Лорд Мерридью обернул шею кашемировым шарфом и поправил одеяло на коленях. За окном кареты расстилался унылый, белый, ничем не примечательный пейзаж. Он понятия не имел, где находится. Деворгилла с непроницаемым лицом наблюдала за ним с сиденья напротив. Уже три дня они передвигались со скоростью улитки, непогода заставила их двинуться в объезд. Путь длиной в шестьдесят миль летом занял бы считаные часы. А по прямой – если только возможно пройти прямо по такому снегу – расстояние до Крейглита не превышало пятнадцати миль. Там пряталась или гостила невеста Мерридью. Он так и не понял, почему она до сих пор не вернулась в Дандрум, – кажется, что-то повредила. Лорд надеялся, что Алана не обезображена и ему не придется отказываться от своих планов жениться на ней. Но об этом в письме леди Марджори ничего не говорилось – его просто звали приехать как можно – скорее.

Он снова выглянул в окно, утомленный нескончаемым путешествием, и заметил вдалеке обнадеживающие огни постоялого двора. Предупреждая кучера, он постучал в потолок кареты.

– Тут мы и переночуем, – решил он.

– Но мы уже почти достигли Крейглита, милорд, – возразила Деворгилла. – Осталось всего несколько – часов езды. Нам наверняка предложат там горячий ужин и теплые постели, и вы сможете воссоединиться с – Аланой.

Но горячий ужин на постоялом дворе и глоток виски интересовали его куда больше, чем девчонка. Пусть подождет. Тем более что до замка Крейглит еще несколько часов езды. В сущности, он даже не помнил, как выглядит Алана Макнаб. Но это не имело значения. Как гласит пословица, ночью все кошки серы.

– Нет, лучше остановимся, – настоял на своем Мерридью. За ними в карете леди Марджори следовали леди Элеонора и младшая из сестер Макнаб, Сорча. Элеонора сама пожелала отправиться в Крейглит и прихватила с собой младшую племянницу. А может, девчонка сама не захотела остаться в Дандрум, услышав, что в Крейглите на Рождество будет свадьба. Уилфред не выносил детей, особенно девчонок. И в свою очередь настоял, чтобы Сорча ехала в другой карете, вместе с Элеонорой.

Он объявил о своем решении переночевать на постоялом дворе, и на лице Деворгиллы отразилось удивление. Очевидно, ей не терпелось увидеть дочь – в отличие от него. Под ее пронзительным и недоверчивым взглядом он невольно отвернулся.

– Снегопад начинается, – сварливо добавил он. – Какой смысл гнать во весь опор, чтобы застрять где-нибудь в снегу?

– А вы уверены, что хотите жениться на моей дочери, лорд Мерридью? – спросила Деворгилла, когда они уже сидели в отдельной комнате постоялого двора и давились тошнотворным ужином, про который угрюмый хозяин заявил, что это лучшее, что он может предложить. Отвергнув рагу, Мерридью осушил несколько стаканов виски.

Выслушав вопрос, он уставился на графиню. В сущности, он вообще не желал жениться. И не женился бы, если бы не долг. Ему хотелось заполучить приданое Аланы Макнаб и наследника, именно в таком порядке. Сама девушка мало что значила для него.

– Наши договоренности меня вполне устраивают, – заявил он.

– Какой у Аланы любимый цвет? – спросила леди Элеонора, и ее взгляд стал острым, как вязальные спицы. Девчонка… то есть Сорча наблюдала за маркизом из угла комнаты.

– Какого черта?.. – Он вспомнил, в каком обществе находится, и умолк. – Да какая разница?

– Возможно, вы захотите сделать Алане подарок на Рождество или на свадьбу. А вдруг он ей не понравится?

Маркиз горделиво задрал нос.

– Я дарю ей титул, миледи. Этого более чем достаточно.

– Милорд, а какого цвета глаза Аланы? – пискляво спросила девчонка.

– Если глаз у нее два и они смотрят в одну сторону, до остального мне нет дела, – в раздражении отрезал он.

– А волосы? – вмешалась Деворгилла.

– Она блондинка, – бросил Мерридью, потому что и Деворгилла была блондинкой.

Элеонора и Деворгилла переглянулись, сжав губы так же плотно, как стянуты завязки на кошельке скупердяя. Графиня поднялась.

– Идем, Сорча. Пора спать, – и они покинули комнату, даже не пожелав маркизу спокойной ночи.

Леди Элеонора тоже встала и, опираясь на свою трость, вгляделась в лицо жениха.

– У моей племянницы глаза орехового цвета, с серебристыми и нежно-коричневыми крапинками, милорд. А волосы рыжевато-каштановые. Ее любимый цвет – красный, как розы, которые цветут здесь, в горах Шотландии, летом. Она любит книги, и в целом у нее романтичная натура.

Ну и к чему все эти объяснения? Уилфред недоумевал. Элеонора Фрейзер вышла, не добавив ни слова, а он заказал еще виски, просто чтобы развеять промозглый холод, наполняющий комнату.