«В селе Никольское Клинского уезда, на усадьбе крестьянского Ивана Асикстоева, имеется заросший пруд размерами в длину 30 сажен, а в ширину 20 сажен. Рядом с прудом на расстоянии 20 сажен от берега имеется курган в поперечнике он около 20-и аршин, в вышину около аршина. По преданию, в кургане зарыты сокровища от разорённой в Смутное время поляками церкви, а в пруд опущены колокола». (РГАДА, фонд № 3**)

Трагические события и напасти, преследующие Российскую православную церковь на протяжении веков, не могли не сказаться на значительном количестве кладов, связанных с утерянным церковным имуществом. Особое внимание хочется уделить вопросам, связанным с захоронением церковных колоколов. Казалось бы, с точки зрения современного обывателя, ценность колокола невелика. Подумаешь, может сказать кто-то, кусок бронзы! Стоит ли он того, чтобы его прятать? А вот и стоит! Вспомним, что массы колоколов измерялись от 50-и килограмм до 2-х тонн! И стоимость рядовой бронзы даже теперь во времена широчайшего развития рудного и металлургического производства весьма немаленькая, а 100–200 лет назад цена исходного металла для колокольного производства была намного выше. Кроме того, для усиления и облагораживания звука, создания невероятно звучного, «малинового» отзвука некоторые партии колоколов отливали по несколько иной технологии. В качестве исходного материала брался сплав красной меди и серебра. Причём масса серебра в сплаве достигала 42-х процентов! Поэтому зачастую при реальной угрозе для такого сокровища, монастырской или церковной братией предпринимались все меры по его сохранности. Вот один из примеров такого рода.

Московская область. Окрестности города Клина. Неприметная деревенька, застроенная в основном новодельными кирпичными коттеджами и приземистыми бревенчатыми дачками. Название у неё самоетрадиционное – Никольское. Деревня как деревня, таких тысячи. Единственное, что её несколько отличает от других деревень, так это покрытые строительными лесами развалины старинной церкви на её окраине. Тишина и покой. А ведь именно здесь в 1610-м году разыгрались трагические события, связанные с появлением в окрестностях Клина польского отряда, который грабил всё и вся. Уланы разоряли и волокли в свои обозы всё, что попадалось им на пути, не гнушаясь и нападений на православные храмы. Но не все безропотно отдавали налётчикам нажитое. Некоторые, наученные горьким опытом селяне, предпринимали превентивные меры по сохранению личного и общественного имущества. Но вы понимаете, что спрятать узелок с личными сбережениями, это совсем не то, что спрятать несколько многопудовых колоколов.

Вот и жители данного села поступили довольно мудро. Метрах в пятидесяти от церкви, за опоясывающей её просёлочной дорогой, располагался глубокий пруд, вырытый в незапамятные времена. Вот к нему-то и покатили крестьяне, спешно спущенные с колокольни бронзовые «музыкальные инструменты». Шесть колоколов были по очереди погружены на наскоро сколоченный плот, вывезены на середину пруда и сброшены в воду. Прочие же церковные ценности тоже были собраны и укрыты вблизи всё того же неприметного пруда. И для этого были все условия. Буквально в двадцати саженях от пруда с его северной стороны располагался невысокий курганчик. Именно в нём и было решено закопать сундучок с серебряными изделиями. Осторожно сняли дёрн, вырыли неглубокую ямку и, уложив в неё поклажу, замаскировали место захоронения, возвратив дёрн на место.

Казалось бы, всё спрятанное должно было быть извлечено, как только минует угроза грабежа, но реальное развитие последующих событий сделала этот процесс невозможным. Поляки, обозлённые тем, что их столь дерзко обманули, выместили свою злобу на ни в чём не повинных жителях. Дома их были сожжены, а взрослое население порублено саблями. Но легенда осталась жить в народной памяти. С тех пор прошли столетия. Почти зарос старый пруд, практически сгладился и без того невысокий курган. Нынешние жители деревни Никольское даже и не подозревали о том, что живут рядом со старинными раритетами. Такова была исходная легенда, и такова была дошедшая до наших дней информация.

Но всякую легенду рано или поздно вспоминают и рано или поздно, но находятся любознательные деятели, готовые выпотрошить её до самого дна и отыскать припорошенную прахом столетий истину. Здесь случилось то же самое. В начале сентября 2003-го года вблизи вышеупомянутого села остановилась видавшая виды BMW чёрного цвета. Из неё выбрались двое мужчин и, походя сфотографировав одетый строительными лесами храм, принялись якобы бесцельно бродить по окрестностям села. Был в составе крохотной разведгруппы и я. Разумеется, нас в первую очередь интересовал старинный пруд, поскольку именно в его недрах мы и надеялись отыскать мощную залежь цветного металла.

С восточной стороны храма начиналась уходящая под уклон неширокая равнина, и мы естественно двинулись вдоль неё, представляя себе, что именно под уклон было легче всего катить тяжёлые колокола. Но нас ждало жестокое разочарование. Примерно через сто пятьдесят метров тропинка привела нас к речушке, скрытой за неширокой грядой густой растительности, коричневатая вода которой ясно указывала на то, что истоки её были в торфяных болотах. Попив воды из устроенного вблизи берега родничка, мы разочарованно повернули обратно.

Чем хорош всякий поиск? Не знаете? Правда, нет? И даже не догадываетесь? Так вот, любой даже самый безнадёжный поиск хорош прежде всего тем, что приезжая на новое место обязательно сталкиваешься с чем-то неизвестным. Пусть даже с поисками самого обычного прудика. Когда мы ехали на место проведения разведки, то всевозможных прудов и чуть ли не озёр видели штук, наверное, пять. А здесь, можно сказать в историческом месте, где пруд просто обязан был быть «как штык», его почему-то и не оказалось.

Раздраженно сопя, мы выбрались наверх и как два разозлённых носорога помчались через дорогу. Где на самом деле был искомый водоём, мы естественно не знали, поскольку легенда донесла до нашего времени только его размеры, и что он был «через дорогу от церкви». Поскольку и церковь и асфальтированная дорога были в наличии, то, сделав в уме несложные геометрические построения, мы решили поискать пруд за шоссе. На поиски вслепую ушёл ещё час. Вдоволь набродившись по окрестным рощицам и отчаявшись найти хотя бы простую лужу, мы вернулись в село. Проходя мимо работающих на «божественной» стройке молдаван, я окликнул ближайшего ко мне рабочего, задумчивее перемешивающего лопатой цемент, и, разумеется, спросил насчёт прудика. Но в ответ тот только развёл руками.

Пришлось тормошить местное население, что (честно сказать) никак не входило в наши планы. Но деваться было некуда. Ведь не возвращаться же в Москву с пустыми руками?

– Адашев пруд, что ли ищите? – спросил меня мужчина, копавшийся в огороде одного из деревенских домов.

– Да, да, – с готовностью закивал я. Пишу, понимаете ли, книгу…, про данные места. А в архивах вот вычитал, что прудик здесь должен быть, неподалёку от церкви…

Да от него уж почти и ничего и не осталось, – скорбно поджал губы мужчина. А сам он вон там, где дубы стоят…

Голова моя автоматически повернулась туда, куда указывала вытянутая рука местного затока родного края. Я не мог поверить своим глазам. Пруд, который мы искали по всей округе, находился буквально в двадцати метрах от вновь возводимой колокольни! И на месте его было даже не болото и даже не пустырь, а самая настоящая небольшая роща.

Призывно махнув рукой напарнику, я рысью помчался в указанном направлении. Да-а, наш информатор не соврал. Пруд там действительно был…некогда. А сейчас довольно глубокий котлованчик настолько зарос всевозможной растительностью, что представлялось нешуточной проблемой даже спуститься в него, не то что проводить там какие-то целенаправленные замеры. Кстати, была там и вода! Правда, только в одном крошечном его уголке, ближе всего расположенном к шоссе. Деревянная лесенка вела к крошечному озерку размером… не более 4-х квадратных метров.

Но делать было нечего. Нацепив на себя прибор, я смело полез в буквальном смысле слова непроходимые заросли. Забыл сказать, что размеры изрядно заросшей впадины были гораздо меньше той, что была указанна в легенде. На глаз примерно 25×40 метров, это было и всё, что оставалось от бывшего пруда на данный момент. Только это обстоятельство меня и утешало, ибо промерить столь небольшую площадь в принципе можно было достаточно быстро.

Но вскоре я понял, что о точных, правильно рассчитанных замерах придётся забыть, и решил ограничиться констатацией одного единственного факта: «есть» или «нет». Для этого много времени не понадобилось. Буквально проломав в зарослях два относительно параллельных прохода, я через двадцать минут каторжной работы однозначно установил, что «нет». Прибор бесстрастно зарегистрировал, что никакой крупной массы металла в котловане не было. Не было однозначно. Следовательно, здесь не было в яме и колоколов.

Поскольку тащиться обратно через заросли двухметровой крапивы мне не хотелось, я полез вперёд, визуально ориентируюсь на сверкающий над земляным бруствером недавно отреставрированный крест. Спотыкаясь на многочисленных бутылках и пивных банках, я выбрался на поверхность и тут же увидел лежащую передо мной громадную воронку, полностью засыпанную бытовым мусором. Мгновенно мне всё стало понятно. Колокола здесь всё же были! Были точно! И лежали они именно в той точке полузасыпанного пруда, которая была наиболее близка к, несохранившейся до наших дней колокольне. Но их явно уже нашли и что самое обидное, нашли относительно недавно.

Нам оставалось отыскать и промерить лишь заветный курганчик. Была, всё ещё теплилась робкая надежда обнаружить церковные сокровища, некогда в нём спрятанные. Но, осмотрев северные окрестности пруда, мы отыскали лишь два лёгких намёка на некие возвышенности. И обе они, как это у нас водится, были щедро завалены железным мусором и стройматериалами, оставшимися от возведения двух близь стоящих домов. Кроме того, поблизости от места предстоящей работы лежал перевёрнутый набок старый УАЗ.

Поскольку мифический курган располагался в двадцати саженях от пруда, то я двинулся к самому дальнему от него бугорку. Одна сажень, как известно равна 2,13 метра и я трудолюбиво отсчитываю мерные (метровые) шаги от спускающейся к воде лесенки. Надо всё же надо сделать попытку докопаться до истины. Поставил опорный знак на одном из деревьев и приступил к магнитосъёмке.

Но вот кажется и всё. Сотни цифр плотно покрывают страницы рабочего блокнота, скрывая за своим множеством корявых карандашных значков спрятанные под землёй тайны. Но разбираться с ними я буду позже, дома. А сейчас пора собираться в дорогу. Проходит всего несколько минут и на дороге оседает ржавая пыль, поднятая автомобильными шинами. И вскоре ничто уже не говорит о том, что здесь работали поисковики. Только белесая зарубка на стволе берёзы с непонятной буквой «С», да торчащие в некотором отдалении от шоссе деревянные колья, ещё некоторое время будут напоминать о посещении села Никольское заезжими искателей сокровищ.

* * *

Иной раз случаются и совсем фантастические истории, также связанные с бесследно исчезнувшими колоколами. Совсем недавно ко мне из Краснодарского края пришла ксерокопия письма, отправленного неким Е.Зарубиным председателю приходского совета Собора Михаила Архангела. Фамилию председателя я деликатно опущу, поскольку письмо было всё же личного характера.

Почему ко мне попало чьё-то частное письмо? Минуточку терпения. Дело в том, что, скорее всего данное послание случайно оказалось в руках моих коллег по поисковым делам после того, как отправитель его внезапно скончался на больничной койке районной больницы. Заинтересовало же оно их после того, как наряду с другими сведениями они вычитали в письме конкретные указания, напрямую связанные с проблемами поисков давным-давно потерянных колоколов. Чтобы не быть голословным зачитаю Вам выдержку из письма Зарубина, посвящённую данному вопросу. Всю пунктуацию я сохраняю, точно, как она была и в том письме.

«Теперь о том, о чём я не сказал полностью в 1992-м году. Соборные колокола лежат в заройках (видимо имеются в виду мини-карьеры), где брали глину для дореволюционного кирпичного завода, колоколов пять, общим весом, примерно, 1100 кг., вылиты из смеси красной меди и серебра, на Валдае в 1865 году, серебра 42 % от веса, они лежат на глубине, около двух с половиной метров. Они зарыты почти рядом, в трёх местах 2-1-2, посредине самый большой. Закопаны на лучах, которые нужно провести от трубы старого кирпичного завода на три кургана хутора Ш–го. Четвёртый луч, от колодца на часовню-маяк, села Г–и, которая стояла на старом кладбище. На перекрестии этих лучей и лежат колокола…»

(Названия и хутора и деревни я опускаю, поскольку колокола всё ещё не найдены)

Правда, интересно? Надо полагать, что все колокола были именно спрятаны, и спрятаны так, чтобы их можно было довольно легко отыскать. Полагаю, все пять колоколов, уникальных и дорогущих, были зарыты в послереволюционные времена, ориентировочно в 1924-м или 25-м году, то есть в те года, когда по всей стране развернулась безоглядная и бескомпромиссная борьба коммунистической власти с властью церковной. Но даже во взбаламученной отчаянной борьбой за власть стране, как я неоднократно убеждался, находились истинно верующие люди, готовые ради веры идти на самые отчаянные поступки.

Так что если среди Вас найдутся люди, заинтересованные в розыске старинных соборных колоколов, то вот достойный объект для приложения усилий.

* * *

Похожий случай произошёл в послереволюционные годы и в Тверской области. В районе города Андреаполя, к северу от него, есть примечательное озеро, носящее название Отолов. Озеро очень интересное даже с точки зрения геологии. Узкое, вытянутое с юга на север оно напоминает разлом в земной коре, словно бы проделанный неким гигантским плугом. Места там ныне глухие и почти заброшенные. А раньше там кипела жизнь. Распахивались поля, выращивался лён и пшеница. И народу было много, не в пример нынешним временам. Так много, что местный чудаковатый помещик даже перебросил через озеро деревянный мост, соединивший напрямую его усадьбу и село Суханы, в котором жили сотни людей, действовала большая и красивая церковь.

Но пришли иные времена, возобладали иные нравы. Приехали комиссары и повелели срочно снять колокола и отправить их на переплавку. Что делать? Как поступить? Ослушаться? Можно было запросто лишиться головы. Но приезжие никого и просить не стали. Мелкие колокола просто обрезали и сбросили с колокольни вниз.

Как вспоминает одна пожилая женщина, свидетельница произошедшего здесь святотатства, они жалобно стонали, разбиваясь об землю при падении с большой высоты. Но с самым большим двухтонным колоколом вышла заминка. Он был настолько велик и тяжёл, что богоборцы всерьёз опасались того, что при неудачном падении тот разрушит и саму башню колокольни. Решено было спускать громадину потихоньку, на блоках. С грехом пополам спустив колокольный «бас» на грешную землю, его погрузили на конфискованную телегу и, с малой скоростью, повезли на сборный пункт металлолома, устроенном в деревне с очень подходящим для этого случая названием – Красная Москва. Но то ли действительно есть Бог, то ли просто произошёл несчастный случай, но едва возница удалился от церкви на несколько сотен метров, как внезапно лопнула передняя колёсная ось и телега опрокинулась.

Я уже говорил о том, что озеро Отолов очень своеобразно, и не совсем характерно для большинства озёр русской равнины. Это настоящий каньон с очень крутыми и обрывистыми берегами. Поскольку же дорога шла прямо над обрывом, то колокол, являющийся с геометрической точки зрения фигурой качения, немедленно покатился под откос. Остановить его падение никто даже не пытался, бронзовая махина раздавила бы любого, ставшего на его пути. Всплеснула вода, и разогнавшийся колокол с размаху погрузился в тёмные воды озера. Но и там он не прекратил своего движения. Скользкое от ила и всё ещё довольно крутое дно даже способствовало тому, что его движение продолжалось ещё на протяжении десятков метров. Никто из сопровождавших подводу людей в дальнейшем даже не пытался извлечь исчезнувший колокол. Не было тогда в деревнях ни мощных лебёдок, ни тракторов. Да и глубина, на которой остановился «беглец», была просто недоступна людям без специального снаряжения.

Прошли десятилетия. Судьбе было угодно сделать так, что в почти обезлюдевшее село Суханы заехал ныряльщик-любитель Игорь Саломатин, привлечённый слухами об огромных щуках, якобы обитающих в Отолове. Страстный подводный охотник не пожалевший для любимого хобби времени и немалых денег, был вознаграждён по полной программе в первый же заплыв подстрелив 3-х килограммовую хищницу. Ободрённый первой удачей Игорь отдал добычу своему напарнику, сопровождавшего его на лодке и вновь ушёл на глубину. Увлечённый охотой, он постепенно удалился от села на довольно приличное расстояние, и тут с ним произошло неожиданное происшествие. Преследуя очередную рыбину, он опустился практически на предельную глубину и, лавируя среди затонувших брёвен, внезапно вплыл в какую-то коническую ёмкость. Такого он никак не ожидал. Отпустив ружьё, он торопливо ощупал явно металлические стенки неожиданного препятствия. Но воздух в лёгких уже закончился, и ему пришлось срочно подняться на поверхность. Едва отдышавшись, Саломатин нырнул вновь. Разумеется, его ни мало не интересовал странный грот, но потеря ружья его никак не устраивала. После нескольких погружений ему вновь удалось обнаружить явно рукотворную пещеру. И только тут он наконец-то понял, что на озёрном дне почти на треть зарывшись в ил, лежит громадный колокол. Игорь, насколько это было возможно, ощупал края неожиданной находки. Судя по всему старинный, потемневший от времени колокол был вполне цел и даже не потрескался. Отметив для себя этот факт, он подобрал ружьё и продолжил охоту.

По возвращении, он рассказал о неожиданной находке своему другу и наставнику – профессиональному водолазу Андрею Крюкову. Но и то, сообщил мельком, как о некоем странном казусе. Ведь и на самом деле. Как ещё можно было охарактеризовать такую неожиданную находку, как громадный колокол, отыскавшийся в совершенно неожиданном месте. Какое-то время информация об этом событии была совершенно никому не нужна. В бурные послеперестроечные годы такая «мелочь», как многотонный, невесть откуда взявшийся в озере колокол, вряд ли мог привлечь чьё либо внимание. К тому же лежал он в таком неудобном и труднодостижимом месте, что добраться туда на обычной легковой машине было практически невозможно.

Но так случилось, что через пару лет к Андрею Крюкову за консультацией обратился один из авторов данной книги. Рыбак рыбака видит издалека, – гласит русская пословица. Поскольку и тот и другой длительное время и многие силы отдали поисковым работам на суше и под водой, то найти темы для разговоров у них не составило проблемы. Наряду с прочими рассказами всплыла и история с колоколом в озере Отолов. Будущий автор запомнил рассказ водолаза и при случае поведал его другому активному любителю исторических исследований, известному банкиру Александру З–у. Однако и тот долгое время не знал, что делать с полученной информацией. Не знал до тех пор, пока совершенно случайно не познакомился с директором краеведческого музея, озабоченного проблемой реставрации и восстановления церкви как раз в том самом селе Суханы, откуда в 24-м году и пытались вывезти ускользнувший из рук церковных разорителей колокол. То ли многочисленные грехи подвигнули банкира на организацию экспедиции по вызволению церковного имущества, то ли какие иные причины, но не прошло и месяца как «Газель» со специальным оборудованием двинулась на запад, по маршруту Москва – Ржев – Нелидово – Андреаполь – Суханы.

Мы с вами может теперь не беспокоиться по поводу, совсем было пропавшего колокола, он теперь в надёжных банкирских руках, и надо думать отрабатывает назад заведомо неблагоприятную карму финансиста.

* * *

И в заключение «малиновой» темы мне хочется рассказать об удивительной судьбе ещё одного утопленного колокола, который невольно потянул за собой ещё более загадочную кладоискательскую историю. Представьте себе самый север Новгородской области. Дремучие бескрайние леса, мрачные, бурливые реки, с трудом продирающиеся через нагромождения буреломов. Присмотримся внимательнее к местности лежащей к востоку от реки Ветлуга. Если Вы возьмёте подробную карту и хорошую лупу, то сможете разглядеть небольшую речку с несколько необычным названием Большая Какша. На этой реке среди прочих небольших населённых пунктов можно отыскать и село Ченебечиха. На крутом берегу реки в том месте, где некогда образовалась громадная старица и по сию пору можно видеть остатки монастыря и высокой краснокаменной колокольни. Именно там и разыгралась история, о которой я хочу рассказать. В стародавние времена там произошли некоторые трагические событиях, о которых до нас дошли только многочисленные легенды.

Обратимся к фактам. И для начала давайте прочитаем абзац из книги Владимира Цыбина «Заговоренные клады и кладоискатели». Он озвучивает предание, записанное им в Костромской области. (Не забудем, что Костромская область в тех местах широко граничит с областью Нижегородской.)

«Приезжал он (Степан Разин) с Лялиных гор. На Ченебечихе стояло большое черемисское село и церковь была Успенская. Село Успенское на Ченебечихе он сжёг, церковь разорил, церковный колокол бросил в озеро. За это поплатился. Чтобы вымолить прощение – бросил в озеро золото. На восточной стороне озера есть камень велик, а на камне – зарубки, вроде бы крест, а от того камня идти к берегу, и у берега будут уступчики. С последнего уступа можно достать клад, а последний уступок на сажень в воде. Кто достанет – одна десятая себе, остальное отдай на дела Божьи. А колокол в озере издаёт гул каждый год в Успеньев день.

Неплохая версия, правда? Во всяком случае, достаточно романтичная и весьма убедительная. Ведь каждый из нас твёрдо знает, что Степан Разин некогда жил на самом деле и грабил вполне профессионально. Но вот Вам для сравнения несколько иная история связанная с той же самой темой. Правда, теперь источник информации у нас несколько иной. Мы обратимся к книге В.Н. Морохина – «Легенды и предания Волги-реки».

«Ляля жил в горах у самой Ветлуги неподалёку от Варнавина. (Теперь данная местность называется «Лялины горы». В Ченебечихе стоял монастырь. Этот монастырь «Ляля» разграбил. Колокол сбросил в реку Большую Кокшу. Золото же положил в бочку и бочку опустил в озеро, привязав его цепями к пню. Монастырь в настоящее время не сохранился».

Замечаете, события начинают принимать интересный оборот. Хотя и не легендарный Степан Разин, а неведомый «Ляля» (по другой версии его звали «Сява»), но тоже разграбил, поганец этакий, некий монастырь, тоже сбросил колокол в реку и тоже (совершенно непонятно зачем) утопил добытое непосильным трудом золото в озере. Интересно, что и по сию пору напротив Ченебечихи, если смотреть через протекающую с юга реку, находится местность называемая – «Саввин бор». Сохранился и населённый пункт, названный по имени знаменитого в тех местах разбойника. И это ещё не всё! В бору есть «Савина грива», – о которой известно, что это именно то место, где наш разбойник якобы закопал сокровища из ограбленного его шайкой монастыря.

Вы думаете, мы теперь-то мы с Вами вплотную приблизились к разгадке место захоронения колокола и сокровищ? А вот и нет. Давайте ради пущей точности и справедливости рассмотрим и третью версию, описывающую вышеперечисленные события. Заглянем с Вами в очень интересную книжку краеведа В.Смирнова – «Клады, паны и разбойники» (Этнографические очерки Костромского края. Кострома 1921 г.) Вот что там изложено по существу дела.

«Повыше села Воскресенского за восемь вёрст впала река Б. Кокша. Вверх по ней есть деревня (теперь пустошь) Ченебечиха. От Ченебечихи три версты есть Подборная грива. От подборной гривы вёрст 20 вверх по Кокше есть Быково озеро, не очень велико, продолговато, один конец на летний восток, а другой в зимний запад. Из озера бежит речка Медянка в Б.Кокшу. Версты полторы от речки по озеру три кучи костей, от костей по берегу была изба пятистенная в 3 ряда, выкопана, в земле против озера лестница о семи ступеней, от лестницы на берегу сосна на парей верченная (вывороченная ураганом). И на том озере погреб печатную сажень вышиной и шириной. В этом погребе деньги: два винных перярда серебра, ларь меди, на ларе сундук золота, на сундуке пудовая мера деньги и т. д. и т. п. А также икона Храмовая Богородица»…

Ага, можем удовлетворённо воскликнуть мы, вот, наконец-то и подходящее озеро появилось! Ведь рядом с Ченебечихой никаких озёр нет, только старица. Не то ли это самое озеро, куда «Сява», он же «Ляля», он же Степан Разин, сбросил бочку с храмовыми сокровищами? А икона Богородицы из подвала. Это же полное откровение! Не та ли эта икона, которую разбойники некогда с улюлюканьем выволокли из разорённой ими церкви?

Но, честно говоря, лично у меня особой ясности что-то не прибавилось. Голова просто идёт кругом! Всё напрочь запуталось и перепуталось. Кто где воровал? Кто, и где именно спрятал? Зарыли ли грабители добычу на Савиной пустоши? Либо они всё что было, спрятали в подвале избушки около Быкова озера? А может быть, доставшиеся им сокровища они всё же утопили в том же озере?

Полный хаос у нас получается, полная бессмыслица и путаница. Просто никакой определённости. Это всё я пишу для тех, кто безоговорочно верит первой же попавшейся кладоискательской легенде. Не верьте, господа ничему, проверяйте каждое слово тщательнейшим образом! В нашем деле нужен глаз да глаз! Но чтобы всё же моим читателям хоть как-то помочь разобраться в данной проблеме, я на всякий случай оглашу и четвёртую версию, для убедительности объединив её с версией пятой. Их мы возьмём из книг Н.В. Морохина и ссылок В.Смирнова на этнографические записки А.А. Ширинского от 1909-го года. Всё у нас окажется в одной куче, всё в одном стакане.

«Быково озеро есть близ Ченебечихинской мельницы. В озеро впадает речка Медянка. Будто бы клад в озере! Есть ещё озеро – «Соловецкое» (речка и через него протекает). У того озера бор – «Белая грива». Там было становище разбойников, строения и крест медный. И далее. В Шахунских лесах, среди болот есть Соловецкое озеро. По его берегам жили разбойники. Через эти места шла Ратная тропа. А у разбойников параллельно и короче шла «Чёрная тропа». Говорили, будто по берегам озера спрятаны сокровища».

Что же, давайте подведём некоторый итог нашим теоретическим изысканиям. Помните, как всё хорошо и достойно начиналось. История была проста и понятна каждому, лежала как на открытой ладони. Прибежали из леса разбойники, пограбили монастырскую братию. На радостях и, разумеется, после грандиозной пьянки, налётчики из-за озорства скинули с колокольни колокол, а возможно и не один, который, (или которые) если смотреть на реальную местность, вполне мог(ли) скатиться в речную воду.

Вот казалось бы и всё. Опрос местных жителей показал, что, скорее всего, колокол, некогда сброшенный с Ченебеченской колокольни, так до сих пор так и лежит под толстым слоем речных наносов. Некоторые даже припоминали, что в детстве вставали на него при купании. Но за прошедшие столетия, неуёмная людская молва щедро присобачила к этой самой тривиальной истории и народного героя Стеньку Разина, и тайный подвал с сокровищами и затопленные бочки с золотом.

Мне только непонятно одно. Для чего разбойники, под чьим бы руководством они не находились, бросили в воду с таким трудом добытые ценности? Ведь достать их обратно в те времена было весьма затруднительно. Версия с набитым добром подвалом мне как-то ближе. Да и звучит она естественней. Во-первых, если в тех местах действительно располагалась бандитская «малина», то вряд ли она находилась рядом с большим и старинным населённым пунктом. Другое дело «Быково озеро», которое и сейчас лежит достаточно далеко от обжитых мест. С точки зрения «лихих людей» устроить именно там своё становище и хранилище было бы просто идеально. Только хорошо организованная экспедиция с лодками и надёжными проводниками могла добраться до хорошо замаскированного и укрытого за водной преградой логова бандитов. Так что у них вполне была возможность накапливать добытые разбоем денежки в подполе собственной избушки. Проверить данную гипотезу, разумеется, можно хоть сейчас, вот только добраться туда и в наше время довольно трудно.

Так что только те читатели, которые очень захотят убедиться в достоверности описанной в этой главе гипотезы, могут обратиться ко мне со своими деловыми предложениями об организации экспедиции. Торопитесь господа, шансы на удачный поиск, как всегда, есть только у первых!