Только теперь, в полной мере уверившись в том, что мои теоретические изыскания на сей раз абсолютно точны и выверены по всем пунктам, я впервые задумался над доселе даже не поднимавшимся вопросом. Мне было совершенно непонятно, каким же образом отыскать сами монеты? Копать рвы и траншеи, как это некогда делал милейший полковник Яковлев? Так ведь копал-то он наверняка не сам, не собственными ручками! Местные помещики точно обеспечили ему на подмогу два десятка крепостных, равно как вкусный стол и тёплый кров. Протыкать же землю стальным штырём мне и вовсе казалось анахронизмом. Тем более, что мне как-то пришлось однажды заниматься этим неблагодарным делом. В юности одна школьная подруга по случаю затащила меня на подмосковные раскопки, поскольку сама страстно увлекалась археологией. Я, в свою очередь, был страстно увлечён этой активной особой, и естественно, не смог отказать ей в помощи при работе на очередном объекте.

Вот тогда-то мне и досталась славная работёнка – искать с помощью железного штыря остатки фундамента усадьбы 17-го века. Позанимался я этим «увлекательным» делом всего несколько часов, но всю следующую неделю страдал страшно, поскольку заработал такие ужасные мозоли на ладонях, о которых с содроганием вспоминаю спустя много лет. Так что и штыри, и всякие там коловороты отпадали однозначно. К тому же всякий человек, занимающийся непонятно какой деятельностью в Белоруссии, неизбежно привлекал к себе всеобщее внимание. Мне подобная реклама не нужна была однозначно. К тому же на дворе был двадцать первый век, и в деле поиска солидной кучи золота мне должны были помочь наверняка изобретенные к настоящему времени электронные средства поиска!

– Нам нужен какой-нибудь совсем простенький «миноискатель»! – размышлял я, задумчиво бродя по своей кухне из угла в угол. В Москве точно есть такое место, где продаётся подобного рода аппаратура. Почему нет?

Недолго думая, я подсел к телефону. И справочная служба, – уцелевшая, несмотря на всевозможные перестройки, развалившие куда как более нужные службы, через две минуты дала справку о том, что в столице всего два магазина торгуют поисковой техникой. Один располагался на 15-й Парковой улице, а второй на Ленинском проспекте. Где находится какая-то там Парковая улица, я не имел ни малейшего представления, зато окрестности Ленинского проспекта мне были известны прекрасно. В принципе, можно было бы прямо сейчас съездить по указанному адресу, но делать это в одиночку я не решился. Всё же дельный совет Михаила Воркунова, имеющего высшее техническое образование, был бы крайне полезен. Кроме того, он и преподавал в институте связи какие-то «линейные цепи» и значит, был спецом в области электроники. Получалось так, что последнее слово в выборе нужной нам аппаратуры должен был сказать именно он.

Мне оставалось лишь поставить моего друга в известность о том, что первая часть поисков закончилась успешно. Но как это сделать наиболее эффектно? Просто так приехать и заявить что, мол, вековая загадка полковника Яковлева разрешена, мне не хотелось. Требовался какой-то самый обычный повод для приезда в гости, чтобы ничто не предвещало заранее столь потрясающего сюрприза. Пока я думал и прикидывал, Михаил позвонил сам.

– Сашок, дружище, – слегка приглушённым голосом оповестил он меня, – тут у Натальи юбилей назревает, тридцатка в четверг исполняется.

– Надо непременно отметить это дело, – немедленно поддержал я его.

– Вот и я о том же. Приезжай в субботу часам к двум. Посидим, поболтаем пару часиков. Лёха Никитенко будет, Голубевы, Пашка с супругой обещались прикатить, ну и ты давай. Нам домашнего гуся обещали привезти из Тамбова, так что угощение ожидается на славу.

– Постараюсь с подарком тоже в грязь лицом не ударить, – отозвался я, тихо радуясь тому, что подходящий повод для встречи нашёлся сам собой.

Праздник дня рождения удался. Было по-настоящему весело и вкусно. Три вида салатов, маринованные грибы, два литра домашней наливки и тушёный в яблоках гусь кому угодно поднимут настроение и тонус. И уже под занавес празднества я улучил момент и отозвал Михаила на его застеклённый балкон, где и вручил ему запечатанный конверт. В него я положил только две бумажки с картами. Одна была копией карты гренадера, а вторую я сделал сам с помощью ксерокса. Это был тот кусочек речки Дрисвяты, который своим видом был как две капли воды похожий на рукописный образчик 1839-го года.

– Наталье я подарок подарил, – предварил я момент вручения, – а это тебе, в качестве дополнения!

– Что это, – удивлённо помял он конверт, – деньги что ли?

– В определённом смысле да, – засмеялся я, – открой, полюбуйся.

Михаил просунул палец под клапан конверта и одним движением вскрыл его. Вынув обе карты, он с некоторым недоумением уставился на них, переводя взгляд с одной на другую.

– Узнаёшь, дружище? – подтолкнул я его плечом. А ты сомневался. Вот она та реальная речка, на которой спрятано золото гренадера! Отыскал я её, нашёл поганку!

– Бог ты мой, – испуганно прикрыл карты ладонью Воркунов, неужели нашёл! Не ожидал! Ей Богу, не ожидал! Да как же ты умудрился-то? И где же она течёт?

– В Белоруссии, вестимо, – хвастливо задрал я подбородок, – вблизи селения Козяны. И это не случайное совпадение, проверено по десяти значимым признакам! Все они совпали с точностью до миллиметра. За поиском последнего подтверждения пришлось обращаться даже в генштаб нашей славной армии! Вот так, дружочек, клады-то старинные разыскивать, весьма и весьма непросто!

– У меня просто нет слов, – растерянно зашептал Михаил, быстро запихивая кусочки карт обратно в конверт, – это просто поразительно! Так значит это не глупая сказка?

– Нет, не сказка, – гордо выпятил я грудь. Во всяком случае, в её той части, что на земном шаре всё же отыскалось местечко, в точности соответствующее французскому плану. Есть там что-либо или нет, я пока не знаю, но теперь хоть известно, куда следует ехать!

– Ты больше никому это не показывал? – потряс Михаил конвертом у меня перед лицом.

– Нет!

– Вот и замечательно, и не показывай. Вдруг клад всё ещё там лежит?

– Что – ехидно подначил я его, – сразу денежек захотелось?

– Ещё как, – по-воровски обернулся Михаил в сторону клубящихся в комнате гостей, – ты себе даже не представляешь. Но кажется до этого радостного момента ещё довольно далеко.

– Вот именно! – поддакнул я. И как мне представляется, дальнейший ход нашей работы зависит в основном от тебя.

– В смысле?

– Да в том самом смысле, что нужно будет искать оборудование необходимое для работы на местности, а по электронике ты у нас главный спец! Так что, дружочек, бери бразды правления в свои белые ручки!

– Верно, – как-то удручёно вздохнул Михаил, – надо будет мне действительно заняться этим вопросом. И как можно скорее!

В общем, так оно получилось. На поиски подходящего к нашему случаю прибора, который должен был помочь разыскать заветные бочонки, мы отправились вместе. Уже на следующий день мы стояли у дома № 60 по Ленинскому проспекту, разглядывая вывеску над входом.

– Приключения это то, что надо, – радостно потёр Воркунов ладонями, едва прочитав название магазина, – но, прежде всего, следует внимательно прикинуть стоимость приборов. Сравнить, изучить сторонние предложения…

Михаил по жизни вообще, ещё с советских времён был «повёрнут» на тотальной экономии. Поэтому, прежде чем что-то купить даже самую обиходную вещь он долго и скрупулёзно подсчитывал выгоды от покупки, либо возможные потери. Его перманентная скаредность частенько вызывала во мне внутренний протест, но с другой стороны, я отчётливо понимал, что натуру человека, перешагнувшего тридцатилетний рубеж уже не переделаешь.

– Как ты думаешь, – повернулся ко мне Михаил, берясь за ручку двери, – сколько примерно может стоить эта штука?

– Бог его знает? – отозвался я, отворачивая лицо от жесткого северного ветра. Потерпи буквально пять минут, скоро всё выяснится. Мы ведь пока даже не знаем, есть ли они вообще в продаже.

Однако, как это бывает в реальной жизни, указанный временной промежуток несколько растянулся. Проникнув за широкие стеклянные двери магазина «Мир приключений», мы далеко не сразу разобрались в обстановке. За прилавком, заваленным старинными монетам, крестиками и помятыми пулями, виднелась целая батарея всевозможных, диковинных устройств, с помощью которых любой желающий мог отыскать всё, что угодно. Впрочем, наше восторженное заблуждение, вызванное столь впечатляющим изобилием, длилось недолго.

– Присматриваете что-то конкретное? – приблизился к нам аккуратно одетый продавец, которому, по едва пробивающимся усикам, можно было дать не больше девятнадцати лет.

– Не совсем так, – взял я инициативу разговора на себя, – просто нам с приятелем хотелось бы узнать, каковы возможности у современной поисковой техники. Можете дать такого рода консультацию?

– Естественно, – развёл руками продавец, – только скажите, что вы хотите?

– Вот, например, этот прибор – указал я пальцем на весьма привлекательный агрегат, висящий прямо напротив меня, – он на какой глубине может отыскать металл?

– Фишер-то? – буквально на мгновение обернулся мой собеседник, – до двадцати сантиметров отыщите всё что угодно!

– Сантиметров, – обескуражено пробормотал я, переводя взгляд чуть правее. А другой, тот, что справа?

– Имеете в виду «Минилаб»? Этот несколько мощнее будет, к тому же и катушка у него многопозиционная. До тридцати сантиметров работает. Причём ищет даже цепочки, чего остальные модели не обеспечивают. Это важно…

– Да нам вовсе не цепочки нужны, – невольно перебил продавца стоящий рядом Михаил, – а…

– А что же? Вы говорите, не стесняйтесь! – подбодрил нас специалист. Задачи ведь всякие бывают. И технику надо подбирать под конкретную потребность.

– Нам следует отыскать… крышку люка, – попробовал я сформулировать наши требования к искомому прибору, не слишком удаляясь от действительности. Но дело в том, что там, где ранее проходил коллектор, теперь устроили автостоянку. Выравнивали местность и навалили земли, – я демонстративно чиркнул себя ладонью по виску, – метра полтора или даже два. Вот мы и ищем возможность отыскать тот люк с минимальными для себя затратами.

– Ага, – качнул головой продавец, – теперь ясно. Но сразу хочу вас предупредить, что обойтись в такого рода поисках малой кровью не удастся. Вся эта техника, обвёл он рукой пространство над прилавком, – она в основном предназначена для так называемых «верхушечников». И отыскать что-то, что закопано достаточно глубоко, она не может в принципе.

– Кого, кого? – переспросил его Воркунов.

– «Верхушечники» это те, кто ищут старые монетки и потерянные крестики в верхнем слое почвы.

– Неужели два метра это так глубоко? – со своей стороны искренне удивился я.

– А то! – утвердительно кивнул молодой человек. Очень даже глубоко! Из имеющейся в наличии техники могу порекомендовать только ТМ – 808. Судя по его характеристикам, он способен отыскать металл на глубине до шести метров!

– Шесть метров это хорошо, – обрадовался Михаил, отдавливая меня бедром в сторону. И сколько же стоит это чудо техники?

– Тысячу четыреста, – двинулся продавец вдоль прилавка, – но гарантировать, что с его помощью удастся отыскать именно люк, я не могу.

– Так ведь только что сами сказали, что он работает до шести метров, – удивился мой друг.

– Да, до шести…, в принципе, – пожал плечами продавец, – но его работоспособность сильно зависит не только от глубины залегания искомого предмета. А заодно и от того, что же именно закопано. Но на шести метрах ТМ обнаружит только железнодорожную цистерну, или же боевой танк. Надо предварительно его опробовать…

– Если я правильно понял, – в свою очередь отдавил я моего друга от прилавка, – то именно размеры и масса предмета очень сильно влияют на глубину обнаружения?

– Совершенно верно, – моментально заулыбался продавец, – вы точно уловили самую суть проблемы.

– В таком случае, как же можно достоверно увериться в том, что этот прибор решит именно нашу задачу?

Продавец вновь пожал плечами, развёл руками и виртуозно изобразил на лице абсолютное недоумение.

– А если мы прямо сюда притащим подобную крышку, – мигом нашёлся Михаил. А что, – шутливо подтолкнул он меня в спину. Положим её здесь на пол и попробуем на её примере её как бы отыскать данный предмет именно этим прибором. Это возможно осуществить?

Продавец был явно озадачен.

– Сейчас спрошу у менеджера, – растерянно произнёс он и тут же воскликнул на весь зал, – Маша, не видела, Валера у себя?

– По-моему у себя, – отозвалась кассирша, – восседавшая в своей открытой будочке, – мимо меня, во всяком случае, он не проходил.

– Звякни ему, пусть выйдет. Скажи, что покупатели без него не решаются купить «ТМ».

Менеджер, представительный мужчина в тёмном костюме, появился буквально через минуту, вынырнув из-за боковой двери.

– Здравствуйте, меня зовут Валерий, – по-медвежьи переваливаясь всем телом, приблизился он к нам, – какие возникли трудности?

– Думаем купить у вас ТМ-808, – принялся объяснять Михаил, – но сомневаемся…

– В чём же причина сомнений?

– Опасаемся по поводу его работоспособности.

– Они рассчитывают отыскать крышку люка на глубине в два метра, – уточнил продавец, – и хотят проверить ТМ именно в таком режиме.

– Крышку? – удивлённо поднял брови Валерий. Но откуда же мы её возьмём?

– Мы её с улицы принесём! – вставил я словечко.

– Те есть как? А потом что?

– Да, на пять минут, не более, – голос Михаила перешёл на просящие интонации. Пока продавец подготовит сам прибор, мы её прикатим и вот здесь на газетку положим. Народу у вас здесь немного и, надеюсь, мы никому не помешаем.

Этот довод понравился менеджеру больше всего, и он разрешающе и милостиво кивнул продавцу, давая тому полный карт-бланш.

– Ну, ты, брат, и даёшь! – упрекнул я своего приятеля, едва мы спустились со ступенек на улицу. И где нам теперь искать эту дурацкую крышку?

– А, ерунда, – отмахнулся он. К тому же, голубчик, ты же сам про неё упомянул. Теперь, хочешь, не хочешь, а придётся отыскать какой-нибудь лючок и временно его экспроприировать.

В общем и целом Михаил был прав, это было очевидно. Просто очень не хотелось пачкать руки и неизвестно откуда тащить чугунный кругляш в магазин. Но с другой стороны, именно такого размера предмет и был способен однозначно подтвердить работоспособность предлагаемой нам поисковой техники. Ведь площадь подобной крышки почти идеально совпадала с площадью занимаемой несколькими небольшими бочонками с монетами.

– Давай зайдём во двор дома, – осмотрелся Михаил по сторонам. Согласись, пытаться что-то такое выковырять из асфальта прямо на виду у всех обитателей Ленинского проспекта, довольно затруднительно и даже небезопасно.

Итак, мы энергично повернули за угол дома, прошли через квадратную арку и словно два алкоголика, ищущих укромный уголок для совместного возлияния, начали озираться по сторонам. Нашим взорам предстал заросший достаточно большими деревьями двор, заваленный снегом и по случаю нерабочего дня заставленный автомобилями.

– Ой, смотри, – Михаил вытянул руку куда-то в сторону, – кажется, там пар из-под земли идёт.

– И что с того?

– Да то, что откуда идёт пар, может быть либо приоткрытый сливной люк, либо канализационная решетка.

– Резонно, – согласился я. Пожалуй, пара решёток с водосливов для нас будет даже предпочтительней.

Так, в конце концов, и произошло. С немалым трудом вытащив из своих гнёзд две чугунные решётки, мы радостно поволокли их в магазин. Там нашего появления с немалым любопытством дожидался едва ли не весь персонал «Мира приключений». Ведь одно дело, когда ты только продаёшь другим товары для путешествий и поисков. А другое дело, если ты сам участвуешь пусть и в маленьком, но зато настоящем приключении. К тому же и продавец поисковой электроники был не прочь лично убедиться в возможностях продаваемого им товара. Так что к нашему появлению всё было подготовлено. На полу в центре торгового зала уже были заботливо постелены газеты, а полностью собранный и готовый к испытаниям ТМ-808, ожидал нас на прилавке. Нам оставалось только уложить столь неправедно добытые решётки на бумагу и отойти в сторону, чтобы дать возможность работнику магазина произвести натурные испытания.

На это ушло не более десяти минут, и полученные вскоре результаты заставили нас крепко призадуматься. Выяснилось, что предлагаемый прибор в лучшем случае был способен чётко определить нахождение лежащих на полу двух увесистых железок на расстоянии лишь одного метра, может даже чуть меньше. Это заведомо ставило крест на нашем желании приобрести именно данный прибор. Платить почти полторы тысячи долларов за практически бесполезную для нас игрушку как-то не хотелось. Поэтому, прихватив с собой уже ненужные решётки, мы отправились восвояси.

– С одной стороны оно и неплохо, – рассуждал Михаил, пока мы добирались обратно до метро, – такую кучу денег сэкономили! Это как бы нам в плюс. Но с другой стороны, получается, что весной нам на поиски ехать совершенно не с чем!

Видя, что я никак не реагирую на его реплику, он продолжал.

– А как же наш славный полковник рассчитывал обнаружить монетки?

– И полковник и Семашко с компанией, – озабоченно буркнул я в ответ, – полагались только на точное знание места, лопаты и железные штыри.

– Лопаты это понятно, – качнул головой Михаил, – а что такое штыри? Может и нам взять их на вооружение?

– Поисковые штыри это такие длинные и заострённые железные палки, – пояснил я. Что-то вроде больших зубочисток с ручками.

– И как же они ими действовали?

– Как, как? Просто! Втыкали в землю и крутили, пытаясь вогнать поглубже. Если натыкались на некое непреодолимое препятствие, то дальше копали лопатами или взрывали.

– Ну, землю буравить это не для меня! – разочарованно отозвался мой приятель. Я как-то у себя на даче буравил дырки под столбы для забора. Проклял всё на свете! Нет уж, давай всё же подумаем над каким-нибудь современным устройством. Например, электронным миноискателем какой-нибудь революционной конструкции. Сам ведь посуди, виданное ли дело истыкать прутом столько земли?

– Это верно, – согласился я. Одно дело, когда точно знаешь, где следует копать, а другое, когда непонятно, где вообще искать. Вряд ли в белорусской глуши сохранились даже следы той дороги, по которой некогда ехали наши незадачливые французы. Во всяком случае, на современной карте там даже тропки не просматривается. И если длину подлежащего осмотру участка мы знаем, восемьдесят или даже сто метров, то в ширину он может составлять метров пятьдесят, а то и больше.

– Минимум четыре тысячи квадратных метров, – быстро подсчитал Михаил. Если каждый квадратный метр требуется проколоть хотя бы четыре раза, то, следовательно, всего дырок пришлось бы сделать шестнадцать тысяч! Да на глубину до двух метров! Ой, мамочки мои, да это просто немыслимо!

– Вот и я про то, – согласно кивнул я. Поэтому мне жаль, что магазинный прибор оказался столь маломощным. Теперь и на самом деле самим придётся что-то такое самодельное изобретать.

– М-м-да, – неопределённо прозвучало в ответ.

С того памятного похода минуло дней, наверное, десять, а Миша Воркунов никак не проявлял какой-либо активности. Может быть, в его институте заканчивался очередной семестр, и он был крайне занят на экзаменах и зачётах, не знаю. Но более насущное дело, которое могло принести нам обоим реальное богатство, а не жалкую преподавательскую зарплату, топталось на месте. И более не в силах ожидать у «моря погоды», я принялся названивать своему нерасторопному компаньону.

Мой приятель снял трубку только после седьмого или восьмого звонка. Он явно ужинал после работы и поэтому отвечал невнятно, непрерывно чавкая и гулко сглатывая прямо в микрофон.

– Хорошо, хорошо, – пробурчал он, выслушав мои сбивчивые, но эмоциональные претензии, – я активизирую работы по этому направлению. Надо лишь поточнее представлять себе на какой глубине на самом деле лежат эти монеты?

– Тут трудно сказать точно, – замялся я. Два метра-то конечно вряд ли. Торопились они, да и почва могла быть не слишком податливой. С другой стороны уж двести лет прошло, земля могла в данную канаву сползти и в результате подняться сантиметров на сорок, а то и на все шестьдесят! Короче говоря, я полагаю, что от поверхности до верхнего слоя наших семи красавцев не менее полутора метров довольно плотного грунта.

– Ага, – глубокомысленно произнёс Михаил, и после этого я некоторое время слышал лишь смачный хруст, обычно сопровождающий кончину маринованного огурца. Му-у-га, – наконец справился он с пищей, – а по объёму, сколько они занимают этого, ну, как бы пространства?

– Два ведра, – обнадёжил я его, полагая, что обрадую.

– Больших… мну, мну…, вёдер, хрум, хрум…, или маленьких? – вновь зачавкал мой собеседник.

– Больших, больших! – потерял я терпение. Что ты там всё время жрёшь? Выплюнь срочно и отвечай на мои вопросы толком.

– Что отвечать-то? – обиженный голос Михаила неожиданно зазвучал громче и отчётливее. Тут всё не так просто, и быстро на твои дилетантские вопросы не ответишь. Обычные электромагнитные поисковые приборы, типа миноискателя, в данном случае не годятся, поскольку для них получается слишком глубоко. А приборы, работающие на принципе отражённой волны, тоже не годятся, поскольку они хоть теоретически и предназначены для работы примерно до трёх-пяти метров, но любят нечто более значительное, нежели какие-то два ведра!

– Не просто два ведра, – взвился я, – а два ведра с монетами!

– Да какая разница, – отрезал Михаил. Им хоть с золотом, хоть с картошкой, всё едино, они лишь отражённый сигнал ловят, как локаторы.

– И что же теперь делать?

– Думать, – коротко резюмировал он. Но боюсь, нам с тобой придётся изобретать нечто совершенно особенное, оригинальное.

– А мы сможем? – моментально усомнился я.

– У нас альтернативы нет, – «успокоил» он меня. К тому же в запасе имеется как минимум месяц. Уж что-нибудь на эту тему мы да придумаем. Во всяком случае, попробуем.

С того памятного разговора минуло не более недели, и вдруг Михаил позвонил сам, что с ним случалось крайне редко.

– Санька, приезжал бы ты ко мне, – не стал он особо распространяться по телефону, – у меня, кажется, созрела некая здравая идея.

– Что за идея? – поначалу не понял я.

– Она о том, как мы с тобой сможем яковлевские денежки отыскать, – едва не шепотом пояснил он. Очень изящная идея. Но хотелось бы, чтобы и ты поучаствовал в её обсуждении.

Понятно, что, не мешкая и минуты, я помчался к нему, бросив все дела. Ну, естественно, ведь решалась не что иное, а судьба всей моей дальнейшей жизни. Через полтора часа я сидел на крохотной, «хрущёвской» кухоньке, и он с жаром объяснял мне суть своей задумки.

– Представь себе, что это поверхность земли, – резким росчерком нарисовал он на листке бумаги прямую линию. Вот на какой глубине мы смогли бы обнаружить металлические предметы с помощью обычного металлодетектора, – прочертил он вторую линию, но уже рваным пунктиром. Тридцать сантиметров между ними всего, увы и ах. Глубже никак. Но! – многозначительно поднял он вверх палец, – если мы сравним размеры поисковой катушки любого прибора, и глубины проникновения электромагнитного поля в почву, то заметим удивительное их сходство. Диаметр поисковой катушки, на практике, примерно равен глубине обнаружения, я это ещё в магазине заметил, только тогда не придал значения этому фактору.

– Ага, – тут же сообразил я, – значит для того, чтобы что-то такое отыскать на глубине в полтора метра, нам нужно иметь прибор с катушкой диаметром в полтора метра!

– На самом деле несколько больше, – досадливо сморщившись, уточнил Воркунов. Начать с того, что реальная глубина залегания бочонков нам толком не известна. Лучше иметь некоторый запас. И, кроме того, есть так называемый коэффициент поглощения, который неизбежно съедает часть наших возможностей, за счёт элементарного поглощения части радиоволн в самой земле. Так что катушкой в полтора метра нам никак не обойтись.

– И каков же будет приговор?

– Три метра в диаметре и ни копейкой меньше! – решительно объявил Михаил, взмахнув карандашом, словно шашкой.

– И куда мы с таким колесом попрёмся? – осторожно поинтересовался я. На поезде его не провезёшь, на легковушке тоже не укрепишь. Грузовик что ли нанимать до Белоруссии?

– Вот тут и я сам пребываю в глубокой задумчивости, – согласился мой собеседник. Собственно, для этого я тебя и пригласил. Давай вместе думать, как выкручиваться.

Наше почти производственное совещание затянулось далеко за полночь. Но прошло оно не бесплодно, и мы всё же сумели найти то единственно возможно техническое решение, которое (во всяком случае, в теории) удовлетворяло всех и вся. На бумаге наша конструкция выглядела следующим образом. Медная трубка общей длиной шесть метров сорок сантиметров сгибалась в некое подобие вытянутой баранки типа «челночок». Получалась сильно вытянутая буква «О», общей длиной в два с половиной метра и шириной в пятьдесят сантиметров. Внутри трубы располагались катушка в сорок витков медного провода, являвшейся нагрузкой мощного однотранзистороного генератора. Сам генератор с тактовой частотой в сорок килогерц работал от батареи в пятнадцать вольт и создавал достаточно мощное электромагнитное поле, способное, по нашим предварительным расчётам, проникнуть в землю на глубину двух метров. Неравновесное, за счёт необычной формы катушки магнитное поле и индуктивность такой обмотки неизбежно должно было резко измениться при появлении вблизи неё крупной металлической массы. Нам оставалось только уловить эти изменения.

В этом вопросе мы уже были не оригинальны, и воспользовались старой как мир идеей использования в конструкции детектора второго, так называемого опорного генератора. Смысл этого был очевиден. Один большой генератор имел огромную катушку, и частота работы его зависела от её индуктивности. Иными словами генератор легко можно было разбалансировать, введя в поле катушки посторонний металлический предмет. Но второй генератор, с которым непрерывно проводилось сравнение, имел совсем маленькую катушечку, защищенную к тому же стальным экраном и упрятанную внутри приборного отсека. В результате между генераторами, изначально настроенными на одну и ту же частоту, появлялся определённый электрический дисбаланс, который можно было вывести непосредственно на наушники от карманного проигрывателя. И таким образом очень легко было контролировать, находится ли в поле основной катушки нечто металлическое или нет.

И очень остроумно мы решили проблему слишком большой длины катушки. Чтобы как-то уменьшить общие размеры конструкции, всё равно превышающей по длине все разумные пределы, было решено громадную «баранку» разрезать пополам. Обе идентичные половинки, при сборке в полевых условиях, должны были соединяться друг с другом с помощью специальных электрических разъёмов. Таким образом, общие габариты конструкции становились приемлемы для её перевозки даже в общественном транспорте. Это нас вполне устраивало. Кроме того, теперь каждому из участников предприятия было ясно, что работать в дальнейшем придётся именно вместе, поскольку в одиночку управиться с такой махиной было просто нереально. Этим фактом как бы устранялась последняя преграда, препятствующая полному доверию и взаимопониманию в столь щекотливом деле, как поиски такого значительного по своей массе и стоимости клада.

Впрочем, несмотря на то, что в теории проект у Михаила получался достаточно простой и вроде бы удовлетворяющий всем нашим потребностям, как-то активно претворять его в жизнь он почему-то не торопился. Какое-то время я ещё приставал к нему с вопросами о том, когда мы начнём воплощать нашу задумку в жизнь, но скоро понял, что практические вопросы поиска клада его не слишком увлекают. То ли в глубине души он не слишком верил в реальность моей идеи, то ли просто жалел своего времени или денег. Впрочем, возможно здесь действовало сразу несколько такого рода факторов, но легче мне от этого не было. И я принялся действовать самостоятельно.

К счастью, в школе я активно увлекался всевозможными техническими видами деятельности, и поэтому определённые навыки в работе руками у меня имелись. Съездив на строительный рынок, я купил два куска полудюймовой медной трубы и только привезя их домой, вспомнил о том, что не спросил продавцов, как же именно следует их сгибать. Стеночки трубок были на вид столь тонкими и хрупкими, что казалось, приложи к ним малейшее усилие, и они попросту сломаются. Пришлось, прихватив одну из них в качестве образца, отправиться в жилищную контору и просить совета у местных сантехников. В прокуренной полутёмной комнатушке ЖЭКа сидели пятеро молодцов неопределённого возраста. Четверо неторопливо забивали «козла», а пятый колдовал с закопченным чайником возле газовой плиты.

– Граждане мастера, – обратился я сразу ко всем, и словно паломник посохом стукнул трубой об пол, – помогите, пожалуйста, дилетанту сантехническим советом!

Игра в комнате мгновенно замерла, и все присутствующие обернулись в мою сторону.

– Требуется согнуть две такие трубы, – вновь побренчал я своей медяшкой, – чтобы в результате получилось два коленца, похожих на английскую букву «U». Для наглядности у меня и чертёжик имеется, – полез я в карман за нарисованным от руки эскизом, – с точными размерами.

– С размерами, говоришь, – приблизился ко мне тот, кто возился у плиты.

Слесарь взвесил трубу в руке, поскрёб заскорузлым пальцем её срез и, вздохнув, вернул её мне.

– Оно, конечно можно, но…, – кисло сморщился он, – но на кухне такую работу точно не сделаешь. Лопнет она у тебя, как пить дать, лопнет!

– Кто же говорит о кухне, – принялся я энергично проталкивать трубу к говорившему в руки, – никто о кухне и не говорит. Если сможете сделать такую работу здесь или где-либо ещё, я буду Вам премного благодарен.

– И насколько именно благодарен? – подал голос один из сидящих за столом с костяшками, всем своим видом показывая, что он здесь главный. Ну, я имею в виду материальное воплощение благодарности.

– А сколько запросите? – поинтересовался я.

За столом озабоченно зашушукались.

– В общем, – вскоре услышал я бригадирский вердикт, – по бутылке за каждую трубу. И закуску не забудь.

Короче говоря, всего через полтора часа я уже бежал к дому, сжимая в каждой руке по половинке корпуса будущей катушки. Сердце моё пело от радости и казалось вожделенные сокровища почти у меня в руке. Однако, как это часто бывает в жизни, подобная удача стала едва ли не единственной на том многотрудном пути, который мне ещё только предстояло пройти. Следующим этапом в плане строительства циклопического «миноискателя» должна была стать прокладка в трубках целой сети проводов и оснащение их разъёмами. И сразу же встал вопрос о том, где теперь искать провода, и откуда брать разъёмы? Это при социализме всё это было довольно легко заполучить, особенно если сам работал в каком-нибудь электротехническом институте. Теперь же я находился в полной растерянности. К счастью, мне припомнилось, что Михаил время от времени читал лекции и в авиастроительном институте. А там где присутствует авиация, там наличествует и электроника, а, следовательно, провода, и прочая радиотехническая начинка. С трудом дотерпев до вечера, я набрал его номер.

– Слушаю, – ответил мой друг сухим, словно выжатым голосом.

– Ты что такой скучный? – первым делом поинтересовался я.

– Поговори с моё шесть часов подряд, – гулко прокашлялся он, – и не таким голосом заговоришь! Студенты пошли…, просто оторвы какие-то! Считают, раз деньги заплатили, то могут творить невесть что. Мы в своё время всё же побаивались наших преподавателей, как-то их уважали. А эти просто с катушек послетали. Не знаю, какая из них выйдет смена, и на каких специалистов надеются наши власти? Каждый второй мечтает о том, чтобы получить диплом и свинтить отсюда куда-нибудь на Запад!

– Так там же и своих неучей хватает! – поддакнул я.

– Наши-то дуралеи об этом не знают, – презрительно фыркнул Михаил, – либо не хотят знать. Вот по чисто российской привычке и думают, что капиталисты будут платить им только за наличие диплома в кармане. Да только те вовсе не дураки. Может поначалу и возьмут одного, другого, третьего. Посмотрят, поймут, что пришли полные «нули» и быстренько прикроют эту лавочку.

– Ну, ладно, – поспешил я свернуть с явно сильно занимающего Михаила предмета, – давай пока оставим эту тему в покое. Нам бы своё дело поскорее продвинуть. Кстати уже и твоя помощь понадобилась.

– Так ты там уже что-то сделал? – удивился Воркунов.

– Тружусь как пчёлка, – с должным энтузиазмом в голосе отозвался я, – продвигаю нашу идею в жизнь! Уже согнул медные трубы для будущей катушки и теперь нуждаюсь в разъёмах и проводах. Вот собственно по этому поводу я и звоню.

– Понял, понял, – промямлил Михаил. Ладно, постараюсь что-то такое отыскать. Позвоню через пару дней.

– Внутренний диаметр трубки у меня всего 12 миллиметров, – зачастил я, опасаясь, что забуду сообщить столь важные сведения, – так что ты провода подбирай так, чтобы они внутри уместились. И разъёмчик, разъёмчик чтобы был не слишком громоздкий…

– Ладно, попробую, – сдержанно отозвался Михаил и повесил трубку.

Слово своё он сдержал. Достал, для начала, катушку проводов в тефлоновой оболочке и авиационные разъёмы на 42 штырька. Заодно договорился с одним своих выпускников о том, что тот в качестве дипломной работы будет помогать мне в изготовлении остальной конструкции. Худо – бедно, но в четыре руки дело пошло веселее. Разумеется, новому члену нашей команды, которого звали Валентин, я рассказал о том, что проектирую установку способную определять количество металлических предметов в движущемся по транспортёру бытовом мусоре. Поскольку Михаил заодно преподавал студентам новомодную экологию, то именно тема переработки бытовых отходов прекрасно укладывалась в русло предложенной задачи. Поэтому каких-либо недоумённых вопросов у Валентина не возникло вовсе. Он только поинтересовался, зачем мы большую катушку разрезали пополам. И тут я вывернулся просто великолепно, заявив в ответ, что крайне трудно надеть кольцевую конструкцию на непрерывное полотно перемещающего мусор транспортёра.

Валентин меня сразу зауважал и далее столь каверзных вопросов не задавал. Установка у нас изготавливалась в стационарном варианте, поскольку заикнуться о её возможной мобильности, не представлялось возможным. Ведь по придуманной нами легенде это была именно часть промышленного оборудования, а вовсе не мобильный поисковый прибор кладоискателей, предназначенный для действий в отрыве от электрических сетей. Но данный вопрос до поры до времени не очень меня волновал, поскольку я надеялся на то, что в дальнейшем смогу обеспечить переход на питание от батареек. Итак, к началу марта, собранная на «живую нитку» и внешне ещё довольно корявая конструкция была смонтирована и готова к проведению демонстрационных испытаний. И именно тут мы потерпели своё первое и поэтому самое обидное фиаско.

Дело было так. В субботу, дождавшись, когда студенты закончат свои лабораторные занятия и разойдутся по домам и дискотекам, мы собрались у стенда, смонтированного на основании старой классной доски. Все элементы конструкции были надёжно прикручены к ней болтами, а в центре линолеумного полотна (для пущего эффекта) была даже прорезана широкая щель, якобы для ленты транспортёра. Валентин, бодро сверкающий очками, включил ток, отрегулировал тон несущегося из динамика приглушённого звука и, действуя длинной отвёрткой в качестве указки, принялся проводить тесты. Поначалу всё шло довольно успешно. Связку из нескольких больших напильников наш прибор почувствовал примерно за метр и мне начало казаться, что наши труды успешно подходят к концу. Оставалось лишь упрятать распаянные на шинах радиодетали в приемлемый по размерам корпус, да сделать отсек для батареек. Но Михаил, привычно вошедший в роль научного руководителя, и к процессу испытаний подошёл как истинный учёный.

– Минутку, – торопливо выскочил он из лаборатории, – сейчас вернусь.

Минутка растянулась на добрые четверть часа. Но наконец-то заскрипела входная дверь, и он вернулся в комнату, отягощённый увесистыми слесарными тисками.

– Вот, – объяснил он, с пыхтением направляясь к испытательному стенду, – у наших механиков позаимствовал… на время. Сейчас посмотрим, как будет реагировать ваша, Валентин, установка на действительно массивный предмет!

Мы уложили пудовую железяку на стоящий возле установки длинный стол и принялись постепенно подвигать её к центру медного овала. Но, едва расстояние между тисками и его центром сократилось до полутора метров, динамик взвыл не своим голосом. Мало того, по мере усиления звука из-под разъёмов катушки густо повалил дым, который Михаил вначале не увидел, поскольку в этот момент смотрел в нашу сторону.

– Эй, – воскликнул я, бросаясь к нему, – уноси свою фиговину отсюда скорее!

Но события развивались слишком быстро. Мелькнула электрическая искра, резко запахло палёным, и сигнальная лампочка блока питания мгновенно погасла.

– Сгорел! – удивлённо произнёс Валентин, почему-то обрадованный таким исходом дела. Чувствовало моё сердце, – добавил он, взглянув на наши перекошенные лица, – не выдержит ваша катушка такой нагрузки.

– Ваша катушка, не ваша, – коршуном набросился на него расстроенный Воркунов, с грохотом стаскивая тиски на пол, – а ты сам-то куда смотрел? Или что лень было пересчитать нагрузку коллектора по току!

– Не лень, – воинственно вскинул подбородок аспирант, – я пересчитал.

– И что?

– При кратковременном режиме нагрузки, запаса по теплопроводности должно было хватить. Ведь никто же мне не говорил о том, что по транспортёру сплошняком пойдут железные болванки!

Они ещё долго препирались, но мне уже было ясно то, что всю конструкцию моей катушки придётся переделывать радикально. Понял это и Михаил, подошедший ко мне несколько позже, во время разборки конструкции.

– Ничего, Сань, не переживай, – остановился он за моей спиной, – всё ещё вполне можно починить? Сейчас распаяем разъёмы, заменим провода, на более толстые, и всё у нас пойдёт как по маслу.

– Нечего меня утешать! – отмахнулся я. У нас, можно сказать, почти триумф…, состоялся. Но здесь есть одна маленькая трудность. Как я понял, у нас проблема с тем, что сечение провода катушки слишком мало, и они попросту перегрелись.

– В общем…, да, – не стал запираться Воркунов. Но скажи на милость, какое же кладоискательское приключение обходится без препятствий и трудностей? Ведь главное, что идея в принципе сработала, а заменить изначально неудачно сконструированные детали это дело несложное.

– Боюсь, что сложное, – прервал я его монолог. Дело в том, что я и эти провода с трудом протащил сквозь трубу катушки. Более толстый жгут, в неё просто не влезет!

– А, ерунда, – донеслось в ответ, – нужно будет просто взять трубу большего диаметра. И все дела…

С этого памятного дня у меня начался новый цикл конструкторских работ, который проходил при совсем ином настрое. Теперь я уже точно знал, что конструкция «бараночного» миноискателя вполне работоспособна и требуется лишь небольшая его доводка. К тому же проходить ранее пройденный путь, несомненно легче, нежели в первый раз. На следующий же день я помчался на знакомый рынок за трубами большего диаметра, а слесари в жилконторе встретили меня после обеда вообще как родного. Тянуть время и далее было некогда. Вскоре должен был сойти последний снег, а нам было бы желательно приехать в Белоруссию раньше, нежели сильно отрастёт трава.

Мысли о том, чтобы успеть завершить работы как можно быстрее, не давали мне покоя. Кстати и сама жизнь подсказывала, в каком направлении следует двигаться далее. Раньше, вплоть до последнего дня испытаний я как-то не задумывался над тем, как мы в дальнейшем будем переносить наш прибор. Но теперь, в полной мере оценив и габариты катушки, и вес приборного отсека, я понял, что пора сконструировать и то, в чём его впоследствии придётся переносить. Возможный вариант я вскоре подсмотрел, возвращаясь с работы. На выходе из метро передо мной оказалась стайка школьников лет двенадцати – тринадцати, видимо возвращавшихся с занятий в музыкальном кружке. Я сразу обратил внимание на одного из них, тащившего на плечах громадный альт, высотой едва ли не с него самого. Но столь массивный инструмент вовсе не мешал юному сорванцу скакать и всячески кривляться. Всё дело было в том, что довольно громоздкий инструмент висел у него за спиной в некоем подобии самодельного рюкзака.

– Ага, – пристроился я позади весело щебечущих пацанов, – вот, что нам надо будет сшить! И ещё какой-нибудь школьный ранец приспособить для приборного отсека. Чтобы со стороны мы смотрелись как обычные туристы, а не подозрительные типы с не менее подозрительными аппаратами в руках!

Купив приличный по размеру отрез камуфляжной ткани, я обратился в самое обычное ателье, расположенное не так далеко от моего дома. Приёмщица поняла меня буквально с полуслова.

– Ясно, – рассмотрела она на просвет нарисованный мной эскиз специфического рюкзака, – наверное, сноуборд неудобно возить в руках? Понимаю. У меня племянник тоже месяц назад приставал с подобной незадачей. Да, – добавила она, сделав несколько росчерков на рисунке, – здесь и здесь нужно пришить ещё по лямочке, чтобы не слишком болталось.

– Сделайте, будьте так любезны, – моментально нашёлся я, – а то ведь действительно будет болтаться!

Так за хлопотами, удачами и неудачами незаметно пролетел март и даже половина апреля. Под влиянием неутомимо ведущейся мной агитации и пропаганды, даже Воркунов начал проявлять куда как большую активность, значительно ускорив окончательный монтаж и комплектование поискового прибора. Наконец в очередную субботу были назначены повторные генеральные испытания. На сей раз, мы не стали прикручивать катушку к вертикально стоящей доске, а сразу начали монтировать её в горизонтальном положении на большом лабораторном столе. Теперь, уже не один десяток раз собрав все элементы конструкции в единое целое ранее, мы были уверены, что всё сработает так, как следует. Наши надежды оправдались почти на сто процентов. Во всяком случае, пока большая катушка лежала на столе она работала просто идеально. Молоток обнаруживался в пятидесяти сантиметрах от её центра, связка старых школьных реостатов определялась на несколько большем расстоянии, а пресловутые тиски, размещённые в полутора метрах от трубы, вызывали настоящие конвульсии маленького динамика.

– Давай уж тогда и потаскаем нашу «баранку», – предложил Михаил, убедившись, в том, что в стационарном варианте аппаратура работает бесперебойно, – пусть только на длину силовых проводов! Всё же нам с ней ходить придётся. Требуется и такой вариант проверить.

Как всегда, он оказался прав. Довольно быстро выявилось ещё одно крайне неприятное обстоятельство. Каждый шаг вызывал кратковременное завывание, что не могло не насторожить. Ведь если прибор будет всё время гудеть, то, как же отыскать спрятанный под землёй металл? Впрочем, причину такого неустойчивого поведения поискового прибора удалось установить довольно быстро. Вновь утвердив катушку на столе, Михаил довольно фамильярно подёргал один её край вверх, и мы тут же услышали знакомые стоны.

– Всё ясно, – выключил он напряжение, – механика «играет»!

– Я всё проверил, – поспешил оправдаться я, – каждая деталь прикручена надёжно, схема спаяна хорошо. Каждый винтик просмотрел, каждый проводок прикрутил накрепко!

– Да я не про то! – небрежно постучал Воркунов пальцем по трубке. Катушка наша слишком большая и при ходьбе неизбежно прогибается. Ведь трубочка-то наша, – ещё раз побренчал он ногтем по медной катушке, – тонкостенная и хлипенькая. А раз она изгибается под собственным весом, то меняется и магнитная составляющая катушки. Иными словами генератор меняет частоту своих колебаний из-за того, что она у нас в центре провисает!

– И что же теперь делать? – огорчился я.

– Надо прикрутить её к жесткому каркасу, – с видом знатока изрёк он, – только не к железному! Сам понимаешь, укреплять конструкцию можно только немагнитным деревом или пластиком. Чтобы каркас давал нашей дохлой трубочке дополнительную жёсткость!

– Может быть, прямо на месте что-нибудь такое сообразим, – предложил я. Нарубим там палок подлиннее, примотаем их изолентой…

– Нарубим, примотаем! – передразнил меня Михаил. Что у тебя какой-то подход странный, я бы сказал, не деловой. По-моему, уж если мы что-то взялись делать, то надо это делать хорошо. Плохо…, оно и само получится. Ты ведь не знаешь, что там нас ждёт. Или думаешь, по карте посмотрел, увидел ровное место и решил, что там полный идеал. А может быть, там ближайший лес только в пяти километрах! А может быть всё наоборот, так всё заросло, что и не продерёшься. Нет уж, братец, если взялись делать прибор, то должны его сделать столь крепко и надёжно, чтобы он нас не подвёл в любой ситуации и в любых условиях!

Поэтому домой я возвращался в несколько подавленном настроении. Видимо мой чересчур боевой и оптимистичный настрой что называется, перегорел и в будущее я начал смотреть уже с определённым скепсисом. Путь намеренно выбрал подлиней, чтобы заглянуть на овощной рынок, раскинувшийся неподалёку от метро Владыкино. Купил картошки, лука, несколько свеколок и, отягощенный двумя сумками, побрёл вдоль Сигнального проезда. У светофора остановился, поскольку горел красный и принялся рассматривать здание аптеки находящееся почти напротив перехода. К своему удивлению, я увидел, что половина занимаемого ею раньше помещения имеет другую вывеску и там явно расположен какой-то магазин. Решил зайти полюбопытствовать и, дождавшись разрешающего зелёного сигнала, направился с новеньким железным дверям.

Впрочем, не дойдя до них, я уже понял, какого именно профиля магазин начал функционировать на пересечении Отрадного проезда и Берёзовой аллеи. Судя по обилию выставленных за стеклянной витриной топоров, грабель и дровяных водогреек, магазин был призван обеспечивать потребности строителей, дачников и мастеровых всех мастей и рангов. Какого мужчину не привлекают разложенные под стеклом прилавков инструменты и всяческие железные приспособления? Зашёл, присмотрелся и даже приценился. Из всего разнообразия выставленных товаров больше всего мне понравился комплект разборной теплицы. Ибо, рассматривая прилагаемый к ней чертёж, я вдруг понял, каким именно каркасом должен комплектоваться наш чересчур масштабный миноискатель. Ну, конечно же, оно должно в точности быть похожим на конструкцию крыши парника. Два длинных треугольника, соединённых поперечными, более короткими стропилами. Идеально жёсткая и в то же время лёгкая конструкция! Просто изготовить, нетрудно переносить в таком же рюкзачке. К тому же известно, что треугольник самая жёсткая геометрическая фигура из всех прочих. Следовательно, не даст изгибаться и нашей многострадальной катушке в рабочем режиме!