Закончив беседу с герцогиней, мистер Брилл вышел в парк. Герцогиня оказалась прелестным человеком. Никакого высокомерия и властности, никакой взбалмошности и плаксивости, что часто наблюдается у беременных. Она была здравомыслящей и при этом сохраняла очарование. Герцогу очень повезло. Если его называли дьяволом за ловкость и неустрашимость в кулачном бою, то ее светлость полностью заслужила право называться ангелом. Брилл тихо смеялся своим мыслям, когда наткнулся на мужчину, сидевшего на скамейке под деревом.

– Доброе утро, – поздоровался он вежливо.

Незнакомец поднял голову, не улыбнувшись, и мистеру Бриллу самому расхотелось смеяться при виде глубокого шрама на его щеке.

Его преподобие заставил себя сделать шаг вперед. Не важно, как бедняга заработал такую жуткую рану, он был одним из созданий Божьих, как и сам мистер Брилл.

– Что вы читаете в такой прекрасный день, мой добрый друг?

Незнакомец поднял вверх Библию, и улыбка вновь вернулась на лицо священника. Он сел на скамейку.

– Я его преподобие мистер Брилл. Какая часть из Священного Писания привлекла ваше внимание сегодня?

Мужчина поколебался лишь мгновение, а потом передал книгу ему.

– Книга Бытия. Понятно. «В начале было…». – Он засмеялся собственной шутке, но мужчина не разделил его веселости. – Как вас зовут, позвольте спросить?

Незнакомец открыл рот и показал, что осталось от его языка. Священнику стало не по себе.

– Я понял. Ватерлоо? – спросил он, когда немного пришел в себя.

Калека кивнул.

– Вы здесь в гостях?

Тот отрицательно покачал головой.

– Слуга? Значит, так тому и быть.

Вид у нового знакомца был серьезный. Его темные глаза смотрели напряженно, но не угрожающе и не зловеще. И без заискивания. Молчаливый собеседник словно просил его о чем-то. Мистер Брилл недоуменно захлопал глазами.

– Давайте посмотрим, что вы читаете, а потом немного поговорим об этом.

До него дошло, что его слова неуместны, и священник поперхнулся. Однако мужчина улыбнулся, насколько позволял шрам.

Брилл заглянул в книгу. Страницы были порядком замусолены, кое-где виднелись отпечатки пальцев. Некоторые слова и даже целые предложения были обведены карандашом. Он заглянул на титульную страницу и увидел имя, аккуратно написанное печатными буквами.

– Алан Браунинг. Это вы? – И получил в ответ согласный кивок.

Он просмотрел обведенные кружком слова: «И увидел Господь, что это хорошо». Слово «это» было вычеркнуто, а поверх него написано «он». «Воды…» – прочел Брилл. «И Дух носился над водами… Это нехорошо, когда мужчина один; Я сотворю ему спутницу…» Священник нахмурился, пытаясь понять, что это означает.

Алан указал на следующую обведенную фразу: «…Это разобьет голову…»

Брилл прочел ее вслух, и Браунинг показал на свое горло.

– Сражение? – спросил Брилл. В его груди забрезжил огонек понимания. – Вот это о чем, да? Я принесу вам бумагу и карандаш, чтобы вы все написали, мой добрый друг: тогда не потребуется делать пометки в Библии.

Браунинг забрал книгу и встал, показывая, что разговор окончен. Брилл прочел разочарование в его взгляде, когда тот уходил.

– Еще одна страждущая душа, – пробормотал священник, подняв глаза к небу. – Благодарю тебя, Господи, что вверил их мне. Я сделаю для них все, что смогу.

Подняв шляпу со скамейки, он надел ее и отправился навестить фермера, похоронившего сына. Алана Браунинга с его таинственными каракулями мистер Брилл выбросил из головы.