Лос-Анджелес
Торжества закончились, начались рабочие будни. Джессика вернулась в свой кабинет и вновь принялась за работу. Дэну пришлось отправиться в полет, так как его недельный отпуск исчерпал себя. Да и Клер пришлось отложить свой план мести на потом: у нее появилась весьма прибыльная работа. Один только Максвелл мог спокойно отдыхать, но так казалось лишь внешне. Не так он был настроен, чтобы позволять себе расслабиться. Даже ночью мозг его лихорадочно работал, размышляя над ситуацией, в которую он попал. Вечер, проведенный в "Парадизе", привел его к нелегкому выводу: Дэн и Джес влюблены друг в друга, и, кажется, один он не видел этого. Самое противное здесь то, что неизвестно, сколько времени они вот так водили его за нос и сколько еще намерены водить. Ему было больно, обидно и тошно оттого, что лучший друг, каким он считал Дэна, не счел нужным поставить его в известность, что влюблен в его девушку, если она еще таковой остается. Ему отчаянно хотелось поговорить с Дэном, и в то же время Макс боялся этого разговора. Возможно, где-то в подсознании он еще хотел сохранить ту иллюзию дружбы, которая между ними осталась. Вот только глухая обида, засевшая в сердце, не давала ему покоя, изводя по ночам и в часы одиночества днем. Она нашептывала ему воспоминания, которые Макс и не думал, что помнит, приводила в качестве доказательств такие веские аргументы, что, в конце концов, он сдался на милость победителя и отправился на разговор. Но не с Дэном, ибо его не было в городе, а с Джессикой. Он надеялся, что пока Дэна нет в городе, она скажет ему всю правду, какой бы жестокой она ни была, и не будет прятаться за ширмой множества не сделанных дел.
Колфилд поставил машину на стоянке возле "Афродиты" и чуть ли не бегом бросился к лифту. А через пару секунд уже входил в приемную Джессики.
— Добрый день, мистер Колфилд! — Приветствовала его Эдера.
— Здравствуйте! — Бодро отозвался он, чувствуя, однако, как кончики пальцев покрылись холодным потом от волнения. — Мисс Бичем у себя?
— Да, конечно. Я сейчас сообщу, что вы пришли. Подождите минутку…
Он терпеливо опустился на один из стульев, с тоской подумав, что когда-то мог входить в кабинет Джессики, не обращая внимания на все эти формальности. Теперь этой привилегией наверняка пользуется Дэн. Появилась секретарша, и, подавив в себе голос ревности, мужчина отправился в кабинет Джессики.
Молодая женщина сидела за письменным столом и что-то сосредоточенно писала. Она даже не подняла голову, когда Максвелл вошел. И невольно его сознание, ослепленное обидой и ревностью, добавило и этот момент к списку прегрешений Джессики.
— Подожди минутку, — попросила она его, не отрываясь от своего занятия. — Садись, пожалуйста…
Колфилд покорно сел в кресло напротив и закинул ногу на ногу. Джессика по-прежнему писала, а он молчал, даже не поздоровавшись с ней. К чему все эти любезности, когда на душе у него кошки скребут? И к чему ходить вокруг да около и напрасно тянуть время, если неизбежное объяснение все равно состоится? Похоже, что их отношения исчерпали себя… Как бы горько от этого ни было, он должен это признать. И он признает, черт возьми, но почему Джес не сказала ему сразу, что разлюбила? Почему начала тайком встречаться с его другом и напарником и при этом пригласила его на этот дурацкий прием? Хотела объясниться там? Тогда зачем было демонстративно проводить весь вечер в обществе Дэна? Макс же выглядел полным идиотом в глазах всех гостей, а в первую очередь — самого Дэна…
И пока все эти мысли опасно кружились в его голове, он пристально смотрел на склоненное лицо Джессики. Нежное, золотистое от легкого загара, приобретенного под жарким калифорнийским солнцем, с правильными чертами, в ореоле великолепных волос, оно невольно приковывало взгляд. Максу даже показалось, что он отлично понимает Дэна. Такую женщину, как Джес, невозможно пропустить мимо сердца и души. Но ведь можно было бы избежать этой боли, душераздирающих объяснений и отчаяния, железной хваткой вцепившегося в горло. Или нет?..
Наконец, под его пронзительным взглядом мисс Бичем подняла голову и, всмотревшись в горящие серо-зеленые глаза, нахмурилась, точно инстинктивно угадала, зачем он пришел. На мгновение сердце ее испуганно екнуло, так что пальцы сжали ручку, а потом тут же отбросили. Ручка покатилась по столу, натолкнулась на препятствие и остановилась. Странно, но в этой напряженной тишине они оба неотрывно следили за ручкой, будто от нее зависела их судьба. Оба знали, о чем пойдет разговор, но не знали, с чего начать его. Они чувствовали, что от этого разговора зависят их отношения в дальнейшем, но медлили, усугубляя напряжение.
— Отличное получилось торжество, — сказал, в конце концов, мужчина, стараясь начать разговор как можно более непринужденно. Он не хотел сразу набрасываться на Джессику — надеялся послушать, что она скажет. — Вы здорово потрудились…
— Да… — Неуверенно подтвердила Джессика. — Спасибо. Надеюсь, ты замечательно провел время…
— Не очень, — немного резковато ответил Макс. Он не любил церемонно вежливо врать. Это была привилегия представителей высшего общества, и он не собирался изменять свои привычки, даже если с недавних пор стал в какой-то мере частью этого общества.
— Почему? — Тоже отрывисто спросила его собеседница, хотя прекрасно знала ответ.
— Потому что рядом не было тебя. Потому что ты весь вечер не отходила от Дэна и не обращала не меня никакого внимания. И знаешь, я заметил, что все гости вели себя с вами так, точно вы — жених и невеста, а ваша свадьба — дело решенное. Отличная сплетня для местных газет. Репортеры будут смаковать ее недели две… А вообще, великолепное получилось сборище: самый богатый человек штата демонстрирует могущество своей семьи, его компаньон подстать ему и их дети, готовые пожениться в любую минуту, хоть на празднике. Вот только среди гостей я не заметил мирового судью и священника. Была бы полная картина! Вы не забыли даже про бывшую подружку наследника империи и рогоносца — приятеля его невесты. Какого черта, Джес?! Зачем ты пригласила меня? Что, было слишком скучно?
— Максвелл, ты все не так понял… — Начала было она, растерявшись после его резкой отповеди.
— Я отлично все понял, дорогая! Яснее объяснить было бы просто невозможно… И как долго вы с Дэном собирались водить меня за нос?
— Я хотела тебе все рассказать, но у меня не было времени… Свалилось столько работы…
— Да брось ты эти отговорки! — Выпалил он, вскакивая с кресла. — Могла бы придумать что-нибудь более оригинальное! Ведь чтобы встречаться с Дэном, у тебя, наверно, была куча времени!
— Макс, пожалуйста, выслушай меня! — Взмолилась женщина. Ей вдруг стало страшно находиться рядом с Максвеллом. Он, точно безумный, метался по кабинету, и казалось, вот-вот разнесет все вокруг.
— А что мне выслушивать?! Что ты любишь его? Что ты не хотела причинять мне боль? Но ты ее причинила, Джес! В самое сердце! Меткий выстрел! Поздравляю! — И он театрально зааплодировал.
— Зачем тогда ты пришел? — Закричала на него Джессика. Его демонстративные аплодисменты били по напряженным нервам. Конечно, она была виновата перед ним, и его упреки были вполне справедливы. Вот только Максвелл забыл, что она, как и всякий обвиняемый, имеет право на защиту и оправдание. — Если мое мнение тебя совсем не интересует, что ты здесь делаешь? — С дрожью в голосе спросила она.
Джес волновалась — это было заметно, но Максу было безразлично ее волнение, впрочем, как и ее слезы, если бы она вдруг решила разжалобить его слезами и мольбами. Он молча смотрел, как она бессильно уронила голову на руки и закусила нижнюю губу, видимо, чтобы сдержать слезы. Взгляд его был таким тяжелым, что если бы силой взгляда можно было убить, она была бы мертва с самой первой минуты его визита. Максвелл в эти минуты был, наверное, самым эгоистичным человеком в мире, ибо он чувствовал только свою боль, помнил только свои обиды. И даже его оскорбленная любовь к Джессике здесь была сейчас не в счет; важным было, скорее, его уязвленное мужское самолюбие, униженная гордость и достоинство.
Минуты молчания длились бесконечно. Казалось, говорить им больше не о чем. Можно было бы на этом и расстаться, и Максвелл уже подумывал об этом, когда Джессика заговорила. Ее голос был таким тихим, что буря, бушевавшая в душе мужчины, начала понемногу утихать. Он вслушивался в ее речь, журчавшую, точно лесной ручеек, и сам начинал чувствовать себя виноватым. Только не знал, в чем.
— Я знаю, что ты злишься на меня и имеешь на это полное право. Ты упрекаешь меня в обмане, и я заслужила это. Я безоговорочно принимаю все твои обвинения и склоняю перед тобой голову. Но не в покорном молчании, а лишь для того, чтобы выждать время и объясниться. Да, я люблю Дэна, а он любит меня. Так получилось; так распорядилась судьба. Никогда не думала, что буду так говорить, но, как видишь, говорю. Ты скажешь, что я виновата — влюбилась в твоего друга, что Дэн виноват — отбил меня у тебя, и все это будет справедливо в твоих глазах. Но попробуй посмотреть на сложившуюся ситуацию по-другому. Представь, что ты встретил девушку — совершенно случайно, неважно, где — и понял, что мир изменился до неузнаваемости, что тебе жизненно необходимо дышать с ней одним воздухом, постоянно слышать биение ее сердца. Вся беда заключается в том, что ты встречаешься со мной и что я тебе еще дорога. Как быть? Как остаться счастливым и не причинить боль мне? Нужно определенное количество времени, чтобы разрешить эту загадку сфинкса.
— И пока ты билась над этой проблемой, ты продолжала встречаться с Дэном за моей спиной, — саркастически заметил Колфилд. — Теперь понятно, почему он внезапно взял отпуск, тогда как раньше мистер О'Нилл чуть ли не силой заставлял его отдыхать положенных 40 дней.
— Дэн помогал отцу в подготовке праздника! — Возразила Джессика, чувствуя, как кровь прилила к лицу, выдавая, что она лжет.
— Ну, конечно! Расскажи это кому-нибудь другому, кто не слышал от Дэна сотни раз, что ему не нравится работать в компании, — он ехидно усмехнулся и сунул руки в карманы брюк. Ладони его были сжаты в кулаки. — Так что, Джес, расскажешь мне, как давно меня зачислили в общество рогоносцев? Или об этом мне лучше спросить у Дэна?
Если бы кто-нибудь слышал его в эти минуты, то ужаснулся бы — таким страшным был голос Максвелла. Серо-зеленые глаза яростно сверкали, но за всем этим злобным поведением Джессика к своему удивлению, уловила нотки отчаяния и боли. Ей даже почудилось, что он вот-вот заплачет от обиды и огорчения. Поэтому-то на лице ее невольно и отразилось выражение жалости — то, что Максвелл меньше всего хотел бы видеть. Но он заметил это и яростно ударил кулаком по ее столу, так что Джес испуганно вздрогнула.
— Черт возьми, Джес! — Заорал он. — Не надо меня жалеть! Я не маленький мальчик и могу понять, что между нами все кончено, но почему именно Дэн?! Почему именно он?
Она подняла на него изумительные дымчато-серые глаза, полные слез, и еле слышно проговорила:
— Я не знаю, Макс… Прости, но я не знаю. Это сильнее меня. Я пыталась бороться, но не смогла…
Возникла гнетущая пауза, во время которой Джессика внимательно следила за Максвеллом. Он отошел от ее стола, нервно прошелся по кабинету, запустил пальцы в светлые волосы и провел ими по голове, пытаясь успокоиться. Ему было больно; она это знала, потому что ей тоже было больно. Но ведь объяснение было неизбежно, не так ли?..
— И как же мне теперь жить? — С отчаянием в голосе спросил Колфилд. — Ведь я еще люблю тебя, а любовь не может вот так запросто закончиться по приказу.
— Постарайся забыть меня, — умоляюще проговорила женщина. — Я понимаю, тебе больно, и боль эта еще долго не пройдет. Но время лечит. Возьми отпуск, съезди куда-нибудь, отдохни. Когда ты вернешься, возможно, мир станет немного другим…
— Ты, правда, так думаешь? — Спросил вдруг Максвелл, и ей показалось, что наметилась хоть какая-то брешь в этом беспросветном тупике напряжения, боли и обиды. Она облегченно, почти обрадовано кивнула, а он обрушил на нее новый град упреков: — Ты хоть думаешь, что ты говоришь?! Уехать мне?! Куда? Подальше от тебя и Дэна, чтобы вы не чувствовали себя виноватыми? Признать свое поражение, да? Не выйдет, дорогая. Теперь никакая сила не заставит меня покинуть Лос-Анджелес, хотя бы на полчаса. Даже моя работа! И с работы я не уволюсь, чтобы Дэну не дай бог не подумалось, что он вышел победителем из этой битвы. Я останусь здесь и буду поблизости, чтобы отравить ваше счастье. Я это говорю открыто! Слышишь? На чужом несчастье вы счастья не построите!
Максвелл сделал несколько шагов к двери, взялся за ручку, но неожиданно обернулся и смерил ее взглядом, полным чем-то, очень похожим на ненависть.
— Ты была единственной женщиной, на которой я хотел жениться. Но ты разрушила мои иллюзии, причинила невыносимую боль. Это не может оставаться безнаказанным. Когда-нибудь Дэн причинит боль тебе. Вы не сможете быть счастливы всю жизнь… Вы никогда не станете мужем и женой! Прощай!..
Он ушел, хлопнув дверью, и хотя в офисе стояла тишина, Джес каким-то внутренним слухом слышала звук его удаляющихся шагов и удары его охваченного болью сердца. Сознание ее было оглушёно пустым, но по щекам тихонько катились слезы.
Время шло, и, казалось бы, все душевные раны должны были зарасти, но было все как раз наоборот. Чем больше отсутствовал Дэн, тем больше сомнения мучили Джессику. Конечно, он звонил ей каждый вечер, но его телефонные звонки не могли ее защитить от безотчетного страха и горького осадка, который оставили в ее душе слова Дерека и прощание с Максвеллом. Неделя казалась ей бесконечной, лишь тоска росла с каждым днем, да боязнь того, что она не сможет дать Дэну той полноты счастья, о котором он всегда мечтал, не сможет накрепко привязать его беспокойную душу к своей душе, что у нее не хватит сил заставить его поверить в ее искреннюю любовь. Она со страхом ждала, когда Клер нанесет ей визит вежливости. Ей было трудно работать в условиях такого нервного напряжения, но и сидеть дома, страдая от безделья, она тоже не могла. Так и жила Джессика от одного звонка Дэна до другого и каждый раз спрашивала: "Когда же ты вернешься? Ведь ты мне очень нужен!", и каждый раз слышала один и тот же ответ: "Очень скоро, любимая. И поверь, мне тоже невыносима наша разлука, но я вынужден выполнять свой долг".
И вот, когда срок нестерпимого одиночества был уже на исходе, Джессика не выдержала и поехала встречать Дэна. Роберт обещал ей, что встретит ее в аэропорту, и она, никому ничего не сказав, отправилась туда. День был ясный, солнечный, и сердце у нее пело от счастья, готовое вот-вот вырваться из груди и взмыть ввысь — навстречу самолету Дэна. Она знала, что Дэн уже рядом, ведь остался всего час до того, как приземлится его самолет. В мыслях и в душе у нее было только одно желание — поскорее очутиться в его крепких надежных объятиях и забыть обо всех своих страхах, ощутив незабываемый вкус его губ. Она без конца поглядывала на часы, будто боялась опоздать, хотя времени было еще достаточно.
Автомобиль въехал на стоянку возле аэропорта и, второпях закрыв его, молодая женщина чуть ли не бегом бросилась в здание. Ее встретил Роберт Монтгомери и провел в свой кабинет.
— Он еще не прилетел? — Спросила она, едва переступив порог.
— Нет, Джес. Дэн всегда прилетает минута в минуту. Самолет приземлится через полчаса. Диспетчер даст нам знать. Может, пока кофе?
— Да… — Согласилась было Джессика, но тут же остановила его: — Нет!.. Не знаю… Я так волнуюсь, что совершенно ничего не воспринимаю.
— Ты сейчас похожа на невесту перед свадьбой, — смеясь, сказал Роберт.
Он спокойно сел за свой рабочий стол и посмотрел на Джессику. Она раскраснелась, пальцы ее отчаянно вцепились в сумочку, так что косточки побелели от напряжения. Заметив на себе его взгляд, она вопросительно посмотрела на него.
— В чем дело? Почему ты на меня так смотришь? Со мной что-нибудь не так?
— Да нет, — заверил Боб, — дело не в тебе. Просто мне сейчас пришло в голову, что ты первая женщина, которая встречает Дэна после полета. Он будет приятно удивлен.
— Надеюсь, — отозвалась она. — А что, неужели ни жена Дэна, ни Клер никогда не встречали его?
— Даже не приходили сюда…
— Может, мне тогда не стоит ждать его здесь?
— Ну, что ты! Ты исключение из всех правил.
Зазвонил телефон внутренней связи, Роберт снял трубку.
— Слушаю!.. Да, хорошо… Понял. Конечно, возьму… Ладно, сейчас приду.
Положив трубку на рычаг, он произнес:
— Ты подождешь меня здесь? Меня вызывает мистер О'Нилл.
— Конечно. При условии, если ты успеешь вернуться до того, как приземлится самолет Дэна.
— Не переживай! Даже если я задержусь, то дам тебе знать.
Он ушел, и Джес осталась одна. Впрочем, так было даже лучше, ведь она могла спокойно предаваться мечтам о Дэне. Едва она подумала, что он рядом, что скоро она увидит бездонные голубые глаза, в сердце разлился жар, и кровь прилила к щекам. Джес хотелось, чтобы такие чувства не исчезли у нее в течение всей оставшейся жизни, ибо только Дэн был способен вызвать их.
"Дэн, пожалуйста, прилетай поскорее! — Мысленно просила она его, надеясь, что он услышит ее отчаянную мольбу. — Ты очень мне нужен. Ведь еще немного, и я сойду с ума от одиночества и страха. Я так люблю тебя…"
Стук в дверь вывел ее из мечтаний, и она посмотрела на дверь, думая о том, что, наверное, это кто-нибудь из сослуживцев Боба. Но ее ожидания не оправдались. Дверь открылась, и она увидела Клер.
— Роберт, ты здесь? — Спросила женщина, не входя в кабинет. — Джес?! Что ты здесь делаешь?!
Она полностью вошла в кабинет и встала перед Джессикой в полный рост. Взгляд ее тут же похолодел, улыбка слетела с губ.
— Я пришла к Бобу… — Растерявшись, произнесла Джес. Глаза ее нервно забегали.
— К Бобу, говоришь?! — Саркастически проговорила Клер. — Ну, ну! Нашла, кому лгать!.. Насколько я знаю, скоро должен прилететь Дэн. Уж мне-то по старой дружбе можешь сказать правду.
— Ты права, прости… Я только совсем не ожидала увидеть тебя здесь… А Роберт вышел. Его вызвал мистер О'Нилл. Если хочешь, можешь подождать его вместе со мной.
— Кого, его — Дэна или Боба?
На этот раз Джессика промолчала. Она была слишком напугана неожиданным появлением Клер в кабинете Роберта. Да, да, именно напугана, потому что чувство, которое она испытывала в те мгновения, когда Клер неторопливо прошла мимо нее и уселась на один из стульев, стоявших возле стенки, называлось именно страхом. Текли минуты тягостного молчания. Джес не смотрела на мисс Хьюстон, только мысленно считала секунды, казавшиеся часами, и почти молилась, чтобы кто-нибудь, а лучше всего — Боб, избавил ее от этого молчаливого упрекающего все ее существо присутствия Клер. Но время шло. Джес в который раз нетерпеливо посмотрела на наручные часы. Была половина двенадцатого утра. Дэн должен прилететь в одиннадцать сорок пять! Клер, наверное, потому и явилась сюда, чтобы попытаться вернуть его. Могла ли она знать о том, что Джес будет встречать его?
Эти мысли беспорядочно кружились в голове мисс Бичем, и она, наконец, заставила себя посмотреть на Клер. Женщина молча сидела и делала вид, что разглядывает стенды, висевшие на стенах кабинета. Почувствовав на себе взгляд подруги, она тоже посмотрела на нее. Во взгляде ее было столько злобы и гнева, что Джес невольно съежилась. Ей стало не по себе, так что захотелось сбежать куда-нибудь — неважно, куда, хоть в кабинет мистера О'Нилла, хоть на взлетно-посадочную полосу — лишь бы не видеть этих холодных глаз брошенной женщины.
— Клер… — В конце концов, начала Джессика. — Я думаю, что нам с тобой надо поговорить.
— О чем? — Невозмутимо спросила Клер, словно действительно не знала, о чем пойдет речь.
— О том, что произошло в нашей жизни.
— В моей жизни много чего произошло, — был ответ. — Так, о чем именно?
— О Дэне…
— Весьма подходящая тема для разговора, — ядовито заметила женщина, — особенно сейчас. Что ты хочешь обсудить? Его работу, его жизнь или, может быть, насколько он хороший любовник?
Джессика смутилась, точно школьница, впервые в жизни заговорившая об интимных отношениях между мужчиной и женщиной, но тут же собралась с мыслями и продолжила:
— Клер, послушай, я понимаю, что виновата больше всех в случившемся, но поверь, я сопротивлялась, как могла, и все же это чувство оказалось сильнее меня. Я знаю, что тебе все еще больно, и потому прошу у тебя прощения, хотя, наверное, этим не излечить твою боль.
— А с чего ты взяла, что мне больно? — Спросила Клер, пристально глядя в глаза Джессики. — С чего ты взяла, что я хочу обсуждать с тобой свои чувства и ощущения? И вообще, с какой радости ты считаешь, что я все еще хочу иметь с тобой что-либо общее?..
— И все же я думаю, что нам нужно поговорить, — настойчиво произнесла Джессика.
Она чувствовала, что Клер больно, ибо в ее голосе ясно слышались сарказм, отчаяние и ненависть. Хотя, наверное, было бы лучше, если бы Клер накричала на нее, обвинила бы во всех смертных грехах. Возможно, потом они сумели бы найти общий язык, но сейчас мисс Хьюстон намеренно или нет воздвигла между ними стену, которую вовсе не хотела преодолевать. Она спряталась за ней и в одиночку переживала свою боль. А Джес не желала этого никому, тем более Клер, своей лучшей подруге, которую очень любила.
— О том, как ты любишь Дэна и как он любит тебя? Что ж, валяй! Я слушаю.
Возникла пауза. Джес испуганно замолчала, так как внезапно поняла, что ей действительно не о чем говорить с Клер. Впервые в жизни. Ведь раньше мужчины приходили и уходили, а дружба между ними была прочной, как сталь, нерушимой, как дом, построенный на века. Теперь все изменилось. Ее угораздило влюбиться в мужчину, которого любила Клер. Он был той стеной между ними, которую можно было разрушить только одним способом, и, увы, не самым легким.
Только сейчас Джессике стал ясен смысл слов Дерека, когда он говорил ей о разнице между любовью и страстью на приеме. А она-то, глупая и наивная девчонка, злилась на него и считала циником, каких свет не видывал. И однако же Дерек оказался прав: страсть ослепляет человека настолько, что он без оглядки причиняет боль другим людям и в свое оправдание лишь беспомощно разводит руками. Сначала Максвелл, теперь вот Клер… Кому еще она разобьет сердце, и Дэн вместе с ней?
— Прости меня, Клер! — Выпалила женщина на одном дыхании, словно боялась, что Клер ее остановит. — Ради Бога, прости меня! — Голос Джес дрогнул, подбородок затрясся; секунда — и слезы уже прорвали кордон напряжения. — Я ведь только сейчас поняла, какую боль тебе причинила и как ты, должно быть, меня ненавидишь! Я не заслуживаю этой любви и не хочу строить счастье на несчастье других… Я… я больше не должна встречаться с Дэном. Это слишком жестоко по отношению к тебе и Максвеллу. Просто не имею на это права! Никакого права!
Мисс Хьюстон вряд ли успела бы что-либо ответить подруге. Она была так поражена столь неожиданным озарением Джессики, что лишь с удивлением смотрела на нее. А Джес пулей вылетела из кабинета и бросилась к выходу, чтобы уехать до того как Дэн ее увидит. Она и не подозревала, что Клер неудержимо расхохоталась, как только осознала, что на самом деле произошло.
"Наконец-то! Наконец-то, я дома и совсем скоро увижу Джесси!" — Пело в сердце Дэна, в то время как он сосредоточенно смотрел на плавно приближавшуюся к шасси взлетно-посадочную полосу. Его самолет заходил на посадку. Молодой летчик, с которым он и Бен Спадс летали в Орегон, напряженно следил за каждым изменением показателей на панели управления. Видно было, что парень напряжен до кончиков ногтей. Но Дэну это было не впервой, и он чуть заметно улыбнулся, прислушиваясь к своим мыслям. Она, наверное, уже считает минуты до того как он сожмет ее в своих объятиях.
"Скоро, дорогая! — Мысленно обратился он к ней. — Мне нужно только сдать документы, забросить вещи домой, а уж тогда я буду у твоих ног. До следующего полета".
Как только самолет остановился, Дэн выключил все приборы, снял шлем и взглянул на стажера. Тот облегченно вздохнул.
— Ну, вот и все! — Сказал Дэн. — Полет окончен; мы дома. Как ты, Алекс?
— Порядок, мистер Уайтхорн, — отозвался молодой человек. — Сначала немного волновался, но обещаю, что скоро привыкну.
— Все через это проходят, — добавил Бен и ободряюще похлопал Алекса по плечу.
Они вышли из самолета, и Дэн очень быстро пошел к зданию аэропорта, даже не заметив, что оставил второго пилота позади. И дело было вовсе не в том, что он торопился к Джессике. Он всегда так ходил. На сердце у него было легко и радостно, оттого что он, наконец-то, вернулся. День сулил ему множество приятных мгновений в обществе Джессики.
Поднявшись на третий этаж, Дэн сделал пару шагов в сторону кабинета мистера О'Нилла, но тут же передумал и прошел дальше к кабинету Роберта Монтгомери. В коридоре никого не было, и невольно шаги его замедлились. Но не прошло и минуты, как дверь за его спиной распахнулась, и раздались чьи-то торопливые шаги.
— Дэн!
Он обернулся и увидел Боба, выходящего из кабинета их начальника. Задумчивость на лице Дэна моментально сменилась улыбкой.
— Роберт! — Воскликнул он, подходя к нему. — Как я рад тебя видеть! А я как раз шел к тебе. Хотел с тобой поздороваться.
Друзья обменялись рукопожатиями, и Монтгомери проговорил:
— Ты, как всегда, пунктуален. Мистер О'Нилл уже ждет тебя.
— Тогда я пойду к нему. Сдам документы и подпишу отчет. Лучше покончить с этим прямо сейчас.
— Только сначала давай пройдем ко мне. У меня для тебя сюрприз.
— Что за сюрприз? — Поинтересовался Уайтхорн.
— Подожди и увидишь. Сюрприз весьма приятный для тебя, — сказал Роберт, пропуская друга в свой кабинет.
У Дэна невольно вырвался возглас удивления, когда он увидел человека, сидевшего в кабинете Боба. Это был поистине ошеломляющий сюрприз.
— Привет! — Улыбаясь, сказала Клер, глядя на застывших в недоумении мужчин. — Добро пожаловать на землю!
— Здравствуй, Клер! — Не хотя проговорил Боб. — Что ты здесь делаешь?
— Жду тебя, если ты еще этого не понял, — как ни в чем не бывало отозвалась она.
— Какое интересное совпадение! — Саркастически вставил Дэн. — Именно в тот день, когда я возвращаюсь в Лос-Анджелес, ты вдруг решила нанести Бобу визит вежливости. С чего бы это, Клер? Помнится, еще недавно ты жаловалась мне на не слишком теплые отношения между вами.
— Ах, перестань, Дэн! — Отмахнулась женщина. — Не воображай себя персоной королевской крови. Не такая уж ты важная особа, чтобы все люди искали встреч с тобой.
— Ну, ну… — Пробормотал летчик, многозначительно глядя на друга.
Роберт явно не знал, как выкрутиться из этой ситуации. Он привел сюда Дэна, чтобы устроить ему встречу с Джессикой, а вместо его любимой женщины здесь оказалась Клер Хьюстон, которую они оба меньше всего ожидали здесь увидеть. Что же произошло в его отсутствие? Куда пропала Джес? С какой целью Клер пришла сюда? Она никогда раньше не приходила сюда ни ради него, ни ради Дэна. А теперь сидит в его кабинете и отпускает шуточки, невинно улыбаясь.
— Извини, Клер, — обратился к ней Монтгомери, — ты не возражаешь, если мы с Дэном оставим тебя на пару минут?
— Вообще-то, Дэн меня оставил уже больше, чем на пару минут, — пожав плечами, произнесла женщина. — А насчет тебя… Надеюсь, что ты быстро исправишься.
Ничего ей не ответив, мужчины вышли в коридор.
— Это и есть твой сюрприз? — Нетерпеливо поинтересовался Дэн. — Я, конечно, понимаю, что ты давний друг Клер и хочешь ей помочь, но пойми, между нами уже ничего не может быть. Все кончено. И как бы она ни старалась, уже ничего нельзя исправить.
— Постой, постой! — Остановил его Боб. — Ты все не так понял. Думаешь, я не знаю, что Клер собственными руками разрушила ваши отношения? Я тебя отлично понимаю, но дело не в этом. Когда я говорил, что у меня для тебя сюрприз, я имел в виду совсем другое. В моем кабинете тебя ждала Джессика. Она позвонила мне с утра и уточнила время твоего прилета. Хотела встретить тебя. Мы поговорили у меня, когда она приехала, но потом буквально за пятнадцать минут до твоего возвращения меня вызвал мистер О'Нилл. Видимо, в это время пришла Клер. Не трудно догадаться, что произошло потом.
Несколько секунд Дэн задумчиво молчал, а потом произнес:
— А Клер держит свое слово…
— О чем это ты?
— Когда мы расставались, а это было на следующий день после моего дня рождения, она сказала, что всегда будет рядом со мной и Джессикой, что будет следить за нами и ждать, когда один из нас оступится.
— Клер просто упряма. Она вцепилась в тебя мертвой хваткой, и если говорит, что отпустила тебя, не верь ей, — заметил Боб.
— Не верю, — произнес Дэн. — Но у нее все равно ничего не получится, потому что я люблю Джессику.
— И тем не менее будь начеку.
— Ладно, — улыбнулся Уайтхорн. — Раз Джес здесь нет, я, пожалуй, пойду к мистеру О'Ниллу. Чем скорее освобожусь, тем быстрее увижу Джес. Я безумно соскучился.
— И ты бросишь меня на произвол судьбы? — Взмолился Роберт. — Один я не справлюсь с Клер.
— Справишься. Только постарайся выяснить, что она наговорила Джессике.
— Уж будь уверен, просто так я ее отсюда не отпущу.
— И пожалуйста, держи ее от меня подальше. У меня нет никакого желания с ней встречаться еще раз.
— Договорились. Я что-нибудь придумаю, — заверил его Монтгомери.
— До встречи! — Бросил Дэн через плечо, направляясь к кабинету своего начальника.
— Счастливо!
И мужчины разошлись в разные стороны.
Вернувшись домой, Джессика надолго заперлась у себя в комнате. Она села в кресло у окна и думала, думала, думала, пока не начала болеть голова так сильно, что, казалось, кто-то разламывает ее клещами изнутри. Неизвестно, сколько времени она просидела вот так, глядя на небо, ведь его синева напоминала ей бездонную голубизну глаз Дэна. В комнате было тихо и спокойно. А за ней бушевал целый мир, но она пока не хотела быть частью этого мира. Ей необходимо было это бесконечное, мучительное одиночество, чтобы принять самое важное решение в жизни. По пятам за мыслями об одиночестве пришли воспоминания о Дэне. Как-то он сказал, что больше всего в этой жизни боится одиночества. И он действительно был одинок; она видела это сама. А потом одиночества не стало, как по мановению волшебной палочки. И мир засиял для них яркими красками.
Джес закрыла глаза, и перед ее мысленным взором замелькал калейдоскоп картин, таких ярких и выразительных, словно они и не были частью прошлого. День рожденья Роберта Монтгомери — день их первой встречи, настойчивые просьбы родителей оставить Максвелла Колфилда и начать встречаться с наследником Джефферсона Уайтхорна, короткие встречи с Дэном в городе, его день рожденья и прием в особняке на Грин-Стрит, поездка в загородный дом, гроза и ночь любви, торжество в "Парадизе" и… Расставание? Неужели все? Конец истории? И Дэн это допустит? Как это ни странно, но то, что она испытывала в эти минуты, было сплошным противоречием. Хотя эти чувства можно было бы назвать и по-другому. Она хотела быть счастливой только с Дэном, а счастье с ним возможно лишь в том случае, если они перешагнут через чувства других. Такого расклада уже не могла допустить она сама. А значит, придется раз и навсегда решить эту головоломку, расставив все по своим местам. Как должно было бы быть изначально. Дэн — с Клер, а она — рядом с Максвеллом. Но боль им уже причинена, и пути назад нет, а вперед идти мешает стена, построенная на их боли…
Элвира тихонько постучала в комнату дочери, но ответа не дождалась. Она знала, что Джессика дома, потому что слышала, как она пришла, из своей спальни. Поначалу миссис Бичем не придала особого значения столь раннему возвращению ее домой, но уже прошло два часа, а Джес до сих пор не давала о себе знать. Чувствуя, как в душе нарастает беспокойство, Элвира постучала еще раз, но уже более настойчиво и громко. Наконец, послышался надломленный голос дочери:
— Кто там?
И женщина каким-то инстинктивным чувством поняла: с Джессикой что-то случилось. Ей плохо, больно, и эти слабость и боль против воли отражаются в ее голосе. А это значит, что она сейчас, как никогда, нуждается в ее поддержке и ласке. Стараясь не выдать, что она знает, как ее дитя страдает, Элвира ответила:
— Это я, дочка. Можно войти?
Джессика смахнула набежавшие слезинки и проговорила, нацепив на лицо маску непринужденности:
— Да, конечно, мама. Входи!
— Не возражаешь, если я немного посижу с тобой? — Спросила она, делая вид, что не замечает покрасневших от слез глаз дочери. — Отец еще не вернулся из офиса, а мне надоело ожидать его в одиночестве.
— Садись, — небрежно сказала Джессика.
Меньше всего ей сейчас хотелось быть в компании с кем-либо, даже со своей матерью, тем более с ней. Ведь Элвира сразу поймет, что с ней что-то не так. И, похоже, что она уже насторожилась и вот-вот начнет задавать наводящие вопросы.
— Ты сегодня решила не работать в офисе? — Осторожно поинтересовалась миссис Бичем.
Она сразу заметила, что Джессика чем-то опечалена. В комнате невольно ощущалось напряжение. Женщина знала, что в данный момент дочери хочется побыть наедине со своим одиночеством, но она так же знала, что сейчас ее любимому ребенку было плохо, и хотела взять хотя бы часть ее боли на себя. Все же как бы она ни старалась спрятать свою боль в самую глубь души, она давала о себе знать дрожащим и хриплым голосом, покрасневшими от слез глазами и взглядом, в котором застыла бесприютная тоска.
— Что-нибудь случилось? — Произнесла Элвира. — Прости, но обычно ты проводишь за работой весь день, а тут уехала, вернулась, заперлась у себя в комнате… На тебя это не похоже.
— Ничего особенного, мама. Все дело в том, что сегодня утром я поняла, что нельзя быть счастливой, причиняя боль.
— Ты имеешь в виду Максвелла?
— И не только его.
— Ах, вот, в чем дело! — Вырвалось у Элвиры.
Теперь она окончательно поняла, что главная беда ее дочери заключается в слишком большом чувстве долга. Джессика, видимо, считает, что встречаясь с Дэном Уайтхорном, она заставляет страдать Максвелла Колфилда и Клер Хьюстон. И, разумеется, всю вину за то, что Дэн бросил эту двуличную девицу, она взвалила на себя. Вдобавок ко всему ее подружка не преминула напеть ей о том, как ей плохо без Дэна, как она любит его. Дочь слишком наивна и не хочет это признать. Такие люди, как Клер Хьюстон, пользуются ее доверчивостью и отравляют ее счастье в любой удобный момент. А Максвелл просто слабак, если не смог удержать такую девушку. Чтобы Джес была счастлива, нужен сильный мужчина, который смог бы подарить ей весь мир. И Дэн Уайтхорн именно такой. Вот только бы у нее хватило сил и слов втолковать это Джессике.
А Джессика совсем и не заметила, как мать замолчала на неопределенное время. Слишком она была поглощена своими мыслями: "Я больше не могу позволить Дэну и себе мучить других людей, — думала она. — Надо как-то покончить с этим. Но как? Я же не смогу приказать ему забыть меня. У меня не хватит смелости. Я слишком люблю его. И я не смогу прожить без его любви. Она нужна мне, как воздух, как вода… Вот если бы вдруг случилось что-нибудь, что заставило бы его уйти от меня. Подстроить измену? С кем? С Максвеллом? Это будет грубо и жестоко. Потом я сама не смогу простить себя за эту подлость. Но как же тогда быть? Как?.."
Мысли ее лихорадочно метались в сознании в поисках выхода из этого тупика. Она настолько отвлеклась, что забыла о присутствии матери в комнате, и вздрогнула, когда та обратилась к ней настойчиво:
— Джес, ты меня слышишь?
— Что? — Очнулась она. — Да, я слушаю. Просто отвлеклась и задумалась. Что ты хотела сказать?
— Я хотела сказать, чтобы ты оставила эти глупые мысли о страданиях других, — немного резковато сказала миссис Бичем. — Они ни к чему не приведут. Все люди во все времена страдали и будут страдать. И тут ничего не поделаешь — так устроен мир. Видимо, когда Господь создавал его, он забыл спросить твоего мнения…
— Мама… — Возмущенно начала Джессика.
-
-
-
-
-
— Мысли ее лихорадочно метались в сознании в поисках выхода из этого тупика. Она настолько отвлеклась, что забыла о присутствии матери в комнате, и вздрогнула, когда та обратилась к ней настойчиво:
— Джес, ты меня слышишь?
— Что? — Очнулась она. — Да, я слушаю. Просто отвлеклась и задумалась. Что ты хотела сказать?
— Я хотела сказать, чтобы ты оставила эти глупые мысли о страданиях других, — немного резковато сказала миссис Бичем. — Они ни к чему не приведут. Все люди во все времена страдали и будут страдать. И тут ничего не поделаешь — так устроен мир. Видимо, когда Господь создавал его, он забыл спросить твоего мнения…
— Мама… — Возмущенно начала Джессика.
Но Элвира не дала ей договорить.
— Послушай, что я скажу тебе, моя девочка. И слушай меня внимательно, ибо я не собираюсь повторять дважды. Если бы Бог не хотел, чтобы ты была счастлива с Дэном, он бы не свел вас и придумал бы для вас более серьезные препятствия, чем боль Клер и Максвелла. Поверь мне, любовь по своей природе эгоистична, как, впрочем, и любой человек, который испытывает это чувство. Ведь скажи мне, ты замечала за собой, что хочешь постоянно быть рядом с Дэном, слышать его голос, смотреть в его глаза, внимать каждому его слову?..
— Да, но…
— Никаких "но", Джес. Когда человек любит по-настоящему, он и эгоистичен и великодушен одновременно. Так что не ты первая и не ты последняя сомневаешься в праве на существование своих чувств. Ты разговаривала с Максвеллом?
— Да, мама, — послушно ответила Джессика, как школьница на уроке.
— Значит, у тебя было объяснение и с мисс Хьюстон…
— Ну, вряд ли это можно назвать объяснением…
— Можешь не рассказывать мне подробности, — шутливо проговорила женщина. — Я догадываюсь, что тебе наговорила мисс Хьюстон.
— И я ее прекрасно понимаю… — Начала Джессика.
— Вовсе нет. Даже не спорь со мной. С тех пор, как между вами встал Дэн, вы уже никогда друг друга не поймете. Так что будет лучше, если ты перестанешь забивать себе голову всякими мелочами и сосредоточишься на Дэне.
— Я так не могу, мама, — упрямо возразила Джес. — Ты смотришь на все, как сторонний наблюдатель, а я нахожусь в центре урагана. На меня рушатся все камни, и я должна придумать что-нибудь, чтобы остановить этот ураган, пока он не причинил еще больший ущерб.
— Ты сама останешься в ущербе, если уйдешь от Дэна, — настойчиво сказала мать.
— А откуда ты знаешь, что я хочу уйти от него? — Ошеломленно спросила Джессика.
Мать оказалась такой проницательной, что Джес даже не стала скрывать своего удивления. К чему изображать эмоции, которые она совсем не испытывала? Это напрасная трата времени. К тому же ей еще предстоит попробовать на себе роль холодной и равнодушной женщины, когда придет время объясняться с Дэном.
— Девочка моя, это же ясно как божий день! Да по твоим глазам видно, что именно это ты и хочешь сделать в ближайшее время. Мой тебе совет: прежде чем совершать в своей жизни какой-либо важный поступок, несколько раз подумай. А прежде всего это касается Дэна Уайтхорна. Но если ты все же решишься уйти от него, это будет самая большая глупость, которую ты совершишь.
— Выходит, ты именно потому и решила составить мне компанию, что хотела поговорить о моих отношениях с Дэном? — Спросила Джессика у матери.
— Что ж, откровенность за откровенность, — ответила Элвира. — Ты права. Я хотела поговорить с тобой о Дэне. Ведь на приеме вы выглядели самой счастливой парой… А тут вдруг ты решаешь оставить его. У вас что-нибудь случилось?
— Нет, — заверила ее Джес. — Мне просто кажется, что события разворачиваются слишком быстро. Бывали такие моменты, когда мне казалось, что я вот-вот сойду с ума от счастья или мир обрушится на меня. Поэтому я решила, что лучше мне уехать на некоторое время, чтобы остыть.
— Ты уверена, что тебе это нужно?
— Да, более чем…
— Хорошо. Поезжай. Может, ты и права в этом своем решении. Только обещай мне, что перед отъездом поговоришь с Дэном.
— Обещаю, — солгала Джес.
— И скажешь мне о дне своего отъезда.
— Обязательно.
Миссис Бичем решительно поднялась с кресла и, подойдя к дочери, нежно обняла ее со словами:
— Может, тебе и показалось, что я лезу не в свое дело, но я твоя мать и от всего сердца желаю тебе добра.
— Я знаю, мама, — ответила молодая женщина, прижимаясь к матери, точно опустошенный болью ребенок. — Спасибо за все.
— Я люблю тебя, дорогая.
— И я люблю тебя.
Элвира поцеловала дочь в лоб и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Теперь она была уверена, что с дочерью все будет в порядке. Но она не знала, что Джессика тут же взяла телефон и стала звонить в аэропорт.
Дэн вошел в свою квартиру, бросил сумку с вещами в коридоре и прошел в гостиную. Вещи он разберет потом, когда будет способен что-либо делать. Ведь только сев в такси, которое отвезло его на Хайд-Стрит, он почувствовал, как сильно устал за эту неделю. Дэн был измотан и физически, и морально. Работа еще никогда не казалась ему такой изматывающей, а одиночество — таким острым, как во время этого полета в штат Орегон. Вполне вероятно, сказывалась новизна кадровых перестановок, ведь раньше Уайтхорн все время летал с Максвеллом Колфилдом, и всю работу они делили пополам. Теперь же на месте Макса был Алекс Митчелл — стажер, который не знал всей специфики работы отдела грузовых перевозок компании "Пан-Американ Эйрлайнз", начальником которого был Клайв О'Нилл; так что вдобавок к выполнению всей основной работы, Дэну еще пришлось его многому учить.
И сейчас, сидя в мягком кресле и вслушиваясь в мерное тиканье дорогих напольных часов, подаренных отцом, Дэн, к своему удивлению, почувствовал, как у него слипаются веки, а сознание постепенно погружается в страну сновидений. Да, он действительно устал — так сильно, что если не поспит ближайшие несколько часов, то в один прекрасный момент просто рухнет к чьим-нибудь ногам. Мужчина выпрямился в кресле, потряс головой, стараясь прогнать сон. Прежде чем ложиться спать, надо хотя бы принять ванну и пообедать. Было время ленча.
Но перед этим надо позвонить Джессике и сообщить о своем приезде. Она, наверное, очень волнуется и ужасно соскучилась. Дэн подошел к телефону, стоявшему на журнальном столике и набрал номер, который знал наизусть. Как всегда, ему ответила Анжелина.
— Добрый день! Квартира Рональда Бичема.
— Здравствуйте, Анжелина! — Приветствовал ее Дэн.
— О, мистер Уайтхорн! — Радостно отозвалась женщина. — С возвращением вас!
— Спасибо, Анжелина. Как вы поживаете?
— Очень хорошо, сэр. Надеюсь, ваш полет был удачным?
— Как обычно. А Джессика дома?
— Да. Сейчас я ее позову.
Экономка отсутствовала довольно долго. Дэн уже начинал терять терпение, когда она снова взяла трубку.
— Извините, мистер Дэн, но Джессики нет дома. Наверное, она куда-нибудь вышла, а я пропустила этот момент.
— А что Джес сегодня не работала в офисе? — Спросил он.
— Нет. Мисс Джессика с самого утра была дома. Потом поехала в аэропорт встречать вас, но через пару часов вернулась. Больше я ничего не знаю. А разве вы не встретились с ней?
— К сожалению, нет. Наверное, разминулись. Я попробую позвонить ей в "Афродиту". Может, она все-таки решила поехать туда. Но если Джес появится дома, обязательно передайте ей, что я звонил. Пусть она позвонит мне.
— Конечно, сэр.
— До свиданья, Анжелина.
— Всего доброго, мистер Дэн!
Сонливость разом пропала. Дэн сбросил звонок и набрал номер приемной в офисе Джессики. Как он и ожидал, трубку сняла секретарша Джес, Эдера:
— Модный дом "Афродита". Приемная Джессики Бичем. Здравствуйте!
— Здравствуйте, Эдера! — Приветствовал ее Уайтхорн нетерпеливо.
— О, мистер Уайтхорн… — Начала девушка.
Но он не дал ей договорить:
— Мисс Бичем у себя? Соедините меня, пожалуйста, с ней.
— Извините, мистер Уайтхорн, но мисс Бичем нет. Она позвонила утром и сказала, что ее сегодня не будет.
— А она не сказала, что случилось?
— К сожалению, нет.
— Что ж, извините за беспокойство, — расстроено проговорил Дэн. — Удачного вам дня!
— Спасибо, мистер Уайтхорн, — ответила Эдера. — И вам всего хорошего!
— До свиданья, — попрощался он и дал отбой.
"На Джессику это не похоже! — Думал Дэн, нервно стуча пальцами по телефону. — Совершенно не похоже! Что-то случилось! И я должен узнать, что. Немедленно!"
Не раздумывая, Дэн схватил ключи от машины, накинул кожаную куртку и вышел из квартиры. Он не знал, что Джессика в эти минуты проходила регистрацию на рейс "Лос-Анджелес — Сидней".
Элвира закрыла книгу и вздохнула. Дочь до сих пор не выходила из комнаты. Конечно, она и раньше могла подолгу работать, зачастую забыв об обеде и отдыхе. Но сегодня был не тот день, чтобы миссис Бичем могла спокойно заниматься своими делами. Разговор с Джессикой только сильнее разволновал ее, и она решила еще раз поговорить с ней. Пройдя по коридору второго этажа квартиры, женщина снова постучалась к дочери. Ответа не последовало. Значит, с Джессикой действительно не все в порядке, если она до сих пор так отчаянно настаивает на своем одиночестве.
Миссис Бичем открыла дверь в комнату дочери и изумленно замерла на пороге. Комната была пуста.
— Анжелина! — Крикнула она, призывая экономку.
— Да, миссис Бичем, уже иду! — Послышался снизу голос женщины.
По лестнице раздались ее торопливые шаги, и через несколько секунд она уже была на втором этаже.
— Анжелина, Джессика что-нибудь говорила тебе о том, что куда-то собирается уходить или что-то в этом роде?
— Нет, миссис Бичем, — озадаченно ответила экономка. — А что случилось?
— Всего пару часов назад я разговаривала с ней, а сейчас она исчезла.
— Возможно, мисс Бичем просто отправилась прогуляться, — предположила Анжелина.
— На нее это не похоже! — Возразила Элвира. — Ты же знаешь, что Джессика всегда предупреждает нас о своих планах…
Звонок в дверь положил конец их размышлениям.
— Извините, миссис Бичем, — произнесла женщина. — Я пойду открою.
— Да, конечно… — Растерянно проговорила Элвира.
Взгляд ее бесцельно блуждал по комнате, как вдруг упал на белый конверт, лежавший на тумбочке возле кровати.
… "Мама! — Писала Джессика в своем послании. — Очень прошу, не сердись на меня, пожалуйста, за то, что я уезжаю вот так — тайком, ничего тебе не объяснив. Мне нужно — нет, жизненно необходимо — побыть вдали от всех и подумать. Все равно, ты не поняла бы меня и продолжала бы настаивать на своем. Для меня же это судьбоносное решение. Я уезжаю и не говорю тебе, куда, потому что знаю, что ты и папа будете меня искать. А самое главное — меня будет искать Дэн, чего я сейчас хочу меньше всего. Пожалуйста, поговори с папой. Пусть он не сердится на меня за то, что я оставила все дела! Мне просто необходимо прийти в себя, иначе я не смогу полноценно работать.
Джессика".
— Боже мой! — Вздохнула Элвира. — Как я могла быть такой наивной и поверить дочери, что она оставит все, как есть? Мне следовало бы лучше знать свою дочь…
— Миссис Бичем! — Позвала ее Анжелина.
— Да! Иду!
— Пришел мистер Уайтхорн.
— Час от часу не легче! — Пробормотала Элвира про себя, спускаясь по лестнице. — Мало того, что мне придется все объяснять Рональду, так еще и Дэн приехал…
Дэн нервно мерил шагами гостиную в ожидании Элвиры. Брови его были сдвинуты на переносице, губы плотно сжаты — и вообще, все лицо его ясно выражало волнение и напряжение. Он понял, что самые худшие его опасения оправдались: скорее всего Джес просто сбежала. И было бесполезно искать ее у Роберта или даже у Максвелла. Вполне вероятно, ее уже нет в городе. Но, может быть, Элвира хотя бы подскажет, где искать ее дочь?..
Уайтхорн оживился, увидев мать Джессики. С ее появлением в его сердце загорелась последняя искра надежды, что, скорее всего, он преувеличивает.
— Добрый день, миссис Бичем! — Улыбнулся он, окидывая ее приветливым взглядом и невольно сравнивая с Джессикой.
— Здравствуй, Дэн! — Вежливо ответила она, напряженно всматриваясь в его смуглое лицо. — Полагаю, ты пришел к Джессике?
— Да, — Дэн понял, что напрасно лелеял в душе надежду, что Джес вот-вот спустится к нему. — Но, как я понял, ее нет…
— К сожалению… Она уехала и не сказала, куда.
— Что ж, этого следовало ожидать! — Вздохнул мужчина.
— Почему? Что случилось? — Встревожено спросила Элвира, хотя в глубине души уже знала ответ.
— Вся беда заключается в том, миссис Бичем, что Клер — лучшая подружка Джессики.
— Значит, вы думаете о том же, что и я? — Проговорила Элвира.
— Именно! Причину побега Джессики я вижу только в Клер Хьюстон.
— Когда-нибудь я выцарапаю глаза этой наглой, лицемерной девчонке! — Вырвалось у Элвиры.
— Но прежде позвольте мне узнать, что она наговорила Джес. Ведь в противном случае я рискую потерять ее, — заметил Дэн.
— Я этого не допущу! Ведь Джес очень любит тебя. Я никогда не видела, чтобы она так любила кого-нибудь, кроме тебя, Дэн.
— Хотелось бы в это верить, миссис Бичем. Вот только разум у Джессики порой бывает сильнее сердца. Я с этим уже сталкивался, так что мне есть, чего опасаться.
— Скорее, это не разум, а влияние мисс Хьюстон, — упрямо возразила женщина. — Я разговаривала с Джессикой перед тем как она уехала, и она сказала, что не хочет своим счастьем причинять боль.
— Черт бы побрал эту Клер! — Выругался Дэн. — Что ни говори, а она умеет в нужный момент наступить на больную мозоль. Вы знаете, что Джес сегодня видела Клер?
— Но когда? — Удивилась Элвира.
— Сегодня утром Джес приехала в аэропорт, чтобы встретить меня, а вместо этого столкнулась с Клер. Ну и, разумеется, она прочистила ей мозги так, что Джес не дождалась меня и сбежала…
— Теперь понятно, почему она так боится, что ты будешь ее искать.
— Она вам так и сказала?
— Написала в записке. Даже мне не сказала, куда уезжает, — укоризненно заявила миссис Бичем. — Будто я ей не мать, я первый враг.
— Джес поступила предусмотрительно, — отозвался Дэн. — Она знала, что вы непременно расскажете об этом мне. Но, может быть, вы знаете, куда приблизительно она могла поехать? Ведь наверняка у нее есть какое-нибудь излюбленное место?
— Одно время Джес очень любила египетскую Александрию, — задумчиво проговорила миссис Бичем. — Ездила туда при каждой возможности.
Уайтхорн отрицательно покачал головой и произнес:
— А вот туда она как раз и не поехала, так как знала, что там мы больше всего будем ее искать.
— Ты прав. Остается только один выход — позвонить в аэропорт и проверить все рейсы во всех направлениях.
— Да это займет уйму времени! К тому моменту, когда мы выясним, куда уехала Джес, она вернется.
— Или сидеть и ждать, пока она сама не позвонит и не скажет, где находится…
— Ладно, — сказал Дэн, поднимаясь с кресла, — я что-нибудь придумаю. Горы сверну, но найду ее. Она от меня никуда не сбежит.
— Постарайся, Дэн, — поддержала она его. — И дай мне знать, если у тебя что-нибудь получится.
— Обязательно. А вы звоните мне в любое время суток, если вдруг позвонит Джессика. Я сейчас пойду. Только что вернулся из полета и смертельно устал. Мне нужно поспать хотя бы пару часов.
— Да, конечно, Дэн, — сочувственно улыбнулась Элвира. — Я провожу тебя…
Они вышли в коридор, и летчик решительно сказал:
— Миссис Бичем, я обещаю, что найду вашу дочь, даже если она уехала на край света.
— Именно это я и хотела от тебя услышать. А теперь иди и отдыхай. Может, хороший сон подскажет тебе, где и как искать Джессику. Я верю, что все будет хорошо.
— Спасибо… До свиданья, миссис Бичем, — попрощался он на пороге квартиры.
— Удачи тебе!
Когда лифт увез Дэна вниз, Элвира горько усмехнулась про себя: "Кажется, Джессика пошла в отца. Если она не хочет, чтобы ее нашли, может исчезнуть, не оставив и следа. Но Дэн борец. Он найдет ее. Я верю в это".