— Что за напасть, купец? — из тумана вывалился Тейвил. Подтянув к поясу потертые армейские ножны, барон на половину обнажил палаш.

Откликнуться я не спешил. Дьявол тебя задери, Ричард! Если бы я сам знал!

Звериный вой вдруг смолк. Разом. Над лагерем повисла тишина. Нежданное безмолвие и густой туман предвещали людям беду. Зря стали на ночлег у кладбища. Зря пришли сюда. Ночь не для вас…

Я ругнулся, гоня прочь странные мысли. И панику! Страх заскреб на душе. Оглянулся, чтобы спросить Тейвила о его ощущениях, но тот исчез. В этом чертовом тумане скоро не разгляжу носки собственных сапог. Проклятый пепел! Я потянулся к магии, однако и ночное зрение бессильно.

Послышалось беспокойное ржание лошадей, выкрики горцев. Словно голоса призраков, что спрятаны от взора смертных. Но то живые, в их возбужденной перекличке тоже угадывался страх. Помянули Святой Дух, и я уловил слова молитвы. Не инквизиторы, кто-то из горцев. Где церковники, я не знал.

— Кто орал? — хриплый глас Андара потребовал ответа. — Все на месте?

Слова лесника потонули в новом волчьем вое, который снова зазвучал вокруг лагеря, и почти сразу же к звериному реву прибавились крики людей и лошадей. Лагерь атакован: кто-то или что-то проникло внутрь. Стоянка наполнилась воплями ничего не понимающих людей, руганью, беспорядочной стрельбой, волчьим воем и конским ржанием.

Кровь и песок! Кровь и песок! Я потерял самообладание и вертелся волчком на одном месте, выставив перед собой шпагу и не видя ничего кроме белого тумана. Кровь и песок!

Желто-полосатая куртка мелькнула в окутавшей стоянку мари и исчезла. Мгновение спустя где-то там, куда шагнул наемник, прозвучал протяжный стон умирающего. Не думая, я ринулся на звук. Вперёд толкнула неизвестность, покончить с ней — и уйдет липкий страх. Узреть опасность, да хоть бы и смерть! Но не крутиться слепым котенком в убивающем нас тумане!

Я обнаружил наемника, споткнувшись об него. Мертвец с вывалившимся наружу кишками, уже не шевелится. Он умер быстро, не ведая, что его убило.

Из-под полей шляпы к виску потекла струйка пота, я облизнул сухие, пересохшие губы. Каждый следующий вздох мог оказаться последним. Страшно, когда от смерти оделяет одно мгновение, но никогда не чувствовал себя столь безнадежно беспомощным, как в эту ночь. В меня вцепился уже не страх, а нечто большее, я держался на грани.

Боковым зрением уловил какое-то движение. Обернувшись, выставил в сторону мелькнувшей тени пистолет и вздохнул с облегчением. В трех шагах два горца налетели друг на друга. Они поднимались, понося один другого скверными словечками, но скорей для приличия, чем от ярости. Столкновение сбило с них безумие, охватывающее всех нас понемногу.

Только в следующий миг… Из ниоткуда между горцами появился размытый черный силуэт; не показался из тумана, как бегающие в панике люди, а именно что появился на одно краткое мгновение. Чтобы взмахнуть руками, пронзить горло горцев длинными кинжалами и также мгновенно исчезнуть!

— Матерь Божья!

Я даже не успел вздеть пистоль для выстрела! Передо мной упали два новых трупа, и снова вокруг только туман, волчий вой да вопли людей.

— Харуз!

Теперь я вспомнил воровского бога! Дьявольщина, вцепившаяся в стоянку, мне знакома! Та самая тень, что шла по пятам с первых дней в Загорье, с ней я дрался на крыше брандской таверны, эта она напала на спящего Фосса, и она вернулась!

Я отступал, вновь не видя ничего кроме стены тумана, и рубил её широкими взмахами шпаги. Пистоль так и оставался в руке неразряженным. Я не хотел стрелять вслепую, чтоб пуля не задела кого-то из своих, а значит все еще умудрялся удерживать контроль над собой.

— Гард! Стой! Сзади!

Обернувшись, обнаружил массивные ветки, на которые едва не напоролся. Деревья стояли стеной, а в паре шагов справа сопел лейтенант. Его плечи поднимались и опускались в такт тяжелому дыханию, в лапах палаш и массивный кинжал. Тейвил пока не подался животной панике, и вместе с ним шанс выбраться из передряги увеличился вдвое. Я был искренне рад снова найти его.

— Ричард! Давай, спина к спине!

Мы прикрыли друг друга. Я по-прежнему водил клинком перед собой, понимая, что тень, убившую на моих глазах сразу двоих, это не остановит. Но должен же я что-то делать!

— Что происходит, Гард? — послышался бас Тейвила. Он все еще не восстановил сбившееся дыхание.

— Не знаю, — я сплюнул на землю вязкую слюну, — сам не понимаю. Ты видел?

Что именно мог видеть барон, я не упомянул, но тот понял без лишних слов.

— Проклятье! Я видел её! Черная фигура появилась и исчезла вновь, убив мельника.

Ричард Тейвил замолчал, мне добавить тоже было нечего. Туман как будто отступил немного, крики людей и конское ржание прекратились, лишь вой все также давил на уши. Меня прошиб холодный пот. Неужели остались только мы?

— Видишь кого-нибудь из горцев? — сквозь усилившийся волчий рев приходилось практически орать, иначе Тейвилу мои слова не разобрать.

— Нет.

— Что делать-то будем?

— Прорываться отсюда нужно!

— Куда?

— Куда угодно! Здесь или та нечисть прикончит, или волки.

Волки! Знать бы, волки воют в тумане или кто хуже; вспомнился Путь проклятых и твари, которые разорвали крысоловов.

— Надо уходить! — настаивал Тейвил.

Я медлил, теша себя призрачной надеждой, что у нас будет одно мгновение, чтобы встретить тень сталью и свинцом, если она появиться из тумана.

— Ну! — Ричард навис надо мной, заслонив собой обзор.

— Во имя надежды на Спасение…

— Ну же! — давил драгун.

— Во имя Господа нашего!..

— Слышишь? — я отодвинулся от офицера, вертя головой. Кажется, инквизиторы где-то рядом. Но не только они, воровской нюх чуял, что и смерть теперь ближе. Тень идет сюда!

Вой зазвучал как-то приглушено, а молитва, наоборот, громче; её услышал и Тейвил. К нам приближались Томас Велдон и отец Криг. Первыми в тумане появились два огня. Шедший впереди огсбургец держал в вытянутых руках по факелу, веревки на его запястьях были срезаны. За ним из тумана выступили оба инквизитора. Сильный голос отца Томаса подавлял молитву седого монаха. Старик плелся за Велдоном, устало опираясь на выстроганный из молодого деревца посох. Замыкал шествие Пол Губошлеп со взведенным арбалетом наперевес. Двигались прямо на нас.

— Не прекращайте песнь, — велел старику отец Томас, когда они поравнялись с нами. Его руки покоились на крышке драгоценного ящичка, который висел спереди.

— … от всякого действа духов нечистых. Повели демонам отступить от душ…

— Вы оба, — констатировал Велдон, — живы. Находили еще кого?

— Да, — сумрачно ответил Тейвил, — и все мертвы.

— А Лилит? — с явной тревогой в голосе спросил лесник. — Видели её?

Мы покачали головами. Я искоса посмотрел на Велдона. Про дочь он не спрашивал, однако осунувшееся лицо выдавало его.

— …от всякого искушения дьявольского, преподобно и праведно…

Рядом с монахами страх притупился. Молитва ли была тому причиной либо пребывание близ священной реликвии, я не мог судить. Быть может, привыкли к несмолкающему волчьему вою, или просто присутствие нескольких людей отгоняло от каждого из нас панику, но сердце перестало трепетать от ужаса.

Отчаянные вопли людей больше доносились из тумана, лишь звучала молитва:

— …благословен и препрославен…

Я поймал на себе взгляд имперца. Граф пристально рассматривал мое оружие, и мысль, которую он затаил в своем угрюмом взоре, была недоброй. Однако мои подозрения оказались пусты. Переключив внимание на клики Тейвила, полковник обратился к нему с умоляющими нотками в голосе:

— Милорд, я вижу в вас благородного человека, дворянина. Позвольте мне умереть с честью.

При первых словах пленника Пол ощерился и подобрался, словно бы собрался выпустить в него болт. Он быстро понял, о чем просит имперец; догадался и я. Отец Томас также с явным неодобрением наблюдал за происходящим, но после дневного разговора об убийстве пленника иного быть не могло. Старик смотрел под ноги, не отвлекаясь от чтения молитвы, а я со вновь нарастающей тревогой косился на туман. Тень все ближе!

— Что вам нужно? — нахмурился драгун. Похоже, только он один не уразумел, чего хочет имперец.

— Эту ночь нам не пережить, — торопливо заговорил граф. — Проявите милость, позвольте умереть Генриху фон Герингену с оружием в руках!

Имперец спешил, пока не заткнули рот.

— Твое дело нести факелы и молчать, — зло зашипел Андар.

— Лейтенант, вы же не забыли, как именно заставили его идти вчера, — напомнил инквизитор.

— Я помню, — ответил Тейвил и протянул пленнику свой массивный кинжал.

Покуда Губошлеп не опомнился, Геринген быстро перехватил оба факела левой рукой и, жадно схватив рукоять дрожащей правой, засунул кинжал за пояс.

— Благодарю, — опустив глаза, негромко произнес рейтар. — Я тоже помню и не забуду это.

Дьявол его задери! Что он имеет ввиду? Будет ли помнить великодушный жест Ричарда или ждет случая, что засадить в драгуна его же кинжал за отрезанную мочку уха?

— …в час Страшного Суда. Аминь.

Вой вдруг исчез. Меня проняла дрожь, и вздрогнул я не от неожиданности: охватило очень нехорошее предчувствие. Остальные недоуменно переглядывались.

— Эй! — что было силы заорал своим хриплым голосом Губошлеп. — Есть кто живой?

В мертвой тишине не прозвучало ни отклика.

— Эй! — снова завопил Андар.

Опять нет ответа.

— Неужели остались только мы, — растеряно обронил старик.

— Это конец, — едва слышно прошептал Велдон и уже громче добавил. — Пойдемте, отец Криг. Наш долг найти каждого.

— Подождите!

Окутанная туманом лесная опушка изменилась. Мир окрест нас стал иным, не таким как мгновение назад. Но что именно переменилось? Тень? Она ближе, но еще не здесь. Что же? Я крутил головой, отчаянно пытаясь понять, что не так.

— Тишина, — промолвил Тейвил.

Конечно же! Теперь нас окутывал не только туман. Ночь смолка, полностью! Слышно лишь наше дыхание и звон оружия. Неестественная тишина! Нас словно накрыло невидимым куполом, непроницаемым для любых звуков извне.

Монахи осеняли себя знамением. Тейвил взвел курок одного из своих короткоствольных пистолей. Имперец замер чуть поодаль, в двух футах от остальных, спиной к нам и по-прежнему вперив взор в землю. Облик обреченного на заклание: Андар приказал ему встать впереди, чтобы разгонять огнем факелов туман и первым встретить тень. Имперец не перечил и с внешней покорностью сделал все, как требовал лесник, но Губошлеп не сводил с рейтара злого подозрительного взгляда, наведя арбалет в его спину.

Странно. Неужели Андар столь явно опасается кинжала в руках графа. Или… Нет, не думаю, что Велдон имел с ним разговор после нашей беседы и уговорил убить полковника. Инквизитор сам сказал, что горцы желают получить за имперца выкуп. Или Губошлеп пойдет против воли всего отряда?

Размышления вдруг обозлили. Какое мне дело до Генриха фон Герингена, Томаса Велдона и Пола Андара! Пускай хоть глотки друг другу перегрызут!

— Мы должны найти остальных, — произнес отец Томас.

Инквизитор настоял, чтобы мы двинули вперед, построившись своеобразным крестом, в середине которого шли монахи. Имперец впереди, я и барон по бокам от них, а замыкал святую фигуру Губошлеп. Монах не удосужился объяснить, почему нужно идти именно таким порядком, но по моим соображениям это было разумно. Факелы немного, но разгоняли туман, а трое оружных прикрывают церковников с молитвами на устах. Прошлой ночью она доказала вою действенность, когда упокоили девочку-упыря, и священная реликвия тоже с церковником. Я надеялся, что молитвенное слово и частица святого Креста помогут и на сей раз.

— Двуединый Святой Дух, избавь нас от пленения дьявольского…

В густом тумане была слышна только молитва и, как мне казалось, учащенное биение собственного сердца. Мы сделали шесть шагов, семь, восемь.

— О, небеса! Проклятье!

Богохульный возглас полковника сбил песнь церковников. У ног имперца лежала очередная жертва сегодняшней ночи. Горец. Из его разорванного горла толчками бежит кровь. Он умер буквального мгновение назад, однако мы ничего не видели и не слышали. Туман скрывал все, гасил любые звуки за пределами пяти-шести шагов от факелов в руках Герингена. Я почти не видел Тейвила и Андара!

А тень где-то здесь! Несколько ударов сердца назад этот горец был еще жив.

— Идем дальше, — чуть дрогнувшим голосом сказал Велдон, — о его душе мы побеспокоимся позже. Продолжаем, отец Криг.

Молитва зазвучала вновь. Еще дюжина шагов и еще дважды имперец находил мертвецов, и каждый раз Андар хрипло рычал в его адрес. Дальше! Не мешкать! Вперед! Что на лесника накатило? Нервы, как натянутые струны, и без его озлобленных выкриков. Хотелось рявкнуть, чтобы он заткнулся, однако ж я боялся, что выдам себя. Но это глупо! Глупо! Тень рядом, и она знает, где любой из нас!

Имперец шел дальше, в мужестве ему не откажешь. Новый шаг… и мир пошатнулся. Качнуло, словно на палубе корабля в штормящем море. Снова завыли волки! Как близко! Земля под ногами опять покачнулась. Сильный, резкий порыв кинул в глаз лесную ветошь, хлопок и погасли факелы.

— Да чтоб тебя! — сквозь волчий рев и молитву прорвался крик Тейвила, и следом выстрел. — Она здесь!

Тень здесь!

Андар кинулся к монахам, прикрыв их спину. Снова выстрел! Это Ричард! Видеть его я уже не мог, но он стрелял, а, значит, еще одно мгновение был жив!

— Вижу! — завопил Губошлеп и вскинул арбалет, но болт в туман не сорвался. Тень, которую заметил лесник, исчезла.

— Изыди. Изгоняю тебя!

Я скорей почувствовал, чем что-то увидел, и, крутанувшись влево, рубанул сталью воздух. Тень была там, в паре шагов. Размытый темный силуэт, который исчез так быстро, что я даже не успел направить на него свой пистоль. Кровь и песок! Она играет с нами. Кто следующий? Геринген? Кого она убьет первым? Я рванул к имперцу, надеясь выстрелить прежде, чем тень растворится после очередного появления.

Тень показала себя снова, только на сей раз все вышло иначе. Вместо размытого пятна — черная фигура с кинжалами в руках. Имперец попятился от замешкавшейся тени. Опустив голову в глубоком темном капюшоне, та как будто в замешательстве разглядывала свое ставшее видимым тело. Магия, которая делала её почти неуязвимой, вдруг исчезла рядом с имперцем.

Мгновение, которое нельзя потерять! Я выстрелил. Пуля угодила ей в плечо! Прыжок, и тяжёлая шпага глубоко вонзилась в грудь черной фигуры. Пальцы, сжимавшие рукоять клинка, обагрила горячая кровь. Я убил её, и это не нечисть! Всхлипнув, к моим ногам упала закутанная во все черное женщина.

Вой смолк. Туман таял буквально на глазах: черная душа убитой уносила его с собой.

— Сдохни! — с искаженным от ненависти лицом Пол Андар нацелил арбалет на графа.

Нет! Я снова выстрелил. Пуля размозжила леснику голову. Вскинув руки, он выронил взведенный арбалет и рухнул без единого звука. Еще один мертвец этой ночи.

— Отец!..