Он был рождён имперской стать столицей. В нём этим смыслом всё озарено. И он с иною ролью примириться Не может.         И не сможет всё равно. Он отдал дань надеждам и страданьям. Но прежний смысл в нем всё же не ослаб. Имперской власти не хватает зданьям, Имперской властью грезит Главный Штаб. Им целый век в иной эпохе прожит. А он грустит, хоть эта грусть — смешна. Но камень изменить лица не может, — Какие б ни настали времена. В нем смысл один, — неистребимый, главный, Как в нас всегда одна и та же кровь. И Ленинграду снится скиптр державный, — Как женщине покинутой —                       любовь.