— Должна сказать, наш первый бал в Корси-Хаусе обернулся потрясающим успехом, — похвалилась Марианна на следующий день, когда они с Изабель гуляли по парку. — Полагаю, он стал одним из самых главных событий сезона. Нужно будет убедить Адама сделать его ежегодным. Стыдно признаваться, но гостей было так много, что я даже не сумела с каждым поздороваться. Опасно лишь то, что это был маскарад. Вы же там тоже были, правда?

Невзирая на теплое весеннее солнышко, Изабель похолодела. Марианна не узнала ее?

Она вымученно улыбнулась:

— Конечно, была. Ваш городской дом просто очарователен.

Особенно оранжерея.

Марианна взяла Изабель под руку.

— Прекрасно, значит, мы можем посплетничать. Какой вы себе выбрали костюм?

Нет, это просто невозможно. Марианна видела ее! А еще лорд Уэстлейк и целая толпа зорких светских матрон в библиотеке. После бала она не смогла уснуть, ожидая, что сплетни и скандал выплеснутся вслед за ней из оранжереи, как зло и беды из ящика Пандоры.

— Я нарядилась Шар… эээ… пастушкой. — Изабель чуть не подавилась собственной ложью. — Голубой муслин и желтая лента на шляпке.

Она поплотнее закуталась в шаль. Марианна нахмурилась, пытаясь вспомнить костюм.

Изабель смотрела, как ее сын радостно играет с Джейми около пруда, и ей стало стыдно. Есть ли в этом мире хоть один человек, которого она любит так же сильно, как Робина? О, чем же она рисковала ради нескольких минут эгоистичного наслаждения!

Нужно признать, что теперь Блэквуд стал ее любовником. Он заставлял ее чувствовать себя живой и счастливой, и если только ей снова выпадет возможность заняться с ним любовью, Изабель будет бессильна и не устоит перед искушением. Даже сейчас тело тосковало по нему вопреки здравому смыслу. Единственное решение — держаться от него как можно дальше.

Она провела пальцами по щеке, там, где кожа все еще помнила его поцелуи, и с трудом удержалась от вздоха.

Марианна покачала головой:

— Нет, я уверена, что не видела вас, но, конечно, толчея была просто ужасной. — Она склонилась к уху Изабель и прошептала: — Мне даже кажется, что там присутствовали несколько человек, кого мы вовсе не приглашали!

Глаза Изабель широко распахнулись.

— Правда? Откуда вы знаете?

— Ну, к примеру, там с моим братом была в высшей степени поразительная леди, одетая в розовое.

— О? — Свежий весенний воздух внезапно загустел и перестал проходить в легкие.

Марианна поджала губы.

— Могу только предположить, что это последняя амурная связь Фина. — Ее лицо вдруг оживилось и исполнилось надежды. — А вы ее видели? На ней был чудесный костюм, сплошь розовый атлас, кружева и ленты.

— Эээ… нет, — проскрипела Изабель. — Вы разглядели ее лицо?

— Да я могла бы, но ее костюм… ну, то есть я хочу сказать, что он был очень… — Марианна подняла руки в перчатках и провела ими прямо перед грудью. Изабель почувствовала, как ее бросает в жар. — Он был очень… отвлекающим. К счастью, она исчезла почти так же быстро, как появилась, что только к лучшему. Один раз подпрыгнуть в контрдансе, и она бы стала последним скандалом Блэквуда, а Адам просто не переносит сцены.

Изабель споткнулась. Скандал. Крах. Позор.

— О, святые небеса, я вас шокировала! — ахнула Марианна.

Изабель ледяными пальцами смяла воротник и так туго стянула шаль вокруг горла, что едва не задохнулась. Она отпустила шаль.

Онория обязательно услышит где-нибудь о леди в розовом, она обожает сплетни. Свекровь непременно спросит ее, видела ли она эту женщину. А что, если Чарлз вспомнит про ее костюм?

— Давайте присядем, — попросила Изабель и рухнула на ближайшую скамью, не дожидаясь согласия Марианны. Сердце под безвкусным серым платьем колотилось как сумасшедшее.

Утки моментально собрались у ее ног, ковыляли, переваливались, подслушивали. Они быстро научились избегать той части пруда, где играли Джейми и Робби.

— Вообще-то я очень тревожусь за брата, — сказала Марианна, усаживаясь рядом.

— Правда? — спросила Изабель, чувствуя, как к ледяному ужасу примешивается любопытство.

— Дед хочет, чтобы он в этом году женился. Видите ли, ему уже тридцать два, и я полностью согласна, что уже пора, но дед выбрал для него дочь герцога Уэлфорда, леди Амелию.

В сердце Изабель вспыхнула ревность. Она даже не знала эту леди Амелию, но уже ненавидела дочь герцога Уэлфорда, с которой Блэквуд разделит жизнь. Изабель уставилась на свои руки, обтянутые перчатками, и попыталась усмирить черные чувства, полыхавшие в сердце.

Это нелепо. Сама она выйти за него не может и не может допустить, чтобы они и дальше занимались любовью в темных уголках во время балов-маскарадов. Изабель уже решила, что впредь будет отклонять все приглашения на костюмированные балы и избегать даже невинных разговоров с Блэквудом.

В особенности на его свадьбе.

— Заметьте, я хочу, чтобы он выбрал себе невесту, — продолжала тем временем Марианна, — но надеюсь, что это будет не леди Амелия. Она вовсе не та девушка, из которой получится хорошая жена.

Изабель заставила себя разжать кулаки, стиснутые до боли.

— Почему дочь Уэлфорда не подходит ему?

Марианна фыркнула:

— Да кисейная барышня вроде Амелии наскучит ему через неделю! Он начнет искать развлечений в других местах, с кем-нибудь вроде той леди в розовом, и будет таким же несчастным, как сейчас. Ему нужна женщина с характером, чтобы подчинить его себе и удержать под каблуком.

— И кто же это может быть? — спросила Изабель, сильно выпрямив спину и собравшись с духом, чтоб услышать имя, но никак на него не отреагировать.

Но Марианна ее удивила, и позвоночник снова превратился в желе.

— А вот тут мне нужна ваша помощь. Может быть, вы знаете подходящую даму? Вы осторожно, но внимательно наблюдаете за людьми на каждом приеме и должны знать леди, которая…

Потрясенная Изабель вскочила на ноги.

— О, Марианна, не просите меня об этом! — выкрикнула она, чувствуя, что натянутые нервы вот-вот лопнут. Осторожная и наблюдательная, вот как? А что бы Марианна сказала, знай она правду?

— Но почему, Изабель, что в этом такого? — спросила Марианна, ошеломленная вспышкой подруги не меньше, чем она сама.

Изабель с ужасом увидела, как внезапно глаза подруги понимающе распахнулись, а ладонь взлетела ко рту.

— О! О, конечно, я поняла!

Желудок Изабель перевернулся.

— Поняли?

Она ждала, что Марианна вспомнит, как сильно леди в розовом походила на нее. Снова сев, Изабель пыталась придумать хоть какое-нибудь оправдание, причину для такого поведения, убедительную ложь. Ей казалось, что она уже много недель подряд только и делает, что врет.

Но Марианна похлопала ее по руке.

— Ну конечно. Вы очень сильно любили своего мужа, правда? Я хочу сказать — наверняка любили, ведь вы так долго скорбите о нем…

Это предположение так поразило Изабель, что она снова вскочила.

— Нет! — воскликнула она. Слово вырвалось само. — Нет, Марианна, вы очень ошибаетесь. Я не любила Роберта Мейтленда, впрочем, как и он меня!

Она бы не перенесла, если бы подруга думала, будто она могла любить такого занудного и полного ненависти человека, как Роберт.

— Не любили? — В глазах Марианны смешались жалость и потрясение.

Изабель поняла, что сказала лишнего. Она прикусила язык так сильно, что ощутила железную горечь крови, и уставилась на уток, все еще завороженно глядевших на них.

— Пожалуйста, не просите меня предлагать невест для Блэквуда. Я не могу.

Сердце мучительно сжалось, но она снова нацепила на себя маску доброжелательной безучастности, пытаясь успокоить разбушевавшиеся чувства.

— Ну конечно же, нет! Не могу даже вообразить, какого ужасного мнения вы о браке, раз ваш собственный оказался настолько несчастливым, — сказала Марианна.

Она тоже встала и положила руку на плечо Изабель. Это успокаивающее прикосновение и жалость, за ним скрывавшаяся, показались очень неприятными.

— Вы не думали о том, чтобы снова выйти замуж? — спросила Марианна. — На этот раз по любви?

Изабель проглотила горький комок, вставший в горле.

— Я больше никогда не смогу выйти замуж.

— Почему? — удивилась Марианна. — Многие вдовы находят себе вторых мужей. Не все мужчины настолько плохи. Уэстлейк, к примеру, просто чудесный муж. Вы молодая и привлекательная, я уверена, если вы снимете траур, то получите предложений больше, чем сможете сосчитать.

Изабель стиснула зубы, чтобы не выдать своего отчаяния, застывшего в груди. Ноги ее дрожали от усилия казаться спокойной, а по ложбинке между грудями катилась струйка пота.

Марианна придвинулась к ней ближе.

— А вы не думали завести любовника?

Челюсть Изабель отвалилась. Марианна хихикнула.

— В этом нет ничего шокирующего, Изабель! Многие леди это делают, знаете ли. Кого-нибудь осмотрительного.

Взгляд Марианны сделался пронзительным, она постукивала себя пальцем по подбородку, разглядывая джентльменов в парке. Изабель никак не могла выдавить из себя ни слова возражения — свинцовый комок напрочь забил горло. Ей не нужен другой любовник. Ей нужен…

— Блэквуд! — Глаза Марианны засияли, широко улыбаясь, она повернулась к Изабель.

Изабель с изумлением захлопнула рот. Марианна засмеялась.

— О, Изабель, я опять вас шокировала! Я не имела в виду выбрать вам в любовники его, хотя слухи утверждают, что в постели он весьма искушен. Я хотела сказать, что он наверняка знает кого-нибудь. Финеас проводит много времени, рыская в тенях полусвета, а Адам говорит, что он знает в Лондоне всех.

Изабель прижала руку к виску, где начинала пульсировать боль.

— Марианна, если Онория узнает, что мы с вами просто вели подобный разговор, вы даже представить себе не можете, что она сделает — что она может сделать! — взмолилась она и бросила отчаянный взгляд на Робина, промокшего и счастливого.

Она очень сомневалась, что Блэквуд поведет себя осмотрительно, когда перестанет смеяться над просьбой сестры. Все в Лондоне будут смеяться.

Все, кроме Онории.

— Я должна идти, — сказала Изабель, подобрала юбки и быстро направилась к Робину.

— Изабель, подождите! — взывала к ней Марианна, спеша следом. — Вы наверняка хотите быть счастливой!

Вот теперь подступили слезы, но Изабель запретила себе плакать. О да, она хочет быть счастливой, но никогда не будет, потому что на свое счастье придется променять счастье Робина. Она не Шарлотта — не сейчас, при ярком свете дня, наступившего после ночи неописуемой страсти, и никогда!

Удерживая на лице бесстрастную улыбку, снова спрятавшись за непроницаемой маской Изабель-невидимки, она сказала:

— Моя жизнь нравится мне такой, как она есть, Марианна. Мне нужно вырастить Робби, и этого вполне достаточно.

Марианна вздохнула:

— Но если это правда, почему вы плачете?

Изабель потрогала щеку. Мокрая. Она не пролила ни единой слезы после побега матери. Не плакала, когда заключали ее холодный брак с Робертом, когда Роберт умер. Не плакала даже тогда, когда читали его завещание. Сердце пропустило удар. Она знала, о ком эти слезы.

Блэквуд.