24 марта 1999 года стало не только датой начала натовских бомбардировок Югославии, осуществлённых без мандата ООН на фоне бессильного порицания со стороны международного сообщества. По сути, это день начала глобальной войны Америки за единоличное правление, за однополярный, американоцентричный мир. Это день начала конца эпохи национальных государств, день их отмены, как и завершения мира национальных государств. С этого момента уже никто не может помешать США лишить суверенитета любое государство, разделить его, создать на его месте несколько государств, а затем слить то, что получилось, в нужной Америке конфигурации.

Произошедшее с Югославией стало не только трагедией для народов этого некогда цветущего государства юга Восточной Европы. Распад Югославии стал моделью, один раз обкатав которую американцы применяют теперь раз от раза во всех точках планеты. Не случайно Збигнев Бжезинский ввёл такой термин, как «балканизация». В представлении западных стратегов хаос, возникший на Балканах, перемешавший существовавшие там модели социального устройства и переконфигурировавший это пространство в нужном для Америки ключе, стал хорошим инструментом достижения американских целей во всём мире. Создание множества маленьких марионеточных государств на месте одного большого – вот то, что предлагает Америка всем тем, кто хоть как-то претендует на субъектность, на независимость действий, на геополитический статус, на то, в конце концов, чтобы сохранять хотя бы минимальный суверенитет.

С тех самых пор, как НАТО осуществило вероломные бомбардировки Югославии, Сербия и косовский вопрос, ставший самой больной точкой распада Югославии, не сходят с заголовков ведущих информационных агентств и мировых СМИ. Именно это небольшое балканское государство оказалось на стыке геополитических интересов Востока и Запада, причём, несмотря на ожидания скептиков, Западу так и не удалось склонить чашу весов международного мнения в пользу силового решения косовского вопроса. Никакого победного шествия косовского суверенитета, о котором возвещали сторонники этой идеи, мы так и не увидели. И не столько потому, что большинство стран мирового сообщества встало на сторону Сербии, сколько потому, что в этой ситуации все видят последствия американских подходов в целом и в конечном итоге непосредственную угрозу для себя. «Сегодня они, завтра – мы». Вот о чём думают лидеры многих стран мира, глядя на так называемый косовский суверенитет. Именно по этой причине мы являемся свидетелями консолидации наиболее трезво мыслящей части международного сообщества, которая осознаёт, к каким последствиям привело возникновение на политической карте мира преступного, самопровозглашённого и стоящего на натовских штыках государства Косово.

Может ли Россия, уже однажды сдавшая «братьев сербов» на растерзание американской военной агрессии, превратить процесс строительства косовской государственности в долгострой века? К каким последствиям привело возникновение этого полулегального государства на политической карте мира, созданного в обход основных международных институтов и прав, и почему страны Европейского союза всё же согласились на создание в самом сердце Европы этого криминального государства-изгоя? Потому что дилемма на сегодня такова: утереться и смолчать или начать обострение отношений с Америкой.

Независимое государство Косово было провозглашено именно для того, чтобы окончательно позиционировать США как единственного мирового арбитра. Это был знак, с этого дня можно было забыть о наднациональных институтах, таких как Организация Объединенных Наций и Совет Безопасности ООН. Мы в одночасье оказались в мире, который по своей ситуации сравним с миром начала XX столетия, эпохи империализма, когда только сила и военное могущество являлись решающим фактором. Больше никаких наднациональных институтов и международного права, на котором продолжает настаивать только Россия. Отныне США являются единственной инстанцией, которая будет решать, какие государства будут суверенными, а какие не будут. Собственно, этот вызов признанием Косово был сделан в первую очередь России.

Россия последние несколько лет пытается довольно вяло позиционировать себя в качестве самостоятельной силы, обозначиться как геополитический субъект, и косовский вызов стал своего рода моментом истины. Это была очередная проверка – решится Россия взять на себя ответственность самостоятельного геополитического субъекта и начать какие-то ответные действия либо умоется, утрётся и признает могущество единственного мирового господина – США.

 

Политика двойных стандартов: на службе Евразии

В первом случае Россия должна была бы перейти к активным действиям, начать развивать тему суверенитетов в свою пользу там, где это выгодно нам. Мы теперь прекрасно знаем, что Запад играет по логике двойных стандартов. И после того, как Америка перешла определённую черту, эту логику можно со спокойной совестью принять и нам самим. Российская власть всегда была слишком мягкой, слишком сговорчивой и порядочной. В то же время США всегда в ответ демонстрировали лишь вероломство, наглость, хамство и политику двойных стандартов. С момента провозглашения Косово мы можем спокойно сказать, что политика двойных стандартов подходит и нам, мы берём её на вооружение. Будем способствовать сепаратизму там, где это выгодно России, и гасить сепаратизм там, где нам это невыгодно. А выгоден сепаратизм нам везде, где установлено влияние США. В частности, выделение Приднестровья в самостоятельное государство нам выгодно, потому что Молдавия находится под патронажем США, весь сепаратизм в Грузии нам выгоден, любой – мегрельский, абхазский, осетинский, и мы это наконец продемонстрировали на деле, признав независимость Абхазии и Южной Осетии. Все остальные анклавы в пользу России мы также должны признать независимыми государствами. В то же время нам не выгоден тот сепаратизм, который касается и затрагивает наши интересы, в частности сепаратизм Чечни, много лет разогреваемый США, проект «Великая Черкессия», любой другой сепаратизм в стане наших геополитических союзников. Его мы должны всячески гасить любыми способами. То же касается и Косово – никакой государственности, никогда, раз этого хотят американцы и не хотят наши братья-сербы. Такая политика двойных стандартов должна быть принята нами, и мы должны действовать быстро, смело, решительно – только тогда мы остудим пыл США и спасём многие суверенные государства от развала, но в то же время спровоцируем сепаратизм там, где это выгодно нам и невыгодно Америке, в этом суть реалистской политики. Например, стоит разогревать и поддерживать сепаратизм басков в Испании, Шотландии и Северной Ирландии, в Великобритании, Французской Гвиане, на Корсике, подогревать к отделению германоязычный Эльзас, кельтскую Бретань, Валлонию в Бельгии. Но в первую очередь нас должен интересовать сепаратизм в США, которые и так трещат по швам из-за своей предельной неоднородности и наличия массы внутренних противоречий. Мы должны спровоцировать множество сепаратистских очагов на Западе и в Америке, для того чтобы им стало не до нас. За Косово!

Однако вместо принятия такого подхода российская власть вновь выступает с позиции слабого. Логика такова – оставаясь на позиции международного права в принятии своих решений, использовать моральные преимущества такой позиции для того, чтобы оказаться как бы вне критики. И именно косовская ситуация, по мнению сторонников такого подхода, нас этим всем «вооружает», потому что наша позиция с точки зрения международного права абсолютно безупречна. Да, безупречна. С точки зрения международного права, с которым, в том-то вся и проблема, Америка перестала считаться. Цинизм и аморальность, которые демонстрируют США, лишают нас тех преимуществ, которыми мы располагаем сейчас, следуя строго в рамках принятых правовых моделей. Да, это морально. Но с позиции реалистского подхода – предельно неэффективно.

 

Три албанских государства: где предел?

Рассматривая косовскую проблему, многие исходят из того, что Косово – это некая спорная территория, о статусе которой есть одна точка зрения, отстаиваемая албанцами и их патронами – США, а есть некая правда сербов, молчаливо и безучастно поддерживаемая Россией. На самом же деле существует одна географически, исторически, геополитически и правовым образом обоснованная истина: Косово, в прежние времена называемое Старая Сербия или Космет (от Косово и Метохия), это, конечно, именно сербские исторические территории. Мало того, именно отсюда пошло начало сербской государственности. Это примерно то же самое, что новгородские или псковские земли для нынешней России. Почему же тогда так остро встала именно косовская проблема?

Надо понимать, что изменение границ тех или иных субъектов – это в первую очередь изменение границ естественного проживания тех или иных народов или этносов. А границы естественного проживания меняются как естественным путём, так и искусственно. Следует напомнить, что албанцы во время Косовской битвы были союзниками сербов против турок. В период 1920–1930-х годов албанцы не были так воинственно настроены в отношении православного сербского населения, что создавало все предпосылки к мирному совместному сосуществованию. Однако албанцы – далеко не однородное с культурной и этнической точки зрения явление. Есть албанцы-православные, албанцы-католики, албанцы-мусульмане. Албанцы в Албании – это одна общность, а албанцы на территории Косово – совсем другая. И здесь нет и не может быть какого-то универсального подхода. При этом следует признать, что албанцы являются автохтонным населением Балканского полуострова, и это совершенно неоспоримый факт. Исторически, в силу своей пассионарности, албанская экспансия продвигалась на север. Но где пределы этой экспансии?

Помимо собственно Албании албанское население присутствует в таких странах, как Сербия, Македония, Греция, Черногория. При этом албанцы обладают потрясающим качеством: они могут создать численный перевес в любой точке своего проживания не только путём демографического роста населения, но и посредством миграционной динамики. В нужный момент албанцы из всех своих мест проживания собираются туда, где это необходимо в отдельный исторический период. Так было и с ситуацией в Косово. Это легко управляемое население, в нужный момент направляемое в любую необходимую политикам сторону. Сегодня речь уже идёт об отдельной албанской Македонии, албанском Косово, помимо собственно самой Албании. Это будут уже три албанских государства на территории Европы. Где же предел?

Самая главная проблема, с которой мы сталкиваемся сейчас, это уже даже не проблема двойных стандартов, а проблема разрушения вообще каких бы то ни было стандартов, за исключением права сильного. Парадоксальным образом Запад сам сейчас столкнулся с проблемой разрушения собственных правовых представлений. Следует также понимать, что, когда мы говорим «Запад», мы должны учитывать отсутствие единства этого самого Запада по косовской проблеме. А она состоит в том, что сегодня Америкой действительно разрушаются какие бы то ни было стандарты международного права в пользу того, кто в данный момент сильнее. В Ялтинском мире это были две державы, которые и определяли некоторые правила игры, обязательные для всех. Сегодня – это одна держава, играющая не по правилам, без правил, основываясь просто на диктате сильного и собственных интересах.

 

Две Европы – два подхода

Одна из проблем, с которой столкнулся Европейский Союз, заключается в том, что подход к косовскому вопросу является разрушительным для самого Евросоюза. Парадокс состоит в том, что в числе сил, стоящих за косовской независимостью, находится определённая часть элит Европейского Союза. В действительности же мы видим конфликт, который идёт внутри Европы. Ради военно-политической интеграции Европы, причём такой, которая была бы привязана к интересам США, необходимо реализовать проект, который бы не противопоставлял Евросоюз и США, а наоборот – связывал их, при этом интегрировал Евросоюз в единое военно-политическое целое. Для этого необходимо иметь общие задачи, решаемые общими силами, и таковыми являются Босния и Косово.

Независимость косовского государства, его законность или незаконность – категория геополитическая. Оценка отличается настолько, насколько отличается геополитическая ориентация оценивающей стороны. Строго говоря, любая государственная независимость на каком-то этапе – самопровозглашённая и незаконная. С точки зрения, допустим, англичан, США – это самопровозглашённое государство, которое оставалось таковым до тех пор, пока не был подписан мирный договор. В таком же статусе долгое время находилась и Советская Россия. И степень признания или непризнания зависит от того, какое количество государств признают или не признают новообразование. И вот здесь как раз главным критерием является то, какую геополитическую позицию занимает признающее государство. В случае с Косово – признание обеспечено со стороны США, стоящими за реализацией этого проекта, и тех государств, которые принимают американскую геополитическую, то есть атлантистскую, ориентацию. Против – Россия и её немногочисленные союзники. Что же касается Европы, то здесь как раз и возникает главное противоречие. За признание Косово Европа атлантистская, строго ориентированная на США, а это в первую очередь страны Восточной Европы, бывшие участники советского блока, наиболее преданные марионетки США, всеми силами стремящиеся ещё и ещё раз доказать свою преданность. Против, а скорее, даже не совсем за – те государства Европы, которые мыслят Европу самостоятельным геополитическим субъектом, не подчинённым США, а равным с ними по статусу, – это в первую очередь страны центральной, континентальной Европы. Элиты этих государств понимают, что такая раздробленность выгодна в первую очередь не самой Европе, но Америке, разделяющей и властвующей на европейском пространстве так, как ей заблагорассудится.

Однако главная проблема ЕС, при всём этом, заключается в другом: жизнеспособно ли это новое государственное образование или нежизнеспособно. Если оно действительно жизнеспособно, то тут уже ничего не поделаешь, оно сложится по факту, будет существовать – нравится это кому-то или нет. И рано или поздно такое государство придётся признать. Но в том-то и дело, что новое государство Косово в принципе нежизнеспособно. И это знают те, кто его поддерживает, что хоть в какой-то степени, как ни странно, успокаивает евроконтиненталистов. Потому что ни Косово, ни Босния как государственные образования не могут существовать иначе как в форме протектората объединенных сил Евросоюза. Но это наталкивается на противодействие евроатлантистов, которые хотят сохранения существующих национальных государств в качестве независимых субъектов, что на самом деле обеспечивает их управляемость со стороны Америки. Европейской раздробленностью легче управлять. Именно в рамках Евросоюза и проходит линия противостояния по косовскому вопросу. Это фактор внутренней борьбы в Евросоюзе, исходя из которого поведение России должно быть основано на интерпретации косовского конфликта исключительно как возможности или повода поддержать евроконтиненталистов, стоящих за самостоятельность Европы, а значит, за придание Косову, Боснии и другим американским «новоделам» статуса failed states – несостоявшихся государств, целиком и полностью, в том числе политически, зависимых от стран Срединной Европы. Отсюда следует, что России, конечно, крайне невыгодно выделение теперь уже проамериканского анклава Косово в суверенное государство из состава пророссийской Сербии. Это минус для евразийской геополитики. Но уж коли такое выделение состоялось, новое образование должно остаться под контролем евроконтиненталистов, в первую очередь под контролем Германии – как локомотива ЕС. Самым же плачевным сценарием развития является прямой американский трансатлантический протекторат над Косово, так как в этом случае оно становится исключительно плацдармом атлантистской геополитики в Европе, зоной нестабильности и элементом американского санитарного кордона.

 

Инструментарий сепаратизма: «Евразийские Балканы» наступают

Вообще сепаратизм – обоюдоострый геополитический инструмент, которым надо уметь пользоваться. С геополитической точки зрения России выгоден, скажем, абхазский сепаратизм. Не из чистой деструкции и человеконенавистничества, а ровно до тех пор, пока грузинские элиты ориентированы на США. Здесь следует вспомнить о том, что именно в Абхазии впервые был сформирован батальон Шамиля Басаева. Батальон был сформирован для отстаивания позиций абхазского сепаратизма, он воевал против националистической Грузии, а значит, в пользу России. Вскоре этот же батальон начал воевать против России. Можно воскликнуть – какая беспринципность! Американцы перекупили, а им всё равно, за кого воевать. Однако не следует забывать о том, что в тот момент атлантистские элиты находились в Кремле, российская власть исповедовала либеральную парадигму и Абхазия на тот момент оказалась между молотом грузинского национализма, развивавшегося, как сейчас понятно, в интересах США, и наковальней российского либерализма, атлантистского по сути. Получается, что именно Абхазия стояла в тот момент на позициях евразийской геополитики, а интересы Басаева с его батальоном лежали в области возврата к традиции. Прими тогда российская элита чёткие евразийские геополитические позиции на основе традиционализма и консерватизма, и Басаев со своим батальоном оказался бы на нашей стороне. Но так как этого не произошло, с ним начали работать спецы бывшей Британской империи, имеющие большой колониальный опыт модерирования малых народов, поймавшие Басаева именно на удочку ислама, взятого, что также характерно, в английской «ваххабитской» версии.

Понятно, что дестабилизация Кавказа нам невыгодна, так же как дестабилизация Приднестровья. Это задача как раз таки атлантистских стратегов. Нам же выгодна стабилизация, но не любой ценой, а на базе традиционализма и консерватизма, в интересах евразийской геополитики. Стабильный американский плацдарм под боком у России – фактор сиюминутной безопасности, создающий опасность глобальную. России нужно стабильное мирное Закавказье, но только не ценой признания единой Грузии в интересах США. Но и независимая Абхазия любой ценой – тоже не есть главная цель. В случае евразийской ориентации Грузии эта проблема снимается автоматически.

Здесь мы вновь возвращаемся к теме двойных стандартов, вытекающих из политики американского реализма. Провоцированием дестабилизации на Кавказе много лет и довольно последовательно занимаются США. Также с самого начала они не были заинтересованы и в интегрировании в европейское пространство сильной, единой Югославии. Это исключало возможность военного включения всего балканского пространства в НАТО. Распад Югославии – это такая минимодель распада России: сначала от Советской Федеративной Республики Югославия (СФРЮ) откалывались отдельные республики, вооружённые конфликты в бывшей СФРЮ начались в марте 1991 года, полномасштабные боевые действия начались в Словении в июне 1991-го, а в августе 1991-го распался СССР. Более самостоятельные и ориентированные на Запад или исламский мир республики СФРЮ одна за другой начали провозглашать независимость. Затем начали колоть уже саму Сербию, представлявшую в составе СФРЮ единый субъект. То же самое происходило с Советским Союзом. И Россия, так же как и Сербия, уже стояла на грани того, чтобы начать терять собственные территории. Провозглашение суверенитета Чеченской Республики Ичкерия должно было, по замыслу американских стратегов, открыть парад суверенитетов. Мы знаем, что Башкортостан, Татарстан, Якутия стояли на пороге провозглашения собственной государственности и были готовы включиться в общую пантюркистскую ось, разрезающую Россию. Провозглашение Косово – есть некая финальная точка в том процессе, который осуществляется США для того, чтобы продемонстрировать России: вот что будет с вами.

Дестабилизация Кавказа – это американская игра в зоне российских стратегических интересов, осуществляемая, дабы спровоцировать парад суверенитетов. В то же время суверенитет Косово – это есть та же самая игра в уменьшенной модели. Здесь бесполезно обращаться к тем инстанциям, которых больше не существует, и в первую очередь это касается Совета Безопасности ООН. Америка открыто демонстрирует – нет больше никакого Совета Безопасности, забудьте, всё, мы – хозяева мира, хотите что-то решить – обращайтесь к нам. Взывания России: нет, мы сохраняем морально-нравственный облик и продолжаем обращаться в Совет Безопасности – выглядят как минимум наивно. Мы имеем дело с реалистами, которые, пока мы обивали пороги ООН, заваливая жалобами её комитеты, в это же самое время создали суверенное государство Косово и двинулись на Кавказ. Там построили плацдарм в Грузии, с которого готовят триумфальное продвижение теперь уже вглубь России, на Северный Кавказ, где у них возникла временная техническая заминка, а потом и далее. Мы же в это время продолжаем улыбаться и говорить, что «вот сейчас в ООН приняли постановление…». 18 февраля 2008 года, в день, когда несколько стран синхронно объявили о признании независимости Косово, было зафиксировано – ООН больше не существует. Пора прекратить обращаться к этому бесполезному институту и начать исходить исключительно из своих собственных национальных интересов и своих собственных (включая союзников) военно-стратегических возможностей.

Мир баланса безопасности, основанный на международном праве, закончился в тот момент, когда Косово стало независимым суверенным государством, признанным США и их союзниками. А это значит, что в рамках своих геополитических интересов на Кавказе мы должны, невзирая ни на ООН, ни на кого-то ещё, провоцировать сепаратизм в тех государственных образованиях, которые сегодня смотрят на США. В первую очередь это, конечно, Грузия, ставшая военным плацдармом НАТО. Грузия сегодня нужна Америке для того, чтобы раскачать Кавказ, потому что в Чечне очаг сепаратизма временно погашен. Сепаратизм в Чечне нам был невыгоден, а в Грузии, пока она смотрит на Америку, выгоден. Поэтому мы признаём Южную Осетию и Абхазию и провозглашаем там суверенные государства по модели Косово. И существовать это будет как минимум до тех пор, пока Грузия не переориентируется на Россию, до тех пор, пока тот или иной режим не вышвырнет оттуда американские военные базы. Как только к власти в Грузии придёт человек с евразийской ориентацией, процесс начнёт развиваться в обратную сторону. Возможно, не быстро, но начнёт. После того как Грузия войдет в стратегический блок с Россией, вместе с Осетией и Абхазией, эта проблема снимется сама собой. Абхазия вышла из Грузии, ориентированной на Америку, в пользу России. Абхазы говорят: «Мы хотим быть с Россией». Они не хотят отсоединиться от Грузии в пользу Турции или в пользу Китая, они выделились в пользу евразийской геополитики. То же самое относится к Южной Осетии и Приднестровью – это также сепаратизм в пользу России, в пользу континентальной геополитики. Вот когда они начнут говорить о том, что «мы отсоединяемся в пользу США», как это делала Чечня времён Масхадова – Удугова, которые не скрывали, что пытаются выделиться из состава России в пользу Запада, тогда мы будем с этим сепаратизмом бороться. А пока что они отделяются от американской Грузии в пользу Евразийского союза. Раскачать Кавказ, устроив там большой пожар, выгодно далеко не России.

В это же самое время мы с той же последовательностью и энергией, невзирая ни на что, должны продолжать выступать и действовать всеми доступными нам на данный момент средствами против независимости Косово. Это неумолимая геополитическая логика. Сепаратизм – инструментарий, который либо спасёт нас, либо, если мы будем неправильно им пользоваться, без опоры на ясную геополитическую стратегию, – убьёт. Таким образом, если мы в ближайшее время не сформулируем ясной геополитической программы – мы получим распад России по модели Советской Федеративной Республики Югославия. «Евразийские Балканы», в терминах Бжезинского, наступают…

 

Автономия в рамках стратегического единства

История с признанием независимости Косово не решает ни одну проблему: ни албанскую, ни сербскую, ни международную, ни проблему стабильности, ни европейскую проблему. Само по себе это решение не ведёт ни к чему, оно только усложняет и уводит Европу на новый виток эскалации конфликтности, усложняет ситуацию с интеграцией и усилением субъектности ЕС. Кто заказчик этих процессов, стремящийся контролировать регионы мира через хаос и насилие?

Да, формально действительно есть абсолютно правовые пути мирного решения проблемы Косово, Абхазского, Юго-Осетинского, Приднестровского суверенитета, многих других проблем подобного рода. Суть такого варианта решения, который, к примеру, сербы предлагали албанцам в Косово, – широкая автономия под крышей стратегического единства. Албанцы Косово не согласились. Хотя, если быть до конца откровенными, то это американцы не согласились. Этот вариант мог бы быть также предложен и Южной Осетии и Абхазии, и это как раз было бы решением проблемы. Однако возможен он только в рамках единой стратегической ориентации складывающегося геополитического образования. И, очевидно, такая автономия полностью исключена, если она ориентирована геополитически противоположным образом. Тогда она превращается во фрагмент дестабилизации в интересах геополитического противника. Интерес атлантистов заключается в том, чтобы эти проблемы плодить, следуя принципу «разделяй и властвуй», который на примере Югославии на наших глазах был воплощён в жизнь. Управляемый конфликт Косово создан с самого начала для того, чтобы контролировать эту часть Балканского полуострова, в частности иметь выход ко всем нефтепроводам, проходящим через эту территорию.

Помимо геополитической проблемы Косово несёт в себе проблему социально-экономическую, так как это самая бедная территория. Об этом нам постоянно напоминают западные «наблюдатели». Стратегия Вашингтона в этой ситуации ясна – создать максимум условий для дальнейшего развала, теперь уже Сербии, чтобы присутствовать в этом регионе. При этом американцам выгодно всё сводить к социально-экономическим вопросам, задвигая геополитику, которая является главным фактором, на задний план.

Как теперь действовать России? В 1999 году мы ещё могли активно вмешаться в этот конфликт и как-то скорректировать его развитие. Сегодня единственное, что нам остаётся из более-менее доступных средств, это принять Сербию в состав России. Тогда решится и косовский вопрос, пусть радикальным образом, но окончательно – либо в одну, либо в другую сторону. Иначе два субъекта с разнонаправленной геополитической ориентацией ужиться не смогут. Но в этом случае за спиной сербов будет стоять Россия, причём более явно и убедительно, нежели американцы за спиной косовских албанцев. В принципе начать можно уже сейчас, приняв Сербию в Евразийский союз. Пусть с экономики, пусть с малого, но начать…

 

«Баяканизация» США – самостоятельность Европы

Очаги кавказского сепаратизма существуют уже давно – как в пользу России, так и против. И главным шагом России, бесспорно, стало то, что мы так же, как это сделала Америка, признав Косово, признали Южную Осетию и Абхазию. Они сами сделали свой выбор, без нашей помощи, мы же только закрепили юридически то, что сложилось по факту. «Подстрекать сепаратизм» надо теперь не на Кавказе, а в самой Америке, чтобы Техас стремился выделиться в самостоятельное государство, индейские резервации, Дакота – везде должно начаться освободительное движение за независимость от США. Уже 29 штатов из 50 заявили о желании выйти из состава США. Вот что станет симметричным ответом – распад США по балканскому сценарию на множество частей, «балканизация» США.

Фоном для этого должно стать изменение общественных настроений на Западе, большая уверенность в стремлении Германии, являющейся главным экономическим локомотивом ЕС, к суверенитету. И здесь Россия должна поддержать Германию, желающую играть большую роль в принятии политических решений. Что, в свою очередь, должно сказаться на поведении руководства США, поведении британского руководства, которые всё чаще наталкиваются на возрастающее недовольство в своём собственном обществе со стороны своего собственного населения, по крайней мере в общественном мнении. А из этого, как следствие, вытекают другие проблемы, социально-экономические прежде всего. Примером чего стали лондонские погромы и акции Occupy Wall Street в США. В этом плане действия России, направленные на вскрытие противоречий на Западе, в первую очередь в США, указание на огромное количество нарушений в области прав человека и демократии со стороны российского МИДа вызывают симпатию по всему миру. Неудивительно, что по балканскому процессу у России сейчас в Европе больше сторонников, чем раньше. Правда должна быть на нашей стороне, а для этого России, безусловно, необходимо действовать, основываясь на нравственности и справедливости, но с опорой на силу. Только такая позиция может вызвать поддержку в общественном мнении на Западе и увеличить количество наших союзников.

Поляризация европейского общества вскрывает геополитическую модель внутри Европы. Есть евроконтинентальные государства – это страны Центральной Европы, прежде всего Германия, но также Франция при некоторых президентах, которые заинтересованы в сближении с Россией, по массе причин – и геополитических, и энергетических, и экономических – это им выгодно. С другой стороны, евроатлантистские государства, это Англия и бывшие страны советского лагеря, страны Восточной Европы, которые сегодня смотрят в рот США и готовы ради доказательства своей преданности на всё. Это второй лагерь. Поляризация в Европе происходит по геополитическом принципу – ориентация на США и ориентация на континентальную интеграцию…

Собственно, Германия и Франция оказались из европейских стран в числе первых, признавших независимость Косово исключительно под давлением США. Сегодня они не в состоянии выказывать открытое неповиновение. Это же давление со стороны США напрочь закрывает возможность стратегического сближения континентальной, «европейской», Европы с Россией. И именно снова и снова разогреваемый балканский очаг лежит на пути такого сближения. Ну, а экономические вопросы – лишь прикрытие подлинных, стратегических причин. Таким же способом нас постоянно тычут носом в то, что у нас есть свои собственные проблемы, из-за чего мы не сильно отслеживаем, что происходит в Америке, нам как бы становится не до этого.

В отличие от 1999 года, когда в США наблюдался абсолютный национальный консенсус относительно того, что сербы – «плохие ребята», которых надо бомбить, а бедные албанцы от них страдают, в американском обществе консенсуса нет. Показателем стало и то, что накануне признания Косово три ведущих американских внешнеполитических эксперта, среди которых Лоуренс Иглбергер (который был послом в 1980-е годы в Белграде, госсекретарём США, помощником госсекретаря) и Джон Болтон (американский ястреб, бывший представителем США в ООН, который не любит ни русских, ни сербов), написали статью о том, что надо срочно изменить позицию США по Косово. Что, полюбили сербов? Или русских испугались? Ничего подобного. В своей статье они весьма обоснованно доказывают, что позиция безоговорочной поддержки косовского сепаратизма вредит в первую очередь самим США. Всё это говорит о том, что даже среди американских элит нет единой позиции относительно Косово.

Действия Москвы в отстаивании интересов Сербии, даже при столь слабой внешней политике, привели к тому, что в Европе уже далеко нет того консенсуса относительно необходимости силового воздействия на Сербию, какой был ещё в 1999 году, когда несогласных с американской агрессией просто «ломали через колено», заставляя признать, что гуманитарные бомбардировки «Милосердный ангел» – это благо и для Европы, и для сербов. Сейчас доносить правоту такой позиции значительно сложнее. Сегодня к числу неприсоединившихся можно отнести Испанию, Грецию, киприотов. Очень чёткая позиция недовольства в отношении американских действий в Косово у Румынии, имеющей головную боль в Трансильвании. И тем не менее даже эти государства, абсолютно зависимые от американцев, демонстрируют наличие национальной суверенной позиции по данному вопросу и чёткое понимание своих государственных интересов. И именно эта ситуация вокруг косовской проблемы важна для Европы тем, что она впервые за последние десятилетия безропотного подчинения США совершенно чётко заявляет о собственном видении европейской внешней политики. Пускай пока не консенсусной, но даже такая частичная демонстрация неповиновения воле США для Евросоюза уже большое достижение. Потому как признавать или не признавать – всё равно будут решать на уровне национальных государств. Сам же ЕС как механизм именно на примере решения косовской проблемы пока демонстрирует свою несостоятельность, и виной этому – непомерное внешнеполитическое влияние США.

 

Варианты решения балканской проблемы

Эпоха национальных государств уходит, приходит эпоха больших блоков. Косовскую ситуацию можно решить либо путём интеграции всего балканского анклава в Евросоюз, принявший единые, независимые от Америки стандарты ведения внешней политики, чего США всячески стараются не допустить. Либо путём интеграции всего бывшего югославского анклава в единый евразийский стратегический блок с участием России, чего также не хотят допустить американцы. Их задача – создать между Россией и континентальной Европой зону нестабильности. Исходя из этой логики, они и будут действовать, окружая Россию санитарным кордоном, состоящим из очагов дестабилизации – от Прибалтики через всю Европу – Украина, Балканы, Кавказ и далее везде вплоть до Японии.

Это стратегия удушения континента, «стратегия анаконды», которая и будет реализовываться до полного завершения, пока от России ничего не останется. Обернуть эту ситуацию вспять можно только, во-первых, позиционированием России в качестве самостоятельного геополитического субъекта на Евразийском континенте, а во-вторых, началом симметричных ответных действий. России необходимо прорвать санитарный кордон, получив прямой выход на континентальную Европу. А с учётом перспектив вхождения Украины в Евразийский союз через включение в ЕЭП, а также газопровода «Южный поток» Сербия и Балканы в целом становятся важным промежуточным плацдармом на пути России к тёплым морям – через Адриатическое в Средиземное море.

Одновременно с этим – разжигание сепаратизма и очагов нестабильности в Америке по побережьям, в индейских резервациях и Техасе. Америка – это лоскутное одеяло, которое трещит по швам, где разжечь очаги сепаратизма ещё легче, чем в России. У нас есть века совместного проживания, общей истории евразийских народов. У них нет ничего, что сплачивало бы нацию, кроме постпозитивистского образа общего врага, сначала одного, потом другого, третьего… 200 лет принудительной толерантности случайного атомизированного сброда, понаехавшего из Европы в случайным образом по линейке расчерченные штаты – территориальное деление, которое вообще ничего не отражает, а значит, ничего вместе и не держит.

Ситуация, к которой привело признание Косово, иначе как понятием «гуманитарная катастрофа» не определишь – поток беженцев, настоящий исход сербов, которых уже больше 100 тысяч. Для них сейчас закрыта граница между Северным Косово и Сербией. Перебои со снабжением, электричеством, медикаментами – вот где настоящая гуманитарная катастрофа, и вот к этому нужно очень серьёзно отнестись. Для России это повод вмешаться самым активным образом. Гуманитарная катастрофа возникает везде, где Америка пытается реализовать свои интересы. Главная задача США – заставить нас заниматься внутренними проблемами и не мешать им перекраивать мир.

История последних лет показала, что в странах Евросоюза так и не удалось прийти к единому мнению по поводу того, как же вести себя в ситуации с Косово. В российском экспертном сообществе мы также видим, что до единства мнений ещё далеко. А консенсус по этому вопросу необходим, потому что без него руководству нашей страны будет очень трудно выработать единую стратегию поведения России в этой ситуации. Бесспорно лишь то, что Россия должна принимать самое активное участие как в разрешении того кризиса, который был вызван односторонним провозглашением независимости Косово, так и в делах Европы в целом. Сербия, Косово – это очередной рубеж на подступах к самой России, и его мы не удержали.

Только признание геополитической логики нынешним руководством России спасёт нас от разрушения. В противном случае всё будет сводиться к социально-экономическим вопросам, к той проблематике, которая выгодна и навязана нам со стороны США, дабы оттенить их собственную реальную геополитическую экспансию. Экономическая ситуация в Косово – это то, чем нам будут заговаривать зубы, продолжая потихоньку отрывать куски от Сербии, продвигаясь вглубь континента. Мы же в ответ должны мило улыбаться и рассказывать о том, как мы написали в ООН и куда нас там послали. Принятие бесконечных резолюций и обращений исходя из принципа минимального гуманизма – «лишь бы не было войны» – это позиция потенциальной жертвы.

Война уже идёт, на нас наступают, из зоны наших стратегических интересов уводят одну территорию за другой. Это самая настоящая война Америки против России. Они победили в холодной войне и постепенно подходят к финальной, горячей, стадии. Мы же, проиграв холодную войну, уверенно движемся к поражению и в грядущей, горячей, войне. Лишимся России, если продолжим и дальше строить из себя «хороших парней».

 

Одним из главных элементов американского санитарного кордона, отсекающего Россию от Европы, наравне с нестабильными Балканами является современная атлантистская Польша. Разница лишь в том, что Балканы приносят эффект за счёт нестабильности, а нынешняя Польша – если оценивать позицию политических элит – враждебна России стабильно. Взять хотя бы период отношений между Россией и Польшей, прошедший с момента катастрофы самолёта с польскими руководителями под Смоленском: если оценивать весь постсоветский период наших взаимоотношений, то в сравнении с ним, по совокупности факторов, сейчас они даже несколько улучшились. И произошло это не в силу каких-то реальных усилий России, отстаивающих наши интересы, но в силу, напротив, очень серьёзных односторонних уступок с нашей стороны.

По сравнению с тем, как обстояли дела при президенте Лехе Качиньском, нынешнее состояние отношений можно считать вполне терпимым. Безусловно, противостояние России и Польши является во многом искусственным, оно стимулируется со стороны США – правление Качиньского было пиком этого противостояния, равно как и политической напряжённости в двусторонних отношениях. Однако произошедшая под Смоленском трагедия и, даже в большей степени, открытие Россией документов по Катыни – всё это «схлопнуло» пик нараставшей напряжённости, дав возможность России и Польше всё-таки встать на путь конструктивного диалога и налаживания двусторонних отношений.

Пожалуй, это необходимо подчеркнуть ещё раз: решающим фактором в этом процессе стала именно колоссальная уступка российской стороны – открытие Катынского дела. Этим шагом Россия продемонстрировала Польше и полякам максимальную, беспрецедентную уступчивость. Смоленская катастрофа также стала точкой сближения, продолжения примирительных шагов – Владимир Путин прибыл на место падения самолёта сразу же после аварии, а Дмитрий Медведев принял участие в церемонии похорон Качиньского – лучшей демонстрации положительного настроя со стороны России и не придумать.

Наметившуюся сегодня позитивную тенденцию в двусторонних отношениях следует оседлать и развить, чтобы довести отношения до как можно более гармоничных. Необходимо прекратить постоянное обострение геополитического противостояния, хотя это и не на руку США, которые видят Польшу исключительно как часть буферной зоны, отделяющей Россию от Европы. Изменившаяся риторика – это хорошая отправная точка, и с этой риторики надо начинать выстраивать новые отношения, открывать новую страницу.

 

От советского процветания – к санитарному кордону

В нынешнем виде Польша появилась на свет благодаря Советскому государству, а конкретно – благодаря Сталину. Польское государство было создано как суверенное именно советским режимом. Советский период – это был пик процветания Польши в новейшей истории. Сегодня Польша пребывает в статусе «кирпичика» санитарного кордона и используется нашим атлантистским геополитическим оппонентом – США – для того, чтобы создать зону напряжённости, не дать возможности стратегическому сближению России и Евросоюза.

Анализируя сложившуюся ситуацию, можно заключить, что у Польши есть три варианта развития: либо продолжать беззаветно ориентироваться на Америку, оставаясь катализатором конфликтности, создающим нестабильность между Россией и Европой всем своим существованием; либо ориентироваться на Европу, что является принципиально иным делом, потому что сближение России с Европой, в частности с Германией, сейчас вполне возможно, – тогда Польша гармонично впишется между ними. Либо, что на данный момент, учитывая состояние польских элит, маловероятно, – ориентироваться на Россию. Хотя это было бы идеальным вариантом для самой Польши. Таким образом, из позитивных сценариев у Польши есть либо проевропейский, либо пророссийский вектор – это два полноценных вектора. И есть один неполноценный – движение в сторону США, за океан. Он ведёт Польшу к краху, к потере суверенитета и, возможно, в случае возвращения Германии в мировую политику – к очередному разделу.

 

Таблички преткновения

В Польше присутствуют и прямые американские сети, которые внимательно мониторят отношения России и Польши, выискивая повод для конфликта. Одним из таких поводов, омрачившим налаживающиеся отношения, стали, например, таблички на Катынском мемориале, в которых сначала говорилось о «геноциде», но потом таблички сменили, и геноцид из российско-польских отношений исчез, что и стало причиной скандала со стороны польских националистов. Здесь следует отметить, что провокационный вариант злополучных табличек целиком лежит на совести общественной неправительственной организации «Катынь-2010». И в этом случае мы имеем дело с той самой сетевой структурой, которая существует на американские гранты и в задачу которой как раз и входит дестабилизация отношений между Россией и Польшей. Поэтому в произошедшем ничего удивительного нет. Россия просто скорректировала эти таблички в более нейтральном, двустороннем ключе. А провокаторы просто подняли скандал, настаивая именно на провокационном содержании.

С точки зрения американских интересов конфликт между нашими странами должен постоянно поддерживаться, а по возможности и развиваться. США и являются подлинным заказчиком всех этих негативных процессов – инициированные и созданные ими структуры постоянно подогревают различные конфликтные вопросы. Однако с учётом современных медийных подходов и у нас достаточно возможностей для того, чтобы окончательно переломить ситуацию в позитивную сторону. Если же мы хотим завязнуть в мелочах, междоусобицах и эмоциональной грызне, можно продолжать в том же духе. Но Польше это крайне невыгодно, потому что она в конце концов окажется между молотом и наковальней, когда Россия наладит нормальные стратегические отношения с Евросоюзом – в частности с Германией – через голову Польши.

 

Общественное мнение – главная цель

Развитие успеха в налаживании отношений сейчас должно заключаться в том, чтобы российская сторона начала работать с польским общественным мнением, то есть России необходимо выходить на существующие общественные структуры, более или менее лояльные по отношению ней, либо создавать их. Раскрытие документов по Катыни – шаг, безусловно, беспрецедентный, но он уже сработал. Эффект от него получен, и больше ничего из этого процесса не выжать. Дальше нужно работать с польским обществом, закрепляя полученные результаты.

От постоянного, перманентного обострения отношений социум Польши устаёт, и в конечном итоге позиция большинства населения этого государства всегда склоняется в пророссийскую сторону. Подобная ситуация наблюдается во всех государствах и республиках бывшего советского лагеря, где сегодня торжествуют явные проамериканские, антироссийские и русофобские режимы. Общественное мнение, настроение масс, которые всегда следуют за элитами, но тем не менее именно они придают некую легитимность власти и настрою элит – здесь польский народ, конечно, морально более адекватен. Он понимает, что трагедия сблизила нас эмоционально. Обычные люди, простые граждане – русские и поляки – относятся друг к другу замечательно: мы – славяне с общей историей.

Однако сегодня в Польше активно действуют общественные неправительственные организации, которые созданы на американские деньги и которые функционируют в интересах США, исполняя дестабилизирующую функцию в польском обществе, настраивая население Польши против России. Но если элиты – первые лица государства – примут пророссийскую позицию, массы последуют за ними. Отсюда следует, что действующие в общественно-политической жизни страны силы – элиты, инструментальные НПО и большинство населения Польши, – осуществляя оценки, следует разделять, потому что каждый из этих сегментов занимает свою позицию по отношению к России.

 

Медиа – наше решение

России нужна пророссийская Польша (впрочем, допустима и Польша проевропейская), чтобы исключить возможность «американского тыла» для новых стран, теперь уже ближнего санитарного кордона – Прибалтики, Белоруссии в случае антироссийской фронды, Украины, то и дело впадающей в русофобскую истерию. Эти государства должны быть лишены «американского тыла» в виде проамериканской Польши, чтобы им некуда было оборачиваться и не на что было ориентироваться в своём антироссийском настрое.

Налаживание полноценных двусторонних отношений следует начинать со стратегического взгляда. Всё остальное, в частности экономика, подтянется, приложится своим чередом. И здесь не следует во всём уповать на МИД – это слишком громоздкая и тяжеловесная структура, чтобы заниматься динамическими процессами урегулирования. Функция МИДа является скорее сдерживающей – не дать отношениям свалиться в пропасть. Когда же возникают позитивные тенденции, для их развития следует использовать более лёгкие, эластичные формы воздействия и формирования контекста.

Сегодня необходимо реализовывать медиакампании по поддержанию позитивного имиджа России в Польше – такая тактика значительно улучшит фон для любых политических переговоров на высшем уровне. Общественное мнение, формируемое СМИ внутри Польши и вообще любой страны, – это инструментальная вещь. Сегодня мы им вообще никак не занимаемся, хотя именно это направление является приоритетным в информационную эпоху. Россия должна учреждать и выдавать в Польше свои собственные гранты, создавать культурные программы, например «Год России в Польше», реализовывать гуманитарные проекты, совместные кинопроекты, спортивные мероприятия и тому подобное.

Мы живём в век колоссальных скоростей и высоких технологий, лидеры государств ходят с iPad, и динамика информационного воздействия, динамика принятия политических решений колоссальны. С использованием современных медийных подходов мы можем окончательно переломить ситуацию в позитивную сторону, в корне изменить наши отношения. Надо только действительно этого захотеть. Понятно, что Польша сегодня член НАТО, а с НАТО у нас не может быть никаких отношений. Но именно сегодня мы имеем шанс отделить пророссийски настроенное общество от пронатовских атлантистских элит.

 

Говоря в целом об отношениях России и НАТО, об их возобновлении после того, как эти отношения были прерваны в августе 2008 года (на чём настаивают некоторые российские политики), необходимо в первую очередь поставить вопрос о том, насколько нам вообще нужно возобновление этих отношений? Есть ли перспективы российско-натовских отношений. И как следствие, сразу возникает вопрос о том, кто сегодня больше нуждается в возобновлении этих отношений? Анализ предыдущего опыта заставляет задуматься о том, что Россия от этого сотрудничества только теряет. Пока неизвестно, какие усилия предприняла сторона НАТО, чтобы сподвигнуть российское руководство к возобновлению сотрудничества, но то, что мы будем нести серьёзные потери, – это совершенно точно.

События августа 2008-го были хорошим шансом прекратить всяческие отношения с Североатлантическим альянсом, что окончательно было закреплено высылкой двух наших дипломатов, обвинённых в шпионаже, весной 2009-го. Сюда же стоит отнести учения НАТО в Грузии и другие недружественные шаги. Всё это стало хорошим поводом окончательно закрыть тему сотрудничества Россия – НАТО. Хотя бы потому, что сегодня Соединённые Штаты Америки являются единственным активным геополитическим субъектом в мире. Россия же занимает пассивную позицию, поэтому любые действия, которые осуществляют США, они осуществляют в первую очередь в своих интересах, а следовательно, исходя из геополитической логики, против России, и НАТО здесь лишь удобный американский инструмент. В частности, в Афганистане, в котором мы зачем-то оказываем содействие блоку НАТО, содействуя в первую очередь американской группировке в её стремлении закрепиться в регионе. Американцы в Афганистане борются явно не с талибами, значительная часть которых находится на территории Пакистана, и не с «Аль-Каидой», которую они сами и создали. США в Афганистане готовят плацдарм для агрессии против Ирана и России, для геополитической экспансии по двум этим основным направлениям.

К тому же сотрудничество Россия – НАТО ослабляет блок ОДКБ, так как своим примером открывает возможность членам ОДКБ также начать развитие двусторонних отношений с НАТО, к чему, собственно, и стремится натовское руководство: ослабить единство в рамках ОДКБ, наладив двусторонние отношения со странами ОДКБ – с каждой по отдельности. Все эти вещи просто катастрофичны для нас – для России и для блока ОДКБ, поэтому стремление российской стороны к возобновлению сотрудничества выглядит очень странным. Даже при номинальном согласии на такое сотрудничество мы должны были торговаться до последнего, выдвинуть максимальное количество условий. Мы должны были требовать для себя множества уступок и в итоге, добившись своего, сотрудничества не возобновить. То есть действовать совершенно в американском стиле – торговаться и не давать обещанного. Что же на самом деле сподвигло наше руководство к возобновлению, совершенно непонятно.

 

Россия – НАТО и перспективы холодной войны

Главным аргументом сторонников возобновления отношений с НАТО является то, что, если их полностью свернуть, мир вновь вернётся к временам холодной войны. Но США на сегодня являются единственной гипердержавой. Нет второго, уравновешивающего геополитического полюса, только при наличии которого ситуация холодной войны и возможна. Россия на сегодня не является для США ни равнозначным геополитическим, ни военным оппонентом. А следовательно, всё, что происходит сегодня в мире, происходит исключительно по воле США, без нашего участия и учёта наших интересов. Результатом происходящего должно стать ослабление и в итоге полное прекращение существования таких всё ещё крупных, но всё же по статусу региональных, а не мировых геополитических субъектов, как Россия или Иран. Поэтому всё это – игра в одни ворота, и если уж говорить о сотрудничестве, то надо налаживать двусторонние отношения Россия – Германия, Россия – Италия, Россия – Франция (возобновившая недавно членство в НАТО). То есть делать то, что делают американцы со странами ОДКБ. Симметричное налаживание двусторонних отношений, даже ещё лучше налаживание двусторонних отношений ОДКБ и отдельных членов НАТО, входящих сегодня в этот альянс, – правильный для России формат сотрудничества.

О том, что в российско-американских отношениях нельзя ожидать прорыва, не устаёт заявлять даже Збигнев Бжезинский. То, что российско-американские отношения и вообще позиция США влияют на российско-натовские отношения, это не секрет. И оценивая то, как российско-американские отношения будут сказываться на отношениях России и НАТО, следует понимать, что НАТО – это американский блок. Его основная функция – держать под контролем, под своим «ядерным зонтиком» государства Европы. Ради этого он и создавался. По сути, это есть военная оккупация Европы, завуалированная под равноправное партнёрство. На самом же деле никакого партнёрства нет, есть планетарный гегемон – США, и есть их европейские вассалы. НАТО = Америка, и американские интересы в мире реализуются именно с помощью блока НАТО, прикрываясь тем, что европейцы, участвуя в них, легитимизируют тем самым американскую экспансионистскую политику на Евразийском континенте.

Говорить о том, что НАТО – это некий автономный от США субъект, не приходится. Бжезинский понимает, что Россия и НАТО (то есть США) – это два геополитических оппонента. Их цивилизационное противостояние неснимаемо, оно не может быть разрешено личными договорённостями президентов или тем более министров иностранных дел. Сотрудничество НАТО с Россией (учитывая то, что Америка – это большой обманщик) – это хороший козырь для НАТО, дополнительная возможность ослабить нас «мирным» путём, «расслабить», деморализовать.

Вот если бы отношения Россия – НАТО вылились в участие российских миротворческих сил на Североамериканском континенте или в размещение российских военных баз хотя бы в Латинской Америке, или, допустим, в Канаде, или на побережье США – на Гавайях российская военная база хорошо бы смотрелась, – вот тогда отношения Россия – НАТО имели бы для нас ценность. Сейчас же речь идёт о том, что Америка стратегически отторгает в свою пользу всё больше и больше территорий от Евразии, выводя их из-под контроля России, размещая натовские базы у нас под носом. Поэтому продолжать в этой ситуации сотрудничество – это потворствовать врагу, приближаясь к тому, чтобы он всё больше и больше укреплялся на нашем стратегическом пространстве, ослабляя наше влияние. Это просто абсурдно, и Бжезинский как ведущий американский геополитический аналитик это прекрасно понимает. При этом он, видимо, сам недоумевает от поведения России: почему, понимая наше неснимаемое цивилизационное геополитическое противостояние, Россия совершенно самоубийственно идёт на это сотрудничество, как под каким-то гипнозом продолжая сдавать свои позиции, соглашаясь на совершенно нелепые и абсурдные условия со стороны Запада, идёт у США на поводу? Вот это, должно быть, Бжезинского весьма удивляет.

Учитывая динамику действий Соединённых Штатов Америки, наше сотрудничество позволяет им стремительно достигнуть своих результатов, в то время как нам эта отсрочка не даёт никакого преимущества, потому что мы стратегически не развиваемся, потеряв инициативу, стагнируем и сдаём позиции. Используя любой предлог, нужно срочно в одностороннем порядке разорвать любые отношения с НАТО. Это сделает картину более-менее ясной как для нас самих, так и для наших потенциальных союзников. Это нас хоть как-то мобилизует и тем самым затормозит стремительное вхождение США в Евразию, не даст Америке быстро и за наш счёт решить свои стратегические задачи в регионах, окружающих Россию, и этим остановит неумолимое движение США к единоличному военному господству во всём мире.