Перед закатом солнца радио снова заговорило Володиным голосом. На этот раз совсем торжественно:

— Внимание, внимание! Сегодня вечером мы подходим к Панамскому каналу. Это один из самых больших в мире каналов. Строили его пятьдесят лет. Шли сюда рабочие из разных стран, трудились за гроши. Индейцы и негры, итальянцы и французы, немцы и англичане… — Неожиданно Володя остановился, спросил кого-то: — Что-что?

В рубке был кто-то ещё. В микрофон вдруг откашлялся боцман.

— Все, в общем, вкалывали…

— Не вкалывали, а работали, — поправил Володя.

— Ну, не вкалывали, а работали, всё равно горб на чужого дядю гнули.

— Иваныч, в радиорубке не разговаривают, — с досадой сказал Володя и после паузы продолжал: — В болотах и тропических лесах строители погибали от лихорадки. От хищников и москитов. Пятьдесят лет пробивались они сквозь эти скалы…

— А говоришь, не вкалывали! — вмешался снова Иваныч. — Сам бы попробовал. Такую махину сработали! Ты вот не забудь сказать, что земля панамская, а канал прибрали к рукам американцы…

— Иваныч! — взорвался Володя. — Ты же не даёшь говорить!

— Так мы с тобой одно и то же говорим! Только я знаки препинания и ударения крепче ставлю.

Володя зашелестел бумагой и сказал:

— Объявление окончено. Вечером подходим к Панаме.