Д. И. Шестаков (1820-1888 гг.)

Решать вопрос о вооружении флота торпедами русскому морскому командованию пришлось в трудной обстановке. Назревала очередная война с Турцией. Боевые действия русскому флоту на этот раз предстояло начать в крайне неблагоприятных условиях. После окончания Крымской войны Россия практически полностью лишилась Черноморского флота, который по условиям Парижского мирного договора насчитывал лишь несколько небольших судов. Возрождаться он начал только в 1871 году. Сильный броненосный флот Турции господствовал на Черном море, и разве что подводное оружие могли противопоставить ему русские моряки. Это подтверждал и опыт успешного применения «адских машин» в Крымской войне.

Торпеды Уайтхеда, состоявшие на вооружении российского флота: а образца 1876г.; б образца 1878 г.: в -образца 1886г. (для вооружения кораблей I ранга и миноносцев); г -стальная, образца 1880г.; д -сталебронзовая, образца 1885 г.(для вооружения кораблей II ранга и минных катеров): е -образца 1885 г.(для вооружения малых минных катеров)

Торпеда образца 1876 г. Хвостовая часть

Но мины являлись оборонительным оружием и не могли использоваться для нанесения внезапных ударов по турецким кораблям. Русский же флот планировал вести на Черном море активные боевые действия. В полной мере их могли обеспечить лишь ставшие уже широко известными к тому времени торпеды. В связи с этим вопрос о принятии на вооружение отечественного флота торпедного оружия встал очень остро. Сначала все надежды возлагались на торпеду Александровского, однако затянувшиеся ее испытания и малообнадеживающие результаты все больше и больше заставляли думать о подводном снаряде Р. Уайтхеда. К тому же предложение о продаже России своего секрета за 15 тыс. фунтов стерлингов он сделал еще в 1873 году.

Нельзя сказать, что в выборе между изобретением Александровского и Уайтхеда в Морском министерстве существовало полное единство взглядов.

Точки зрения и аргументы в пользу того или иного высказывались самые противоположные. Сторонники Уайтхеда акцентировали свое внимание на том, что торпеда Александровского недостаточно отработана, что ее массо-габаритные характеристики в два-три раза хуже, а скорость почти вдвое меньше, чем у торпеды фиумского заводчика. Одним из убежденных сторонников скорейшего принятия на вооружение торпеды Уайтхеда был ставший уже заведующим минной частью на флоте контр-адмирал К. П. Пилкин. Он писал: «Принимая во внимание, что самодвижущиеся мины введены уже во всех почти флотах, что рассчитывать на успех торпедо г. Александровского, судя по настоящим результатам, нет оснований.., что Уайтхед… значительно сбавил цену за свой секрет, я нахожу, что приобретение секрета от г. Уайтхеда становится настоятельной потребностью».

Однако нашлись и убежденные сторонники отечественного варианта торпеды. Наиболее влиятельным из них был управляющий Морским министерством адмирал Н. К. Краббе. Во время обсуждения на одном из совещаний этого вопроса, он так сформулировал свою позицию: «Господа! Я 15 лет управляю Морским министерством, всегда старался поддерживать русский труд и русские изобретения… обратите… внимание, что Александровский не имеет в своем распоряжении никаких механических средств… устройте специальную механическую мастерскую для изготовления торпеды и я… уверен, что Александровский построит торпедо не хуже Вайтхеда».

К сожалению, в 1875 году Краббе тяжело заболел и отошел от дел. Его преемником стал С. С. Лесовский, который не только не разделял столь категорической позиции своего предшественника, но и более других был склонен ориентироваться на Р. Уайтхеда. В определенной мере позицию нового управляющего Морским министерством можно понять. Война с Турцией становилась все более реальной, и решать вопрос о вооружении флота торпедами требовалось срочно. Тем не менее принимать решение единолично Лесовский не стал. В октябре 1875 года он создает специальный «Комитет по вопросу приобретения самодвнжущихся мин Вайтгеда и применению их к судам флота». В его состав вошли вице-адмиралы Г. И. Бутаков, А. А. Попов, В. Ф. Таубе, контр-адмиралы К. П. Пилкин, И. А. Шестаков, А. А. Пещуров, генерал-майоры В. Ф. Петрушевский, Ф. В.Пестич и капитан-лейтенанты В. П. Верховский и Н.А. Невахович.

Выстрел из палубного торпедного аппарата миноносца

Торпеда образца 1876 г. Ударник

Подготовка к выстрелу

На первое заседание комитета, состоявшееся 16 октября, «на случай, если понадобятся какие-либо объяснения с его стороны» пригласили И. Ф. Александровского. Председательствовал на совещании С. С. Лесовский. В своем кратком выступлении он указал, что «разрабатываемый у нас проект самодвижущейся мины надворного советника Александровского хотя далеко еще не достиг того совершенства, как мина Вайтгеда, но на опытах, произведенных 23 августа сего года в его присутствии, мина Александровского три раза пробежала расстояние в один кабельтов со скоростью 8 1/2 узлов, причем два раза уклонилась несколько влево от цели, но в третий раз прошла это расстояние по совершенно прямой линии без всякого уклонения в сторону». Затем председательствующий предложил каждому члену комитета ответить на единственный вопрос: «следует ли нам теперь же приобрести секрет мины Вайтгеда для применения к действию с судов флота?» В своих мнениях члены комитета были почти единодушны. Все, кроме А. А. Попова и В. Ф. Пестича, считали, что «ожидать далее результатов усовершествования мины Александровского не следует», необходимо срочно приобретать «секрет и мины Вайтгеда». Точка же зрения А. А. Попова являлась диаметрально противоположной. Он считал, что «накануне самостоятельного решения этого вопроса Александровским… даже оскорбительно для русского самолюбия обращаться к Вайтгеду». Согласен с ним был и В. Ф. Пестич. Однако их мнения оказались в меньшинстве и не могли изменить общего решения комитета. Оно гласило: «Теперь же приобрести от Вайтгеда секрет его изобретения и заказать пятьдесят мин последнего образца для применения их к действию с судов флота».

Первый практический шаг по реализации этого решения предпринят уже в ноябре 1875 года. Минная комиссия под председательством К. П. Пилкина срочно разработала проект контракта с Уайтхедом. Его основные положения сводились к следующему:

«I. 1. Г. Уайтхед продает Русскому правительству секрет устройства изобретенной им автоматической рыбовидной мины и уступает Русскому правительству право пользоваться его изобретением…

2. Русское правительство, приобретая секрет устройства мины Уайтхеда, уплачивает ему 9000 фунтов стерлингов…

II. Г. Уайтхед обязуется доставить Русскому правительству 100 подводных рыбовидных мин его, Уайтхеда, системы со всеми… новейшими улучшениями…

Каждая мина должна удовлетворять следующим условиям:

1. Мина при полном снаряжении должна проходить расстояние в 600 английских футов со скоростью… от 20 до 22 узлов… при прохождении расстояния в 2500 английских фут скорость движения мины не должна быть менее 16-18 узлов… а на расстоянии 6200 английских фут… не должна быть менее 12-14 узлов…

2. Мина должна иметь в своей передней оконечности: а) особое помещение для 100 фунтов заряда… и б) прибор автоматического воспламенения заряда при ударе мины о поражаемый предмет, который вместе с тем должен быть вполне безопасен, как при спуске мины, так и во время ее движения.

3. Длина мины не должна превышать 20 английских фут… ширина вместе с боковыми крыльями 17-18 английских дюймов… Вес мины со включением 100 фунтов заряда, но с пустым воздушным резервуаром – 360-400 килограммов…

4. Воздушный резервуар должен быть такой плотности, чтобы мог выдерживать давление 105 атмосфер… без малейшего изменеия своей формы.

5. При прохождении расстояния в 600 английских фут уклонение мины от цели не должно быть более 1 английского фута по вертикальной линии и 10 английский фут в сторону, при прохождении расстояния в 2500 английских фут – на 24 фута в сторону, а при прохождении расстояния 6200 английских фут – 45 фут в сторону, отклоняясь в обоих последних случаях не более 1 фута по вертикальной линии.

6. Воздушный резервуар, снаряженный давлением в 70 атмосфер, не должен терять в 4-часовой промежуток времени более 4 атмосфер давления.

III. Цена каждой мины определяется в 400 фунтов стерлингов…

IV. Все заказываемые 100 мин должны быть изготовлены и сданы в продолжении двух лет, считая со дня заказа».

В конце января 1876 года проект контракта утвердил император Александр II, а неделю спустя русская правительственная комиссия выехала в Фиум. Возглавлять ее было поручено Морскому агенту (военно-морскому атташе) в Австрии контр-адмиралу А. И. Шестакову. В состав комиссии вошли семь человек, в том числе К. П. Пилкин, И. Ф. Александровский и В. В. Максимов. Говоря современным языком корпуса инженер-механиков поручик В.В. Максимов был первым военпредом флота, осуществлявшим наблюдение за созданием в 1875 году на Новом Адмиралтействе торпеды Александровского. Судя по переписке с Петербургом, по протоколам заседания комиссии, а так же по сохранившимся вариантам контракта с многочисленными пометками и исправлениями, переговоры в Фиуме шли напряженно. Впрочем, обе стороны были заинтересованы в их положительном исходе, и 11 марта 1876 года контракт между русским правительством, в лице контр-адмирала А. И. Шестакова, и торпедостроительным заводом в Фиуме, в лице его владельца и главного конструктора Р. Уайтхеда, скрепили подписями. За 9000 фунтов стерлингов Россия приобретала «секрет Уайтхеда» и право пользоваться им «по своему усмотрению без всякого ограничения с одним лишь условием сохранять изобретение в тайне от других правительств, еще не купивших его».

Р. Уайтхед брал на себя обязательства «приготовить для Русского правительства сто самодвижущихся мин с применением в них всех… усовершенствований, которые будут признаны… полезными, сдать мины агентам Русского правительства в нижеследующие сроки: две мины – к 31 марта 1876 г., две мины – к 1 мая 1876 г., шестнадцать мин – к 1 сентября 1876 г., тридцать мин – к 1 января 1877 г., двадцать пять мпн – к 1 мая 1877 г., и двадцать пять – мин к 1 января 1878 г.».

Свои обязательства Р. Уайтхед выполнил точно в согласованные сроки. Первые две торпеды передали русским представителям в Фиуме через 20 дней после подписания контракта. Обе они были не только тщательно взвешены, обмерены и опробованы, но и прошли пристрелку на полигоне завода. Технология пристрелки не отличалась сложностью, отмечали свидетели: «на пристани, с которой пускают мины, замечают момент вылета мины из трубы по секундомеру и затем смотрят, когда поставленный на плоту сигнальщик опустит флаг в момент прохождения мины под плотом».

После сдачи каждую торпеду упаковывали способом, «вполне гарантирующим ее от повреждений в пути» и доставляли на станцию железной дороги или на судно, указанное комиссией. Дальнейшая транспортировка, как гласил контракт осуществлялась «на счет и страх Русского правительства, но за по

вреждения в пути, произошедшие от дурной упаковки, ответственным оставался изготовитель».

Что же представляла из себя торпеда Уайтхеда, принятая на вооружение отечественного флота? Ее конструкция состояла из девяти составных частей: 1) ударника, обеспечивающего взрыв заряда взрывчатого вещества (ВВ); 2) боевого зарядного отделения с 25 кг пироксилина; 3) гидростатического отделения с гидростатическим аппаратом; 4) воздушного резервуара емкостью 0,25 м³ со сжатым воздухом давлением 70 ат; 5) машинного отделения с трехцилиндовым двигателем с вертикально расположенными звезднообразно под углом 120° цилиндрами, с воздушным редуктором, впускным и запирающим клапаном, а также рулевой машинкой, работавшей от гидростатического аппарата и управлявшей горизонтальными рулями; 6) кормового отделения с проходящим через него главным валом; 7) отделения передаточных шестерен с редуктором, обеспечивающим передачу работы двигателя на два винта, вращающихся в противоположные стороны; 8) хвостовой части с горизонтальными и вертикальными перьями; 9) рулевой части с горизонтальными рулями и двумя двухлопастными винтами. Тщательно подогнанные друг к другу составные части торпеды соединялись между собой винтами.

Организация производства торпед в России.

Почти одновременно с подписанием контракта в Фиуме «для выделки, сборки, пробы и хранения мин Вайтгеда в Кронштадте и Николаеве в срочном порядке создаются торпедные мастерские. Наладить производство торпед во флотских условиях было не так-то просто. Достаточно сказать, что только в кооперацию Кронштадтской мастерской в качестве контрагентов пришлось привлечь около десятка отечественных и зарубежных заводов, в том числе такие, как Невский судостроительный и механический завод, Пароходный завод в Кронштадте, Венский металлобрабатывающий завод Нейбург-Мариацельного общества, завод Р. Уайтхеда в Фиуме и др.

К лету 1878 года торпедные мастерские уже функционировали, и 31 июня Кронштадтскую посетил Александр II. Помимо ее осмотра и ознакомления с частями изготовляемых мин Уайтхеда в плане посещения значились «стрельба торпедами с трех катеров в Военной гавани – мины с каждого катера выпускать одну после другой через 20 секунд» и демонстрация применения боно-сетевого заграждения для защиты кораблей от торпед. Хотя посещение и носило характер царского смотра, но все же продемонстрировало достаточно высокую степень освоения торпед минерами Балтики. На Черном море к тому времени уже шла война, и готовность к применению торпедного оружия проверялась не на царских смотрах, а в лихих атаках минных катеров С. О. Макарова.

Сборка торпеды

Заряжание торпедного аппарата

Приготовление торпедного аппарата к выстрелу

Первую торпеду Уайтхеда отечественного производства изготовили в Кронштадтской мастерской осенью 1878 года. Как докладывал управляющему Морским министерством К. П. Пилкин, «30 сентября на Восточном Кронштадтском рейде испытывалась первая мина Уайтхеда, сделанная в России… Опыты были вполне удачные. Мина шла от 9 до 22 узлов на 600 фут расстояния, попала в цель и отлично держалась на желаемой глубине». Испытания показали, что торпеда «не уступала ни в чем сделанным на заводе Уайтхеда», но обошлась в полтора раза дешевле. Принимая во внимание, что «ни в одной стране, купившей секрет Уайтхеда, ни даже в Англии, не удавалось… сделать мину того же достоинства, как их выделывает сам изготовитель», а также учитывая «огромное значение для… флота самостоятельно!'] выделки мин», Пилкин ходатайствовал о поощрении «господ офицеров, нижних чинов и мастеровых, приложивших для этого… все свое усердие и искусство».

Всего к концу 1878 года в Кронштадтской мастерской в производстве находилось уже 20 торпед, налаживалось их изготовление и в Николаеве. Однако, как бы хорошо ни было организовано производство во флотских мастерских, их возможности оставались крайне ограничены. Мастерские не могли обеспечить быстрорастущие потребности флота. Торпеды вновь приходилось заказывать на Фиумском заводе. В марте 1878 года с Уайтхедом заключили контракт на «второй заказ». Он предусматривал поставку России еще 150 торпед: 90 штук к 1878 году и 60 – в 1879-м. Однако находиться практически в полной зависимости от поставок оружия из-за рубежа флот не мог. Перед Морским министерством встал вопрос об организации производства торпед на отечественных заводах.

Выстрел из бортового торпедного аппарата

Подъем торпеды после выстрела

Перед погрузкой в лацпорт

Первые шаги в этом направлении последовали в 1882 году. По указанию руководства Морского министерства К. П. Пилкин организовал конкурс будущих производителей торпед. В нем приняли участие Общество Франко- Русских заводов, компания С.-Петербургского Металлического завода и Машиностроительный чугуно-литейный и котельный завод Г. А. Лесснера. Цены, запрошенные предприятиями, а также тульским мещанином Фоминым, изучившим мины Уайтхеда в Фиуме и служившим в то время в торпедной мастерской в звании «вольного механика», оказались следующие: компания Металлического завода – 5200 руб. без гидростатического аппарата, Франко-Русское общество – 4500 руб. за мину, Лесснер – 3500 без гидростатического аппарата и 3750 с аппаратом, Фомин – 4000 руб. первые 50 мин и 4800 руб. последующие. Заключение Пилкина звучало вполне определенно: «заказ я полагал бы дать на завод Лесснера, как объявившего меньшую цену и готового почти немедленно приступить к работам». Не вызвали со стороны заведующего минной частью на флоте возражений и организационные предложения Лесснера: «1) Выделку стальных мин, а равно и их детальных частей я обязуюсь производить из хорошего материала согласно буде представленных мне чертежей и образца в отдельном помещении. 2) Морское ведомство имеет право командировать ко мне на завод лиц для наблюдения за работой. 3) Для испытания действия механизмов я обязуюсь выстроить бассейн, в который вкладываются мины, наполненные воздухом, и могут быть приводимы в действие. 4) Для приемки мин на заводе назначается заведующим минной частью комиссия, состоящая из специалистов, в обязанности которой входит проверять выделку мин и производить пробу. 5) Выделку и сборку секретной камеры желательно также принять мне на себя, так как я намерен выстроить для выделки мин отдельное помещение, если Морское ведомство вообще заручит меня заказами на выделку мин. 6) Производя пробу мин на моем заводе, комиссия должна быть уполномочена выдать мне акт на принятие мины и уплату денег производить по представлении акта».

Предложение К. П. Пилкина утвердили, и заводу Лесснера поручили изготовить в течение пяти лет 150 торпед. Однако Морское министерство считало, что кроме завода Лесснера «выделку самодвижущихся мин системы Уайтхеда» следует поручить еще и Обуховскому заводу, входившему в состав Морского ведомства. Руководству предприятия предложили срочно «войти в ближайшее соглашение с заведующим минной частью на флоте о всех подробностях означенного дела». Ровно через месяц председатель правления завода докладывал, что предприятие готово «теперь же приступить к выделке мин Уайтхеда, но при этом необходимо сообщить заводу без замедления детальные чертежи означенных мин и, если возможно, доставить на завод одну мину для образца с тем, чтобы завод мог ее разобрать». Первую пробную торпеду обуховцы изготовили в 1884 году. В январе следующего года начальник завода контр-адмирал А. А. Колокольцев докладывал, что в июле рассчитывает сдать флоту десять мин Уайтхеда и затем в течение остальных месяцев изготовить еще двадцать.

Начало производства торпед на отечественных заводах было положено. Всего с 1884-го по 1889 год в России изготовили 442 торпеды – 208 на Обуховском заводе, 176 на заводе Лесснера, 30 в Николаевской и 28 в Кронштадтской мастерских. Стальные воздушные резервуары для них делались на Обуховском заводе, чтобы «иметь полную уверенность в их прочности». К концу XIX века ежегодные заказы на отечественных заводах достигли 160- 200 торпед.

Торпеда Уайтхеда образца 1898 г.