Прошло уже не меньше часа, а лорд Россингтон все еще не выходил из развалин. Меган поспешила по склону в направлении дамбы. Ведь он здесь чужой. Отчего же замок не поверг его в ужас? Не изгнал его? Ну что ж, если замок не исторг из себя чужеземца, вселив леденящий ужас в его сердце, то… это сделает она!

Девушка на полпути остановилась и взглянула на слепые глазницы окон замка. А что если… что если замок его убил?

…Что если граф в эту самую минуту лежит навзничь на каменном полу, и безжизненные глаза его глядят в небо, сквозь разбитую кровлю, а грудь ему придавил тяжелый каменный обломок? Но, может быть, он еще жив и страдает от боли, и его отчаянные крики о помощи уносит вдаль безжалостный ветер, а граф слабеет, слабеет, и вот уже…

Меган подобрала юбки и побежала, безмолвно моля развалины пощадить графа.

Не то чтобы она всерьез за него переживала, но он все-таки был молод, хорош собой и полон жизни. Она не верила в кровавую месть замка – по крайней мере за чьи-то прегрешения давно минувших дней. И уж, конечно, не позабыла о том, как тяжко Россингтон ее оскорбил своим жестоким отказом…

…Да к чему ей такой жених? Если бы он выказал хотя бы малейший интерес к смехотворному предложению ее матери, она тотчас решительно бы ему отказала! Но он опередил ее, да еще и отказался от нее с таким ужасом, словно женитьба на ней – самое страшное, что может случиться с мужчиной! Пересекая двор, девушка все еще кипела от обиды…

Она подбежала к той самой двери, в которую вошла несколько дней назад, моля небо о том, чтобы ставни по-прежнему были открыты – ведь они впускали в зал воздух, свет, жизнь! Стоило Меган приблизиться, дверь вдруг распахнулась сама собой – едва не вскрикнув от изумления, девушка отпрянула. Тяжелая дубовая створка слегка покачивалась на ветру, впуская в темный мрачный зал лучи солнца. Девушка с трудом заставила себя переступить порог. Боже, какая же она глупышка! Ставни наверняка по-прежнему открыты, и дверь просто распахнуло сквозняком… Не призрак же, в самом деле, услужливо открыл перед ней двери!..

– Эй! – робко позвала она, ступая под своды. Но даже эхо молчало. – Лорд Россингтон!

Сделав еще несколько шагов, она замешкалась у камина – и услышала, как ветер свистит в трубе. Печально, жалобно, протяжно…

– Это я, Меган Макнаб, – дрожащим голоском произнесла девушка, и ветер на мгновение умолк. Замок, казалось, замер, прислушиваясь и выжидая. Девушке показалось, что кто-то уставился прямо ей в спину… Она была уверена, что кто-то за ней наблюдает, кто-то незримый… Вот невидимая рука тянется к ней, норовя коснуться плеча… Едва не завизжав, девушка обернулась, но… никого не увидела.

– Лорд Россингтон? – позвала она вновь, но у нее вдруг пропал голос. Она откашлялась. – Милорд? – уже куда увереннее крикнула она.

Тут послышался какой-то скрежет, и огромное бревно толщиной едва ли не с корабельную мачту зашевелилось в дальнем углу зала. Затем оно рухнуло, в воздух взвился сноп пыли – и тотчас послышался почти нечеловеческий рев.

– Черт подери! – взревел мужской голос по-английски.

Наверняка это Россингтон… потому что за первым проклятием последовала череда слов, которых девушка не поняла, однако тотчас покраснела. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы распознать ругательства, на каком бы языке они ни звучали…

– Эй! – вновь позвала она, и поток брани смолк.

Граф выбрался из-за груды мусора. Лицо его было вымазано сажей, а на рубашке виднелись следы крови.

– Боже праведный, вы ранены!

Девушка рванулась к графу, на ходу доставая из кармашка носовой платок.

– Просто загнал в палец занозу, – хмуро сознался он. – Вы-то откуда тут взялись?

Словно не услышав вопроса, Меган взяла его за руку, изучая рану. Под кожей накрепко засел острый обломок обугленного дерева. С руки капала кровь, пятная каменные плиты пола.

Меган аккуратно поддела ноготком щепку. Граф вскрикнул и попытался высвободить руку, но девушка крепко держала ее.

– Что, черт возьми, вы затеяли? – простонал граф.

Меган одарила его суровым взглядом:

– Стойте смирно! Сейчас вытащу…

– Сам справлюсь! – рявкнул граф, силясь высвободиться.

Девушка отступила, сложила руки на груди и выжидательно поглядела на графа. Тем временем Россингтон задумчиво изучал рану.

– Полагаю, мне понадобится помощь доктора, – сухо сказал граф. – Рана довольно глубокая.

Склонив набок голову, Меган взглянула на него самодовольно:

– А это уж как вам будет угодно. Ближайший доктор живет в деревне, а идти туда не менее получаса – и хорошо, если вам посчастливится застать его дома. А если оставить все как есть, вы рискуете истечь кровью… или в рану попадет какая-нибудь зараза. Эта палка ужасно грязная на вид…

– Чепуха! И потом, это вовсе не палка – так, ерундовая щепочка. Со мной такое не в первый раз… – Вдруг граф нахмурился: – Полагаете, все так серьезно?

Меган усиленно напоминала себе, что он англичанин, что он заносчив, высокомерен, груб, что она терпеть его не может… Но луч солнца, проникнув сквозь прореху в кровле, упал на его светлые волосы, а глаза его казались сейчас такими беспомощными… Он выглядел теперь сущим мальчишкой – юным, милым и беззащитным. Совсем как Ичэнн… Меган вдруг стало трудно дышать. Сейчас граф был в сто раз красивее, чем тогда, в гостиной Дандрамми…

Девушка медленно приблизилась к молодому человеку, под подошвами ее полусапожек захрустела щебенка.

– Очень больно?

– Да нет, совсем чуть-чуть…

– Кровь все еще идет? – Меган подошла еще ближе.

– Нет, почти остановилась.

Девушка склонилась над раненой рукой графа. Сейчас ее лоб почти касался его лба. Она внимательно разглядывала рану. Вот она коснулась запястья молодого человека – и он не вздрогнул, не отстранился. Теперь уже и он глядел на нее. Взгляд его серых глаз ласкал и обволакивал, и Меган испугалась вдруг, что сейчас совсем некстати покраснеет…

Кончиками пальцев она ощущала на его запястье биенье пульса. Молодой человек не проронил ни слова, но кончики пальцев Меган покалывало – там, где они касались его руки. На своей щеке она чувствовала его теплое дыхание… На мгновение ее словно пригвоздило к месту, ноги вдруг ослабли…

Внезапно откуда-то из темного угла взмыла ввысь птица – и устремилась сквозь прореху в кровле в небесную голубизну. Россингтон вздрогнул, провожая ее взглядом, – и тут Меган, улучив момент, стремительно поднесла его руку ко рту, зажала в зубах кончик щепки и выдернула ее из раны.

Россингтон взревел так, что из темных закоулков старого замка вспорхнуло множество перепуганных птиц. Воздух наполнился щебетом и мельтешением крыльев, несколько птиц задели лицо Меган… Отмахиваясь от них, девушка твердила себе, что это всего-навсего птицы, глупые птицы, поднявшие в воздух тучи пыли…

– Ты укусила меня! – вскричал Россингтон.

Из раны вновь закапала кровь.

– Есть у вас с собой фляжка с виски? – невозмутимо спросила Меган.

Граф запустил здоровую руку во внутренний карман.

– А зачем вам? Я оказался неприятен на вкус?

Меган улыбнулась:

– Вы отвратительны! Плесните-ка спиртного на рану…

Граф заколебался:

– Но во фляге бренди…

Забрав у него флягу, Меган отвинтила крышечку:

– Не самый лучший вариант… однако сойдет.

Когда жидкость полилась на рану, граф зашипел и отвернулся, но девушка уже перевязывала ему руку своим носовым платком, крепко-накрепко стягивая концы в узел.

– Похоже, вы из числа тех, кто не выносит вида крови, – фыркнула она.

– Ничего подобного! Я же почти стал солдатом в свое время. Я знал, что мне предстоит часто видеть кровь, и был вполне к этому готов.

– Почти стали солдатом? А почему почти? Что, в последний момент испугались? – прищурилась Меган, все еще крепко держа графа за руку, чтобы кровотечение побыстрее остановилось.

– Нет. Я унаследовал графство. У меня тотчас образовалось множество обязанностей в Англии, и уехать надолго я уже не мог.

В голосе его Меган уловила отчетливые нотки сожаления и устыдилась.

– Простите… – пробормотала она.

– За что мне вас прощать? За укус? Или за то, что я ношу графский титул?

Меган подняла глаза. Их лица были в каких-нибудь дюймах друг от друга – и у девушки вновь перехватило дыхание. Воистину, этот человек действовал на нее странно… Даже стоя подле Ичэнна, она всегда могла дышать нормально, но сейчас…

– За то, что… – начала было Меган, но осеклась.

…За то, что она грубиянка, дерзкая и невоздержанная на язык – именно в этом всегда обвиняла ее матушка! Разве не предупреждала мать, что острый язычок доченьки в один прекрасный день доведет ее до беды? Похоже, этот день настал… Меган мысленно твердила себе, что имела полное право на грубость, да еще и не на такую, – в отместку за то, что граф так ее унизил! Ведь это по его вине она боится теперь, что если попадет в Лондон в поисках супруга, то станет посмешищем и уедет домой под громкий смех светских львов и львиц!

Выпустив его руку, девушка отступила:

– Я хотела сказать – сожалею, что вы поранились. Чем это вы тут занимались, позвольте поинтересоваться?

Однако граф пропустил ее вопрос мимо ушей.

– У вас доброе и нежное сердце… Или вы величайшая искусница по части врачевания? Что это? Горская традиция? Неужели все здешние женщины – колдуньи и целительницы?

Граф глядел на нее пристально и очень внимательно. Ах, так у нее нежное сердце? Меган внутренне вознегодовала. Пусть так, но только не для него!

– Просто у меня изрядный опыт в делах такого рода. В детстве мы с сестренками то и дело падали, ушибались, разбивали коленки, набивали шишки… Возможно, здесь, в горах, мы просто привычнее к подобному, чем вы, в своей Англии. Думаю, шрама у вас не останется, если вас это беспокоит.

– Когда мне было девять, я свалился с дерева и разодрал бедро. Понадобилось семнадцать стежков, чтобы зашить рану. А немного позднее я загнал в подушечку большого пальца рыболовный крючок. На память обо всем этом у меня остались шрамы. Есть и другие… Например, однажды меня сбросила лошадь, и я рассек подбородок, вот здесь…

Граф поднял голову, показывая ей едва заметный светлый шрам – и Меган тотчас мучительно захотелось коснуться его лица. Девушка крепко сцепила руки, силясь сдержаться.

– Вам здесь не место! – сурово заявила она.

Граф вздернул брови, превратившись в единое мгновение, словно по мановению волшебной палочки, из простого и милого молодого человека в холодного и надменного аристократа:

– Да что вы говорите? Почему, позвольте спросить?

Меган огляделась. В замке по-прежнему царила мертвая тишина. Но… камни отчего-то казались чуть менее враждебными, а воздух – не таким затхлым… или ей показалось?

– Замок проклят, – потупилась Меган.

Граф хмыкнул:

– Наслышан об этом. – И, поглядев на свою перевязанную руку, вздохнул: – Обычно я в подобные глупости не верю, но на сей раз склоняюсь к тому, что… так оно и есть.

– Вам здесь не место! – безжалостно повторила Меган.

…Какая у него все-таки изумительная улыбка! У Ичэнна отколот кусочек переднего зуба, а вот улыбка Россингтона безупречна. Меган стало тепло, словно сквозь разрушенную крышу замка внезапно проник луч солнца. И вдруг девушку захлестнула безотчетная злоба.

– Неужели это такая традиция у вас, англичан, – вламываться в замки, которые им не принадлежат?

Но граф вновь улыбнулся, однако на сей раз выражение его глаз еле уловимо изменилось. В них сверкнуло торжество. Он сунул руку в карман и достал оттуда бумагу.

– Изволите ли видеть, старый замок Глен Дориан теперь моя собственность, леди Меган… Или нынче вам угодно называться леди Маргарет?

Рот девушки изумленно раскрылся, и она чудом устояла на ногах.

– Ну что, удалось мне вас удивить?

– В очередной раз, – потупившись, пробормотала Меган.

Когда она наконец осмелилась поднять глаза, то натолкнулась на взгляд англичанина, полный самодовольства, – именно так он смотрел на нее в тот злополучный вечер, в гостиной Дандрамми. Похоже, это он – полноправный хозяин здесь, а она – незваная гостья… Развернувшись на каблуках, девушка направилась к дверям.

– Тогда мне здесь не место! К тому же меня уже давно ждут в Дандрамми, и я должна…

Она взялась за дверную ручку и потянула. Однако дверь не открылась. Меган глазам своим не верила. Разве не была дверь распахнута настежь, когда она сюда входила? Девушка снова дернула дверь, уже изо всех сил. Та не поддавалась.

– Дайте-ка я попробую. – Граф приблизился к ней сзади и крепко ухватился за ржавую ручку. Его мощное тело было сейчас всего в каких-нибудь дюймах от нее.

Меган сглотнула и сосредоточила все свое внимание на ржавом засове, дверной ручке и сильной загорелой руке.

– Похоже, ее всерьез заклинило, – пробормотал граф сквозь зубы. – Странно, прежде она открывалась легко, до того как… – И снова дернул дверь изо всех сил.

Меган беспомощно озиралась – ей мучительно хотелось выбраться отсюда вон, прочь от этого… волнующего человека.

– А тут есть другой выход? – спросила она.

– По крайней мере, я его не видел. Вон там лестница, но она ведет наверх, а не вниз и… не наружу. К тому же к ней не подобраться из-за кучи хлама. Я как раз разгребал ее, когда ты… вы вошли.

– Есть еще окно! – выдохнула Меган, метнулась в сторону окна и, запрыгнув на груду черепицы, выглянула наружу.

Земля была футах в пятнадцати внизу…

– Слишком высоко, – сказал граф, подходя.

Он снова оказался прямо у нее за спиной. Перегнувшись через широкий подоконник, Россингтон оценивающе глядел вниз, а Меган ощущала тепло и запах его кожи и, чувствуя, что рассудок ее мутится, изо всех сил вцепилась ногтями в холодный подоконник.

– Чепуха! Если вы соблаговолите меня подсадить, я спущусь вниз по стене – за булыжники наверняка можно будет ухватиться! – решительно объявила девушка.

– А прежде вы проделывали что-либо подобное?

– Нет, – честно созналась Меган. – Но я читала про это в книжках – как любовники карабкаются по стенам, чтобы освободить своих возлюбленных из тяжкого плена… Есть история о человеке, который, связав простыни, ускользнул из ужасного лондонского Тауэра, – поняв, что болтает глупости, а граф пристально смотрит на нее, Меган смущенно умолкла.

…Какие у него глаза – внимательные, глубокие, серые, словно горное озеро в ненастный день…

– Полагаю, в жизни все вовсе не так просто, – сказал он. – И совсем не так романтично. В сказках никто не ломает себе шеи, не разбивает головы о камень. Словом, если кому и лезть через окно, то определенно мне.

Меган уставилась на него:

– А что потом?

– Обойду кругом, открою дверь снаружи и выпущу тебя… вас.

Меган представила себе вдруг, что он не вернется за ней, и обмерла от страха, даже протестующе затрясла головой.

– Вам не по вкусу мой план? – спросил граф, неверно истолковав ее жест. – Позвольте вам напомнить, леди, что вы гостья в моем доме и освободить вас – мой долг гостеприимного хозяина.

…Интересно, все англичане так галантны? Или это простое упрямство? Или он боится оставаться с ней наедине взаперти?

Россингтон вскарабкался на широкий подоконник и перекинул через него одну ногу, обутую в тяжелый башмак. Когда он вылез наружу, девушка поневоле затаила дыхание.

– Ну вот… я уже нащупал опору! Оказывается, это вовсе не так уж трудно… Пожелай мне удачи!

– Осторожность важнее, чем удача! – откликнулась Меган с бешено бьющимся сердцем.

– Сущая бессмыслица, моя дорогая леди Маргарет!

Граф пытался нащупать очередную опору левой ногой, все еще крепко держась рукой за подоконник. Палец этой руки был крепко завязан платком Меган, и кончик, на котором была вышита ее монограмма, трепетал на ветру.

– Это означает «Меган», – прошептала она, глядя на изящно вышитую буковку «М».

Тут граф наконец выпустил подоконник и… потерял опору. Объятая ужасом, Меган видела, как расширились его глаза, как он соскальзывает вниз по отвесной стене, лишенный всяческой опоры. Он упал на спину и лежал теперь внизу, распростертый навзничь, без движения…

– Лорд Россингтон! – отчаянно закричала Меган.

– Лучше зови меня Кит, – произнес граф, не открывая глаз.

Девушка нахмурилась, а граф, приоткрыв глаза, весело взглянул на нее.

– Так меня зовут, – объяснил он, осторожно поднимаясь на ноги. Падая, он проехался щекой по шероховатой стене, и теперь на лице у него красовалась ссадина. Рубаха порвалась, волосы растрепались – сейчас никто не смог бы заподозрить в нем лорда. Он отряхнул пыль с бриджей и поднял на Меган глаза.

– На самом деле мое имя Кристофер, но все зовут меня Кит.

– Кит, – одними губами шепнула девушка, пробуя имя на вкус. Странно… оно удивительно подходило этому человеку – в его звучании было какое-то сдержанное достоинство. – Вы целы, Кит?

– Думаю, вполне.

– Тогда откройте дверь, пожалуйста!

Она увидела, как он обходит башню, как исчезает за углом, и пошла к двери. Шаги Меган громко отдавались под сводами полутемного зала. Стараясь не обращать внимания на холодок, вновь пробежавший по спине, девушка взялась за дверную ручку и дернула. Та не поддавалась. Меган по-прежнему была в ловушке.

…Что это? Воображение разыгралось? Ей стало вдруг казаться, что тени стремительно удлиняются, угрожающе подкрадываясь к ней, обступая со всех сторон… Девушка затравленно озиралась… и тут ржавая ручка заскрипела и дверь сотряслась. Но это был всего лишь Россингтон… Кит… Он пытался открыть проклятую дверь снаружи! Меган прижала руку к колотящемуся сердцу.

– Не открывается… снаружи тоже не открывается! – раздался наконец его голос. – Попробуй-ка еще разок изнутри!

Девушка принялась дергать за ручку изо всех сил, она отчаянно боролась, но… дверь была неумолима. В прорехе крыши вдруг загудел ветер.

– А ты можешь ее выбить? – дрожащим голоском спросила она.

– Ну-ка, отойди в сторону! – приказал Кит.

И девушка вжалась в стену сбоку от двери, ожидая, что та, треснув, слетит с петель. Конечно, жаль было разрушать последнее, что уцелело в старом замке, и на мгновение страх уступил место сожалению. Тяжелая дверь сотрясалась под мощными ударами, однако и не думала поддаваться. И девушкой вновь овладели злость… и ужас.

– Ну что, силенок не хватает? – раздраженно крикнула она.

– Дверь сработана на совесть. Сама видишь: замок разорен, но дверь устояла. Похоже, она сделана на века.

– Думаешь, я в силах ждать так долго? – огрызнулась Меган.

Тут она услышала у себя за спиной какой-то звук, обернулась как ужаленная и… ничего не увидела. Ветерок взметнул облачко пыли, и оно затанцевало… паутина по углам зашевелилась… Отчего так быстро стемнело? Ведь еще слишком рано! Наверное, солнце заслонила туча… Но тени росли, подбираясь все ближе и ближе… Меган вжалась в стену возле самой двери, чувствуя, что сердце ее вот-вот остановится. Она пугливо озиралась, но в темных углах ничего не было… по крайней мере ничего такого, что можно было бы увидеть. Меган вновь схватилась за ручку и принялась дергать ее изо всех сил. Слезы застилали глаза, сердце выпрыгивало из груди…

А снаружи Кит глядел на дверь, лихорадочно соображая, как бы с ней совладать. Если бы у него был топор или хоть что-нибудь, чтобы сорвать ее с петель, он тотчас освободил бы узницу, но, отправляясь в замок, он даже не подумал захватить с собой инструменты.

Вдруг Меган изнутри отчаянно заскреблась в дверь. Кит слышал ее панические вопли, ее прерывистое дыхание…

– Ты в порядке? – крикнул он. – Что происходит?

– Я… – Девушка отчаянно всхлипнула. – Я хочу выйти отсюда!

…Да она до смерти напугана! Сердце Кита тревожно сжалось. Неужели вернулись эти ужасные птицы? Или какой-нибудь ядовитый аспид притаился среди развалин? Или, может быть, волк?…

– Я вызволю тебя! Подойди к окну, если можешь! – крикнул он и стремглав побежал, огибая башню, под самые окна. – Меган! – закричал он, задрав голову, и она тотчас выглянула.

Темные глаза ее на бледном личике казались огромными, а на щеке красовалось грязное пятно. Она выглядела сейчас очень юной, насмерть перепуганной… и была необычайно красива. Точь-в-точь Джульетта, глядящая с балкона на своего Ромео… А, может быть, леди Макбет?

– Спускайся вниз, моя милая, – сказал ей Кит таким тоном, каким обычно успокаивают испуганных детей.

– Но я упаду!

– Нет, не упадешь, – покачал головой Кит.

– Но… ты же упал! – возразила девушка.

Чудом удержавшись, чтобы не выбраниться, Кит протянул к девушке руки:

– Но я-то здесь! Я тебя поймаю!

Меган вскарабкалась на подоконник. На мгновение из-под юбки выглянула стройная ножка, обнажившись от щиколотки до самого колена – и Кит целое мгновение любовался этим соблазнительным зрелищем. Но тут ножка эта соскользнула с камня, и девушка взвизгнула. Ветер запутал ее юбки, на мгновение словно подхватил ее, развернул в падении так, что она оказалась лицом к Киту… Он видел лишь ее глаза, огромные, как блюдца… и они стремительно приближались. Тогда он распахнул объятия и расставил пошире ноги.

Девушка упала прямо ему на грудь, опрокинув его навзничь. Кит успел сомкнуть руки вокруг ее хрупкого тельца, прежде чем оба они упали в густые заросли вереска.

…И второй раз за сегодняшний день Кит заскрежетал зубами. Колено девушки уперлось ему в бедро – еще бы дюйм-другой, и могло бы случиться непоправимое, а острый локоток ткнулся в ребра, напрочь лишив дыхания.

Мгновение она лежала недвижно, а он прижимал ее к груди. Волосы ее на ощупь оказались нежны, словно шелк.

– Меган? – позвал Кит, как только вновь обрел способность дышать. Девушка не шевелилась. – Леди Меган!

Она осторожно подняла голову и взглянула на него сверху вниз. Ее огромные глаза сияли возле самых его глаз. Они не были ни зелеными, ни карими – в них причудливо перемешались оттенки вереска, лесистых холмов, закатного солнца и жарко пылающего огня. Губы ее удивленно приоткрылись, щеки пылали, а из-под головной повязки выбились шелковистые пряди темных волос, щекоча его лицо. Кит вдруг ощутил приятную тяжесть ее легкого тела, осознал, что бедро ее прижато к его паху, а нежные груди – к его груди… и что он по-прежнему ее обнимает. Он вновь скрипнул зубами: тело его отреагировало на столь заманчивую близость прелестной женщины самым что ни на есть натуральным образом. Кит закрыл глаза, приказав себе думать о чем угодно, только не о ней, силясь превозмочь внезапное возбуждение.

– Ты… вы в порядке? – спросила она.

Голос ее, напоминающий сейчас нежное кошачье мурлыканье, лишь усугубил неловкое положение, в котором очутился Кит.

– Полагаю, это я должен тебя… вас об этом спросить! – выдавил он.

– О-о-о…

Темные глаза девушки изучали его лицо, а губы были так близко, что… Если она не отстранится сию же секунду, ему придется ее поцеловать, а чем это может закончиться – и думать не стоит! Подавив стон, Кит отстранил девушку так нежно, как только мог, прежде чем его возбуждение сделалось вовсе уж очевидным, и принялся любоваться окрестными горами, мысленно считая до десяти.

Поднявшись с земли, он протянул Меган руку, чтобы помочь ей встать, но как только ее тонкие пальчики легли ему в ладонь, по его телу вновь пробежала обжигающая волна – он вздрогнул и чуть было не уронил девушку.

Меган ошибочно истолковала его резкое движение:

– Я вас поранила? Вашу раненую руку?

Кит взглянул на грязный, перепачканный травой платок, которым была перевязана его ладонь, и расхохотался. Нет, раненая рука его уже почти не болела. Куда ощутимее ныли ушибленные ребра, а еще причиняло массу неудобств внезапное и непреодолимое возбуждение…

– Я приду сюда завтра, прихватив инструменты, и либо починю проклятую дверь, либо вовсе сниму ее с петель. Не ровен час, еще кто-нибудь окажется в западне.

Меган посмотрела вверх, на окно, прикусив белыми зубками пухлую нижнюю губу. Зрелище было столь потрясающе чувственным, что Кит с трудом сдержал стон. Налетевший вдруг ветерок распахнул полы ее плаща, и на мгновение Кит увидел девичье тело под легким платьицем во всех подробностях: и соблазнительный изгиб бедер, и нежные холмики грудей, и очерк стройных ног… Отвернувшись, Кит вновь принялся считать.

– Есть легенда об этом замке, – сказала Меган. – Говорят, будто…

– Знаю, – перебил ее Кит. – Он проклят.

– Я не о проклятии говорю! Легенда – это совсем другое.

Меган уже не следила за безупречностью своего произношения, и нежный шотландский акцент казался таким обворожительным, что голова у Кита пошла кругом.

– И в чем разница?

Девушка задумчиво оглядела фасад старого замка.

– Проклятие – это нечто… ну, дурное. А вот легенда – она, скорее, сродни благословению. Это рассказ о людях, некогда тут живших… В легенде этой надежда на то, что здесь вновь возродится счастливая жизнь и что истинная любовь… – Щеки ее окрасил дивный румянец, словно распустилась прекрасная роза. – Ой, я что-то разболталась как дурочка! – Румянец на ее щеках сделался еще ярче. – Должно быть, я выгляжу ужасно! Неудивительно, что вы поверили в проклятие…

– У тебя лицо перепачкано, а платье все в паутине, – честно ответил Кит, умолчав о том, что все это ничуть не портит ее красоты.

Меган тотчас схватилась за щеки и принялась их отчаянно тереть, но заметила, что и ладони ее перепачканы сажей. Улыбнувшись, Кит продемонстрировал ей свои руки, вымазанные сажей, кровью и ржавчиной.

– Я выгляжу ничуть не лучше.

– Пойдем к озеру! – вдруг просияла девушка. – Вымоем хотя бы руки…

Спустившись вместе с ней к озеру, Кит украдкой наблюдал, как она, грациозно опустившись на колени, ополоснула руки в воде, а затем умыла лицо.

Сунув в воду руку, Кит поморщился:

– А озеро всегда такое холодное? Сейчас же середина лета…

– Ну разумеется, – кивнула Меган. – Вода в него стекает вон оттуда… – Она указала на снежные горные пики, ясно различимые вдали.

– Тогда плавать здесь я не стану, – сказал Кит.

Меган внимательно посмотрела на него:

– Так вы за этим купили Глен Дориан?

– Чтобы тут купаться? Вовсе нет, – заверил ее Кит. – Возле моей усадьбы в Дербишире протекает вполне теплая и небыстрая речка, где плавать одно удовольствие.

– В здешних горах есть озера помельче и потеплее, а еще водопады.

Кит смотрел, с какой нежностью девушка озирает долину… Да она, похоже, искренне и всем сердцем любит свою землю! У него снова перехватило дыхание, и по телу вновь пробежала дрожь вожделения.

– Так зачем вы купили Глен Дориан? – прищурилась Меган. – Не намереваетесь же вы сровнять его с землей?

Кит отвел глаза. Он чистосердечно полагал, что все это не более чем приключение, забава… что осенью он вернется в Лондон, к своим обязанностям, к выполнению своего святого и нудного долга… Полагал, что разгадает загадку сокровищ, руководствуясь дневником дедушки Натаниэля, и вернется домой. Он вовсе не собирался покупать этот островок вместе с развалинами замка! Теперь все это принадлежит ему, и он может делать, что ему вздумается, даже уехать домой. Отчего-то эта мысль показалась ему на удивление привлекательной…

– Нет, я не стану ничего рушить. Если я захочу что-нибудь тут выстроить, то это будет там, на холме, откуда открывается живописный вид на озеро и руины.

– Но это же Холм Майри! – ахнула девушка. – Это же часть легенды! Долгие годы напролет она стояла вон там, на скале, и ждала возвращения возлюбленного!

– А что потом с ней случилось?

Меган пожала плечами:

– Кто-то говорит, что он вернулся и увез ее отсюда в дальние края, прочь от этих мест, где они знавали и счастье, и горе… А другие считают, что она прождала его до самой своей смерти… Но кое-кто верит, что она до сих пор его дожидается.

Кит снова поглядел на вершину холма, словно и впрямь надеялся увидеть одинокую женскую фигуру, глядящую на дорогу, что ведет в долину, к замку. Но там никого не было. И Кит вдруг ощутил приступ горького разочарования…

– А что вы намерены тут выстроить? – полюбопытствовала Меган. – Охотничий домик в английском стиле?

– Пока я просто приехал познакомиться с этим краем. Мой двоюродный дедушка бывал тут когда-то, и он писал…

Меган прищурилась:

– О чем же он писал?

– Он был солдатом, – начал Кит и вдруг осекся.

…А что если Натаниэль приложил руку к разрушению и сожжению замка Глен Дориан? Что если в боли, страданиях и несчастьях жителей долины есть и его вина? Губы его плотно сжались.

– Он был здесь после Каллодена, да? – Меган произнесла это слово опасливо – так, словно здесь его произносить не следовало.

– Да, – кивнул Кит.

Глубоко вздохнув, она поднялась на ноги и побрела вдоль стены замка, гордо подняв голову. Кит зашагал следом за ней, стараясь не отставать. Но вдруг она остановилась так внезапно, что он чуть не сбил ее с ног. Инстинктивно Кит схватил ее за руку, чтобы девушка не упала. Однако она вырвалась.

– Это он сжег замок? – грозно спросила она.

На лице ее было написано омерзение, презрение и злость. Кит вдруг вышел из себя, раздраженный тем, что ему приходится отвечать за поступки людей, которых давным-давно нет на свете.

– Зачем я приехал сюда, вас вовсе не касается, миледи! Да будет вам известно, я хотел обрести здесь покой, побыть в тишине… подальше от светских трещоток вроде вас. Не пришло ли время напомнить вам, что это вы вторглись в мои владения? Я владелец этой земли и буду делать с ней все, что мне заблагорассудится, ясно вам?

Яростно сверкнув глазами, Меган присела в карикатурном реверансе:

– Ясно как Божий день, ваша светлость! Нет нужды звать пристава, чтобы взять меня под арест, позвольте пожелать вам всего наилучшего и откланяться!

С этими словами девушка повернулась к нему спиной и пошла по направлению к дамбе, а Кит, прислонясь к холодной стене башни, глядел ей вслед. Плащ ее трепетал на ветру, словно крылья, а спутанные темные волосы прихотливо вились вокруг горделивой головки. Она сейчас ангела напоминала… или призрака. И помимо воли Кит снова взглянул на Холм Майри. Но там по-прежнему никого не было видно, и граф в полном одиночестве наблюдал, как удаляется возмущенная, оскорбленная им леди Меган Макнаб. Вновь налетел ветер, загудел в камнях, взъерошил сухую траву, и шелест ее внезапно преобразовался в подобие какого-то дьявольского смеха…

Завтра Кит прихватит инструменты и всерьез примется за поиски сокровища, скрытого в старом замке. А сейчас вернется в гостиницу и скоротает вечер за чтением дневника дедушки Натаниэля. Ему во что бы то ни стало нужно узнать, что здесь произошло…

Глядя вслед удаляющейся Меган Макнаб, граф от души надеялся, что поиски истины и сокровищ не займут чересчур много времен. Потому что ему вовсе не нужна проблема в лице хорошенькой женщины… Да что там, обворожительной, потрясающей красавицы, притом еще и незамужней!