Из чёрного ящика, опутанного паутиной, появился серый лист бумаги, испещрённой жуками-короедами. Морщинистые руки ребёнка-слуги аккуратно перенесли его на дубовый стол и разожгли свечу под пиалой с кровавым сургучом.

Обмакнув перо белого павлина в чёрную кровь гадюки, измождённые язвами пальцы, скрипя по бумаге, стали скоро выводить большие не то греческие буквы, не то древнееврейские.

Один за другим на листе возникали всё новые и новые мистические знаки, переливающиеся перламутром в пламени, исходящем из тонкого фитиля, промасленного жиром медведева, пока кровь в чернильнице не иссякла.

Тогда, отодвигая широкие рукава белоснежной тоги, он свернул пергамент втрое. Четырежды провёл над куском бумаги левой рукой, правой, обмакнув именную печатку рыбака в сургуч, заклеймил текст и крикнул что было сил в его теле атланта: «Порядку в Рассеи быть! Твою мать!»

И размахнувшись руками, как лопастями голландской мельницы, резко остановившись в своем беге, взмахом лишь кисти одной отослал телеграмму свою по морозному воздуху Дутену.

Ровно в 11.43 над пуховой периной ВВП разверзлось небо и свиток, запечатанный пурпурно-чёрным, цвета ядовитого антрацита, сургучом, упал на подушку рядом с головой Дутена с треском расколовшегося в тридцать седьмом колокола со звонницы храма Христа-спасителя.

В 11.59 кандальные скрипы разорвали пространство и всадник с горящим осиновым колом в груди на белоснежном коне императора Октавиана промчался мимо ложа ВВП, разрубив Эскалибуром бюст сатаны, стоящий в углу, и исчез, растворившись в стене, оставив на ней кровавый след от своей могучей длани.

В 11 часов 179 минут женщина, возлежавшая подле ВВП, медленно хрустя позвонками, повернула голову на сто восемьдесят градусов и, шипя сломанной гортанью, плюнула чёрной склизкой массой на плешь де Виль Путенду. Встала, подошла к старинному зеркалу, в котором отражалась по пояс, вынула сердце из своей груди, разбрызгивая белую кровь, и вонзила в живую ещё плоть золотой кол. Тихо подошла к постели и, обняв муженька, шепнула на ушко: «Спокойной ночи, мой сладенький, отдыхай дальше!»

В 5.05 того же утра Путенд вылетел верхом на станции «Мир» к Марсу для разведки новых медоносных районов…