Многие деревни, в том числе и Новошино, возвратить невозможно, так как нарушена вся инфраструктура, люди ушли в другие края, многие дома стали не пригодны для жилья, поля и сенокосы заросли лесом, отсутствует дорога от центра и летом, и зимой.

Может быть, начать возрождение деревни с возможности заготовки леса, осуществлять его мелкую переработку: пилить доски, строительный брус, строить дачные дома и бани для продажи дачникам городов. Установить пилораму. В этом направлении должно быть принято волевое решение власти. Сегодня лес рубят варварски, не соблюдая элементарных норм Лесного кодекса, причём рубят посторонние люди (это, прямо скажем, бандитские методы вырубки леса). Организаторы этого «производства» имеют соответствующие лицензии (кто же их выдает?), платят соответствующие налоги (куда?), кроме дорожного налога (дороги-то уродуют они), практически имеют все документы (кто их выдает?). Мне известно, что власти пытались установить шлагбаум для контроля вывозимого леса из района. Однако прокуратура района встала на защиту этих «лесозаготовителей», мол, у них все документы в порядке, и законов они не нарушают. Вот так вот. Генеральный прокурор России докладывал президенту страны об этой ужасающей проблеме. Президент поручил генпрокурору подготовить специальные предложения по этой проблеме, и будет дано поручение правительству страны о наведении порядка в лесной отрасли. Посмотрим, как будет решена важнейшая государственная задача.

Дорога в никуда

В России за 20 лет исчезло 20 тысяч населенных пунктов. На фоне стремительного обезлюдения деревень власть заговорила о необратимости этого процесса: мол, помочь деревням невозможно, несмотря на любые инвестиции. Это не так: в стране наработан опыт возрождения русской глубинки при копеечных вложениях, а каждый рубль окупается в 20 раз. Но власти не спешат изучать и распространять этот опыт. Ведь на нем особо не заработаешь в отличие от создания показушных деревень и освоения бюджетов на «развитие села».

К сожалению, члены федерального правительства не верят в возрождение деревни. В 2011 году Минэкономразвития заявило, что бюджетная поддержка малых и средних городов и деревень неэффективна, а их убывание непреодолимая глобальная тенденция. Почему? Министр привела оценки «некоторых экспертов», считающих, что поддержка бесперспективных деревень обходится стране в 2–3 % экономического роста ежегодно.

В Архангельске инициаторы решили создать концепцию, в которой деревня на Русском Севере могла бы сохранить себя как модель, не завися от дотаций сверху. А для этого необходимо артельное начало, чтобы крестьяне не разбирали на металлолом собственную котельную, без которой им совсем кранты. В деревнях Архангельской области стали пытаться внедрять территориальные общественные самоуправления (ТОСы), которые смогли бы объединять наиболее активных жителей, которых необходимо научить планировать бизнес-идеи, реализовывать их, вести отчетность. Для этой программы нашлись единомышленники и финансы: в год около миллиона рублей иностранных грантов и 200 тысяч от областной администрации. В начале 2000-х годов единомышленники пошли в народ, то есть в глухие северные деревни, с которыми нет никакого транспортного сообщения. В результате оживилась жизнь в деревне Фоминская Коношского района, Кимже, Заозерье Мезенского района, Леушинской, Берег, Хозьмино Вельского района, Лядино, Ошевенск, Кенозерье Каргопольского района, Ёркино, Церковь Пинежского района и в других деревнях. Всего в области за 4 года было создано 54 ТОСа. Вложения составили всего 1 млн 750 тысяч рублей, а экономический потенциал созданного – 30 миллионов.

Рентабельность выше, чем в нефтебизнесе, но это не та чистая прибыль, которую можно обналичить или вывести в офшор. Это стоимость инфраструктуры: дороги, мосты, водокачки, котельные, музеи, гостиницы, – то, на чем местные жители смогут построить своё благосостояние на годы вперед.

Требовалась финансовая помощь для дальнейшего претворения в жизнь этого начинания. Область отказалась финансировать эти проекты.

Конечно, в каждом субъекте федерации есть бюджет на «развитие деревень». Обычно это 2–3 млн рублей, которые тратятся на буклеты и конференции о сельских проблемах. Например, в 2011 году небогатая Архангельская область отметила 300-летие М. В. Ломоносова: одних только международных и всероссийских мероприятий – более 60. Бесчисленное количество конкурсов, передач, фильмов под эгидой «Наследники Ломоносова», «Мы живем на земле Ломоносова» и «Ломоносову и не снилось!».

Однако в родной деревне ученого, где нет канализации, поставили памятник его родителям. А уж сколько миллионов ушло на плакаты, бюсты и памятники гиганту мысли! Мне кажется, едва ли Михаил Васильевич согласился бы с таким поворотом.

Считаю, что уместно поместить очередное стихотворение нашего земляка, подполковника в отставке Николая Фуфаева, посвященного гибели деревни Новошино.

Жители деревни Новошино. 1957 г.

Призыв Александра Солженицына о сбережении российского народа все более и более осознается сегодня как самая актуальная и великая национальная идея. Но все грандиозное и великое складывается из малого и совершенно конкретного.

Для нас это сбережение нашей умирающей деревни, где жили, трудились, обогащая страну, и защищали её многие поколения наших земляков.

Деревня Новошино разделила судьбу многих тысяч подобных поселений. Загнанная волей партии в ряды колхозного строя, надрываясь и практически мало что имея для своих социальных нужд, она ковала сталинскую модель социалистической индустриализации. Когда брать с неё стало особо нечего (послевоенное безлюдье, отсутствие дорог, отдалённость и т. д.), её в рамках кампании по укрупнению хозяйств объявили неперспективной, обрекая на забвение.

Гармонист Иван Иванович Ипатов с жителями деревни

Эта страшная дорога в никуда началась с удара по духовному самосознанию живших там людей. Отвоёванные у лесов и болот, возделанные с таким трудом плодородные поля пустили «под копыта», устроив отгонные пастбища, свернули школу, медпункт, отделение связи, клуб, торговую точку. Короче, как и везде.

Абсолютно неэффективная экономическая модель страны зарабатывала тогда средства лишь на гонку вооружений, на поддержание в Москве видимого благополучия на прилавках, на содержание партийно-государственной номенклатуры да финансирование по остаточному принципу бесплатного образования, здравоохранения и культуры.

На мой взгляд, существует две главные причины гибели российской деревни.

Во-первых, наши правители совершили ошибку во время коллективизации: нельзя было силой, властью заставлять человека изменить свой образ жизни. Таким путём нельзя было достичь результата тогда, нельзя его достичь и сегодня.

Празднование Дня деревни Новошино

Во-вторых, сельское хозяйство в правительстве всегда считали второстепенной отраслью. Этой отрасли – и особенно людям, занятым в ней, – уделялось слишком мало внимания. Людей приучили ждать и действовать по приказу. И вырабатывавшаяся у них послушность одновременно с безответственностью и некомпетентностью властей, которые отдавали эти приказы, привели к тому, что молодёжь перестала воспринимать ценности старшего поколения жителей деревни.

Это новое поколение не видит для себя места в деревне, если только не будут сделаны правильные выводы, и на деревню и молодежь не будет обращено внимание центрального и местного правительства.

Ныне в сельской местности живёт 38 миллионов человек – 27 % населения страны. Треть из них сидит без работы, хотя официальная статистика показывает, что таких лишь 10,8 %. Но еще больше тех, кто не видит какой-либо перспективы ни для себя, ни для своих детей.

В 1990-х годах говорили: надо бы свести её на нет, потому что деревня – это чёрная дыра складывающейся рыночной экономики. В 2000-х – надо бы поддержать, потому что страна всё плотнее садится на иглу продовольственной зависимости от Запада.

А вот как поддержать – мнения на этот счёт разнились. Одни предлагают строить агрогорода, мол, вновь отстраивать заброшенные деревни не имеет смысла.

Конечно, это утопичто – это только мнение учёных-энтузиастов. На государственном уровне эта идея не была поддержана.

У государства появилась программа развития сельского хозяйства, но она была однобокая – предлагалась только производственная часть, а социальная часть осталась в стороне. Но ведь много лет назад деревня погибла только из-за того, что социальная жизнь в деревне постепенно затухала, а теперь она совсем потухла.

Укрупнение сельских поселений, ликвидация школ, объектов здравоохранения и культуры и другие бытовые вопросы позволили погубить русскую деревню.

Давайте честно признаемся друг другу: в ту деревню, какая существует ныне – без газа, дорог, радио, иногда без электричества и воды, без элементарных коммунальных удобств, без магазинов, школ, больницы, клуба, пункта бытового обслуживания, – в такую деревню никто сегодня жить не поедет. А другой у нас и нет.

Некоторые предлагают развивать деревню на рубеже хотя бы центров сельских поселений, другие предлагают отступить на запасные позиции – в районные центры, где ещё чуть теплится жизнь. Где ещё работают кафе, дискотеки, катки, спортзалы, библиотеки, больницы, детские сады и школы. Но вот незадача – реструктуризация коснулась и их. Из небольших районных посёлков стали выводиться структуры федерального подчинения – налоговые и социальные службы, страховые агентства, управления почтовой связи и банков, нотариальные, земельные кадастровые и прочие конторы, оздоровительные и учебные подразделения. Следом стал уходить и малый бизнес, специалисты, молодежь, и недавние райцентры превращаются в поселения для пенсионеров и дачников.

Вид на деревню Новошино зимой

По данным Минрегионразвития Российской Федерации, 23 тысячи деревень в России уже исчезли с карт за последние 20 лет, ещё 20 тысяч – на грани вымирания, в них осталось жить по 5–7 стариков. За эти же 20 лет сократилось население на 20 миллионов человек, что сравнимо с потерями в Великой Отечественной войне.

Совершенно очевидно, что из умирающей деревни рано или поздно уйдёт и производитель. Семейные фермы, торговля, страхование, землеустройство, кредитование, госзакупки – да, всё это важно, но создаётся впечатление, что мы следуем за событиями, а не опережаем их. Сегодня в России до сих пор нет философии, идеологии, концепции развития села. Ни в области экономической, ни, самое печальное, в области социальной.

Специалисты в области сельского хозяйства справедливо говорят, что, если не создадим эффективного механизма, огромные территории станут пустыми в течение 10 лет. А ответа, что делать, до сих пор нет. Между тем депопуляция в селе способна развалить всё российское государство, и это должны понимать все.

А Новошино, Шадрино, Маломса и многие другие деревни, как отработанный материал, уходят на свалку истории СССР. Стоит только удивляться жизнестойкости наших деревень. Рухнула под ударами времени некогда всесильная партия, развалился колхоз имени Сталина. А две наши деревни пока продолжают жить, люди не отступились. Те, кто в ней трудился, как ни странно, верят в неё.

Осознание допущенных ошибок, пусть и медленно, но все-таки приходит к современным политикам. Возрождение деревни пытаются объявить сегодня приоритетной национальной программой. Сегодня можно обратиться к руководителям местных уровней власти (областной, районной), обратить внимание на проблемы нашей деревни, но поезд уже ушел очень далеко.

Выше я уже сказал, что около деревни предприимчивые лесозаготовители рубят лес. Законность отвода им делянки, видимо, не следует оспаривать.

Но почему нельзя было увязать получение права на вырубку леса у самой деревни с оказанием ну хоть какой-то поддержки этой самой деревне? Например, в ужасном состоянии дорога от деревни до посёлка Комсомольский, которую тяжелая техника лесорубов, особенно в осенний период, ещё больше разбила.

Однако дело тут уже сделано и новошинский край, отдав в очередной раз своё кровное пришлым людям, погрузился ещё глубже в бездну ненужного никому из чиновников скопления проблем, о которых было сказано выше. А вот можно было бы районным руководителям поставить вопрос перед лесозаготовителями – отремонтировать дорогу до деревни, и многие бывшие жители Новошино и Шадрино могли бы приезжать в летний период на родину, а, может быть, и кто-то возвратился обратно.

Деревня Новошино, возможно, погибнет, но памятный крест из нержавеющей стали, установленный Клавдием Рогатых, будет стоять вечно. Он будет напоминать всем о деревне и новошинцах – честных и преданных нашей Отчизне людях-тружениках

Сегодня две деревни оказались на грани вымирания: продукты привозят раз в неделю, доехать до посёлка, а тем более до райцентра практически невозможно.

Нельзя допустить гибели наших деревень! Надо по возможности возрождать их, памятуя о великом жизненном подвиге наших предков, основавших здесь ещё в далёкие времена новгородской колонизации деревенский центр, что поддерживало людей в самые трудные моменты их жизни. Убить деревню не смогли никакие гонения.

Россия без деревни существовать не сможет.

В заключении хотел бы представить справку. По итогам переписи населения России 2010 года, количество сёл и деревень по сравнению с 2002 годом уменьшилось на 8500 и составило 133700.

Это произошло по двум причинам:

– часть сельских населённых пунктов была включена в городскую черту;

– часть ликвидирована из-за отсутствия жителей.

Одновременно переписчики 2010 года выявили 19400 населённых пунктов, где постоянно никто не проживал. По сравнению с 2002 годом их число выросло на 48 %.

Во время переписи 2002 года самой многочисленной группой сёл и деревень были населённые пункты с числом жителей от 11 до 500 человек, а в последнюю перепись 2010 года на первое место вышли населённые пункты с числом жителей от 1 до 10 человек.

Всего в сельской местности сейчас проживает 37543000 человек, или 26 % населения Российской Федерации.

В 2002 году сельское население составляло 38738000 человек, или 26,7 %.