Старинная песня. Ей тысяча лет: Он любит её, А она его — нет. Столетья сменяются, Вьюги метут, Различными думами Люди живут. Но так же упорно Во все времена Его почему-то Не любит она. А он — и страдает, И очень влюблён… Но только, позвольте, Да кто ж это — он? Кто? — Может быть, рыцарь, А, может, поэт, Но факт, что она Его счастье и свет. Что в ней он нашёл Озаренье свое, Что страшно остаться Ему без неё. Но сделать не может Он здесь ничего… Кто ж это она, Что не любит его? Она? — Совершенство. К тому же она Его на земле Понимает одна. Она всех других И нежней и умней. А он лучше всех Это чувствует в ней… Но всё-таки, всё-таки Тысячу лет Он любит её, А она его — нет. И всё ж ей по сердцу Больше другой — Не столь одержимый, Но всё ж неплохой. Хоть этот намного Скучнее того (Коль древняя песня Не лжёт про него). Но песня всё так же Звучит и сейчас, А я ведь о песне Веду свой рассказ. Признаться, я толком И сам не пойму: Ей по сердцу больше другой. Почему? Так глупо Зачем выбирает она? А может, не скука Ей вовсе страшна? А просто как люди Ей хочется жить… И холодно ей Озареньем служить. Быть может… Не знаю. Ведь я же не бог. Но в песне об этом Ни слова. Молчок. А может, и рыцарь Вздыхать устаёт. И сам наконец От неё отстаёт: И тоже становится Этим другим — Не столь одержимым, Но всё ж неплохим. И слышит в награду Покорное: «да»… Не знаю. Про то Не поют никогда. Не знаю, как в песне, А в жизни земной И то и другое Случалось со мной. Так что ж мне обидно, Что тысячу лет Он любит её, А она его — нет?