Конечно, Петю было жалко. Но когда Сеня сказал об этом, Данко, сидевший с Сашей на вёслах, угрюмо ответил:
- Ничего. Это ему полезно.
- Надо же в конце концов воспитывать человека,- отозвался Юра.
Все помолчали, потом звеньевой сказал:
- Работать будем так. Я опять займусь береговой линией. Юра будет заканчивать то, что осталось после Саши. А Саша с Сеней - Ванепетин участок. Одного Сеню пускать с компасом боязно: опять напутает.
- Снова начнёт месторождения железа открывать.- Юра рассмеялся.
Сеня нахмурился, но промолчал. А Саша сказал:
- Ерунда. Ничего он не путает. А вообще-то ладно. Только мы с ним и Ванепетин, и свой старый участок возьмём.
- Успеете?
- Управимся.
- Ну, хорошо,- согласился звеньевой.- Тогда Юра будет промерять глубину.- Данко не забыл, как его чуть не утянуло в подводную яму, и хотел проверить весь проток, чтобы лагерь знал, где опасные места.
- Одному тебе будет трудно,- сказал Юра.
Данко тряхнул головой и крикнул:
- А ну, Саша, нажмём!
Они налегли на вёсла. «Мирный», рассекая воду широкой грудью, заторопился, круче стали волны, разбегавшиеся от бортов. Тут Сеня, сидевший на корме, привстал и сказал тревожно:
- Тонет, должно быть…
Все повернулись. Над сверкавшей ртутными переливами водой беспорядочно, с отчаянием дёргались чьи-то руки, и то поднималась, то опускалась под воду голова.
- Похоже, что тонет,- сказал Юра.
Гребцы молча, откидываясь назад так, что вёсла, казалось, вот-вот вырвутся из уключин, рванули лодку вперёд.
- Тону!.. Тону!..- заплескался над рекой тонкий, полный отчаяния голос.
Когда «Мирный» подошёл ближе, Сеня закричал:
- Держись! Сейчас вытащим.- И наклонился к товарищам: -Девочка тонет. Похоже - Маша Сизова.
Данко оглянулся. Головы тонущей не было видно, только дёргались беспомощно, молили о спасении тонкие слабые руки. Он вспомнил ту яму, вскочил так, что «Мирный» чуть не хлебнул бортом воды, и, резко отстранив Юру, кинулся в воду…
Что такое?! Данко встал - вода была ему по пояс. Рядом - растерянное и чуть испуганное лицо Маши.
- В чём дело? - крикнул Данко, хотя Маша была в одном шаге от него.
- Тону. Неужели непонятно? - И Маша сделала большие удивлённые глаза.
- Да ведь здесь же мелко.
- А я тону. Судорога. Сразу обе ноги схватило.
Саша с лодки спросил:
- А почему ты оказалась тут?
- Ну вот… оказалась.- И вдруг закричала: - Безжалостные! Я вся продрогла. У меня судорога. Я сейчас снова тонуть стану. Что вы в лодку меня не берёте?
Данко подсадил её. Она уселась на скамье - маленькая, съёжившаяся, мокрая. Сеня покосился на неё и отодвинулся, потом встал и перешёл к Юре, в нос лодки. Саша стянул с себя майку, протянул Маше:
- Надень сухое.
- Не надо, я закалённая. Что же вы перестали грести? Гребите!
- Давайте к берегу,- сказал Данко.
Маша вскочила:
- Почему к берегу? А остров?.. Тогда я сейчас же кинусь в воду и… и снова стану тонуть.
- Эге,- сказал Саша.- Утопленница-то фальшивая.- И, натягивая майку, повернулся к ней:- Думала обмануть, да? Вот и не вышло. Сразу видно, что ничуть ты не тонула, а только прикинулась. Чтобы с нами на остров попасть.
Маша тихонечко уселась обратно.
- Ну и обманула… А он зачем в воду прыгнул? Я думала: вы подъедете, я в лодку заберусь - и всё. Будто что тут глубоко. А он прыгнул…
- Дурёха.- Сеня подтёр кулаком нос.- Почему же ты думала, что мы тебя на остров возьмём?
- А я думала, вы пожалеете.
- Хо, всё равно прогоним.
- Прогоните? А я не уйду.- Маша мотнула головой так, что мокрые, отяжелевшие от воды косички с размаху хлестнули её по шее.- Не уйду - и всё тут. Что вы со мной драться будете? Я вам такое задам!..
- Ребята, держись! - Данко ухмыльнулся.- Она сейчас нас всех из лодки повыбрасывает.
Звено захохотало. Маша поджала губки и с пренебрежением поглядывала на хохочущую компанию. Только в глубине глаз нет-нет да вспыхивала какая-то беспокойная искорка - не то задора, не то испуга. Вдруг глаза её сделались маленькими, узкими, Маша нагнулась, вытянула шейку и прошипела:
- Етичломаз, ынухемс!
- Чего? - переспросил Сеня и приоткрыл рот. Все примолкли и уставились на Машу. А Юра хлопнул ладошкой по воде и засмеялся:
- Ох, и хитрая! Она же, ребята, просто слова шиворот-навыворот говорит. «Етичломаз, ынухемс!» - это значит: «Замолчите, смехуны!». Придумала ведь, а!
- Хм,- удивился Сеня и, как бы проверяя Машу, медленно проговорил: - Етич-ло-маз, ы-ну-хемс… Верно…
- Ребята, а знаете что,- сказал Юра..- Давайте её заберём с собой. Нас сегодня мало, она поможет.
- Конечно, помогу. Ведь я в топографическом кружке занималась, в биологическом тоже, и хожу быстро, и плаваю,- затараторила Маша, но Данко перебил:
- А перед Аней Хмельцовой отчитываться кто будет?
- Хо! Перед Аней! Да я просто скажу, что перешла в первый отряд - и только.
- Кто это тебя перевёл?
Маша пожала плечами:
- Сама.
- Так мы тебя и приняли в первый отряд! - Сеня презрительно выпятил нижнюю губу.
- Ну, ребята, ну, возьмите меня с собой. Ну, что вам стоит, ребята?.. Я, честное слово, буду на острове дисциплинированная и во всём буду помогать. Ну, ребята!
Такое желание, такая страсть и мольба были в её словах, в голосе, на лице, во всей её фигуре, что отказать, право, было очень трудно. И Данко решил рискнуть:
- Ладно. Хоть по-настоящему надо бы тебя на берег,- оставайся… Нажмём, Саша!
- Данко! - Маша вскочила.- Хочешь, я тебя поцелую?
- А хочешь - я тебя веслом? - огрызнулся Данко.
Маша сморщила носик и, повалившись на корму, залилась звонким хохотом.
Когда «Мирный» ткнулся в берег Скалистого, она первая выскочила из лодки и, крикнув: «Я сейчас!», умчалась за кусты. Там она быстро выжала воду из юбчонки и кофты и, явившись пред очи звеньевого, отрапортовала:
- Разведчик Мария Сизова к бою готова!
Данко ей не ответил, а спросил у Саши:
- Ну, как-оба участка берёте? Или, может, Юре один отдать? И Машу к нему пристегнём.
- Пусть пристёгивается. Только участки мы не отдадим: сами управимся.
Маша, не разобравшись в чём дело, наскочила было на Сашу: он угрожал лишить её какого-то участка - так она поняла. Но Данко её оборвал:
- Хватит тебе! У нас - дисциплина. Пойдёшь со мной на береговую линию. Понятно?
Маша посмотрела под ноги: тут и так как будто береговая линия. Но спорить не стала. Сеня с Сашей двинулись к заливу Лазарева, Юра поплыл на «Мирном» с шестом.
Звеньевой спросил, может ли Маша ходить по компасу. Она ответила, что может, но при проверке оказалось: соврала. Тогда Данко обругал её и начал учить. Нужно было, чтобы Маша смогла ходить по азимуту и отсчитывать расстояние. «Это я в два счёта научусь»,- сказала она и, действительно, научилась очень быстро.
- В общем ничего,- похвалил Данко.- Если бы ты ещё поменьше болтала, получился бы толк.
Им предстояло наносить на план болотистый, восточный берег острова.
Работа подвигалась не быстро. Было жарко и душно. Главное-душно. Густой зной парил над островом.
Покрывавшая болотную воду ржавая плёнка, казалось, коробилась от жары.
Однако Маша не хныкала, как ожидал Данко, не просила отдыха, а только изредка заглядывала в план и, поправляя болтавшиеся на шее тапочки, говорила:
- А ведь дело-то подвигается, Данко!
Конечно, Маша вовсе не была уж такой неутомимой. Но до усталости ли тут! Ведь не каждый раз и не всякой девочке удаётся побывать в такой разведке да ещё с самим Данко - будущим капитаном дальнего плавания. И Маша безропотно шагала меж старых развесистых ив, шлёпала по болотной жиже, прыгала с кочки на кочку.
Один раз, зацепившись за какую-то корягу, она разодрала юбку. Исследовав ущерб, нанесённый ей коварной природой, Маша рассердилась:
- Придумали же эти юбки да платья! И почему бы нам, как мальчикам, не носить штаны?
Она пнула корягу - это, видимо, немного успокоило её,- и зашагала дальше. Но через несколько метров её ожидала ещё одна неприятность. Маша хотела перепрыгнуть с кочки на небольшой, поросший травой песчаный мысок, но не рассчитала движение - кочка подвернулась, и Маша бултыхнулась, ударившись обо что-то твёрдое, что скрывалось под кочкой.
Данко подбежал на вскрик. Маша как упала, так и осталась на четвереньках, с руками, почти до локтей ушедшими в густую рыжеватую жидкость.
- Вставай,- Данко протянул ей руку.
Маша повернула к нему лицо; видно было, что кончик её носа окунулся в болото. Лицо выражало напряжение. Маша что-то искала в болотной грязи.
- Кого ты там поймала?
- Не кого, а что. Метеорит. Сейчас вытащу.
Данко взглянул,- нет, как будто не шутит.
- Ты всерьёз?
- Конечно, всерьёз. Сейчас… Ух, неподатливый… Смотри!
В руке у Маши был какой-то камень, облепленный грязью.
- С чего ты взяла, что это метеорит?
- Читала. В одной книжке. Там в болоте нашли метеорит. Болото - откуда тут быть камню? Значит, метеорит.
И, усевшись на кочку, она начала очищать находку от грязи. Потом отошла в сторону к чистой проточной воде - мыть. Данко посмеялся и махнул рукой: столь явную глупость и разоблачать не хочется.
- Данко! - закричала Маша.- Он какой-то чудной, этот самый метеорит. Я сроду таких камней не видывала.
Данко взял из её рук светло-коричневый, с серым налётом, потрескавшийся камень. Размером он был небольшой, продолговатый, а весил, наверное, килограмма четыре. Снизу камень был ровный, словно отпиленный, а по срезу тянулись поперечные желобки, покрытые голубоватой эмалью. А сверху торчали отростки, похожие на клыки крупного хищника. Крайний из них, самый большой и толстый, заканчивался углублением, в которое свободно входил большой палец.
Что-то знакомое, когда-то виденное напомнил этот предмет. Но что?.. Данко перочинным ножом попробовал колупнуть поверхность. Ну, конечно же, это вовсе не камень, а кость! Данко сразу вспомнил: он видел это в краеведческом музее.
- Маша, да ведь это зуб мамонта!
- Ну да?
- Абсолютное да!
- Живого?.. То-есть настоящего?
- Не игрушечного же!
- А что это тогда за клыки?
Волнуясь и гордясь, Данко объяснил ей, что отростки - никакие это не клыки, а корни зуба. А вот эта сторона, словно срезанная, с желобками,- верх зуба. Им мамонт перетирал пищу - ветки деревьев.
Переглянувшись, они бросились к той кочке, с которой недавно свалилась Маша. Они провозились тут, наверное, минут тридцать, но ничего больше не нашли в скользком жирном иле.
- Нет, так ничего не выйдет,- сказал Данко.- Мы потом настоящие раскопки организуем. Потому что раз нашли зуб, значит, где-то недалеко должны быть и бивни и всё остальное.
- Как же в воде-то копать?
- Мы весь отряд позовём. Сколотим такие щиты, огородим ими участок, забьём в землю и всю воду вычерпаем. Если понадобится, так и ваш отряд позовём.
- Конечно, понадобится. Как же иначе!
- А кроме того, это болотце всё равно нужно осушать, раз тут лагерь будет. Можно прокопать такие канавы, и вся вода стечёт… Ну, давай двигаться дальше. До этой кочки у тебя какой счёт шагам был?
- Ой, забыла…
- И я забыл. Не то тридцать, не то… В общем давай мерять снова. Да поскорей, а то гроза, похоже, надвигается.
Небо начинали застилать тучи. Чтобы не таскать с собой лишний груз, Данко предложил находку пока запрятать, но Маша и думать об этом не захотела. Так и шагала она по болоту, держа зуб мамонта подмышкой. Бок и рука от этого устали, было больно, но - пусть!..
Метров через сто они набрели на ручей. Он мало походил на обычные ручьи, которые текут в берегах, однако всё же это был ручей: проток чистой воды устремлялся через болото в Светлую. Данко зашлёпал вверх по его течению, и Маша, конечно, за ним.
Ручей тёк от родника, что булькал из-под холма недалеко от края болота. Данко плеснул холодной воды в лицо, почему-то сразу насторожился и, зачерпнув, попробовал воду на язык. Тут он крикнул: «Бежим!», схватил Машу за руку и потащил её за собой в глубь острова. Они пробежали немного - Данко остановился, и Маша увидела перед собой глубокий овраг, а на дне его - озерко.
- Смотри! - восторженно крикнул Данко.-Ты понимаешь? Снова карст. И как мы раньше не догадались? Понимаешь, Машук?
Маша понимала только то, что Данко ведёт себя не совсем нормально, однако, высказать это она не решилась и поэтому лишь спросила:
- А что?
- Да ведь это то же самое, что мы…- Тут он спохватился, что Маша не знает об их открытии, немножечко потёр лоб, чтобы сосредоточиться, и начал объяснять.- Вот слушай. Ручей, который вливается в это озеро, берёт начало в роднике, который вон там.- Данко махнул на запад.- Ручей течёт, течёт, вдруг - нет. А потом - снова. Оказывается он - мы это потом узнали - уходит под землю. Понятно? Дальше. Вливается он в озеро. День и ночь вливается. А почему озеро такое маленькое? Мы головы ломали - ничего не поняли. Теперь всё ясно. Из озера вода тоже уходит под землю. А потом вон там,- теперь он махнул рукой в ту сторону, откуда они только что пришли, - вытекает снова на поверхность. Понятно? Это называется карст,- когда вода буравит в известняке всякие ходы и выходы. И пещеры так образуются… Эх,- качнул он головой,- и как же это мы не догадались сразу? - Тут его вдруг осенила какая-то мысль; он поперхнулся и в волнении облизнул губы:- Машук! А ты знаешь… ты знаешь, что этот остров может исчезнуть? Был остров - и не станет. А?
Маше слушать Данко было интересно. Не всё для неё было вполне ясно, но в общем она понимала. А вот тут она снова подумала, что с Данко происходит нечто не совсем ладное. Куда это может деваться остров? Что он выдумывает?
- Ты что,- спросила Маша,- думаешь, что землетрясение будет?
- Какое землетрясение? Причём тут землетрясение? Карст! Понимаешь? В реке, вот в правом протоке, мы случайно нашли яму, в неё затягивает. Водоворот. А если водоворот - значит там отверстие. Наверное, пока что оно ещё маленькое, его вода пробуравила недавно. Если большое - река ушла бы под землю. Так? А ведь оно когда-нибудь станет большим - вода пробьёт. Значит, Светлая, правый её рукав в этом месте может уйти под землю. И тогда Скалистый будет не остров, а только полуостров, мыс. Понятно?
- Теперь понятно,- сказала Маша.- Интересно. Вот лагерь построят, мы приедем. Ночью спим - на острове, а просыпаемся - полуостров. Да? Обязательно девочкам расскажу… Давай спустимся, посмотрим озеро.
- Ведь могли бы раньше догадаться! - твердил Данко своё.
- Я спускаюсь.- Маша решительно подошла к самому краю оврага, прижала к себе свою костяную драгоценность и уселась, шаря ногой, куда удобнее ступить.
Где-то за Таёжной раскатисто прогромыхало.
- Ты куда? - опомнился Данко.- А ну обратно! Видишь, гроза идёт.
Лохматые грязно-синие, с фиолетовым оттенком тучи застлали всё небо. Казалось, они прогибаются под тяжестью воды, скопившейся в них,- так низко они опустились. Ветер уже трепал деревья, трещали сухие ветки, и то и дело на землю падали сучья.
- Надо двигаться к базе,- сказал Данко.- Ты шагай туда, а я сбегаю за Юрой.
- Какая это база?
- Не знаешь. Ну ладно.- Данко заложил в рот пальцы и пронзительно засвистел.- Придёт сам. Пошли.
Они быстро двинулись к заливу Лазарева.
Начиналась буря.