Дэн так и не понял, почему Чарльз Роберт внезапно приехал в Лос-Анджелес, почему он даже не появился дома и почему он не хотел разговаривать с ним по телефону. Еще больше он удивился, когда сын в буквальном смысле ворвался в конференц-зал в офисе, когда Дэн как раз вел совещание со своими заместителями. Дверь резко распахнулась, и парень шагнул через порог.

— Чарли?.. — Удивленно проговорил Дэн.

Следом за ним появилась испуганная секретарша.

— Извините, мистер Уайтхорн! Я пыталась остановить его, но он…

— Все в порядке, Джина. Вы можете вернуться к своим делам.

— Мне нужно поговорить с тобой! Это срочно! — Резко сказал Уайтхорн — младший.

— Вообще-то, я занят, — спокойно ответил Дэн, придя в себя. — Подожди пять минут в моем кабинете.

— Может, мне еще записаться на прием?! — Ядовитым тоном спросил Чарли.

— Через пять минут я приду! — Сквозь зубы процедил Дэн, буравя сына суровым взглядом.

Даже не извинившись перед присутствующими, Чарльз Роберт ушел, хлопнув дверью.

… Когда Дэн пришел в свой кабинет, то увидел, что Чарли сидит в его президентском кресле. Взгляд у него был злой, тяжелый, ненавидящий. Отцу стало не по себе от этого взгляда, который сразу вызвал в нем чувство вины. Вот только почему — он еще не понял.

— Что случилось? Ты можешь объяснить, почему ты без предупреждения врываешься ко мне на совещание и предъявляешь мне непонятного рода претензии?

— Ну, что ж, я попробую это объяснить, — саркастически заявил Чарльз. — А ты попробуй объяснить мне, почему ты сломал мне жизнь! — Потребовал он.

— Я не понимаю… — Начал Дэн.

— Да все ты прекрасно понимаешь! Ведь ты отлично знал, что Джулия — твоя дочь!!!

— Откуда ты…

— Это не важно! Важно то, что я женился на своей сестре, и ты это допустил!!!

Кровь отхлынула от лица Дэна. Он буквально потерял дар речи. Признание сына выбило его из колеи. Как это могло случиться, что Чарльз женился на Джулии без его ведома? Кажется, когда они виделись в последний раз, о свадьбе еще речи не было. И причем здесь родственные связи?.. Дэн дрожащей рукой ослабил галстук. Ему что-то вдруг стало нехорошо.

— Причем здесь я? — Придушенно проговорил Дэн.

— Ты еще спрашиваешь? Да если бы ты поменьше гулял в молодости, то сейчас никому из нас не было бы больно!

— Да как ты смеешь!.. — С трудом выговорил Дэн, приподнимаясь из-за стола.

Это было уже слишком! Сначала Чарльз врывается к нему на совещание и требует разговора с ним; потом вместо разговора бросает ему в лицо странные обвинения.

— Смею!!! Ты же посмел причинить боль любящим тебя людям!

Вот уж от кого он не ожидал услышать подобное обвинение, так это от собственного сына. Никогда ему еще не было так больно, как сейчас. И такой невыносимой боли в сердце у него еще никогда не было. Рука Дэна невольно потянулась к груди, чтобы расстегнуть две верхние пуговицы рубашки, которая его душила. Боль терзала сердце так, что темнело в глазах. Он смертельно побледнел и начал заваливаться на пол в глубоком обмороке. Чарльз что-то кричал ему, но он ничего не слышал. Все плыло и вертелось у него перед глазами. Такая острая боль пронзила сердце, что свет померк вокруг. Все! Кончено! Мир перестал существовать. Да и сам Дэн Уайтхорн, похоже, тоже не существует больше. Больше он не посмеет и просто не сможет причинить кому-либо боль.

Дэн уже не слышал, как Чарльз Роберт что-то торопливо говорил ему, пытаясь привести в чувство, потом кричал, зовя Джину. Секретарша влетела в кабинет своего шефа и в ужасе застыла, глядя на беспомощного Дэна.

— Чего вы стоите, Джина?!! — Заорал парень. — Звоните в 911!!!

Женщина метнулась обратно в приемную, будто напрочь забыв о том, что у нее есть мобильный телефон. Время тянулось несоизмеримо медленно, ведь дорога была каждая секунда жизни его отца. Когда через пять минут Джина пришла в кабинет, Чарльзу показалось, что прошла целая вечность. Он совсем потерял счет времени. События в его жизни развивались так стремительно, что он запутался в том, что было вчера, а что случилось сегодня. Произошло все в один день или растянулось на годы. Все виделось через какой-то туман, а сам он будто оказался в вакууме и наблюдает за происходящим со стороны. Это происходило не с ним, а с персонажем дамского романа, с героем сериала, но не с ним, Чарльзом Робертом Уайтхорном. В довершение всех бед, оказалось, что плохие новости разлетаются мгновенно. Скоро в приемной собрался чуть ли не весь офис, и все так и норовили попасть в кабинет к шефу. Женщины предлагали одно за другим лекарства, мужчины время от времени по очереди спускались вниз, чтобы узнать, не приехала ли "Скорая помощь". Когда едва ли не расталкивая всех локтями, в кабинет влетел Дерек Стефенс, Чарльз стоял по-прежнему на том же месте, где его оставила Джина. Он был бледен и находился в состоянии, близком к обмороку.

— Почему я все всегда узнаю последним?!! — Взревел он, бросаясь к Дэну.

Уайтхорн — старший по-прежнему был без сознания. Его перенесли и положили на кожаный диван. Джина хлопотала возле него, надеясь хоть как-то привести в чувство. Казалось, Дерек разговаривал с пустотой. Чарли не видел и не слышал его.

— Чарли! — Позвал Стефенс парня и хорошенько встряхнул его. — Ты меня слышишь?!

Когда парень, наконец, очнулся, то первое, что услышал из его уст Дерек, были слова:

— Это я… Это все из-за меня…

— Прекрати это немедленно! — Прикрикнул на него Дерек. — Лучше позвони своей матери. Вы сейчас нужны ему, как никто другой.

Чарльз послушно, словно заведенная кукла, стал набирать номер матери. Но в это мгновение в кабинет вошли врачи и медбратья. Парень сбросил звонок, решив, что позвонит потом. Дерек буквально прочитал его мысли, сказав:

— Ты поезжай с отцом в больницу и ни о чем не беспокойся. Я всем сам позвоню.

— Спасибо, дядя Дерек, — пробормотал Чарли. — Я не знаю, что бы я без вас делал.

— Все потом! — Махнул рукой Стефенс, видя, как Дэна уже выносят на носилках из кабинета. — Езжай с отцом. Только позвони мне, скажи, в какой вы больнице.

— Хорошо! — Уже на ходу бросил Уайтхорн — младший.

Дерек остался один в кабинете Дэна. Из открытой двери он видел, как сотрудники расходятся по своим рабочим местам. Но он знал наверняка, что работы сегодня уже точно никакой не получится. Все будут собираться небольшими группами и обсуждать событие номер один в офисе. Проще всех отпустить домой. Пожалуй, надо обсудить этот вопрос с заместителями Дэна. Мужчина уже собрался было уходить в свой кабинет, чтобы позвонить Жаклин и Роберту Монтгомери, как вдруг его остановила одна мысль: "Чарли сказал, он виноват в том, что Дэну стало плохо. Неужели это правда? Что же он мог сказать отцу, что его увезли на "Скорой"? Или Чарльз просто нагнетает ситуацию?.. Кто их поймет, этих Уайтхорнов? Они и сами-то, похоже, не знают, что у них на уме. Когда Дэн придет в себя, все станет на свои места. Если он, конечно, захочет об этом говорить.

В Центральной клинике Лос-Анджелеса Чарльз Роберт едва успел осмотреться, как Дэна увезли на обследование, которое продлится неопределенное время. Отец не пришел в сознание даже в карете "Скорой", где возле него суетился врач. Чарли это совсем не нравилось. Он от всей души надеялся, что врач сделает что-нибудь, чтобы отец пришел в себя побыстрее, но все оставалось по-прежнему. Дэн Уайтхорн был так же смертельно бледен, по-прежнему оставался без сознания, а врач ничего не говорил Чарли. Лишь молча, сосредоточенно делал свою работу. И если первый час после произошедшего для парня проходил в состоянии шока, то его нынешнее положение и вовсе оставляло желать лучшего. Чарльза трясло от волнения, от нервного перенапряжения и от пережитых, но не до конца осознанных страданий. Чем дальше текли бесконечные минуты ожидания, тем все сильнее сверлила мозг мысль о том, что это он виноват в произошедшем, что именно он довел отца до такого состояния, которое еще неизвестно чем закончится. Парень плохо соображал и не мог ни о чем думать, кроме этого. Он совсем забыл о времени, о том, что должен позвонить Дереку Стефенсу и сообщить, в какой больнице находится. Чарли тем более представления не имел о том, что у Дэна Уайтхорна инфаркт и что в реанимации доктора — кардиологи и реаниматологи с помощью электрического разряда в данный момент буквально вытаскивают его с того света. В голове у Чарльза стучало, он сам был в полуобморочном состоянии, но на себя ему было глубоко наплевать. Главное, чтобы с отцом, которого он все-таки по-прежнему любит, а не ненавидит, было все в порядке! Не важно, что пережил он сам в течение последних двух суток. Только бы отец не пострадал! Только бы ему хоть кто-нибудь сказал сейчас, что с отцом все будет хорошо!!!

— Чарли!.. Чарльз Роберт!!!

Голос, звавший его по имени, Уайтхорн — младший услышал откуда-то издалека и не сразу понял, что это кто-то обращается к нему. Он сидел в коридоре больницы, опустив голову на руки, и когда, наконец, поднял глаза на Дерека Стефенса, вид у него был совсем потерянный и несчастный. Он будто не понимал, кто он, где находится и почему.

— Дядя Дерек? — Удивленно, по-детски растерянно спросил Чарли.

Было так странно, что Стефенс сам приехал именно в эту клинику, учитывая, что совсем недавно именно он просил Чарльза позвонить и сообщить о своих координатах.

— Пришлось немного потрудиться, прежде чем я выяснил, куда вас увезли, — ответил Дерек на молчаливый вопрос племянника.

— Прости, я совсем забыл… — Пробормотал парень.

— Тебе не до этого, сынок… Все в порядке.

Это ласковое, искреннее отцовское обращение сделало свое дело: плечи Чарльза затряслись, и Дерек не сразу понял, что он плачет.

— Эй, эй, парень, ты что? — Почти испуганно проговорил Дерек, опускаясь перед ним на пятки. — Не вздумай раскисать! Отец никогда не простил бы тебе этого. Ему не понравилось бы, что Уайтхорн плачет на людях. Так что давай, прекращай это. Слышишь?

Из всего, что говорил Дерек, Чарли услышал только одно слово, от которого его слезы сразу высохли.

— Уайтхорн?! — По слогам переспросил он, подняв на дядю яростный, чуть ли не ненавидящий взгляд. — Да я бы все на свете отдал, лишь бы никогда в жизни не быть Уайтхорном!

Чарльз вдруг словно бы разом вспомнил все события минувших суток. Его точно бросало из огня да в полымя, и он уже не знал, какие чувства и что больше испытывает: ненависть или любовь, боль или ярость, отчаяние или гнев.

— Подожди, я что-то не понимаю тебя, — остановил его Стефенс. — Мне казалось, ты волнуешься из-за отца. Я даже твою мать сюда привез, чтобы она помогла пережить тебе твою боль, — добавил он, поднимаясь на ноги.

В этот момент оба увидели, как в коридор входит взволнованная Жаклин. Чарли едва ли не перекосило от одного вида матери. Он резко встал и процедил сквозь зубы:

— Мать?! Вот спасибо, дядя, удружил! Уж она-то последняя, кого я хотел бы видеть здесь и сейчас. Так что теперь переживайте свою боль без меня!

Он круто развернулся на каблуках и пошел прочь. А Дереку и Жаклин оставалось удивленно смотреть ему вслед.

— Что это с ним? — Удивленно спросил Дерек у Жаклин. — Что на него нашло?

— Просто мы с ним поругались накануне, — смущенно ответила женщина, пряча, однако, глаза.

— Он весь на взводе. Не подходи — убьет! — Полушутливо, полусерьезно сказал Стефенс. — Я думал, может, хоть ты приведешь его в чувства, а оказалось все совсем наоборот. Прости.

— Все в порядке, Дерек. Ты здесь не причем. Лучше скажи, ты что-нибудь знаешь о Дэне? Как он?

— Понятия не имею. Последний раз, когда я его видел, он был без сознания. А сейчас я только и успел поговорить с Чарли.

— Ты побудешь здесь, пока я попробую что-нибудь о нем узнать? — Спросила Жаклин.

— Нет проблем, — отозвался Дерек, глядя ей вслед.

Оставшись один, он уселся на один из стульев, стоявших вдоль стены, чтобы перевести дух. Удивительная все-таки эта женщина — Жаклин Уайтхорн! Столько всего кругом происходит, будто Вселенная рушится, а она спокойно выслушивает оскорбления сына и отправляется узнать, каково состояние ее бывшего мужа, который бросил ее ради другой женщины. Почему Дэн ушел от нее? Джессика, конечно, милая, очаровательная женщина, но она не идет ни в какое сравнение с Жаклин. И Жаклин совсем не похожа ни на одну из женщин Дэна. Может, именно поэтому их супружеская жизнь не сложилась… Но он не собирается вмешиваться в чужие отношения. От Клер он слышал, что Жаклин встречается с Робертом Монтгомери. Пусть живет, как ей нравится. А ему надо подумать, как сделать так, чтобы сегодня и сейчас Жаклин и Джессика не встретились в клинике. Клер поехала к Джес сообщить о Дэне. Зная немного Джес, Дерек понимал, что она тут же примчится сюда и… нос к носу столкнется с Жаклин. Поскольку эти женщины, мягко говоря, недолюбливали друг друга, скандала вряд ли получится избежать. Еще один повод для репортеров посплетничать на страницах газет и журналов о семействе Уайтхорн. Дэн за это не погладит его по голове, когда придет в себя.

Ладно, черт со всем этим! В конце концов, Уайтхорн сам заварил себе эту кашу много лет назад, сделав ребенка одной, а в итоге женившись на другой. Вот теперь пусть узнает почем фунт лиха. Хотя ему всегда удавалось выйти сухим из воды. В прошлый раз он просто пропал в авиакатастрофе, оставив своих женщин разбираться между собой. А в этот раз все намного хуже, пожалуй, раз о нем так долго ничего не сообщают.

— Простите, сэр, вы здесь с мистером Уайтхорном? — Спросил у Дерека какой-то врач.

— Да, я, — встрепенулся Стефенс. — Как он?

— Меня зовут Брюс Юм. Я — врач — кардиолог.

— Дерек Стефенс, кузен мистера Уайтхорна. Так что с Дэном?

— К сожалению, инфаркт миокарда. Он просто чудом остался жив! Вы вовремя вызвали "Скорую". Еще бы чуть-чуть, и спасти его было бы уже невозможно.

— Боже мой! Все так серьезно? — Ахнул Дерек.

— Очевидно, — пожал плечами доктор Юм. Потом спросил: — Скажите, а здесь есть кто-нибудь из более близких родственников?

— Да, его бывшая жена и сын. А вот и она, — обрадовался мужчина, увидев подходившую к ним Жаклин. Ему стало жутко не по себе от слов доктора. Захотелось, чтобы кто-нибудь был рядом. — Это Жаклин Уайтхорн, доктор.

— Здравствуйте, доктор! — Торопливо поздоровалась Жаклин. — А я вас везде ищу…

— Мы, наверное, с вами разминулись, — ответил врач. — Миссис Уайтхорн, можно поговорить с вами наедине?

— Я… — Растерялась вдруг Жаклин и взглянула на Дерека.

Он коротко, почти незаметно кивнул, давая ей понять, что будет поблизости.

— Давайте пройдем в мой кабинет, — предложил доктор Юм, уводя Жаклин.

Дерек снова остался один. Он устало мотнул головой, переваривая услышанную новость. Инфаркт у Дэна?! Да он всегда отличался отменным здоровьем за исключением разве что той временной инвалидности. Но это было, скорее, роковым стечением обстоятельств. Невольно в памяти снова воскресли слова Чарльза Роберта о том, что это он виноват в случившемся с отцом. Что же можно было такого сказать Дэну, что у него произошел инфаркт? Да ведь это уму непостижимо! И почему парень сбежал, едва увидев мать? Может, Жаклин как-то замешана в этом? Вряд ли. Интриги — не ее стезя, хотя если вспомнить ее развод с Дэном… О, об этом разводе столько сплетен ходило в свое время!.. Стефенс улыбнулся, а потом вдруг мысленно встряхнул себя за шиворот. Ну, вот опять! Кто как не он сам десять минут назад давал себе зарок не копаться в чужом грязном белье? Ведь любопытство сгубило кота. В конце концов, его кузен, пусть и не самый любимый, действительно очень серьезно болен. А он, словно самая последняя сплетница, сидит в коридоре отделения реанимации и думает неизвестно о чем. Зато у доктора он забыл спросить о самом главном: как самочувствие Дэна? Пришел ли он в себя? Можно ли у него побывать? Не повредит ли ему чрезмерное внимание родственников, друзей и близких?

Раздались чьи-то торопливые мужские шаги, и Дерек, еще не глядя, решил, что это очередной визитер к Дэну. Похоже, скоро здесь соберется весь клан Уайтхорн, как только станет известно об инфаркте Дэна.

— Дерек?! — Удивленно спросил Роберт Монтгомери без приветствий. — А ты что здесь делаешь?

— О, Боб, привет… — Растерянно отозвался Стефенс, не без удивления думая, однако, как быстро разносятся плохие новости. — Я привез Жаклин.

— Так Жаклин тоже здесь?! Слава богу! Я звонил ей на сотовый, но она не отвечает.

— Просто она разговаривает с доктором Юмом.

— Что с Дэном? Мне сказали, что ему стало плохо в офисе и его отвезли в больницу на "Скорой".

— У него инфаркт и его чудом вытащили с того света, — на одном дыхании выпалил Дерек.

— Бог ты мой!!! — Ахнул Монтгомери и со всего размаху плюхнулся на стул, так как ноги его подкосились от такой сногсшибательной новости. — Да как такое могло случиться?!

Он смотрел на Дерека так, будто тот должен был знать ответы на все его вопросы и в одночасье вылечить Дэна. Но Стефенс не знал и уж тем более не мог вернуть здоровье Дэна, хотя очень хотел бы.

— Я не знаю, — ответил Дерек. — С ним был Чарли. Я, пожалуй, узнал обо всем последним…

— А где Чарли? — Спросил Монтгомери, ища глазами парня, словно тот мог материализоваться из воздуха.

— Ушел, — ответил Дерек, начинавший терять от всего этого терпение.

Он чувствовал себя так, точно находился на допросе в полицейском участке. Скорее бы уж приехала Клер и избавила бы его от всего этого.

— Куда ушел? Как ушел? — Забросал его вопросами Роберт. — Я уже ничего не понимаю. Пожалуйста, расскажи мне все с самого начала, — попросил он.

Едва Дерек терпеливо начал с самого начала рассказывать Роберту, что произошло на самом деле, как вдруг они увидели, что с разных концов коридора почти одновременно идут навстречу друг другу Жаклин с доктором Юмом и Джессика с Клер.

— О, боже! — В один голос вырвалось у мужчин.

— Ну, вот, сейчас начнется! — Следом вздохнул Дерек.

А когда пути женщин пересеклись, Жаклин буквально набросилась на Джессику:

— А ты что здесь делаешь?! Тебя сюда никто не звал!

— Эта клиника не твоя собственность, так что люди могут находиться здесь независимо от твоего желания! — Парировала в ответ Джессика, весьма оскорбленная поведением Жаклин.

Какой безграничный цинизм! Дэн сегодня был на пороге смерти, а она выясняет отношения.

— Да если бы не ты, он до сих пор был бы здоров! — Сквозь зубы процедила Жаклин, глядя в холодные, как ей казалось, глаза нахалки. — Это ты довела его до такого состояния!.. А я всегда была рядом, чтобы утешить его.

— Как ты смеешь!.. — Начала было Джессика.

— Дамы, дамы, прошу вас, прекратите! — Вмешался, наконец, доктор Юм. — Сейчас не самое лучшее время выяснять отношения. Сделаете это потом. Я понимаю, вы все переживаете за мистера Уайтхорна, но то, как вы себя ведете, не самый лучший способ помочь ему в данной ситуации.

Врач сказал самые простые слова, но они сразу сделали свое дело: женщины перестали ругаться хотя бы на время. Он сделал то, что не смогли сделать ни Дерек Стефенс, ни Роберт Монтгомери, ведь он не знал всей подоплеки этой перепалки. Поэтому ему было проще всего остановить двух перенервничавших женщин от безрассудной ссоры. А их мужчины в буквальном смысле готовы были расцеловать ничего не понимающего и недоумевающего доктора Юма. После этой короткой перепалки, оборвавшееся так внезапно, возникла неловкая секундная пауза, но Роберт быстро заполнил ее вопросом:

— Скажите, доктор, а когда можно будет навестить мистера Уайтхорна?

— Об этом пока рано говорить, — сурово ответил тот, предупреждающе глядя на всех женщин, которые уже было собрались упрашивать его. — Сейчас ему нужен абсолютный покой и должный уход, которые мы и обеспечим в стенах нашей клиники. Вам же о визитах к нему следует забыть до тех пор, пока вы не научитесь сдерживать свои эмоции.

— Но ведь самых близких родственников вы к нему пустите? — Умоляющим тоном спросила Жаклин.

— Категорически — нет, — тоном, не терпящим возражений, сказал кардиолог, но потом смягчился и добавил: — По крайней мере — сегодня и завтра. А сейчас, я думаю, всем вам следует поехать по домам и сообщить остальным родственникам мистера Уайтхорна, что его жизнь больше вне опасности. В противном случае мы просто не сможем больше нормально делать свою работу.

— Ну, что ж, — пожала плечами Жаклин, про себя радуясь тому, что Джессика в ближайшее время тоже не сможет увидеть Дэна, — спасибо вам огромное. Держите меня, пожалуйста, в курсе любых изменений.

— Обязательно, — ответил доктор Юм. — До свидания, — обратился он ко всем остальным. — Всего хорошего!

И ушел, оставив всю эту компанию молча смотреть ему вслед. Пару секунд они молчали, потом Роберт сказал:

— Доктор прав. Самое разумное, что мы можем сделать — это поехать домой и ждать новостей. Дерек, поговори, пожалуйста, со всеми, чтобы они не штурмовали клинику и кабинет доктора Юма. Иначе он вообще не пустит никого из нас к Дэну.

— Именно этим я и собирался заняться…

— Это могла бы сделать я! — Вызвалась Жаклин.

— Прости, Жаклин, но ты больше не член семьи Уайтхорн, — ответил Дерек, как отрезал. — Тебя они не послушают.

Она с трудом сдержалась, стараясь не ответить Дереку так, как он того заслуживает. "Больше не Уайтхорн! Вот как! Оказывается, все вы не такие уж и замечательные, какими хотите казаться. Вы быстро забыли все то хорошее, что вам сделано! — Молча глотая слезы обиды, думала Жаклин. — Я была рядом с Дэном все эти годы. Я спасла ему жизнь. Я вернула его вам, хотя он и не очень этого хотел. Я воспитала вам самого лучшего наследника, какого только можно пожелать… А вы говорите походя, что я больше не Уайтхорн!" — Ей так хотелось высказать им эти мысли вслух, но не хотелось устраивать очередной скандал на людях.

Доктор Юм сказал, что для того чтобы встретиться с Дэном, нужно научиться сдерживать свои эмоции. О, она прекрасно умеет это делать. Всю жизнь только этим и занималась. И вот сейчас, когда Дэну больше всего нужна ее поддержка, ей снова велят скрывать свои чувства. Лицемеры — они все! Они так долго жили в своих искусственных масках, что забыли, как выглядят настоящие чувства. И принуждают ее к этому.

— Ладно, — как можно более непринужденно сказала Жаклин. — Всего вам хорошего!

— До свиданья, — нестройным хором попрощались остальные, буквально физически ощущая повисшее в воздухе наэлектризованное напряжение.

— Жаклин, я отвезу тебя домой, — предложил Роберт, почти догадываясь об обуревавших ее чувствах.

— Не стоит, Боб, — отрезала она. — Мне сейчас нужно побыть одной. Я поймаю такси…

Постепенно и все остальные начали прощаться друг с другом. У каждого обязательно нашлись какие-то неотложные дела, которые нужно срочно решить. Джессика хотела было выждать время и уговорить доктора Юма разрешить ей побыть с Дэном хоть немного. Но потом передумала. Она знала, что когда Дэну станет лучше, он сам позовет ее.

Чарли вернулся к Ангель совсем потерянный. Ему было ужасно страшно от того, что из-за его необузданных претензий отцу стало плохо с сердцем. Если и раньше не хотелось видеть кого бы то ни было, то сейчас — тем более. Самой большой его мечтой было оказаться на необитаемом острове ночью, чтобы, смакуя свою боль и тоску, выть на луну. Но мечты — мечтами, а я у Ангель его ждало новое потрясение — Джулия, его жена, его сестра и будущая мать их ребенка. Ему открыл Дэниел и, вежливо поздоровавшись с дворецким, Чарли осведомился:

— Мисс Эвинг дома?

— Да, сэр. Она с мисс Колфилд.

— С кем? — Оторопел парень, через плечо Дэниела вглядываясь в гостиную.

— С мисс Колфилд, — невозмутимо повторил Дэниел.

— Тогда я приду позже…

Но было уже поздно. Ангель сама вышла встречать друга.

— Чарли? — Негромко, чтобы не услышала Джулия, сказала она. — Прости, я пыталась предупредить тебя. Но ты, наверное, не слышал моих звонков.

— Ты мне звонила? — Тупо переспросил он, доставая сотовый и глядя на дисплей. Там было три пропущенных вызова от Ангель, а звонок он поставил на вибросигнал еще накануне вечером, чтобы как следует выспаться. Потом в нервотрепке и суматохе с отцом просто забыл переключить звонок. — Правда.

Решительно убрав трубку в карман, он твердым (совершенно уж неожиданным для себя) шагом прошел в гостиную, где Джулия пила кофе в ожидании Ангель. Он знал, что ему предстояло нелегкое испытание — делать то, что претило нынешнему положению вещей. Но пройти через это было необходимо.

— Привет, дорогая! — Как можно радостнее поздоровался он со своей женой.

Девушка, едва увидев его, рванулась к нему, чуть не опрокинув по пути кофейный столик.

— Чарли! — Счастливо выдохнула она и бросилась в его объятия. — Вот это сюрприз!

Его будто током ударило, когда она коснулась его, обвив крепкими, нерасторжимыми объятиями его шею. Казалось, он невольно должен был отдалиться от нее, не подпустить ее к себе; ведь больше всего в своем воображении он отчаянно боялся именно этого момента. Однако ничего подобного не произошло. Ужасно непоправимо было то, что ему безумно, страстно хотелось поцеловать ее красиво очерченные губы, раскрывшиеся в любящей улыбке. На короткое мгновение Чарльз Роберт словно забыл, что на самом деле Джулия — его сестра по отцу. В каком-то наваждении, почти забытьи, которое было сродни бреду, он склонился к этим чарующим призывно раскрытым губам…

— Чарли, нет! — Этот испуганный вскрик Ангель вернул его в реальность, заставив и Джулию обратить на нее внимание. — Не забывайте, пожалуйста, что вы здесь все-таки не одни, — добавила девушка, стараясь придать своим словам шутливый тон, каким они разговаривали прежде.

Благодаря Ангель Чарльз понял, что совершил ошибку. Он надеялся, что сможет легко справиться со своими чувствами при встрече с Джулией, что ему будет легко общаться с ней, как раньше, словно ничего страшного не произошло. Но он просчитался, сам создал себе временный ад. Каждый взгляд Джулии, обращенный на него, заставлял его и без того израненное сердце биться чаще, чем хотелось бы. Любое ее мимолетное прикосновение обжигало его адовым огнем, заставляя испытывать то, что он не должен был испытывать. Ее мелодичный голос сводил его с ума, и в этом сумасшествии он хотел бы остаться навечно. Он мучился сам и мучил девушек. Ангель страдала не меньше его, поскольку догадывалась, какие чувства он испытывал. А Джулию удивило и поразило его невнимание и рассеянность, совсем уж не присущие ему. В конце концов, она не выдержала и спросила напрямую:

— Чарли, с тобой все в порядке?

Он вздохнул устало. Да уж, такими темпами Джулия очень скоро догадается, что его рассеянность связана именно с ней, и будет задавать вопросы, на которые он не сможет ей ответить.

— Просто я… — Задумчиво начал он, размышляя над тем, как бы поудачнее соврать. Но врать не пришлось вовсе. — Отцу сегодня стало плохо с сердцем. Его увезли в больницу.

— О боже! — Ахнули обе девушки в один голос.

Словно в тумане, он увидел внимательно-вопросительный взгляд Ангель, которая изучала его, по лицу стараясь угадать, правду он говорит или нагло врет. Чарльз сделал чуть заметное движение ресницами — на мгновение прикрыл веки, давая ей понять, что говорит правду. Наверное, даже ради спокойствия Джулии он никогда не стал бы шутить подобными вещами. Да, отец сделал ему больно; да, он разрушил ему жизнь — но намеренно или ненамеренно желать ему зла Чарльз не стал бы никогда в жизни. Он придумал бы какую-нибудь простую, но весомую, никому не причиняющую боли ложь. Правда, в данной ситуации ничего придумывать не пришлось.

— Как он? Что с ним? — Обеспокоенно спросила Джулия.

Боже, что за девушка! В ней все совершенно — даже эмоции — ни одной поддельной или неискренней. Он будет боготворить ее до последнего вздоха, но он всегда должен помнить о том, что она — его сестра.

— Я еще ничего толком не знаю, — быстро заговорил парень, отводя взгляд. — Ну, не мог он (просто не мог) смотреть ей в глаза, так похожие на глаза ее отца. — Я вместе с врачами "Скорой помощи" отвез его в клинику и поехал к тебе. Но тебя дома не оказалось. Я не знал, где тебя искать и приехал сюда.

Маленькая ложь во спасение никому не причинит вреда. Зато у него есть хорошее объяснение тому, почему он сразу поехал к Ангель, а не к своей жене.

— Ты мог бы мне позвонить, а сам оставаться в больнице. Я бы тут же приехала! — Возразила его жена. Или все-таки сестра?..

— Прости, я плохо соображаю, — махнул рукой Чарли.

— Я могу чем-нибудь помочь? — Напомнила о себе Ангель.

— Да, в сущности, ничем. Спасибо, — ответил Уайтхорн. — Просто будь на связи.

— Хочешь, я поеду с тобой в больницу? — Предложила Джулия.

На мгновение Чарльзу захотелось наплевать на все и взять ее с собой, чтобы посмотреть, как будет вести себя мать, встретившись лицом к лицу со своей невесткой и матерью своего будущего внука, которой тоже разрушила жизнь. Но потом передумал. Хватит на сегодня боли! Он так далеко зашел в своих претензиях к отцу, что едва не убил его. Пусть он лучше будет молча страдать сам, чем причинять боль другим.

— Не думаю, что сейчас это самое лучшее решение, — мягко проговорил Чарльз. — Отцу сейчас важно, чтобы рядом были те, кого он любит. — Неловкая пауза, возникшая после этих слов, казалось, медленно убивала его самого. Но он, собравшись с духом, продолжил: — Понимаешь, я как раз собирался сегодня сказать отцу о наших отношениях. Но не успел. Теперь я даже не знаю, когда мы сможем с ним нормально поговорить.

— Так это, что, новость о нашей свадьбе так на него повлияла? — Испуганно спросила Джулия. — Ты сказал ему, что мы поженились и что у нас будет ребенок? А потом ему стало плохо?

— Нет, нет! — Заверил ее Чарли. — Нет! Я не успел. Прости. Об этом знает пока только мама.

Воспоминание о разговоре с матерью причинило ему почти физическую боль. Он с большим трудом владел своими эмоциями.

— И что? Что она сказала?

Ангель уже ничего не понимала и перестала участвовать в разговоре. Она лишь полу-удивленно, полу-испуганно переводила взгляд с Чарльза на Джулию, думая о том, как далеко может он зайти в этой полуправде — полулжи.

— Я не могу сейчас с тобой об этом говорить, — сказал Чарльз Роберт. Еще немного — и он просто сойдет с ума. — Прости. Мне нужно ехать к отцу.

— Да, конечно, — чуть не плача ответила Джулия. — Ты позвони мне потом. Ладно?

Вместо ответа он коротко кивнул и, сделав пару шагов назад, попрощался с обеими девушками. Он знал, что его уход больше походил на бегство, что новость о болезни отца, которую он уже ненавидел, он использовал, как отговорку. Но ничего не мог с этим поделать. Нужно было или продолжать врать и себе, и Джулии или говорить правду. Но правда в данном случае просто несоизмерима с жизнью. Она убивает! Доказательства? Он этой правдой едва не убил отца. Девушки приходят и уходят, а отец — единственный — он дан на всю жизнь. Встречаясь с Ангель Эвинг, Чарльз полагал от всей души, что она предназначена ему судьбой на всю жизнь. Однако это прошло. И с Джулией пройдет. Он потерял любимую женщину, зато обрел сестру. Но сейчас ему некогда ломать над этим голову. Сейчас ему важнее всего увидеть отца. Дэн должен простить его. Во что бы то ни стало!