Магнитная трасса, по которой двигались общественные платформы, проходила кварталом выше моей школы. Я никогда раньше не приезжала к школе с этой стороны и чуть не пропустила нужную остановку, но система слежения, спрятанная в часах, пискнула в тот самый момент, когда платформа снизила скорость, готовясь затормозить по сигналу пассажиров.

Школа "Каменное соло" прикидывается маленьким тихим общественным учреждением - чего еще ждать от двухэтажного особнячка в пять окон с фасада? - но только для родителей. Настоящая школьная жизнь течет в окружающих ее с трех сторон оранжереях и подземных уровнях, площадь каждого из которых в четыре раза превышает площадь надземных этажей. То, что над землей - это только актовый зал, кабинет директора, бухгалтерия, медпункт и три показушных классных кабинета, в которых проводятся "открытые уроки".

В Нашей Стране очень малая часть взрослых из тех, кому за двадцать пять, знают, что в действительности представляет из себя национальная система образования. Такая вот особенность нашего времени: толстенный барьер тайны, разделяющий поколения... Но это необходимость.

Класс был еще пуст. Я устроилась в своем любимом кресле и не спеша распечатала выданный автоматом бутерброд. Рано приезжать - хорошо. И лучшее место, и самый хрустящий кусок хлеба с самым сочным мясом, и замечательная рассветная тишина.

Вошедшая в класс к концу бутерброда Рута скорчила разочарованную гримасу, увидев угловое кресло занятым, но последний кусок не встал у меня поперек горла - нечто внутреннее, чувствительное к чужим огорчениям, умерло во мне этой ночью. Красавице Руте и так хорошо, она не осталась в одночасье без семьи и без дома, так что пусть наслаждается тем, что есть.

Между Рутой и стеной протиснулась Вероника. Удивленно изогнув бровь, она обошла королеву школы и села в кресло рядом со мной.

- Ты что так рано? - спросила она. - Не слышала об отключении?

Наверное, многие горожане, завалившиеся спать в десять вечера, прохлопали предупреждение, но даже они не приехали на учебу или работу раньше времени, почувствовав холод утром. Впрочем, такое вполне могло случиться с Вероникой - иногда, замечтавшись, она напрочь теряла ощущение реальности. Она сама знала об этой своей черте, и карие глаза, блестевшие в полумраке, смеялись над собой. Вероникиной полноте очень шла новая короткая стрижка, которая всего лишь неделю назад вывела ее из незаметной тени в ряд школьных красавиц, и мне, если честно, преображенная подруга нравилась больше.

- Не поверишь, поссорилась с Медеей, - тихо сказала я, делая вид, что это смешно.

Подталкиваемая сзади Захаром и Лесем, Наташа налетела на Руту и вывела ее из ступора, указав на новое, только сегодня появившееся в классе кресло - кому еще обновить его, как не Руте! - и образовавшаяся было в дверном проеме пробка рассосалась.

- Что так? - насмешливо наблюдая за одноклассницами, спросила Вероника.

- Сама понять не могу. Ее словно подменили...

- У-у...

Я не поняла, услышала она мои слова, или нет - вошел Алан. Неотразимый в обтягивающих брюках (уже полгода в них неотразимый, они даже рваться местами начали) и облегающей белой майке под серой курткой, он уверенной походкой прошел к своему обычному месту, по пути подарив мне свою самую дружескую из дежурных улыбок. На секунду я в который раз занялась вопросом: почему он улыбается мне, а не Руте? - но быстро бросила искать ответ, потому что он лежал где-то за пределами моего понимания. Алан с Рутой были бы самой красивой парой на свете, но по непонятной причине абсолютно игнорировали друг друга. Хотя, возможно все дело в его близорукости...

- Ночуй сегодня у меня, - вдруг предложила Вероника, комично строя глазки Алану. Алан подмигнул ей и чмокнул воздух в нашу сторону.

- А завтра? - уныло спросила я. Опомнится папа за два дня или нет?

- М-м...

Класс наполнялся: рядом с Аланом сели его верные Шен и Барс, перед Наташей устроились Клара и Ольга. Каждое утро счастливый, улыбаясь всем вошел Джеппо - наш истинный рассвет - и тут же вызвал ответные улыбки, и многим ощутимо стало веселее, даже мне. Те, кто пришел вслед за ним, уже были встречены свежими и искренними "приветами".

Игорь появился последним. Он остановился на пороге, выискивая свободное кресло, и я помахала рукой. Медленно, словно вынужденно, он двинулся к занятому для него месту. Вероника чуть слышно скрипнула - она была им очарована, как большинство девчонок, но в то же время он ее жутко раздражал. Я испытывала то же самое, но в сто раз сильнее. Игорь - моя трудная любовь. Он-наедине-со-мной и Он-со-мной-на-людях - это два разных человека. Страсть, заставлявшая меня видеть небо в алмазах, и самые чудесные обещания существовали только на уютных диванах в гостиных родительских домов, но каждое утро в школе или на практике он словно впервые меня видел. И каждый раз только от меня зависело, окажемся мы вдвоем, или нет. На вопросы о причинах такой странности он отвечал, что не считает нужным демонстрировать наши отношения. Это было еще более странно - учитывая, что о "наших отношениях" и так все знали, ведь ради Игоря мне пришлось отказать Алану и Венсу, не сумевшим скрыть разочарование, но странности приходилось прощать. "Наши отношения" всегда висели на волоске от гибели.

Как только Игорь устроился рядом со мной, Ксандрия погасила свет и начала сеанс математики. Я даже не успела рассмотреть, во что она сегодня одета, и какую сделала прическу на своих роскошных пшеничных волосах. Сорокалетняя классная дама, по совместительству эталон красоты и современной элегантности, питающая заразительную страсть к цифрам и формулам, поздоровалась с нами уже в темноте и "в тишине". Ее мягкий голос проник в сознание поверх реальности, а перед нашими внутренними глазами развернулись, подкрепленные обожанием учителя, динамические образы уравнений.

Математику мы все знали отлично. Уроки Ксандрии впивались в память намертво - настолько объемными, яркими, цветными и даже ароматными были ее иллюстрации. Ей безнадежно проигрывали историк Клаус и литературовед Мэгенн, почти на том же уровне держался физик Джорджо и немного отставала биолог Ариадна, что, учитывая специализацию школы, было вполне терпимо.

Ну вот... Если бы я была знакома с этими преобразованиями еще неделю назад, то со своей частью проекта справилась бы гораздо быстрее. А вот Венс сам до них додумался - его самодовольное удовлетворение едва заметно подмешалось в поток сеанса. Ну да ладно, комиссией это не оценивается, хотя коэффициент, конечно, поднимает.

Завершая сеанс, Ксандрия, дав всего пять минут на отдых, объявила, что первой защищать проект будет группа Алекса - наша группа. За пять минут надо еще с мыслями собраться.

Мы: я, Игорь, Вероника, Алекс, Светлана и Чао, молча перебрасываясь вопросами, не изменилось ли чего со вчерашнего дня (прекрасно зная, что неожиданности неизбежны и больше для настройки связи), вслед за Ксандрией торопливо направились в кабинет директора Джаны. Ну что ж, так даже лучше - короче ожидание, меньше переживаний. Игорь, правда, такую позицию не разделял. Напряженный и чужой, закрывшийся в своих мыслях, он шел впереди всех. Технически его задача на защите была самой простой - он начинал и ни от кого не зависел. Ошибки других членов группы ему не исправлять, а сам он может ошибиться без всяких для себя последствий. Но это технически.

На самом деле за ошибку ему придется отвечать перед всеми нами - ведь если она окажется неисправимой на последующих этапах, провалится вся группа. Это значит, что коэффициент гражданской ценности не увеличится ни у кого, и никто не получит на счет дополнительный взнос в оплату проделанной работы. Амбиции Игоря ставили такой исход в разряд невозможных, и прежде всего поэтому мы выбрали его первым.

В кабинете директора Джаны, с торжественно-неласковыми лицами, нас встретила целая комиссия: сам хозяин кабинета, доктор Вильгельм, начальник проектного отдела Министерства промышленности и строительства, заместитель министра образования и... человек, очень похожий на Президента. Гм... Высокий лоб и густые седые волосы, крупный нос, чуть прищуренные светло-карие глаза, широкие плечи и характерный синий пиджак поверх белого свитера... Этот человек скромно сидел позади всех, без секретаря и охраны, и каменные лица прочих членов комиссии не выдавали его особого положения. Ну что ж, мало ли кому хочется быть похожим на Президента.

- Доброе утро, - сказал Джана, наш очаровательно рыжий, авторитетно-округлый директор, - прошу.

Ксандрия села рядом с доктором Вильгельмом и громко представила:

- Девятый класс. Старший группы - Алекс Кузнеченко. Проект "Отдаленное жилище".

Мы встали полукругом посреди просторного директорского кабинета, настроились на мысленную визуализацию, и Игорь начал рисовать фундамент. Он детально отрисовал первую сваю, увеличил до натурального размера и визуализировал все ее технические характеристики (их просчитывал он сам, а за ним проверил Алекс). Потом масштабировал, схематично набросал ландшафт и разместил на нем все запланированные сваи. Светлана мысленно пискнула - она хотела дополнить проект летней кухней, ненужной с точки зрения Игоря и Алекса деталью, для чего просила сделать еще шесть свай, и теперь испытывала разочарование. Игорь выдержал небольшую паузу, вздохнул, вызвав невольную улыбку директора, и "вкрутил" Светланины сваи.

Настал черед Алекса и энергетической системы дома. Ничего нового мы придумать не смогли (да это и не требовалось), поэтому его миссия состояла в том, чтобы оптимально расположить скважину с реактором и канал, не нарушив при этом ни одного правила и доведя систему безопасности до абсолюта.

После Алекса за дело взялась Светлана. Она создала ментальные матрицы помещений дома, и жилых, и производственных - ведь "отдаленное жилище", по нашему общему представлению, должно быть полностью автономным. Мы решили, что в доме обязательно должны быть хлев, в котором хозяева держали бы скот на свой вкус - коров или коз - с полным циклом производства всех молочных продуктов, а также полноцикловый курятник и компактная теплица. Кроме того, Светлана любила комфорт, и сколько мы не доказывали ей, что в отдалении от городов живут люди по большей части неприхотливые, она так и не смогла вообразить быт без бассейна, спортивных тренажеров и домашнего кинотеатра. В последний момент, спохватившись, она без всякого вдохновения прилепила к дому гараж.

Чао занялся водоснабжением и системой очистки. В наших краях не бывает засух, небеса щедро льют воду даже в городах с прирученным климатом, поэтому задачей Чао был выбор и оптимальное размещение резервуаров для накопления и хранения воды, а что до очистки... он просто использовал новейшие предложения Строительной государственной корпорации. Никому не хочется углубляться в такого рода проблемы.

Теперь моя работа - стены и кровля. Простите, ребята.

Каждую секунду ожидая возмущения группы, я представила всем свою разработку - слабопластичные стеновые блоки и специальный связывающий раствор, демпфирующий их подвижность. У нас сейсмически активная зона, и с этим надо считаться. Да, к "тряске" давно привыкли, и люди привычно выходят на улицы, когда все вокруг начинает дрожать, но в том-то и дело, что привыкли... Даже не просыпаются от двух-трехбалльных толчков, а стены-то крошатся и рушатся.

Строго говоря, сама идея пластичной конструкции - не моя, но ее воплощения до сих пор получались анекдотичными, напоминая заселенное желе или минимизируя разрушения за счет усиления тряски. Мои блоки должны быть не разрушаемы колебаниями, а их собственные движения "топил" клей. Алекс и Игорь считали мое предложение авантюрным и отказались даже пересчитать за мной химию и физику блоков с раствором, но я была уверена в том, что все сделала правильно. Конечно, пришлось демонстрировать комиссии все, вплоть до кристаллической решетки, но я не раз тренировалась, и мыслеобразы получились ясными и красивыми.

Опасаясь попасть под праведный гнев одноклассников в случае неодобрения комиссии, я предложила, в качестве альтернативы, возвести стены испытанным материалом.

- Не стоит, - ответил директор Джана, - продолжайте.

Я нарисовала стены, наметила крышу и передала проект на финишную прямую Веронике.

Вероника была готова к моей диверсии - все-таки мы с ней уже почти десять лет работаем вместе - и продумала отделку специально для слабопластичных стен - слабопластичную штукатурку, которую можно было красить большинством современных красок. Крышу она довела до неописуемого совершенства буквально одной мыслью, и так же быстро справилась с окнами и дверями. У нее было редкостное врожденное чувство вкуса - конструкцию любой степени кошмарности она легко и с удовольствием превращала в шедевр. Наверное, поэтому наши проекты (даже проекты песочниц в семь лет) быстро уходили на экспорт.

Когда Вероника закончила, посреди директорского кабинета остался висеть дом, от которого трудно было оторвать взгляд. Даже Алекс забыл свою обиду и смотрел на него с восхищением, а Светлана тихо ахнула.

Я обернулась на комиссию. Все улыбались, а глубоко посаженные глаза человека, очень похожего на Президента, блестели. Мне подумалось, что, если бы это был Президент, блеск объяснялся бы гордостью, ведь нейроцивилизация - его детище, а нашу систему образования он создал наперекор всему миру.

Ксандрия бережно накрыла черную тарелку белой, записав мыслеобраз проекта для тех, кто захочет ознакомиться с ним без обращения к нашей памяти.

- Всем спасибо, - сказал директор Джана и обвел взглядом членов комиссии. - Ваш проект одобрен.

О-о-о! Хотя я слышала эти слова каждый раз по окончании защиты, они вновь и вновь поднимали меня к вершине счастья.