Павел возвращался на электричке из командировки. Сославшись на выгодную сделку, он отпросился у Хабита.

– А как наш уговор… насчёт Олега Петровича? – Хабит будто пригвоздил Павла к полу.

– Ещё неделя, он никуда не денется, так что не беспокойтесь, – как можно увереннее сказал Павел и вышел.

На самом деле ему надо было разобраться, что к чему, где-нибудь в стороне, не видя прекрасных глаз Лены, не чувствуя за собой слежку бугаев Хабита.

И вот он возвращался, и понимал, что в голове и сердце та же сумятица. Не выполнить приказ Хабита – значит, рисковать жизнью. Убрать Олега Петровича – значит, собственными руками перегородить путь к сердцу Лены. То, что он не смог выстрелить тогда, в парке, поколебало его в собственной способности на такой поступок. Конечно, он не лапоть какой-нибудь, но дело в Лене. Такого обожания, такого желания быть рядом – просто, без всяких там лукавых, а тем более чёрных мыслей, – он не знал никогда. Больше того, не подняв руку на Олега Петровича, он, как ни странно, будто сбросил с души часть той самой пресловутой ноши… Вот тут он уже не узнавал себя… Но Хабит, но его власть и угрозы… «Господи, вот и разобрался, называется! Но должен же быть выход, чёрт возьми!» – чуть не застонал Павел и схватился за банку с пивом, сделал несколько жадных глотков… Вроде полегчало.

– Извините, вы не закинете сумку наверх? – вернул его к действительности женский голос.

– Да пожалуйста, – он подхватил тяжёлую клетчатую сумку, признак челночного бизнеса, пристроил куда следует, сел и глянул на женщину лет тридцати, крепкую, уверенную, с весёлыми глазами.

– Я вижу, вас что-то мучает, вот и решила… побеспокоить.

– Понятно, – почти улыбнулся он.

Женщина, согласно бизнесу компанейская и словоохотливая, начала раскручивать знакомство, но это было уже не интересно Павлу. Мыслями он снова вернулся к Лене. Допил пиво, чуть «захорошел» на голодный желудок и не стал сопротивляться мечтам. Прикрыв глаза, он увидел квартиру Олега Петровича и себя, зашедшего по-соседски… Конечно, он не за кофемолкой придёт. И в руках у него будут, конечно, розы – нежные, не яркие и не бледные. Как Лена. При мыслях этих Павлу стало так хорошо!.. Вдруг электричка дёрнулась, видимо с остановки, и будто смахнула этот розовый сон.

«Выходит, всё простить Олегу Петровичу? Все эти годы, весь этот груз за плечами и на душе, оборвать цель, ради которой жил? Да и Лену, даже во сне, он никогда мне не отдаст!.. Господи, вот и разобрался, – повторял он, не открывая глаз, а сердце тянуло всё туда, в розовый сон… – Ведь не целился же Олег Петрович в меня специально! Это ясно. Да, страшная ошибка, но ведь не преступление! И, судя по всему, жизнь у него после этого раем не была. Так что же – продолжать жить с камнем за пазухой? И смотреть вечно только на фотографию Лены? Нет! И я на что-то гожусь, если честно; вон, даже Хабит ценит».

От мысли этой Павел поморщился и открыл глаза. Соседка напротив внимательно и с улыбкой смотрела на него.

– Вздремнул я, устал в командировке, – объяснил он. – Похоже, моя остановка. Всего хорошего, – и Павел вышел.

«Увы, решения пока не нашёл, но душе стало легче, и за это слава Богу», – думал он, подходя к «Фрегату». И будто споткнулся взглядом. У подъезда стояли Лена и Сергей. «А о нём я забыл совсем!.. Ведь предупреждал же, и не шутя! Значит, и пистолет ему нипочём?… Ну-ну, – Павел почувствовал, как былая злость снова овладевает им. – Я тебе покажу, щенок, как под ногами у меня вертеться! И без тебя проблем хватает!» – он хотел тут же броситься на Сергея, но ради Лены взял себя в руки и остался стоять вне света фонаря.

– До свиданья, – сказала Лена, одетая в белое и пушистое.

– До завтра, да? – спросил Сергей и неожиданно чмокнул девушку в щёку, чем окончательно вывел из себя Павла.

Не успела закрыться за Леной дверь, как Павел набросился на Сергея, одним ударом свалил его с ног. От неожиданности тот вскрикнул, и услышавшая это Лена снова рванулась на улицу.

Павел приподнял за воротник пальто Сергея, приблизил его ошарашенные глаза к своим, почти диким в эту минуту. Да он и был сейчас зверем.

– Ты не понял меня, да? И пистолет забыл?

– Не понял, – ответил Сергей и неожиданно сильно ударил Павла в бок.

«Хорош ответ», – отметил зачем-то Павел и бросился на соперника уже с полным правом войны.

– Ребята, прекратите! – попробовала вмешаться Лена, но это только придало огня битве. Лена отошла и заплакала: – Что же это такое? Ну, ребята, ну, перестаньте!..

Но её будто не слышали. Много чего накопилось в обоих и словно дождалось своего часа, и было ясно, что бой будет продолжаться до последнего.

– Я милицию вызову! – крикнула от отчаяния Лена, но они уже, как глухари на весеннем току, никого не слышали…

К подъезду подошёл возвращавшийся из института Олег Петрович, увидел внучку, соперников – и всё понял, но какое-то время от неожиданности не знал, что делать. Вспомнив о больной руке Сергея, он подступил вплотную и крикнул:

– Прекратите сейчас же!

И споткнулся о дикий взгляд Павла.

– Ребята, ради Бога, хватит, прошу вас, – продолжала плакать Лена.

– Ты понял меня? – снова спрашивал Павел уже еле стоящего на ногах Сергея.

– Нет, не понял, – будто заведённый, отвечал тот и подтверждал очередной «сдачей».

И вдруг Лена рванулась к обоим и закричала что есть мочи:

– Я не хочу знать вас! Звери, дикари, самцы!

Этот крик, словно ток, пронзил охмелевшие от борьбы головы соперников, и они в изнеможении рухнули на снег…

– Сергей! – бросился Олег Петрович к юноше.

– Павел! – кинулась Лена к соседу, приподняла его голову и надела валявшуюся рядом ушанку…

Рядом взвизгнули тормоза милицейской машины.

– Что происходит? – открыл дверцу страж порядка.

– Да ничего такого, – откликнулся Олег Петрович, помогая подняться на ноги Сергею.

Но милиционер решил убедиться сам.

– Ну, поспорили маленько, с кем не бывает, – Павел отряхивал от снега пальто.

– Документы предъявите! – страж порядка решил действовать по уставу.

Павел замялся. Сергея Олег Петрович оттеснил в тень…

– Да это муж мой! Пошли домой, бабник! – нашлась Лена…