Ее шаги затихли. Стивен привалился к стене. Она говорила, что считает его самым благородным человеком. Но разве это благородно – заниматься любовью с девушкой, лишить ее невинности, воспользоваться ее добротой, теплым отношением и бросить ни с чем? Разве это не трусость, не воровство? Краска стыда залила ему лицо.

Честь, гордость? Нет, он поступает как отъявленный мерзавец.

Стивен запустил пальцы в волосы. Он провел долгую, бессонную ночь, сжигаемый страстью к ней, желая ее. То, что случилось с ними один раз, не утолило желания. От этого стало только хуже.

Если бы он не был слепым, то сумел бы найти дорогу к ее комнате и вновь занялся бы с ней любовью.

Но в том-то и заключалась проблема – Стивен был слепым. То, что он занялся с ней любовью украдкой, в лесу, лишний раз подтверждало: он больше недостоин ее. Дельфина заслуживала лучшего. Даже если бы он был зрячим и героем, а не обвиняемым в предательстве, даже в этом случае он не был бы достаточно хорош для нее. Николас понимал это и пытался предостеречь друга. Да Стивен и сам все понимал, но как-то так получилось, что он забыл о правилах. Она заставила его забыть, заставила желать и чувствовать. Стивен закрылся для чувств после Джулии или подумал, что закрылся. И поступил как дурак, привязавшись к другой женщине, которая не могла принадлежать ему.

Стивен ждал рассвета и не мог думать ни о чем другом, кроме как о горячей страсти, которую вызвала Дельфина. Он попытался убедить себя, что это просто похоть и ничего больше. И почти убедил. Это длилось ровно до того момента, как он услышал ее шаги в галерее: энергичные, полные надежды – и захотел ее снова. Ее очарование, ее решимость словно раздвигали темноту, но он разрушит ее жизнь, утянет за собой во мрак, если все, что началось на берегу реки, будет продолжаться.

Было еще кое-что. Он пообещал Николасу, что у него нет никаких намерений совершить то… ладно, то, что совершил. Нужно остановиться. Нужно проявить благоразумие. Он всегда был уравновешенным и осторожным: анализировал ситуацию, а потом решал, как лучше поступить в том или ином случае, но Дельфина была созданием страстным и непредсказуемым. Она смешала его карты, и самое ужасное – ему это понравилось. Ему нравилась она. Чувства взяли над ним верх. Он оказался на краю пропасти. Еще раньше, с Джулией, Стивен был убежден – то была любовь. Он ошибался. Бросив его, Джулия разбила ему сердце, но то, что он испытывал к Дельфине, разрушит его до основания, если она выйдет за другого. А она выйдет! Не за Сиденхема, так за кого-то другого, кто объявится рядом.

В нем заговорило чувство самосохранения. Надо покончить с недопониманием – ничего, кроме короткой любовной интрижки, он не может ей предложить, а это недостойно их обоих. Необходимо быть решительным и сделать так, чтобы у нее не осталось никаких надежд на что-то большее.

Но он оказался жестоким, а не решительным. Она убежала в слезах. Стивен выругался и изо всех сил ударил кулаком в стену – еще один безумный поступок. Он даже не предполагал, что способен на такое. Он никогда не впадает ни в похоть, ни в гнев, не ведет себя глупо и импульсивно. Однако разбитые костяшки пальцев свидетельствовали об обратном. Он чувствовал, как капает кровь, но это не могло заглушить сердечную боль.

Стивен двинулся вперед, не считая шагов, не пользуясь тростью, не касаясь веревок. Он не думал о том, что врежется в стену.

И врезался в Николаса.

– Куда ты, черт возьми, так разлетелся? Где Браунинг? Куда делась Дилли? – резко спросил тот. – У тебя кровь на сорочке.

– Я стукнулся о стену, – пробормотал Стивен.

– Я думал, ты вместе с Дилли в библиотеке. Где она?

– Откуда я знаю, где она? – отрезал Стивен. – Я не смогу увидеть ее, если она будет стоять передо мной в пяти футах! – Нет, он мог. Он знал, когда она была рядом, чувствовал ее каждой клеточкой своего тела, даже если она не издавала ни звука.

– Ты уверен, что не простудился после прогулки под дождем? Я могу послать за доктором. Я спрашиваю только потому, что Дилли была какая-то рассеянная сегодня за завтраком. Почти ничего не ела.

Стивен сжал зубы. Ему не хотелось обсуждать Дельфину с Николасом.

– Ты искал меня или Дельфину?

– Тебя, – сказал Николас. – Я получил письмо из штаба полка.