Вот говорят: любовь — мечты и розы И жизни цвет, и трели соловья. Моя любовь была сугубой прозой, Бедней, чем остальная жизнь моя. Но не всегда… О, нет! Какого чёрта! Я тоже был наивным, молодым. Влюблялся в женщин, радостных и гордых, И как себе не верил, — верил им. Их выделяло смутное свеченье, Сквозь все притворство виделось оно. И мне они казались воплощеньем Того, что в жизни не воплощено. Но жизнь стесняет рамками своими, Боится жить без рамок человек. И уходили все они — с другими. Чтоб не светясь дожить свой скромный век. Они, наверно, не могли иначе. Для многих жизнь не взлёт, а ремесло. Я не виню их вовсе. И не плачу. Мне не обидно. — Просто тяжело. Я не сдавался. Начинал сначала. Но каждый раз проигрывал свой бой. И, наконец, любовь моя увяла, И притворилась грубой и слепой. Жила, как вcе, и требовала мало. И не звала, а просто так брала. И тех же, гордых, тоже побеждала И только счастья в этом не нашла. Затем, что не хватало в них свеченья, Что хоть умри, не грезилось оно, Что если жить — так бредить воплощеньем Того, что в жизни не воплощено. Все испытал я — ливни и морозы. И жизнь прошла в страстях, в борьбе, в огне. Одна любовь была обидной прозой — Совсем другой любви хотелось мне.