Когда на следующий день я вернулся со смены, Михаил уже топтался у моего подъезда. В левой руке он держал пакет, из которого выглядывала половинка «французского» батона.

– Я решил затариться более основательно, – пояснил он, радостно пожимая мне руку. Взял копчёной рыбки, хлебца, сосисок прикупил и зелёного лучка, как ты любишь. Подумал, что после поездки вряд ли у тебя дома есть что-то существенное.

Михаил просто горел нетерпением как можно скорее узнать о подробностях моего путешествия, но я проявил достойную выдержку. Вначале сварил сосиски, нарезал скумбрию, и начистил лук. Только накрыв стол и открыв по бутылке «Старого мельника» я, не спеша со всеми подробностями и комментариями, начал своё повествование. И к тому времени, как я закончил, у меня опустела вторая бутылка пива и приказала долго жить толстенная рыбина. А на тарелке моего увлечённого столь любопытным рассказом приятеля так и лежала едва надкушенная сосиска, и в кружке исходило последними пузырьками добрая половина напитка.

– Так значит, клад у нас почти в руках!? – обрадовано хлопнул он в ладоши, в тот момент, когда я, словно последний козырь, выложил перед ним изрядно замусоленный билет на поезд Санкт-Петербург – Полоцк, с моими каракулями.

Схватив задрожавшими руками стихотворный текст, Воркунов принялся поспешно разбирать мой весьма несовершенный почерк, энергично шевеля при этом губами.

– А что, – удивился он, прочитав стихи до конца, – неужели там заодно не было какой-нибудь карты с крестиком? С обратной стороны, например?

– Кроме этого ничего! – удручённо развёл я руками. Пресловутый крестик предстоит поставить нам самим.

– Тащи какую-нибудь карту европейской части России, – нервно отодвинул тарелку в сторону Михаил, – будем разбираться конкретно.

Я тут же положил перед ним неплохо сохранившийся атлас автомобильных дорог, изданный в далёком 1966-м году.

– Так, – деловито распахнул его Воркунов на последних страницах, – какой мы город ищем?

– Невель!

– Невель, Невель, – пропел он, ловко перелистывая список отмеченных на картах городов. Ага, вот он! Новгородская область, карта номер 60.

Поводив носом над листом атласа, Михаил радостно упёр в него палец.

– Вот он Невель! Дальше куда идём?

– На юг от города.

– И как далеко?

– Пока не знаю, – запнулся я. Тут в тексте отсчёт расстояния ведётся от того места, на котором мы недавно были. От реки Дрис-видзы, чьё название легко разделить на Дрисвята у селения Видзы, следует отмерить двести вёрст. Причём на некие «летние восходы». Как ты думаешь, это в какую сторону?

– Хм, – задумался Воркунов. Если речь идёт о восходах, то они, разумеется, случаются на востоке. Но где бывают именно летние…

– Зимой солнце восходит на юго-востоке, – предположил я, – это точно. Сам это явление каждый год из окна наблюдаю. В день равноденствия оно поднимается точно на востоке. И, следовательно, летом оно восходит где-то на северо-востоке! Ага. Если двигаться от Невеля в противоположную сторону, то есть на юго-запад, то куда мы попадём?

– А прямо в Полоцк и попадём, – обрадовался Михаил. И если будем продвигаться в том же направлении, то точно попадём на нужный нам приток Дисны. Вот, даже и городок с таким названием здесь обозначен!

– Прекрасно, – констатировал я. Направляясь от того места, где лежал клад прежде на «летние восходы», мы точно попадаем в окрестности Невеля. Замечательно! Просто великолепно! Теперь бы не помешало определиться с местом более точно. Тут сказано ясно «Кругом вода, хоть не река, ни моря нет, ни окияна».

– Значит это либо озеро, либо какое-нибудь болото, – хихикнул Воркунов, – что ещё можно обнаружить на нашем северо-западе? Но смех смехом, а южнее этого города действительно есть несколько довольно крупных озёр. Раз, два, три, четыре, – принялся считать он.

– А случайно там не видно какого-нибудь острова? – поинтересовался я. Ведь если кругом вода, то это совершенно точно подразумевается остров.

– Причём остров нам с тобой нужен непростой, – подхватил мою мысль Михаил. Там была некая российская застава, которая была кем-то обращена «в прах». Что бы это могло означать?

– А то и могло, что на этом островке когда-то располагался пограничный городок.

– Но какое там могло быть пограничное поселение? – удивился мой друг. Это когда же в нашей Белоруссии были какие-то там пограничные городки? Что-то я такого не припомню!

– Бог знает, в какое время и о каких временах это писалось, – развёл я руками. Это только в двадцатом веке Белоруссия считалась частью России, а раньше она вполне могла быть и территорией Польши, или даже какой-нибудь Литвы. Ты, например, знаешь, где именно проходила граница с этими странами лет так триста назад?

– Понятия не имею, – отчего-то зябко поёжился Воркунов. Сам знаешь, как у нас историю преподают. Сегодня у нас она одна, а завтра совсем другая. Бедные учителя, – издевательски хихикнул Михаил, – то их одно врать заставляют, то другое. Бедолаги несчастные!

– Это мы все несчастные, – отпарировал я. Им хоть за ежедневное враньё деньги платят, в отличие от всех остальных жителей нашей страны. Остальные-то вынуждены жить во всей этой выдуманной мути, как в болоте непроходимом. А сам знаешь, там, где нет настоящего прошлого, не стоит ждать и нормального будущего.

– Оно конечно, верно, – согласно закивал Михаил, – но давай уже от общей психологии вернёмся к нашим «баранам». А то получится как всегда.

– В смысле?

– Да раньше мы коммунистов на кухнях ругали, и в результате СССР на фиг развалился! И что мы получили? Кроме денежных потерь, нищеты и разгула бандитизма, совершенно ничего хорошего. Если мы дальше будем современную власть осыпать сплошными проклятиями, то ведь и она не выдержит. В результате и Россия распадётся на отдельные княжества и монархии. И что тогда с нами со всеми будет?

– Нас снова Литва начнёт завоёвывать! – желчно захохотал я. Всё чётко в соответствии с учением Маркса и Энгельса. Помнишь, небось, что они утверждали, что история человечества развивается по спирали? Вот как раз на нас с тобой новый виток и начнётся!

– Иди в пень! – замахал руками Воркунов. Этого нам ещё не хватало! Будто проклятой перестройки было мало! Нет уж, хватит на наш век приключений! В моих планах значится одно – дожить спокойно до пенсии в более или менее стабильном государстве, пусть и несовершенном. На наш с тобой век революций вполне хватит, обрыдло уже! Так что, давай лучше думать о том, как бы половчее отыскать французское золотишко. А уж если нам его удастся отыскать, то нам вообще будет всё равно, как здесь события станут развиваться дальше. Уедем с тобой на какой-нибудь далёкий остров в тёплых морях. Будем греть косточки на белом песочке и ностальгически вспоминать московские, слякотные зимы…

– Размечтался! – прервал я его. Раскатал губищи-то. И остров ему в океане нужен, и чтобы шоколадные туземки топлесс джигу под пальмами танцевали…

– А что? – приосанился Воркунов, – мы с тобой ещё хоть куда! Только дайте отличиться, мы мигом покажем миру свои волчьи аппетиты!

– Ладно, будет тебе, – остановил я его. Давай действительно займёмся более насущными вопросами. Ведь на данном этапе район, в котором следует проводить розыски, определён крайне грубо. Если всецело доверять тексту на портрете дедушки Константина, то можно предполагать лишь то, что монеты были перепрятаны на каком-то острове. И данный остров расположен в акватории одного из крупных озёр, южнее города Невеля. Раз так, то следует: во-первых, выявить все острова, которые мы сможем там отыскать, а во-вторых, разыскать сведения о том, что на одном из них некогда располагалась какая-нибудь пограничная крепость. Если нам это удастся, то можно быть уверенными в том, что мы вышли на цель!

– Хм, – скептически хмыкнул Михаил, – ишь, чего захотел! Ну, я ещё понимаю отыскать более подробную карту невельских озёр. Но как же мы узнаем о том, что на каком-то из них в древности была построена крепостца? Она же там стояла лет триста назад, и от её стен давным-давно ничего не осталось!

– Это серьёзная проблема, – согласился я, – но дело вовсе не так безнадёжно, как нам сейчас представляется. Всё же у нас есть могучий резерв в лице Сандрин Андрогор! Как только мы отыщем наиболее подходящий остров, либо группу островов, то немедленно позвоним ей и попросим отыскать о них все сведения, какие удастся. Всё же не следует пренебрегать теми возможностями, которыми она располагает.

– Значит так, – воспарял духом Воркунов, – завтра же с самого утра беги в ближайший книжный магазин и покупай самую подробную карту Псковской области. Найдёшь подходящий остров – немедленно звони мне! Я тут же свяжусь с нашей француженкой, и по факсу отправлю ей развёрнутый запрос. Пусть она по факсу же отправит и ответ. Если всё сложится удачно, к завтрашнему вечеру мы будем иметь нужную точку на карте!

– С крестиком? – подначил я его.

– Не с крестиком, – без тени улыбки кивнул Воркунов, – с большим крестом!

Его столь смелые и оптимистичные предположения породили у меня в душе некоторый скепсис. Но к моему удивлению всё именно так и произошло. В 10.22 продавщица передала мне в руки атлас псковской области. В 10. 34 я уже вставлял пластиковую карточку в приёмную щель телефона-автомата.

– Так, Миш, записывай! – скомандовал я, едва мой друг взял трубку. На юг от Невеля наличествует целых пять крупных озёр. А островков на них вообще целая дюжина! Так на озере Мелкое их три. Но маловероятно, чтобы на них могло быть построено что-то путное, уж очень они…

– Мелки? – с юмором подсказал Михаил.

– Вот именно, слишком мелки. Далее. Озер Еменец. На нём два островка. Озеро Черотно – три или четыре, не разберёшь. И, наконец, озеро Езерище…

– Как, как?

– Ну, Езерище! Я что плохо выговариваю? Почти как Озерище, только первая буква не «О» а «Е».

– Понял, понял, не дурак. Сколько там островков?

– Тоже четыре или пять, довольно приличных по размеру.

– Это всё?

– В принципе да. Во всяком случае, я назвал тебе все озёра, имеющие относительно крупные острова. Все они лежат не далее двадцати километров от центра Невеля с южной его стороны. Так что, скорее всего, именно на одном из этих озёр и находится тот самый остров, находясь на котором можно было сказать «На север Невель, дом родной».

– Других озёр там нет?

– Есть и даже несколько, но на них вообще ни одного острова не видно! Так что в ближайших окрестностях нашего города можно насчитать примерно дюжину островов, на которых могли быть построены защитные сооружения, и мог бы базироваться приличный по численности гарнизон.

– Тогда я срочно звоню в Питер, и передаю от твоего имени просьбу собрать всю информацию именно об этих пяти озерах?

– Давай о четырёх, – ещё раз взглянул я на карту. Озеро Мелкое смело вычеркнем из нашего списка.

– Как скажешь! – удовлетворённо отозвался Воркунов и тут же повесил трубку.

Я успел вернуться домой, сходить за продуктами в магазин и приготовить немудрёный обед, как зазвонил телефон.

– Победа! – радостный крик, прозвучавший из трубки, заставил меня вздрогнуть в предчувствии чего-то необычного. Слушай, что прислала нам Сандрин! – скороговоркой продолжал Михаил. Всего-то несколько строк, но теперь вся картина у нас как на ладони. Итак, наш объект расположен на озере Езерище. Вот куда нам предстоит ехать! Напротив деревни с названием Местечко есть остров Княже, который ранее сообщался с материком узким переходом. Там действительно находилось древнее пограничное городище! Больше ни на одном из перечисленных тобой озёр ничего подобного не было и в помине! Вот что она о нём пишет: – Древнее городище…, оно занимает северную оконечность острова, и там сохранилась часть земляного вала. В 1565-м году укрепление Езерище было взято русскими, а в 1578-м отобрано поляками, которые его сожгли. В 1616-м укрепление вновь было устроено на старом месте озерищенским старостой Соколинским… Вот собственно и всё, остальные мелкие подробности для нас несущественны.

– Понятно, – прокомментировал я. Если военное городище сожгли, то действительно о нём можно смело сказать, что оно обращено в прах. Иными словами, данная точка отвечает всем указанным в стихотворном указателе условиям. И вода вокруг этого места присутствует, и Невель от неё строго на севере, и пограничная крепость там стояла, и как на грех принудительно сгоревшая в конце пятнадцатого века. Что же, нам теперь остаётся?

– Собираемся и срочно едем туда! – донеслось из трубки. Только подготовимся, испросим отпуска и вперёд…

– Тебе легко говорить, – отозвался я. У нас в магазине практически никого не осталось. Боюсь, пробить даже коротенький отпуск будет крайне трудно. К тому же, надо как-то согласовать наши действия и с Сандрин.

– А может не стоит этого делать? – заговорщически понизил голос Воркунов.

– Что именно?

– Зачем нам теперь француженка? Место поисков мы теперь знаем, и, полагаю, её присутствие нам совершенно ни к чему!

– Так и она же теперь место знает! – возразил я. Ведь даже полная дура поняла бы, с какой целью мы интересуемся островами в районе Невеля! А она отнюдь не дура. В отличие от нас с тобой, пять европейских языков уже выучила. Нет, нет, – надо её обязательно оповестить и согласовать с ней наши дальнейшие действия. И, прежде всего с ней. Всё же мы находимся в своей стране, и как не крути нам легче утрясти свои проблемы. Так что, при первой же возможности проверь наш прибор на работоспособность и поменяй батарейки на новые.

– Так это, э-э, – голос Михаила внезапно потерял былую уверенность, – у нас, его уже как бы и нет.

– То есть, как это, – не поверил я своим ушам, – куда же он делся?

– Да после того, как мы ничего на той речке не нашли, – принялся несколько запинаясь объяснять Воркунов, – я решил, что он нам больше никогда не понадобится.

– И что с того?

– Что? Взял да отнёс его в тот самый «Мир Приключений», где мы хотели другой приборчик прикупить. Что добру зря пропадать?

– Может быть, там его ещё не продали! – едва не закричал я в микрофон.

– Нет, продали! – уныло отозвался Воркунов. Я, собственно говоря, вчера тебе и звонил, чтобы сказать об этом. Мне менеджер Валера позвонил и сказал, что я могу забирать деньги.

– И что же теперь мы будем делать? Снова подобный агрегат делать? Пока мы его изготовим, уж и зима настанет. Дело-то не быстрое оказалось.

– Да я думаю, он нам и не нужен! – голос Михаила вновь окреп.

– Как это? – не поверил я.

– Да ты почитай внимательнее те стихи, что сам привёз из Браслава. Там всё так подробно прописано, что отыскать бочонки будет совершенно нетрудно даже вслепую. Тем более что я получу за нашу самоделку девять тысяч, которые облегчат нам заключительный этап поисков.

– Лучше бы ты прибор сохранил, – в сердцах бросил я, – он бы точно облегчил! Деньги же в принципе ничего облегчить не могут, а только удешевить.

– Зато лопаты у меня в целости и сохранности! – отпарировал Михаил. Они, поверь мне на слово, окажутся куда как более полезными.

– Ещё не хватало с лопатами в Белоруссию тащиться, – буркнул я на прощание.

На том наш разговор и закончился. Я был крайне удручён тем, что Михаил столь бесцеремонно обошёлся со столь недёшево доставшимся мне устройством, но делать было нечего. Оставалось только последовать совету моего безбашенного друга и ещё раз перечитать завещание Константина. Прочитал раз, два, три…, и постепенно до меня стало доходить, что утверждение Михаила имело определённые основания.

– Мысок на юге еле видный…, – бормотал я, – камень на пригорке…, след от тяжкого ядра, опять же. Мысков на острове вряд ли слишком много, а на южной стороне может быть вообще только один, максимум два. Что далее? Да! От круглой метки три сажени, на запад строго ты пройди, и вот оно…! Действительно, всё расписано как по нотам!

Я взял со стола атлас, отыскал среди бумаг увеличительное стекло, и впился в тот островок, который был ближе всего к селению Местечко. И о чудо, я действительно увидел, словно бы выпирающий из массы острова остроконечный мыс.

Впрочем, долго расстраиваться было некогда. Следовало дозвониться до Сандрин и как-то согласовать наши дальнейшие действия. Но несколько раз попытавшись прорваться на её номер, понял, что сегодня это сделать не удастся, поскольку в трубке всё время звучали короткие гудки. Не знаю, была ли слишком перегружена линия связи на Санкт-Петербург, либо куда-то звонила она сама, но факт остаётся фактом. В течение следующего дня я сделал ещё несколько попыток связаться с ней, но результат был столь же неутешительным. И постепенно в мою душу начал заползать шершавый червяк сомнения.

– А вдруг она сама нас бросила? – невольно заволновался я. Вдруг у неё тут есть сообщники, с которыми она уже на всех парах мчится на заветный остров? Ведь она как-то упомянула о том, что в этом городе у неё есть какой-то знакомый. И теперь, когда общими усилиями стало понятно, в каком направлении следует двигаться дальше, она решила, что необходимость во мне отпала. Ведь имея такие точные инструкции, которые я же дуралей ей и оставил, можно будет легко откопать спрятанные сокровища!

Весь день я мучился этими назойливыми мыслями, и поэтому домой с работы вернулся в совершенно разбитом состоянии. Конечно, можно было придумать ещё тысячу объяснений тому, что телефон Сандрин не отвечал, но почему-то в голову лезли лишь самые мрачные мысли. К тому же, к вечеру я стал понимать, что даже если мы с Михаилом отправимся в Белоруссию даже завтра, то всё равно рискуем безнадёжно опоздать. Ведь если сообщник француженки имел в своём распоряжении автомобиль, то они могли уже к сегодняшнему утру быть на месте. Мы же реально могли оказаться в окрестностях Местечка только в субботу вечером. А за три дня, и я это прекрасно понимал, можно вообще половину острова перекопать.

Излишне говорить, что от такого рода мыслей пропал и аппетит, и даже желание смотреть телевизор. Рухнул на диван, закрыл лицо рекламным буклетом «ИКЕА» и постарался выгнать из головы все посторонние мысли, чтобы хоть как-то придти в себя и успокоиться. Постепенно я впал в некое полубессознательное состояние, в которое каждый из нас попадает перед тем, как отправиться в объятия Морфея. И не сразу понял, что звонит телефон. А когда понял, то рванулся к нему, словно коршун на зайца.

Слава Богу, звонила Сандрин. И первые её слова буквально сняли с моей души камень. Посетовав на то, что у нас трудно купить испортившийся аккумулятор для её модели телефона, она как ни в чём не бывало принялась делиться своими соображениями по поводу совместной поездки на Езерище.

– Деловая часть моей поездки в Россию заканчивается в понедельник, – объявила она. Было бы очень хорошо, если бы к этой дате мы приурочили и совместную вылазку в соседнюю страну.

– Имеется в виду населённый пункт Местечко вблизи озера Езерище? – на всякий случай поинтересовался я.

– Именно так! – подтвердила она.

– Задачу понял, – по-военному отчеканил я, – буду стараться изо всех сил. Но должен сразу тебя предупредить, я думаю пригласить с собой своего приятеля, с которым в прошлый раз ездил на раскопки.

Сандрин молчала.

– Всё равно мы вдвоём не справимся с предстоящими трудностями, – выдвинул я весьма убедительный, на мой взгляд, аргумент. Наверняка придётся перелопатить большие массы земли. К тому же не будем забывать о том, что работать придётся на острове. А до него ещё нужно добраться…, а затем и выбраться оттуда. И со значительными массами… металла придётся разбираться, если они нам попадутся? Боюсь, наших с тобой сил на всё про всё просто не хватит.

– Да, ты, конечно же, прав, – наконец прозвучало на другом конце провода. Мы женщины, редко задумываемся над практической стороной какого-либо дела. Хотя в данном случае именно об этом следовало позаботиться в первую очередь.

– Если есть желание, – сделал я ей своеобразную уступку, – возьми с собой своего знакомого из Питера. Ты вроде бы говорила, что у тебя там есть какой-то партнёр.

– Так это такой партнёр, – явно усмехнулась она, – в основном виртуальный. Я даже не знаю, как он выглядит. А он до сих пор уверен в том, что я нахожусь во Франции. К тому же, мне кажется, что не стоит без меры раздувать число людей, посвящённых в эту проблему. Троих, я думаю, будет вполне достаточно!

– Вот и прекрасно, – завершил я разговор. Как только у нас появится ясность насчёт даты отъезда, мы тебя обязательно известим.

* * *

Как не хотелось мне поскорее выехать на место будущих раскопок, преодолеть сложившиеся обстоятельства оказалось непросто. Начальница, в ответ на мою просьбу предоставить недельный отпуск, отреагировала крайне отрицательно.

– Ты о чём там себе думаешь? – рассерженно взмахнула она обеими руками. Я понимаю, что на дворе лето, и хочется съездить покупаться. Но у нас и так некому работать! Вот начнётся сентябрь, вернётся Славка, Бутенко во вторую смену перейдёт, вот тогда и поедешь, куда тебе там надобно!

Получалось так, что раньше первой недели сентября вырваться из Москвы мне не удастся. На том наши разговоры на тему незапланированного отпуска и закончились. Конечно, можно было пойти на конфликт и своего добиться. Но знаете, необходимость в конфликтах рано или поздно проходит, а плохое мнение о тебе остаётся навсегда. К тому же неопределённость с результатами нашей поездки не давала возможности наплевать на всех, и поступить только в соответствии с собственными желаниями. А вдруг всё золото и на том островочке давно выкопано, как и вблизи Дрисвяты? Уверенности в удачном исходе очередного поискового мероприятия было, честно говоря, маловато. Конечно, новую гипотезу следовало проверить тщательно и со всей серьёзностью. Но ставить своё и без того шаткое будущее от результатов новых поисков…, нет, к такому резкому повороту в жизни я был не готов. Поэтому и ссориться с начальством не стал.

Обзвонив вечером обоих участников предстоящей экспедиции, я проинформировал их о неожиданном препятствии и высказал предположение о том, что самым разумным будет без особой спешки планировать поездку на первую неделю сентября. В итоге было решено встретиться шестого числа прямо на вокзале Витебска, откуда до заветного озера было порядка восьмидесяти километров. Их мы рассчитывали преодолеть максимум за полтора часа на рейсовом автобусе, либо попутном автомобиле.

Но как всегда суровая действительность преподнесла нам неприятный сюрприз. В то время, как поезд из Москвы прибывает в Витебск ранним утром, Санкт-Петербургский состав прибывает туда же только вечером. Так что пришлось один день потратить просто так, как говорят в народе, коту под хвост! Пока я уныло прогуливался по залу ожидания, ожидая появления Сандрин, Михаил отправился в гостиницу, где он должен был снять два отдельных номера. А когда мы с наконец-то прибывшей гостьей добрались до временного пристанища, выяснилось, что мой друг заказал фирменный обед, чем поразил не столько видавшую виды француженку, сколько меня.

Он, видимо, в глубине души преследовал какие-то иные цели. Наверное, хотел поразить нашу компаньонку русской щедростью и завязать на этой почве более тесные отношения. Только поэтому он и расщедрился сверх меры, далеко отступив от своих ранее незыблемых правил. Но действительно хороший ужин с очень приличным вином сильного впечатления на Сандрин не произвёл. Едва пригубив бокал с марочным Каберне, она ради приличия какое-то время посидела с нами за столом, но вскоре извинилась и, сославшись на усталость, отправилась в свою комнату. Мы же, проводив её уход дружным вставанием, продолжили трапезу.

– Ну, как тебе показалась наша компаньонка? – поинтересовался я, накладывая себе маринованных подосиновиков.

– Ничего, довольно симпатичная! – непроизвольно взглянул Воркунов на ту дверь, за которой только что она исчезла. Только вот что странно. В моём представлении француженки должны быть более эффектными, что ли. Эта же держится чересчур чопорно, словно учительница младших классов. У неё на лице даже губной помады не видно! А ведь она со своей фигуркой, ухоженными и к тому же светлыми волосами могла бы выглядеть куда как более привлекательно!

– Кого ей здесь привлекать? – непроизвольно усмехнулся я. Меня? Или тебя? К тому же она сюда приехала вовсе не за этим. Да мы с тобой для неё и несколько староваты. И чего уж скрывать, бедноваты! Тут я случайно слышал, что она в день тратит больше двадцати долларов, причём так, на всякую мелочь.

– Это пока, – недовольно фыркнул Михаил. А вот как отыщем золотишко, тогда посмотрим, кто здесь будет более привлекателен!

Он решительно отхлебнул большой глоток из бокала и с мечтательной улыбкой откинулся на спинку стула.

– Э-эх скорей бы…, – задумчиво произнёс он, делая вилкой этакое неопределённое движение в воздухе.

– Что, скорее?

– Скорее бы добраться до нужного места, – не сразу отозвался он, – порыться там всласть. Не терпится. Я уж какую ночь сплю и будто вижу, как золото медленно струится сквозь мои пальцы. Ловлю его ловлю, стараюсь схватить хоть что-то, а проклятые пальцы почему-то совсем не гнутся. Все монетки словно сухой песок проваливаются у меня сквозь ладони и падают под ноги.

Нехороший холодок этаким скользким червячком пробежал по моей спине. Но чтобы не расстраивать моего друга, я не стал говорить ему о том, что тоже вижу аналогичные сны. Это было довольно неприятно. Сразу вспомнилась Санкт-Петербургская гадалка и её не слишком оптимистичные предсказания. Моё настроение разом упало, и даже аппетит, до сей поры столь изрядный, мигом сник. Я поскорее допил вино и, не отвечая на его слова, принялся буквально насильно запихивать в себя жаркое с зелёным горошком и картошкой фри. А Воркунов всё говорил и говорил, вовсе не ожидая от меня каких-то ответов или даже поддакивания. Только теперь я понял, как глубоко он продумал наши дальнейшие действия. Выяснилось, что у него была целая теория насчёт того, что следует делать с золотом после того, как оно будет найдено.

– Обратно в Москву мы золотишко не повезём! – хищно сверкая глазами, шептал он мне на ухо, и лицо его было искажено словно у мифического дьявола-искусителя. Появляться в центре с монетами слишком опасно. По-моему, сейчас вдвое опаснее, чем было при коммунистах. Там только уголовный розыск свирепствовал, выявляя всяких там валютчиков. А теперь всякий норовит разбогатевшего человека ограбить. И бандиты, и милиция и власти всех мастей и даже церковники, все жаждут тебя обчистить, словно зрелый мандарин. В этом вопросе все у нас как были, так и остались убеждёнными коммунистами. Главное теперь для всех и каждого, кто имеет хоть какую-то власть, ободрать всех остальных, кто этой власти не имеет.

– Ну, вроде бы сейчас есть какой-то льготный закон для тех, кто нашёл клад! – покончил я с едой. По нему тот, кто нашёл спрятанные сокровища, имеет полное право на половину найденного!

– А там не прописано, случайно, – ехидно ощерился Михаил, – к какому должностному лицу нашедший клад должен его доставить, чтобы получить эту заветную половину?

– Не припоминаю такой подробности.

– Правильно, что не припоминаешь, поскольку их там попросту нет. Мол, несите, ребята, найденные денежки, куда хотите, и потом всю жизнь бегайте по инстанциям и просите свою половину. Нашли дураков!

– И что же в таком случае действовать, как поступать?

– Как, как? Как обычно, только не так, как следует! Ты только представь, как мы будем выглядеть, когда хрипя и потея, приволочём к дверям ближайшей мэрии эти бочонки! Ты можешь гарантировать мне, что после этого мы в дальнейшем увидим хоть одну нашу монетку? Я – нет! К тому же всю оставшуюся жизнь мы будем под подозрением. Ну, ещё бы! Если два идиота решили просто так государству отдать полтораста кило золота, то, сколько же они себе при этом оставили? Нет, нет, как сказал великий Ленин, мы пойдём другим путём!

– Каким же именно?

– Я уже всё придумал, – всё более и более распаляясь продолжал Михаил. Перво-наперво, мы все денежки разделим на десять частей. И перепрячем их как можно дальше от того места, где они были закопаны. Потом один из нас переберётся в Латвию и снимет там самый простецкий домик вблизи реки Даугавы. Изобразит из себя некоего любителя рыбалки, приехавшего в отпуск. Второй же будет доставлять ему наше золото по частям.

– Как же он, то есть я или ты, его доставит, – удивился я, – через две таможни? В каком-то тайнике, в машине? Так у нас ни у кого и машины нет!

– Не перебивай, – отмахнулся от меня Воркунов, едва не сбив на пол свою тарелку, – а то мысль потеряю! Я же намеренно сказал, что один будет жить рядом с рекой. Ведь Даугава, вначале течёт по территории Белоруссии и называется, – сделал он короткую паузу, – Западная Двина! То есть стартовать курьер будет прямо отсюда, со специальным подводным контейнером и в водолазном снаряжении. Ночью он пересечёт границу, идущую по реке, а в условленном месте оставит контейнер. Монеты затем перегружаются в подвал дома, а курьер к утру возвращается обратно. А дальше мы его потихоньку реализуем фактически на территории объединённой Европы и переводим старинные золотые прямо в новомодные Евро!

– Ну, это ты загнул! – остановил я его разглагольствования. Легко сказать – проплыть по реке через границу, да ещё в водолазном снаряжении. Ну, туда, ещё куда ни шло, всё же по течению. А обратно, когда грести придётся против хода воды? Да тут так за полчаса наплаваешься, что дух вон! Это ты, наверное, начитался шпионских романов и думаешь, что и здесь всё будет как по писанному? Чтобы такой лихой план осуществить, нужно чтобы пункт отправки и приёма груза находился не далее полукилометра от линии границы. Иначе все эти хитроумные планы не более, как досужие измышления. А какова там обстановка на самом деле нужно специально ехать и смотреть.

– Сам ты что-нибудь более умное придумал? – недовольно отодвинулся от меня Михаил.

– Зачем? – покрутил я головой. Что толку ломать голову над тем, куда деть то, чего у нас ещё нет? Одно дело какие-то там надежды, намёки и предположения, а другое – реальная наличность. Пока наличности в наших карманах не густо. Так что отложим обсуждение до той поры, пока не будет конкретного результата!

– Тогда поздно будет обсуждать, – фыркнул Михаил, – тогда нужно будет действовать быстро и решительно.

– Ничего страшного, – прекратил я утомивший меня разговор, – что-нибудь да сообразим.

Завершив затянувшийся ужин, мы поднялись на второй этаж и, не теряя времени даром, завалились на скрипучие койки. Следовало отдохнуть, ведь вставать нам предстояло очень рано. Пока я поджидал Сандрин на вокзале, то попутно выяснил, что первая электричка до станции Езерище идёт уже в 6.32. Не воспользоваться такой замечательной возможностью было бы просто глупо. Вот только рано вставать придётся… Сами-то мы недоспать не боялись, и надеялись на то, что и француженка не будет на нас в претензии. Но когда без пятнадцати шесть мы постучали в её дверь, она появилась перед нами вполне одетая и готовая к любым испытаниям и приключениям.

– Я сама только что хотела вас будить! – улыбнулась она, увидев наши изумлённые физиономии. Мы как вчера как-то быстро расстались и не успели договориться, насчёт времени отъезда. А ведь к озеру можно добраться совсем просто…

– На электричке? – хором отозвались мы.

– Да, конечно, на электропоезде! – милостиво качнула она идеально подрезанной чёлкой, словно учительница, поощряющая своих бестолковых учеников. Полагаю, что вещи уже собраны?

– Почти! – с готовностью закивали мы головами. Сейчас побреемся и будем совершенно готовы.

– У вас в номере разве есть горячая вода? – удивилась она.

– Нет, – закрутил я головой, – мы с собой кипятильник прихватили!

– Что это? – не поняла девушка.

– Такое устройство, – покрутил Михаил пальцами в воздухе, – вроде железной спирали с проводом. Можно подключить его к сети, и довольно быстро нагреть небольшое количество воды.

– Может быть можно этой спиралью сварить мне и кофе? – сделала ему «глазки» Сандрин.

– Ну конечно, никаких проблем! – с готовностью согласился Михаил.

В результате я успел выбриться, госпожа Андрогор выпила свой утренний кофе, а Михаил успел за всеми поухаживать. Так что он остался без кофе, со щетиной на щеках, и мы все едва не опоздали на поезд. Но всё же не опоздали, вскочили в последний вагон в самую последнюю секунду. Билеты мы, разумеется, не брали, оптимистично понадеявшись на то, что в столь ранний час никаких контролёров не может быть по определению. Как назло они появились на как партизаны из лесной чащи, едва мы вольготно расположились сразу на двух скамьях. Две толстые, неопрятные тётки в помятой синей форме и с непреклонной решимостью на лицах, они направились прямиком к нам. Само собой – скандал, само собой – штраф, само собой в двойном размере, как для иностранцев!

Но наше праздничное настроение сей досадный эпизод не испортил вовсе. Да и в самом деле, какие могут быть сожаления от потери нескольких тысяч белорусских рублей в тот момент, когда с каждой минутой мы приближались к тому месту, где вполне возможно нас ждали настоящие сокровища! И это заставляло наши сердца колотиться никак не тише, нежели стучали на стыках железнодорожные колёса белорусской чугунки.