Дом принца Линя располагался у стен старого города. Сам он иронично именовал свое обиталище скворечником, поскольку оно было очень маленьким и даже спальня выполняла функции гостиной.

– Это очень удобно, особенно если ты прикован к постели, – сообщил принц Джулии, когда она зашла в заполненную гостями комнату. – Я очень рад видеть вас, дорогая. Уже очень давно я ждал случая представить вам одного человека. Виконт, здесь прелестная английская роза, о которой я вам много рассказывал.

Обернувшись, Джулия увидела Томаса Меррита. Освещенный льющимся из окна ярким светом, одетый в черное, он казался мрачным ангелом. Падшим ангелом. Стоявшая рядом с ним дама окинула Джулию оценивающим взглядом.

– Мы с мисс Лейтон встречались в Лондоне, ваше высочество, – сообщил Томас, глядя на новую гостью с язвительной усмешкой.

– Мисс Лейтон? О нет. Для друзей она леди Джулия. Особенно сейчас. – Линь протянул руки: – Подойдите оба и станьте здесь, у моей кровати. Ну вот, разве я не говорил, что они составят великолепную пару? – воскликнул он, обращаясь к другим гостям.

– По моему мнению, вовсе нет, – сказала по-английски зеленоглазая красотка с сильным акцентом. Вероятно, она хотела быть уверенной, что Джулия ее поняла.

Джулия обратила внимание на изумрудно-зеленый жакет в военном стиле, скроенный так, чтобы подчеркнуть фигуру дамы. Ее глаза мерцали, как изумруды в ушах и на маленькой кокетливой шляпке. Она немедленно подошла и остановилась рядом с Томасом. Его мрачная привлекательность являлась великолепным фоном для ее ослепительной белокурой красоты.

Линь засмеялся и послал старой знакомой воздушный поцелуй.

– Прошу прощения, госпожа Костова, но Вена заслуживает звания города любви, как и Париж. И периодическое сводничество помогает мне сохранить молодость, особенно сейчас, когда возраст не позволяет участвовать в любовных делах иным способом.

Лицо княгини смягчилось, и она поправила плед на плечах де Линя.

– Старый повеса, – нежно проворковала она, – вы всегда будете моей первой и главной любовью.

– Не предполагал, что вы знаете Линя, – тихо сказал Томас, увлекая Джулию в тихий угол. – Но я понятия не имел и о том, что вы знакомы с Талейраном, Каслри и Стивеном Айвзом. – Его голос был недовольным, можно сказать – ворчливым.

Джулия взглянула на прелестную русскую княгиню.

– Она ваша любовница?

Томас лишь весело усмехнулся.

– Удивительно. Сомневаюсь, что скромная Джулия Лейтон, с которой я познакомился в Лондоне, осмелилась бы задать столь дерзкий вопрос. Она была леди до кончиков ногтей.

– Невинной леди, – поправила Джулия, глядя ему в глаза, и Томас слегка порозовел.

Нет, она больше не была изнеженной графской дочкой, непорочным ангелом. Сказать по правде, ее немного задевало – совсем немного – близкое знакомство Томаса с эффектной блондинкой.

– Поскольку мы делимся самыми сокровенными тайнами, позволю себе спросить: Стивен Айвз – ваш любовник? – Томас благоразумно забыл, что не ответил на ее вопрос о княгине Костовой.

Джулия разозлилась и быстро обвела глазами комнату, желая убедиться, что их никто не слышит. Но принц как раз рассказывал очередную из своих захватывающих историй, завладев вниманием остальных гостей.

– Неужели вы думаете, что я согласилась бы на ваше… условие, будь он моим любовником? – Она говорила отчетливо, но слегка споткнулась на слове «условие».

– Ах да, мое условие, – проговорил он тихо, подчеркнуто растягивая слова.

– Вы определенно не имели в виду то, что сказали, – выпалила Джулия. Томас Меррит заполнял собой единственный тихий угол в комнате, и ей пришлось стоять очень близко к нему, так что ее юбки касались его панталон, а лицо находилось лишь в нескольких дюймах от его лица. Она чувствовала его теплое дыхание на своей щеке, видела, как вспыхнули его глаза, и замерла. Быть может, сейчас он ее поцелует? Ее тело застыло в предвкушении.

– Вы так думаете? Скажите, Джулия, а вы когда-нибудь вспоминаете ту ночь на вашем балу?

Она уставилась на его галстук, крайне неумело завязанный. У нее чесались руки его поправить.

– Конечно, нет, – солгала она хриплым шепотом. Их глаза встретились.

– А я помню каждую деталь. На вас было голубое платье и бриллианты в волосах. – Он медленно протянул руку и намотал на палец выбившуюся из ее прически прядь. – И от вас пахло фиалками. – Он чуть подался вперед, втянул воздух и улыбнулся. Духи были те же самые. – Я помню, как обнимал вас за талию, когда мы вальсировали, вкус шампанского на ваших губах и ваши страстные вздохи, когда мы… – Он замолчал и устремил взгляд на ее губы.

У Джулии пересохло во рту.

– Наверняка у вас были десятки – нет, сотни – других встреч, – проговорила Джулия. Из-за отчаянно колотившегося сердца ей было трудно дышать.

– Как и у вас.

Джулия уставилась на него отнюдь не добрым взглядом.

– Только потому, что у меня не вошло в привычку совра… – Она задохнулась, не договорив.

Какое-то время Томас выглядел смущенным.

– Я только потом осознал, что был первым. Я бы ни за что не…

– Поэтому вы подошли ко мне на Бонд-стрит. Не для того, чтобы вернуть сережку, которую, полагаю, вы… взяли специально. – Она не смогла произнести слово «украли».

Его губы сжались.

– Я хотел удостовериться, что вы не пострадали. Я боялся, что был слишком поспешен и груб.

Неужели он краснеет? Это она должна краснеть! Неужели его любовницы имеют обыкновение предупреждать о таких… физических подробностях? Ей не был знаком этикет соблазнения.

Томас взглянул на нее совсем как в ту ночь. Его глаза были нежными, согретыми внутренним огнем, воспламенившим и ее кровь.

Он взял ее за руку.

– Простите меня, Джулия. Обычно я не так…

– О чем вы двое там шепчетесь? – Голос принца вовсе не казался слабым. – Подойдите и сядьте рядом со мной, леди Джулия. Знаете, оказывается, есть люди, живущие еще более уединенно, чем я, и они ничего не слышали о вашем героическом поступке в парке. В городе ходит много слухов, большинство из них далеки от истины, так что вы должны рассказать нам чистую правду – или приукрасить ее, если вам будет угодно.

Томас увидел, как вспыхнула Джулия, и у него заныло сердце. Он уже давно не видел искренней краски смущения. Она осталась невинной, такой же, как была в ту ночь. Почти такой же. Он пожалел, что их разговор прервали, но одновременно ощутил веселую заинтересованность. Судя по всему, ей есть о чем рассказать. Не исключено, что она приобрела привычку к дерзким эскападам?

Он сам – одна из ее эскапад. Томас ощутил прилив желания.

– Нечего рассказывать, ваше высочество. – Джулия улыбнулась принцу. – Просто в парке оказалось несколько грабителей.

Линь изумленно округлил глаза.

– Несколько? Я слышал, там было двадцать человек, вооруженных до зубов. Они застрелили четырех прохожих и окружили карету, в которой было все достояние Австрии – императрица приказала привезти бриллианты из хранилища, которое находится под дворцом Хофбург, чтобы она могла надеть их на бал в Шенбрунне. Леди Джулия разоружила одного из грабителей и воспользовалась его пистолетом, чтобы застрелить самого негодяя и четырех его сообщников.

– Разве в пистолете не одна пуля? – ехидно поинтересовалась княгиня Костова.

Ограбление в парке? Томас почувствовал, как у него внутри все сжалось. Ограбление, в котором пострадал Донован? Он смотрел на Джулию потрясенно. А он-то считал, что она слишком хрупкое создание и может пострадать от его грубости!

Он скользнул взглядом по ее изящному стану, тонким длинным пальцам, мягкой коже, смущенной улыбке.

Эта женщина настоящая амазонка.

Он слушал, как Джулия поправляет рассказчика. Она стреляла только в одного человека и ранила его в ногу. В карете ехала супруга баварского посла, а вовсе не драгоценности австрийской короны. Она честно рассказала обо всем и напоследок выразила надежду, что не убила грабителя, пусть и отъявленного негодяя. Томас заметил, что она избегала слова «вор» и ни разу не посмотрела на него, пока не закончила рассказ.

Когда она замолчала, у Томаса не осталось никаких сомнений: именно леди Джулия Лейтон подстрелила его камердинера. Он долго взирал на нее в немом изумлении.

Она была далеко не той наивной ромашкой. Джулия – сложное, интригующее, женственное создание. И он желал ее, как никогда ранее.