На следующий день Эвелин до обеда просидела в собственной спальне, боясь выйти и встретить Сэма за завтраком или в коридоре. Что она ему скажет?

Господи, она целовала лакея!

Она бросилась в его объятия, словно проститутка, прижималась к нему всем телом и, что еще более ужасно, не хотела останавливаться.

Как далеко она смогла бы зайти? Она прижала пальцы к припухшим губам, и по всему ее телу прокатилась горячая волна.

И вновь Сэм заставил ее почувствовать себя в безопасности. Целуя его, Эвелин забыла о страшной записке и деньгах, которые задолжала Крейтону. Она и сейчас не хотела об этом думать. Все ее мысли были о Сэме и о том, как необычно она чувствовала себя рядом с ним.

Его поцелуи превратили ее в необузданную распутницу, сгорающую от желания. С Филиппом Эвелин никогда не испытывала ничего подобного. Ее муж был не слишком страстным любовником. По крайней мере, с ней. Со своими многочисленными любовницами из числа актрис и дорогих шлюх он наверняка вел себя иначе.

Интимные отношения с женой были для него сродни бизнесу. Все происходило быстро, решительно и только ради его собственного удовлетворения. Филипп не дарил удовольствия Эвелин и сам вряд ли испытывал что-то от их редких и непродолжительных совокуплений. Его внимание было для Эвелин наказанием.

Еще ни с кем Эвелин не обменивалась такими глубокими и чувственными поцелуями, как с Сэмом. Муж поцеловал ее один-единственный раз — в церкви во время венчания. Да и то это было всего лишь сухое и холодное прикосновение губ к ее щеке.

Эвелин вновь вспомнила вкус губ Сэма и ощущение его языка у себя во рту. Более изысканного и чувственного ощущения Эвелин не испытывала ни разу в жизни.

Только больше она этого не допустит.

Она взяла со столика колокольчик и позвонила. Нельзя же прятаться в спальне весь день. Это всего лишь поцелуй, и Сэм наверняка уже забыл о нем.

Эвелин выбрала простое домашнее платье и, когда Мэри уложила ее волосы в скромный пучок, спустилась вниз, в библиотеку, закрыла за собой дверь и оперлась на нее спиной. Сердце Эвелин все еще колотилось от страха встретить Сэма в коридоре. Но этого не случилось, и страх сменился разочарованием.

Эвелин опустилась на диван и вспомнила тот день, когда Сэм принес ей пирожные, а потом смотрел, как она ест. Тогда она тоже хотела его поцеловать, но он сдержался и не ответил на призыв.

Эвелин нахмурилась и вновь провела пальцами по губам. Так кто же стал инициатором поцелуя прошлой ночью — он или она? Было ли это то же самое желание, что она испытала несколько дней назад в этой самой комнате, или же оно возродилось из искры, вспыхнувшей тогда в парке, когда Эвелин впервые увидела своего будущего лакея?

Эвелин закрыла глаза. Что такое в нее вселилось? Она всегда гордилась тем, что ее не могло сбить с толку ни красивое лицо, ни дерзкая улыбка, ни острый ум.

Может быть, она так же глупа, как ее сестры? Так же распутна, самодовольна и прожорлива? Эвелин хотелось еще поцелуев, еще Сэма. А как иначе описать ее состояние? Даже сейчас при холодном свете дня, когда здравый смысл должен был возобладать над эмоциями, рот Эвелин наполнялся слюной, а тело — сладкой истомой. Ей даже пришлось приложить ладонь к ноющему от желания животу. Неужели это и есть похоть, желание? Как оно выглядело, Эвелин уже знала.

Она прошла в дальний угол библиотеки и поднялась по лестнице к самой верхней полке. Здесь Филипп держал коллекцию эротических книг в полной уверенности, что Эвелин ничего о них не известно. Она обнаружила их, когда искала томик со стихами, подаренный ей отцом. Чувственные иллюстрации были завораживающим запретным плодом для леди благородного происхождения. Эвелин подозревала, что эти книги стоят очень дорого, но разве могла она, леди, продать их?

Эвелин взяла с полки тяжелый том, и его кожаный переплет тут же согрелся от ее рук. Она положила книгу на верхнюю ступеньку лестницы и с замиранием сердца открыла.

На рисунке были изображены переплетенные тела обнаженных мужчины и женщины. Эвелин видела этот рисунок и раньше, и женщина на нем всегда казалась ей чрезвычайно распутной и неестественной. Но сейчас она узнала желание и удовольствие в линии изогнутой спины, в опущенных веках и соблазнительно приоткрытых губах.

Точно такое же желание Эвелин испытала в объятиях Сэма. Такое же желание испытывала она и сейчас.

Мужчина на картинке уткнулся лицом в шею своей любовницы. Его волосы были такими же темными, как у Сэма, а обнаженная спина — гладкой и сильной. Одной рукой он сжимал пышную грудь женщины, а другую погрузил меж ее бедер.

Интересно, как себя почувствует Эвелин, когда Сэм так же дотронется до нее? Она представила его загорелые руки с длинными пальцами. Представила, как он касается ее кожи, ласкает и сжимает ее грудь. Тихий гортанный звук желания сорвался с губ Эвелин, а по телу пробежала горячечная дрожь.

— Миледи?

От неожиданности Эвелин едва не упала с лестницы. Она опустила глаза и увидела смотревшего на нее Старлинга. Она поспешно захлопнула книгу и сунула ее назад на полку.

— Я не хотел напугать вас, миледи. Я постучался, а когда вы не ответили, забеспокоился.

— Я искала книгу, — пробормотала Эвелин.

Дворецкий держал лестницу, пока Эвелин спускалась вниз.

— Если вы хотите достать какие-то книги с верхних полок, я могу попросить Сэма помочь вам. Подниматься по лестнице самой опасно. Вам нужен какой-то определенный том?

Эвелин ощутила, как ее щеки обожгло румянцем при упоминании имени Сэма.

— В помощи нет необходимости, — произнесла она, приглаживая подол платья. — Вы что-то хотели мне сообщить?

Дворецкий сокрушенно покачал головой:

— Приехали ваши сестры, миледи.

— Сестры? — переспросила Эвелин. — Все три?

— Да, миледи. И все в желтом. Я попросил Сэма проводить их в гостиную.

Эвелин почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Ей предстояло выслушать долгую гневную лекцию о правилах поведения в обществе.

Ей следовало надеть желтое платье прошлой ночью и не стоило уезжать, не попрощавшись. Ей вообще лучше было остаться дома. Тогда она не получила бы страшной записки, избежала бы неприятной встречи с лордом Крейтоном и не обменялась бы запретными греховными поцелуями со своим лакеем в чувственном полумраке экипажа.

Эвелин набрала полную грудь воздуха в попытке взять себя в руки.

— Благодарю вас, Старлинг. Попросите кухарку прислать чай и как можно больше пирожных. Шарлотта обожает пирожные со сливками, а Элоиза предпочитает простое печенье. Люси наверняка захочет клубники и шампанского, если, конечно, оно у нас есть.

Дворецкий с поклоном удалился, а Эвелин подошла к зеркалу. Не выглядит ли она развратной? Она провела рукой по пылающим щекам и прикусила губы, все еще припухшие от поцелуев. И все же глаза ее изменились. Они блестели, словно внутри теплилось пламя, готовое разгореться при первом же дуновении ветерка. Заметят ли ее сестры эти перемены?

Эвелин оглядела свое платье. Подол украшали многочисленные цветочки. И пусть некоторые из них были желтыми, отделка из зеленой ленты напомнит Элоизе о вчерашней ошибке сестры. Но ничего не поделаешь. Переодеться она уже не успеет. Потому что сестры вряд ли станут терпеливо дожидаться ее в гостиной. Они наверняка поднимутся к ней в спальню, а этого нельзя допустить. В противном случае Элоиза направится прямо в гардеробную, и тогда Эвелин в течение нескольких часов придется выслушивать, почему ей необходимо выбросить тот или иной наряд.

Она представила, как сестры силой вытаскивают ее из дома и везут к модистке, чтобы переодеть с головы до ног в оттенки сыра, ячменной каши и жареного гуся.

Эвелин услышала громкие голоса, еще не пойдя до гостиной. Со стороны казалось, будто стая птиц не поделила какой-то особенно лакомый кусочек. И возможно, этим куском была она — Эвелин. Только вот она не знала, что именно обсуждают сейчас сестры — ее имущество, наряды или кандидатуру на роль ее компаньонки.

Эвелин остановилась перед дверью и, взявшись за ручку, попыталась собрать волю в кулак. Ведь перепалка предстояла нешуточная.

В этот самый момент ручка опустилась, и Сэм едва не сбил ее с ног. Он поддержал Эвелин за локоть, и та ощутила, как по руке разлился жар.

Она посмотрела на лакея и увидела в его глазах ответный огонь.

— Меня послали узнать, что вас так задержало, — извиняющимся тоном произнес Сэм и грустно улыбнулся.

Он не сразу отпустил локоть Эвелин, да и она сама не могла оторвать от него взгляда. Она вдыхала его запах и пристально вглядывалась в глубины его серых глаз. Ноги ее стали ватными, колени подгибались.

— Эви! Ну наконец-то! — воскликнула Шарлотта. — Мы ждем уже десять минут.

Сэм тотчас же отошел в сторону, пропустив Эвелин вперед, и занял свое место у двери.

— О, Эви, у тебя новый лакей! — всплеснула руками Люси, разглядывая Сэма. — Какой аппетитный!

— Полно, Люси, — ощетинилась Эвелин. — У тебя нет своих?

Люси презрительно фыркнула:

— Никогда не заигрываю со слугами. Это за Фрейном водится такой грешок. — В ее глазах вспыхнул плотоядный огонь. — Кстати, о леди и слугах. Сегодня утром я узнала от своей служанки весьма пикантную сплетню.

— Обожаю сплетни! — воскликнула Шарлотта, накладывая в тарелку пирожные.

Элоиза же оглядела платье сестры и неодобрительно поджала губы. Эвелин с трудом удержалась, чтобы не сложить руки на груди, и вместо этого одарила сестер лучезарной улыбкой.

— Так вот, я слышала, будто… — заговорила Люси, но была прервана звуком открывающейся двери.

— К вам посетители, миледи, — провозгласил Старлинг. — Маркиза Блэквуд и графиня Уэстлейк.

Эвелин с трудом удалось подавить вздох облегчения. Подкрепление подоспело как раз вовремя. Заручившись поддержкой Изобел и Марианны, она сможет противостоять натиску сестер. Эвелин улыбнулась и мысленно взмолилась о том, чтобы ни на одной из вновь прибывших леди не было желтого. Тогда она сможет поставить их в пример.

— Проведите их сюда, Старлинг, и прикажите принести еще чашек, — произнесла Эвелин.

— Я думала, к тебе никто не ездит, — надула губы Шарлота, явно раздосадованная тем, что Люси прервали на самом интересном месте.

— У меня еще остались друзья, — возразила Эвелин.

— Притом самые близкие и дорогие сердцу, — подхватила Изобел, маркиза Блэквуд, вплывая в гостиную вместе с Марианной.

На маркизе было платье лазурного цвета, графиня же предпочла оттенок молодых листьев. Они расцеловали Эвелин и заняли места по обе стороны от нее. Эвелин подавила улыбку. Сидевшие на двух разных диванах, они напоминали две враждебные армии. По одну сторону Эвелин с подругами, по другую — ее сестры. Элоиза в смятении оглядела всех троих, но удержалась от замечания. Лишь драматично всплеснула руками и пригладила подол своего ярко-лимонного платья.

— Люси узнала ошеломляющую новость от своей служанки, и я умираю от любопытства! — воскликнула Шарлотта и бросила взгляд на Марианну и Изобел. — Так что же ты собиралась нам поведать, Люси?

— Сначала Изобел, — произнесла Марианна, поднимая руку, чтобы призвать сестер к тишине. Она заговорщически улыбнулась. — Ну, Изобел, расскажи им.

Маркиза залилась краской, однако глаза ее оживленно блестели.

— Вообще-то я не собиралась никому рассказывать. — Она прижала ладонь к животу. — У меня будет ребенок.

Рот Люси открылся помимо ее воли.

— От Блэквуда? — спросила она, и Марианна предостерегающе сдвинула брови.

Изобел возмущенно посмотрела на Люси.

— Естественно!

Люси лишь пожала плечами в ответ:

— Не могла не спросить. Ведь он такой неисправимый повеса. Еще хуже, чем Фрейн. Вот я и подумала, раз можно мужу, так почему нельзя жене?

— Был повесой, — тихо произнесла маркиза. — Но он изменился.

— Финеас очень предан своей жене, — многозначительно заметила Марианна, сверля взглядом Люси, а потом посмотрела на Эвелин. — Мы не могли не приехать сегодня, дорогая. Блэквуд настаивает на том, чтобы они с Изобел немедленно переехали в загородное поместье. Он хочет, чтобы она вдоволь наелась деревенского масла и сливок.

— И клубники. Мне ужасно хочется клубники и вишни, — добавила маркиза.

Шарлотта фыркнула:

— Прошу простить меня, Изобел, новость, безусловно, замечательная. Но у меня пятеро детей. Поэтому известие о том, что замужняя женщина находится в интересном положении, вовсе не интересна. Продолжай, Люси. Расскажи, что ты узнала.

Эвелин улыбнулась маркизе. Влюбленная в своего мужа ее подруга просто лучилась счастьем. Она так радовалась, что даже грубость Шарлотты не смогла испортить ей настроения.

Как бы Эвелин хотелось иметь ребенка! Еще до замужества она мечтала о муже, который будет ее боготворить. Но не получила ни того ни другого. Она крутила обручальное кольцо, сгорая от желания сорвать его с пальца и швырнуть в камин.

— Так вот, служанка услышала эту захватывающую историю от одного из наших лакеев, а тот узнал ее от грума леди Карстэрз. Он утверждает, будто видел, как прошлой ночью на ступеньках Сомерсон-Хауса леди целовала лакея.

Сердце Эвелин остановилось.

Дамы одновременно охнули, и Эвелин показалось, что в ее гостиную ворвался порыв ветра. Она удивленно посмотрела на Сэма. Но он встретил ее взгляд с непроницаемым видом. Ни чувства вины, ни сожаления, ни раскаяния не промелькнуло в его глазах. Да и слышал ли он вообще, что сказала Люси?

— На моем балу? — переспросила Шарлотта, прижав руку к груди. — Принесите нюхательную соль… я сейчас упаду в обморок!

Элоиза ткнула ее локтем в бок.

— Не упадешь! Люси, а твоя служанка не знает, кто эта леди?

Люси захихикала.

— Нет. Она уткнулась лицом в ливрею лакея, а тот крепко прижимал ее к себе. Мне кажется, это была Элис Кокс. Она питает слабость к представителям низшего сословия. Любит грубых мужиков.

Марианна покачала головой:

— Нет. Элис весь вечер танцевала с младшим сыном лорда Мелроуза. А это уже само по себе скандал. Они не отходили друг от друга четыре танца, а ведь она знает, что предел — три.

Элоиза поморщилась.

— Кем бы ни была эта женщина, ужасно крутить роман с простым лакеем! Он никогда не сможет купить ей украшения или другие подарки, что так любят леди.

— Но он может подарить ей кое-что другое, — многозначительно заметила Люси.

Эвелин осмелилась вновь взглянуть на Сэма. Ее щеки пылали. В любой момент кто-то из ее гостей мог вспомнить, что она рано уехала с бала, или увидеть Сэма в углу гостиной. Эвелин смотрела на слугу осторожно из-под полуопущенных век.

Шарлотта раздраженно вздохнула.

— Почему мужчине не возбраняется волочиться за каждой юбкой, будь то служанка или горничная, а вот леди разрешено заводить отношения лишь с представителями собственного класса? Никто ведь не думает о Сомерсоне хуже лишь потому, что он затащил к себе в постель служанку.

— Только одну? — спросила Люси, и Шарлотта едва не испепелила ее взглядом.

— Кто может быть скрытнее слуги? — спросила Марианна, и в ее глазах заплясали озорные искорки. — Нет, мне и в голову не приходило изменять Уэстлейку, но задумайтесь. Слуга испугается потерять место, если не выполнит приказ своей госпожи, поэтому он будет усердно выполнять и основную работу, и ту, другую.

«Нет, это было не так», — говорил взгляд Эвелин, устремленный на Сэма.

— И кто может быть опаснее? — подхватила Изобел. — Слуги знают все. Им известны самые сокровенные тайны. Одно неосторожное замечание, и то, что вы хотели скрыть, просочится на кухню, а потом распространится по всему Лондону. Обратите внимание на этот случай с леди, осмелившейся обнять лакея. А что, если она просто споткнулась или потеряла туфельку?

Выражение лица Сэма не изменилось. Эвелин не могла себе представить, чтобы он хвастал своими победами на любовном фронте перед Старлингом или лакеем из соседнего дома. Он был преданным слугой и благородным человеком. Эвелин не стоит его опасаться.

Или она ошибается? Эвелин поежилась.

— И все же это очень удобно, не так ли? Все это могло бы произойти и за закрытыми дверями ваших собственных домов. Кто знает? — произнесла Шарлотта.

Дамы согласно закивали. А Эвелин судорожно сглотнула, представив Сэма в своей постели.

Элоиза широко улыбнулась:

— Кем бы ни была эта женщина, теперь всем известно о ее проделках, поскольку ей хватило дерзости поцеловать слугу средь бела дня…

— Кажется, ты сказала, было слишком темно, чтобы разглядеть ее лицо, — возразила Эвелин.

Элоиза взмахнула рукой, на которой блеснули желтые бриллианты.

— Конечно же, было темно. Но это ничего не меняет. Вот увидите: пройдет несколько часов, и ее личность будет установлена, а репутация запятнана. — Она вздернула подбородок. — И не надо делать такое ошеломленное лицо, Эви. Единственная женщина в Лондоне, в которой мы можем быть целиком и полностью уверены, — это ты.

На этот раз Эвелин не осмелилась взглянуть на Сэма. Она ощущала, как предательская краска стыда поднимается по ногам к голове.

— Ну конечно же, Эвелин не могла быть той женщиной! Она — леди до кончиков ногтей, — встала на защиту подруги Марианна.

— А может, она решила немного расслабиться, — возразила Люси. — Особенно теперь, когда этого жеребца Филиппа здесь нет.

— Люси! — ошеломленно воскликнула Эвелин, но Элоиза раскрыла сумочку и достала оттуда листок бумаги.

Сердце Эвелин болезненно сжалось. Неужели к Элоизе каким-то образом попала записка, которую ей принесли вчера вечером?

— Ты знаешь, что мы обожаем тебя, Эвелин, но Люси совершенно права. Ты наша младшая сестра, даже несмотря на то, что ведешь себя, как старая дева. — Эвелин проглотила негодование и резкий ответ на слова сестры. — Как я и обещала, мы составили для тебя список потенциальных любовников, — продолжала меж тем Элоиза. — Тебе нужно лишь выбрать одного из претендентов, Уилтон вас познакомит, а уж я позабочусь об остальном.

Обрадовано взвизгнув, Люси выхватила из руки сестры список.

— О, как чудесно! А я-то боялась, что здесь будет неинтересно. — Она прищурилась. — О, только не лорд Мортон! Он невероятно скучен.

— Ей не придется вести с ним беседы! — возразила Элоиза.

— Я имела в виду кое-что другое! — огрызнулась Люси, и Элоиза захлопнула рот.

Марианна сжала руку подруги.

— Я не знала, что ты подыскиваешь любовника.

— А я и не подыскиваю, — процедила сквозь зубы Эвелин, злясь на сестер.

Но те были слишком заняты обсуждением сильных и слабых сторон указанных в списке джентльменов.

Взгляд Эвелин вновь перекочевал на Сэма. Она отчаянно нуждалась в дразнящей улыбке, ободряющем кивке, но его серые глаза источали холод. Более того — они горели гневом. У Эвелин перехватило дыхание. Неужели он думал, что она восприняла всерьез абсурдное предложение Элоизы? Эвелин вспыхнула и отвернулась. Она не хотела заводить любовника. Не могла представить в своих объятиях и в своей постели другого мужчину, кроме Сэма.

— Виконт Хэзлетт тоже не подойдет. Он только что взял себе в любовницы эту развратную актрису с желтыми волосами, а она спит со всеми подряд, — сказала Люси и посмотрела на Эвелин. — Она была с Филиппом на протяжении почти четырех месяцев.

Эвелин вновь покраснела.

— Видишь, Эвелин? Я же говорила тебе, что желтый — цвет сезона! — с торжествующим выражением лица обратилась к сестре Элоиза.

— А как насчет лорда Элкинса? — высказала предположение Шарлотта.

— Отпадает. Он собирается жениться. А потом поедет в свадебное путешествие в Шотландию. А вернется в Лондон лишь через несколько месяцев, — сообщила Люси. — Хотя если Эви согласна ждать, то он вполне подходящая кандидатура.

— Нет, — решительно произнесла Эвелин.

Но Люси неверно истолковала ответ сестры.

— Тогда принеси мне листок бумаги и перо. Мне на ум пришло еще несколько вполне подходящих претендентов на место в твоей постели. — Она посмотрела на Изобел. — Вы уверены, что Блэквуд не интересуется другими женщинами?

Маркиза гневно сдвинула брови.

— Абсолютно уверена, графиня.

Но Люси было не так-то легко напугать.

— Какая жалость! Ведь Блэквуд — один из самых искусных любовников Лондона.

— Откуда тебе это известно, Люси? Он ведь никогда не спал с тобой, — сказала Шарлотта. — Вспомни, сколько раз ты пыталась заполучить…

Люси вздернула подбородок.

— Помню! — рявкнула она, и Изобел одарила ее холодной улыбкой.

— Хорошо. Если больше никто не приходит на ум, перейдем к младшим сыновьям и шотландцам, — вздохнула Элоиза.

— Подождите, — вступила в разговор Марианна. — Вчера мне представили весьма приятного джентльмена. Лорда Уильяма Радерфорда, виконта Мирса. Сейчас он гостит в Лондоне, а потом вернется домой в загородное поместье. Кто может быть лучше? Подарит несколько месяцев удовольствия, а потом уедет домой. И никаких обязательств.

Сэм кашлянул, как если бы вдруг поперхнулся, и взгляды присутствующих в гостиной дам тотчас же устремились на него.

— С вами все в порядке, Сэм? — озабоченно спросила Эвелин.

— Могу я выйти, миледи? — бесстрастно ответствовал он.

Эвелин кивнула. Она испытала облегчение оттого, что он не услышит окончание этой весьма неловкой беседы. Она дождалась, пока за ним закроется дверь.

— Как насчет лорда… — напомнила Шарлотта, но Эвелин вздернула подбородок.

— Нет! — решительно произнесла она. — Я не собираюсь вовлекать себя в еще больший скандал, обзаведясь любовником. Мне это неинтересно.

— Но я слышала, будто лорд Даунинг в совершенстве овладел восточными техниками! — запротестовала Шарлотта и многозначительно заиграла бровями. — Он знает дюжины способов доставить леди…

— Замолчи! — прикрикнула на сестру Эвелин.

Она вспомнила коллекцию эротических картин и книг, принадлежащую Филиппу. Только вместо лица лорда Даунинга она видела лицо Сэма.

Эвелин вспыхнула до корней волос, понимая, что ее нервы на пределе.

— Пейте, пожалуйста, свой чай, только давайте теперь поговорим о чем-нибудь другом.

— Что ж, можем поговорить о твоем гардеробе, — сухо произнесла Элоиза.

— Эту тему я тоже не хочу обсуждать! — резко возразила Эвелин. — Как насчет погоды, самой крупной клубники или последних новостей с поля боя? Я слышала, лорду Веллингтону удалось одержать несколько побед.

— Ты хочешь говорить о войне? — охнула Шарлотта. — Но леди не обсуждают подобные темы! Наша обязанность восхищаться джентльменами в алой униформе и провожать их на войну со слезами на глазах. А уж что они будут делать после этого, нас не касается!

Сэм проскользнул в гостиную и занял свой пост у двери. Он старался не встречаться взглядом с Эвелин, а смотрел вместо этого на стену позади нее. В его глазах читалось лишь холодное почтение.

— Кстати, об алых мундирах. Вы заметили, насколько ослепителен был вчера вечером майор Крейтон? — спросила Люси.

— Он настоящий герой, — кивнула Изобел.

— Так и есть. Я видела, что ты с ним танцевала, Эвелин. Ты не рассматривала его в качестве… э… претендента? — поинтересовалась Люси.

Эвелин бросила на сестру уничижающий взгляд, но ничего не ответила.

Элоиза вздохнула:

— Похоже, сегодня ты тоже решила проявить завидное упрямство. Я попрошу свою модистку прислать тебе альбом с последними моделями платьев и образцами шелка. Думаю, что новый наряд цвета яичного желтка и шляпка оттенка куркумы очень тебе пойдут.

Изобел сморщила нос.

— Что такое куркума?

— Приправа, — ответила Марианна. — Один из кораблей Уэстлейка привез ее вместе с рецептом приготовления острого супа из Индии. Очень вкусно. Только я ношу этот цвет, когда пролью суп на платье.

Элоиза фыркнула:

— Полагаю, нам пора попрощаться, поскольку наша помощь здесь никому не нужна. — Она взяла в руки перчатки и в отчаянии взмахнула ими, прежде чем надеть. — Хм, куркума…

Шарлотта тоже поднялась со своего места.

— Да, кстати, Эви, после бала мне пришло столько приглашений, что, боюсь, я не смогу пожить здесь с тобой, как обещала. Элоиза и Люси заверили меня, что тоже будут очень заняты.

— Что ж, придется довольствоваться одиночеством, — поспешно ответила Элоиза.

— Нет-нет! Компанию тебе составит моя служанка, — возразила Шарлотта. — Если служанка тебя не устраивает, можешь переехать на время ко мне или к Элоизе.

Сердце у Эвелин упало. Ей практически не оставили выбора. Служанка Шарлотты была настоящей шпионкой и ужасно назойливой особой. И все же компания сестер еще хуже. Эвелин даже представила, как гостевую комнату раскрасят в разные оттенки желтого цвета специально для нее.

Сестры направились к двери.

Марианна и Изобел тоже собрались попрощаться.

— Вы выглядите так чудесно, — улыбнулась Эвелин маркизе. — И кажетесь такой счастливой.

Изобел улыбнулась в ответ, а потом наклонилась к уху Эвелин и произнесла:

— Все, что они тут говорили про Блэквуда, — правда. Любовник может сделать вполне сносными даже невыносимые ситуации, Эвелин. Так что подумайте все же над предложением сестер.

Эвелин ничего не ответила и принялась изучать свои руки.

— Я редко соглашаюсь с мнением этой троицы, — подхватила Марианна, — но ты действительно заслуживаешь удовольствия, счастья и…

— Спасибо вам за то, что пришли. Скоро увидимся снова, — произнесла Эвелин, не желая продолжать неловкий разговор.

Она смотрела вслед Сэму, провожавшему гостей до экипажа.

Он не вернулся в гостиную, и Эвелин теперь пожирала взглядом то место, где он стоял еще совсем недавно.

Удовольствие и счастье. Сколько времени прошло с тех пор, когда у нее было и то, и другое? Только вот в объятиях мужчины она не испытывала ничего подобного. До тех пор, пока в ее жизни не появился Сэм. Эвелин вздрогнула и уже хотела попросить принести шаль.

Только вот дрожала она не от холода. Охваченная отчаянием и беспокойством, она хотела лишь того, чего не могла, не должна была желать.

Эвелин хотела Сэма.