Один из отрядов «Иргун цвей леуми» окружил на рассвете 10 апреля 1948 года небольшую арабскую деревушку, расположенную чуть западнее Иерусалима. Эта деревня была известна тем, что ее жители поддерживали хорошие отношения с жителями соседних еврейских поселков и не принимали никакого участия в арабо-еврейеких столкновениях.

Молодчики из «Иргуна» прекрасно знали, что среди четырехсот жителей Дейр-Ясина не было ни одного вооруженного человека. Однако жителям через громкоговорители было приказано сдать оружие и в течение пятнадцати минут покинуть свои дома. Чуть больше сотни человек успело выполнить этот приказ — то есть выйти из своих домов. Остальные испуганно попрятались.

И тут бандиты принялись истреблять оставшихся, хладнокровно, методично, обходя дом за домом, убивая всех подряд, в том числе стариков, женщин и детей…

Жак де Ренье, французский сотрудник Международного Красного Креста, сумевший прибыть на место этого преступления на следующий день, рассказывает о том, что он увидел:

«Банда была одета в форму со шлемами. Все они были молоды, некоторые даже несовершеннолетние, мужчины и женщины, вооруженные до зубов: револьверы, пулеметы, ручные гранаты, в руках большие тесаки, большинство которых все еще были в пятнах крови. Красивая юная девица с глазами уголовницы показала мне свой тесак, с которого еще стекала кровь. Она продемонстрировала его мне с гордостью. Это была „команда по очистке“, и было очевидно, что она выполняла свою задачу очень старательно. (Главарь банды заявил Жаку де Ренье, что в Дейр-Ясине он проводит „операцию по очистке“.)

Я попытался войти в один из домов. Дюжина солдат окружила меня и навела на меня автоматы. Их офицер приказал мне не двигаться. Мертвые, если таковые имеются, будут ко мне принесены, сказал он. И тут меня охватила ярость такой силы, какой я не испытывал никогда во всей моей жизни! Я сказал этим преступникам все, что о них думаю, угрожая им всеми карами, которые только мог себе вообразить, оттолкнул их и вошел в дом.

В первой комнате было темно, все разгромлено, но никого не было. Во второй под обломками мебели и домашней утвари я тташел несколько остывших трупов. Здесь „очистка“ производилась с помощью пулеметов и гранат. Завершилась она с помощью ножей — это было видно каждому. То же самое было и в следующей комнате, но когда я собрался было уходить, я услышал что-то вроде вздоха. Я принялся искать повсюду, переворачивая трупы, и вдруг обнаружил маленькую ножку, еще теплую. Это была маленькая девочка лет десяти, изуродованная взрывом гранаты, но еще живая. Я хотел вынести ее, но офицер загородил мне дверь. Я оттолкнул его и вышел со своей драгоценной ношей… „Скорая помощь“ (де Ренье приехал на этой машине) немедленно умчалась с приказом вернуться как можно скорее.

Поскольку банда не осмеливалась прямо напасть на меня, я мог продолжать свою работу. Я приказал, чтобы трупы из этого дома были погружены в кузов грузовика, и стал обходить дом за домом. Повсюду было все то же ужасающее зрелище. Я обнаружил в живых еще только двоих — обе женщины, одна из них — древняя старушка, прятавшаяся последние 24 часа в куче хвороста.

В деревне было четыреста жителей. Около пятидесяти из них бежали и остались в живых. Остальные были преднамеренно и хладнокровно зарезаны, что я сам лично и свидетельствую. Банда была прекрасно дисциплинирована и действовала только по приказам».

По уточненным данным, в Дейр-Ясине было вырезано более 24 арабов — мужчин, женщин, стариков и детей. «Раненых арабов нет!» — заявил главарь банды Жаку де Ренье. После того как де Ренье побывал в Дейр-Ясине, его навестили в Иерусалиме два «корректных джентльмена» и потребовали, чтобы он молчал, если ему дорога его жизнь. Отрывок, приведенный выше, взят из книги «От убежища до завоевания», изданной Бейрутским институтом палестинских исследований.

Бегин в своей книге «Револьт» называет резню в Дейр-Ясине «важной наступательной операцией», которая проводилась по согласованию с командованием «Хаганы». При этом он цинично заявляет, что «воспитание, полученное нашими парнями в годы восстания, основано на соблюдении традиционных законов войны». Он нагло лжет, говоря, что его бандитам «приходилось сражаться за каждый дом и, чтобы подавить врага, они использовали большое количество гранат».

«Оправдавшись» таким образом, Бегин похваляется что «легенда о еврейских зверствах» помогла сионистам очистить «Еретц Израэл» (древний Израиль) от сотен тысяч арабов. Действительно, сионистская пропаганд прямо заявляла арабам, что, если они не покинут poдные города и деревни, их ждет судьба жителей Дейр-Ясина. И палачи Дейр-Ясина оправдываются сегодня сионистами, как и все другие кровавые преступления против арабского народа Палестины.

Но в те дни сионистские правители Израиля пытаются лицемерно отмежевываться от Бегина и его погромщиков. Сам Бегин обвиняет их в «Револьте» в лицемерии! Еврейское агентство нашло даже нужным выступить с «извинениями». И опять двойная игра! С одной стороны, лицемерные «охи» и «ахи», «извинения», а с другой — расписывание в мельчайших деталях ужасов Дейр-Ясина (под видом сожаления в расчете на то, чтобы запугать арабов). Результат — бегство 700 тысяч охваченных ужасом палестинцев: сионисты врывались в их деревни и, как в Дейр-Ясине, давали им четверть часа, чтобы бежать из родных краев, иначе…

И после резни в Дейр-Ясине молодчики «Иргун цвей леуми» продолжали свои террористические операции под командованием Бегина и в самом тесном сотрудничестве с «Хаганой». Лишь в сентябре 1948 года они были распущены, и «Иргун» официально прекратила свое существование.

Зато Бегин и его сподручные по «Иргуну» немедленно образовали ультраправую партию «Херут» («Свобода»). Сионистский «фюрер» решил прорваться к власти легальным путем. В свой политический актив он с гордостью записал:

«Я был командиром „Игрун цвей леуми“ с мрачной зимы 1943 года и до блестящего лета 1948 года». Он гордился своим кровавым прошлым.

Бегин и его сообщники получили на выборах в кнессет всего лишь 12 мест — из 120 депутатских кресел. Главарь «Херута» прошел в израильский парламент и занял в нем крайне правые позиции, нещадно критикуя правительства Партии труда, одно за другим сменявшиеся у кормила правления.

Именно в этот период он пишет книги «Револьт», очень напоминающую по духу книгу Гитлера «Майн кампф», и «Белые ночи», подлинный катехизис человеконенавистничества и животного антикоммунизма, демагогии, лицемерия, самолюбования и самовосхваления.

«Респектабельные» сионистские вожди делают вид, что не одобряют его экстремизма. Глава правительства Давид Бен-Гурион даже отказывается вслух произносить его имя. Когда в кнессете ему нужно назвать Бегина, он говорит — «человек, сидящий рядом с членом кнессета Бадером».

Впрочем, иногда Бегин пытается отмыть коричневую краску со своего образа. В книге «Белые ночи» он даже лицемерно приводит заявление, якобы сделанное когда-то Жаботинским англичанам, что «в Палестине есть место для арабов, для миллионов евреев и для мира». Он занимается в «Белых ночах» словесной эквилибристикой.

Например, он выступает против «колониального режима» в Палестине, но за «режим колонизации». Разница, на его взгляд, в том, что «колониальный режим» (англичане) угнетал Палестину, а «режим колонизации» (сионисты) проводит «освоение ее земель». Все это варево, естественно, сдобрено лютым антикоммунизмом и антисоветизмом.

Бегин по-прежнему требует расширения «жизненного; пространства» и создания «Великого Израиля» от Нила до Евфрата, он кричит об «историческом праве» сионистов на огромные территории, ссылаясь при этом на Библию и библейские легенды. «Филистиняне (древние жители Палестины, которых безуспешно пытались уничтожить бродячие иудейские племена) — древние враги Израиля!» — заявляет при этом Бегин.

Он не скрывает своих долгосрочных замыслов и говорит:

«Обратив свой взор на север, мы видим плодородные низменности Сирии и Ливана… На востоке раскинулись богатые долины Евфрата, на западе — страна египтян. У нас не будет возможностей для развития, пока мы не решим наши территориальные проблемы с позиции силы, принудив арабов к полному послушанию».

В 1965 году Бегин создает объединение «Херут» «Главное сионистское крыло либеральной партии», получившее название «Гахал». На выборах в кнессет «Гахал» получит 21 процент голосов избирателей. Накануне июньской войны 1967 года «Гахал» присоединяется к так называемому «Правительству национального единства», в котором Бегин получает пост министра без портфеля. Его мечта — прорваться к власти — близка к осуществлению. Но в 1970 году правительство разваливается, «Гахал» опять переходит в оппозицию. В 1973 году Бегин создает новый блок — «Ликуд», в который вмест с «Гахалом» входит ряд других ультраправых партий. В том же году «Ликуд» получает в кнессете 39 мес А на выборах 17 мая 1977 года у «Ликуда» новая победа — 42 места! Набрав себе в кнессете союзников, заручившись поддержкой «независимых» депутатов, Бегин создает себе парламентское большинство и формирует правительство. Он — премьер-министр! Сбылась меч всей его жизни! Он — глава сионистского государства!

Биограф Бегина и его давний поклонник Фрэнк Жервази, американский журналист, писал о своем «герое»:

«Если бы вы вложили в ноябре 1977 года в компютер ленту, на которой запрограммированы жизнь и времена Менахёма Бегина, и спросили бы машину о том — может ли он установить мир между своей страной и соседями-арабами, чудище электроники кашлянуло бы несколько раз с явным смущением и выкрикнуло бы: НЕТ! И как бы ни бились над ним приглашенные вами для его ремонта механики или как бы яростно ни обвиняли вы механический мозг в политической предвзятости, вы все время получали бы тот же ответ.

Ничто в интеллектуальном и политическом ландшафте Бегина не показывало, что он согласится на мир до тех пор, пока географические условия договоренности с арабами не будут соответствовать существующей в его мозгу карте „Еретц Израэл“ — „Земля Израиля“».

И еще одна цитата, на этот раз из речи, произнесенной 6 января 1977 года Бегином (до его прихода к власти) на 13-й конференции «Херута»:

«На моем собственном опыте я могу сказать, что очень немногие в Америке знают, что мы сделали для нее в течение семи лет войны во Вьетнаме, когда мы, находясь на восточном берегу Суэцкого канала, закрывали его. Заставляя таким образом советские грузы оружия отправляться кружным путем вокруг мыса Доброй Надежды, мы задерживали доставку вооружения врагам США…»

Говорить о том, что Израиль стал цепным псом американского, империализма на Ближнем Востоке, лютым врагом национально-освободительных движений арабских народов — это значит повторяться. Истина эта давно известна и не требует доказательств. Но Бегин не только категорически против справедливого и прочного мира с арабами, против законных прав арабского народа Палестины, и прежде всего права на создание собственного независимого государства. Он враг национально-освободительных движений вообще — в Азии, в Африке, в Латинской Америке. Его друзья — расисты ЮАР и кровавая хунта Пиночета, террористические режимы, где бы они ни существовали, ведь терроризм — это основа мировоззрения Бегина. Ястреб остается ястребом.

Правительство Бегина не дотянуло до окончания полного срока своих полномочий — до ноября 1981 года, когда по закону должны были состояться очередные выборы в парламент. В результате раскола в блоке «Ликуд» и выхода в отставку одного за другим восьми министров потерял большинство в кнессете. Это означало, что при первом же голосовании вопроса о доверии его правительство потерпело бы поражение и вынуждено было бы подать в отставку. Но и тут Бегин «вывернулся», решив держаться у власти до последнего.

Он внес в кнессет закон о роспуске депутатов и о проведении новых выборов с тем, чтобы оставаться у власти до этих самих выборов, которые были назначены в конце концов на 30 июня 1981 года. Этот шаг, по мнению членов правительства Бегина и его самого, должен был показать, что их не вынудили уйти с правительственной арены, а они сделали это по собственному желанию, обратившись за поддержкой к избирателям, чтобы завоевать в кнессете устойчивое большинство.

Закон о роспуске кнессета был принят, и почти сразу же блок «Ликуд»… развалился! Союзники Бегина побежали от него, как крысы с тонущего корабля. И никто, этому не удивился — ни в самом Израиле, ни за рубежом. Такой конец был закономерен.

Пресса начала подводить итоги пребывания сионистского «фюрера» у власти. Казалось, его бал окончен и уже гасятся недогоревшие свечи. А ведь еще совсем недавно Израиль был охвачен эйфорией, и Бегин щеголял в одеянии «ангела мира», сулившего израильтянак счастливую жизнь в добрососедстве с арабами, экономическое процветание и возрождение растерянных моральных ценностей.

Террорист Бегин вместе с Садатом даже стал лауреатом Нобелевской премии мира за 1978 год. Уже упоминавшийся Фрэнк Жервази писал по этому поводу в некотором смущении:

«Может быть, больше, чем когда-нибудь в любые предыдущие годы, премия (Нобелевская) означала награду за то, что уже было сделано для мира в пpoшлом, а аванс на будущее. Официальное заявление Нобелевского комитета гласит, что он хочет не только дать уважение действиям, уже осуществленным во имя мира, но поощрить дальнейшие усилия, направленнь на выработку практического решения, которое позволит сделать реальными надежды на длительный мир».

Что же такое сделал Бегин «для мира в прошлом»? Взорвал отель «Царь Давид»? Вырезал жителей Дейр-Ясина? А в 1978 году — в том самом, за который ему дали Нобелевскую премию? В марте он двинул израильские войска в Южный Ливан и залил его кровью. Бомбил Бейрут с воздуха, обстреливал с моря. Провозгласил доктрину «постоянных превентивных ударов», то есть перманентной агрессии против Ливана. Практически отхватил от Ливана значительный кусок его приграничной территории, посадив туда свою марионетку — ренегата, бывшего майора ливанской армии Саада Хаддада и взяв его на полное содержание.

Ах, да! Знаменитая сделка в Кэмп-Дэвиде! Сепаратный «мирный договор» с Садатом, который, как тогда вопила в восторге империалистическая пропаганда, «открывает путь к миру на Ближнем Востоке». Сионистам и их покровителям было от чего ликовать. Арабское единство благодаря предательству Садата было расколото. Египет был выведен из фронта, противостоящего планам империализма и сионизма на Ближнем Востоке. Палестинское движение сопротивления, которое Бегин ненавидит с такой же яростью, как и коммунизм, как и Советский Союз, было Садатом предано, как и все коренные интересы арабских народов.

И Нобелевский комитет, уже неоднократно доказывавший свою готовность служить не делу мира, а заправилам империализма, даже не вспомнил о «действиях, уже осуществленных во имя мира» Бегином хотя бы в Ливане всего за несколько месяцев до Кэмп-Дэвида.

Сегодня уже всем ясно, что путь Кэмп-Дэвида лишь обострил обстановку на Ближнем Востоке, еще больше осложнил путь к справедливому и прочному решению ближневосточной проблемы. Именно Кэмп-Дэвид дал возможность Бегину ужесточить его антипалестинскую политику, обрушить на население оккупированных Израилем Западного берега реки Иордан и сектора Газа массовые репрессии.

Как тут не вспомнить его террористическую деятельность до 1948 года (включительно), Дейр-Ясин, когда сегодня израильские оккупанты применяют против палестинцев именно те же методы террора, которые были на вооружении «Иргун цвей леуми»! Это и уничтожение домов патриотов, и нападения на города и деревни, и массовые аресты, и зверские пытки, и убийства из-за угла. По-прежнему делается ставка на запугивание любыми способами.

Правда, есть у террористов и «новинки». Так, в ночь со 2 на 3 мая 1980 года они ворвались в дома мэров городов Хеброн и Халькуль (Западный берег реки Иордан) Ф. Хаваемы и М. Мильхема, а также духовного судьи шейха P. Тамими, схватили их, надели на головы черные мешки, как осужденным на казнь, насильно вывезли на вертолете в Южный Ливан — в нарушение всех международных конвенций об обращении с жителями оккупированных территорий. Это преступление было осуждено Советом Безопасности ООН.

Ровно через месяц террористы совершили покушение на жизнь мэров палестинских городов Наблус, Раммаллах и Эль-Бирех-Бассама Шакая, Карима Халафа и Ибрагима Тавиля. Первые двое были искалечены взрывами мин, заложенных в их автомобили, Ибрагим Тавиль избежал их судьбы лишь по счастливой случайности.

Возмущение во всем мире было так велико, что правительство Бегина даже сделало вид, будто собирается вести расследование. Но… сделало все, чтобы замести следы преступников, вернее, «не найти» их. А между тем далеко искать-то и не пришлось бы. Немедленно после кровавого преступления на Западном берегу реки Иордан ответственность за него взяли на себя (совершенно демонстративно!) террористические организации «Сыны Сиона», ТНТ («Террор против террора»), банда «Ках». «Сыны Сиона» нагло позвонили в редакцию газеты «Гаарец» и потребовали опубликовать их «заявление», в! котором они грозили, что «будут продолжать уничтожать сторонников Организации освобождения Палестины на Западном берегу, в кнессете и в университетах».

Все эти события были лишь очередным доказательством, что Бегин (впрочем, как и его предшественники) возводит террор в ранг государственной политики. На террор по-прежнему делалась ставка как на средство «освобождения» палестинской земли от палестинцев. Подручные Бегина открыто призывали к изгнанию 1 миллиона 200 тысяч палестинцев, живущих в секторе Газа и на Западном берегу реки Иордан. Этого они хотели добиться с помощью террора.

Эти планы поддерживались ультраправой группировкой «Гуш эмуним», бандой «Ках», ТНТ. Для их осуществ ления были созданы тайные террористические отряды, в том числе «частная армия» известного мракобеса министра сельского хозяйства и поселений А. Шарона.

Уже после того как стало ясно, что правительств Бегина, возможно, предстоит сойти со сцены, Шарон удвоенной энергией принялся осуществлять планы этого правительства по колонизации, а затем и аннексии оккупированных арабских территорий. Согласно этим нам, до конца июня 1981 года, то есть до выборов в кнесет, правительство Бегина намеревалось удвоить число сионистских колонизаторов, обосновавшихся на арабских землях. При этом должны были быть построены десять новых колонизаторских поселков и расшириться многие десятки уже существующих.

Бегин лично обещал группе «поселенцев» строительство для них большого поселения севернее Иерусалима, который именно его правительство, несмотря на бурные протесты во всем мире и резолюцию ООН, объявило «вечной и неделимой столицей Израиля».

— Даже в такой короткий промежуток времени, как шесть месяцев, — нагло заявил А. Шарон, — в Иудее и Самарии (Западный берег реки Иордан) можно совершить многое, и мы сделаем все, чтобы укрепить и расширить еврейские поселения на этих территориях.

Другим путем к аннексии оккупированных территорий Бегин считал так называемую «палестинскую автономию», с помощью которой эти территории должны «на законных основаниях» отойти навсегда к Израилю. Согласно сговору в Кэмп-Дэвиде переговоры о такой «автономии» должны были начаться с участием «представителей палестинцев». Однако никто из палестинцев не пошел на подобное предательство своего народа.

И еще одну свою задачу Бегин считал в 1981 году не выполненной — разгром Палестинского движения сопротивления. Все время, проведенное им в кресле премьер-министра, отмечено кровавыми рейдами на лагеря палестинских изгнанников в Ливане. Бегин словно спешил напиться человеческой кровью наперед: налеты его авиации, обстрелы его артиллерией городов и деревень Южного Ливана резко усилились…

Ну, как тут было не вспомнить позорное решение Нобелевского комитета!

Интересно, читали ли в 1981 году члены Нобелевского комитета заявление Ромео Ферручи, бывшего члена Верховного суда Италии, который, побывав в Израиле, сообщил журналистам прямо в Иерусалиме, что Тель-Авив осуществляет на оккупированных территориях «государственный терроризм, направленный на аннексию этих земель и изгнание живущих на них палестинцев». Этот терроризм, по словам Ферручи, систематически ужесточался после отказа палестинцев принять пресловутый «план автономии». Известно ли было членам Нобелевского комитета мнение побывавшей в Израиле Моники Ше-Миль-Жандре, профессора международного права (Франция), заявившей, что Израиль не уважает Устав ООН и попирает статьи Женевской конвенции, подписанной им самим же в 1952 году?

Кто же такой Менахем Бегин? Историческая личность или марионетка сионизма и стоящего за ним империализма? Сам он настаивает на первом определении, изо всех сил старается предстать именно в таком свете. А его погромная философия, ненависть ко всему прогрессивному, оголтелый расизм и человеконенавистничество, патологический антикоммунизм и антисоветизм доказывают второе.

Даже сам его приход к власти в Израиле и потеря ее объясняются долгосрочными расчетами заправил сионизма и империализма. Бегина посадили в кресло премьер-министра, когда понадобился исполнитель для очередной «грязной работы» — для осуществления планов США в отношении раскола фронта арабских стран, для партнерства в предательстве Садата, для массированного кровавого наступления на Палестинское движение сопротивления. И роль «ударника» была выделена Бегину — в полном соответствии с его репутацией.

Сегодня, когда политика Кэмп-Дэвида оказалась в полном тупике, когда Садат не сумел «повести» за собою арабский мир, а Палестинское движение сопротивления не только не разгромлено, но еще более окрепло, а Израиль с его политикой государственного терроризма оказался, как никогда, в глубокой изоляции, хозяева Бегина сменили тактику. Скомпрометированному «фюреру» пришлось уйти, он только связывал своим хозяевам возможности маневров. Средство, с помощьк которого это можно сделать, не признавая официально провал планов, связанных с Бегином, есть очень удобное: отдать его на растерзание оппозиционной Партии труда за полный крах его внутриэкономической политики. Все делается даже в рамках «западной демократии».

В Израиле сегодня в связи с этим вспоминают анекдот про козла. Хотите лучшей жизни? Поселите у себя в квартире козла, а когда вы его выведете, жизнь вам покажется раем. Так вот Бегин — это козел, которого сначала ввели, а потом вывели… Но вряд ли израильтяне испытают после этого райское наслаждение. Сионизм остается сионизмом, и не так уж важно, выступает ли на его авансцене в данный момент Бегин или кто-то другой.

Конечно же, все это было известно всему миру, а только членам Нобелевского комитета, решение которого диктовалось сионистскими и проамериканскими кругами, стремившимися укрепить политические позиции Бегина и в Израиле, и на международной арене. В Израиле, по крайней мере на время, это было достигнуто. Впрочем, и сам Бегин постарался «отличиться» перед выборами в кнессет: в июле 1981 года Тель-Авив развязал против Ливана очередную воздушную войну. Три недели израильские «воздушные пираты» безжалостно бомбили Западный Бейрут, Сайду, Тир, Набатию и другие города и населенные пункты Южного Ливана. Эти акции государственного терроризма должны были доказать израильтянам, что «Ликуд» и его лидер Бегин являются «твердыми» защитниками существования Израиля, готовыми ради такой «защиты» пойти на все.

В результате этого и целого ряда политических махинаций Бегин и его правительство удержались у власти. А в июне 1982 года они развязали широкомасштабное вторжение в Ливан под лицемерным кодовым названием «Мир Галилее», операцию, тщательно спланированную «Моссадом» и АМАН и так же тщательно согласованную с ЦРУ и РУМО (Разведывательным управлением министерства обороны) США.

Но к этому мы еще вернемся.