Мне ведом город Ваш, Воздушный, невесомый. Рожденный на заре Мелодией дождя. Я в городе том страж, А может шут весёлый, Летающий во сне, Покой его храня. Я помню закоулки И тень густых аллей, Рассветы золотые, Закаты у реки… Вечерние прогулки И запах тополей, Ночи наливные И солнечные дни. Мне ведом город Ваш, Нетленный и чудесный. Мечтой обласканный, Плывущий в облаках. Мне не забыть мираж На грани поднебесной, Творимый сказкою Немыслимой во снах. Я помню музыку Забвенья векового, И песнь зовущую В неведомую даль. Я в роли узника Пленённого, слепого, На звук идущего За истиной в алтарь. Мне ведом город Ваш, Мечтою оживлённый. Лазури призрачной Целительный туман. Я написал пейзаж, Ваш город окрыленный, Художник мнительный, Отведавший обман. Я помню райскою Росою умывался, И на губах Остался вкус её. Забытой сказкою Из детства упивался, Встречая в снах Искомое своё.

Ты знаешь, я слышал однажды, Как ветер шептал о тебе… Шептал откровенно и важно, Ночью осенней — луне. Рассказывал звёздам волнуясь, О какой-то любви неземной. О разлуке, в которой тоскуют, Два сердца в ладошке одной. Ты знаешь, я видел, как утром Твой облик рассвет рисовал. Невидимой кистью, как будто Золото в красках мешал… Кропил, чуть дрожащей рукою, Добавляя в палитру слезу. О нашей разлуке с тобою, Печалился он поутру. Ты знаешь, я чувствовал небо И солнце дарило тепло… Я долго, давно дома не был, Но вернусь, ты верь всё-ровно. Ты знаешь, я слышал однажды, Как ветер при полной луне, Пел песню красиво, протяжно, Пел звёздам, но пел о тебе.

В серую акварель чуть-чуть солнца добавлю, Освежу городские… кистью полутона. Разукрашу апрель и подсохнуть поставлю На пустую аллею, где уснула весна. Разбужу светом ясным голубей сизокрылых, Белизной для них в небе разгоню облака! Это время прекрасно, но немного застыло, Разбавлю унынье желтой краской слегка. Согрею газоны цветным одеялом… Крапом бесцветным… дороги смочу! Серая акварель солнце нежно впитала, Крыши подставили… спины лучу. Скачет лучик весенний по картине живой, В зеркалах отражаясь витрин городских. Нарисуй в небе солнце, раскрась город свой! Чтоб не было места для серой тоски…

Пройдет щемящая тоска, Водою талой смоет снег! Хрусталь растает изо льда, Цветок взойдет, как оберег! Согретый солнечным лучом Откроет взору лепестки, Качаясь тонким стебельком, Оповестит приход Весны! Весна согреет и утешит, Растопит грусть сердечную! Природа ласково расчешет Заледенелую хвою… Проснется лес многоголосьем! Очнется стылая Земля! Пусть ручеек печаль уносит, Обрывки смоет ото сна! Пусть сердце снова запоет! Пусть ветерок подхватит эхо! И весть повсюду разнесет, Веселья, радости и смеха! Тоска под солнцем растворится, Вернется с радугой тепло… И счастье взмоет в небо птицей! И станет на Земле светло!

Вдохнуть бы мне свежесть лесную, У калитки своей постоять… Устал за окном жить в слепую, Закат по стеклу провожать. Умыться б капелью весенней, Разомлевшую плоть остудить! Снежок на ладошке последний Растерев под сосулькою смыть. В саду встретить алую зорьку, На рассвете, под пение птиц! Пропущено времени сколько, Закручено сколь верениц. Пройти бы в бору тропкой талой, Иль спуститься к студеной реке. Что имеем, всегда как-то мало, Но, как много… когда вдалеке!

Маленький скверик, Среди пыльных дорог. Мои тайные двери, Сказочный островок. Он дышит иначе, Чем город глумной. Осенью плачет, Смеётся весной. Он время ласкает, Не торопит его. Он тихо вздыхает, Когда нет никого. Шепотом говорит, Шелестящей листвой. Там Душа не болит, Там воздух другой. Там муза ручная Танцует ему, Над землёю порхая В лучах поутру. И на лавочке дремлет Мудрая тишина… Там город немеет, Там любовь рождена!

……

Я люблю этот город, Разводные мосты… Я вернусь туда скоро, Обещаю, … а ты? Вновь пройдусь по знакомым Местам дорогим… Вспомню юности пору, Там бродил молодым! Там мечтал и влюблялся Не глядя назад… Мир прекрасным казался, Золотым Летний сад! Всё было в грядущем, В бесконечности лет. Цвета были гуще, На всё был ответ! Я тоскую по ветру, Что дует с Невы! С ним потеряно где-то, Прошлое у воды… Там радость забыта, На гранитной скамье. Годами укрыта… Память та, о тебе! Мой город любимый! Каналы, мосты… Я вернусь к тебе, милый! Я скучаю, … а ты?

Он шел сутулясь по дороге, Потухший взор упал к ногам. Бродягою, казался многим, Мужик седой не по годам! Упругой поступью шагая, Но не спеша, без суеты, Он шел пути не выбирая, Оставив позади мечты! Не чесаны седые космы, В пыли надетое тряпьё. Ответ не нужен на вопросы, Ему понятно уже всё! Понятен путь, что за спиной, Ясна дорога под ногами… Не он в грядущем, там другой, Смурной, с потухшими очами. Не пьянь и вроде не бездомный, Но, что-то в нём надорвалось! Пусть облик внешне непристойный, Но видно, что на дне он гость! Под ношею ссутулил плечи, Слеза на мятый воротник… Он знает, что не будет легче И оттого челом поник! Не будет легче от потери И рана вряд ли заживёт… От прошлой жизни ключ утерян, Там впереди никто не ждёт.

За окошком ноябрь и утро морозно, А в воздухе пахнет почему-то грозой. Скрипят тихо ставни и зло осторожно, Крадется шипя истекая слюной… В кровь сорваны руки, следы на снегу, Ветра затаились, набат в тишине… Не звон колокольный, а вой по-утру, Безумство не снилось такое Земле! Рассвет не наступит — время застыло! Узда натянулась, как воли струна! Мороз не остудит, коль рана заныла! Закончится скоро… слепая война! Вырвутся ветры под вой безысходный, И боль не помеха, коль солнце встает! Земли километры сплетутся свободно, Запахло грозой — знать время грядет!

Повеяло свежим, но призрачным ветром, Аж сердце заныло щемящей тоской… Ведь бродит забытая Истина где-то, Испачкана ложью бесстыжей людской. История соткана из вожделений… Без совести, чести, но на крови! А мы исчезаем увидев мгновенья, Канув в придуманной кем-то пыли. Чужое наследие, … веру чужую, Принимаем за истину в стаде кружась. Продаём, предаём свою Землю родную, За мнимые блага, при этом молясь! Бессовестно чтим заморские бредни, Оголяем Отчизну со звоном цепей! Укутали разум тепленькой ленью, Наивно судя с колокольни своей! Свою Душу боимся, как звери огня! Глуша голос совести звоном монет! Историю лживую дружно творя… Гасим дарованный предками свет!

Это поле заросшее, … лес и овраг, Этот маленький, звонкий, живой ручеек, Далекое прошлое, … всё это — так, Только слышится тихий Земли голосок. Забытая некогда память встает Колоском неприметным в густом бурьяне. Земля то без нас, как нибудь проживет, А мы без неё, как в придуманном сне. Дышит старое поле… и стон наяву У кромки лесной паутинкой завис. Это общее горе, … рассудок в плену, Давно этот мир от иллюзий прокис. Колыбель за порогом осталась увы, Любовь свою люди не дарят Земле. Она терпит, надеется, но до поры… А мы, как то поле — живем в бурьяне.

Приму, как есть в пути земное, Отвергну то, что на плаву… Безумство растворю людское, Что, как дурман ползет в миру. В объятьях сладостных порока, У лживой веры под пятой… Кровавая слеза пророка, Рассудок родила больной. Под маской доброю вещая, Сокрыт всё тот же дикий зверь! Что ненасытно поглощает Людское племя и теперь! Привит нам страх по воле зверя, Отары множатся его… Зашторены все окна, двери, Люд ослеплен уже давно. В былом от правды нет следа, История, как пепел время! Из Торы нам дана стезя… Да дышит зверь зловонно в темя! Клянет отца звереныш робко, Скрывая тень его собой… А зверь им правит властно, ловко, Меч занеся над головой! Овец блеянье не волнует, Лишь бы плодилась суть его! Греховно люду в вере думать, Рабам слепым то не дано! Через причастие в отару, За свет обещанный во тьму! Где страх — Любви давно не стало, Лишь ненависть к тем кто в миру! Кровавый след затерт поспешно, Мрак благодетелью прикрыт. Идти толпой — конечно легче, Да только от вранья знобит! Приму, как есть в пути земное, Отвергну то, что на плаву… Творцом был создан и с Любовью, К нему с Любовью и уйду.

Он падает, падает робко цепляясь, Сдирая ладони о зубья судьбы… Гибкое, плавное время кончаясь, Растворяет надежду, а с нею мечты. А дождик стучит суетливо по крыше, Считая минуты, да титры листая. Когда-то безумное сердце всё тише, Холодное пламя не греет, а тает. Он падает, падает в крике безмолвном, Вдали горизонт не пугает давно… Взор его светится, кажется словно, Он смотрит воочию… просто кино. А дождик стучит монотонно вздыхая, И мысли уносятся выше и выше… Холодное пламя не греет, а тает, Сердце усталое — тише и… тише.

Как больно нить ту оборвать, Тот светлый лучик в темноте, Что помогал хоть как-то встать, Хоть как-то жить, пусть на кресте! Творить не ради, … вопреки! Любя надеяться на что-то… В грядущем не считать деньки, Грядущее — не любит счета! Как скверно, тошно и паскудно, Когда не вправе объяснить… Что скоро мне не видеть утро, И лес весенний… не любить! Лишь пряча боль свою под маской, Есть шанс остаться, каким был. Остаться тем, кто верил в сказку! Остаться тем, кто просто… жил.

Мне стыдно за тех, кого славят в миру! За Историю лживую… стыдно! На чужбине мне стыдно за нашу страну! За народ, за державу — обидно! Когда же привили бесчестием нас? Развенчали с Землею, даруя мираж! Творим что — не ведаем, прямо сейчас, На что походить завтра станет мир наш? Ещё сколько столетий нам нужно прожить, Чтоб понять, кто мы есть и живём для чего? Не ведая Бога, … Его же молить В рукотворных приютах, но увы не Его! Когда по-людски перестанем судить? Скудность религий, когда разглядим? В Бога не верить нужно, а жить Частицей Его, в единении с Ним! Мне стыдно за глупость царящих умов, За невежество стыдно чужое… За браваду под звон своих кандалов, За ложь, вроде нового строя! Мне стыдно за то, чем иные гордятся! Горю со стыда за воспетый обман! Когда стала честь так легко продаваться, Святынею стал — набитый карман! Почему воспевают чаще то, что не тонет? Почему прививают то, с чем выжить нельзя? Толпою народ на заклание гонят… Мне стыдно и горько видеть это, друзья!

Не губите природу живую, Не губите зверьё по весне! Где найдете вы Землю такую, Подрастающей вслед ребятне! Что оставите вы своим детям, Коль порубите лес вековой! Где услышат они на рассвете, Птичье пение ранней весной! Где увидят они тех зверюшек, Что веками живут в том лесу! Неужели вам нечего кушать, Что вы губите эту красу! Истребляете вы всё живое, Меняя на звон медяков! Осталось ли что в вас людское, Кроме лживых и вычурных слов! Что по следу кровавому гонит, Голод? Иль скудность ума? Иль уверенность, что не догонит Возмездие вас никогда? Только всё гармонично в природе, И за всё нам придётся платить! Эти знания были в народе… Жалко тех, кто сумел их забыть! Не губите природу живую, Не губите в угоду себе! Вы оставьте хотя бы такую, Частичку Земли… ребятне!

Она звала его летать… А он давно взлететь не мог! Он перестал уже мечтать, Найдя укромный уголок. Она не ведала о многом, О том, что он уже забыл. Но помнил о паденьи долгом, О том, как крылья он спалил. Она вокруг него порхала, Как мотылек, что на свету. Да только вряд ли понимала, Всю суть свою и красоту! А он взирал не видя плоти, Её сиянием любуясь… Он жил давно на обороте, Но никому не повинуясь! Он видел сказку, зов манящий! Тот зов прекрасный её глаз! Но помнил крик свой уходящий, Когда он падал… и не раз! Он помнил кем он был когда-то, И ведал, кем сейчас он стал. Его кино давно отснято… И он о том прекрасно знал! Она же видя грусть его, Ему хотела так помочь! Не понимая одного… За что он любит свою ночь? И почему он дня боится, Хотя любуется зарей! Дневного света сторонится, Вновь стать не может сам собой! И почему любя взирает, Но о любви не говорит! Он словно чувство отрицает, Молчит о том, что так болит! А он же… видя свет её, И видя крылья за спиной, Ей оступиться не дает, Помня горький опыт свой! Но и прогнать её не в силах, Она, как свежий ручеёк! Она любовь в нем воскресила, Но он ответить ей не мог! Не может он сгубить на взлёте, Тех крыльев трепет на свету! Она мечтала о полёте… О том, что не дано ему. Он, как она летал когда-то, Стремился к свету, рвался ввысь! Но обожженный пал однако, И струны все оборвались! Он тоже Ангел был вначале, Вначале долгого пути… Его любили и венчали На то, чтоб свет во тьму нести! А он, в порыве вдохновенья, Возвысил плоть свою умом! Не осознав момент паденья, Сам зацепил огонь крылом. Пытаясь вырваться из пламя, Он лишь быстрее падал вниз! Но крылья за спиной сгорали, Где он светил — там дым повис. Он падший Ангел стал отныне, И сам о том прекрасно знал! Но нет пути назад в помине… И он взлететь уж не мечтал. Он сторонился всех и вся, Найдя укромный уголок… Чтобы не приумножить зла, Он запер сердце на замок. Он ночью звездной дорожил, Любуясь светом в темноте. Существовал он… или жил, Но только в непроглядной тьме. И в этой тьме, как в сонном царстве, Он заприметил огонёк… Красиво зло в своём коварстве! О том… не ведал мотылёк. Она попала в сети мрака, Забыв о том кем рождена! В своём сиянии однако, Была прекрасна и нежна! Светила ангельскою сутью, Наивно веря черной тьме, Что день и ночь в любви сольются, И, что нет крыльев на спине! Она ворвалась в мир его, Но не могла его понять! Он не подпустит никого, Кто может так ещё сиять! Кто может свет дарить любя, Он не позволит погубить! Он не позволит для себя, Одним её лишь светом жить! Она же не осознает… Что он не Ангел во плоти. Она лететь его зовет, Не ведая из тьмы пути! Она, как Божие созданье, Его пытаясь исцелить, Не понимает состоянье, В котором он не хочет жить! А он понять её не может, Зачем ей падшая любовь! Ведь он раздавлен, уничтожен, Лететь он неспособен вновь! Как день и ночь живя мгновеньем, Что дарит вечер на Земле… Они не в силах к сожаленью, Взлететь в густой, слепящей тьме. Она согласна с ним остаться, Коль он не может с ней лететь! Но ей придётся отказаться От света Ангельского впредь! А он боится её света… Сроднясь с падением своим! Быть может нет для них ответа, Но то известно… только им. Быть может страх преодолея, Любовь сумеет победить… Она откроет к нему двери, Чтоб сердце искрой осветить! От искры пламя возродится! И крылья воскресит Любовь! А падший Ангел прослезится, И воспарит над Тьмою вновь! Сливаясь в свете воедино, Два сердца встанут на крыло! И пусть летят они отныне Туда, где от любви светло! И Вы, не пролетайте мимо Того, кому сейчас темно!

Её любовь ощутима, Её нежность видна! Она Богом творима В этом мире одна! Она робость и сила, Она сон и покой… Она жизнь подарила, Богу дав облик свой! Она суть мирозданья, Воплощенье любви! Она — древнее знанье, Первородной Земли! Она та, что дарует Миру свет воплоти! Она-Ангел, что в суе Сам мечту воплотил! Только ей дано свыше, Это счастье одной… Стук сердца услышать Кровинки родной! Только ей дана доля, Так любить и страдать! Дитя — Божия воля! А она — его Мать!!!

Тихо скрипнула дверца, Как стон в тишине… Словно ожило сердце, Тенью лунной в окне. Старый дом встрепенулся, От холодного сна… За спиной улыбнулась, Ночью звёздной Весна! Застывал дом в печали, В разлуке тоскуя… Да ветра завывали Зловеще колдуя! Он дремал в тишине, Надеясь на встречу. Ожидая во сне Этот сказочный вечер. Дом, как старый дружок В одиночестве стылом. Лишь ступил за порог, Сердце болью заныло. От холода стали Даже стрелки часов. От разлуки устали, От болезненных снов. Но разлука минула! Вновь Весна за окном! Лампа светом моргнула, Оживив милый дом! Затрещали в камине, Жадно вспыхнув дрова. Теплом дом обнимет, Забыть грусть пора!

Эх, как холодно и знобко, А, как пусто и тоскливо! Леденящей водки стопка Согревает, но уныло… Где-то праздник позади, За спиной опять остался. Горизонт укрыт вдали… Ветер снежный постарался. Завывая звал куда-то, Скреб ветвями по стеклу. Что ещё осталось свято Для меня… сам не пойму! Есть ли то, что сокровенно? Что не тронуто умом… На душе то, что нетленно Оказалось — просто сном! Годы росчерком пера, Как свечою опалило… Всё, что было — всё игра! То, чем сердце раньше жило. Во что верил без сомнений, Всё, чем свято дорожил… Ветер подхватил в мгновенье, Да на плаху положил! Снегом белым запорошил, Горизонт укрыл пургой! Седину мою взъерошил, Растворив в душе покой! Даря праздник усмехнулся, Снова стало как-то знобко. В сон порочный окунулся, Помогла хмельная стопка.

Пустая аллея, парк городской… Одинокий старик на скамейке пустой. Средь опавшей листвы аромат увяданья, Раннее утро. Повсюду молчанье. О чем думает он? Что гложет его? Осенний ли сон для него одного? В глазах поволока, усталость видна. Быть может жестокой судьбина была? Сединою невзгоды виски оросили, А может за годы о нем все забыли? Что ищет в безмолвье осенней листвы? В единенье с природой, уголок тишины. Возможно ли время вновь вспять повернуть, И можно ли в молодость взор окунуть. Как добрую книгу пролистать те года… Вспомнить, что было, потеряв навсегда. Пережить всё сначала за мгновенье одно, Ведь на долю немало ему было дано. По иному взглянуть на все годы свои, Чтоб спокойно уснуть у последней черты. Чтоб не мучило сердце, отгоняя сон прочь, Чтобы стало полегче встречать ему ночь. Одинокое утро на аллее пустой… Встречает как будто, его зовет за собой. На душе та же осень подводит итог, Спустя годы проносит отпущенный срок. И похоже старик, уж давно к ней готов, Он так же велик в молчании без слов. Всё давно позади, суета позабыта… Что ждет впереди-для него всё открыто. За улыбкою скрыт секрет бытия… Осень с ним говорит, их подслушал и я. Пустая аллея, парк городской… Скамья опустела, он ушел на покой.

Избёнка кривая, Ручей под горой. Чащоба лесная, Век забытый, другой. Гнилые ступеньки, Дверь без петли. Жизнь ушла помаленьку, А с нею мечты. След в углу от иконы, Лампадка в пыли. Нерушимы законы Нетленной Земли. Нерушимы и вечны В песке времена, Как путь этот млечный, Как омут без дна. Былое тускнеет, Оседая в веках. День вчерашний седеет, Превращается в прах. Зарастает в чащобе Изба у ручья… В сером ознобе, Чужая, ничья. Забытое время, Потерянный край. Потерянный всеми, Чей-то брошенный рай.

Я люблю этот мир таким — какой есть. Я природу люблю, леса и поля… Пребывание здесь, я считаю за честь! Награда — рожденье и жизнь для меня. Нет в мире плохого, нет зла на Земле. Гармония всюду царит и покой… Ничего нет такого, что не властно Душе, Если сам человек остаётся собой. Зло сами рождаем, коварство и ложь, Жестокость и месть лелеем в себе. Топчем ногами восходящую рожь, Губим леса на своей же Земле. А стоят ли блага, творимые нами, Пения птиц в предрассветном лесу! Дымки над речкой, полей со стогами! Росы серебристой в траве поутру! Всё, что создано нами — песок заметёт, Что придумали мы — подвластно забвенью! Где город кипел, снова травка взойдёт… Цивилизация наша — всего лишь мгновенье! Лишь миг на Земле во вселенском просторе, Эпоха безумства людей и машин… Исчезнет всё это сотворённое вскоре, Изменится мир и мы вместе с ним. Мы вечное топчем в угоду себе, Творенья венец водрузив на чело! Мы зло сами сеем, за собою везде, А потом причитаем от всходов его! Не шепчет Земля, а криком кричит, Пробиваясь травой под коркой асфальта! А мы всё возводим бетон и гранит, Крутим в безумстве вечное сальто! Но природа щедра, Земля к нам терпима, Сочувствует нам, глупым детям своим. Дары вновь несёт по измученным жилам, Солнышком светит — тепло б было им! Расстилает ковёр на цветущей поляне, Переливами птиц нам песни поёт! Неужель до сих пор, мы не поняли сами, Что дышит планета и тоже живёт. Я люблю свою Землю и творенья её! Я люблю этот мир таким — какой есть! Я вернусь непременно, коль она позовёт! Возродиться на ней — я считаю за честь!

Куда уводит этот путь, В какую неизвестность? Вернусь ли я когда-нибудь, Вернусь ли в эту местность? Куда ведет меня дорога? Что манит в даль за горизонт? Вернусь ли снова до порога, Где увы, никто не ждёт. Где одиночество ютилось, Где боль живёт напоминанья. Где прошлое всего лишь снилось, Невыносимо где страданье. Где поутру роса слезою, Потери горечь на траве Слепит, как выжатое горе, В пустой, бессмысленной судьбе. Где солнце светит, но не греет Остывшую от боли кровь. Где окна в доме опустели, Вернусь ли я к порогу вновь. Вернусь ли с каменной Душой, Иль растворюсь в чужих краях. Куда не ведаю пошел я… Всё бросив напрочь второпях. Нет сил сносить страдания, Терзая сердце день за днём. Утраты боль, как наказанье, И завтра нет, и смысла в нём. В грядущем пусто, в прошлом всё, А настоящее безлико… Безвкусно, грустно и темно, Душа завяла и поникла. Как луч заветный путь в дали, Надежды искра приютилась. Неважно, что там впереди, Вот только б прошлое не снилось. Не снилась радость, что ушла И счастье то, что потерял. Лишь бы дорога увела, Оттуда, где страдать устал. Вернусь ли я в края родные, Иль просто сгину вдалеке, Мне всё ровно, лишь бы отныне Исчезнуть где-то налегке.

Город огромный, город немой, Город сметающий всё за собой! Сила коварная жалит огнем! Нет сострадания, жалости в нем! Он наизнанку вывернет душу, Словно нагайкой спину осушит! Коль оступился — он подтолкнет! Благом упился — лестью убьет! Если поверил, что есть сила в нем, Вышиби двери — зло впусти в дом! Если возвысил город огней, Все твои мысли в мире теней! Город все соки выжмет до дна! Трижды будь стойкий — всё ерунда! Вытянет силы, да разотрет! Целью фальшивой душу сожжет! Нормою станет и то, что нелепо! Зло правит балом в нем безответно! Клан паразитов — жизни абсурд! Нелюдей свита — прожорливый спрут! Чрево бездонное плоти пустой, Стадо огромное с целью одной! Вырвать и выскрести жирный кусок! Нет места совести! От сердца — клок! Дни суматошные, сумерки в свет! Ночи дотошные — вой, как ответ! Сонные крики уставшей Души! Разума блики, да только в тиши! Время бегущее не обуздать… Сила упущена, больше не встать! Город огромный! Город немой! Город сметающий всё за собой!

Взойдет волна отбросив тень На материк в бреду уснувший! В тоске наступит новый день, Но не коснется солнце суши! Леса в предгорье оживут… И захлебнется воем стадо! В зверином логове приют, Сиротам праведным — награда! Взойдет огонь шипя от соли, Души коснется мести меч! Очнется лихо с криком боли, Оскал сметая в маске с плеч! Взойдет заря, да серой дымкой Звериный лик испепелит! Ладонь окрасится слезинкой, Земля от крови закипит! Чадра падет к когтистым лапам, Во всей красе явив их суть! Не отыскать во тьме сатрапам, Тот вековой, да гладкий путь! Надежды рухнут на господство, И пепел сладок будет им… Откроется в миру уродство, Что манной послано слепым! Что было скрыто — явью станет, Да крест чужой к ногам падет! Всё это было уже с нами… Да кто о том молву ведет! Лишь те, кто суть свою запрятав, Пасут не вскормленных овец! Сирот от матери отнятых… Ведут толпою под венец! Под рукотворное блаженство, Вменяют ящера клеймо… Гнобя в молитве совершенство, Что Богом некогда дано! В агонии слюнявой мести, Не ведают глас в свете дня! Да только в ядовитой лести, Вскипает кровь не от огня! Падет волна сметая пламя! Шипя огонь оплавит соль! Так Новый День взойдя над нами, Подарит свет снимая боль!

Опять вернулось всё на круги, Реальность вязкой пеленой… Вновь время сжалось, как в испуге, Черта осталась за спиной… Холодный пот от жара плоти, Дощатый пол знобит слегка. Всё сделал правильно и вроде Рука дрожит не от клинка! Оставил силы все за гранью, Взамен седой клок на виске. И вот опять всё на кон ставлю, Сорвав распятье на доске… Душа противится страданью, Невыносим порою крест… Но выбрал сам ведь эти знанья, Приняв на сердце этот перст! Сознание… водою мутной, Пытается нить ухватить… Как бесконечны эти сутки! Как вновь вернуться, чтобы жить! Опять нутро всё наизнанку, Кричать от боли нет уж сил! На крыше вьюга треплет дранку, Не дай Бог что-нибудь забыл! Наверно скоро уже утро… В миру ведь праздничная ночь! Как облик свой напялить трудно, Вновь маску натянуть невмочь! Ещё один кон отыграли… Вновь время есть и свет вдали, Ах, если б мы все понимали, Как хрупок мир родной Земли! Как невесом балласт порою, Бездонна вечность под ногой! Но мы все заняты игрою… Давным-давно… уже пустой. Реальность вся из декораций, Туманна явь, её черты… Черты её нам только снятся, Лишь малым бликом красоты! Велик простор и бесконечность, Дороже блага и всех злат! Последний кон, за коим вечность, У Междумирья древних врат! Студеный воздух от порога, Вновь возвращает эту ночь. Осталось ей совсем немного, И сон мелькнет таежный прочь! Дарует лес морозный силы… Настанет новый день… и год. Всю ночь нелегкая носила… И вновь Домой тропа ведет!

Где-то за семью ветрами, Спит усталая Земля… Мы разлучены веками, Но забыть о ней нельзя! Бегал там когда-то зверем, Камнем у горы лежал… Человеком был и в теле, Мир впервые познавал! За спиной тысячелетья, Протащил порой кряхтя! И до этого столетья, Уходил… но нехотя! Память нежила лелея, Да щадила плоть ума! Искусителя — нет Змея! Ярче свет — где гуще тьма! Вечность в круге замыкала, Но глаза слепил туман! Лишь Душа упрямо ждала, День, когда стряхну дурман! Собирал в веках осколки, Чтоб мозаику сложить! Вот сложилось ныне только, Знаю — будет Земля жить!

Дождям не смыть всю боль людскую, Не затянуть ветрам рубцы… Земля старается впустую, Не слышим мы её… глупцы! Мы всё никак не повзрослеем, Внимая серым тварям тьмы! Погибли — Фата, луна Леля, По краю сами ходим мы! Как дети малые забыты… Бредем туда, где слаще глас! Прародина водой укрыта… Холодный панцирь, как алмаз! Репейные забыли горы, Что сберегли не раз людей! Мы на Земле живем, как воры, В плену своих пустых идей! Атлань в поэмах восхваляем, Не вняв урокам той поры! Людей Богами называем, Не видя пред собой дары! Заматерели в мире сером, И серый мир вокруг творим! Лишь называем светом белым, Иллюзию, в которой спим! Безумен мир, что нами создан, Из боли слеплен наяву… Очнуться ведь ещё не поздно, Развеяв тварей этих тьму!

Откуда шел народ Великий, Откуда нес печаль и грусть. Сковал их Землю лед безликий, Открыв времен заветный путь! Что там оставили на веке… Какую мудрость взяв с собой. До сей поры спит в человеке, Тот зов забытый, но живой! Тот зов щадящий ныне разум, В душе величием знобит… Вернется всё, пусть и не сразу, Та память… глубоко сидит. Откроются врата златые… И вздрогнет сей тщедушный мир! Те времена грядут иные… Мы званы все на славный пир!

Волхвов забытые страницы Листает память наяву… Быть может это только снится, Или опять, … опять живу? В который раз иду по краю, У той невидимой черты! Века седые вспоминая, Как будто детские мечты! Тысячелетия в фрагменты Сложила вечность за спиной! Слоёная спиралью лента, Мир опоясала Земной! В пыли обрывки чьей-то жизни, Но так знакомы и близки… Тот скоротечный миг до тризны, Что сединой лег на виски! Земля лелеет снова тело… Насытив плоть умом мирским! Да только память уже смело, К тем временам ведет другим! В века, где знания Истока, Рождали жизни волшебство! Зерно не сеяли порока… Оно бы просто не взошло! Молчит история слепая, Обман за истину приняв! Сознание — не знает края, Частицею отдельной став! Откормлен век людскою ложью, И память дремлет до поры! За суетою вспомнить сложно, Себе ответить — КТО ЖЕ МЫ?

Хочу видеть неба другие цвета… Колыбели нарушив привычный покой. За вуалью обмана не та красота, Не те переливы в природе живой! Хочу видеть ночь в сиянии ярком, И звездную даль, только без пелены. Пора протрезветь от выпитой чарки, В бытие растворив эти сладкие сны! Хочу видеть Землю в лучах золотых, Истому любви, в кой была рождена. Да вспомнить себя на планете слепых, Где каждому в мире та искра дана! Хочу видеть небо в том истинном свете, Что скрыт от слепого ума поволокой. Увидеть Любовь в Божественном цвете, Людскими глазами внять каплю Истока.

Мой путь к той реке, где мутные воды, Над которой разрушен давно старый мост. Там за ней вдалеке — грядущие годы… К которым всё манит тот скальный утес! Мне ведомо то, чего стоит страшится, Чего же бояться — мне увы не понять! Не верит никто, что не страшно разбиться, Страшнее ведь жизнь эту сладко проспать! Все сомненья остались, где-то там на дороге, Где-то там позади, в тех летах, коих нет! Но встаёт за рекой солнце на небосклоне, В придорожной пыли искрясь белый свет! Старый мост тот разрушен, но путь не зарос, Значит в мутной воде существует и брод! Значит только для страха отвесный утес, Кто ищет и верит, тот грань перейдет! Пусть тропинка петляет к реке одиноко, И с сомнением смотрят мне люди вослед! Это вера толкает, да зовет та сторонка, Где вижу в грядущем искомый ответ! Первый шаг над утесом, как в тумане озноб! Словно с глаз пелена — разрывается сон! И река тихим плёсом… Солнца вещего сноп! И вдруг новый мост под ногой, как фантом! А там за рекой — те кто первыми были… Те кто мутные воды, грань давно перешли! Они снова для нас путь забытый открыли, За собой не сжигая, а строя мосты!

Не в сказке видел Лукоморье, И не из детских оно грез… Где Обь течет — там было море, Остался с той поры утес. Волна морская изваяла, В той древности те берега. Потом река их подровняла, Подправила, но сберегла. У той излучины солёной, Раскинулась страна чудес! Цвела и здравствовала долго, Окладом был — дремучий лес. Межою горы пролегали… Храня её от скверных глаз. В те времена зимы не знали, Но горы те же и сейчас. Не ведали там люди боли, Не знали войн и нищеты. Где злобы нет, там нет и горя. Нет зависти, где есть мечты! С тех пор прошли тысячелетья, Приют в былинах отыскав… Но есть еще на белом свете, Источник памяти, не сказ. Источник тот не за горами, И не за тридевять земель! Он существует вместе с нами, И стал доступнее теперь. Хранится там любая давность, Обмана, лжи в помине нет! Порою кажется нам странно, Но мы боимся вскрыть секрет.

Я солнца не видел такого, Я не видел небес золотых. Не помню я дома родного, И мест я не ведал святых. Сквозь время бреду неумело, Спотыкаюсь и память кляну, За то, что она не хотела, Меня исповедать в миру! Я Землю не видел такую, Я песню не слышал реки. Не понял дорогу людскую, От которой седеют виски. Сквозь годы забытое эхо, Зовет тихо, тихо домой. Есть же наверное где-то, Тот дом одинокий, но мой! Я белого света не видел, Такого, как вижу сейчас. Быть может кого-то обидел, За то получил, и не раз. Сквозь липкие тени тумана, Сумел у черты разглядеть, Эти жалкие соты обмана, В которых начертано тлеть. Я солнце увидел такое… Небеса на парче золотой! Земля дала что-то родное, Улыбаясь с поющей рекой! Сквозь занавес эхо вернуло, Людскую мне память о том, Где и когда… повернуло Время скрывая мой Дом.

Куда идешь дорогой лунной? Зачем спешишь во тьме ночной?                     Я позабыла где-то струны,                     Те, что дарили мне покой. Зачем покой тебе блаженный, Ведь ты еще на пол пути!                     Хочу отдать его Вселенной,                     Чтоб легче было всем идти! В покое радость не отыщешь, В покое сладок только сон!                     Но станет путь светлей и чище!                     И мир таким, как был рожден! Такая жизнь неинтересна! Вам быстро надоест игра!                     Зато любви найдется место!                     И меньше в мире станет зла! Вы сами зло в миру творите, Любовью ловко прикрываясь!                     А вы врата нам отворите,                     Своим крылом души касаясь! Должны вы сами путь найти, И осветить свое былое…                     Во тьме не разобрать пути!                     Толпой мы топчемся слепою! Тогда закончите игру… И возвращайтесь все домой!                     О нет! Не все слепы в миру!                     Есть те, кто отыскал покой! Тогда и ты иди за ними… Коль ведом путь уже давно!                     Но тропы есть совсем иные,                     Познать их нужно все-равно! В познаниях — покоя нет! В прозрении, увы нет счастья!                     Но ведь идущий дарит свет,                     А значит он любви подвластен! Любовь лишает вас покоя… Но вы во тьме стремитесь к ней!                     Любовь — сознание другое…                     Ведь это суть Вселенной всей! Коль видишь суть во тьме ночной, Зачем потерянные струны?                     Я буду петь даря покой…                     Всем, кто идет дорогой лунной! Но ты стоишь у врат заветных, Зачем кого-то ждать тебе?                     Любовь не может безответно,                     Светить во веке в пустоте! Тогда вернись! Начни сначала! И подари всем свой покой! Тебя Вселенная узнала! Любовь имеет облик твой!

А я тебя знаю! … А я тебя помню! Ты мне улыбался, когда я пришел! Ты ласковым светом сиял надо мною, Так нежно касался и за руку вел! Мне крылья не надо и ветер попутный, Когда был с тобою — я просто парил! Всё было понятно и верилось будто, Ты весь этот Мир для меня сотворил! Мелькали мгновенья и дни вереницей, Позади превращаясь, почему-то в года! Не зная сомнений, знакомые лица… Наяву оказалось… не помнят меня. Ты вечером поздним нашептывал что-то, А днем всё бледнее твой облик сиял! Как чувствовал после себя одиноко, Когда ты тускнея в ночи исчезал. Так время играя меня уводило… Всё дальше и дальше в непознанный мир! Себя забывая, … утратил и крылья, Становился я старше, хмельней этот пир! Спотыкаясь в дороге искал я мечту, По тропкам чужим бродил много лет! Сбивая в кровь ноги ловил пустоту, Рассудком своим хотел знать ответ! Где память укрыта? Где радость живет? Почему всё не так, как кажется в мире? Где что-то забыто… Куда путь ведет? Отчего горизонт становится шире… Я падал — взлетая, оступался — вставал! Снова шел полусонный, ища чей-то свет! А ты лишь вздыхая… меня поднимал, Всё верил — бесспорно, и ждал много лет! Вот так на краю, на исходе мгновенья, Увидел тебя, … всё вспомнив — узнал! Улыбку твою, на грани паденья… И ты вновь любя, меня за руку взял! А я тебя знаю! … А я тебя вспомнил! Ты меня на ладошке в Мир этот принес! Так часто бывает, когда явь условна… Не видим кто рядом, от собственных слёз!

Скрежет веток по стеклу, Ветер за окном гуляет. Дразнит полную луну… Громко, громко завывает! Ночка темная спустилась, Обняла слепой рукой… Может жизнь всего лишь снилась? И всё было… не со мной? Ветер воет за окном… Только ночь холодной веткой, Ледяной душою в дом… Рвется черной, черной меткой! Будто хочет разбудить От былого меня сна! Продолжает ветром выть, Злобно мечется она! Луна дарит нежный свет, Ветер тенью управляет! Посылая мне ответ… Ветви словно оживают! Ночь твердит мне об одном, Чтоб скорей очнулся я! Вспомнил настоящий Дом, Путь иной из небытья! Скрежет веток по стеклу, Ветер за окном гуляет! Я чего-то не пойму… Неужели так бывает? Видел жизнь свою во сне И совсем не удивился, Что приснилась она мне, Когда даже не родился!

Иду по кругу много лет, Все повторяется сначала! Ищу потерянный ответ… И всё ещё чего-то мало! Чего-то мне недостает, Коль жажда знанья душит! Всё время кажется, вот-вот Свою пойму, открою Душу! Открою дверцу наконец, Прорвав проклятья круг! И на чело падет венец, Познаю истину, не вдруг! Но в бесконечном коридоре, С великим множеством дверей, Не отыскать мне свою долю В плену обмана и теней! Там есть незапертые двери, За ними новый коридор… Ходил я там, судьбе поверив, Знавал и слушал всякий вздор! Встречал я двери без замка, Без ручки даже находил… Но не попал туда пока… Никто мне двери не открыл. Наверно был я не готов… Увидеть то, что ждет меня. И дальше шел, без лишних слов, Но ведал, что вернусь сюда! Бывало горько и смешно… Когда пытаясь дверь открыть, Я подставлял своё плечо, Стараясь попросту сломить! Я от усердия кряхтел… Хотелось внутрь заглянуть! Пока додуматься сумел… Все ж на себя дверь потянуть! Открылась с легкостью она, Порою нужен шаг назад… Понять, что дверь не заперта, Другой подход и новый взгляд! Что ищешь, то всегда найдешь, Блуждая на своем пути… Вот только не всегда поймешь, А что же хочется найти… Душа, как бабочка ночная, Кричит и мечется во тьме! Порой её не понимая… Мы ощущаем боль в себе! Всё ведомо ей наперед, Всё на пути давно знакомо! Но, как понять — куда зовет, Когда не помнишь даже Дома! Блуждаю, как слепой в тени, Пытаясь образ воссоздать… Язык понять своей Души… Что хочет мне она сказать? Не осознав — бегу по кругу, Среди немыслимых дверей! Порою прячась от испуга, От безысходности своей! И шаг за шагом наступаю, На грабли прошлые свои! Хотя ошибки помню, знаю, Но их не вижу впереди! Мне Душу хочется открыть, А ключ никак не подобрать! Спокойно хочется пожить, Но очень многое познать! Познать законы мирозданья, И тот познать, творящий свет, Дарящий вечное сознанье… На бытие сие ответ! Как мир богат и интересен, Но сколько людям не дано! И коридор бывает тесен, И дверь найти не суждено! И быть не может свята цель, Свят человек вперед идущий! Свят поиск, а никак не дверь, Что дарит свет в миру насущный!

Время развеяло прошлое имя… Растаяла память, как лед обо мне. Я позабыл и не помнил доныне, Когда я родился в прошлом и где. Кем был в том столетье, чем жил наяву, Рассказал ветерок ночной у пруда… На вопросы ответил, что да как, почему, Зачем появился на свет я тогда! И вторили звезды, ветру под стать! Светила луна за мной наблюдая… Я вспомнить пытался, век прошлый понять, Понять, что давно, … давно уже знаю. А время бежало, впереди и за мной! По вечному кругу — я мчался, спешил! Оно догоняло — терял я покой! Отстав, оглянуться увы — позабыл! День гаснет под вечер — снова ночь настает! Жизнь одна угасает — рождая другую! Уйду снова в вечность, но время придет, Судьбу эту вспомню в грядущем — былую! Столетье развеет вновь имя моё… Снова память растает, как лед обо мне. Вдруг, кто-нибудь вспомнит, меня позовет, У ночного пруда, среди звезд в тишине! И ветер сорвется с далеких высот… И снова напомнит забытый мой век! Вновь память вернется сединою в висок, Осознанье того — кто ты есть человек?!

Если солнышко снова взойдет, Значит заново я народился! Если даже и тело умрет… Я с Землею своей не простился! Я дыханием стану её… Я останусь частичкой навечно! Пока во Вселенной живет Земля в галактике млечной! Мы в свете чудесной мечтою Повенчаны с нею незримо! Она существует со мною, Всецело и неразделимо! Я связан с ней тысячелетья, Она, как кормящая мать… Ничего нет дороже на свете, Чем любовь её сердцем принять! Неведомый путь не ослабит, Не порвет ту незримую нить! Ничто не сможет заставить Эту Землю родную забыть! Частичка души моей вечно, Останется с ней навсегда! Я жизнью земною отмечен, Свой свет мне она отдала! Уходил, никогда не прощаясь! Было ведомо мне, что вернусь! Я на Землю всегда возвращаюсь, Оттого — умереть не боюсь! Если солнышко снова взошло, Значит — заново я народился! Если новое… тело моё… Значит я на чуть-чуть отлучился.

На лезвии бритвы, на самом краю, Над обрывом размытым забытый стою. Вдоль синего неба свой взор устремив, Я счастлив так не был, жизнь эту прожив! Покинутый всеми, упавший на дно… Я чувствую время, как солнце зашло. Но знаю — опять возродиться смогу, Падение вспять обернув на кругу! Упасть и разбиться, взлетев высоко! Знакомые лица проплывут далеко… В сознанье погасшем откроется мне, О жизни вчерашней вся память во сне. Снова новые крылья обрету за спиной, А жил ли? А был я в той жизни другой? На дне обитая, … мечтая взлететь, Себя проклиная… сил не было тлеть! Над обрывом размытым крылом воспарю! Срежу, как бритвой жизнь эту свою! Больнее не будет уже никогда… Дорога отсюда всегда лишь одна. Ниже некуда пасть — знать нужно подняться! Вернуть свою страсть и вновь возвращаться! Тропой одинокой взобраться туда… Откуда жестоко… швырнула судьба.

Это ветер устало отпустил провода …. Тихо, тихо вдруг стало. Притаились дома. Он допел свою песню и ушел на покой, Больше не интересен ему город твой! Город вывернул душу наизнанку свою, Пока песню слушал о безумстве в Раю! Пока подвывал ветру вторя во след, Совсем растерял тускнеющий свет! Встрепенулись дома, в испуге застыли! Вокруг тишина, словно в них и не жили. Оборваны струны. … Висят провода. Люди безумны. … Суета в никуда. Город поверил в тот Рай из огней! Открыл свои двери разгулу страстей! Лживую песню воспринял, как свет. Потянулся за лестью… и города нет! Ветер посланник… не райских высот! Этот ветер всё сделал, только наоборот! Он пламенем город своим осветил… И в безумную свору… людей превратил! Он выжег пороком этот город дотла! Подтолкнув ненароком гордыню ума. Святую обитель в душе загубил… Грехом обольститель, легко всех купил! Безумству оставил… итог подвести! Хаос городом правит и его не спасти! А ветер устало по крышам скользил… Он потратил немало в этом городе сил! Его новое бремя… уже заждалось! В другом городе семя давно прижилось! Ветер лживою вестью поставил крест свой! Больше неинтересен ему город твой!

Зверь этот невидим, но как ощутим! Изнутри пожирает, гася в Душе свет! Он двери приблизит, а мы отворим! Там каждый узнает искомый ответ. Он нашу борьбу принимает играя… Как черт босоногий, смеётся в лицо! Ломает судьбу, наперед её зная, Стирая недолгий срок заподлицо! Он точит страданием разум и плоть, Он жилами волю всё тянет в живую! Порою отчаянье, не побороть… Безликую долю, кончину лихую! Узду отпустив — осознанье приходит, Что не повернуть уже вспять ничего! И зверь победит, если жертву находит, Его не спугнуть, он получит своё! Так смысл борьбы отступает назад, Упущено время! Зачтен приговор! На пороге судьбы меняется взгляд, Проблемы людские — всё кажется вздор! А Мир так прекрасен, что радость бурлит! Состояние счастья — зажатое в сроки! С приговором согласен, уже не болит! Любые ненастья — всего лишь уроки! Ничто не пугает, коль ясен ответ! Дела завершить — достаточно время! Человек уже знает, по сути он — СВЕТ! Вечность близка… в сиянии темя! Приговор, как исход на последнем рывке! Этот зверь стал беззлобным похоже давно! Как чудесен восход, где-то там вдалеке, А за ним уже дверь… и другое кино.

Людям хочется знать, что же там за чертой? Что же там, за чертою …, где вечность. Только не обуздать наш разум людской, Увлеченный игрою в беспечность… Не зря сия тайна укрыта завесой, И память рассудку, увы неподвластна! Ведь, что недоступно — всегда интересно! Будоражит порою сокрытое страстно! Мы верим во что-то или верить хотим, Подражаем боясь выделяться… Вслух мысли чужие за кем-то твердим, Чтоб в лести и славе купаться! Но сами боимся себя, как огня! Боимся своих откровений… Ведь чья-то надежней всегда колея, Накатано всё, … нет сомнений! Нам слышится то, что слышать хотим! Нам видится то, что желаем! Кто истину знает — для нас одержим, В настоящем его не признаем! Мы истины жаждем, как ладана черт! Мечтать о ней проще, привычней… А нужно ли знать, что же нас ждет? Ответ… кто захочет — отыщет! Да только не в радость жизнь станет тому, Кто вечности грань приоткроет… Об этом ненужно бы знать никому, Эта истина… не успокоит. Эта истина сил не прибавит в пути, Она разум людской вероятно взорвет! И захочется вновь эту грань перейти, Вернуться туда, где вечность живет! Натянется воля земною струной! Любовь искушением путь осветит! К истиной жизни, но все же другой, Память былая в веках воскресит! Как трудно остаться тому, кто познает Источника каплю вкусив на Земле! Та истина ценности все разметает, Оставив его одного… в нищете. И будет он рвать своё сердце на части, Не смея уйти и не в силах остаться. Своим близким желая искренни счастья, Под маскою жить обречен и скрываться! Смешным станет все, к чему раньше стремился, Одиночества крест, … да прозрения боль! Можно даже подумать — человек оступился, Но это не так… им правит — Любовь! Людям хочется знать, что же там за чертой? Что же там, за чертою незримой… А не лучше ли в радости век свой земной, Наслаждаться мечтой обозримой! Стоит ли жизнь свою ставить на кон, Искушать испытанием волю… Земной неизбежно закончится сон, И не избежать нам увы эту долю.

Этот свет тихой ночи едва ощутим, Как будто бы импульс идущий из вне! Не видя воочию, … льётся живым, Зарождаясь в великом, творящем огне! Ночное сияние, что невидимо взору, Не лучей отражение, а скрытая суть! Оно очень красиво, подобно узору, Это вечности цвет, нескончаемый путь! Кто видит иначе в поволоке людской, Тот знавал переливы, кои не описать! Кто видел сияние скрытое темнотой, Не сможет, как прежде мир этот принять!

Не вой за окном безрассудная вьюга, Пусть Ангел уснет у меня на руках! Мы часто в пути теряем друг друга, Оставаясь при этом, где-то на облаках! Беспощадное время скрывает в тумане Потерянный берег, потерянный край! Порою мы рады блуждать в том обмане, Где нам обещают в забвении — Рай! В широком просторе остывшей звезды, И весточки робкой не внять шепоток! Как парусник в море теряемся мы, Отбывая придуманный нами же срок! Дуновение ветра, иль дыханье небес, В памяти воскресит этот облик земной! Покажется будто — он с облака слез, Утраченный образ, но в сердце живой! Под вой белой вьюги в груди леденеет, Срывается стон непритворной Души! Как вдруг на ладошках, вдруг что-то теплеет, На руках засыпает… милый Ангел в тиши.

Вплетается в волос степная трава… Чей-то слышится голос, невнятны слова. Земля согревает ароматом цветов… Взор небо ласкает белизной облаков. А мне не подняться, легко не вздохнуть, Годы будто роятся и хотят ускользнуть. Не держу, что ушло… радость иль боль, Откровенье пришло… осталась любовь. Мне с нею не страшно взлететь к облакам, День прожит вчерашний, а грядущее там, Где зима не бывает, нет боли совсем… Где Душа отдыхает от глупых проблем. Вплетается в волос степная трава… Земли это голос, что вскормила меня. Обняла утешая, ковер постелила… Два вздоха до Рая и сердце… остыло.

Трубят незримые Созданья! Ликует Вечность за чертой! Любви частичка, Мирозданья Явилась с криком в мир Земной! Над мокрым тельцем затаила Дыхание Вселенная… Мечтою Божьей воплотила …Творение Бесценное! Тяжелым грузом вдохновенье Сдавило вечность в узелок! Слезинкой брызнули сомненья И перекрыт… Любви поток! Частичка Целого лишилась И от испуга первый крик! Любовь на Землю опустилась, И плоть укрыла Божий Лик! Сквозь слёзы видит мир другой, Боль ощущая, боль и страх… Да мир знакомый, но чужой Отражается в глазах… Видит в облике людском Родные, милые Созданья, Что затуманены умом, Без памяти своей и знанья! Видит тех, кто с ней пришел Оставаясь за чертою… Кто любовью снизошел, Паря незримо над Землёю! Кто утешит на Пути, На Исходе успокоит! Кто тропинку осветит, Дверь Домой потом откроет! Трубят незримые Созданья! Ликует Вечность за чертой! Любви частичка, Мирозданья! Явилась с криком в мир Земной!

Уйти и вернуться, да снова начать… В забытье окунуться, из праха восстать. Потерянным где-то возродиться во сне, От целого вновь появиться извне… Зауздать дерзкий ветер эпохи былой, Ослепнуть при свете этой жизни другой. В грехе искупаться, порадовать плоть… В дьявольском танце свою суть побороть. На Земле растворившей цветы посадить! Откуда, что вышло — в суете не забыть. Полночь окликнуть, уходящую прочь! К телу привыкнуть и другому помочь. Помочь оступиться и сгинуть во тьму, Что бы снова явиться, восстать самому. А потом посмеяться над болью слепой, В эпизоде отсняться и уйти на покой. Отдохнув криком детским, слезою упасть! Необузданный ветер разгуляется всласть! Столетье песчинкой вновь падет на ладонь, Греховна картинка, но сладка её вонь! В замкнутом круге миллионами лет… Рождаться в испуге, снова рыскать ответ. Ответ на вопрос, что задал себе… По сути он прост, но не здесь… на Земле.

Молитву тихо шепчет ветер, Холодной ночью у реки… В ночи седой луна не светит, О светлом мысли… далеки! Сырой туман за воротник, Пробрался липкой пятерней! Уж кто-то за спиной стоит, Явился кто-то вновь за мной! Как дымка серая над речкой, Шипит беззубый, вялый страх! Но даже он не может вечно Плестись, как тень моя в ногах! Не может к сердцу подобраться, Когда страшиться уж невмочь! Да смысла нет уже бояться, Последняя осталась ночь! Рассвет наступит без меня, Но я, всё так же буду здесь! Вернет частичку мне Земля, И я восстану ныне весь! Я буду тот же и другой, Как прежде, в облике своем! Да только обрету покой, Весенним шелестя дождем! Ночь возродит меня сырая, Восславит смерть иная суть! И плоть моя не отдыхая… Законченный продолжит путь! Уже неслышен шепот ветра, Молитвы слов не разобрать. Я словно над рекою где-то, Себя пытаюсь осознать… Я словно падаю взлетая! И ночь совсем не холодна! Я, как туман под утро таю, И вот рукой касаюсь дна.

Там место проклятое Богом, Гласило древнее преданье. Обычай соблюдался строго, Иначе ждало наказанье! И стар и млад веками чтили Наказ далёких тех времён. То место краем обходили, Сгинуть, час был неровён. Ни век, ни два боялись люди Ходить в тот лес, что за горой. Никто не ведал, что же будет, Коли ступить туда ногой. Да только тот не возвращался, Кто любопытен был и смел. Пошел — навеки там остался! От страха люд частной робел. Бывало, поиск снаряжали С окрестных сёл и деревень, Да следом все там пропадали, Хоть уходили в ясный день. Из уст в уста молва блуждала, Как снежный ком, росла в умах. Так для детей страшилкой стала, Преданьем местным в деревнях. Быть может быль, а может небыль, До наших дней, всё ж добралась. Старик седой о том поведал Под вечер мне, перекрестясь. Забытый край, медвежий угол. На сотню верст — пяток дворов. Оттуда люд давненько убыл, Оставив с богом стариков. Деревня, что была цветущей, Похожа ныне на погост… А за горой, всё таже пуща, И над ручьем прогнивший мост. Дедок один и три старушки, Да мужичек — умом больной. Пустые, хворые избушки, Есть сельсовет и тот пустой. Дорог не стало, лишь тропинка Петляет в ельнике густом… Семь верст в село, до магазина, Но в мире он для них другом. Там побывал совсем недавно, У старика заночевал… Мы повечерили с ним славно, И он всё это рассказал. О месте проклятом поведал, Историй уйма за века! Он помнил по рассказам деда, А я узнал от старика… Что правда там, что небылицы, Теперь поди ка разберись… Да только стал тот лес мне сниться, Будто шепчет кто: «…вернись.» Ну что ж, противиться не стану, Весной поеду вновь туда… Влечет тех мест, сказаний тайна И голос тихий… старика.

Обнимет саван черный, Чернее ночи во сто крат. Я со смертью обрученный, Стою давно у белых врат. Не пускает мгла седая Новобрачных на покой, Ворота не отворяет Не присыпанным землёй. Крышку тихо закрывают, Но меня давно там нет… Они многого не знают, Только смерть нам дарит свет! Только с ней мы оживаем, Возвращаем свою суть. А до этого блуждаем, Да в потемках ищем путь. Обнимает саван черный, Но под ним уже не я… То, во что был облачен, Оболочка — плоть моя!

Я выпушу ветер безумный, Пусть окутает город тоской. Да туман призову полоумный, Пусть окрасит его сединой. Я ночь попрошу опуститься На город печалью своей. Заставлю всех перекреститься, Без света, во тьме без свечей. Сомненью подвергну мирское, Добродетели маску сорву! Пусть оскалит лицо своё злое Город… ослепший к утру. Я рассвет попрошу задержаться, Неприкаянный ум вразумить! Чтобы в хаосе мог показаться, Агонию плоти продлить! Пусть зверем завоет незрячим, Утратив своей силы суть. Грядущее здесь, в настоящем! Отсюда ведет туда путь. Когда в страхе рассудок очнется, Уязвимость свою ощутит, На зов его свет отзовется И город больной исцелит. Осознает щемящей тоскою, Что сила его только там, Где он вместе с природой живою Воплотится в единое сам.

Завыли жалобно и злобно В селе собаки на цепи… Исчезли звёзды в небе, словно Погасли кроткие огни. Подул с погоста дерзкий ветер И почернели небеса… Луна за тучами не светит, Собачьи смолкли голоса. Заворожила ночь глухая, Село живое замерло… Тьма на погосте завывая, Слепую нечисть собрала! По ветру тени расползались, По окнам ветви заскребли! Бездомные псы разбежались, Попрятались, что на цепи. Густая тьма село пленила, Туманом вязким по дворам! По окнам липла, злобно выла! Сжимались люди по углам! Неистово крестясь с молитвой, Взывая к Богу со слезой, В подпол прыгая открытый, Свой страх тащили за собой! И стар и млад дрожа ютились, Кто в погребах, кто на печи. А тени во дворах резвились, Во тьме слепой, в глухой ночи! Вдруг дверца тихо распахнулась, В избушке маленькой, кривой. Вся нечисть разом обернулась На звук немыслимый — живой! На стареньком крыльце стояла Девчушка годиков пяти… Она свечу в руке держала, Пытаясь дворик осветить. Застыла тьма в недоумении, Затих и ветер на ветвях… Вся нечисть поняла в мгновенье, Отсутствует в ребенке страх! Свеча всё ярче разгоралась В ладошке детской, золотой. Девчушка медленно спускалась, Ступни скрипели под ногой. Она в упор не замечала Густую тьму и взоры злые! Девчушка попросту не знала, Что есть дела в миру плохие. Об этом ей не говорили, Ни дед, ни бабка — никогда. Они ведь жили, не тужили И внучка в радости жила! А коли страх ей был неведом, Чего бояться ей во тьме… С любимой бабкой, добрым дедом, Живи и радуйся себе! Глазами свет приумножая, Что отражался от свечи, Босыми ножками шагая, Шла по двору она в ночи! Как говорили — шла до ветру, Лишь удивляясь тишине… Вдруг огонек в окошке где-то, Ещё зажегся на селе… Как маячок, ребенок малый Во тьме прокладывал свой путь, И тьма густая отступала, Вреда не причинив ничуть! Иссяк у нечисти кураж, С ветвей рванул к погосту ветер! Казалось тени с визгом аж, Сгорали в крошечном том свете! На маячок в селе ночном, ОтозвалИсь луна и звёзды! В избушках свечи за окном Рассеивали злые грезы… Густая тьма вдруг посерела, Стелясь туманом поползла! Девчушка сделав своё дело, В дом возвратилась со двора. Залаяли в селе собаки, И осмелев тьму гнали прочь! На небе звёзды светят ярко, И не страшна вдруг стала ночь! Попряталась слепая нечисть, Прилипли тени на ветвях… Бессильна тьма, если на свете, Мы не рождаем сами страх!

Я в город ослепшим войду, В безумие вновь окунусь! Пусть то, что ищу не найду! По прошлому просто пройдусь! Толпою спешащей со всеми, Вдохну приворот суеты… Закручусь в деловой карусели, В объятьях забав пустоты! Взором ослепшим к былому Увижу безумство огней! Зовущее, лживое слово… Как зелье, дурман для людей! Дурман застилающий разум И ритм не дающий остыть! Он всех усыпляет и сразу, Решая за нас, как нам жить! Я тенью слепою по краю, По берегу бурной реки, Пройдусь и надеюсь узнаю, Воскресших всему вопреки! Кто выглядит может изгоем, Испуган безумством толпы! Спешащей загнанным строем На зов колдовской пустоты! Кто может пытаясь отмыться От навязчивых, липких идей, Помогает другим пробудиться, Сберечь не уснувших детей. Я тихо присяду в сторонке, Пожалею кого-нибудь вслух. Кто-то бросит проклятье вдогонку, А в ком-то воспрянет вдруг Дух. Кто-то руку протянет с улыбкой, На себя оглянется смеясь! Суета вся покажется зыбкой И отлипнет безумия грязь! Кто-то злобою лютой посмотрит, Кто-то зверем мне в след зашипит! Ну, а кто-то окрикнув догонит И в глаза заглянув… промолчит. Снова зрячим из города выйду! Безумие с плеч отряхну! Прошлое канет из виду… И я с облегченьем вздохну!

Закончить там, где начинал! Начать опять там, где закончил! Доделать то, в чем опоздал… Пожить в мгновении бессрочном! До горизонта растянуть Скользящее по ветру время! Иль зауздать бегущий путь, Поводья натянув и стремя! Слепою радостью умыться, Да не бояться потерять… Душою замкнутой раскрыться И всё, как есть умом принять! Принять, понять, отведать Всё, что даровано судьбой! Ведь в том и мудрость, что неведом Тот путь ведущий нас Домой! Как хочется прозреть в тумане, Всё необъятное — объять! Чтоб счастье не искать в кармане, Не возвращать былое в спять! Душою, сердцем раствориться В привычном с детства волшебстве! Узреть вокруг не только лица, Ища подобие себе… Найти дорогу-колею Забытую в миру когда-то! Найти дорогу ту — свою, Где поступь до кончины свята! С улыбкой подытожив дни, Начать отсчёт опять сначала! Чтобы с рождением зори… Душа младенцем прокричала!

Что было вчера? Не помню, увы… А было ль оно Или видел я сны? Давно ли живу Или только родился? А в том ли миру Я на свет появился? Что свет означает, За тусклым окном? А может нечаянно Спутал я дом? В своём ли я теле, И мыслю ли я? Или кто в самом деле Думает за меня? Ватные ноги… Движение — боль! Жил ли я годы… Коли жил я, то сколь? Сколь лет мне не знаю, Я не вижу себя! Даже не ощущаю Я времени дня! А может быть свет, То фонарь за окном? А может рассвет, Что я знаю о нём? Все спутаны нити, Все мысли в клубок. А нужно ли жить? Отпущен мне срок? Память вся в клочья, Обрывки теней… Понять нужно срочно, Что-нибудь о себе! Понять или вспомнить, Или мысль уловить. Хоть, что-то припомнить, Хоть как-то, но быть! Обрывки из детства… Из моего или нет? Вспышками света! Приходит ответ. Ответ иль подсказка, А может вопрос? Воздух кажется вязким, Щекочет мне нос. Бьётся, что-то в окно, Может быть мотылёк? Тело всё ж не моё, Я не здесь, я далёк! Просто видимо сон, Мне снился тогда… А может его Всё ещё вижу я? Память не хочет Рассудок вернуть. Где-то, кто-то хохочет, Не давая уснуть! Сознанье вернулось, Но памяти нет… Я где-то очнулся, Спустя много лет. Кругом полумрак, Лишь свет за окном… Не шевельнуться никак Мне в теле чужом! Блуждают глаза… Мне подвластны они. Но немы уста, Лишь мысли одни! Потеряна память И время стоит. Пусть сознанье оставит, Пусть лучше уж спит! Уйти, провалится Во тьму навсегда, Чем так появиться, Не помня себя! Затих мотылёк… Не бьётся в стекло. Потускнел огонёк, Потемнело окно! Спокойнее стало… Беспокойство ушло. Совсем света мало, Стало всюду темно! Пространство густое, Окутало вдруг… Волноваться не стоит, Это просто испуг! Но мысли слипаются Вязко в одно… Всё теперь понимаю, Но мне уже всё ровно.

А жил ли я? Живу ли? Иль просто вижу сон? Быть может мы уснули, Попав в слепой полон! Быть может в теле тленном Мы не заключены… И нам рассудком бренным Просторы не видны! А было ли рожденье, Забытое в миру? Иль просто наваждение, Что я с тех пор живу! Быть может память стёрта Иллюзией земной… И управляет кто-то Во сне моей судьбой? Быть может я частичкой От целого упал… И в памяти привычной Всё сам насочинял! А было ли, что помню В грядущем и былом? Быть может всё условно, Не телом мы живём! Быть может пробужденье Мы смертью называем! И жизнь, как наважденье, Земную вспоминаем! А жил ли я? Живу ли? Иль сон мой наяву? Быть может обманули Сказав, что я живу? Быть может окунулся Я сам в слепую даль! Уснул и не проснулся До сей поры, как жаль!

Луна взирает молчаливо На суету постылых дней! В ночи ей вовсе не тоскливо, Ей слаще ночь, ей ночь милей! Милее тихое безмолвье Во мгле бездонной среди звёзд, Чем дня румяного здоровье, Спешащего на свой погост! Где суетливыми кругами Не бытие рисует день, А сон в слепом своем сознанье Отражает только тень… Всё зыбко в свете, и условно, В бреду рождается обман! Проходит день и вечность снова Густеет мглою, как туман! Густеет истина незримо, Легко ту сказку расстворя! Красива ночь, неотразима На фоне призрачного дня! Во мгле красивы переливы, Те, что невидимы Земле! Ведь тьма бывает только мнимой, Свет есть всегда, свет есть везде! Ах, если б видел мир незрячий, Сквозь пелену сиянье тьмы! И переливы те, что прячет Завеса, как вуаль Земли! Луна взирает молчаливо На суету постылых дней! Ведь ночь светла, она правдива, А день — всегда игра теней!

То ли зверь во мне проснулся, То ли ангел воплоти. Как на круге обернулся Смерчем по своей оси. Завертело — закружило Белой вьюгою вокруг. Подняло и опустило, Пал о Землю с криком вдруг. Пал о Землю, сбил дыханье, Облик в страхе потерял. Выплывал из подсознанья Ликом тот, кого скрывал. Выплывал и будоражил, Овладев моей Душой. Как из кокона — отважно В мир стремился выйти мой. Мир вкушая веселился, Светом ослепив меня. Со слезою прокатился, Невидаль свою даря. Мной незримое созданье Познавало всё вокруг. Словно из глубин сознанья Вышел недруг… или друг? Постепенно остывало Возбуждение в груди, Изменялось мал по малу Всё, что видел впереди. Всё, что было так привычно, Всё меняло облик свой… Размывалась суть отличий, Воплоти Земли живой. Видел целую картину Единения всего… Не толкает время в спину, Гибким стало вдруг оно. Тоже небо, те же лица, Те же птичьи голоса… Только всё вокруг искрится, Да в сиянье небеса. Видел тот родник искомый, Что Творением зовут. Показалось всё знакомо, Позабыто просто тут. Всё в источнике едином, Всё в гармонии живёт. Даже в облике зверином, Кто-то скрытый свет несёт. Скрытый свет и лик незримый Глубоко укрыт внутри. Там простор необозримый, Там источник — ключ любви. Там ответ на все вопросы, Дверь заветная и суть! И откроется, кто спросит, Тот искомый вечно путь. И тогда всё закружится, Перед взором поплывет. Боль по телу пробежится И на веке пропадёт… Из глубин в миру забытых, Плоть наполнит светлый лик. Ангел выглянет открыто, Зверь подавит грозный рык.

Я умер вчера, Сам не зная об этом. Очнулся сегодня, Другой человек. Видно, что-то случилось, В канцелярии где-то, Решили продлить Мой бессмысленный век. Сознанье замкнуло И боль обожгла, Сердце моё Обескровило тело. Солнце садилось, А я умер вчера, Но умер похоже Я так неумело. Не видел я света В тоннеле большом, И ангелы в белом Не встречали меня. Из времени выпал, Чтоб вернуться потом, На рассвете другого, Чудесного дня. Не приняли знать, Небеса до поры. Не пустили Домой Уставшую Душу. В канцелярии той Всё решили они, Что могу я сказать? Они знают лучше. Но что-то похоже Упустили они… Или, что-то открыли Забытое мной. Я вернулся сегодня В мир этот другим, Вчера умирал И был я иной. Я многое помню О том, где не жил, Но путаю время В сознанье своём. Я вижу другими Тех, с кем я дружил, Но знаю теперь Где находится Дом.

Мне бы взмыть в облака, С головой окунуться В голубую лагуну Манящих небес. Но сил нет пока Даже толком очнуться, Неосознанно сдуру Я снова воскрес. Мне бы птицею белой Кружить над Землёю, Парить на ветру В лучах золотых. Но усталое тело Не ладит с душою, А взлететь не могу Без крыльев своих. Мне бы память мою Стереть за столетья, Эту жизнь зачеркнуть, Да другую начать. Где не помню свою Тропу лихолетья… Где пройденный путь Предстоит осознать. Мне бы вновь обрести Два крыла за спиною, Что потеряны были В пыли вековой. Да взмыть воплоти Над грешной судьбою, Опираясь на крылья Вернуться Домой.

Не Боги правят на Земле, Не Боги Судьбы нам ломают. Не рок слепой давя извне, В миру нам здравствовать мешает. Сам волен по Земле идущий Оковы выбрать или путь, Свободный путь в своем грядущем Или с него не раз свернуть. Урок извлечь под гнётом иго, Себя на прочность испытать. На пьедестал себя воздвигнув, На дно глубокое упасть. Замыслив пагубный зигзаг, Меняя облик не сломаться. Иль прозябая кое-как До смерти ласковой добраться. Не стоит осужденья путь, Коль сотворить всё не успел. Важна здесь пребыванья суть, А не таинственный удел. Восславлен вечно человек, Что был когда-то на Земле. Кто испытал в сознанье век, Который создал сам себе. Не Боги создали людей, А облик приняли людской, Для воплощения идей В одной семье своей большой. Не день Рождения начало, День смерти тоже не конец. Людская жизнь — отрезок малый, В спиральной вечности колец.

Я снова здесь! Я снова с вами! Я помню вас! Я не забыл! За мимолётными годами, Я помню время в коем жил! Я помню ваш наивный взор, Когда вы прыгали детьми! Как изменилось всё с тех пор, Давно седыми стали вы! Вы постарели, но отнюдь, Я вижу вас какими были! Когда закончил я свой путь, Вы все под стол пешком ходили! Теперь же я — юнец для вас, Всё возвращается на круге! Жаль забываем каждый раз Всё о себе, родясь в испуге! Мы возвращаемся порой Спустя года или столетья! Мы забавляемся игрой… Всё чаще в годы лихолетья! Я помню вас! Я не забыл! Я с вами даже не прощался! Пусть ненадолго уходил, Душою с вами оставался! И в этот раз опять вернулся, Не отдохнув спешил сюда! На круге скоро обернулся, Земные помянув года! Застал и вас, кои старели! Кого я помнил и любил! Я знаю, очень трудно верить Тому кого ты… хоронил! Но так случается однажды И впредь случится много раз! В грядущем будет очень важно, Чтоб память сохранилась в вас! Я вспомнил всё, что было прежде! А может быть не забывал! Ища ответ в слепой надежде, Я просто очень крепко спал! И вот я здесь! Я снова с вами! Я помню вас! … Я не забыл! Увы, не выразить словами, То, как я вас всегда любил!

Где-то тихо гармошка играет, Где-то ветер поет под нее! Он конечно же всё понимает, Да вот только поет про своё. За околицей нежное лето… Греет август последние дни. А гармошка играет и где-то, Листья осени стали видны. Не уныние машет ветвями, Это радость покой обрела. Где-то там далеко за лесами, Ото сна пробудилась зима. Но пока примеряет наряды, Пока сани зима запряжет… Лето бабье погреется с нами, Хоровод золотой заведет! Где-то тихо играет гармошка, Но не грусть навевает она! Да, запахло листвою немножко, Но тепло солнце дарит сполна! За околицей травы густые. Под гармошку поет ветерок! Только ночи уже поостыли, Стал короче и летний денек.

Дремучие дебри, нехоженый лес… Завал ураганный хранит тишину. Средь елей густых отраженье небес, Озерцо, как алмаз обрамляет луну! Смиренна водица в ладошке лесной, Плес по-утру под трель соловья! Святая обитель укрыта листвой… Алтарь первозданный — исток бытия! На блюдечке гладком два лебедя белых! Гордые птицы в лесной тишине… Приют обрели, сберегли свою верность! Любовь растворили в лесном озерце. Скользят безмятежно, как на облаках! Вальсируют гордо под трель соловья! Наверно Творец озерцо на руках Держит, как блюдце — с улыбкой, любя! Сохранив вековую невинность природы, Лес Божью обитель сберег для любви! В истинном храме небесные своды… Ели, как купол над водой возвели! Который уж год две белые птицы Возвращаются в мае в лагуну свою, Чтоб до октября танцуя кружиться, В своем обретенном, сокрытом Раю! Волею Божьей… омыта любовь! Красота воплоти над чистой водой! Вернусь ли сюда, когда-нибудь вновь, На озерцо, … в мир этот живой.

Пойду я за облаком белым, Пойду за ночною звездой! Под синим и ласковым небом, По тёплой Земле и родной! Пройду через горы и реки, По полям и дремучим лесам! Не смыкая усталые веки, Отыщу, что потеряно сам! Отыщу то, чего не хватает, Что увы, потерял иль забыл! Меня облако в небе узнает… Я когда-то с ним рядышком плыл! Мне и ели ветвями помашут! Мне и горы напомнят о том, Что виделся с ними однажды, Когда покидал отчий Дом! Помню эхом далёким блуждал, И с горною речкой смеялся! Травинкою рос между скал И зверем в долине скитался! Возвращался не раз человеком Я в эту обитель Любви… И в круге живя век за веком, Я вернусь, только ты позови!

Эта ночь, как молитва природы, Эта ночь у замерзшей реки. Убаюкала талые воды… Сединой окропила виски. Стылый воздух нутро обжигает, Дым горчит от костра на губах. Вместе с болью слезу выжимает, Застывая тоскою в глазах… Белизна в лунном свете синеет, Снег утратил своё волшебство. Млечный путь — неземная аллея, Давит гранью безумной чело. Эта грань восприятий незримых, Вдалеке от смешных городов… То, что рядом, но необозримо, Что в молчании молвит без слов. Это двери в неведомы дали… Где-то там, за костром в темноте. Это суть, что веками искали… Только в двери ломились не те. Эта ночь, как природы завеса, Растворившая дым от костра. Прячет то, что увы неизвестно, Но что рядышком с нами всегда. Это грань, что хранит все секреты, Ожидая сознанья рассвет… Есть за нею любые ответы, Да вопросов у нас ещё — нет.

Среди заснеженных деревьев, В саду чудесном и живом, Луны причудливые тени… В снегу застыли голубом. Прекрасна ночь, тиха, невинна, Как в сказке царство добрых фей! То беглой жизни половина, То мир таинственных теней! Здесь где-то ветер спит усталый, На ветви сбросив седину… Сладко время задремало, Рядом с ним в моём саду. В мгновенье вечность обернулась, Лукаво инеем дрожа… Словно детство вдруг вернулось, От которого бежал. Мороз дыхание смакует, Легко кусается играя. Феи призрачно танцуют… В тени ветвей хрустальных тая. Как величава ночь зимой! Как сад красив в её убранстве! Вновь оживает под луной В душе потерянное счастье.

Тускнеет день, усталый день. И год уже сей на исходе! Зима ночами свою тень, Гулять по осени выводит! За стылой поступью её, Сырой туман ползёт в траве. А тень на поводке снуёт В опавшей золотом листве! Всё норовит кого ужалить, Да заползти в щель холодком! А осень выглянет устало, Сморённая тяжелым сном! И снова ляжет позевая… В листве опавшей досыпать! Зиме ночами не мешая… С той тенью по Земле гулять!

Который день идут дожди, Без устали стучат по крышам! Просвет невиден впереди… Ну, что ты, Дождик? Тише, тише! Не стоит лить солёных слёз, Печаль твоя того не стоит! Всё в этой жизни не всерьёз, Но мир увы, наш так устроен! Пройдёт и эта грусть твоя, Вернётся радость и взойдёт Росток на круге бытия… Ведь всё в гармонии живёт! Который день идут дожди И плачут крыши заунывно… Ну, хватит, Дождик, подожди! Нельзя же лить бесперерывно! Нельзя печаль свою со всеми Делить безудержной тоской! Любовь бывает, … и потери, Но крест у каждого ведь свой! Не смоешь ношу поливая… Из тучи грусть не исчерпать! Что слёзы лить не прекращая, Не проще ль место солнцу дать! Глядишь и тучка растворится, А вместе с ней печаль уйдёт! Мир по-другому заискрится, И счастья радуга взойдёт! Который день идут дожди, Без устали стучат по крышам! Но вот просвет уже вдали… И Дождик наш всё тише, тише.

В тишине осенней ночи Только ветер за окном. В проводах гудит, хохочет, Да стучит в стекло дождём! Распустив седые крылья Веселится в темноте. Воет дерзко, опостыло В злой и черной пустоте! Стонет страх окаменелый В голых, скрюченных ветвях. Ветер рвёт и клонит смело, Оживая в их тенях! Фонари дрожат в испуге, Скудный свет сжирает тьма. Провода гудят в натуге, Загустела нынче мгла! Загустела ночь сырая, Город спит и смотрит сны. Только ветер завывая Распевает песню тьмы! Ворожит вокруг живое, Да куражится смеясь. Сеет семя своё злое, Ночью света не боясь! И взойдёт оно под утро Суетою в пустоте. Притаится зло, как будто Ночь тиха была во тьме. Ветер стихнет в подворотне, Крылья спрячет за спиной. И улыбкою укроет Лик коварный свой и злой.

Мой зимний лес мне шепчет что-то, Трещит беседуя со мной… Трещит так ласково и кротко, Он встречи рад, мой Друг седой! Разлуку нашу вспоминая, Спешит поведать обо всем. Он без меня скучал, я знаю, А я не мог забыть о нем! В краях далеких на чужбине, Я грезил русскою зимой… И тосковал с тех пор по ныне, Мне снился Лес любимый мой! И вот я здесь, и лунный вечер Вновь красотою ворожит… Пушистый Лес дождался встречи, Он от волнения дрожит! Ссыпая на тропу лесную С ветвей хрустальных серебро, Он лунный свет на вкус смакуя, Мешает в зелье волшебство! Мой зимний Лес ласкает взор, Кружа причудливо тенями… И неба звездного узор Смешался золотом с ветвями! Его дыхание вкушая… Душе искомое тепло! Я шепот слушаю внимая, А он трещит мне про своё! Ах, как прекрасен ты зимою! В окладе белом — изумруд! Нельзя расстаться мне с тобою, Тебя не видя — пропаду! Я без тебя сгорю не тлея, В удушье спертом задохнусь! Я ни о чем не сожалею… Всё будет так, как прежде, пусть.

Заметает Тверскую глубинку… Не пройти, не проехать в санях! Знакомая с детства картинка, Привычная в этих местах. Избушки из прошлого века… Из под шапок белесых дымят. Сугробы с лицом человека, Чертыхаясь куда-то спешат. Гудят провода от натуги, Словно струны звенят на ветру. Разгулялся под вечер с подругой Ветерок, обнимая пургу! Ели клонят тяжелые ветви, Да сосны под снегом поют. Обычный денёк, неприметный, Но какой-то забытый уют. Ошалел ветер в страсти любовной, Вместо струн оборвал провода! Вернулся вчерашний век снова, Вспыхнула робко свеча. Осветила дремавшие тени, Оплавила свечка года… Люди опять стали теми, Кем были, по сути всегда. Уселись за стол домочадцы, В норке уютной, сухой… Собираются ныне не часто, Люди в кругу всей семьёй. А зима заметает глубинку… Не пройти, не проехать в санях! Огонек растворяет снежинку, Даже в самых холодных сердцах!

Сколько прелести в русской зиме! Не в зиме городской, подкоблучной, А в той, где просторы полей, Метелью заснежены вьючной! Где стоят деревеньки смешные, В шапках белых избушки торчат. Век прошлый там блудит поныне, Отпускать его… нет, не хотят! Сколько таинства, сказки волшебной, Дарит лунная ночь вечерком… Дымок где-то, струится последний, Засыпает зима под окном… На морозе деревья трещат, Речка спит в колыбели своей. Кружатся снежинки, … летят, И становится, как-то теплей.

Опять Лес старый задремал, Сопит похрапывая сладко… Всю осень он так зиму ждал, Ворчал, но больше для порядка. Теперь уснул под одеялом, Что взбила для него Зима. Да пуха снежного немало, По закромам впрок намела. Наверно сны цветные видит, Старик седой — усталый Лес. Зима снежинками осыпет, Волшебный сон его с небес. Согреет ели муфтой белой, Берёзки шалью нарядит… Чтоб ветви инеем блестели, Чтоб Лес красив был, когда спит.

Русская деревня, Русское село… На окраине деревья Покрыты серебром. Снег лежит на крышах, Да дымок над ним. Трубы в избах дышат, Теплышком родным! Пахнет сеном на дворе, Жизнь кипит повсюду. Есть Душа в любой избе Ведомо то люду. Есть таинственное что-то В долгих зимних вечерах. Даже в хлопотах-заботах, Да в катанье на санях! А на узенькой тропинке, Что к колодцу приведет, Как застывшие слезинки, Ждут сосульки Новый год. Да и нет милее звуков, Что деревня создает. Лает пёс, иль кот мяукнет, Аль петух вдруг запоет! Где скажите люди! Где? В каких краях? На Душе легко так будет, Как не в русских деревнях! Где, в какой Европе, Сердце рвется на простор! Что в краях далеких Обласкать так может взор? Только русская деревня! Только русское село! Всюду в инее деревья, Всюду снега намело! Здесь Душа поет и плачет, А дыханье на всю грудь! Эх, бывать бы здесь почаще, Чтоб покой себе вернуть!

Не лети на огонь, не лети! Не люби это адское пламя! Ты звездочкой утром свети, Когда солнышко за облаками! Это сердце сжигает не грея! Эти руки, увы не разжать! Он открыться тебе не посмеет, Он не может об этом сказать! Не смотри в эти долго глаза, Не пытайся запомнить улыбку! Там омут холодный без дна, Не исправишь во веке ошибку! Его пламя от огненной ночи! Его речи — влекомая сеть! Он не кажется людям порочным, Он желанное может воспеть! Он тот, кто не памятен всуе, Лишь облик имеет людской! В своем растворит поцелуе, А потом уведет за собой! Он вольною волей и ветром, Поманит даруя мечту! Он светит огнем, но не светом! Он сеет за поступью — тьму! Ледяное дыханье укрыто, Облик зверя вуалью сокрыт! Его сущность в миру позабыта, Только мир этот им не забыт! Не лети на огонь, не лети! Не люби это адское пламя! Ты звездочкой утром свети, Когда солнышко за облаками!

Такая слабая попытка… Коснуться пальцами огня. Но жить во мраке — это пытка! Невмоготу уж для меня! Мне дотянуться бы до света, Что манит так давно к себе! На триста лет я канул в Лету, Я там сгорел в чужом огне! Родным… чужое стало Имя, Звериный лик во тьме прирос! Кровь леденеет, но не стынет, Лишь красит холод цвет волос. Мне саван ночи от удушья, Прорехой светит, как маяк! Быть может кануть — это лучше, Чем сеять свет, но кое-как! Мне память рвет сон в лоскуты, Да вечность за спиной смеётся! Сошлись в зените все мечты… А свет никак всё не прольется! Лишь огонёк маячит тускло, Да пальцы жжет, но боли нет. Окутала ночь так искусно, Что свой же не увидеть свет! В саду осеннем запах тлена, Тропа златая — лишь мираж! Трава не пахнет даже сеном, Во мраке я — незримый страж! Обмолвится не волен в крике, Лишь аллегория под стать… Покоится мой росчерк в свитке, Но мне из тьмы свет не достать! Оскал под маской всё виднее, Хотя ночь Сварога прошла! Мне крылья мотылька милее, Чем власти венчанная тьма! Огонь мне сердце греет болью, Я чувствую и знать — живу! Посыплю раны свои солью, Я триста лет уже не сплю! Подарит искру мне прореха, Я вспыхну вновь и обернусь! Оповещу мир этот смехом, И в облике былом вернусь!

Этот день, как немое проклятье! Рассвет — как насмешка судьбы! Сырая постель на кровати… От безумия зверя — следы! На бревенчатых стенах полосы, Когтями оставленный… крик! Уже стали привычны вопросы, Обретая потерянный лик! Ломота искореженной плоти, Гортанный, клокочущий стон! На полу от одежды лохмотья, В голове — то ли вой, то ли звон! Сознание где-то блуждает… Всё пытаясь осколки собрать! Бессильно людское страдает, Стараясь, хоть что-то понять! Всё чаще звериная сущность, С луною врывается в сон! Всё тело оковами душит! Сильнее становится Он! Рассудок в безумии властном, Пытается плоть обернуть! Старанья — похоже напрасны, Не унять Его и не спугнуть! Полнолуние, словно проклятье, Звериную сущность пленит! Не может зверь спать на кровати! Лес тянет Его, как магнит! Эхо криком вдали отзовется! Да скукожится с воем Душа! Людское с рассветом вернется, И уляжется спать не спеша…

По старой железной дороге, Заброшенной всеми давно, Шагал не щадя свои ноги, Старец — одетый в сукно. Насыпь сравнялась с землею И рельсы травой поросли… С поникшею шел головою, Старик по лесному пути. Лохматые космы — седые, Нечесаная борода… Сквозь еловые ветви густые Дорога слепая вела… Подпоясанный в плеть берестою, Босой, да в суконных штанах, Шагал воплощая собою Сказ о былых временах! Словно поступью через века, Этот старец сумел перейти! Словно время само старика, Пожелало сюда донести! Он похоже об этом всё знал, Что обратно пути уже нет! Видно с целью своею шагал, Точно зная какой-то секрет! Видно весточку нес он благую, Из далеких, забытых времен… А может быть старец кочует, Или в магии очень силен! А возможно, что весточка злая, Давно послана предками нам! Мы грехи свои приумножая, Подводим итог временам! Заведомо, шел старик к людям, С неведомой целью своей… Долго ли здесь он пробудет, Иль скоро продолжит путь сей! Не спеша удалялся от взора… Но манил и притягивал взгляд! Дикий смех полетел по просторам, Холодком пробирая до пят! Руку поднял старик над собою, И как будто прощаясь взмахнул! Яркий свет над его головою, Золотою волною блеснул! Свет тускнел исчезая в ветвях, Силуэт старика испарялся… Для чего показал он себя? Вопрос без ответа остался. Позабытая всеми дорога… Еще чувствует поступь его! Этот образ наверное долго Сохранит этот свет и тепло! Как многое нам неизвестно! Как многое нужно познать! Откуда старик, интересно, Босым мог по шпалам шагать! Какие же тайны скрывает, Неизвестная наша Земля! Сколько загадок бывает, Секретов в кругу бытия! Что время хранит и пространство, Невидимых, разных миров… Грядущее с прошлым неясно, Для самых пытливых умов! Так много еще бы познать, За недолгий, отпущенный век! Попытаться душой осознать, Для чего же живет человек!

Тихое озеро, алый закат, Сумерки скоро окутают лес. Птицы ночные, пока еще спят, Серый туман над гладью воскрес! Дымкой пушистой над черной водой, Расстелил одеяло сверкнув серебром! Старый туман с седой бородой Укрыл озерцо, заботясь о нем… Зашептался камыш вокруг валуна, Исполина лесного на берегу… От камня исходит свет-синева, В цвете заката, в туманном дыму. Словно бы оживает он зорькой вечерней, Над озером вдох прокатился скользя. Синеет всегда ночью он неизменно, Пока не взошла рано утром заря. На рассвете уснув с переливами птиц, Отдыхает под шум камыша у воды. Одинаковый сон всегда ему снится, Хроники древней, забытой Земли! Оживая под вечер в тумане седом, Синеву отражая на водную гладь, Черному озеру сказочный сон, Каждую ночь спешит рассказать! Житель старейший чащобы лесной, Помнит века, помнит тысячелетья! Никому неизвестный горит синевой, У черного озера молвит и светит! Он мудрость свою дарует луне, Лесу дарует и звездам вдали… Прикоснуться подпустит камень к себе, Но попробуй сначала — его ты найди! А коли найдешь — свои руки омой, У черного озера смок разведи… Омой свои руки черной водой, И только потом на валун возложи! Откроет сей Камень потаенную суть, Что где-то живет в Душе глубоко! Исцелит и покажет тот истинный путь, Поможет вернуться, коль уже далеко! Кроткому сердцу подарит валун… Радость времен и безликий покой! Защитником станет могучий Перун, Укроет от бед и напасти земной! Тихое озеро, алый закат… Сумерки скоро окутают лес. Блики от Камня на глади горят, Синеву отражая далеких небес! Черное озеро, над водою туман, В небе застыла неподвижна луна. Приют здесь нашел Валун-великан, И прячет Земля его неспроста!

Тот славный воин и певец, Что бросил жизнь свою на плаху! Он нес достойно свой венец, Не преклонив калено страху! Он нес в себе доспехи Бога! Меч истины сжимал в руках! Он кандалы знавал острога, Но презирал всё тот же страх! Он шел грядою двух миров, Источник злобы выжигая! Он воин Света был из снов, Да вряд ли кто об этом знает. Он был велик, но был из плоти! Он был бессмертен, но душой! Он воин был незримой сотни, Он человек был, но другой! Он был из тех, кто суть знавал, Кто отводил земные беды. Он этот мир не раз спасал, Да только кто об этом ведал! Цена пророчеств, предсказаний, Известна лишь таким, как он. Хранителям сокрытых знаний, Кто был для этого рожден! Кто мечен был устами Бога, Кто на закланье в мир пришел. Чтобы страдать во имя долга, За то, чтоб новый Свет взошел! Он вестник был, но не пророк! Он был певец, но молчаливый! Он в бесконечность сдвинул срок, Иной рубеж даруя миру! Тот воин жил не в тех столетьях, О коих нам неведомо… Он до сих пор на этом свете, Он там, где за вуалью тьма. По всей Земле благая сотня, Как бисер чистый на песке, Нас бережет, беду отводит, Наград не требуя себе. Мы ничего о них не зная, Живем, как жили все века. Они же нас оберегая, Земли спасают берега! Они людское зло в себе Сжигают силою сокрытой! Они пылают, как в огне, Но меч их вовсе не молитва! И воин тот, он рядом с нами, Обычный с виду человек. Он не мелькает на экране, Живет, как все в миру свой век. Но даже близкие не знают, Кто он на самом деле есть. Он суть свою от всех скрывает, Он рядом с нами, но не весь. Он часто ищет те места, Где человека и не встретишь. Он там живет, где есть леса И где его не заприметишь. Ему подвластны сны людские, Завеса, для него гибка… Но травы в месте том седые, Где он сжигал скопленье зла! Там где-то в дебрях непролазных, Черпает силу он Земли… Да только жизнь его не праздна, Но люди знать то не должны! Он должен в мире тусклым быть, Чтоб мир стал ярче и светлей! Не выделяясь должен жить… Чтоб срок продлить планете всей!

Землёю укрою холодный валун, Цветы посажу у разбитой дороги. Это место святое в звучании струн, Оборванный голос, увы на пороге. Здесь ветер покоится прошлого века, Мгновение спит в колыбели своей. Забытая боль, ушедшая веха… Дороги разбитой, но все же моей. Валун придорожный, как память столетья, В грядущем подсказка, иль знак путевой. Чтоб сам себе смог идущий ответить, На вопрос, что оставил какой-то порой. Ветвями заросший исхоженный тракт, Место грибное, спустя много лет. Валун — это есть заключительный акт, В памяти всплывший знакомый сюжет! Крап от свинца на камне холодном, Болью в ладони моей отзовется! Как же искал местА эти долго, Веря, что сон наяву обернется! Образ забытый валун сохранил, Отпечаток кровавый навечно впитал. Образ знакомый землею застыл, Того, кто когда-то здесь умирал. Землею укрою холодный валун, Цветы посажу у разбитой дороги. Камень обняв безмятежно усну, Эти годы к нему были так долги.

Здесь старые Боги под тенью кедровой, Задремали десятки столетий назад… Сюда не заходит суетливый век новый, Здесь мудрость былую даже камни хранят! Здесь всё, как и было в природе живой, Колыбельную песню поёт ручеёк… Девственный лес, что растёт под горой, Сохранить свою прелесть, величие смог! Здесь воздух питает пыльцою цветов, СинЕй озерцо, чем лунная ночь… Да, где-то в ущелье живут семь ветров, Охраняя природу, как любимую дочь! Здесь солнце играет с росой на траве, Да время обратно по кругу плывет! И старые Боги улыбаясь во сне, Ждут, когда их кто-нибудь призовет!

Голос тихий, еле слышен… Ночь светла, как Божий сон! То ли Ангел в спину дышит, То ли Сам, мне шепчет Он! Речь его слегка невнятна И не разобрать слова… Да и суть их непонятна, Впрочем суть не так важна! Ощущения важнее… Сердце прыгает в груди! Вдруг становится теплее, Всё понятней впереди! Свет невидимый всё ярче Разгорается в Душе! Только голос тише, мягче, За спиною шепчет мне… Голос тише, но понятней, Ярче свет и суть видна! Нет, слова не стали внятней, Те слова — не для ума! То дыханье за спиною, Словно весточка парит! То общение с Душою… Пока разум крепко спит! Откровенье тихо, тихо Растворилось, растеклось, Спряталось и притаилось, Значит по сердцу пришлось! Божий сон сморил усладой, Боль рассудка усыпил! Улыбнулся мило Ангел! Всё сказал и воспарил!

Широкой дорогой толпою бредём… Ах, как же нас много! Мы дружно поём! Может кто-то отстал, а может свернул. День новый настал, ветер снова подул! Кто-то вслед оглянется и пустит слезу, А толпа рассмеётся, да подправит узду! Ведомый пришпорит своих свистунов, Движенье ускорит манною закромов! И безликое племя свою память топча, Рванётся за теми, кто ослеп хохоча! Позабудет ушедших, пропавших во тьме! Так проще, так легче волочиться, как все! Кудахчем в дороге, кто о чём невпопад, Каждый о многом, а вместе не в лад! Кто-то громче волнует, народ кипятит! Кто-то тихо подует и толпа засвистит! Развилки минуя, век за веком идём! О чём-то тоскуя, пришествия ждём! А если приходит, да молвит не так, Ещё многих уводит с дороги — чудак, Народ баламутит речами смешными, В толпе воду мутит путями иными, Свистуны разогреют бульон воплоти! Бездыханно тело недолго нести. Кипящий зверинец любого порвёт, Кто устои отринет, кто не с нами идёт! Анафеме предан, камнями забит! На развилке дорог распят, иль висит! За много столетий людского пути… Распятий не счесть, не дадут подойти! И в каждое время найдётся чудак, Кто вместе со всеми жить хочет не так! Кто хочет свернуть с дороги широкой, Кто дарит всем путь иной и далёкий. Кто молвит о том, что тупик впереди! И, что с ним потом? Он распят позади! Раздавлен толпою и сброшен в кювет, Смыт талой водою — искомый ответ! А мы вновь горланя, песню дружно поём! Помолясь на аркане к кончине бредём! Дорогой широкой дошли до прямой, Дальше путь одинокий, у каждого свой! Один перекрёсток остался у нас… Просчитать эти версты, любой может из вас. Можно за руки взяться и с дороги свернуть, Чтобы не потеряться друг на друга взглянуть. Тем кротость поможет перекрёсток узреть Кого, что-то гложет и не хочется петь! Кто видит вдали горизонта сиянье… Над обрывом огни, салют на прощанье! Кричать бесполезно, толпа не поймёт! Там сиянье чудесно, куда путь ведёт! Как трудно наверно свернуть на тропу, Услышать мгновенье и покинуть толпу! Взять ребенка на руки и в глаза заглянуть! Развеются муки, откроется путь! Непонятный доселе, но единственный тот, Что людей в самом деле тысячилетия ждёт! Его ведают дети, не святые отцы… Это Ангелы в свете! Это Божьи Гонцы!

Кожа рвется на спине, Пальцы судорогой сводит! Снова зверь ревет во мне, Себе места не находит! Плоть купается в крови! Кровь кипит ломая кости! Руки, ноги — не мои… Нет предела лютой злости! Застилает взор людской, Пелена звериной воли! Крик я слышу, но не свой! Рёв от нестерпимой боли! Разум где-то копошится, Не желая осознать… То, что зверь сейчас родится! Обернет людское вспять! Скулы повело на вдохе! Изо рта кровь со слюной! Человеческое дохнет! Оживаю Я — ДРУГОЙ! Выгибаются суставы! Кости новые растут! Зверю стало места мало! Габариты тела жмут! Человеческая кожа Словно рваное тряпьё! Всё людское мне негоже! Всё людское не моё! Шкурой серой покрываюсь! Да когтями землю рву! Силою безумной маюсь, Оживая на бегу! Оживаю с криком диким! Лунный свет застыл в глазах! Покрываюсь потом липким, Кровь моя же на клыках! Нет лица, оскал звериный! Ночь, да воля! Кровь кипит! Человеческое скинул… Лютый зверь ревёт, хрипит! Волчий взор острее яви! Желтизна луны в глазах! Всё, что было — всё оставил! Воплотил в себе свой страх! И не ведаю, что было… Ночью той, в лесу глухом. Молвили — луна завыла, Чертовщина в лесу том! Ну, а я проснулся дома! Ломота на теле, … жар! Состояние знакомо… Значит выпустил вновь пар!

Синевою вечернего леса… Хрустальной, морозной зимой, Средь уснувших берёзок и елей Освещалась тропинка домой. Лунный свет в отражении снега Играл переливом теней… То ли плачь, то ли вой доносило Из заснеженных, дальних полей! Весь сияя алмазною крошкой Зачаровывал лес красотой… И манил, и пугал этот омут Силой сказочною, колдовской! Красота показалась зловещей, Нет ни вздоха, ни ветерка… Только плачь или вой уходящий, То ли лес лишь играет пока! И тропинка, средь сосен и елей, Как в воронку уводит меня… Серебристою змейкою вьется И пленит красотою маня! Лес с луною коварно играя, Перешептывался за спиной… Жуткий страх во мне нарастая, Подгонял поскорее домой! Ведь осталось немного идти, И тропа повернет за сосной, И увижу вдали огоньки… Там кончается лес колдовской! Вот на фоне хрустального снега Четко виден сосны силуэт… Там тропинка кончается резко, Там дыхание жизни, там свет! Предвкушая победу над страхом, Насмехаясь над пляской теней, Вдруг услышал совсем, где-то рядом Детский плачь нарастал всё сильней! Вмиг забыв о своем ликованье, Поспешил поскорее туда… Где средь темного, черного леса Притаилась коварно беда! Напролом, по колено по снегу, Я рванулся на плачь впереди… Тени вспыхнули, вновь заплясали! То ли смех, то ли вой позади… В сарафане с босыми ногами, Среди темных, дремучих ветвей, Плакал милый ребенок, девчонка И пяти нет наверное ей… Что за лес — мракобесье повсюду! И ребенок один в том лесу! Кулачками глаза утирает, Кто же бросил её под сосну? Так склонившись над милым ребенком, Убирая ручонки от глаз… Вдруг увидел я взор той девчонки, В изумлении застыл тот же час! На меня, как с чудесной иконы, С детского с виду лица… Два огня, как исчадие ада! Волчьи смотрели глаза… Этот взгляд убивал всё живое И людское во мне растворял! Детский ротик, омытый слезою, Превращался в звериный оскал! И завыли по-волчьи берёзки! Заскрипели шаги средь ветвей! Ожил лес и луна заплясала Хороводом ужасных теней! Стыла кровь и сковало дыханье! Крик срывался, в глазах пелена! Пот холодный и липкий по телу Пробудил наконец ото сна… Сон за мною невидимой нитью Вслед тянулся окутав меня, Но душа уплывала в реальность Из таинственного небытия… Сердце рвалось в груди ошалело! Ужас мокрое тело сковал… В голове и глазах всё пестрело, Не забыть мне вовек тот оскал! Сон кошмарный реальнее яви! Что же с нами бывает во сне? И куда же мы все попадаем На треть жизни своей на Земле! Но реальность меня поглощая, Понемногу вернула покой… И лишь ветер в ночи завывая Доносил то ли плачь, то ли вой!

В молчанье просторного зала Я слышу по камню шаги… Как эхо звучит запоздало, Времен разгоняя круги. Высокие, серые стены Вспоминают величье своё, Где память кружит неизменно И прошлое снова живёт. Я вижу незримые свечи, Под ними златой абажур. Пробуждается спящая вечность Вспоминая не пройденный тур. За факелом факел на стенах Возрождают огонь бытия… Снова время несёт перемены Возвращаясь на круги своя. Пусть после столетий забвенья, Всего лишь одна только ночь… Для вечности это мгновенье, Как сон улетающий прочь. Пусть вырвутся тени из камня, Со звоном падут кандалы, Потерянный свет обретая, Творящей вовеки мечты. Я слышу мелодию вальса, Музыкантов спасительный вдох, Колышущий волны атласа, Улетающий под потолок. Я вижу, как блеклые тени Снова плоть обретают свою. Я с ними, я вместе со всеми Оживаю на этом балу… В причудливых, пышных нарядах Дам изящно ведут господа… Снова радость струится во взглядах, Как было когда-то, тогда… Как было в ту пору, столетье, Когда замок и зал процветал. Когда было все в радужном свете И каждый свой бал ожидал. Я слышу в молчании зала Поступь забытых веков… Со звоном о камень упала Цепь от тяжелых оков… Я вижу, как солнце багряно Врывается в сладкую ночь, Отражаясь от серого камня, Гонит тени танцующих прочь. Затихает мелодия бала… Гаснут свечи в багряном луче. Запоздалое время догнало Первый луч в золоченой парче. В маске серой былое затихло, Вновь в века погружаясь свои. Вечность канула как-то безлико, Спиралью сжимая круги. Невидимой нитью мгновенье Уносит грядущее в быль… Под серою маской забвенья, Бытие превращается в пыль.

Как ты сумел явиться снова? Как ты прошел сквозь те врата? Быть может ты в миру — особый, Коль не преграда та черта! Наверное, ты жил иначе? Не так дышал, не так любил. О дне вчерашнем ты не плачешь, Быть может ты его забыл? Тень не плетётся за тобою, А впереди тебя плывёт… Не пререкаешься с судьбою, Она твоих подсказок ждёт! Ты не грустишь и не смеешься, Без страха дышишь в темноте! Ты только смерти улыбнешься, Но и она — в ответ тебе! В глаза не смотришь злому року, Он для тебя — пустой туман! И равнодушен ты к пороку, Как будто жизнь твоя — обман! Ты умер тихо и в безмолвье… Быть может, смерть ты сам позвал? При жизни был немногословен, Но улыбаясь… умирал. И вот опять тебя я вижу, Ты вновь такой, каким и был! Ничем ты снова не обижен, Иль просто, что-нибудь забыл? Как будто годы повернули И время прыгнуло назад! Но почему тебя вернули? К чему весь этот маскарад? Зачем нужны объятья смерти, Коль возвращенья близок путь! Замок не вешают на дверцу, Когда ворота не замкнуть! Когда рождение не нужно, Чтобы черту преодолеть… Оставив облик свой наружный, Знать хорошо ты должен Смерть! Не запланирована встреча, Похоже, что у нас с тобой. Ты чем-то, все-таки помечен, Ты не от мира, … ты другой. Как ты сумел явиться снова? Как ты прошел сквозь те врата? Ну, что сказать тебе — здорОво! Не порвалась ли та черта?

Разбитая церковь, забытый погост. Звездная ночь в глубинке Тверской. За озером где-то продолжается пост, И церковь не хочет уходить на покой. Забытый людьми лесной уголок… Звон колокольный в храме пустом! Разбитые стены, где был потолок Купол бездонный на небе ночном! Отдыхает природа, погост зарастает. Днем тишина под солнышком спит… А ночью невзгоды Земля вспоминает, Всех будит она и жизнь там кипит! Так снова рождаясь Храм купол возводит, И старые стены словно сами встают! Огни зажигает и свечи разносит… Даруя нетленный для паствы приют! Монах со свечою у входа застыл, Вновь путь освещая для своих прихожан! И колокол звоном всех оповестил… В полночь рождая той жизни обман! Кто будто бы в теле, как призрачный дым, К церкви с погоста потянулись во тьме! Монах, что у двери был совсем молодым, Невысокого роста, со свечою в руке. А в Храме уже песнопение шло… Священник с кадилом прихожан ожидал! И было везде там от воска светло, Но как-то тоскливо его голос звучал. В призрачном Храме, при полной луне, В глубинке заросшей Души блуждают. Не ведают сами в своём вечном сне, Что умерли в прошлом, об этом не знают! В полнолуние часто на старом погосте, Луна отражает силуэты людей… В мученьях ужасных эти тени усопших, Веками мечтают о смерти своей! И в церковь идут под звон колокольный, Грехи замолить, покой обрести… Но никак не поймут, что образ церковный Не может служить и свет им нести! Разбитая церковь, погост позабытый, Полнолуние, тени в глубинке Тверской. За озером где-то — горем убитый, Бродит, как в теле, монах со свечей.

Тихо ангелы шептались В дымке белой, в уголке. Почему вдруг показались Наяву, но как во сне. За окном бушует ветер, Дождик льёт который день! Огонь в камине ярко светит, На стене танцует тень! Одинокий, грустный вечер, Непогода и тоска… Почему зажег я свечи? Захотелось вдруг тепла? Растопил огонь в камине, В кресло сел и задремал. Мыслей не было в помине, Чтоб я ангелов позвал. Разбудил их взгляд лукавый, Да смешливый шёпоток! В комнате светлее стало, В дымке белой уголок. Сквозь ресницы наблюдая Их дивился красоте! Ущипнул, не доверяя, Наяву я иль во сне? Боль сомнения развеяв, Отрезвила ото сна! Сам себе ещё не веря, Выпучил на них глаза! В человеческом обличье Предо мной два существа! Между ними нет различья, Суть наверное — одна! В дымке белой чуть качаясь, Улыбались оба мне… Правда, пола не касаясь, Как бы сами по себе. Молча звали за собою, Своим светом ослепив! Показалось всё игрою, Может умер я? Иль жив? Сам себя не понимая, Встал и медленно пошёл. Умом не осознавая… В свет какой-то я вошёл. Всё немного искажалось И как будто всё плыло! Дверь в углу вдруг показалась, Ощутил в груди тепло… Существа взирая мило, Дверь открыли предо мной! Меня словно ослепило, Окатило вдруг волной! Потянуло чем-то близким, Чем-то близким и родным! А в проёме свет искрится, Дым вокруг стал золотым! И тянуло в свет, манило! И рвалась Душа в проём! Вдруг, как будто осенило, Стих ли дождик за окном? Захотелось оглянуться, Да прощальный бросить взгляд! Ведь сюда мне не вернуться, Нет увы — пути назад! В шаге я остановился От иного бытия… Оглянулся — удивился, У камина в кресле — Я! Вдруг услышал треск поленьев, Дождь услышал за окном! Взор потупил, вот мгновенье, Что зовётся полусном! Жар почувствовал камина, Дров ольховых аромат! Да, куда-то всё манило! Да, чему-то был я рад! Боль по телу пробежалась, С трудом веки разомкнул. Сон ли? Явь? Перемешалось! Снова грусть свою вдохнул! Тот же вечер одинокий, Тот же дождик за окном… Дров ольховых запах стойкий, Да пустой, привычный дом! Теплый воск свечей сгоревших Танец тени на стене… Игра углей в камине тлевших, Безразличны стали мне! О чём-то сердце защемило, Как будто что-то потерял! В углу напротив тьма застыла, Где свет так ласково сиял! Неужто сном всё оказалось, Привиделось под ветра вой! Душа скукожилась и сжалась, Я не пустил её ДОМОЙ!

Посиди, чудак лохматый, Посиди чуть-чуть со мной! Ведь дружили мы когда-то, Ты был добрый Домовой! Помню я в далёком детстве, Как играл ты и шутил! Спал со мною по соседству, Что-то тихо говорил… Ты присядь ко мне напротив, Сколько лет минуло, дней! Безобидный ты был вроде, Был отрадой для детей! До сих пор я помню сказки, Что для нас ты сочинял! Яйца воровал на Пасху, Да порой озорничал! Посидим, былое вспомним… Вспомним, как прощались мы, Когда с аттестатом школьным Сел я в поезд до Москвы. Много лет с тех пор минуло, Мы не виделись с тобой… Только время всё вернуло, Возвратился я домой! Посидим на старой лавке, Пусть горит огонь в печи! Прошлое немного жалко, О нём помня помолчим. А потом избу поправим, Ты её ведь сохранил! И хозяином ты вправе, В одиночестве здесь жил. Деревенька опустела, Старики давно ушли. По углам изба осела, Копоть всюду от печи. Мы домишко наш поправим, Забор старый подопрём! Жаль родителей не стало, Только мы с тобой вдвоём. Посидим, да повздыхаем, Я ведь тоже постарел! Тишину родных окраин, Так услышать я хотел! Возвращаясь и не думал, Что живёшь ты здесь ещё. Одиночество — паскудно, Как твоё, так и моё! Ты чудак родной, прости, Что забыл тебя за годы! Старый друг мой, не грусти, Позади теперь невзгоды! Снова мы с тобой вдвоём, Деревенька и изба… Снова детство за окном, Да родная сторона!

Это просто тени, Это просто дым… Кто-то дышит в темя Дыханьем ледяным. Кто-то спину взором Так пронзает горячо, Опустив с укором Руку на плечо. Встрепенулись злые Страхи наяву, Спящие доныне Глубоко в бреду. Обожгло дыханьем Темя ледяным, Кануло сознанье Превращаясь в дым. Заплясали тени Пуще за спиной. Расплодилось семя Глупой тьмы слепой. Повело сбивая Сутулую судьбу, Память растворяя В призрачном дыму. Ускользала нитью Светлая стезя… Без неё не выйти, Все старанья зря. Без неё проглотит Дым и растворит. Кто-то следом бродит, Тьмою ворожит. Может просто тени, Может просто дым. Заблудилось время, Волос стал седым.

Поцелуем ледяным Ночь дыхание сковала! Заклубился черный дым, Ни луны, ни звёзд не стало! Загустела темнота, Потерялось время! Ощутима стала тьма И дыханье в темя! Ненасытная утроба Поглощала всё вокруг! Ночь, как стылая хвороба, Как свалившийся недуг! Поцелуем ледяным Охладила буйну кровь! Стал плотнее чёрный дым, Страх-озноб окутал вновь! Ночь алмазною иглою Сердце насквозь проколола! Забавлялась ночь игрою, Всё коварней, злее снова! Ноги вязкий дым окутал, За руки держала тьма! Не сверкнёт росою утро, Зорька будет не видна! Проглотила темень время, Пустота в Душе живой! Растворилось света семя, Ночью злобною, густой! И надежда затухала, Как сгоревший уголёк! Ничего вокруг не стало, Свет привычный был далёк! Память сорванной тряпицей Лишь дрожала в темноте! Может быть всё это снится? Видится в кошмарном сне? Запах ужаса и пота… Липкий страх впитала плоть! Пеленою черной соткан Саван, что зовётся — ночь! Боли нет и тела тоже, Нет ни неба, ни земли! Слепота, но где-то всё же Искра вспыхнула вдали! Может ожило сознанье В глубине забытых снов? Вековое всплыло знанье Из потерянных миров? Может ночь напрасно ищет, Тьма без света — пустота! Страх всегда того отыщет, В ком потушена искра!

Он кинулся камнем с обрыва, Он падал стремительно вниз. Вдруг крылья расправил красиво, Издав оглушающий свист. И взмыл над лесною чащобой, Покружил над широкой рекой. Если зверь он, то видно особый! Коль орел, то орел неземной! Огромные, пестрые крылья Бросали могучую тень… Казалось, вокруг всё застыло, Стал пасмурным солнечный день. Стало небо намного синее, Стали гуще, плотней облака. Очертания стали виднее, Но парил высоко он пока. Беззаботно, пернатое чудо По ветру качало крылом… Прилетел неизвестно откуда, Может так же исчезнет потом. Опускаясь по кругу всё ниже, Над макушками сосен кружит. Крестом осениться бы трижды, Да рука почему-то дрожит! Глаза заслезились не веря, В страхе рассудок застыл. Крылатое тело — не зверя! И не птицей похоже он был! Опускаясь всё ниже и ниже, Вдруг сел на высокой сосне. Застыл на суке неподвижно, Свои крылья сложив на спине. Мускулистое тело людское, Заросшее шерстью слегка. Огромные когти дугою, На сильных ногах и руках. На плечи спадал черный гривой, Волос лохматый, густой. Если зверь он, то очень красивый! А коль человек — то другой! Неведомое — недалёко! Невиданное — среди нас! Сидит на сосне одиноко, Не смыкая своих зорких глаз. Но вот, свои крылья расправив, Взлетает в бездонную высь! Свою тайну на память оставил, Поди здесь, умом разберись!

Какой сегодня тихий день, Какое ласковое солнце… Морозец растворяя тень, Украсил инеем оконце! Как будто Детство постучалось, В закрытую когда-то дверь! Где тропка только начиналась, Где не было еще потерь! Снежок на ветках серебрится, Виски покрыла седина… Уж многие забыты лица, С кем тропка на пути свела! Мечты потеряны когда-то, Заметены давно следы! И радость не вернуть обратно, И толку нет от суеты! Дымок над крышами струится, Денёк погожий и родной… Как жаль, что Детство редко снится! Всё чаще — мир, увы чужой! Как жаль, что сердце надорвалось, Боль собирая на пути… Как жаль, что тропка оборвалась, И дальше незачем идти!

Видно снова не те… Отворил просто двери. Заплутал в темноте, И в сон сам поверил. Вновь окутала ночь, Черный саван накинув. Каждый вдох всё короче, Шаг на выдохе длинном. Стала боль так привычна, Как жить без неё… Словно вольный опричник, Взял судьбу на копьё! Страха нет и застыла, Даже тихая смерть… Все грехи отпустила, Да не дав умереть! Тишина, как набат, Рассвет глушит в ночи! За спиной чей-то взгляд, Только сердце молчит. Нет ни пульса, ни стука, Лишь холодный озноб. Паутинкой на руку, Света лунного сноп! Золотым крапом вечность, Влечет за окном… Почему так беспечно, Забыт отчий Дом… Почему на пороге, В душе так темно! Было счастья немного, Но ведь было Оно! Нет в прощании смысла, Здесь разлука — мираж! Луна крУгом нависла, Как прекрасен мир наш! В тишине много звуков, Есть и свет в темноте! Только в сердце нет стука, Да и мысли… не те.

Не горит костёр, да тлеет, Жизнь давно не бьет ключом! Мается Душа при теле… Коротаем век вдвоем! Солнце село за горою, Речка воды прочь несёт! Спорить бестолку с судьбою, Всё-равно своё возьмет! В дом войдёт холодный ветер, Тронет ласково свечу… Саваном обнимет плечи, Да укутает в парчу! Черным, черным покрывалом, Затуманит взор больной! Много ли осталось, мало ль, По дороженьке домой? Не горит костер, да тлеет, Жара нет, но есть тепло! Неужели в самом деле, Ясно Солнышко зашло? Уголек то ведь играет, Жаль, что слабый ветерок! В жизни всякое бывает… Эх, недельку б, хоть денек!

За рекою путь далекий, А кругом леса, поля! Запах трав, полыни горькой, Да чужая сторона! За спиною дом родимый, Старый, милый, добрый сад! Кто же яблоньку обнимет, Кто подарит нежный взгляд! Уходил, а сердце ныло, Плакала в цвету сирень! Капелькой роса застыла, Просыпался новый день! А калитка тихим скрипом, Жалобно назад звала… По двору печаль разлита, Серебром взялась трава! Что меня куда-то гонит, Что зовет в лихую даль! Сердце рвется, горько стонет! Годы прошлые не жаль… Жаль родимое окошко, Потускневшее вдали. Жаль калиточку немножко, Яблонька, меня прости!

Золотистые зори… Над дремучей тайгой. Душа с разумом в ссоре, Лес знаком, но чужой. Позабыта дорога… Та, своя колея! Годы тянутся долго, Только жизнь не моя! Ель ветвями обнимет, Сон усталый сморит. Счастье кажется мимо, Чуть в сторонке бежит! До него не добраться, Сквозь густой бурелом! Как-то нужно остаться, Есть же где-то мой дом! Сон уводит послушно, Тихо за руку взяв… Жить без радости скучно, Чье-то место заняв! Лес знакомый не ласков, Холод душу знобит! Не моя это сказка… Шепчет ель, да скрипит.

Жил в деревне простодушный, Безобидный мужичок… От людей насмешки слушал, Слыл, как местный дурачок. Веселились ребятишки… Да глумились… земляки. А он никого не слышал, Когда птиц кормил с руки. Был с людьми неразговорчив, Ласку птицам всю дарил! На крылечке даже ночью, Трели слушал, так и жил. Мужики над ним смеялись, Когда он хотел взлететь! Старики лишь улыбались, Дурачка бы — пожалеть! Сам порой полуголодный, Птицам хлеб свой отдавал! Но однажды сон холодный, На крыльце его застал. На лице застыла радость, Счастье смерть не отняла. Жизнь внезапно оборвалась, Птиц окрестных подняла! Схоронили, … помянули, Третьего дня всем селом. Да к своим делам вернулись, Попрощавшись с дурачком. А над свежею могилкой, Уж который день подряд! Птицы ветви облепили, Только не поют, … молчат.

Ты ему не пиши, не звони, не услышит. Он ушел ненадолго, но в свой мир иной. Пусть в таежной глуши он немного подышит, От лесного порога, … найдет путь домой. Пусть кедры расскажут, да старые ели… О том, что он ищет… что в миру потерял! На холодном ветру, да на хвойной постели, Пусть себя он отыщет, коль жить так устал. Ты дай ему время, помолись на рассвете, Быть может согреет солнца луч золотой! Скинет он бремя, свои крылья под ветер, Расправит легко, да взлетит над Землей! Пусть в звездной ночи что-то шепчет тайга, Мудрость старого леса пускай обретет… Ты ему не пиши, … он вернется тогда, Когда путь свой отыщет и вновь оживет.

Где-то слышу колокольный, За рекою тихий звон… Но не радостно, не больно, Хотя в детстве и крещен! Я не верю во что верят! Я не каюсь в пустоту! Видел я, что скрыто дверью, Больше в дверь ту не стучу! Где-то за пригорком тропка, Что осталась позади… Страха нет, налита стопка, Будь — что будет впереди! Мне сам черт давно не страшен! На молву — плевать хотел! Я не в белый цвет окрашен, Просто, как-то поседел… Где-то видел в поднебесье Солнца рваные края… Говорят мол, что не весел, Что печали полон я… Только я не верю грусти, Для неё — короток век! Кто в миру грехи отпустит? Кто здесь Божий человек? Где-то явь бледнее стала, Потускнели миражи… Звучит колокол устало, Да, как прежде ворожит! Заглянул за грань однажды, И усвоил навсегда… Во что веришь — не так важно, В сердце не носить бы зла!

Видел море, видел скалы, Видел берег золотой… Видел древний город странный, Незнакомый и чужой! В нем живут смешные люди, Не похожие на нас… Живут не имея судеб, Живут тем, что есть сейчас. Видел реку, что бурлила Пеной падая с небес… Чудный видел и красивый, В дымке под горою лес! Золотистою листвою В нем шептались дерева, Опоенная росою… Серебрилась сон-трава! Видел солнца отраженье С человеческим лицом! Соловей пел дивной трелью, За невидимым стеклом… Видел лошадей крылатых, Что купались на заре! Светом солнечным объятых, В белой дымке на скале! Видел чудище лесное, На полянке средь цветов. Оно явно не земное… Оно из кошмарных снов! Видел тени в подворотне, Что по стенам ввысь ползли! Заползали к людям в окна, Выползали… воплоти! Видел рваные останки От смердящих голых тел! Видел Души без огранки, Что блудили не удел… Видел море, видел скалы, Видел берег золотой… То ль в бреду был обезглавлен, То ли видел сон чужой…

Вот бы встать на крыло, даже раненой птицей! И лететь далеко, чтобы с домом проститься. Вот бы взмыть в облака и поймать ветерок! Только даль — далека, да край милый далек! А там где-то сирень зацвела под окном, Дедов старый плетень весь зарос бурьяном. Только помнит крылечко, калитка скрипит, Где тоскует сердечко по нему и болит! А там где-то река время моет годами, В ней плывут облака с горечью и слезами. Под вечер молитва — лампадка горит… Эта рана открыта, эта рана… болит! Эх, склониться б к Земле, да щекою припасть! На родной стороне, а потом и… пропасть! Вот бы встать на крыло и в небо взмыть птицей! Только знать не дано с милым домом проститься.

Проводи меня Солнышко ясное, До кленовых ворот проводи… Жил многие лета напрасно я, Сколь отпущено мне впереди? Соберу в туесок берестовый Свои годы на тропке лесной, За околицей ждет меня новый Мир неведомый, хоть и чужой! Подхвати меня Ветер игривый, Веселее с тобою в пути… Покажи мне сторонку ту, Милый, Куда суждено мне пойти… Покажи мне, что скрыто веками, За придуманной, Лунной рекой! Не держу я за пазухой камень, Я сжигаю мосты за собой… Успокой меня Лунная речка, Злую память в ночи раствори! Я отбился от стада овечкой, Не задуй огонек от свечи… Огонек, что на сердце пылает, Что ведет в заповедную даль! Боль присохшая не отпускает, Хотя прошлое вовсе не жаль. Обними меня Травка лесная, Приласкай у порога судьбы! Я крест свой уже не таскаю, Нет оков от мирской суеты. Все следы мои Речкою смыты, Память Ветру на суд отдана! Мои годы под Солнцем забыты, Оглянусь за чертой, но не я.

Повторить жизнь сначала, Что нибудь изменить… Вдруг Душа закричала! Её трудно винить… Всё, что пройдено, где-то Отпечаток хранит. Отражение света На черный гранит. Повторить жизнь сначала, Знать — былое убить! Вновь Душа застонала, Ведь нельзя всё забыть! Всё, что выжато болью, Это камушек в храм… Что возводит с любовью Каждый с Богом, но сам! Повторить жизнь сначала, Чтобы всё изменить… Но Душа… замолчала, А стоит ли жить? Свои годы стирая, Сжечь имя своё. Ведь былое не знает, Каким будет оно. Повторить всё сначала, Ничего не забыть… Но Душа так устала, Что ей хочется выть! Прошлое не меняя, День вчерашний забыт. Пусть Душа освещает Снова черный гранит.

Вы не находите, Сударыня, Что красота — недопустима? Она скрывает человека И душу прячет за собой! Она, как зорька ранняя, Как свет — неуловима! Лишь дрогнувшее веко, Печаль прольет слезой. Вы красотой, Сударыня, Взываете к безумству! И сами же страшитесь, Подаренных Вам чар! Вы птицей бьётесь раненой, Вам одиноко, грустно. Себя же Вы боитесь, Свой проклиная дар! Вы так милы, Сударыня, И так же Вы несчастны! Прелестны Вы настолько, Насколько и грустны… Что Господом подарено, Вам не приносит счастья! А по ночам так больно, От горькой пустоты…

Я не буду прощаться прискорбно, Да пустые слова говорить… Я вернусь и мы свидимся скоро, Чтоб своё отыскать и любить! Не моя эта жизнь, не моя… Я живу за кого-то другого. Я не слышу в душе соловья, Не моя эта жизнь, не моя! Я, как будто ещё не родился Даже кажется — словно не жил. В этой жизни увы, не сгодился, Оттого ею не дорожил… Не моя эта жизнь, не моя! Я кручу её снова и снова… Но чужая ведет колея… Не моя эта жизнь, не моя! Я не вижу своё отраженье, За вуалью красивых витрин. И не помню себя, к сожаленью, А то праздновал бы свой помин. Не моя эта жизнь, не моя! Мне былое нисколько не жалко. Мне б водицы глоток у ручья, Не моя эта жизнь, не моя! Я иду не боясь оступиться… Не страшит уже то, что познал. Уже поздно наверно креститься, Коли Ангел на дверь указал! Не моя эта жизнь, не моя! По ошибке в миру затерялся. Не услышу уже соловья… Не моя эта жизнь, не моя!

Раскрошило зубы горе, Умерла давно любовь. Вот бы вырваться на волю! Обновить дурную кровь! Вот бы заново родиться, Да забыть всё о себе… Чистым снова появиться, Без рубцов на злой судьбе! По нехоженой дорожке, Поступью невинною… Снова жить, да понемножку Выйти тропкой длинною. Видеть добрыми глазами, Мир чудесный и живой! Плыть по ветру парусами, С птицами над головой. Сожрала чужая злоба, Истязала плоть мою… Где найти любовь мне снова, Видно только лишь в Раю! Где испить святой водицы У лесного родника… Как Душою возродиться, Коль она давно мертва! Коли зверь во мне прижился, Коли обернулась суть! Давно с лихом подружился, Так, что ночью не уснуть. А как хочется увидеть, По другому этот мир! Хоть немного, но побыть Званным без чумы-на пир! Измотала по ухабам Непутёвая судьба… Всё спешил, чего-то мало, Мало горя от ума! Зубы покрошил в дороге, Вымыл волос сединой. А по сути то и не был, Никогда самим собой! Нажил горечь в сердце злую, Радость где-то потерял… Сеял жизнь свою слепую, Только брал, не отдавал! А теперь и рад отдать бы, Да кому нужна чья боль! Я незваный гость на свадьбе, Где венчается — ЛЮБОВЬ!

Эх, послать бы весточку добрую, Туда, где сирень под окном. Где ночкою тёмною, долгою, Лампадка коптит огоньком. Пусть за облаком вслед и печаль Долетит до родимого края. Синевою аукнется даль, Словно кто-то меня вспоминает. Пусть весточкой кто-то в окно, Постучит у родного порога. Скрипнет дверь и прокатится стон, Да покажет мне, где же дорога. Поведёт меня тропкой забытою, Подгоняя слегка ветерком. Палисадник с калиткой открытою Ждёт и сирень под окном. Эх, услышать бы скрип половицы, Прикоснуться рукою к печи. Иконе в углу поклониться, Да понять, о чём время молчит.

Блудный сын Домой вернулся, Через долгих двадцать лет. Он к родной Земле нагнулся, Словно выполнил обет… И упав в траве высокой, Обнял то, что так искал. Что искал в краю далёком, А нашел, … где потерял. Взвыло сердце дикой болью, Слёзы хлынули из глаз! Вспомнил горькую он долю, Ту, что клял в пути не раз. Вспомнил тех, кого оставил, Тех, кого любил давно… Видно их… уже не стало, Коль на сердце не легко. Исходил дорог он много, В разных странах побывал. Видел горы! Видел море! Счастье всюду он искал. Накопил немало знаний, Мудрость жизни приобрел! Стал богат в своих скитаньях, Только счастья не нашел. Счастье ждало там, где вырос! Где вскормила Мать-Земля! Она помнила доныне… Сына блудного… звала. Всё надеялась вернётся, Припадёт к её устам… Память в сердце отзовется, Её сын поймёт всё сам! Двадцать лет прошло, минуло. Мудрость вместе с сединой, Болью память всколыхнула, Повела к Земле родной. Приняла в объятья сына, Слёзы на траве росой… Понял он и знал отныне, Его счастье — путь Домой.

Ответь мне, Старик, где вольная воля? Ответь мне, Кудесник, где доля моя? Уж не перейти мне цветущее поле, Давно на Земле живу, только не я. Чужое столетье, как книгу листаю… Пытаясь прочесть или просто понять. Ушедших друзей чаще вновь вспоминаю, С собою во веке устал воевать! Ответь мне, Старик, сединою мудреный, Зачем бег по кругу, … слепая война? Зачем вместо хлеба пирог жрать слоеный, Коли сладкая ложь так явно видна! Где дорогу-дорожку к ручью отыскать, Чтобы чистой водицы испить и забыть! Забыть, что придется опять воевать, А хочется просто кого-то любить! Ответь мне, Старик, века обманувший, Какие глубины несешь за спиной… Ответь мне, Кудесник, где ветер в удушье? Где есть свежий ветер еще над Землей! Где вольная воля? … Где доля моя? Где капля росы пробудИт ото сна… Где доброе солнце, да хлеба поля! Где начало весны, да жизнь где моя!

Как хмуры дни и ночь безлика, Морозно утро в ноябре… Но, как же времечко велико, Как мир прекрасен на заре! Как тщетны детские потуги, Наивна люда суета… Мир этот кажется упругим, Но жизнь по сути то проста! Проста, когда идешь по краю! Проста, коль грань то под ногой! Когда иллюзии растают… Мир предстает совсем другой! Где нет налепленного страха, Где память — знания исток! Где не пугает смерть на плахе, И не отпущен кем-то срок! Где суть видна, а не причина, Где свет рождает даже тьма! Видна не часть, а вся картина, Взаимосвязь любви и зла! Как покаяние смешное… Души и плоти спор нелеп! Гордыне молимся с тоскою, Под Божий глас танцуя степ! Чудес не видя верим в чудо, Крестом туманя взор себе! Ах, как прекрасно это утро, Морозно утро в ноябре…

На детской ладошке — искорка света! В полночь безликую — вечности суть! Ребром, в этой жизни, не станет монета! Коль искорка есть — продолжается путь! На развилке дорог указателей нет… Лишь звездочка где-то сияет в ночи! Это тот огонек, на ладошке секрет, Из детства подброшенной в небо мечты! Огонек и подскажет, пусть робко мерцая, Куда сделать шаг в неистовой тьме… Пусть время спешит, пусть оно подгоняет, В дурмане своем, … в своей слепоте! Забытое где-то, … наивное счастье, Во тьме непроглядной ту искорку ждет! Идущий и ищущий — вечность обрящет! На детской ладошке вновь свет обретет!

Неумелый какой-то рассвет, Ни зарева нет, ни восторга! Серый, туманный сюжет… Выплывает несмело и долго! А вон там, за порогом другая И неведомая колея… Только не оторваться от края, Где нить оборвалась моя! На краю ожидая восхода, Пытаюсь в тумане узреть Сияние заветного свода, Над бездною чтобы взлететь! Взлететь, бросив бремя земное, Воспевая сей пройденный путь! Не бывает Творение плохое, Бывает непознана суть! В познаньи не может быть края, Как вечность не знает границ! Нельзя замирать ожидая, От света незримых зарниц! Не бывает рассвет неумелым, И туман — это глаз пелена! Всего один шаг нужен смелый, Чтобы Вечность с колен подняла!

Клубится безмолвие серое, Торопится день уходящий… Словно молится кто-то не веруя, Что покой хоть когда-то обрящет. Облака растворяются в небе, Ветер гонит тускнеющий свет. Хорошо помолиться и мне бы, Только веры давно уже нет. Звон колокольный разносится, Уходя от своих куполов… Душа чья-то Домой уже просится, Да вот, разум еще не готов. Тихо воют безликие сумерки, Навевая под вечер печаль… Панацеи ведь нет от тоски, Как и веры без страха, а жаль.

Исцели мою душу, Весенний лесок! Прохладою чистой усталость сними! Мне ведом отпущенный заново срок, Только время чужое и дни не мои! Раствори эту грань, на которой стою! Безумие взора вуалью укрой… Зачем откровенья на самом краю, Когда настоящий век кончился мой! Зачем мне в грядущем потерянный страх! Долговая порука клеймом на чело… Как сумел отмотал этот срок впопыхах, Зачем еще что-то? … Зачем? Для чего? Поведай мне, Милый, зачем эта блаж? Зачем откровенья мне с той стороны? Мое время застыло, а новый кураж Не прописан в сценарии старой судьбы! Исцели мою душу, Весенний лесок… Приоткрой сердцу замысел вещей печали! Зачем раздувать от костра уголек, Для чего на краю опять задержали! Напои меня талою, стылой водой! Прохладою чистой усталость сними! Век прошлый окончен — дарован другой, Только время чужое… и дни не мои.

Весна хороша! Природа очнулась, Дыхание ветра, как трель ручейка. Зевнула Душа, в колыбели проснулась, Забытая где-то встрепенулась мечта. Отголосок наивный, как юности звон, Взбудоражил далекое, доброе время. Где голос с природой звучал в унисон, И жизнь не была, как тяжелое бремя. Весна хороша и конечно желанна, Но стала давно уже осень милей. Кто молод ещё, тем покажется странно, Что порою забвение — жизни мудрей! Как тихое эхо, иль сладостный сон, Осенняя сказка подводит итог… Весною цветущей всегда окрылен, Золотым листопадом украшен порог.

Какая разница в том, что когда-то было! Какая разница, где прожиты года… Заметены дороги, где порой носило, И не вернуть былое больше никогда. Да и зачем высматривать в тумане, Блуждая в том, чего в помине нет. Пребывая в сладостном обмане… Искать давно, давно потухший свет. Какая разница, кем был в пути когда-то, Важнее, что… оставил за собой. Былое — только в памяти и свято, Но человек там жил совсем другой. Сознанье плавно облик свой меняя, Лишь на спирали оставляет след! Когда мгновенье тихо ускользает, Оно в былом… и больше его нет! Какая разница, высоты знал какие, Важнее то, каков удел сейчас… Остались ли намеренья благие, И блеск неповторимый глаз! Былое, как багаж в пути дорожный, Архив ошибок, знаний колыбель… Куда вернуться ненадолго можно, Не закрывая за собою дверь…

Как было всё, всё по другому! Ещё вчера слепил рассвет! Ну, а сегодня ожил снова! И боли той в помине нет! Остался пепел сединою… Как память злая на висках! Что было всё, то не со мною, В чужих наверно видел снах! Что боль дарила и рождала, То помнит темной ночью тень! Она под утро умирала… Когда стучался светлый день! Дарил простор тоске безумной Рассвет, гася огонь свечи! Врывался голод скуки шумной, И сам же умирал в ночи! Как лихо в том тумане было, Где даже в полдень света нет! Лишь одиночество уныло, На всё давало свой ответ! Теперь иначе солнце светит, И тень со мною даже днем! Не гаснут свечи на рассвете, И не чужим жизнь стала сном!

Отвори врата для взора, Сердцу разум приоткрой. Усмири очаг раздора, Обрети в душе покой. Не суди уже судимых, Им неведомо о том… Что любовь, она незрима И что истина в другом! Не алтарь — стезя святая И не злато куполов… В страхе нет ключей от Рая, Это манна… для умов! Те же лживые объятья, Под личиною святой! Лицемерие с распятьем! Власть под маскою иной! Тот же плод ума больного, Сеющий поныне страх… Это было всё, не ново! Власть нуждается в рабах! Только страх любви не пара, Как и вера на авось! Плоть величие познала, Замолчать душе пришлось! Не суди уже судимых, Им неведомо самим… Что в плену иллюзий мнимых, Каждый сам собой судим! Отвори врата для взора, Сердцу разум приоткрой! Божий суд — и есть та ссора, Ссора разума с душой!

Не хочу возвращаться на круги своя, Цепями звенеть, да греметь кандалами. Подарила мгновение боли Земля, Но был исцелен опять Небесами. Не раскаяния пепел виски серебрит, Не забвение лечит память шальную. Пусть время быстрее по кругу бежит, А с новым витком, начну жизнь иную. Омою наследие прожитых лет… Приберу в закрома налипшие годы. Что было когда-то — давно того нет! Впереди незнакомые, новые своды.

Дорогу осилит идущий И вечность познает в себе. Являя незримую сущность В настежь открытом окне. Являя в невидимом свете Небесный, священный исток, В телесной, но тленной карете Путь близок и очень далек. Песчинкой в миру незаметной Не время омоет его… Навстречу идущего ветру, Подвластно ему и оно. Подвластны бурлящие воды Далекой, искомой реки, Закаты и даже восходы, Подвластны ему и близки. Путь близок в неведомы дали, Коль поиск с мечтою един. Идущего чтили и ждали… Он там, за чертою любим! Любимы стремленья и цели, И путь бесконечный его! В дороге скрипящие двери, А там, за дверьми — ничего. Не понят, закидан камнями! В пути, да с тяжелой судьбой! Вселенная светит огнями Тому, кто с пустою сумой! Тому, кто её отражает! В ком вечность открыто живет! Вселенная любит и знает… И видит того… кто идет! Идущий не целью ведомый, А поиском свято гоним. Ищущий снова и снова, Уж только за это он чтим! Он чтим Небесами, Землею, За избранный путь и урок! За рожденье с такою судьбою! За отпущенный некогда срок! Он светом незримым даруя, Ослепших зовет за собой! В печали он плачет тоскуя, Каждый раз по дороге Домой.

Вчерашний день стучит в окно, И отпускать увы, не хочет. Как мало времени дано… Как мало дня, как мало ночи! Дорогой хитрою петляя, Грядущее уходит в даль. Но прошлое не отпускает, А может с ним расстаться жаль. Быть может всё бежит по кругу, И день вчерашний впереди! Реальность сферою упругой Дурманит разум на пути! Так оставляя ночь рассвету, Спешим закат скорей объять. Теряя годы, как монету Хотим грядущее поймать. А догоняем лишь былое, Во времени ином и цвете. Понимая, что такое… Случалось ранее на свете. Всё это было и не раз… Всё это будет вскоре снова. Кто-то так же вспомнит нас, И ощутит, что всё не ново. Лишь декорации иные… В грядущем видим пред собой. Нам кажется, что мы другие, Увлечены другой игрой… Но суть людская, как и прежде Всё та же, что была вчера… Жизнь продолжается в надежде, Пока живёт в ней и мечта! Вчерашний день стучит в окно, Он в круге вечном и бессрочном! Как много времени дано… Но мало дня и мало ночи!

Туда, где закат обжигает края Потемневшего старого леса, Зовёт горизонт красотою маня, Рисуя, что мне неизвестно. Там птицы поют о любви на рассвете, Луна зажигает по ночам огоньки… О том же сирени рассказывал ветер, И пели о том же под утро сверчки. Старый сад волновался, ветвями скрипел, Когда солнце шептало о дивных краях! Скворец прилетевший оттуда — запел, И травка умылась в своих же слезах. Отчего горизонт манит в даль свою вечно, И ветер ласкаясь куда-то зовет… Рисует закат кистью алой под вечер, Скворец о любви не пришедшей поёт. Почему где-то там, всегда кажется лучше? Отчего с поволокой тускнеют глаза? И на смену мечтам, с годами лишь случай, Выпадает порой… как скупая слеза.

Скажи Хранитель дум порочных, Поведай то, что должен знать! В мгновении умой бессрочном, Открой, как век свой зауздать! Как мудрость внять былых столетий, Не окропив слезой рассвет… Вернуть покой на этом свете, Покой которого… уж нет! Как обрести в пути начало, Забвенье с плеч стряхнуть долой! Ту бесконечность видеть в малом, Да многоликий облик свой… Ненужный прах времен развеять, Очистив истины Исток… Как в эту истину поверить, За столь короткий ныне срок! Скажи Хранитель тайны вещей, Куда ступить в ночи слепой! Чтоб озарила снова Вечность, Вернув искомый так… покой.

Я помню время то былое, Где по дороге брел босой. Тянулся пыльный след за мною, Как крест дарованный судьбой! И время вязкое цеплялось, И солнце не щадя пекло… Мне самому тогда казалось, Что нет несчастней никого! Сбивая в кровь босые ноги, О башмаках простых мечтал! На пыльной и пустой дороге, Босую юность проклинал! Так шел с понурой головою, В душе страданья разжигая! Да, спорил со своей судьбою, Но мало что в ней понимая! Всего-то пара башмаков… Так не хватало мне для счастья! Я так страдал, что был готов Вязкий воздух рвать на части! Казнил себя судьбой жестокой И грусть лелеял до тех пор, Пока не встретил у дороги. Совести живой укор! Сидел под солнцем Человек, Так просто ветерок вдыхая! Но он не проклинал свой век, О паре башмаков мечтая! Он улыбался до ушей… И просто счастлив был, как мог! А жил он в радости своей, И даже… без обеих ног!

Окно приоткрою вечером зимнем, Растворюсь в дуновении спящей весны. Опостылое скину бремя отныне, Вспомнив забытые где-то мечты. Опьянею от воли в морозном сияньи, Скользну по далекой своей колее. Верну, что оставил навеки в сознанье И может откроется… истина мне. Понятнее станет мир под тенью слепой, Озноб перестанет душить ото лжи. Вечером зимним… вдыхая покой Увижу, как тают мои миражи.

Без веры нельзя человеку, А с верою тошно во лжи! На протяжении скользкого века, Судьбою своей ворожим. На звон колокольный идём, Или наоборот — от него, Что ищем, то вряд ли найдём, Разгребая чужое враньё! Ложь прячась под маской смиренной, Заветное хочет отнять… Внушая, что всё в мире тленно, Лишь в храме всегда — благодать! И мечется, ищет родимый, Человек эту тонкую грань. Сомневаясь в учениях мнимых, Спотыкаясь о всякую дрянь! Свою душу терзает на плахе, Сутулясь бредёт в пустоте. В своём теле, как в мятой рубахе, Забыв покопаться в себе Без веры нельзя человеку, А веру, так трудно найти. Попадая в полон, под опеку, Скользим, кто куда на пути!

Какое серое безмолвье… И тишина, как вещий сон. Рассвет уже наступит скоро, Да только нужен ли мне он? Пустые думы поперхнулись, Услышав робкий плачь души. И к изначальному вернулись Истоку в праведной глуши. Застыли мысли в плоти вязкой, Мгновенье замерло струной! Близка безмолвия развязка, Рассвет торопится шальной!

О чём слова мои пустые? Быть может в жизни что познал? Амбиции, порой смешные, Лишь подражая воплощал. Гордыни сладостные речи, Лелеяли бесстыжий ум. А за спиной светила вечность, Но гнал вперед прогресса шум! Не осознать в толпе бегущих, Себя, не ощутить в пыли… Не бросить взгляд на отстающих, Ведь птица-счастья впереди! Да не услышать голос робкий Души, забитой в уголок… Мол, птица-счастья там, в сторонке! Смотри, вон кто-то поволок! Не тот заветное познал, Кто ведал власть и наслаждение! Не тот, кто прочих обогнал, На поводу у искушенья! Кто не жалея сил своих, Всех обошел на виражах! И птицу-счастья ухватил, Но превратилась она в прах! Ведь птица мудрая в сторонке, Не впереди, не позади… Её растопчут просто в гонке, За счастьем призрачным вдали. О чем слова мои пустые? Лишь кроткие познали мир! Кто в одиночку и поныне… Не вхож с сумой на сладкий пир!

Этот мир я сполна не вкусил, Лишь щепоткою пробовал слепо. Не наелся, пока жизнь крошил, Ловя дуновение ветра… Мне хотелось попробовать всюду, Да вкусить этот мир тут и там! И я думал — дарить его буду, А потом уж наемся и сам! Я страшился того, что осяду, Да насытившись — время убью! Так все ели, а я безоглядно Искал только то, что люблю. Часто вижу я тех, кто кормился С ладошки моей неумело… Каждый ныне уютно прижился, Насытив голодное тело! А я также болтаюсь, как прежде, Не берусь кого-либо судить… Пусть в слабой живу, но надежде, Что мир этот стоит… любить! Мне не нравилось лопать кусками, Рвать на части остывший пирог! Лишь насытиться — этого мало, Не надышишься радостью впрок! Я вкушал этот мир понемногу, Сладость горечью слез запивал. Я не брал с собой воздух в дорогу, Ветерок его мне даровал! Этот мир я сполна не вкусил, Лишь щепоткою пробовал где-то. Но бездумно его не крошил… Не рвал на куски безответно!

Легко судить со стороны, В чужую шкуру не влезая. Свои пороки не видны… Проще жить о них не зная. Под колокольный звон даруя, Грехов неведомую суть… Осуждая и бичуя, Чужую спину легче гнуть! Проще из толпы безликой, Камень бросить, осудив! Чем понять греха обличье И помочь, пыл остудив! Оступившемуся руку Тяжелее протянуть… Заблудившуюся душу Легче в пропасть подтолкнуть! Кто греха в миру не ведал, Кто порока не знавал… Не поймёт чужие беды Тех, кто видел свой оскал! Кто безгрешен в свете дня, Он не ведает печали… Свой порок в себе любя, Он завяз еще в начале!

С молитвой мудрость не приходит, И не найти её в тиши… Она меж нами, где-то бродит И шепчет голосом Души. Она безлика и уныла, Она красива и легка! Она сторонкой обходила Людского выхлопы ума. С годами тихо, незаметно Она войдет без стука в дверь. Покажет, где лежат ответы, Что так искал в плену потерь. Рассудок вспыхнет алой свечкой И может потечет слеза… Увидишь век свой скоротечный, Взглянешь иначе на года.

Он обещал покой и блага, Заветный взор средь суеты. Твердил, что верить в это надо На пепелище пустоты. И я открыл врата златые, Пытаясь истину познать. Протер глаза свои слепые, Но видно суть не смог понять. По бесконечным коридорам Он вёл меня за годом год. Мне помогали разговоры И то, что первым он идет. Я обретал душою крылья, Надежду в свете он дарил. Там в коридорах двери были, Но он их мне не отворил. Твердил, что боль преодолея, Смогу развеять слепоту… Всем сердцем я ему поверил И шёл всё дальше в темноту. Надежда тихо угасала… И он в обличии тускнел. Потом дверей совсем не стало И я сомненьем заболел. Шептал он что-то из далёка, Но слов уже не разобрать… Мне стало снова одиноко, Он веру смог мою забрать. И вот один я в темноте, Нет страха, лишь печаль. Пуст коридор и в слепоте Я заблудился, очень жаль.

Я давно не мечтаю О радости громкой. Как зеркало — знаю Разлетается звонко. Мне кипящую радость В ладошки не взять. Мне бы самую малость, Счастья лучик поймать. Пусть печальнее ветра, Со слезинкой дождя… Счастье тихое где-то Взойдет, как зоря! Как зорька над речкой ОсветИт гладь воды, Станет сердцу полегче В объятьях судьбы… Пусть громкая радость Смех разносит кругом, Где-то в зимнем саду Счастье спит за окном. Как вечером лунным Снег с ветвей опадает, Как солнышко утром Счастье тихим бывает.

Встрепенулось Зло от боли, Заюлозило шипя… Отпечаток Божьей воли Не узрело сгоряча! Пропустило Весть Благую, Белым светом на чело. Маску скинуло мирскую Во грехе, без ничего! Капля света расползалась, Растворяя тьму кругом… Зло беснуясь испугалось, Прячась с меченным челом! Суетою содрогаясь Истязало плоть свою! В ярком свете Зло металось У кончины на краю… И когда хрипя от боли, Уж готово в чрево пасть, Подняло щепотку соли, Чтоб навечно не пропасть! На кристаллах отразилась Света Божьего слеза! И надежда появилась, Суть в миру узрела тьма! Осознала путь в грядущем, Гибкость облика во лжи! Не меняя свою сущность, Можно свет приворожить! Маску новую состряпав, Вонь укрыв свою сукном, Света яркий отпечаток В образе предстал ином! И в грядущее открылся Путь неведомый для Зла! Новый лик в миру прижился, Поползла под светом тьма! Благой вестью прикрываясь, Под сукном запрятав суть, Зло под маской упиваясь, Сквозь века стелило путь! Белый свет во лжи окутав, Погружало мир во тьму! Затянуло мрака путы, Божью исказив мечту! Весть Благая вослуженьи Суть иную понесла… Всюду, словно наважденье, А под маской света — тьма!

Я не прошу ключи от Рая, Я не стучу в чужую дверь. Былое за собой таская, Я только маюсь от потерь. Нырнуть бы в прорубь ледяную, Оставить там безумство лет. Да жизнь начать совсем другую, Но как? Неведом мне секрет. Грехи я не ложу на плаху, Не исповедаюсь уму… На Божий суд несу без страха, Пороков целую суму! Я не могу располовинить, На свет и тьму деля себя. Ведь всё-ровно Господь увидит Грехи, где прячу отмоля. Не верю я вратам зовущим, Хоть колокольный звон люблю. Нет Бога для меня в удушье, Я в ветерке его ловлю! Родник журчит его устами, Шепчет лес — яснее слов! Творца не видно за крестами, От позолоты куполов! Душа моя, увы потёмки, Но это только для меня. А для Него, как у ребенка, Открыта сущность вся моя! Я не прошу ключи от Рая, Ведь страха нет идя Домой! Отец дитя не упрекает, Коль тот увлекся так игрой!

Что поставить на кон? За душой ни гроша! Но таков уж закон, Доиграть не спеша. Здесь ва-банк не идут! Кто играл — тот сгорел! Здесь везения ждут, Кто в долгу-не у дел! Слово «честь» — ни к чему! Слово «совесть» — не надо! Смерть милей посему, Она словно награда! Невезенье, удача, На монете одной! Не бывает здесь сдачи, Всё укрыто игрой! На кону чьи-то жизни Копошатся, шипят… Не сорваться до тризны, Нет дороги назад! Не поверить улыбке, Ведь за нею — оскал! На твои же ошибки, Кто-то здесь пировал! Так проиграны годы, Дни, как мелочь звенят! Да церковные своды Отпеваньем грозят! Что поставить на кон, Коль уже не живу… Только слышится стон, ТЫ ЗАКОНЧИЛ ИГРУ…

Совсем тихонько я вошел И даже дверь не запирал. По центру видел круглый стол, Людей за ним совсем не знал. По залам со свечей прошелся, Там лица разные во тьме… Но стул свободный не нашелся, Остаться негде было мне. Я видел много коридоров, Народ толпился у дверей. Обрывки ссор или раздоров Касались и моих ушей… Чего-то ждали люди эти, Не смея близко подойти. К столу, где ярко тлеют свечи, Без приглашенья — нет пути! Из темноты взирали робко, В надежде сотни, сотни глаз. За них вдруг стало мне неловко, Хоть видел всех я первый раз. А за столом судьба решалась, И чья-то доля на кону… Вот, где-то рядом сердце сжалось, Быть может повезло ему… Из темноты на свет он выйдет И стул в кругу ему дадут! И он забудет, как там было, Лишь бы остаться ныне тут. Ясный свет, да круглый стол, То высшее для многих благо. Счастлив тот, кто стул нашел, Но сомневаюсь я однако… Зачем томиться в темноте, Да снисхожденья ожидать. А может двери-то не те, Другие нужно поискать! А в этом избранном кругу, Возможно свет, не так уж ярок. Я в дверь вошел, но в дверь не ту, Устой здесь неприятен, жалок. Никто тебя здесь не услышит, Пока во тьме чего-то ждешь. Здесь только избранные дышат, А ты и сам не с чем уйдешь. Потратишь время, годы зря… Ломиться станешь во все двери! Возможно проклянешь меня, За то, что так и не поверил.

Любовь, страсть, паденье, взлёт, Тоска, глумящая сознанье… Когда-нибудь, увы пройдет, Все канет в лету мирозданья. Значенья канут дел былых И время подведет итоги. Всё то, что в памяти храним, Бесценно только на дороге. На той дороге, где плутаем, Храним багаж, порой пустой. Куда идем все — точно знаем, А вот, что дальше? За чертой? Гипотез много, убеждений, Но суть у них всегда одна… Полно людей и столько мнений, Но истина нам не видна.

В каких-то грёзах или снах Я в мире жил совсем другом. В каких веках или мирах… Увы, не ведаю том. Воспоминания тускнеют, Когда умом хочу понять, Но, как же душу они греют Всплывая из глубин опять. Не описать словами ветер, Не передать словами цвет, Мелодий неба на рассвете, У нас в миру такого нет. А может было всё когда-то, Но время замело в веках. Воспоминания запрятав В сознанье нашем и сердцах. Запрятав память вековую, Мы видим радужные сны… Мы видим жизнь совсем иную, Но в тех мирах, ведь тоже мы! В сознанье где-то сохранился Бальзам настоянный душой! Он, как росинка появился, Сквозь грёзы нам даря покой. Обрывки красочных картин, Мелодий звук в небесном цвете, Нам видятся пока мы спим, Миры неведомые эти… Но нам они давно знакомы, Нам всё знакомо в наших снах. И вновь теряю я искомый Мир, пробуждаясь впопыхах! Лицо не время обжигает И кожу сушат не года… Мы просто ничего не знаем, И не хотим знать никогда. Самих себя боясь порою, Мы гасим память о себе. Мы забавляемся игрою, В который раз, здесь на Земле. А сны для нас — полночный бред, И грёзы, просто — дремота. Душа кричит, а мы в ответ, Спешим туда, где пустота…

Земля хранит, а мы хороним, Хороним прошлое своё. И память время не догонит, А время спрячет, скроет всё. Сметёт забвение эпохи, В песке былое растворит. Оставив маленькие крохи О том, что всё ещё болит. Века далёкие пустеют, Уносит время дальше нас. Столетья за спиною тлеют И множатся за часом час. Нам кажется, что время скачет, А мы спешим его догнать. Но всё устроено иначе, Не оглянуться, чтоб понять. По сути время неподвижно, И не оно бежит, а мы… Вернётся всё откуда вышло, Мы в круге все заключены. Нам не понять с той колокольни, Что сами строили себе… Как капля растворяясь в море, Она нигде, но и везде. А коли так, жива и память, Земля жива, а в ней века… Свой след, что суждено оставить, Мы сможем встретить иногда. Не канет прошлое бесследно, Всё в круге вечном, всё живёт. Мир этот кажется лишь тленным, Он не исчезнет, не уйдет. Уходим мы, но возвращаясь, Себя пытаемся найти… И на волнах других качаясь, Что не теряли — обрести! Мы капелькой волнуем море, Движеньем возрождаем суть. Мы кипятим любовь и горе, Для остальных мы стелим путь. А время в вечности застыло, Что бы хранила мать-Земля Всё, что эпоха хоронила, Всё, что забыть — увы нельзя!

Отчего Душа то рвётся? Отчего неймётся ей? Грусть за мной везде плетётся, Липнет дымкой из полей. Да, всё мается терзая Настрадавшуюся плоть, Да всё норовит пиная Побольнее уколоть! Все кричит и бьётся птицей Вновь рассудок теребя. Да всё мечется в темнице, Да всё мучает меня. Так с рожденья и доныне Я смакую эту боль… Так, что в жилах моих стынет Да густеет даже кровь. Только нет, увы спасенья, Панацеи тоже нет… Нет от боли искупленья, Иль неведом мне секрет. Мне неведомо, что хочет Вновь поведать мне она. Да умом своим порочным, Мне не разобрать слова. И не внять Души советам Мне в невежестве своём. Так всю жизнь ища ответа, И бредём мы с ней вдвоём.

Я снова эту боль узнаю, Я снова молча помолюсь. Молитвы слов совсем не зная, Я сердцем к Богу достучусь. Я исповедаюсь не веря В манящий, колокольный звон. Я постучусь в другие двери, Где не карает — любит Он. Войду туда, где страха нет, Где за грехи нет наказанья. Душа опять познает свет, Отыщет разум пониманье. Вновь исцеление придёт, Рубец на сердце побледнеет. Я знаю — Он меня поймёт, Разделит боль и пожалеет.

Не сожалею о прошлом, Не лелею года. Что ушло не вернуть, Не исправить былое. Только словом хорошим Помяну иногда, Свой пройденный путь, Да то время другое. Не нужно печали, Не стоит грустить Листая альбом, Вспоминая друзей. И в конце, и в начале На Земле стоит жить, Лишь сегодняшним днем Пребывая на ней. Улыбаться встречая Рассвет золотой, Славя, как птицы, Наступление дня. Ощущать — обретая На закате покой, Со временем слиться В кругу бытия. Прошлое помня, Жить в настоящем. О грядущем мечтая, Не скорбеть ни о чем. Быть снова и снова Человеком творящим, Мечту воплощая Сейчас, не потом.

Дождиком грусть постучалась, Прокатилась слезой по стеклу. Из памяти стёрлось начало, Душа не лежит ни к чему. Что было когда-то забыто, Что будет — неведомо мне. Настоящее просто размыто, Дождём на холодном стекле. Безликое время проходит, Капелью стучит за окном. День тает и тихо уходит, Сумерки обняли дом. Хмурится небо темнея, Ветер проснулся, задул! Вижу слёзы свои на окне я, Видно счастье когда-то спугнул. Прошлое день проглотило, Ещё один прожитый день… Где-то дремлет ночное светило, Из-за туч выползать ему лень. Как капельки дни пролетают, Как дождик проходят года. Так и жизнь незаметно, но тает, Испаряясь в былом навсегда.

Священ не храм, а в храм идущий! Не место свято — Человек! Свят тот, кто видит свет насущный Во тьме прикрытых плотно век! Во тьме слепой, но жадной плоти! В плену желаний и обид… Кто истину в себе находит! В своем сознании не спит! Не колокольный звон рождает Стремленье вечное — познать! Всё человек и открывает Себя пытаясь отыскать! И свой же ищет путь, плутая Среди немыслимых дорог! Несёт в себе ключи от Рая, Но самому, то невдомёк! Не лик рисованный даёт Душе и телу исцеленье! А вера, что внутри живёт, Сметая прочие сомненья! Сметая на своём пути Ума преграды и гордыни! Способен тот во тьму войти, Кто вечно ищет и поныне! Ни церковь свята, ни мечеть, Ни синагога, ни костел! А тот, кто не желая тлеть, Огонь в Душе своей нашел! Кто видит свет во тьме густой, Во тьме прикрытых плотно век, Тот стал поистине святой, Не храм священ, а ЧЕЛОВЕК!

Не знаю, как хватило ума, Так глупо прожить свою жизнь. Говорят — жизнь даётся одна, Ну что ж, значит стоило жить. Отрезви меня утро безумное, Остуди меня свежий ручей. Вразуми дурака полоумного, Каплю истины в рюмку пролей. Не понять в тишине оголтелой Беспечность в объятиях слёз. Ведь знает душа, не ведает тело, Что жизнь лишь мгновенье, курьёз. Непонятно бессонное стадо В бреду торопливом своём. На зов пастуха, куда ему надо Толпой суетливой идём. Разглядеть невозможно в полёте Того, кто летит над тобой. Сокрыто, кем был он при взлёте, Иллюзией жизни другой. Не отведать воды родниковой, Как истину не зачерпнуть. Вкус истины горький, не новый. Тернист к этой истине путь. Стремление к вечной свободе Объято давно миражом. Шажок, еще капельку вроде, Все будет, но только потом. Когда рухнут воздушные замки И паденье покажет — кто есть. На развалинах тленных, останки То зависть, алчность и лесть. Раздирающий вопль беззвучно В груди всколыхнет забытье. Одиноко в безмолвье, скучно Брести в торопливой толпе. Не пиная локтями соседа, По чужим не скача головам, Не взлететь, пирога не отведать, Ушей не коснуться словам. Эйфория огней не волнует, Декорации — просто обман. Сладкую ложь не смакуя, Невозможно потрогать туман. Может это кому-нибудь надо, Может стоит сквозь это пройти. Одолеть, если это преграда, Если крест, то его донести. Ведь как-то ума то хватило, Так глупо прожить жизнь свою. Не возвысила, не опустила, Ни в аду не бывал, ни в раю.

Память часто играет со мною, Память дарит мне радость и боль. Она красит меня сединою, Она сыпет на рану мне соль. Но я всё-таки ей благодарен, Благодарен за то, что жива. Даже если порою подавлен, Возродит и поможет она. Возродит из забвения имя, Спустя годы, а может века. Напомнит о том, каким был я В далёкие те времена. Напомнит мгновенья тревоги, О потерях во времени том. Спустя годы я вспомню о многих, С кем был я когда-то знаком. Сознанье хранит эту ленту В глубоких своих закромах. Пусть внёс я посильную лепту, Существуя возможно в мечтах. Возможно реальность иная Чем та, какой вижу её. Но память — подруга былая, Преподносит виденье своё.

Чего я жду и жду годами? Живу ли я, или мечтаю? Забвенья жду ли я веками, Чего хочу — не понимаю. К чему страдания пустые? К чему, зачем мне эта грусть? Что родилась со мной и ныне По жизни болью стелит путь. Как получилось, что без веры, Живу и верю в чудеса… Откуда знаю, что за дверью, Той, что ведет на небеса. Зачем мне свет и знанья эти, Коль не могу их даровать. Я одинок на этом свете, Но не могу о том сказать. Не смея вымолвить — я нем, Не слышан шепот на смеху. Я был рождён и знаю кем, Но вот зачем и почему? Зачем тяну я эту боль, И грусть свою несу годами. Быть может счастье и любовь Оставил я за облаками. А может счастье — это путь, Тот путь, что я не понимаю. Всё осознав когда-нибудь, Любовь и радость я познаю. Блажен, кто верует, но слеп! Блажен, кто слышит, но глухой! Стремясь познать небесный свет, Его не видит за спиной. Кто не стремится отыскать, Что никогда и не терял. Кто не желает даже знать, Зачем из небытия восстал. К чему нести мне этот груз, Скрывая истины лицо. Играя заунывный блюз, Не смея вымолвить словцо. Чего я жду и жду годами? Живу ли я, иль вижу сон? Я, как и вы, я рядом с вами, Зачем-то, все-таки рождён.

Не смею я просить о большем, Ты отдал всё, что сам имел! А я взвалил на плечи ношу, Взвалил свой крест и обомлел! Мне было видно не понраву, Идти свободно и легко… Жизнь принимая, как забаву, В суть не вникал я глубоко! Я собирал в пути годами Чужую боль, пытаясь сжечь! Испепелял добром, словами, Бросая в сердце, словно в печь! Так растерял дары в дороге, Дары, что Ты мне преподнес! Под ношей подогнулись ноги, Пока чужую боль я нёс! Теперь прошу, совсем о малом… Дай сил мне крест свой донести! Идти уже чуть-чуть осталось, А за дары Твои… прости.

Ты помнишь город на рассвете И золотые купола? Что отражаясь в нежном свете, Тонули в зелени тогда. Тонули в зелени июня Дома, аллеи и мечты. Те дни увы, давно минули, Но не забыла город ты. Ты помнишь солнце по утру? Оно дарило нам тепло. Да над рекою дымку ту, Ту, что теченьем унесло. Теченьем времени размыло, Виденье города в лучах. Ты помнишь, всё ведь это было, Но было будто в сладких снах. Ты помнишь тот воскресный день, Парк городской и ту аллею? Когда на зорьке соловей Аккомпанировал нам трелью. Под песню дивную струился Свет золотой, небесный свет. То ангел к нам с тобой спустился, В последний наш с тобой рассвет. Ты помнишь раннее то утро, На клумбах алые цветы? То слёзы выступили, будто Живыми каплями росы. Живым казался город наш, Цвела июньская Земля. В лучах рассвета, как мираж, Исчезло всё, … пришла война.

В июне осень наступила И пожелтели тополя… Я помню — это уже было, Но вот когда? Не помню я! В каком году подкралась осень И лето… не родясь ушло! На зелень золотую проседь, Как будто ветром намело! Природа тихо увядала… Потом заплакала навзрыд! Дождями золото смывала, Коим лик её покрыт… Замолкли птицы притаясь, Ветра застыли в ожиданьи! И кто-то молча помолясь, Склонился в горьком покаянье. Я помню, это уже было… То весть не добрая была! Земля тогда от боли взвыла! Природа в страхе замерла! И прокатилось эхо с воем, И в воздухе зависла боль! Одно на всех явилось горе, Из плоти выжимая соль! В июне осень наступила И пожелтели тополя… Я помню — это уже было, Но вот когда? Не помню я.