Каждую ночь, перед тем как улечься на свою койку, отделенную ширмой от кровати майора, Алан Браунинг тренировался писать буквы. При этом можно было не бояться, что пламя свечи разбудит его подопечного. Хотя майор довольно быстро оправлялся от ран, не наблюдалось никаких признаков, что зрение к нему когда-нибудь вернется.

Алан пользовался Библией – единственной книгой, которую знал наизусть, – чтобы находить в ней нужные слова и переписывать к себе в тетрадь. Это происходило удручающе медленно, но другого способа он не знал. Если бы копье ударило на дюйм левее и если бы не майор… Руку, державшую карандаш, свело судорогой. Он отложил его, размял пальцы и снова взялся за карандаш. Время уходило.

Ему хотелось узнать у кого-нибудь, какое наказание грозит офицеру, которого обвиняют в трусости. Он будет лишен звания? Или его повесят, как за подобные преступления поступают с простыми солдатами? Этого нельзя допустить, тем более что Браунинг знал, что майор Айвз ни в чем не виноват.

Алан стал солдатом в пятнадцать лет. Деревенская девчонка дала ему от ворот поворот, и парнишке показалось, что его жизнь кончилась. Тогда он сбежал из дому, соблазнившись королевским шиллингом.

Алан повоевал в Португалии, Испании, во Франции и Бельгии. Он вырос в армии, нашел себе других девчонок, нашел и еще кое-что, о чем стоило переживать гораздо сильнее. И с облегчением воспринял весть о том, что Наполеон бежал с Эльбы. Придется вновь вернуться в строй – вот что он понял тогда. Не хотелось думать о том, что ему делать теперь, когда все по-настоящему закончилось. Это был конец и для него – безгласного.

Леди Дельфина проявляла чудеса терпения в связи с его незначительными успехами в овладении грамотой и нахваливала каждый его шажок вперед в этом направлении. Она обожала майора! Она вся светилась после того, как проводила время в его компании.

Алан не был уверен, что это хорошо, когда такая красивая леди испытывает привязанность к слепому. Она заслуживает мужчину, который мог бы оценить ее красоту, выразить ей свое восхищение, увидеть любовь в ее глазах.

Хотя, общаясь с ней, майор тоже становился другим – мужественнее и сильнее. Он по-прежнему страдал от боли, испытывал страх перед темнотой, но леди Дельфина заставляла его забывать об этом. Пусть майор Айвз не мог видеть ее, но голос ее слышал, ощущал нежное прикосновение ее руки.

Алан отложил карандаш и потер глаза. Они все находились в преддверии каких-то событий. Майор Айвз дожидался трибунала, который определит его судьбу, и мечтал о возвращении зрения. Леди Дельфина надеялась, что майор наконец поймет, как она его любит, а Алан думал, что будет потом, после того как он поможет майору.

Он произносил про себя слова, которые пытался найти в книге, наконец нашел нужные: «Да будет свет!» – скрупулезно переписал их в свою тетрадь.