Пенелопа дождалась, когда все покинут комнату.

– Итак? – произнесла она, скрестив руки на груди и направив на Иана ледяной взгляд. – Просите моей руки. Но даже если не станете, мы все равно объявим о нашей помолвке сегодня же вечером. Тем не менее некоторые условности стоит соблюсти – по крайней мере английские.

– Неужели вам так хочется замуж, что вы готовы выйти за человека, который любит другую? – спросил Иан. В его глазах она не увидела ни гнева, ни смирения – только жалость.

И вдруг ощутила замешательство. Ей с детства внушали, что она должна выйти замуж ради титула. Ее учили и наряжали, муштровали и баловали. Ей недоставало лишь одного – приданого. И если ее лицо и фигура притягивали джентльменов, то отсутствие приданого отталкивало их. А без денег она могла рассчитывать разве что на баронета или на второго сына лорда, но никак не выше. Не было надежды даже на знакомых нового графа Пембрука, ведь он шотландец, чужак. Хуже того, он предпочел ей другую женщину. Это было невыносимо.

Она гордо подняла голову.

– Я хочу быть графиней Пембрук, Иан, и я стану ею. Если хотите, можете взять Алану в любовницы. – Она ждала, что он заговорит, упадет на колени, откажется наотрез, но он стоял прямо и неподвижно, изучая ее. – Ну, если вы не собираетесь просить моей руки…

– Не собираюсь, – подтвердил он.

– Тогда мы все равно объявим о помолвке. Пойду наверх, поищу подходящий наряд, – заявила она и удалилась.