Меган шла по тропинке почти вслепую – глаза ей застилали слезы ярости. Девушка сама не знала, куда бредет – лишь бы подальше от долины, от замка, от него… Куда – было уже не важно.

Тут послышался чей-то возглас, и чьи-то руки схватили ее за плечи.

– Придержи коней, девочка! Куда это ты так спешишь? Ты едва с ног меня не сшибла! – прозвучал голос старого Дункана Макинтоша. Он опирался на суковатую палку – ту самую, через которую перепрыгнули Меган с Китом тогда, на ярмарочной площади, после обряда. – Ну-ка, взгляни на меня! Неудивительно, что ты дороги не разбираешь, ничего не видишь – ведь ты плачешь, маленькая моя!

– Вот и ничего подобного! – схватилась за щеки Меган.

– Еще как плачешь! Горькими слезами! Знаешь, в этой долине пролито немало слез. Ох, немало… Когда-то тут вовсе не было никакого озера, до тех пор, пока…

– Послушай, сейчас я не в настроении слушать сказки, – прервала сказителя Меган.

– А-а-а, ты повздорила с возлюбленным! Тогда я с радостью выслушаю твою грустную повесть, может, чем и помогу. Нынче прекрасный денек, хотя позже будет гроза. Но времени пока довольно.

– Да в небе не видно ни облачка! – подняла глаза Меган.

– Я привык доверять своим старым костям – они лучшие подсказчики. Вот попомни мои слова: грядет непогода. Впрочем, увидишь сама… Гроза будет нешуточная.

– О да, гроза будет что надо! – пробормотала Меган, и седые брови Дункана удивленно взлетели.

– Сдается мне, сейчас ты имела в виду вовсе не погоду… Расскажи-ка мне, девочка, чем провинился твой бравый англичанин?

– А ты случаем не знаешь, где он сейчас? – живо спросила Меган.

Дункан поскреб подбородок:

– Вот что мне о нем известно: он купил землю в долине Глен Дориан, он связан с тобой обрядом скрепления рук – и все это он успел за какие-то несчастные три недели. Здешняя долина – удивительное место…

– Здесь сокровище! – выпалила девушка.

Старик посмотрел на Меган снисходительно, словно на малое дитя:

– Ну разумеется! Когда двое соединяются в любви, всегда возникает… сокровище. Теперь, от души надеюсь, вы останетесь вместе на всю жизнь. Так что сердечно вас поздравляю!

У Меган отвисла челюсть:

– Ты подумал, что я… о нет! Я не ношу дитя под сердцем, нет-нет-нет!

– Ну, пока не носишь, – подмигнул ей старик.

– Этого не будет никогда! – яростно вскричала девушка. – Я вовсе не о том. У Кита есть старое письмо, оно от Майри к ее мужу, Коннору… Написано оно было сразу после Инвернесской битвы. Майри упоминает сокровище, спрятанное в замке Глен Дориан. Вот почему лорд Россингтон заварил всю эту кашу с покупкой земель!

Старик сощурился и пристально взглянул на нее:

– Письмо, говоришь?

– Она доверила это письмо человеку по фамилии Линвуд, чтобы тот передал его Коннору, а этот англичанин оставил его у себя! Понимаете? Он оставил его у себя!

Дункан нахмурился и воздел узловатую руку:

– Не кипятись так, девочка моя. Натаниэль Линвуд был добрым и честным человеком – я помню его. – Старик, кряхтя, опустился на ближайший валун и жестом пригласил девушку присесть рядышком. – Устраивайся поудобнее, девочка, и я расскажу тебе все, что знаю. В ногах правды нет, а для меня, старика, тем более… – Старый Дункан достал трубку и сунул ее в рот, не закурив, а затем устремил взгляд на холмы, поросшие вереском. – Я прожил тут, в Глен Дориан, всю свою жизнь. И родился я здесь, в замке, надеюсь, что здесь и умру, ибо жизнь моя подходит к концу…

– А ты видел живую Майри? – перебила его Меган.

– Конечно, видел. Мой отец был личным шоннекайдом Коннора Макинтоша, а мой дед служил отцу Коннора… ну, и так далее, в глубь веков. Из меня с младых ногтей воспитывали будущего хранителя сказаний и традиций клана Макинтош, но на мне, увы, мой род прервется. – Старик почему-то указал трубкой на нее и продолжал: – Однако мой святой долг – хранить предания старины и передавать их потомкам. Так о чем говорится в письме?

Меган подробно поведала старику обо всем и увидела, как погрустнели глаза старого Дункана.

– Да, она написала это письмо сразу после сражения при Каллодене. В день битвы Коннор уехал на поиски своего названного брата – того самого Руарида, о котором говорится в письме. Он был младшим братишкой Майри, но Коннор, женившись на ней, нарек его своим родным братом. Руариду запрещено было в ту лихую пору выходить за пределы долины, однако он сбежал, чтобы увидеть своими глазами великую битву. По младости он считал это не более чем захватывающим приключением. Он хотел узреть Карла Стюарта во плоти, посмотреть, как горцы возьмут верх над англичанами, увидеть, как те побегут к себе на юг, поджав хвосты, словно шелудивые псы… Позже он рассказывал, что тогда по кустам вокруг поля битвы сидело множество любопытных ребятишек. Юному Арчи Фрейзеру было тогда всего девять – и он был там, наблюдая за отцом, предводителем клана Фрейзеров. Арчи потом часто рассказывал эту историю – в тот день он видел своего отца в последний раз… Если бы тогда вождь клана узнал, что его сопливый отпрыск сидит в кустах, то нещадно отлупил бы его и отослал к материнским юбкам, где ему и надлежало находиться. Впрочем, и сам парень горько сожалел, что стал свидетелем всего, что случилось в тот день при Каллодене. Ибо он видел такое, что никакому ребенку видеть не следует, в том числе и злую гибель родного отца… А Руарид, брат Коннора, находился в тот день подле своего приятеля.

– А разве Коннор не нашел его? Не доставил домой, в замок?

– Да, Коннор отыскал парня. Но вот доставил его домой, в Глен Дориан, совсем другой человек. Битва закончилась, кланы были повержены. Те немногие, кто остался в живых, бежали с поля брани, включая пареньков, хоронившихся в густом вереске. Но когда выжившие в бою горцы отступали, Руарида пленили. Он видел тогда Коннора… видел, как английский солдат наотмашь хлестнул его по спине саблей. Он видел, как лэрд пал на колени, окровавленный, но еще живой. Именно в этот момент Руарида схватил английский солдат…

Меган сдавленно охнула, а старик пристально взглянул на нее:

– Ну да! Но ты удивишься еще сильнее, когда узнаешь, что этим солдатом был Натаниэль Линвуд. Ты, надеюсь, запомнила это имя? Это предок твоего Россингтона, девочка. Я узнал об этом, когда во время обряда скрепления рук он назвал мне свое родовое имя… И вот Линвуд вернулся в долину, и теперь старая сказка, наконец, закончится. В тот день капитан Линвуд спас жизнь Руариду Макинтошу… и потом – тоже.

– А что сталось с Коннором? – спросила Меган.

Дункан вздохнул, не выпуская изо рта трубки:

– Его бросили в инвернесскую тюрьму вместе с остальными пленниками, коих были сотни. Натаниэль ничем не смог ему помочь, как ни старался. Хотели кинуть в камеру и мальчика, и тогда Натаниэлю пришлось выбирать – попытайся он спасти обоих, то обоих и потерял бы. И вот он отвез Руарида домой, к Майри, и пообещал, что вернет ей и Коннора…

Старик умолк, а Меган смотрела на него во все глаза:

– И что было потом?

Дункан прищурился:

– Он так и не вернулся, я имею в виду Коннора. Когда Линвуд возвратился в долину, он предупредил Майри, что красномундирники направляются в замок, чтобы разграбить его, разрушить и спалить. И ей пришлось бежать. Тогда моя мать бежала вместе с Майри высоко в горы, подхватив на руки малыша – меня то есть. Майри собрала под свое крыло столько горцев, сколько смогла, и увела их в безопасное место. А прочие погибли – были убиты или арестованы, подобно Коннору. Мы тогда отыскали пещеру в горах – на небольшом горном плато, которое было известно лишь Майри, – и укрылись там в страхе за себя и родичей… – Старик задумчиво взглянул на руины замка. – Оттуда мы смотрели на долину и видели, как солдаты вламываются в замок, как берут все что им заблагорассудится, а потом поджигают его и наши дома заодно, как угоняют наш скот… Они не оставили тут камня на камне.

Меган заметила, что глаза старика увлажнились, казалось, он вновь вернулся в тот страшный день.

– Майри надеялась, она мечтала… Мечтала о том, как ее Коннор вернется к ней. Она была в этом уверена! Так же сильно, как моя мать уверена была, что никогда более не увидит живым моего отца. Это именно она, моя матушка, рассказала мне все сказки и баллады, которые узнала когда-то от супруга… А остальные баллады и сказания клана Макинтош навек утрачены, девочка… Они канули в небытие вместе с Коннором, с моим отцом и с Майри. Мне пришлось начинать сначала. И вот я бард, сказитель и хранитель истории нашего клана. Но даже я никогда не надеялся увидеть конец этой самой сказки – сказки о Майри. Но вот ты здесь… и твой Линвуд тоже. Однако чем закончится эта баллада, я и поныне понятия не имею.

– А ты знаешь, где спрятано сокровище? – спросила Меган.

– Нет, – покачал головой Дункан. – Майри ни словом об этом не обмолвилась. По правде говоря, я вообще сегодня впервые услышал про сокровище. Она говорила лишь, что все наладится, как только домой возвратится Коннор. Она повторяла это день за днем и никогда не переставала надеяться…

Меган охватила щемящая печаль:

– Тогда оно навсегда потеряно…

– Ты так полагаешь? – взглянул на нее старик. – Сдается, твой муженек – ну, твой Линвуд – полон решимости его отыскать.

– Ты имеешь в виду – похитить, – желчно отвечала Меган. – И потом он мне вовсе не муж!

Дункан хихикнул:

– Говоришь, он не муж тебе? Разве ты не помнишь, девочка, как я совершал над вами обряд скрепления рук? Я привык верить своим глазам: в тот день я видел двоих влюбленных. Подобный взгляд я уже видел когда-то у другого Линвуда…

Меган залилась румянцем:

– Ты ошибаешься. Мы поженились, потому что это было нам обоим выгодно, удобно и… – Она запнулась, ища подходящее слово.

– По доброте душевной? – подсказал Дункан, жуя свою трубочку. – По долгу чести? Похоже, все Линвуды – добрые и честные люди, даром что англичане. И храбрые… Капитан в свое время был именно таким, невзирая на то что свои могли его повесить, а наши – перерезать ему горло. Он крупно рисковал. Я был тогда совсем ребенком, но помню, как он явился к нам в пещеру… – Дункан указал на самую высокую гору на краю долины. – Принес нам провизию, одеяла, лекарства и новости…

– Что тогда случилось?

– А? – Дункан будто очнулся от своих дум. – Если бы не помощь Линвуда, мы вряд ли пережили бы ту зиму… Но со временем он перестал приходить. Думаю, он полюбил ее, Майри, но она не могла ответить на его чувства: сердце ее было отдано Коннору. Но сейчас смелый англичанин вернулся…

Меган нахмурилась. Неужели старый сказитель повредился умом? Или просто все перепутал?

– Нет, Дункан, это вовсе не Натаниэль! Старый Линвуд давно умер… А здесь сейчас Кит… Ну, Кристофер Линвуд. И он здесь вовсе не с добрыми намерениями!

Старый сказитель снисходительно улыбнулся и поглядел на девушку, словно на слабоумную:

– Ты так считаешь? Мне казалось, ты изображаешь из себя сказительницу, девочка, – собираешь сказки, легенды… Разве ты не знаешь, как складываются легенды? Каждой легенде необходим конец – лучше, конечно, ежели счастливый или хотя бы оставляющий надежду. Все в этом мире должно пройти полный круг и вернуться к своим истокам. Ошибки нужно исправить, тайны – разгадать, но это лишь если достанет терпения дождаться… – Дункан тяжело поднялся с валуна и сунул трубку в карман: – Что ж, мне пора. А когда все узнаешь, найди меня и обо всем расскажи.

– Про сокровища? – спросила Меган.

– Да нет же! Я про конец сказки, моя глупая девочка! Только это и важно! Да и тебе пора идти – лучше укрыться под кровлей, прежде чем грянет гром и заблещут молнии.

Меган вновь подняла голову и уставилась в безмятежное голубое небо. Но когда она вновь решила поспорить со старым Дунканом насчет погоды, его уже и след простыл…