– Позволь мне! – Дафна сняла с огня тяжелую серебристую кастрюлю.

– Отлично, koukla mou! Постарайся не сдвинуть крышку. – Бабушка присела на деревянный стул.

– Знаю, знаю! – Кастрюля была такая тяжелая, что Дафна почувствовала, как напряглись ее мышцы. Она потряхивала посудину в разные стороны, стараясь не сдвинуть крышку. Но бабушка закрепила ее надежно, чтобы удержать все ароматы.

Дафна знала, что секрет аппетитного густого соуса в том, чтобы не дать улетучиться ароматам, – тогда он получался невероятно вкусным.

– Готово, – сообщила она и вернула кастрюлю на металлическую решетку.

– Хочешь кофе? – спросила бабушка, поправляя длинную седую прядь, выбившуюся из косы.

Наклонившись, Дафна помогла ей.

– Если хочешь, я сегодня вымою тебе волосы и заплету их, – с улыбкой предложила она, зная, что из-за распухших суставов бабушке с каждым днем все сложнее справляться с длинными волосами.

– Спасибо, koukla mou! – кивнула старушка. – Ты голодна?

– Да, но я дождусь stifado. – Она придвинула свой стул и села. Из сада доносились восторженные крики Эви.

– Что случилось, Дафна mou? Что-то не так? – Yia-yia читала лицо Дафны так же хорошо, как кофейную гущу в чашке.

– Янни все мне рассказал.

– А-а, kala, отлично, – она прикрыла глаза. – Я догадывалась, что он может это сделать.

– Но почему, Yia-yia? Почему ты никогда не говорила мне об этом? Зачем хранила тайну? Мне всегда казалось, что мы делимся друг с другом всем и у нас нет секретов!

Глаза бабушки покраснели, взгляд стал тяжелым.

– Дафна mou, здесь нет никакой тайны. У нас свое прошлое, а у тебя свое, – бабушка говорила мягко и очень тихо. – Дафна mou, koukla, тот день, когда ты понимаешь, что в мире существует зло и дьявол ходит по земле среди нас, – это ужасный день. Мне это стало ясно в тот момент, когда я заглянула в испуганные темные глаза Доры и увидела, что те люди сделали с ней и чего ее лишили. Эти звери считали, что имеют право отобрать у человека жизнь так же легко, как гасят огонь вечером или задувают свечу в церкви. К тому моменту они уже забрали огромное количество жизней и разрушили много семей. Я не могла позволить им снова сделать это. И за что? Только за то, что народ Доры называет Бога другим именем? Но Господь судит нас не по тому, как мы его называем. У него совсем другой счет.

Дафна взяла бабушку за руку и увидела, как первая слезинка скользнула по ее впалой щеке, прокладывая путь для других, которые вот-вот последуют. Но Yia-yia не стала отнимать руку, чтобы вытереть слезы. Наоборот, она сильнее сжала ладонь Дафны.

– Иногда этим монстрам нужна не только наша кровь. Они хотят забрать частицу нашей души, но это слишком опасно. Нельзя давать им даже эту малость. – Бабушка наконец поднесла к лицу скрюченный, весь в шрамах, указательный палец и вытерла слезы. – Если бы в тот день я не помогла Доре, моя душа принадлежала бы им. А я не могла ее потерять, ни за что в жизни.

Когда бабушка продолжила рассказ, ее голос все еще дрожал, но постепенно он стал набирать силу. В ее словах чувствовались убежденность и страсть.

– Иногда в такие моменты ты находишь в себе стержень и понимаешь цель жизни! – Она посмотрела вдаль. – Я даже не подозревала, что они у меня есть. Откуда? Но обнаружила их в себе тогда, в тот ужасный день в еврейском квартале.

Бабушка притянула Дафну к себе и заглянула в ее оливково-черные глаза, как незадолго до этого заглядывала в глаза Стивена. Когда-то и у нее был такой взгляд: живой и чистый, одновременно испуганный и ждущий ответа.

– Дафна, иногда встреча с дьяволом делает нас сильнее. Ты никогда не узнаешь, кто ты, насколько силен и на что способен, пока не увидишь его.

– Так вот почему вы с Янни так близки. Он чувствует себя в долгу перед тобой, потому что ты спасла его семью.

– Нет, я их не спасала! – Убежденность во взгляде бабушки напугала Дафну. – Это они спасли меня.

Выходит, она многого не знала о своей Yia-yia и не стремилась узнать? Все эти годы, сидя здесь, на этом самом месте, и слушая истории об Аиде, Медузе и жестоких фуриях, Дафна думала, что бабушка пересказывает старые мифы ради развлечения, чтобы скоротать вечер. Но сейчас она осознала, что в ее рассказах было гораздо больше смысла. Как великие мифические герои, Yia-yia сама сталкивалась со злом лицом к лицу.

– И как же они спасли тебя?

Yia-yia отпустила руку внучки и откинулась на спинку стула.

– Как они спасли меня? Как они спасли меня? – повторяла она снова и снова, начиная растягивать гласные.

Дафна услышала это и на секунду испугалась, что бабушка вот-вот пустится в причитания. Но это не так страшно, ей важны ответы. Наклонившись к Yia-yia, она ломала пальцы, ожидая услышать слова, которые развеяли бы самую большую тайну, волнующую ее сейчас. Эта история занимала мысли Дафны с тех пор, как Янни впервые упомянул еврейский квартал, и она хотела знать как можно больше подробностей. Ей необходимо было услышать бабушкину версию событий, чтобы лучше понимать все секреты острова и тайны, которые Yia-yia хранила столько лет. Возможно, тогда ей легче было бы понять, как их жизни оказались так тесно переплетены с этими легендами.

Но пока Дафна ждала, когда бабушка откроет ей свои тайны, голоса в саду становились все громче. Смех Эви звучал уже достаточно отчетливо, и Дафне даже удавалось разобрать некоторые слова из болтовни Попи: что-то о возможностях, инвестициях и риске. Удивительно, что ее кузина знает такие слова!

– Как они спасли тебя? – повторила вопрос Дафна. Ей не терпелось услышать ответ до того, как к ним присоединятся остальные. Но было поздно.

Топот ножек Эви раздался совсем близко. Преодолев несколько последних ступенек, девочка пробежала через двор и уткнулась в бабушкины колени.

– Эви, осторожнее! – кинулась к ней Дафна, расстроенная тем, что разговор оборвался так внезапно. Теперь ей не удастся узнать, что хотела сказать бабушка, и придется дожидаться вечера, когда они останутся вдвоем.

На острове было не так много секретов, и разговоры редко велись шепотом. Люди здесь делились друг с другом всем. Новости, прогноз погоды и сплетни – все это обсуждали, перекрикиваясь через верхушки деревьев. Каким бы примитивным ни казался этот способ общения, такова была местная реальность, люди нуждались друг в друге. Им нужно было знать, как обстоят дела у соседа, не ради праздного любопытства. Речь шла о выживании. Но ее разговор с бабушкой – это другое. Эви еще слишком маленькая, Попи легкомысленная, а Стивен не разбирается в культуре и традициях этого острова. Нет, этот разговор они должны закончить вдвоем, лишь она и Yia-yia, вечером над тлеющими углями.

– Можно мне? Можно мне? Можно мне? – не унималась Эви, раскачиваясь на бабушкиных коленях, которые, как заметила Дафна, сегодня опухли сильнее обычного.

– Эви, осторожнее, перестань! – Дафна предостерегающе протянула руку, чтобы остановить акробатические шалости дочери. – Ты сделаешь бабушке больно! Что ты хочешь?

– Дафна mou, все в порядке. Эви не сделает мне больно, она для меня лучшее лекарство! – Yia-yia провела узловатыми пальцами по голове правнучки.

– Пожалуйста, можно мне покататься на Джеке? – попросила Эви.

– Дорогая, чуть позже, я тебе обещаю. Стивен только что приехал, и будет невежливым оставить его одного. Он скучал и хочет пообщаться с тобой.

– Если он так скучал, почему он разговаривает с тетей Попи, а не со мной?

Эви говорила на английском, но Yia-yia согласно кивала. Ей не нужно было понимать другой язык, чтобы знать, что происходит. Старушка отлично читала по лицам близких ей людей.

– Эй, Стивен, не позволяй Попи отвлекать тебя надолго! Все хотят познакомиться с тобой поближе! – крикнула Дафна.

– Нет-нет, все хорошо. У твоей кузины есть отличные идеи.

– Извини, я не хотела отнимать у тебя так много времени. У вас скоро свадьба! Дафна, мне действительно очень жаль, ведь ты невеста, и это твое время. Я знаю, что мой час тоже обязательно настанет. Сейчас, когда мы стали одной семьей, у нас и после свадьбы будет достаточно времени, чтобы обсудить дела. Как это сказать… – Попи напряглась, пытаясь подобрать слово: – Слияние!!! – Она захлопала в ладоши, празднуя победу над сложным словом. – Да, это семейное слияние, и нам всем оно пойдет на пользу. Ella! – Попи снова захлопала в ладоши, на этот раз подняв руки над головой. – Пора за стол!

Дафна наблюдала, как Попи неторопливо идет к столу, и могла поклясться: кузина виляет бедрами чуть больше обычного.

– Спасибо, что терпишь Попи. Она хороший человек, хотя иногда просто невыносима. И не хочет ничего дурного, – проговорила Дафна, притянув к себе Стивена.

– Да нет же, с ней интересно общаться, – возразил он, наблюдая как Попи усаживается за стол. – И у нее действительно неплохие идеи! Весьма неплохие! – Он рассмеялся, как будто мысль, что в этом месте можно обнаружить что-то еще, кроме кур, мух и ослиного навоза, забавляла его. – Дафна, она такая же умная, как и ты, – сказал он и сжал ее руку. – Вот это будет свадьба! Как заметила твоя кузина… слияние семьи пройдет отлично!

– Пойдем, пора обедать. Деловых разговоров на сегодня достаточно, – Дафна захлопала в ладоши и позвала всех за стол. – Одна из главных особенностей этого блюда – это запах, который вырывается из кастрюли, стоит только открыть крышку. Он невероятный! Пойдем, тебе понравится. – Она улыбнулась Стивену и повела его к столу.

– Дафна, я серьезно! – Он приблизился и положил руки ей на плечи. – Когда будет реализовано все, что я запланировал, мы станем одной из самых больших сенсаций, которые когда-либо видел Нью-Йорк. К черту, даже Греция! У меня на нас с тобой грандиозные планы.

На протяжении веков, насколько хватало памяти, свадьбы на этом острове отмечались как радостное и при этом жизненно необходимое слияние двух семей. Нигде фраза «сила в количестве» не звучала более верно, чем здесь, где семьи, объединенные браком, делились урожаем, припасами и всем необходимым для жизни. Дафна помнила, как посещала такие радостные праздники вместе с Попи и Yia-yia. Один из них летом, когда ей было девять лет… Она никогда не забудет, как здорово было танцевать на тропинках вместе с ярко одетыми женщинами. На головах они несли тюки с одеждой, одеялами и полотенцами. Этот красивый ритуал, когда женщины острова переносят пожитки невесты в дом ее будущего мужа, называется rouha.

А как она расстроилась в двенадцать лет, когда килограммовый пакет риса, который она держала, ожидая выхода из церкви жениха и невесты, выскользнул у нее из рук на спину тете Анне, надевшей на свадьбу одно из своих «лучших платьев», и весь остаток вечера рис сыпался из нее на танцпол. Но больше всех Дафне запомнились рассказы о свадьбах в те давние времена, когда бабушка была еще девочкой. Тогда наутро после брачной ночи на оливковые деревьях вывешивали простыни с пятнами крови, и ветер с моря раскачивал их.

На свадьбе Дафны не будет ни женщин, танцующих и несущих на головах тюки с вещами невесты, ни килограмма риса – она решила заменить его лепестками роз – и, конечно же, никаких простыней для подтверждения ее девственности. Не будет и дележа приданого, запасов, постельного белья или земли. Ее свадьба пройдет по-американски и будет современной и элегантной, совсем не похожей на традиционные для Эрикусы свадьбы. И все же, заметив, насколько Стивен очарован Попи и как он восторгается перспективами, которые их брак откроет для совместного бизнеса, Дафна не могла не почувствовать, что в чем-то эта свадьба окажется даже более традиционной, чем она могла предположить, ведь она сама станет частью своего приданого.

Наконец мясо было готово, и Yia-yia настояла, чтобы все сели за стол под большой оливой. Это было ее единственной уступкой американским формальностям. Хлеб от большого каравая, который она положила в середине стола, нужно было отрывать руками, как принято на Эрикусе. На столе ни фарфоровой посуды, ни сервировочного блюда. Лишь старая, видавшая виды кастрюля прямо с огня переместилась на стол, и Дафна поднялась, чтобы разложить еду по тарелкам.

– Все готово, можешь открывать, – объявила Yia-yia, делая знак внучке, что пора поднимать крышку.

– Для чего это? – Стивен наклонился поближе, чтобы внимательно рассмотреть закопченную серебристую полосу, закрывавшую край кастрюли. Он много времени провел вместе с Дафной на кухне ее ресторана, но впервые видел, чтобы для приготовления блюда понадобилась изоляционная лента.

– Чтобы сохранить аромат, – объяснила Попи. – У нас свои, особые секреты! – Она поднялась, задев стул бедрами, чуть не опрокинула его, наклонилась, выставив зад вверх, и, перегнувшись всем телом через стол, взяла круглый хлеб с хрустящей корочкой и сунула его в лицо Стивену. – Вот, понюхай, – скомандовала она.

Стивен повиновался.

– Чудесно, – сказал он.

– Да, так и есть, – затрясла головой Попи. – Видишь, кузен Стивен, мы здесь очень серьезно относимся к приему гостей и ради них готовы на все.

– Очень вкусно! Потрясающе! – Отломив кусок хлеба, он принялся макать его в густой соус. – И мне так нравятся эти маленькие луковички! – Стивен погрузил вилку в соус и наколол крошечный лук-шалот идеальной формы. – Восхитительно! – Стивен не мог оторваться от еды и, пока Дафна накладывала ему еще одну порцию, промокнул рот бумажной салфеткой. – Дафна, я не шучу, ты должна включить stifado в меню. Сразу же, как вернешься на работу!

– Просто ешь и получай удовольствие, хорошо? – Дафна снова наполнила ему тарелку.

– Да, но, как только закончатся эти маленькие каникулы, нам нужно будет обсудить множество вопросов.

Yia-yia наблюдала за Стивеном, поглощающим мясо, над которым она корпела с восхода солнца. Наклонившись к Дафне, она прошептала ей на ухо:

– У твоего жениха отличный аппетит. Надеюсь, ты предупредила его насчет лука, от которого он не может оторваться?

Дафна улыбнулась, закрыв рукой лицо, и покачала головой.

– Ах, отлично! Значит, у него останутся приятные воспоминания о первом дне на Эрикусе, – еле слышно пробормотала старушка.

Это было уж слишком. Пытаясь сдержать смех, Дафна сжала губы и наклонила голову. Темные кудри упали ей на лицо. Но, даже скрывшись за таким занавесом, она не смогла обмануть Стивена, все ее тело сотрясалось от смеха. Этим она и выдала себя.

– Что смешного? – спросил он и, наколов еще одну луковицу на вилку, поднес ее ко рту.

– Ничего… – Дафна пыталась взять себя в руки, но, стоило ей взглянуть на бабушку, она снова начинала смеяться.

– Объясни мне, почему ты смеешься? – не унимался он.

– Из-за лука, – не удержалась Попи, подливая себе пива.

– А что смешного в луке?

– Он… как бы это сказать… – Пытаясь подобрать слова, Попи принялась стучать вилкой по бокалу. – Он… ну, ты понимаешь… портит воздух.

Стивен хмыкнул и сделал глоток пива.

– Он портит воздух! – Попи развела руки в стороны, как будто ловила нужное слово в порыве ветра.

– От него бывают газы! – объяснила Дафна и сделала большой глоток. Она не знала, как Стивен воспримет такой поворот беседы. Он обладал неплохим чувством юмора, но его отношение к подобным шуткам ей еще не удалось выяснить. А вот у греков не бывает запретных тем в разговорах. Вряд ли что-то покажется им слишком грубым, неприличным или рискованным для обсуждения за едой. Самые простые, примитивные остроты всегда касаются того, как устроен организм человека, и для греков в шутке важнее изюминка, чем благопристойность.

– Пердеть! – вдруг закричала Попи, со стуком опуская пустую бутылку пива на стол. – Я вспомнила слово: «пердеть»!

Дафна снова спряталась под волосами.

Положив руку Стивену на плечо, Попи придвинулась к нему:

– Кузен, радуйся, что ты здесь, на улице, вместе с нами, а не на важном совещании. Stifado – это очень вкусно, – она почмокала губами. – Но оно может испортить любую деловую встречу.

По тому, как Стивен заерзал на стуле и промокнул лоб платком, стало ясно: подобные разговоры за обедом он не приветствует.