Конечно, Петю было жалко. Но когда Сеня сказал об этом, Данко, сидевший с Сашей на вёслах, угрюмо ответил:

- Ничего. Это ему полезно.

- Надо же в конце концов воспитывать человека,- отозвался Юра.

Все помолчали, потом звеньевой сказал:

- Работать будем так. Я опять займусь береговой линией. Юра будет заканчивать то, что осталось после Саши. А Саша с Сеней - Ванепетин участок. Одного Сеню пускать с компасом боязно: опять напутает.

- Снова начнёт месторождения железа открывать.- Юра рассмеялся.

Сеня нахмурился, но промолчал. А Саша сказал:

- Ерунда. Ничего он не путает. А вообще-то ладно. Только мы с ним и Ванепетин, и свой старый участок возьмём.

- Успеете?

- Управимся.

- Ну, хорошо,- согласился звеньевой.- Тогда Юра будет промерять глубину.- Данко не забыл, как его чуть не утянуло в подводную яму, и хотел проверить весь проток, чтобы лагерь знал, где опасные места.

- Одному тебе будет трудно,- сказал Юра.

Данко тряхнул головой и крикнул:

- А ну, Саша, нажмём!

Они налегли на вёсла. «Мирный», рассекая воду широкой грудью, заторопился, круче стали волны, разбегавшиеся от бортов. Тут Сеня, сидевший на корме, привстал и сказал тревожно:

- Тонет, должно быть…

Все повернулись. Над сверкавшей ртутными переливами водой беспорядочно, с отчаянием дёргались чьи-то руки, и то поднималась, то опускалась под воду голова.

- Похоже, что тонет,- сказал Юра.

Гребцы молча, откидываясь назад так, что вёсла, казалось, вот-вот вырвутся из уключин, рванули лодку вперёд.

- Тону!.. Тону!..- заплескался над рекой тонкий, полный отчаяния голос.

Когда «Мирный» подошёл ближе, Сеня закричал:

- Держись! Сейчас вытащим.- И наклонился к товарищам: -Девочка тонет. Похоже - Маша Сизова.

Данко оглянулся. Головы тонущей не было видно, только дёргались беспомощно, молили о спасении тонкие слабые руки. Он вспомнил ту яму, вскочил так, что «Мирный» чуть не хлебнул бортом воды, и, резко отстранив Юру, кинулся в воду…

Что такое?! Данко встал - вода была ему по пояс. Рядом - растерянное и чуть испуганное лицо Маши.

- В чём дело? - крикнул Данко, хотя Маша была в одном шаге от него.

- Тону. Неужели непонятно? - И Маша сделала большие удивлённые глаза.

- Да ведь здесь же мелко.

- А я тону. Судорога. Сразу обе ноги схватило.

Саша с лодки спросил:

- А почему ты оказалась тут?

- Ну вот… оказалась.- И вдруг закричала: - Безжалостные! Я вся продрогла. У меня судорога. Я сейчас снова тонуть стану. Что вы в лодку меня не берёте?

Данко подсадил её. Она уселась на скамье - маленькая, съёжившаяся, мокрая. Сеня покосился на неё и отодвинулся, потом встал и перешёл к Юре, в нос лодки. Саша стянул с себя майку, протянул Маше:

- Надень сухое.

- Не надо, я закалённая. Что же вы перестали грести? Гребите!

- Давайте к берегу,- сказал Данко.

Маша вскочила:

- Почему к берегу? А остров?.. Тогда я сейчас же кинусь в воду и… и снова стану тонуть.

- Эге,- сказал Саша.- Утопленница-то фальшивая.- И, натягивая майку, повернулся к ней:- Думала обмануть, да? Вот и не вышло. Сразу видно, что ничуть ты не тонула, а только прикинулась. Чтобы с нами на остров попасть.

Маша тихонечко уселась обратно.

- Ну и обманула… А он зачем в воду прыгнул? Я думала: вы подъедете, я в лодку заберусь - и всё. Будто что тут глубоко. А он прыгнул…

- Дурёха.- Сеня подтёр кулаком нос.- Почему же ты думала, что мы тебя на остров возьмём?

- А я думала, вы пожалеете.

- Хо, всё равно прогоним.

- Прогоните? А я не уйду.- Маша мотнула головой так, что мокрые, отяжелевшие от воды косички с размаху хлестнули её по шее.- Не уйду - и всё тут. Что вы со мной драться будете? Я вам такое задам!..

- Ребята, держись! - Данко ухмыльнулся.- Она сейчас нас всех из лодки повыбрасывает.

Звено захохотало. Маша поджала губки и с пренебрежением поглядывала на хохочущую компанию. Только в глубине глаз нет-нет да вспыхивала какая-то беспокойная искорка - не то задора, не то испуга. Вдруг глаза её сделались маленькими, узкими, Маша нагнулась, вытянула шейку и прошипела:

- Етичломаз, ынухемс!

- Чего? - переспросил Сеня и приоткрыл рот. Все примолкли и уставились на Машу. А Юра хлопнул ладошкой по воде и засмеялся:

- Ох, и хитрая! Она же, ребята, просто слова шиворот-навыворот говорит. «Етичломаз, ынухемс!» - это значит: «Замолчите, смехуны!». Придумала ведь, а!

- Хм,- удивился Сеня и, как бы проверяя Машу, медленно проговорил: - Етич-ло-маз, ы-ну-хемс… Верно…

- Ребята, а знаете что,- сказал Юра..- Давайте её заберём с собой. Нас сегодня мало, она поможет.

- Конечно, помогу. Ведь я в топографическом кружке занималась, в биологическом тоже, и хожу быстро, и плаваю,- затараторила Маша, но Данко перебил:

- А перед Аней Хмельцовой отчитываться кто будет?

- Хо! Перед Аней! Да я просто скажу, что перешла в первый отряд - и только.

- Кто это тебя перевёл?

Маша пожала плечами:

- Сама.

- Так мы тебя и приняли в первый отряд! - Сеня презрительно выпятил нижнюю губу.

- Ну, ребята, ну, возьмите меня с собой. Ну, что вам стоит, ребята?.. Я, честное слово, буду на острове дисциплинированная и во всём буду помогать. Ну, ребята!

Такое желание, такая страсть и мольба были в её словах, в голосе, на лице, во всей её фигуре, что отказать, право, было очень трудно. И Данко решил рискнуть:

- Ладно. Хоть по-настоящему надо бы тебя на берег,- оставайся… Нажмём, Саша!

- Данко! - Маша вскочила.- Хочешь, я тебя поцелую?

- А хочешь - я тебя веслом? - огрызнулся Данко.

Маша сморщила носик и, повалившись на корму, залилась звонким хохотом.

Когда «Мирный» ткнулся в берег Скалистого, она первая выскочила из лодки и, крикнув: «Я сейчас!», умчалась за кусты. Там она быстро выжала воду из юбчонки и кофты и, явившись пред очи звеньевого, отрапортовала:

- Разведчик Мария Сизова к бою готова!

Данко ей не ответил, а спросил у Саши:

- Ну, как-оба участка берёте? Или, может, Юре один отдать? И Машу к нему пристегнём.

- Пусть пристёгивается. Только участки мы не отдадим: сами управимся.

Маша, не разобравшись в чём дело, наскочила было на Сашу: он угрожал лишить её какого-то участка - так она поняла. Но Данко её оборвал:

- Хватит тебе! У нас - дисциплина. Пойдёшь со мной на береговую линию. Понятно?

Маша посмотрела под ноги: тут и так как будто береговая линия. Но спорить не стала. Сеня с Сашей двинулись к заливу Лазарева, Юра поплыл на «Мирном» с шестом.

Звеньевой спросил, может ли Маша ходить по компасу. Она ответила, что может, но при проверке оказалось: соврала. Тогда Данко обругал её и начал учить. Нужно было, чтобы Маша смогла ходить по азимуту и отсчитывать расстояние. «Это я в два счёта научусь»,- сказала она и, действительно, научилась очень быстро.

- В общем ничего,- похвалил Данко.- Если бы ты ещё поменьше болтала, получился бы толк.

Им предстояло наносить на план болотистый, восточный берег острова.

Работа подвигалась не быстро. Было жарко и душно. Главное-душно. Густой зной парил над островом.

Покрывавшая болотную воду ржавая плёнка, казалось, коробилась от жары.

Однако Маша не хныкала, как ожидал Данко, не просила отдыха, а только изредка заглядывала в план и, поправляя болтавшиеся на шее тапочки, говорила:

- А ведь дело-то подвигается, Данко!

Конечно, Маша вовсе не была уж такой неутомимой. Но до усталости ли тут! Ведь не каждый раз и не всякой девочке удаётся побывать в такой разведке да ещё с самим Данко - будущим капитаном дальнего плавания. И Маша безропотно шагала меж старых развесистых ив, шлёпала по болотной жиже, прыгала с кочки на кочку.

Один раз, зацепившись за какую-то корягу, она разодрала юбку. Исследовав ущерб, нанесённый ей коварной природой, Маша рассердилась:

- Придумали же эти юбки да платья! И почему бы нам, как мальчикам, не носить штаны?

Она пнула корягу - это, видимо, немного успокоило её,- и зашагала дальше. Но через несколько метров её ожидала ещё одна неприятность. Маша хотела перепрыгнуть с кочки на небольшой, поросший травой песчаный мысок, но не рассчитала движение - кочка подвернулась, и Маша бултыхнулась, ударившись обо что-то твёрдое, что скрывалось под кочкой.

Данко подбежал на вскрик. Маша как упала, так и осталась на четвереньках, с руками, почти до локтей ушедшими в густую рыжеватую жидкость.

- Вставай,- Данко протянул ей руку.

Маша повернула к нему лицо; видно было, что кончик её носа окунулся в болото. Лицо выражало напряжение. Маша что-то искала в болотной грязи.

- Кого ты там поймала?

- Не кого, а что. Метеорит. Сейчас вытащу.

Данко взглянул,- нет, как будто не шутит.

- Ты всерьёз?

- Конечно, всерьёз. Сейчас… Ух, неподатливый… Смотри!

В руке у Маши был какой-то камень, облепленный грязью.

- С чего ты взяла, что это метеорит?

- Читала. В одной книжке. Там в болоте нашли метеорит. Болото - откуда тут быть камню? Значит, метеорит.

И, усевшись на кочку, она начала очищать находку от грязи. Потом отошла в сторону к чистой проточной воде - мыть. Данко посмеялся и махнул рукой: столь явную глупость и разоблачать не хочется.

- Данко! - закричала Маша.- Он какой-то чудной, этот самый метеорит. Я сроду таких камней не видывала.

Данко взял из её рук светло-коричневый, с серым налётом, потрескавшийся камень. Размером он был небольшой, продолговатый, а весил, наверное, килограмма четыре. Снизу камень был ровный, словно отпиленный, а по срезу тянулись поперечные желобки, покрытые голубоватой эмалью. А сверху торчали отростки, похожие на клыки крупного хищника. Крайний из них, самый большой и толстый, заканчивался углублением, в которое свободно входил большой палец.

Что-то знакомое, когда-то виденное напомнил этот предмет. Но что?.. Данко перочинным ножом попробовал колупнуть поверхность. Ну, конечно же, это вовсе не камень, а кость! Данко сразу вспомнил: он видел это в краеведческом музее.

- Маша, да ведь это зуб мамонта!

- Ну да?

- Абсолютное да!

- Живого?.. То-есть настоящего?

- Не игрушечного же!

- А что это тогда за клыки?

Волнуясь и гордясь, Данко объяснил ей, что отростки - никакие это не клыки, а корни зуба. А вот эта сторона, словно срезанная, с желобками,- верх зуба. Им мамонт перетирал пищу - ветки деревьев.

Переглянувшись, они бросились к той кочке, с которой недавно свалилась Маша. Они провозились тут, наверное, минут тридцать, но ничего больше не нашли в скользком жирном иле.

- Нет, так ничего не выйдет,- сказал Данко.- Мы потом настоящие раскопки организуем. Потому что раз нашли зуб, значит, где-то недалеко должны быть и бивни и всё остальное.

- Как же в воде-то копать?

- Мы весь отряд позовём. Сколотим такие щиты, огородим ими участок, забьём в землю и всю воду вычерпаем. Если понадобится, так и ваш отряд позовём.

- Конечно, понадобится. Как же иначе!

- А кроме того, это болотце всё равно нужно осушать, раз тут лагерь будет. Можно прокопать такие канавы, и вся вода стечёт… Ну, давай двигаться дальше. До этой кочки у тебя какой счёт шагам был?

- Ой, забыла…

- И я забыл. Не то тридцать, не то… В общем давай мерять снова. Да поскорей, а то гроза, похоже, надвигается.

Небо начинали застилать тучи. Чтобы не таскать с собой лишний груз, Данко предложил находку пока запрятать, но Маша и думать об этом не захотела. Так и шагала она по болоту, держа зуб мамонта подмышкой. Бок и рука от этого устали, было больно, но - пусть!..

Метров через сто они набрели на ручей. Он мало походил на обычные ручьи, которые текут в берегах, однако всё же это был ручей: проток чистой воды устремлялся через болото в Светлую. Данко зашлёпал вверх по его течению, и Маша, конечно, за ним.

Ручей тёк от родника, что булькал из-под холма недалеко от края болота. Данко плеснул холодной воды в лицо, почему-то сразу насторожился и, зачерпнув, попробовал воду на язык. Тут он крикнул: «Бежим!», схватил Машу за руку и потащил её за собой в глубь острова. Они пробежали немного - Данко остановился, и Маша увидела перед собой глубокий овраг, а на дне его - озерко.

- Смотри! - восторженно крикнул Данко.-Ты понимаешь? Снова карст. И как мы раньше не догадались? Понимаешь, Машук?

Маша понимала только то, что Данко ведёт себя не совсем нормально, однако, высказать это она не решилась и поэтому лишь спросила:

- А что?

- Да ведь это то же самое, что мы…- Тут он спохватился, что Маша не знает об их открытии, немножечко потёр лоб, чтобы сосредоточиться, и начал объяснять.- Вот слушай. Ручей, который вливается в это озеро, берёт начало в роднике, который вон там.- Данко махнул на запад.- Ручей течёт, течёт, вдруг - нет. А потом - снова. Оказывается он - мы это потом узнали - уходит под землю. Понятно? Дальше. Вливается он в озеро. День и ночь вливается. А почему озеро такое маленькое? Мы головы ломали - ничего не поняли. Теперь всё ясно. Из озера вода тоже уходит под землю. А потом вон там,- теперь он махнул рукой в ту сторону, откуда они только что пришли, - вытекает снова на поверхность. Понятно? Это называется карст,- когда вода буравит в известняке всякие ходы и выходы. И пещеры так образуются… Эх,- качнул он головой,- и как же это мы не догадались сразу? - Тут его вдруг осенила какая-то мысль; он поперхнулся и в волнении облизнул губы:- Машук! А ты знаешь… ты знаешь, что этот остров может исчезнуть? Был остров - и не станет. А?

Маше слушать Данко было интересно. Не всё для неё было вполне ясно, но в общем она понимала. А вот тут она снова подумала, что с Данко происходит нечто не совсем ладное. Куда это может деваться остров? Что он выдумывает?

- Ты что,- спросила Маша,- думаешь, что землетрясение будет?

- Какое землетрясение? Причём тут землетрясение? Карст! Понимаешь? В реке, вот в правом протоке, мы случайно нашли яму, в неё затягивает. Водоворот. А если водоворот - значит там отверстие. Наверное, пока что оно ещё маленькое, его вода пробуравила недавно. Если большое - река ушла бы под землю. Так? А ведь оно когда-нибудь станет большим - вода пробьёт. Значит, Светлая, правый её рукав в этом месте может уйти под землю. И тогда Скалистый будет не остров, а только полуостров, мыс. Понятно?

- Теперь понятно,- сказала Маша.- Интересно. Вот лагерь построят, мы приедем. Ночью спим - на острове, а просыпаемся - полуостров. Да? Обязательно девочкам расскажу… Давай спустимся, посмотрим озеро.

- Ведь могли бы раньше догадаться! - твердил Данко своё.

- Я спускаюсь.- Маша решительно подошла к самому краю оврага, прижала к себе свою костяную драгоценность и уселась, шаря ногой, куда удобнее ступить.

Где-то за Таёжной раскатисто прогромыхало.

- Ты куда? - опомнился Данко.- А ну обратно! Видишь, гроза идёт.

Лохматые грязно-синие, с фиолетовым оттенком тучи застлали всё небо. Казалось, они прогибаются под тяжестью воды, скопившейся в них,- так низко они опустились. Ветер уже трепал деревья, трещали сухие ветки, и то и дело на землю падали сучья.

- Надо двигаться к базе,- сказал Данко.- Ты шагай туда, а я сбегаю за Юрой.

- Какая это база?

- Не знаешь. Ну ладно.- Данко заложил в рот пальцы и пронзительно засвистел.- Придёт сам. Пошли.

Они быстро двинулись к заливу Лазарева.

Начиналась буря.