Живёт у меня зверёк. Маленький, на белочку похож. Мордочка зубастая, хвостик пушистый, шёрстка жёлтая, только на спине чёрные полоски.
Живёт у меня с неделю, а ведёт себя, как хозяин. Таскает крупу из пакетов, мешок с овсом прогрыз, связку сухих грибов перетаскал с полки под кровать.
Начнёт носиться по комнате, шумит, как большой. Швырк — промчится по стене. Прыг на полку, с полки — на стол, со стола — на пол, с пола — на кровать, к окну.
У соседей все окна настежь. А у меня и двери на запоре: боюсь, — убежит. А может быть, я его зря стерегу? Пускай бежит себе в лес.
Сердит я на него. Маленький зверушка, а меня вот какого-большого напугал в лесу. За это я его и поймал.
Поймал его очень интересно.
Иду в лесу по дороге. Всё тихо, слышно только, как на сухой хвойный ковёр мягко падёт шишка или сучок под ногой хрустнет, да увидишь, как с сосны бабочкой порхнёт золотистая чешуйка.
Иду и насвистываю тихонько. Слышу, справа кто-то мне подсвистывает.
Обернулся я направо, а свистит уже слева. Я налево, а свистит справа. Верчусь, смотрю на деревья, между деревьями, вверх, вниз — никого. Что такое? Видно, кто-то со мной шутит.
Отошёл я немного, опять посвистел, — откликается совсем близко. Должно быть, мальчики где-нибудь прячутся да передразнивают меня.
Каждое дерево начал оглядывать, приседаю, гляжу туда, сюда. А с другой стороны; «Фий-ю, фий-ю, фий-ю».
Рассердился я, швырнул сучком в деревья и пошёл дальше.
Иду тихо, всматриваюсь по сторонам — листок не шелохнет. Нет и нет свистуна. А мне вот как его накрыть хочется.
Остановился я, посвистел. И тут вдруг рядом, совсем близко: «фий-ю, фий-ю, фий-ю, фий-ю».
Смотрю — на сосне сучок пошевелился. Да нет, не сучок это, а маленький зверёк. Я ему — «фий-ю», и он мне — «фий-ю», поздоровались, значит.
«Ну, — думаю, — сейчас я тебя проучу».
Хотел схватиться за ружьё, а ружьё-то дома оставил. Что же мне теперь делать? Подумал, да тут же и вспомнил. Ведь это бурундук. А старые охотники мне рассказывали, что бурундуков и без ружья добывают.
А ну-ка и я попробую.
Сел под сосну, ноги вытянул, руки на них положил и посвистывать начал.
Не откликается. Я ещё. Слышу, — откликнулся, только далеко.
Смотрю то на руки, то по сторонам. Вдруг пап меня з;( плечо кто-то. Вскочил я — шапка с головы слетела. Кто это? Никого.
Бурундук, наверное, на меня прыгнул и ускакал.
Сел я снова, и опять: «фий-ю, фий-ю, фий-ю».
Вот уж он и здесь. Сидит недалеко от меня и мордочкой по воздуху водит.
«Ага, — думаю, — дело идёт». Маню ещё.
Он подбежал, через ногу мою — скок. Сижу не шелохнусь, как пенёк в землю врос, глазом моргнуть боюсь. Он мне на голову прыг. Чуть было я не вскочил, да удержался. Терпеть надо.
С головы он на плечо соскользнул, по руке пробежал — коготками тронул. Терплю. Сел свистунишка мне на сапог. Ну, ну… ещё поближе.
«Хватай», — говорю я себе. А он спустился на землю; шишку увидел.
«Эх, -думаю, — прозевал!»
«Фий-ю, фий-ю, фий-ю», — зову зверька.
Он ко мне на коленку — фий-ю, а я его цап — и готово.
Задрыгал бурундучишка ножками, коготки выпустил, зубки оскалил. Да где уж ему со мной сладить! Крепко держу в руке тёплое тельце.
Так и принёс его домой.
Теперь мы с ним вместе живём.
Сердится он на меня, а я — на него.
Ну, да поладим — весной выпущу.
