В документах данного периода редко применяются специальные термины для обозначения слоя зависимых крестьян. Обычно употребляется расплывчатое выражение homines, которое может иметь в виду не только мелких свободных держателей в крупных имениях, но и сервов. Редко встречается слово tributarii, пережиток

1 См.: Becerro Gotico de Cardena, N 28, 61, 100, 101, 104, 138, 145, 146, 150, 154 и др.; Cartulario de Albelda, N 24.

2 См.: Floriano А. С. Diplomatica espanola del periodo Astur, t. I, N 77, 316, 317; Becerro Gotico de Cardena, N 177, 178, 184, 185.

3 См.: Floriano A. C. Diplomatica espanola del periodo Astur, t. II, N 98.

испано-римской и вестготской терминологии. Но к X в.* входят в употребление термины хуньорес (juniores) - на территории северного Леона и Галисии, колласос (collazos) - между Дуэро и Тахо.

Среди хуньорес различались две категории: хуньорес де эредад (de heredad) и хуньорес де кабеса (de са-beza). Первые считались свободными, вторые - людьми, принадлежавшими сеньорам. Колласос обычно относят к той же категории, что и хуньорес де эредад, хотя иногда высказывается предположение, что они скорее близки по своему статусу к хуньорес де кабеса.

Хуньорес и колласос сидели на чужой земле и выполняли определенные повинности. Оброк, который они вносили, именовался tributum, а со второй половины X в. - инфурсьон (infurcion). Это была плата за пользование землей королю или сеньору. Происхождение данного термина спорно 1. Взимался этот побор обычно натурой. Инфурсьон в этот период, судя по дошедшим до нас данным, нельзя считать обременительным побором (если сравнить с известными нам размерами поборов зависимых крестьян Северной Франции или Италии в ту же пору. Так, епископ Леона Фрументий подарил церкви виллу с держателями, которые обязаны были вносить ежегодно 12 ячменных хлебов и некоторое количество вина. Согласно фуэро Мельгар де Сузо (950 г.), крестьяне должны были давать своему сеньору в качестве инфурсьон ежегодно 1 фанегу (55,5 литров) пшеницы, 1 - ячменя, 4 сосуда вина и 1 свинью. Иногда крестьяне выполняли отработочные повинности, не отнимавшие у них много времени. Так, согласно фуэро Сируэньи (972 г.), в области Риохи крестьяне выполняли в пользу монастыря св. Андрея ежемесячно в течение двух дней работы по пахоте; косьбе и возделыванию виноградников; в течение третьего дня - транспортные повинности, а в четвертый день - службы в пользу судебных властей. В дни работы крестьяне получали от монастыря прокормление.

В X в. появляются упоминания о таких повинностях,

как маньерия (maneria) -плата сеньору за передачу держания по наследству (если умерший держатель не

1 Некоторые связывают его со словом fructus - плод (in-fruc-tione), другие с термином functio, т. е. с позднеримским functio publi-са, как обозначался тогда поземельный налог. Возможно, к этому времени он слился с частной рентой за пользование чужой землей.

имел детей и его участок переходил к его родственнику или соседу); монтазго (montazgo)-плата за пользование лесом сеньора (или короля). Хуньорес де эредад имели право приобретать землю у других крестьян, присваивать запустевшую землю, взяв на себя ее обработку. На них лежали повинности в пользу государства, в том числе и военная *служба *. Подобно крестьянам-аллодистам, хуньорес и колласос имели свою деревенскую организацию - консехо.

Хуньорес де эредад обладали свободой ухода, хотя и с некоторыми ограничениями. Они могли оставлять вотчину, но лишались своего земельного надела (haere-ditas), половины приобретенной земли и половины движимого имущества. Порой эти ограничения были более суровы. Так, королева Тереза, подарив в 978 г. виллу Фурнасас Саагуну, объявила, что если кто-нибудь из ее обитателей захочет уйти, то оставит в ней все имущество, которое он там приобрел, и не сможет никому ни продать -его, пи подарить2.

Некоторые фуэрос устанавливали территориальные ограничения в праве ухода хуньорес: они могли переселяться не далее «третьей виллы», т. е. в пределах того округа, в,котором ранее жили данные крестьяне3.

Другой слой зависимых крестьян - хуньорес де ка-беса - стоял значительно ниже на лестнице социальной иерархии. Такие земледельцы выплачивали подушный налог и вовсе лишены были права ухода от своих господ. Эти крестьяне рассматривались, следовательно, как несвободные. Некоторые исследователи считают, что хуньорес происходят от испано-римских колонов или вольноотпущенников. Можно предположить, что этот' слой пополнялся разорявшимися мелкими аллоди-стами. Вероятно, некоторые поселенцы сразу оседали на земле короля или светских магнатов и церкви в качестве хуньорес и колласос.

К свободным крестьянам, являвшимся земельными держателями, относились и мелкие прекаристы. В документах IX-X вв. упоминаются контракты, согласно ко-

1 См.: Guglielmi N. La dependencia del campesino no-propietario.- «Anales de-historia antigua у medievab, v. 13, 1967, p. 109-110.

2 См.: Escalona R. Historia del real monasterio de Sahagun. Madrid, 1782, Apend. Ill, Escr. LI'II.

3 См.: Fuero de Leon, p. 77; Canseco G. Sobre los fueros del Valle de Fenar,.Castrocalbon у Pajares. AHDE, t. I, 1924, p. 357.

3 Зак. 526

торым отдельные лица или группы земледельцев получали в узуфрукт или в прекарий земли и обрабатывали их. Встречаются сообщения и относительно precaria ob-lata. Земледелец передавал, например, монастырю поло-вину своего имущества с сохранением права пожизненного пользования им и дарил этому же монастырю вторую часть своего владения (после смерти). Широко применялась система земельного держания ad laboran-dum, аналогичная держанию ad portionem в других странах Западной Европы. Держатель отдавал собственнику земли половину урожая (плодов или винограда). На новых землях держатели земли в чужих владениях, возделав оустоши, становились собственниками половины обработанной ими земли.

Оброк новых поселенцев нередко был незначителен по своим размерам. Так, в 959 г. жители виллы св. Эв-лалии по соглашению с монастырем Селанова были освобождены от оброка с зерновых и огородных культур и должны были вносить лишь четвертую часть' урожая винограда и каштанов. Характерной чертой подобных держаний являлось, в частности, то, что они оформлялись письменным договором. Земли, предоставленные в прекарное владение, порой становились объектом тяжб между теми, кто их обрабатывал и юридическими их собственниками. Так, в 987 г. суд рассматривал жалобу монастыря Селанова на- пять крестьян, получивших в свое время часть виллы в пользование, очевидно, как вознаграждение за какие-то службы. Крестьяне претендовали на эту землю как на свою собственность, но проиграли процесс.

Указанные контракты характеризуют процесс мобилизации земли церквами и магнатами и возникновение отношений поземельной зависимости. Последняя нередко сочеталась уже и с личной зависимостью. Так, например, в грамоте 986 г. относительно precaria oblata траденты обязались находиться в подчинении у монастыря, к которому переходила собственность на их земли

Как отмечалось выше, juniores и collazos - это в значительной части потомки колонов и либертинов Вестготской монархии. Но этот слой зависимого кресть-

1 См.: Sanchez-Albornor С. Contratos de arrendamiento en el reino Asturleonas, «Cuadernos de historia de Espafia», X, 1958, p. 151- 152, 170-171.

янства пополнялся в рассматриваемую эпоху разорявшимися мелкими земельными собственниками.

Из источников видно, что свободные крестьяне испытывали нужду в рабочем скоте. Во многих грамотах идет речь об отчуждении мелкими собственниками земельных наделов с целью приобретения быка, коровы или мелкого скота. В ряде случаев крестьяне голодали и отказывались полностью или частично от своих наделов для того, чтобы получить продукты питания и одежду. В одном из документов из архива церкви Валь-пуэсты (нынешней провинции Бургос) от 950 г. говорится об истории утраты неким Сансо своего земельного владения. Местность, в которой он жил, жестоко пострадала от неурожая. Сам Сансо опух от голода, и спасла его лишь помощь, оказанная монастырем Буэзо де Буреба. Сансо стал получать от него хлеб и другие продукты, козу для обеспечения его дочери молоком и одежду. Он же передал обители свое поле, расположенное' рядом с монастырским, и сад.

Подобные бедствия отнюдь не были исключением в то время. Губительны для крестьянских хозяйств были военные действия, связанные с набегами мусульман. Нередко мелкий собственник лишался своего владения из-за того, что не мог уплатить судебный штраф. Так, в одном из документов Саагуна описывается судьба Ра-миро, жителя селения Коскарелло. Он украл лошадь ценой в 20 солидов, бежал, но был пойман. Не будучи в состоянии внести штраф, Рамиро совершил «профи-лиацию» в пользу монастыря, т. е. сделал его наследником всего своего имущества '.

Иногда мотивом утраты земли аллодистом была нужда в покровительстве со стороны светского магната или церковной корпорации. Так, согласно одной из грамот 875 г. (Старая Кастилия), двое братьев дарят двум частным лицам половину своего сада, с тем чтобы ком-мендирова.ться к ним. В 967 г. некий Нуньо Саррасинес дарит монастырю Карденья пахотный участок и вино-; градник. Он коммендируется к монастырю и рассчитывает, что тот поддержит его в (старости2. Иногда.коммендация осуществлялась под давлением со стороны

1 См.: Escalona R. Historia del real monasterio de Sahagun, Escr. 65.

2 См.: Floriano A. C. Diplomatica espanola del periodo Astur, t. II, N 111; Becerro Gotico de Cardena, N 21,

сеньора. В некоторых грамотах мотив коммендации характеризуется совершенно откровенно: «…так как мы страшимся вашего гнева»1. В ряде случаев комменди-рованные выплачивали своим патронам оброки и несли службы.

Данные о юридическом статусе комментированных позволяют считать, что эти люди считались свободными. В одной из португальских грамот X в., муж с женой коммендируясь, обязуются нести такую службу, какую несут «добрые люди» (homines bonos), что напоминает соответствующее выражение известной франкской (турской) формулы коммендации («буду служить вам на положении свободного человека») 2.

Согласно фуэро Леона, коммендировавшийся имел право свободного ухода. Можно считать, что коммендация вела к установлению зависимости, хотя формы ее могли быть различными. Особую форму отношений зависимости представляла собой коллективная коммендация свободных деревень-бегетрий (об этом см. ниже). В сельских общинах, которые, казалось бы, пользовались'правами самоуправления, в X в. можно обнаружить зависимость от сеньоров. Так, например, граф Кастилии в 955 г. предоставлял жителям общин Задор-Н'ин, • Бербех.а и Баррио право создать сообща совет (concilium), освобождал их от чужого суда, от уплаты судебных штрафов и- испытания кипящей водой, а также запрещал королевским агентам вступать на территорию общин- Но наряду с советом как правовым представителем общины выступали четыре лица, именуемые hereditarii или potestates - возможно сеньоры этих общин.

Община Салас де Инфантес получила от своего сеньора Гундисальва Гудистоса в 975 г. фуэро, в котором определялось, что сеньором данного поселения мог быть лишь тот знатный, который сам жил в этом месте. Общине предоставлялось право иметь своего судью и сайона. Milites поселения могли откупаться от военной службы. Все жители освобождались от обязанности судиться в чужих судах, платить рыночные пошлины, получали обширные права пользоваться пастбищами. Таким образом, власть сеньора над подобной общиной еще

1 Sdnchez-Albornoz С. Estudios sobre las instituciones medievales espanolas. Mexico, 1965, p. 74-75.

2 Ibid., p. 56-57.

ограничена вольностями поселенцев. Однако в этой власти заключались уже -предпосылки установления подлинной феодальной зависимости.

В некоторых случаях личная зависимость мелких земледельцев от вотчины начиналась с распространения на них юрисдикции крупного землевладельца. Иногда это происходило в результате предоставления ему королем судебной власти над населением виллы. Так, например, в 904 г. Альфонс III предоставил Саагуну юрисдикцию над обитателями "виллы Закариас. Возможно, жители этой виллы (или часть их) находились уже в поземельной зависимости от монастыря. Но королевская грамота гласит, что ее действие распространяется и на всех тех, кто в будущем явится жить в данной вилле.

Источники не дают возможности документально проследить эволюцию крестьян, оказавшихся в поземельной и личной зависимости, по направлению к статусу хуньорес и колласас. Некоторые из них, лишаясь своих наследственных наделов, пополняли состав поселенцев на новых землях и участвовали в формировании других слоев земледельческого населения. Но часть таких крестьян в конечном счете превращалась в хуньорес и колласос. Для более позднего периода это совершенно очевидно.