Русские поэты XVIII века. Стихотворения, басни

Коровин В. Л.

Василий Иванович Майков (1728–1778)

 

 

Ода о вкусе Александру Петровичу Сумарокову

О ты, при токах Иппокрены, Парнасский сладостный певец, Друг Талии и Мельпомены, Театра русского отец, Изобличитель злых пороков, Расин полночный, Сумароков! Твоей прелестной глас свирели, Твоей приятной лиры глас Моею мыслью овладели, Пути являя на Парнас: Твоим согласием пленяясь, Пою и я, воспламеняясь. И се твоим приятным тоном И жаром собственным влеком, Спознался я со Аполлоном И музам сделался знаком; К Парнасу путь уже мне сведом, Твоим к нему иду я следом. И так, как тихому зефиру, Тебе вослед всегда лечу, Тобой настроенную лиру Я худо строить не хочу; Всегда мне вкус один приятен, Который важен, чист и внятен. Но вкусы всех воспеть не можно, Они различны у людей: Прадон предпочитаем ложно Расину «Федрой» был своей; Но что? Прадонов вкус скончался, Расин победой увенчался. Не пышность – во стихах приятство; Приятство в оных – чистота, Не гром, но разума богатство И важны речи – красота. Слог должен быть и чист, и ясен: Сей вкус с природою согласен. Я стану слог распоряжати Всегда по вкусу одному И тем природе подражати, Тебе и здравому уму. Случайны вкусы все суть ломки И не дойдут они в потомки.

 

Нравоучительные басни

 

Козел и жемчужная раковина

Козел, шатаяся, увидел мать жемчужну — Так раковину все жемчужную зовут — И, почитая ту за вещь для всех ненужну, Сказал с насмешкою: «Ты, лежа век свой тут, Какую сделала, скажи ты мне, услугу Земному кругу? А я всегда встаю с зарею по утрам, Хожу пастись в луга и лажу по горам День целый». Ответ дала Козлу и Раковина смелый, Сказавши так: «Козел, дурак, Когда ты по горам, тварь глупая, бродила, В то время перло я жемчужное родила».

 

Рыбак и щука

Для птиц силки становят, Зверей в тенета ловят, Мышам становят пасть, Чтоб им в нее попасть. Подьячие крючки имеют, Которыми ловить людей умеют И деньги с них берут; Об этом все согласно врут. А уду червяком прикроя, Поймаешь лучшего из рыб героя. Река Мелка Иль глубока — Равно для Рыбака: Он может поимать повсюду; Рыбак лишь кинул в омут уду, Тут Щука приплыла и уду трях. О, Щука, для тебя не пища, смертный страх! Ты хочешь червяка сорвать с крючка и скушать, Тварь бедну погубя; Но если хочешь ты меня послушать, — Побереги себя.

 

Кошка и соловей

Читатели мои, внимайте басне сей. Она советует не слушаться речей, Которые льстецы влагают в уши, Пленяя лестию своей невинны души, Под медом кроя яд Обманчивым своим советом тех вредят, Которы лестным их словам имеют веру. А к этому я баснь приставлю для примеру: Не знаю, где и чей Был в клетке Соловей И делал голосом хозяину забаву. Хотелось Кошечке Соловушка достать, Пришла и стала так ему болтать: «Хозяин хочет дать тебе, мой свет, отраву, От коей, бедненький, ты выпустишь свой дух. Уверься, птичка, что тебе я верный друг, И согласись со мной; я клетку разломаю, Я птичек не замаю И их не ем; Известно здесь мое смиренье в доме всем; Я волю дам тебе златую». Склонился Соловей на речь ее пустую, Благодаря свою злодейку так, как мать, Потом дозволил ей и клетку разломать; Но только что его на волю вышли ножки — Ан очутился он в зубах у льстивой Кошки.