Суть общепринятых представлений о самой нижней доступной точке ХГГ четко и лаконично изложена у Кавелина: «Из этой церкви – направо – сходят еще глубже тринадцатью ступенями в пещеру, где оставалось погребенным в течение трех веков Древо Животворящего Креста Господня. Мать Константина Великого, томимая святою жаждою обрести подлинный Крест Господень, следила все местные рассказы, предания и обычаи. Кресты, сброшенные с Голгофы, были закапываемы со всеми орудия ми, служащими к этой казни, тут же в горе. А потому, когда начались работы, скоро нашли глубокую подземную пещеру и в ней три креста, надпись (титло**) I. N. R. J., копье и гвозди. Надпись лежала особо, и потому нельзя было различить Креста Господня от двух других. Известно, что по совету тогдашнего Иерусалимского Патриарха Макария искали известия о сем свыше и Господь Бог явил святой царице истинный Крест, – исцелением, а по другому сказанию – воскрешением умершей женщины, для чего на нее поочередно возлагали каждый из трех найденных крестов. Святая Елена послала часть древа обретенного Креста своему сыну в Константинополь; другую часть прислала в Рим. Большая же часть настоящего Креста осталась в Иерусалиме – в храме Святого Гроба.

…Пещера, которая называется местом обретения Святого Креста, разделена на две части; ближайшая от входа принадлежит латинам, где устроен престол, и на нем поставлено бронзовое изваяние Спасителя с Крестом – дар недавнего посетителя Святого Града, австрийского эрцгерцога Максимилиана. Самое место обретения принадлежит православным; оно выложено разноцветным мрамором; посредине изображение креста, коему и поклоняются троекратно при пении: „Кресту твоему поклоняемся, Владыко, и святое воскресение твое славим“. Случалось видать, что поклонники исполняют на этом месте положенные на них от духовников епитимии. Стена, противоположная мес ту обретения, состоит из природной скалы, составляющей одно целое с Голгофою, – и потому желающий может здесь яснее всмотреться в природный вид и состав священной скалы, на коей совершилось великое таинство нашего искупления, о которую сокрушились все козни врага душ наших; смотря на нее, христианин, с чувством благодарения Искупителю, может повторять по бедные слова великого учителя Церкви: „где твое смерте жало? где твоя аде победа? Воскресе Христос – и рыдают демони…“»

И если Кавелин рассказывает лишь о факте археологической находки Елены и Макария, то в описании Серапиона мы находим и выводы о ее значении:

«Престарелый Еврей Руда (описка ли это самого Серапиона или переписчиков – неизвестно, но, по преданиям, имя того еврея – Иуда. – М. К.), живший от времен страдания Иисусова до сего времени, пытками был вынужден показать место сокровения крестов, на коих были распяты Господь наш и с ним два разбойника. Таким образом под капищем Венеры Патриарх Макарий вырыл из земли три упомянутые креста. В недоумении же, который из них Христов, прикладывали все три к везомому мимо умершему человеку, и от приложения коего воскрес тридневный Мертвец, тот и был сочтен бес ценнейшею Святынею. Патриарх со крестом стал на возвышенном мес те, чтоб оный виден был пораженному чудом [народу] и торжествующему народу. Обстоятельство сие относят к… 14 числу Сентября, в которое в память толикого события и установлен праздник Воздвижения Честного и Животвор<ящего> Креста».

А Смышляев дополняет:

«Из этой церкви тринадцать ступеней сводят еще ниже, в церковь Обретения Честного Древа, принадлежащую католикам. Неправильной формы свод этой пещеры весь иссечен в природной скале. Близкое соседство цистерны сообщает ему постоянную отпоть: настроенное набожностью воображение поклонников видит в ней слезы, источаемые скалой при виде места, где было скрыто Животворящее Древо».

Лукьянов иначе ступени считает:

«И какъ снидешъ долу, тутъ стоитъ церковь каменная царя Константина и матери его Елены. И тамъ горятъ три кандила съ масломъ, а посредѣ тоя церкви въ пещеру ископана лѣстница, въ землю 7 ступ ней. И тамо царица Елена обрѣла Крестъ Христовъ и два разбойнича. А стоитъ на томъ мѣстѣ седмъ кандилъ христианскихъ, одно латинское».

…И вообще-то, бесконечно можно рассказывать предания, легенды, мифы и былины про нахождение крестов, про идентификацию Животворящего древа, про его судьбу. Попробуем изобразить приблизительную схему развития представлений о нахождении Креста и связи их с данным местом.

У Евсевия Кесарийского, одного из самых ранних церковных историков, ровесника византийского императора Константина, первого, кто поведал о строительстве храма Воскресения, вообще нет ни слова о нахождении крестов. В «Жизни Константина» Евсевий рассказывает лишь об обнаружении Гробницы, и то в ходе повествования выясняется, что найдена она была чисто случайно в процессе возведения церкви на месте языческого капища Афродиты, и это было воспринято как величайшее чудо. Зато последующие историки сосредотачивают внимание на археологических раскопках Елены (Евсевий ничего о поисках не пишет, лишь отмечая участие императрицы в строительстве церквей) и главном их результате – обнаружении крестов. Переводчик «Церковной истории» Евсевия на латынь Руфин Аквилейский вносит в сочинение собственный текст:

«В то же время Елена, мать Константина…, побужденная, говорят, божественным видением, отправилась в Иерусалим и там у местных жителей разузнала о месте, где на кресте висело священное тело Христа… Но когда… религиозная женщина поспешила к месту, отмеченному знаком небесным, удалив с него все нечистое и порочное, в глубине под мусором нашла беспорядочно лежащие три креста. Однако радость обретения находки нарушалась внешней неразличимостью крестов. Хотя там была найдена и табличка, на которой Пилатом была сделана надпись на греческом, латинском и еврейском языках, однако ясного указания на Крест Господень не было. Поэтому человеческая неопределенность нуждалась в божественном свидетельстве. Случилось, что в том же городе недалеко от этого места находилась снедаемая тяжким недугом и уже умирающая знатная женщина. Епископом Церкви того города в то время был Макарий. Когда он увидел царицу, стоящую в нерешительности, а также всех, кто там присутствовал, то сказал: „Принесите сюда все кресты, какие были найдены, и тот, что нес на себе Господа, откроет нам Бог“. И вступив вместе с царицей, а также с народом [в дом] к той, которая была при смерти, став на колени, произнес… молитву к Богу… И когда он сказал это, приложил [к больной] сначала первый из крестов, но ничего не достиг. Приложил второй, и также ничего не произошло. Когда же он приложил третий, женщина, открыв вдруг очи, встала, и когда вернулась к ней телесная крепость, стала она более свежей, нежели когда лежала больной. И все в доме засуетились и принялись славить могущество Божие. Так, получив очевидное свидетельство, царица по данному обету с царственным рвением построила удивительный храм на том месте, где был обретен Крест. Гвозди же, которыми тело Господне было приколочено [ко Кресту], отправила к сыну… Это происходило в Иерусалиме».

Сократ Схоластик* добавляет к этому рассказу, что кресты были найдены в самой Гробнице. И повествует об их судьбе так:

«Что же касается Креста, то одну часть его, положив в серебряное хранилище, оставила она там, как памятник для последующих историков, а другую послала к царю… Это написал я хотя и по слуху, однако о подлинности сего события говорят почти все жители Константинополя».

Феодорит* Кирский, компилируя сообщения Евсевия, Руфина и Схоластика, вносит новые детали относительно найденных вместе с крестом гвоздей:

«…Некоторые она (Елена. – М. К.) вбила в шлем царя, заботясь о голове своего сына, чтобы от нее отражались неприятельские стрелы, другие вковала в узду его коня, имея в виду и безопасность царя».

Ян ван Эйк*. «Императрица Елена на раскопках». Миниатюра из «Прекраснейшего Часослова Нотр-Дам». 1422–1424 гг.

Гермий Созомен* на основе сочинений Схоластика и Феодорита тоже добавляет подробностей и разделяет место погребения Христа и место обнаружения крестов:

«Итак, когда по повелению царя означенное место было очищено, то в глубине, на одной его стороне обнаружилась пещера Воскресения, а на другой, близ того же места, были найдены три креста, и отдельно от них найдена еще деревянная дощечка, на которой словами еврейскими, греческими и римскими было написано: Иисус Назорей, царь Иудейский».

Западно-христианские историки в целом придерживались этой же сюжетной канвы. Правда, Амвросий Медиоланский утверждал, что крестное древо обнаружено на Голгофе. Последователи ему вторили, и к XI в. сформировалось представление, что орудия казни сохранялись где-то у подножия Лобного места. С XI в., после ремонта, проведенного Мономахом, помещения крипты базилики Константина (перекрытый участок бывшей каменоломни) стали отождествляться с местом обретения Креста. Ну, а по завершении реконструкции крестоносцев место сие было канонизировано, и иные версии не обсуждались. Зато получила развитие легенда о наводчике св. Елены. Еще в конце VI в. Григорий Турский* упомянул в «Истории франков» о неком Иуде-еврее, в крещении названном Квириаком (Кириаком), указавшем на местонахождение древа Господня. Предание окончательно оформилось к XIII в. и было зафиксировано Иаковом из Ворагина, автором знаменитого сочинения «Золотая легенда». Вот как это было:

«Тогда Елена прибыла в Иерусалим, собрала всех мудрецов той земли, и когда собрались они, пожелали узнать, для чего их призвали. И один иудей сказал им:

– Мне достоверно известно, что она захочет узнать, где лежит крест Иисуса, но умоляю никого из вас не говорить сего, ибо знаю, что после того уничтожен будет наш закон. Ибо Захей, дед мой, сказал Симону, отцу моему, и отец мой сказал мне, умирая:

– Приготовься к тому, чтобы никакие муки не заставили тебя рассказать, где спрятан крест, потому что, когда будет найден он, царству иудеев придет конец, но править станут христиане, поклоняющиеся кресту; поистине тот Иисус был сын Божий.

Потом спросил я у отца своего, почему они распяли его на кресте, если ведали, что он сын Бога. И сказал он мне:

– Милый сын, я никогда не соглашался на то, но возражал, однако фарисеи сделали это, ибо он обличал их грехи; но он поднялся на третий день и, как видели ученики его, вознесся на небо; и потому Стефан, брат мой, уверовал в него и был побит камнями. Когда сказал Иуда сотоварищам своим такие слова, они отвечали:

– Мы никогда не слышали о таких вещах, однако поддержим тебя крепко перед царицей, скажем, что ты не говорил об этом.

Надпись на колонне за престолом: «Фердинанд Максимилиан эрцгерцог Австрии в год 1857 от Р. Х. сей алтарь возвел. Отреставрирован в 1965 г.»

Когда царица призвала их и велела показать место, где был распят Господь наш Иисус Христос, они не захотели показать, ни говорить о том. Тогда приказала она сжечь их всех, и вот они устрашились и заколебались, и привели иудея и сказали:

– Госпожа, этот человек – сын пророка и праведника, и хорошо знает закон, и сможет рассказать о том, о чем ты просишь. Тогда царица велела всем идти, задержав только Иуду. Она показала ему его жизнь и смерть и спросила, что он выберет. Покажи мне, говорила она, место, именуемое Голгофа, на котором был казнен наш Господь; потому что именно там сможем мы найти крест. Тогда заговорил Иуда:

– Прошло с тех пор двести лет и больше, и сам я не был там.

И сказала ему госпожа:

– Во имя Того, кто был распят, я заморю тебя голодом, коли не откроешь правды.

Она приказала кинуть его в глубокую яму и мучить голодом и дурным обращением. Пробыв в яме семь дней, он сказал:

– Если вытащите меня, я могу рассказать правду.

Тогда его вытащили, и, когда пришел он на место, вновь сдвинулась земля, и потек дым с ароматом благовонным; видя это, мудрый иудей сжал руки от радости и воскликнул:

– Воистину, Иисус Христос, ты есть Спаситель мира.

Крипта ХГГ. Место обретения Креста. Фрагмент византийской фрески с Распятием

…Тогда Иуда приготовился копать и начал копать, и уйдя на двенадцать шагов в глубину, нашел три креста и поднял их к царице, а поскольку не знал, какой из крестов был крест Господень, положил их посреди града и стал ждать проявления Божьей воли. В полдень принесли туда тело молодого мужчины для погребения. Иуда задержал носилки, положил их на один из крестов, потом на второй, и когда положил их на третий, тотчас мертвое тело восстало к жизни.

…Потом Иуда крестился под именем Квириака, и сделан был епископом Иерусалима».

Бывшая каменоломня разделена ныне на два придела (православный и католический), и со времен описания их архимандритом Леонидом (Кавелиным) существенных изменений не произошло:

«Пещера, которая называется местом обретения Святого Креста, разделена на две части; ближайшая от входа принадлежит латинам, где устроен престол, и на нем поставлено бронзовое изваяние Спасителя с Крестом – дар недавнего посетителя Святого Града, австрийского эрцгерцога Максимилиана* (брата императора Франца Иосифа и, впоследствии, императора Мексики. – М. К.). Самое место обретения принадлежит православным; оно выложено разноцветным мрамором; посредине изображение креста, коему и поклоняются троекратно при пении: „Кресту твоему поклоняемся, Владыко, и святое воскресение твое славим“. Случалось видать, что поклонники исполняют на этом месте положенные на них от духовников епитимий. Стена, противоположная мес ту обретения, состоит из природной скалы, составляющей одно целое с Голгофою, – и потому желающий может здесь яснее всмотреться в природный вид и состав священной скалы, на коей совершилось великое таинство нашего искупления…»

Остается добавить, что между приделами сохранились следы фрески, изображающей Распятие. Написана она была, по оценкам исследователей, во время восстановительных работ 1042–1048 гг. и является единственным сохранившимся фрагментом византийской росписи ХГГ.