Черные траурные ленты на дверях особняка на Грин-стрит, белые каллы, черные лимузины, черный катафалк с гробом Жаклин, черная одежда. В день похорон Жаклин Каннингем, бывшей жены Дэна Уайтхорна, ярко светило зимнее солнце, а небо было по-весеннему чистым и голубым. Щурясь от солнца, Дэн с удивлением думал о том, почему природа вопреки его горю так безмятежна. Ведь в душе его идет дождь вот уже три дня с момента смерти Жаклин. Она умерла глубокой ночью — через пятнадцать часов после их прощания. Он в это время был дома с Джессикой, поскольку доктор Ланкастер едва ли не силой выгнал Дэна, Джессику, Роберта и Чарльза из клиники. Чарльз Роберт приехал к полудню — напуганный, бледный от усталости и измученный после бессонной ночи, проведенной в полете. Перед звонком Роберта Монтгомери он только что вернулся из очередного полета, и ему снова пришлось лететь, но в качестве пассажира самолета к умирающей матери. В особняке постепенно собирались люди — родственники Дэна. Как они узнавали о том, что Жаклин умирает, никто из обитателей особняка и понятия не имел, но Дэн был им молча благодарен за их поддержку.

В доме была жуткая обстановка, и если бы не его кузины и кузены, он точно сошел бы с ума. Чарли не разговаривал с ним. Джессика тоже молча обходила его стороной, а Боб смотрел на него такими глазами, от которых просто хотелось повеситься или застрелиться. В минуты, когда становилось совершенно невыносимо, Дэн запирался ото всех в своей старой комнате и плакал навзрыд. Он не хотел, чтобы Джессика видела его слез, и почему-то отчаянно боялся посмотреть ей в глаза. Наверное, это от того, что у него совесть была нечиста перед обеими женщинами, ему казалось, что Джессика каким-то невероятным образом знает о его прощальном признании Жаклин. Ему было страшно даже думать об этом, поэтому избегал он разговоров с женой. Роберт Монтгомери, который обычно в подобных ситуациях поддерживал его всегда, теперь сам был в полной прострации, ходил по дому, словно лунатик, и нуждался в куда еще большей поддержке, чем сам Дэн. Кстати, Дэн до сих пор удивлялся, почему Жаклин захотела попрощаться со всеми, кроме Боба. Возможно, Монтгомери именно от этого и мучился больше всего.

Что же касается Чарли, то на него вообще было страшно смотреть. Пепельно-серое, измученное страданиями лицо утратило всякую выразительность и стало походить на восковую китайскую маску. А когда он смотрел на кого-нибудь, то люди невольно замечали, что этот отрешенный взгляд совершенно ничего не видит. Теперь Дэн все вспомнил, и все встало на свои места. Уайтхорн — старший знал, в чем обвинял его сын в офисе в тот день. Порванная нить была восстановлена. У Дэна сердце разрывалось при одном только взгляде на сына, но он не мог нарушить обещание, данное Жаклин. Всему свое время. Кто-то там в Библии сказал, что есть время любить и время ненавидеть. Значит, есть время страдать. Определенная доза страданий отделена каждому человеку, и Чарльз Роберт здесь не исключение. Дэн свое время уже отстрадал, Жаклин — тоже. И для Чарли с Джулией скоро тоже закончится время страданий. Он позаботится об этом. Как и обещал Жаклин.

Стук в дверь вывел его из состояния оцепенения. Дэн тяжело встал и открыл. На пороге комнаты стоял Роберт Монтгомери.

— Я так и знал, что ты здесь, — глухо проговорил он.

— Входи, — пригласил его Уайтхорн. — Если хочешь побыть наедине с самим собой или со мной, лучшего места не придумаешь.

— В доме слишком много народу? — Усмехнувшись, спросил Боб и сел на стул.

— Не в этом дело, — задумчиво ответил Дэн. — Они все — моя семья. Я знаю, они пришли выразить мне и Чарльзу сочувствие и поддержать нас, но знаешь, я, скорее, предпочел бы остаться наедине с ними, чем с сыном или с женой. И я непременно больше проводил бы с ними времени, если бы не рискнул встретиться с Чарли и Джессикой.

— Берегись! — Предостерег его Роберт. — Однажды это приведет к тому, что самые близкие тебе люди станут для тебя чужими.

— Я знаю. Этого я хочу меньше всего, — ответил Уайтхорн. — Все к этому и идет, особенно после того, что Жаклин сказала Чарльзу, что Джулия — его сестра.

— Что?! — Опешил Боб, изумленно уставившись на друга.

— Именно то, что ты слышал. Чарли и Джулия поженились в ноябре, у них скоро будет ребенок, а через несколько дней после их свадьбы Жаклин из желания отомстить мне и Джессике заявила Чарльзу, что Джулия его сестра.

— Нет, ну, вы никогда не перестанете меня удивлять! — Воскликнул Монтгомери. — Сколько существует ваша семья, в ней всегда случится что-нибудь из ряда вон выходящее. По-моему, мне уже сейчас надо садиться писать о вас роман. Я заработаю на этом бешеные деньги.

— Что ж, — задумчиво проговорил Дэн, как будто речь и впрямь шла о чем-то серьезном. — Может, когда-нибудь я и дам тебе на это разрешение. Не могу пожаловаться на то, что моя жизнь была скучной и неинтересной.

— Ну, а теперь серьезно, — продолжил Роберт. — Чарльз и моя крестница действительно женаты?

— Да! — Утвердительно кивнул Дэн, и лицо его засияло от гордости. — Представляешь, у меня уже скоро будет внук!

— Или внучка, — добавил его друг. — Как ты узнал об их свадьбе?

— Джулия рассказала… — И Дэн поведал другу обо всем, что произошло между его приемным сыном и дочерью.

— Уму непостижимо! — Сказал Роберт. — Что ты собираешься делать дальше?

— Рассказать правду Чарльзу и Джулии. Всю.

— И о том, что Джулия твоя дочь?

— Да. Но сначала мне придется, конечно, поговорить об этом с женой.

При упоминании о новом статусе Джессики Дэн не мог сдержать счастливой улыбки даже при таких скорбных обстоятельствах, как смерть и похороны Жаклин. Все-таки Джессике единственной из всех женщин Дэна удавалось в течение стольких лет вызывать подобную улыбку у него на губах и такой счастливый блеск в глазах.

— Это ты сделаешь потом. Сейчас нам пора ехать в церковь. Все уже собрались и ждут только тебя.

— Что же ты мне сразу не сказал? Пойдем!.. — Отозвался Дэн, поднимаясь с кресла.

Панихида в церкви Святой Марии собрала у гроба Жаклин всех членов клана Уайтхорн, а возле входа, как всегда, толпились жаждущие очередной сенсации журналисты. Дэн болезненно поморщился, заметив их. Что можно здесь высматривать и вынюхивать, когда у людей горе? Некролог в "Лос-Анджелес Таймс" по Жаклин Каннингем, бывшей Уайтхорн, уже заказан. Если им нужна новая сенсация из жизни семьи Уайтхорн, то сегодня они пришли не по адресу. Никакой сенсации здесь нет и не будет. Дэн незаметно шепнул начальнику охраны, чтобы "позаботились" о журналистах. В церкви горело множество свечей, сладко, до головокружения, пахли белые цветы. На возвышении стоял гроб с красной бархатной обивкой, украшенный цветами. Уайтхорн позаботился о том, чтобы Жаклин ушла в свой последний путь с почестями, достойными королевы. Ведь она и была королевой. Жаль только, что он понял это слишком поздно. Священник что-то монотонно бубнил о том, какой замечательной женой и матерью была Жаклин. А Дэну внезапно стало противно слушать его. Как можно судить о достоинствах или недостатках Жаклин, совершенно не зная ее? Он же наверняка говорит одно и то же на всех похоронах. Возмутительно! Непростительно! Жаклин была совершенно особенной женщиной, а он стоит тут, глядя в пустоту и несет какую-то чушь о том, что за свою доброту Жаклин попадет в рай. Какой рай? Она и так всю свою жизнь жила в каком-то особом мире, придуманном ею, в который мало кто допускался. Даже он, Дэн, будучи ей мужем в течение двадцати двух лет, не сразу понял это. Это, как озарение, приходит не сразу. А священник абсолютно бессмысленно говорит о чистилище, о рае или об аде. Жаклин это ни к чему.

Панихида закончилась, и все присутствующие печальной вереницей потянулись к Дэну и Чарльзу, чтобы выразить им сочувствие. Джессика темной тенью стояла чуть в стороне от них, молча взирая на свою новую семью и с трудом понимая, что она здесь делает. Ей все это время казалось, что она лишняя в этой семье, что сейчас она не по праву заняла место Жаклин, что Жаклин еще не ушла окончательно и до сих пор не отпускает Дэна. Жаклин много лет была его женой, а она, Джессика, все эти годы была всего лишь его приходящей любовницей. Они и поженились-то по чистой случайности. Да, ей не место в этой семье! Со всех сторон всю эту неделю с тех пор, как они с Дэном спешно вернулись из Венеции, только и слышно о том, какая чудесная женщина была Жаклин, какой замечательной женой она была для Дэна, какой великолепной хозяйкой в особняке на Грин-стрит она стала. А ее, Джессику, никто не замечал, точно ее и не было вовсе, точно она по-прежнему была приходящей любовницей Дэна. Ей было не по себе от этой мысли и хотелось, чтобы все поскорее закончилось.

На кладбище все собрались полукругом вокруг свежевырытой могилы и, склонив головы, смиренно слушали последнюю молитву священника. Дэн уже почти ненавидел его, но больше всего — себя за то, что мечтал о скором окончании похорон. Это было воистину невыносимо! Он думал, что сможет спокойно проститься с Жаклин и простить ей все то, что она натворила перед смертью. Но он не мог! Его раздирали противоречивые чувства: чувство вины и чувство ненависти. Дэн и врагу не пожелал бы того, что испытывали сейчас он и Джессика. Он видел ее глаза только мельком сегодня, но и этого ему оказалось достаточно. Она ревнует его к Жаклин и чувствует себя лишней, но ведь это далеко не так. Джессика всегда занимала самое главное место в его жизни и в его сердце, а то, что они с самого начала не смогли быть вместе — просто жестокое стечение обстоятельств. Но все это пройдет, как только он сможет отпустить Жаклин.

Когда все уже было кончено, все в знак последнего "Прости" стали бросать на гроб Жаклин белые орхидеи. Женщины уже откровенно плакали, да и многие мужчины не скрывали своего горя. Поначалу они, правда, с пепельно-серыми лицами жались друг к другу, не решаясь открыто взглянуть в лицо смерти и подойти ближе к могиле, но первый им подал пример никто иной как Дерек Стефенс, муж Клер. Он шагнул к гробу, бросил цветок, но отошел не сразу. Пару секунд он помедлил, потом взглянул на жену, как бы ища ее одобрения, и прошептал:

— Прости меня, Жаклин! Ты навсегда останешься членом семьи Уайтхорн.

И вернулся на свое место. Дэн все слышал и удивленно посмотрел на Роберта Монтгомери. Но тот его словно не видел, глядя бессмысленным, отсутствующим взглядом на закрытую крышку гроба Жаклин. По лицу его катились слезы. Дэну стало жутко, и он отвернулся. Таким потерянным он еще никогда не видел своего друга, даже в тот период, когда Монтгомери решил исчезнуть на две недели. Неужели он, правда, так любил Жаклин?! Дэн всегда откровенно думал, что чувства Боба к Жаклин — это всего лишь увлечение — не более, что со временем все это пройдет. Теперь он понял, что его бывшая жена стала последней любовью Роберта Монтгомери.

Но вот гроб с телом Жаклин уже скрылся под первыми комками земли, бросаемыми могильщиками. Они работали быстро и споро. Для них это была каждодневная работа, которую они привыкли выполнять быстро и эффективно. Дэн был почти уверен, что они, как и священник, мечтают о том, чтобы эти похороны поскорее закончились. Слишком много скорби всегда угнетало. А здесь скорбь была написана на лицах всех присутствующих. Слезы на лицах мужчин — довольно редкое явление, но здесь плакали даже мужчины. Свежий могильный холм вырос довольно быстро, и Дэн все смотрел на него, точно загипнотизированный. Он не мог поверить в то, что Жаклин больше нет. Возможно, вышла какая-то досадная ошибка? Нет, это не ее похоронили здесь сегодня. Эта могила с белыми орхидеями, погребенными под землей, совершенно не ее. Здесь явно лежит какая-то чужая женщина, которая ненавидела его и Джессику и из-за этой ненависти натворила много ошибок. Все это бред или жуткий сон. Он сейчас проснется в отеле в Венеции и увидит рядом спящую Джессику. Потом они вместе будут завтракать на балконе с видом на мост и канал. Но никак не то, что происходит сейчас! Никак не это! Этого просто не может быть…

Очнулся Дэн от того, что кто-то слегка встряхнул за плечо. Он резко, почти испуганно повернулся. Сзади стояла Джессика. На лице ее отразилось такое изумление, будто она увидела привидение, но на самом деле — это были всего лишь слезы, которые струились по лицу Дэна. На мгновение она опешила, но потом, быстро взяв себя в руки, тихо сказала:

— Пойдем, Дэн! Все уже ждут тебя, чтобы ехать домой на поминальный ужин. Здесь нам больше делать нечего.

— А?.. — Не понял он. — Да, конечно.

Сделав пару шагов прочь от могилы, Дэн внезапно осознал, что до сих пор держит в руках белый цветок, который должен был бросить в могилу. Он рванулся обратно к могиле, осторожно положил цветок на холм, потом тихо прошептал:

— Прощай, Жаклин! Да будет земля тебе пухом. И прости меня…

Он медленно пошел прочь, тяжело опираясь на руку жены. Орхидея долго выделялась на ярком солнечном свете ослепительным белым пятном.

Было где-то около десяти вечера, когда все, кто провожал Жаклин в последний путь, начали постепенно расходиться. Вскоре в доме не осталось никого, кроме Джессики, Дэна, Чарльза, Джулии и Роберта Монтгомери. Боб тоже засобирался домой, но Дэн вовремя не отпустил его, настояв на том, чтобы Боб пожил у него несколько дней. Он чувствовал, что сейчас его нельзя оставлять наедине со своим горем. Джессика тоже хотела поскорее отправиться спать, используя усталость, как предлог, чтобы остаться одной и обдумать произошедшее. Но Дэн задержал ее:

— Подожди, Джес, не уходи! Мне надо поговорить с тобой.

— Этот разговор не может подождать до завтра? — Нетерпеливо спросила она.

— Не может. Это важно. Пожалуйста, — попросил ее муж.

— Ну, хорошо. Слушаю тебя.

— Давай поговорим в библиотеке, — сказал Уайтхорн, потом, обернувшись к дочери и сыну, добавил: — Чарли, Джулия… Я попрошу вас не расходиться. Дождитесь нас. Мне многое надо вам сказать.

— А нельзя завтра? — Поинтересовалась Джулия. Ей было неуютно и неловко находиться рядом с Чарльзом. Отношения между ними стали хуже некуда, особенно после ее неудачной поездки к нему в эскадрилью. Они практически не разговаривали. Но сегодня Джулия все же пришла на похороны Жаклин, поскольку чувствовала, что ей необходимо быть рядом с матерью, мужем и свекром. — Я очень устала сегодня.

— Понимаю, — кивнул Дэн. — Но, пожалуйста, потерпи еще немного. Я прошу тебя.

— Хорошо. Чарли, ты не против немного подождать? — Спросила она у мужа, надеясь таким образом хоть как-то привлечь его внимание. Уайтхорн — младший все это время вел себя, точно сомнамбула. — Чарли!..

Парень очнулся, бросил короткий, мрачный взгляд на всех присутствующих и неопределенно пожал одним плечом, давая, однако, им понять, что ему все равно.

Дэн увел Джессику в библиотеку. Когда они, наконец, остались наедине, Джессика нетерпеливо спросила мужа:

— Что за спешка, Дэн? Зачем ты мучаешь людей, задерживая их на неопределенное время? Все устали, в том числе и ты сам. Доктор говорил, что тебе нельзя переутомляться.

— Я помню об этом, родная моя, поверь мне. Я не самоубийца и хочу прожить с тобой до глубокой старости. Но сейчас речь не обо мне. Я дал обещание и должен его выполнить. Именно сегодня и сейчас.

— Какое обещание? Кому?.. — Удивилась миссис Уайтхорн. — Не говори загадками!

— Помнишь, в Венеции, когда позвонил Роберт, я просил тебя, чтобы ты напомнила мне рассказать тебе кое-что о наших детях?

— Да. Прости, что не напомнила, но я думала, что сейчас это не так важно.

— Важно, Джес. И именно сейчас. Только ты сядь, пожалуйста, это долгая история. И я прошу тебя, не перебивай меня…

— Хорошо, Дэн, — отозвалась Джес и послушно села в кресло.

Он тоже сел и начал свой рассказ.

— Ты знаешь, что когда я разводился с Жаклин, она не хотела отпускать меня?

— Любая женщина не захочет отпускать своего мужа, когда он уходит к другой женщине, — усмехнулась Джессика.

— Это был самый жуткий развод в моей жизни, — продолжал Дэн, словно не слыша ее. — С Долорес все было не так; все было решено обоюдно — с ее и моего согласия. Но Жаклин… Она словно вдруг превратилась в камень, а ее сердце — в кусок льда. Она не хотела ни слышать меня, ни понимать. Одновременно я для нее и перестал существовать, и в то же время весь ее гнев, вся ее обида, были обращены на меня. Долгое время она и слышать не хотела о разводе; твердила о своей любви ко мне, о годах, прожитых вместе. Дошло даже до того, что однажды она упрекнула меня тем, что спасла мне жизнь и поставила меня на ноги. Никогда бы не подумал, что она способна на нечто подобное. Мы уже не разговаривали и ругались на ровном месте. Пока однажды у Чарльза Роберта не кончилось терпение, и он не наорал на нас. Только благодаря этому мы поняли, как болезненно он переживает наш разрыв. После этой истории Жаклин согласилась на развод при условии, что я отпишу ей квартиру на Хайд-стрит и дом на утесе, о существовании которого я сам случайно проболтался ей. Представляешь, она знала, что именно требовать от меня. Жаклин отлично понимала, что значат для меня и дом, и квартира, и рассчитывала, видимо, на то, что я, скорее, передумаю разводиться, чем отдам ей их. Плюс к этому она потребовала романтический ужин в доме со всеми вытекающими отсюда последствиями. Господи, в то время я почти возненавидел ее, готов был убить ее, но я просто не мог заниматься с ней любовью в доме, где был счастлив с тобой и только с тобой. Жаклин знала, что я никогда не соглашусь на это, но такое условие позволяло ей тянуть время, что она и делала. Но я согласился, Джес! Ради возможности быть с тобой я готов был в тот момент отдать что угодно, — голос его охрип, и Дэн, закашлявшись, замолчал. Давала знать о себе старая простуда, переросшая в воспаление легких, которую он получил во время авиакатастрофы.

Джессика молча встала и подала ему стакан воды, потом спросила:

— Зачем ты рассказываешь мне все это сейчас? Ведь ты хотел поговорить со мной о Чарльзе и Джулии.

— Я иду к этому. То, что я хотел рассказать тебе о наших детях, имеет прямое отношение к Жаклин. Ведь ты помнишь, она все-таки дала мне развод, когда я переехал в отель на некоторое время. В тот вечер, когда мы договорились об ужине в доме, Жаклин отказалась от всех своих притязаний на какую бы то не было мою собственность. Между нами ничего не было. Даже пресловутого романтического ужина. Вместо этого она привезла документы о разводе с ее подписью. Я был очень удивлен ее поведением. Столько ссор, столько скандалов, столько обиды — и все получилось впустую. Для нее. Я, можно сказать, легко отделался. Получил назад дом и квартиру, получил развод. Взамен я купил Жаклин пентхаус на улице Вашингтона, в котором она и жила в последнее время. Я думал, что на этом наши с ней отношения закончились. Вот только она так не думала. Она отомстила нам с тобой, причинив боль нашим детям.

— Как? Причем здесь Чарльз Роберт и Джулия? — Удивленно спросила Джессика.

Все, что только что рассказал ей муж, казалось абсурдом. Конечно, она мало знала Жаклин, но все это так или иначе не соответствовало ее характеру. Так могла поступить Клер Стефенс в годы своей отчаянной молодости, но никак не Жаклин.

— Каким-то образом Жаклин узнала, что Джулия моя дочь. Клянусь, я ей этого не говорил! Роберт — тоже. Я не знаю, кто проболтался…

— Никто, Дэн, — с еле заметной улыбкой ответила Джес. — Джулия точная твоя копия. Стоит только один раз увидеть вас вместе, и все будет ясно. Ты лучше вспомни, когда и где Жаклин могла видеть вас вместе?

Дэн задумался на некоторое время, вспоминая. Медленно события последнего года всплывали в памяти, цепляясь друг за друга, точно бусины в женском украшении. Оказывается, воспоминания еще так свежи, что способны причинять боль. Он отчетливо вспомнил, как вернулся под утро домой из дома на утесе, где провел ночь с Джессикой, которую встретил спустя много лет. Жаклин всю ночь прождала его здесь, в библиотеке. Потом — скандальный развод перед самым выпускным Чарльза. Точно! Вот оно!

— На выпускном Чарли! — Воскликнул Дэн. — Она видела нас на выпускном Чарли.

— Ну, вот видишь, — укоризненно сказала его жена. — Ты и сам все знаешь. Рано или поздно все тайное становится явным. Просто удивительно, что до сих пор никто не сказал Джулии, что она твоя дочь.

Дэн покачал головой, потом сказал:

— Ошибаешься! Жаклин давно раскрыла эту тайну, только не Джулии, а Чарльзу.

— А Чарльз причем здесь? — Ахнула Джессика.

— Они с Джулией женаты и ждут ребенка.

— Что?!! — Глаза у Джессики округлились от удивления. — Женаты?! Но как, господи, такое могло случиться?!! Почему мне никто ничего не сказал?

Дэн счастливо улыбнулся и произнес:

— В отличие от нас с тобой много лет назад, дорогая, они не стали ждать, пока соберутся все родственники и милостиво разрешат им пожениться. К тому времени Джулия узнала, что беременна, а Чарли был так влюблен, что ни дня больше не хотел ждать. Они вместе мечтали о том, что будут жить в Чикаго и родят там ребенка. Все складывалось как нельзя лучше, ведь мы с тобой были совсем не против их отношений и точно знали, что рано или поздно дело закончится свадьбой. А Жаклин с самого начала была против их свадьбы, потому что она ненавидела Джулию, равно, как и тебя. Она всячески отговаривала Чарльза от этого шага, но он был очень упрям в своей влюбленности, за что и поплатился. Через несколько дней после их свадьбы, когда он приехал к Жаклин, чтобы поставить ее перед свершившимся фактом в надежде, что ее сердце смягчится. Жаклин отомстила и Джулии, и нам с тобой, — Дэн снова запнулся, закашлявшись.

Джессика закончила мысль за него:

— Она сказала твоему сыну, что Джулия его сестра?..

— Да! — Кивнул Уайтхорн. — Но это еще не все. Мой сын оказался таким благородным человеком, что ни в коем случае не хотел причинять своей жене боль настоящей правдой. Он решил пойти на обман, надеясь, что сумеет отдалить ее от себя. Договорившись с Ангель Эвинг, они вместе разыграли откровенно любовный спектакль для Джулии. Наша дочь весьма импульсивная женщина и поначалу поверила им, даже собиралась разводиться с Чарльзом. Однако мне удалось ее переубедить.

— Тебе?! — Удивленно выдохнула Джессика, в отчаянии ломая руки. У нее голова уже шла кругом от обилия информации, которую выплеснул на нее Дэн за последние полчаса. — Джулия была у тебя? Ты разговаривал с ней? Почему она пришла именно к тебе, а не ко мне или к Максвеллу? Что ты ей сказал? — Она буквально забросала его вопросами, не давая сосредоточиться ни на каком конкретном.

— Не беспокойся, она еще не знает, что я ее отец. В тот день я ей ничего не сказал, но у меня было большое искушение. А что касается того, почему она пришла именно ко мне… Я, правда, не знаю. Возможно, от отчаяния, а возможно, ей нужен был какой-то чужой человек, которому она хотела выговориться. Хотя я не совсем посторонний… — Дэн усмехнулся, качнул головой. Потом взглянул на часы: шел двенадцатый час вечера. Чарли и Джулия там, в гостиной, наверное, совсем извелись от ожидания. Пора завершать эту историю, начавшуюся двадцать пять лет назад. — Мне удалось убедить ее не спешить с разводом. Я знаю, что она ездила в Чикаго, чтобы поговорить с Чарльзом. Однако, что вышло из этого разговора, я понятия не имею.

— Выходит, что перед смертью Жаклин призналась тебе в своей лжи? — Тихо спросила Джессика, подавленная рассказом мужа. Сейчас ей было стыдно признаться даже самой себе в том, что она ничего не знала об отношениях дочери с Чарльзом Робертом Уайтхорном. Все происходило буквально у нее под носом, а она слишком занятая своей личной жизнью, ничего не замечала. В довершение всего она вовремя не рассказала всю правду Джулии об ее рождении. Из-за нее все это так некстати закрутилось. Из-за нее сейчас в гостиной, томясь ожиданием, молча страдают двое любящих друг друга молодых людей. Она, а вовсе не Жаклин виновата в этом. Жаклин просто умело и вовремя воспользовалась ситуацией. И именно она, а не Дэн, должна сейчас все исправить. Немедленно! Пока еще есть, что исправлять.

— Да, — ответил Дэн. — Я и хотел поговорить с тобой именно об этом. Я прошу у тебя разрешения открыто признать Джулию своей дочерью. Я в свою очередь расскажу Чарльзу о том, кто его настоящий отец. Только так мы можем с тобой помочь нашим детям. Тем более я обещал Жаклин, что расскажу Чарльзу всю правду в день ее похорон. До конца этого дня осталось сорок пять минут. Ты согласна, Джесси?

О, господи, что он с ней делает! Когда он называет ее таким нежным именем, она готова сделать, что угодно, выполнит любую его просьбу, пойдет за ним хоть прямиком в ад. И он точно знал это.

— Хорошо, Дэн. Если ты дал слово, нужно сдержать его. Тем более я слишком затянула, делая тайну из ничего. От этого страдают наши дети. Только позволь, я сама расскажу Джулии правду. Ты же должен рассказать все своему сыну.

— Тогда идем, — решительно сказал он, поднимаясь с кресла. — Не стоит заставлять их ждать, — добавил он, протягивая ей руку.

Когда Дэн и Джессика вышли в гостиную, то увидели, что там царят молчание и отчужденность. Чарли сидел в кресле, уставившись в пол и усиленно делая вид, что не замечает присутствия Джулии. Молодая миссис Уайтхорн ходила взад-вперед возле камина, нервно переставляя с места на место безделушки, стоявшие на нем.

"Бедные дети! — С болью в сердце подумала Джессика. — Интересно, они все это время так сидели?"

При их появлении две пары взволнованных глаз обратились на них в молчаливом вопросе. Дэн и Джессика понимающе переглянулись, потом сели на диван.

— Ну? — Нетерпеливо спросил Уайтхорн — младший. — Вы все решили между собой? Или вышли сообщить, что нам нужно подождать до утра? Мы совсем не устали. Правда, дорогая? — Вопросил он, впервые за все это время обращаясь к жене.

Джулия вздрогнула и подняла на него такие огромные испуганные голубые глаза, что у Чарльза болезненно захолонуло сердце. Ему стало стыдно и неловко за свое неискреннее поведение, и он смолк, потупив глаза. Дэн, глядя на этих двоих, понял, что между ними сейчас произошло, и не стал одергивать сына.

— Нам нужно поговорить с вами, — неуверенно начал Дэн. — Это очень важно и касается вас обоих.

— Мы это уже слышали сегодня, Дэн, — вставила Джулия. — Пожалуйста, переходите к делу. Я устала и хочу домой.

— Твой дом здесь, — мягко произнес мужчина, в упор глядя на девушку. — И сегодня я тебя уже никуда не отпущу. Слишком поздно куда-либо ехать сегодня.

— Джулия, Дэн говорил тебе, что у меня с ним был роман двадцать пять лет назад?

— Да, — кивнула молодая женщина, снова садясь в кресло. — Он как-то рассказал мне, что влюбился в тебя в начале восьмидесятых и даже отбил тебя у отца, а сам ушел от другой женщины.

— Хорошо, потому что я хотела бы рассказать тебе продолжение нашей истории.

— Если это не имеет никакого отношения ко мне, можно я пойду? — Хмуро буркнул Чарли, явно чувствовавший себя здесь лишним.

— Нет, ты должен остаться! — Вскинулся Дэн.

— Не вижу смысла, — коротко, почти грубо бросил парень.

— Если ты хочешь быть счастливым со своей женой, то ты должен остаться! — Резко прикрикнул Дэн на сына, осадив его пыл. — Если тебя не интересует твое будущее, — можешь катиться на все четыре стороны!

Несколько удивленный и обескураженный напором отца, Чарльз вернулся в покинутое кресло, после чего Джессика продолжила:

— Мы столь опрометчиво влюбились друг в друга, что совершенно не думали о последствиях. Из-за этих чувств я на много лет лишилась своей единственной лучшей подруги — Клер Стефенс. Она тоже была безумно влюблена в Дэна и мечтала заполучить его в мужья. Мой бывший муж — Максвелл Колфилд долгое время был не только вторым пилотом самолета, но и другом Дэна. Дружба эта прекратилась, едва только Макс узнал о моих истинных отношениях с Дэном. И только наши с Дэном родители были очень рады подобному положению вещей, поскольку давно мечтали нас поженить. Мы были безумно счастливы, безумно влюблены, и нам было абсолютно наплевать на всех, кому это не нравилось. Мы собирались пожениться, и даже была назначена дата свадьбы.

Дэн не мог молча сидеть и слушать воспоминания жены. Сейчас он как будто заново переживал события тех лет — настолько все было свежо в памяти. Он продолжил за Джессику:

— Отец давно уговаривал меня уволиться из авиакомпании, впрочем, как и все женщины, имевшие ко мне какое-либо отношение. Они все почему-то считали, что мои полеты — опаснейшее в мире занятие и изо дня в день твердили мне о том, что я должен пойти по стопам отца и в один прекрасный день стать президентом "Уайтхорн Интерпрайзис". Меня не уговаривала только Джессика, — рука ее при этом нашла его ладонь и в знак поддержки ласково пожала ее. — Однако мне было так трудно завоевать любовь Джессики, что я поклялся себе: если Джес согласится выйти за меня замуж, я действительно уволюсь из "Пан-Американ Эйрлайнз". Она знала об этом моем решении, но все-таки согласилась стать моей женой. Мне предстоял последний полет в Солт-Лейк-Сити. Я должен был лететь с Максвеллом Колфилдом, хотя наши с ним отношения уже к тому времени переросли во вражду.

Джулия слушала с явным интересом. Видно было, что ей не терпится задать множество вопросов, но она не решалась вмешаться.

— Все складывалось, как в каком-нибудь надуманном дамском романе, — снова заговорила Джес, и губы ее скривились в легкой усмешке. — Мы любили друг друга, но не могли быть вместе. Когда Дэн улетел, я обнаружила, что беременна. Мы должны были пожениться 10 января, поэтому я решила сказать ему о ребенке после свадьбы. До его возвращения оставалось три дня, как и до нашей свадьбы. Он должен был вернуться… но… — Голос Джессики дрогнул. Ей до сих пор было трудно говорить об этом. — Ночью после отлета Дэна, позвонил Роберт Монтгомери и сказал, что их самолет вот уже несколько часов как пропал с экранов радаров. Вначале я не понимала, что это такое. Как вообще подобное могло произойти? Как могла компания такого масштаба, как "Пан-Американ Эйрлайнз" просто потерять самолет в небе? А потом все стало ясно, когда Джефф поставил на уши все ФБР и весь "Пан-Американ". Мы искали самолет семь дней. Спасатели прочесывали леса, горы и все населенные пункты в радиусе пятидесяти миль от возможного места падения самолета. Сотрудники ФБР опрашивали всех местных жителей. Они слышали взрыв, но в ту ночь была сильная гроза, и многие из них приняли взрыв за сильный раскат грома. Нашелся, правда, человек, который отвозил Макса и Бена Спадса, третьего летчика, в Солт-Лейк-Сити. Но о Дэне, который в то время был командиром корабля, никто ничего не знал, — она пожала плечами, горестно вздохнув.

Дэн вновь взял слово:

— Я не буду рассказывать о том, почему меня никто не нашел. Этому есть очень простое объяснение: потому что я этого не хотел. Чарли уже много раз слышал эту историю, которая стала легендой нашей семьи и не только. Ну, а Джулия… — Мужчина запнулся на мгновение и в упор посмотрел на молодую женщину. — Об этом я расскажу тебе как-нибудь потом, — добавил он, обращаясь к ней. — Сейчас не время и не место.

— Мы думали, что Дэн погиб, — продолжала Джессика Уайтхорн. — Мы оплакивали его всей семьей. Я хотела умереть вместе с ним. Мне был безразличен даже ребенок, которого я носила под сердцем.

— Что это был за ребенок, мама? — Спросила мертвенно бледная Джулия, которая постепенно начала понимать, что ей хотят рассказать ее родители. — Он до сих пор жив? Что с ним стало?! — Голос ее почти сорвался на истерические нотки, требуя ответа.

— Через девять после этой авиакатастрофы у меня родилась дочь, — отвечала Джессика, в упор глядя на Джулию. — Это была ты! Твой настоящий отец, Джулия, Дэн Уайтхорн, а не Максвелл Колфилд. Макс только женился на мне, когда я была вне себя от горя, и удочерил тебя.

— Что и требовалось доказать! — Резко вставил Чарльз Роберт. — Жаль только, что вы открыто не признали это раньше, миссис Уайтхорн, когда мой отец все-таки вернулся домой из Кинг-Риверз… Это все, что вы хотели сказать?! — Сквозь зубы спросил он у отца. — Я могу идти?

— Нет, Чарли, — спокойно ответил Дэн. — Это еще не все. И ты никуда не уйдешь, пока не выслушаешь все до конца.

— У тебя есть еще дети, о существовании которых ты не знал?! — С вызовом спросил Уайтхорн — младший у отца.

— Замолчи, Чарли! — Неожиданно прикрикнула на него Джессика, гневно глядя на парня. — Имей уважение к своему отцу и к своей жене!

— Все в порядке, мам, — улыбаясь, сказала Джулия. — Он просто до сих пор думает, что он мой брат.

— Ты знаешь?! — Ахнула Джессика, в изумлении прижав пальцы к губам. — Но ведь Дэн говорил…

— Я не знала, что Дэн… — Джулия запнулась и с удивлением посмотрела на Уайтхорна — старшего, точно впервые в жизни видела его. А ведь и вправду впервые в жизни видела своего настоящего отца. — Я не знала, что он мой отец. Я…

— Вернемся к нашему разговору, — торопливо оборвал ее Дэн, боясь, как бы она не выдала его тайну. — Чарли, теперь то, что касается непосредственно тебя. Ты знаешь, что твоя мама спасла мне жизнь и поставила на ноги заново. Это я тебе тоже не буду рассказывать. Ты видел все своими глазами. Но есть кое-что, что ты непременно должен знать. И это произошло задолго до того, как я встал на ноги.

— Ну, я же говорил! — Торжествующе изрек парень. — Наверняка у меня еще есть брат или сестра. И где они? Когда мы их увидим?

— Не торопись, — терпеливо остановил его Дэн. — Мы очень подружились с твоей матерью в Кинг-Риверз. Я приобрел в ее лице бесценную сиделку, отличную собеседницу, замечательного друга. Она стала мне младшей сестренкой, а ее родители — моей семьей, которой, казалось, у меня больше никогда не будет. Но я ничего не знал об ее личной жизни, в то время как она знала обо мне все. В моем представлении Жаклин всегда была и останется тихой, уютной, домашней девушкой, с которой можно разговаривать о чем угодно. Она всегда была пунктуальной, делала все четко и ясно. Ни у кого никогда не возникало вопросов по поводу того, что она делает и зачем. Даже когда она взялась за такую тяжелую и неблагодарную работу, как мое восстановление, никто у нее не спросил, зачем она это делает. Так было нужно — а мне или ей — это уже был второй вопрос. Она сама вывозила меня на прогулку в инвалидном кресле, учила обращаться с ним, потому что в этом кресле я был как слон в посудной лавке. Я всегда знал, в какое время она возвращается с работы, когда она должна заниматься со мной. Но однажды все изменилось.

— Ты решил вернуться домой? — Спросил Чарльз Роберт, но на этот раз в его голосе не было ни сарказма, ни издевки; его, наконец-то, тоже заинтересовал и заинтриговал рассказ отца, поскольку Дэн никогда в своей жизни так отрыто и так много не говорил о Жаклин.

— Нет, — отозвался Уайтхорн — старший и закашлялся, прочищая горло. Ему еще никогда не приходилось говорить так долго, но говорить было надо. — Пока еще нет, — добавил он. — То, о чем я хочу рассказать тебе, произошло задолго до твоего рождения.

— Что же? — Нетерпеливо спросил его сын. — По-моему, я имею право знать. Я ждал целых двадцать пять лет.

— Сейчас узнаешь, — усмехнувшись, ответил Дэн и невозмутимо продолжал свой рассказ. — Был обычный весенний день. Твои дед и бабушка работали на ферме Стенхоупов. Но в свое обычное время Жаклин не вернулась с работы. Я отправился на прогулку один, думая, что дождусь ее на автобусной остановке и уж там точно ее не пропущу. Однако последний автобус из Солт-Лейк-Сити пришел без Жаклин. Я решил, что она осталась на ночное дежурство, подменив какую-нибудь медсестру в больнице. Но когда я вернулся к дому, то в саду обнаружил плачущую Жаклин. Чарли, она плакала так, будто у ее ног рушился целый мир, в котором ей не было места. Это был единственный раз, когда я видел ее такой. В тот же вечер она ничего мне не сказала, а я не стал ее ни о чем спрашивать. Но ночью, когда ее родители уснули, она пришла ко мне и все рассказала.

— Что рассказала? — Охрипшим от волнения голосом спросил парень, вцепившись до боли в руку Джулии.

— Она была беременна от сына фермера, Николаса Стенхоупа, а он, узнав об этом, бросил ее без объяснений. Жаклин отчаянно боялась, что отец ее узнает и бросится к Николасу выяснять отношения. Характер у твоего деда был невероятно вспыльчивым, что имело непредсказуемые последствия. В данном случае это грозило потерей работы для Джона и Элеоноры, а в Кинг-Риверз абсолютно все жили тем, что зарабатывали на ферме Стенхоупов. В общем, был риск из этой истории раздуть скандал огромных масштабов по меркам Кинг-Риверз…

Большего Дэну не надо было рассказывать. Чарльз сам все понял. Его буквально переполняли гнев, ярость, радость, обида, ненависть и разочарование, грозившее вот-вот вспыхнуть опасным синим пламенем, сметавшим все на своем пути. Он отбросил руку жены, и Джулия с явным облегчением сжала и разжала пальцы, которые муж ей едва не переломал в своей железной хватке. Чарли начал мерить гостиную нервными шагами.

— Я, значит, не твой сын, да?! — Гневно бросил он отцу. — Выходит, теперь принято воспитывать чужих детей вместо своих? Твою родную дочь растил совершенно посторонний мужчина, а ты дал свою фамилию незаконнорожденному ребенку? — Чарли вперился в отца почти ненавидящим взглядом.

Дэн знал упрямство Чарльза Роберта. Это качество его сын унаследовал от матери. Если он что-то вбил себе в голову, его будет трудно переубедить в обратном до тех пор, пока Чарли сам не поймет, что он не прав. Но еще больше, чем сын, Дэн был упрям сам. Вот только бы суметь вовремя достучаться до него.

— Все совсем не так, как ты говоришь! — Возразил Дэн. — Ты отнюдь не незаконнорожденный. Я женился на твоей матери до твоего рождения. Даже твои дед и бабушка не знали о беременности Жаклин, пока мы не стали мужем и женой. Они, кажется, так и умерли в незнании.

— Что ж, честь тебе и хвала, папочка! — Театрально поклонился Чарли. — Твое благородство просто не знает границ. Браво!

— Прекрати паясничать, Чарли! — Осадила мужа Джулия. — Когда Дэн женился на Жаклин, он просто понятия не имел, что моя мама тоже ждет ребенка. И он думал, что никогда не вернется в Лос-Анджелес.

— Это Жаклин, — тихо сказала вдруг Джессика, поняв, что до сих пор Дэн не сказал сыну самого важного.

Все взгляды разом обратились на старшую миссис Уайтхорн.

— Когда вы с Джулией поженились так неожиданно, почти тайно от нас, ты пришел к матери, чтобы рассказать ей о свадьбе, — продолжала она, обращаясь к своему зятю. — Ведь так?

Парень хмуро кивнул; Джес снова заговорила:

— И ты надеялся, что, когда ты представишь ей неизбежный факт, она смирится с тем, что вы вместе. Да?

— Зачем вы все это говорите, миссис Уайтхорн? — В отчаянии спросил Чарльз. — Думаете, мне так будет легче принять правду жизни?!

Но Джессика упрямо продолжала гнуть свою линию:

— А вместо этого твоя мать заявила тебе, что ты женился на своей сестре.

— Да, именно так и было, — нехотя признал Уайтхорн — младший. — Только к чему все это?

— А к тому, что твоя мать намеренно тебе солгала.

— Что? — Тупо переспросил Чарли, ошалело уставившись на Джессику. — Повторите, что вы сказали? — попросил он, надеясь, что ослышался.

— Твоя мать намеренно тебе солгала, — повторила Джессика, глядя прямо в глаза Чарльзу. — Она хотела отомстить Дэну и мне за то, что мы вместе, а вместо этого отомстила тебе и Джулии. Ведь Жаклин с самого начала знала, что ты не родной сын Дэну, однако сказала тебе, что Джулия твоя сестра. Разве это не преднамеренная ложь?

Парень удивленно смолк, обдумывая слова Джес. Ему было трудно поверить в то, что мать солгала ему. Но потом его словно осенило:

— А почему вы решили, что я должен вам поверить? Кто мне даст гарантию того, что вы не обманываете меня в надежде оправдать себя?

Дэн поднял голову, пристально посмотрел в глаза сыну и тихо сказал:

— Я.

— Ну-ну, — саркастически процедил он.

— Жаклин сама мне все рассказала перед смертью. Призналась в том, что солгала и взяла с меня обещание, что в день ее похорон я расскажу тебе всю правду. Умирающий человек не может лгать, — произнес Дэн.

— Ты в этом уверен? — Спросил Уайтхорн — младший. — Ты уверен в том, что солгав однажды, она не солгала и тогда? Как я могу верить ей даже теперь? — Голос его сорвался, он запнулся на мгновение, но потом настойчиво проговорил: — Как я могу быть уверенным в том, что мне не лжешь ты?!

Дэн откровенно растерялся от такого заявления сына и не знал, что ему ответить. Воспользовавшись замешательством отца, парень возмущенно продолжал:

— И что мне теперь с этим делать?!! Как я, по-вашему, должен жить дальше?! Ведь получается, что все зря! Напрасна моя боль, когда я думал, что Джулия моя сестра. Напрасна ее боль, которую я причинил ей преднамеренно. Неужели все это стоило того, чтобы вы оба просто облегчили душу?!!

— А ты хотел мучиться и дальше, не имея никакой возможности быть рядом с любимой женщиной и своим ребенком?! — Прикрикнул на него Дэн, начинавший терять терпение от неблагодарного поведения сына. — Я мог бы молчать и дальше, но…

— Твое природное благородство не позволило тебе этого! — Прервал его Чарли. — Так я тебе и поверю! Да если бы не твой эгоизм, мы бы никогда ничего не узнали!

— Не смей никогда говорить что-либо подобное! — Заорал на него Дэн, вскочив с дивана.

— Да пошли вы к черту! — Тоже закричал на него Чарльз Роберт. — Я всегда говорю то, что думаю. Ты не отец мне, чтобы указывать!

Он схватил куртку и бросился к выходу так быстро, что даже Джулия не в силах была его остановить.

— Чарли, вернись!!! — Закричал ему вслед Дэн. — Мы еще не договорили!

Хлопнула парадная дверь, закрывшись за Чарли, а Джессика и Джулия внезапно увидели, как Дэн, схватившись за грудь и смертельно побледнев, вдруг начал оседать на пол.