— Смотри, видишь этот красивый затылок? — стоящая за спиной Алиса ткнула пальцем в экран и чмокнула меня в темя. — Это ты, ешь и слушаешь народ вокруг. Обрати внимание на время, — палец сместился в угол дисплея, где светились данные. — А теперь смотри вот сюда.

Перед нами возник второй экран. И первое, что я заметил – тот же временной отрезок. Уже потом до меня дошло, что происходит.

Я стоял у выхода из штаба и, улыбаясь на камеру, менялся на глазах. Отросли волосы, сдулись мышцы. Буквально пара секунд, и вместо еще одного Карателя по ступенькам сбежала легконогая девушка в униформе «Стальных».

— Что это за нахрен?! — чувствуя, как закипаю, прорычал я.

Алиса дождалась, пока я выговорюсь.

— Нам это показали намеренно, — сообщила она. — Посмотри, этот мимик специально превратился перед камерой, помахал рукой. Он издевается над нами.

Вот тебе и ответ, почему информация, и не только она, утекала из штаба «Стальных» во все щели. Начиная с карантина и мальчишки, распространяющего чуму, заканчивая осведомленностью и проникновением на чужую защищенную территорию посланцами Паники. Как только Алиса впустила людей в свою организацию, выявить подобную тварь стало невозможно.

— Что будем делать? — спросил я, поглаживая обнимающую меня руку женщины. — Изловить всех, а их обязательно должно быть больше одного, у нас не выйдет. Не исключено, что этот мимик, как ты его назвала, вышел за ворота, снова превратился в кого-то другого, и вернулся обратно под новой личиной.

— Именно об этом я и подумала.

У меня же крутились совершенно другие мысли.

Космопорт. Сэйма Форсворд и Люк Грейвс. Обожженный Каратель, приводящий за собой отряд мутантов. Я посчитал, что Грейвс просто поверил в то, что ему навязали контролеры Мессии. Но что если это не так? Если там действительно был такой же я? Девушка-генетик, доставшаяся мутантам вместе со шлемом, усиливающим психоволны. Могут ли быть эти мимики ее детищем? Как долго вообще они уже существуют?

Грейвс был техником, он в подобном не разбирался. Он скорее принадлежал к тем идиотам, кто этот самый шлем разрабатывал и создавал. А вот девушка, судя по словам того же Люка, любила копаться в мутациях.

И что выходит? У Мессии имеется технология по созданию оборудования, усиливающего способности контролера – раз. Отсюда – возможно, Паника уже собрал целый комплект таких приблуд и раздал своей армии, ведь какие-то производственные мощности у него все же остались, несмотря на усилия со стороны киборгов. У Мессии имеется технология по созданию новых мутантов – как гончих, так и шпионов мимиков – два. И если первое – доказано еще в лагере, где мы встретились, то второе пока под вопросом.

— И что нам с этим делать, Алиса? — откинувшись в кресле, я смахнул оба экрана. — Как нам вычислить шпионов? Разогнать всех людей из штаба?

— Не пойдет, — тут же покачала она головой, потираясь подбородком о мой затылок. — Я держусь в Ксежинске, да и вообще на Тау Маре, только за счет того, что на меня работают люди. А если я закрою им доступ в штаб, поползут слухи, что «Стальные» снова встали на тропу войны. Я потратила пять лет, чтобы убедить хотя бы часть населения, что мы не сумасшедшие убийцы.

— Правильно, репутация – наше все, — кивнул я, устало закрывая глаза. — Почему все так чертовски сложно? Почему нельзя просто взять и пристрелить кого-нибудь, чтобы все сразу стало легко и просто?

Тонкие пальцы Алисы зарылись у меня в волосах, массируя горящую от мыслей голову. Но как бы я не пытался предаться расслаблению, перед глазами вставал Паника, с улыбкой встречающий меня на втором этаже своего штаба.

— Стоит людям только заподозрить, что у киборгов что-то пошло не так, нас не только из Ксежинска выгонят, еще и убивать начнут по всей планете, — продолжила размышлять вслух она. — Нас сомнут, раздавят. Сотрут, как очередное наследие «БиоТек».

— А потом придет Мессия, установит мир во всем мире, и все кончится рассадником бесконечной мутации под контролем одного безумного гения, — поддержал я. — Одно я все никак не пойму, Алиса.

— М?

— Как ты умудрилась все это пропустить? Нет, я понимаю, ты занималась не менее важными вещами, но... Черт возьми, когда я узнал, что ты возглавляешь «Стальных сердец», думал, ты сделаешь что-то... — я покрутил ладонью в воздухе. — Да хер его знает, если честно. Просто рассчитывал, что с мощностями Вояки ты сможешь гораздо больше.

— Я тоже так думала, — хмыкнула киборг, продолжая массировать мне голову. — Но вмешался человеческий фактор. Я никак не могла предугадать, что выживешь не только ты, но и еще один солдат из «БиоТек». Да что там! Я даже про высадку ветеранов ничего не знала до самого последнего момента! А потом уже стало поздно что-то менять и переигрывать, началась война.

— И все мы трое носим в себе наследие Очкарика, — простонал я. — Если честно, мне все больше кажется, что все это лишь часть его долбаного эксперимента.

— Поясни, — попросила она, переводя пальцы мне на виски.

— Он создал тебя, меня и Панику. Все мы носим в себе его частицы, но принадлежим к разным формам исполнения, так сказать. Ты – полноценный робот с потрясающим уровнем самосознания. Возможно, даже большим, чем был у самого ИИ. Паника – мутант до мозга костей, но при этом его тело наполовину, или даже больше – часть механизма контролера. И я – ну, просто я. Скажем так, наиболее близкий к человеку образец.

— И каков твой вывод из всего этого? — мягко произнесла Алиса, и по звуку я понял, что она улыбается.

— А вывод, милая моя, следующий. Так как чистота эксперимента превыше всего, каждый из нас уверен, что действует по собственной воле. Но на самом деле все варианты выбора, как бы мы ни крутились, ведут в определенные заранее просчитанные и маркированные точки. Такой точкой стало уничтожение кристалла, ограничивающего самого Очкарика, и его распространение по нескольким носителям одновременно. Заметь, что я – вообще просто бессмертное средство доставки. Хотя я и сомневаюсь в своем бессмертии.

— Хорошо, допустим. Что это меняет?

— Да ничего, кроме того факта, что Очкарик изначально рассчитывал столкнуть нас лбами. Заставить бороться друг с другом, и посмотреть, какая форма для него будет предпочтительнее, — я устало вздохнул, окончательно растекаясь в кресле от умелой работы женских рук. — Какое тело ему понадобится, и какой результат наиболее приемлем.

— Но мы-то с тобой не воюем, — заметила Алиса.

— Но могли бы уже не раз начать, — заметил я. — Когда ты бросила Олл-Три, например. Или когда выпустила сообщение о вирусе в открытый космос. Признаться, я сперва растерялся, когда адмирал Заринский решил включить мне твою запись.

— Думаешь, он бы выпустил тебя обратно на планету, если бы не то сообщение?

— Я не про это, Алиса. Я про то, что мы раз за разом проходим ключевые точки плана Очкарика. И наш выбор... Не выбор нихрена. Вот скажи, что стоило мне, допустим, отказаться от участия во всем этом кошмаре? Что, если бы спустя эти годы, я решил остаться в деревне, и не поехал никуда?

— Милый, ты взорвал сам себя ради всеобщей справедливости, — тихонько посмеялась киборг, взъерошив мне волосы. — Как ты можешь утверждать, что не пошел бы спасть весь мир, когда представился шанс? Твоя тяга к геройству – просто феноменальна! Наоборот я удивлена, что ты так долго сопротивлялся идее покинуть деревню.

Я пожал плечами. Не говорить же, что меня держало там сильнее всего. Плевать мне было на Олл-Три по большому счету. Я даже имен жителей не вспомню сейчас, кроме Джеймса и Марты. Но не хочется поднимать эту тему.

— У меня были причины сомневаться.

— Добрый доктор, угу, — чуть обиженно ответила Алиса. — Я все знаю, милый. И про Алекс, кстати, тоже.

Я хмыкнул.

— Следишь за мной?

— Сложно не следить, если она оказалась носительницей твоего вируса в крайне интересной форме.

— Чего?

Алиса громко и довольно рассмеялась.

— Как я тебя, а? Оценил? Испугался, что станешь папой, да, милый?

— Глупые у тебя шутки! — отозвался я, переводя дыхание. — Ни я, ни Алекс в родители точно не годимся. Не с нашим образом жизни.

— Однако воздействие ты все же оказал. Мы кое-что проверили в этот раз, когда ты вернулся с орбиты. И кое-какие подвижки получились.

— То есть, это не плохо?

— Что? — тут же уточнила киборг. — Что ты изменяешь мне с каждой попавшейся дыркой, пока я, как девица в башне, жду возвращения своего рыцаря в сияющих доспехах?

— Очень смешно, — хмыкнул я. — Так и что получилось в итоге?

— Сам ты – носитель антивируса. Помнишь деревья вокруг бункера Вояки?

Я кивнул.

— Они выжигали вирус, перерабатывая воздух. И?

— То же самое делает все твое тело. Твои клетки одновременно убиваются и тут же восстанавливаются. В тебе идет постоянное сражение между заразой и лекарством. И именно благодаря этому ты выживаешь.

— То есть?

— Благодаря высокой регенерации ты создаешь больше клеток, чем обычный мутант. То есть, отрави твоей кровью обычного бессмертного, он обязательно сдохнет. И очень быстро. Но если поместить его, скажем, в зараженную высокой радиацией среду и напоить твоей кровью, начнется очень бурный рост обеих вариаций вируса. Одна часть будет наращивать себя, стремясь в идеальной картине, а вторая – уничтожать ее.

Я покивал, выслушивая ее объяснения. Хотя все равно нихрена не понял.

— Правильно ли я понимаю, что мы можем начинить Тау Мару высоким уровнем радиации и разбрызгать в воздухе мою ДНК, чтобы в итоге получилось лекарство?

— Нет, конечно. Твоя человечность держится за счет контрольной точки, созданной где-то в бункере Очкарика. Таким образом ты рано или поздно, но возвращаешь свой облик, хотя генетически уже не являешься человеком. А вот те же контролеры, чей организм вообще не имеет ничего человеческого, просто останутся собой.

— И бессмертных зомби уже не вылечишь, — кивнул я.

— Именно. В общем, обратного хода нет. А, учитывая, высокий уровень содержания вируса в атмосфере Тау Мары, такой способ лечения либо убьет абсолютно всех на планете, либо сделает людей чистыми от «ТМ-13». И тогда ничего не помешает им заразиться снова.

— То есть, нам нужно столько антивируса, чтобы вытравить вообще все на планете, — кивнул я. — Насытить планету мной, распылить как можно больше. Запустить процесс настолько сильным толчком, чтобы обратного хода уже не было.

Алиса погладила меня по голове.

— По моим подсчетам погибнет слишком много.

— Слишком много это не цифра.

— Выживут трое из десяти. И это самый оптимистичный прогноз, милый.

— Но мутанты вымрут все? — уточнил я, постукивая пальцем по подлокотнику кресла.

— Все, — подтвердила киборг. — Но не забывай – у нас нет таких мощностей, чтобы синтезировать нужное количество антивируса. Кроме суши есть еще и зараженный океан, покрывающий большую часть поверхности. А в глубине коры до сих пор запрятаны цистерны с вирусом. И чем дольше мы здесь возимся, тем скорее они начнут выпускать содержимое наружу. Это еще больше увеличит нужное количество антивируса. Не будем так же забывать о ледниках.

— А что ледники?

— Испарение, милый, испарение. Как думаешь, созданное терраформированием, долго продержится без поддержки?

— Но разве мы не...

— Нет. Для создания атмосферы Тау Мары был запущен процесс топления льда. Колоссальный процесс, огромное количество энергии. И все бы было нормально, не наступи здесь локальный апокалипсис. Установки, поддерживающие процесс образования пригодной атмосферы вышел из-под контроля. Ты же не думаешь, что Очкарик просто хотел расползтись по всему космосу? Нет, он хотел сбежать из стремительно умирающей колонии.

Я тряхнул головой.

— Но ведь ты сама хотел независимости для Тау Мары.

— Да, и восстановление систем, поддерживающих систему – как один из пунктов договора.

— Тогда в чем проблема?

— Чтобы ты понимал происходящее – твой организм выделяет определенное тепловое излучение. Считай себя маленьким ядерным реактором. Пока ты один, да даже будь вас тысяч десять – это не страшно.

— И?

— Простой выброс антивируса запустит процесс по всей, понимаешь, по всей колонии. Каждый организм, окажется таким ядерным реактором. Каждое животное, растение, мутант или человек, даже вода в океане, начиненная микроорганизмами.

— Бред какой-то.

— Это все равно, что разом вскипятить океан, милый. Или взорвать те самые боеприпасы в коре – слишком много тепла. Уже через год после устроенного нами выброса на планете не останется льда, атмосферу заполнит выкипевшая вода, влажность станет такой, что дышать ей смогут лишь рыбы. А потом остатки атмосферы просто сдует в открытый космос. Оглянуться не успеешь, как все живое на этом комке грязи вымрет от холода абсолютного нуля.

Я лег лицом на столешницу, и устало вздохнул.

— И? Вывод-то из всего этого какой?

— Распылять антивирус нельзя, вот какой вывод. По крайней мере, пока мы не наладим поддерживающую атмосферу систему.

— И что для этого надо?

— Я не просто так рассказала тебе про Алекс. Как ты помнишь, она у нас особенная. Клон, изначально созданный ради поддержания определенной формы и... В общем, мне нужны вы оба, чтобы создать вакцину. Один укол – и через год носитель вируса либо умрет в мучениях, когда его организм пожирает сам себя, либо избавиться от вируса и получит такой иммунитет, что ему никакая болячка не страшна.

— У нас нет этого года, — напомнил я. — Адмирал не станет торчать здесь так долго. Ему нужно лекарство уже вчера, а ты...

Алиса отошла от меня, каблуки простучали по рифленым плитам пола.

— Сам ты не годишься для подобного. Но синтезируемая твоим организмом сперма...

— Мне подрочить ради спасения колонии? — потерял терпение я.

— Нет, я же уже все получила. Тебе объяснять?

— Нет, мне плевать, — покачал головой я. — Если я уже все сделал для спасения Тау Мары, что нам остается? Каков следующий шаг?

Она не отвечала с минуту. Я обернулся, чтобы узнать, что случилось. Киборг застыла у окна, скрестив руки на груди. С тяжелым вздохом поднявшись на ноги, я подошел ближе и тоже выглянул наружу.

— Если я отправлю код вакцины Заринскому, как думаешь, что остановит прибывших сюда землян от нашего полного уничтожения? — спросила она. — Сколько понадобится времени, чтобы они нарушили нашу договоренность? Ты уверен, что нас не предадут? Адмирал за несколько дней обменял свою многолетнюю верность корпорации, как только замаячила возможность очень выгодно продать лекарство от вируса, что грозит уничтожить все человечество. Люди будут готовы убивать за дозу вакцины. Ты хочешь отдать ее Заринскому, поверив предателю... Ты же понимаешь, вероятность, что получив формулу, он попросту уничтожит нас, как единственных носителей этого бесценного знания, свыше девяноста пяти процентов?

— Я не верю, что он предал корпорацию, Алиса, — обняв ее, прошептал на ухо женщине. — Зачем жертвовать людьми и техникой, когда можно привлечь уже находящегося на Тау Маре солдата, заинтересовав его идеей спасения вселенной? Ты сама сказала – я не могу отказаться от идеи стать героем. Да, «БиоТек» пожелает замести следы и все здесь взорвать. Потом, через несколько лет, лекарство, так или иначе, все равно найдут. Но, если удастся сделка со мной, к тому моменту на продаже вакцины уже будут заработаны миллиарды кредитов. Владельцы других корпораций будут ползать у «БиоТек» в ногах, отдавая все свои богатства, ради шанса на иммунитет от «ТМ-13». И для того, чтобы провернуть такую операцию, Заринский даже не потратит ни одного бойца со своего флота. И станет героем, не только затмившим своей славой Максвелла, потерявшего весь свой флот на карантинной планете, но и спасет человечество, добыв так нужную людям формулу.

Она обернулась, мягко коснулась губами подбородка и прижалась сильнее.

— Тогда ты понимаешь, что все, что нам на самом деле нужно – держаться до тех пор, пока на орбите не появятся другие корабли. И чем больше, чем разносторонней будут представители, тем больше шансов уцелеть нам самим.

— Ты хочешь тянуть время, — кивнул я, прижимая такое сильное и в тоже время невесомое тело девушки к себе. — Но для этого нам нельзя проиграть, Алиса. А все к тому и идет – Паника с легкостью обыгрывает нас по всем фронтам, проходит в твой штаб, вербует сторонников, подключает производство, которое только что принадлежало тебе...

— Я знаю, что надо делать, — отозвалась она. — Но тебе придется принять в этом непосредственное участие.

— И что же нам нужно делать? — хмыкнул я, чувствуя готовность сорваться с места, лишь бы не сидеть на заднице в ожидании прибытия конкурентов «БиоТек».

— Нам нужно воссоздать усиливающую твои психоволны броню, — ответила Алиса. — Ты выступишь нашим лжепророком, милый.

Я кивнул. Примерно этого я и ожидал.

— А когда придет время, мы избавимся от Паники, и ты займешь его место, — продолжила Алиса. — Оставлять бесконтрольную армию мутантов, способных тратить тысячи жизней за каждый метр земли – слишком опасно.

— Сколько времени потребуется, чтобы вакцина сработала?

Она пожала плечами.

— Мы не можем вводить ее всем под ряд без разбора. Нужен предварительный анализ с выявлением личного уровня заражения, чтобы избежать ситуации, когда доза будет превышать допустимые пределы. Первым делом – молодые женщины, затем младенцы и дети постарше.

— Старшее поколение умрет, так и не получив лекарства, — кивнул я.

— Вирус сделает пациентов небоеспособными, — подтвердила киборг. — А, оставшись без этой прослойки населения, мы неизбежно проиграем войну раньше, чем сможем обратиться за помощью к орбите.

Я выглянул в окно. На улице отряд наемников забирался в броневик. Показалось, что знаю кого-то из них, возможно, даже кто-то из тех, с кем ехал через болота в Космопорт.

За возведенными воротами штаба, под присмотром затянутого в боевую броню солдат «Стальных сердец» ходили люди. И, куда бы я ни смотрел, я не видел детей. Да, черт возьми, я вообще почти их не наблюдал на Тау Маре. Не считать же спасенных рейнджерами в Сити – прошло больше пяти лет с тех пор.

Даже в Олл-Три беременность среди женщин была редкостью, хотя я очень сомневаюсь, что там хотя бы знали о возможности контрацепции. Выходит, с рождаемостью все настолько плохо?

А с учетом, сколько погибнет от нашей вакцины, через год на планете останется совсем немного населения. И лишь часть из них будет дееспособна. Мы будем вводить новорожденным яд, который лечит чуть лучше, чем инъекция цианида, и семьдесят из ста детей погибнут по подсчетам Алисы.

Отвратительная математика. Но есть ли у нас на самом деле выбор?

— Хорошо, я согласен – сидеть, сложа руки, мы не будем. Ты можешь что-то сделать с броней?

— Могу, но мне нужно, чтобы ты проверил бункер S-03, возможно, что-то уцелело, и мы сможем получить часть данных.

Я кивнул.

— Тогда туда я и отправлюсь. Будем надеяться, хоть что-то из этого получится.

— Я могу и сама попытаться что-то собрать, но у меня нет контролера, которого не жалко пустить на это дело.

Я хмыкнул.

— Ну...

— Нет, если я вскрою тебе череп, останусь без возможности вести переговоры с Заринским.

— Но если я сдохну где-то по дороге к бункеру или еще что случится.

— Ты будешь защищен, милый. К тому же, у тебя есть пара беспилотных истребителей с несколькими бомбами на борту. Чтобы проиграть, тебе потребуется снять костюм и сесть на задницу. Я прекрасно представляю мощь, что сейчас подчинена тебе. Ты у меня один стоишь целого соединения киборгов.

Я задрал голову к потолку и рассмеялся.

— Да уж, вот только не думаю, что это остановило бы Крайса от того, чтобы набить мне морду.

Алиса беззаботно пожала плечами.

— Ну, ты сам виноват. Нечего было лезть к Алекс в штаны. Киборг так неровно дышит к девчонке. Кроме того, я до сих пор не знаю, зачем и кто его создал. А тем более не могу понять, как так вышло, что его сумела прошить девчонка. Он не серийный экземпляр, хоть и соответствует по всем признакам на первый взгляд. Но, если повнимательнее присмотреться, выходит, что в нем объединены чуть ли не все возможные разработки боевых киборгов.

— А прошила ли? — с сомнением выдохнул я.

— Что ты имеешь в виду? — подняла на меня глаза Алиса.

— Из всего, что я узнал об этой парочке, я сделал следующие выводы: Алекс создавалась, как замена любимой дочери владельца компании. Полагаю, он предвидел, что лекарства не найдется, и все, что у него останется – вот такой фантом, обманка, позволяющая верить, что дочь все еще рядом, все еще с ним. И, будь я на его месте, наверняка бы не захотел расставаться с бессмертной Алекс.

— Думаешь?

— Полагаю Крайс настолько уникален не потому, что готовился по спецзаказу для какой-то неясной нам цели вроде отлова преступников или революции в военных производстве. Да, он уникален, способен на многое. И любого твоего киборга в легкую скрутит в бараний рог. Но все это, так или иначе, завязано на одну константу – он защищает и оберегает только одного человека во вселенной. Он даже за Мессией следить отправился не потому, что хотел защитить Тау Мару. Он отправился туда только ради предотвращения угрозы для девчонки. Полагаю, его собрали для того, чтобы воссоздать отца самой Алекс.

Алиса помолчала, раздумывая.

— Что ж, пусть будет так. Пока это все равно ничего не меняет.

— Почему же? — удивился я. — Приняв за данность его стремление защищать ее всеми возможными средствами, можно предположить, что не возникнет никаких проблем с тем, чтобы сберечь ее для твоих экспериментов.

— Я закончила свои эксперименты, — сообщила Алиса. — И, технически, ничего не держит эту парочку в Ксежинске.

Я кивнул.

— Тогда ты не будешь против, если я возьму их с собой?

Киборг ткнула меня в бок.

— Я смотрю, она все же запала тебе в душу. Мне точно не нужно ревновать, милый?

— Ну что ты, я всего лишь хочу взять себе в помощь одного очень способного киборга и бессмертную девчонку. Мутант, киборг и человек – мы почти как символ всей Тау Мары.

Алиса слабо улыбнулась.

— Ладно, но сперва...

Тонкие пальцы с силой толкнули меня на диван. Киборг ловко устроилась у меня на коленях и, одним движением скинув верх униформы, нависла надо мной.

— Повеселимся? — предложила она, выдохнув мне в губы.