Время действия: вечер того же дня

Место действия: дом мамы ЮнМи, комната сестёр

Лежу на полу, правда в постели, никого не трогаю, юзаю ноут онни, хочу посмотреть, что творится в мире вообще и в корейском шоу-бизнезе, в частности. Хочу почитать, пишут ли что-то про меня. СунОк, воодушевлённая своим участием в написании смс-ки АйЮ осталась у телевизора, «добивать» политиканов с их идеями и прогнозами, а я пошёл полежать с ноутом перед сном. Итак, что-там у нас творится?

«… Судом города Сеула вынесено решение в отношении президента развлекательного агентства господина Ким ЧуМина. Как стало известно из материалов дела, обвиняемый Ким ЧуМин два года назад создал агентство для продвижения музыкальных групп. После проведения кастинга им было отобранно в группу пять несовершеннолетних девушек. Обвиняемый, установил скрытые камеры в раздевалке, где переодевалась группа несовершеннолетних. А также неоднократно насиловал двух участниц группы. Как показало расследование, пострадавшие, долгое время скрывали факты насилия, опасаясь, что это может отсрочить их дебют…»

Пффф! Вот это да! Читнул, как говорится, новостей шоу-бизнеса! Полной ложкой зачерпнул. И сколько же дали этому «организатору»?

«… Суд признал обвиняемого виновным по всем пунктам обвинения и приговорил Ким ЧуМина к двенадцати годам лишения свободы и денежному штрафу в размере пятидесяти миллионов вон…»

Нормально дали. А эти, блин, ненормальные? Боялись, что это «отсрочит их дебют»! Что у них в голове творится?! Это ж надо, терпеть такое ради дебюта? С ума, что ли сошли? Идиотизм какой-то.

«…Представители Ли СокЧоля из «The East Light» выпускают фото с доказательствами избиений и аудиофайлы: «Претензии Ли ЧаХвана являются лишь оправданиями…» А тут что случилось? Читаю. Через минуту становится понятно. Ли СокЧоль, участник бойс-группы подал на своего президента агентства в суд, за систематические нападения в течении четырёх лет и избиения.

В статье есть фото металлической палки от швабры, которой производились избиения.

А также результаты этих избиений. Фотографии с большими, где-то с ладонь, синяками и травмами на голове, бедрах, ягодицах и руках. Некоторые из синяков очень глубокого (почти черного) фиолетового цвета, что говорит о серьезных травмах.

Куда я попал? — думаю я, закончив разглядывать доказательства. — Это новости музыкальной индустрии или сводка криминальных сообщений? Нет, вот сверху написано — «Новости к-поп». Фига себе новости!

Ещё раз просматриваю предложенные к просмотру фото. В голову приходит мысль, что СанХён, как человек, очень даже неплохой президент… Вполне возможно, что уж если на него и не молиться, то хотя бы быть благодарным судьбе за то, что он такой, вполне себе даже можно. Зря я его нервирую. По сравнению с этими бесчеловечными фото, мои проблемы, это не проблемы. Так, фигня какая-то…

Задумываюсь над тем, на кой чёрт эти несчастные мемберы столько лет терпели такие издевательства. Из-за стадного — «у всех остальных тоже самое»? Ну, вроде бы не у всех. Тогда, почему? Что они хотели получить, терпя? Деньги? Славу? То и другое вместе? А может, это был их единственный шанс избежать нищеты? Всё-таки я до сих пор мало знаю ситуацию в стране, не понимаю истинных причин происходящего. А когда вникать? Чтобы знать и понимать, нужно жить не в четырёх стенах, как я, ежедневно сталкиваясь лишь с ограниченным количеством людей. Для этого нужно жить в «большом мире», а не в замкнутом закутке.

Есть ли в индустрии более светлые, я бы даже сказал, более жизнеутверждающие новости? Следующее, чего там?

«… Певица Шеннон сообщила о своих планах покинуть агентство «MBK Entertainment» и уехать из Кореи в ближайшем будущем. В разговоре с поклонниками, когда ей задали вопрос, планирует ли она покинуть Корею, певица ответила: «К сожалению, да. Я люблю Корею, но я также хочу реализовать себя через творчество и писать песни, с которыми я действительно связана, и просто быть более беззаботной». Так же она сказала: «Для тех, кто спрашивал, и кто терпеливо ждал: нет, у меня не будет комбэка. Я собираюсь покинуть свою компанию в скором времени».

Другой фанат спросил у девушки: «Страшно ли жить в подземелье?». Шеннон ответила: «Да, мне пришлось привыкать к этому. Всё время ждать, пока тебе хоть что-нибудь заплатят. Они используют твой голос и говорят, что это для гайд-версии песни другой группы и не спрашивают разрешения. И не указывают тебя в авторах, если ты пишешь для них лирику на английском. И отдают работу, которая предназначалась специально для тебя, другому артисту. И никогда не пускают тебя за границу просто «потому, что». И тебя заставляют ходить на шоу, в которых ты не хочешь участвовать, но так другая группа агентства сможет получить продвижение или заключить сделку. Вот тогда весь ад и вырывается на свободу. Я рада, что со всем этим покончено».

Она также пожелала удачи всем оставшимся, сказав, что им помогут эти слова.

Шеннон является британско-корейской сольной артисткой, которая продемонстрировала свои невероятные вокальные навыки на шоу «Star King» в 2008 году и затем подписала контракт с «MBK Entertainment» в 2009 году, когда ей было 15. Она дебютировала в 2011 году с песней «Hatred Farewell» и вошла в четверку лучших на «K-Pop Star 6» в 2012 году.

Мда. с…Похоже, ничего жизнеутверждающего в индустрии нет. Как я понимаю, девочку промурыжили шесть лет, держа в «запасниках агентства» и теперь она просто счастлива от них «сделать ноги». Тут конечно нельзя однозначно сказать, кто виноват. То ли агентство оказалось не способным дать ей соответствующий репертуар, то ли певица не оправдала возложенных на неё надежд. Хотя, пишут, что призовые места она занимала… Непонятно, нужно вникать, что не хочется. Но, эмоцию, которую вызывает статья — грусть. Человек столько лет провёл в ожидании, а в итоге — ничего не случилось. Жизнь, порой печальная штука… Интересно, а в агентстве СанХёна, тоже есть — «живущие в подвале»? Можно будет узнать, при случае. Что касаемо меня, никуда он меня не «запихивал». И деньги вовремя платил. Не, шеф ведёт себя по-человечески, грех жаловаться. Конечно, заскоки у него есть, но с оравой в семьсот пятьдесят сотрудников, которыми он управляет, это неудивительно. Надо с ним поговорить, насчёт его здоровья. Собирается он что-то делать или так и будет на «колёсах» сидеть? Это чревато…

Но, всё-таки? Есть ли что-то позитивное в индустрии? Или только кровь, пот и слёзы?

«ЦыЮн — настоящий языковый вундеркинд!» — гласит следующий попавшийся мне заголовок.

О! Тайваньская партизанка, поставившая на уши весь Китай! И что она за такой вундеркинд? Круче чем я?

«Несмотря на то, что она все еще ученица старшей школы, ЦыЮн можно назвать языковым вундеркиндом. Кроме китайского, тайванского, корейского и японского, она также знает немного английский язык, который учила в школе…»

Ага. Английский. Это когда они вместе с корди не смогли прочитать надпись на футболке? Всей Кореей потом читали-перечитывали, глазам своим, не веря… Вундеркинд, несомненно…

«…Когда девушка впервые присоединилась к шоу на выживание в группу, ее тизер был на китайском, так как в то время она не чувствовала себя комфортно, разговаривая на корейском языке. Со времен дебюта она значительно улучшила свои навыки, хотя по-прежнему делает милые ошибки, говоря на корейском. Так, совсем недавно, в вышедшем альбоме группы «HotIce», в разделе благодарностей, ЦыЮн допустила ошибку, написав вместо «GoldHot Nation»

Ах-ха-ха! Ой, не могу! «Милая ошибка», да? Ха-ха-ха! Чё ж ей так не везёт с нецензурщиной-то?

«Сейчас, когда её агентство «GoldHot» заявили о планах продвижения группы в Японии, ЦыЮн, вместе с остальными участницами, приступила к изучению японского. Поклонники часто замечают ее за пределами агентства с японским учебником в руках, причём этот учебник написан на корейском языке. Поклонники впечатлены этим фактом — уровень знания корейского ЦыЮн должно быть сильно вырос, если она может использовать корейские учебники по обучению японского…»

ЦыЮн с корейским учебником японского языка

«Сильно вырос?!» Ой, не могу, держите меня семеро! Не зная корейского, по корейскому учебнику учить японский? Ах-ха-ха-ха! Кто ж такое придумал? Это же не учёба, а какое-то бесконечное разгадывание шарад будет! Ну, ЦыЮн, ну затейница! Ну даёт! А я ещё думал, чего она такая тихая, по сравнению с другими? А она оказывается — толком не понимает, чего вокруг неё говорят! Старается «не отсвечивать»! Ха-ха-ха! Ну блин, насмешила! О! Тут ещё и ссылка на видео с ней есть.

… Ну хоть что-то позитивное, — думаю я, три раза с удовольствием пересмотрев ролик. — А то одни сплошные крушения надежд. ЦыЮн очень приятная девочка. Милая и непосредственная, не то, что эта акула Ли ХеРин…. Эх, плохо я разбираюсь в людях! А в женщинах, кажется вообще, не разбираюсь…

(где-то в это время. Президент СанХён просматривает своё расписание на завтра)

— Оркестр «Кёнсанбук-до», — произносит он вслух, смотря в органайзер и задумывается.

— Какой смысл ехать туда без ЮнМи? — задаёт он сам себе вопрос.

(тоже, где-то в это время. Чат, который никогда не спит)

[+10. — 1] Вы видели видео?

[+3. — 0] Какое именно?

[+11. — 6] На котором ЮнМи приезжает одна на минивэне, а её сонбе едут следом на такси. Я просто была в шоке, когда такое увидела.

[+5. — 8] Что в этом такого, что ты была в шоке?

[+8. — 2] ЮнМи самая младшая в группе. Это она должна ездить на такси!

[+14. — 1] Не нужно сразу думать плохо. Может, у неё было другое расписание и поэтому она приехала одна. Вот и вся причина.

[+12. — 2] Почему тогда остальные приехали на такси?

[+15. — 3] Возможно их машина сломалась. Машины ломаются.

[+6. — 7] Так она и уехала со сьёмок одна! А её сонбе опять поехали на такси!

[+9. — 6] У них есть менеджеры. Они решают, кто, как и когда ездит. Не думаю, что тут какая-то вина ЮнМи.

[+3. — 3] А я считаю, что она решила, что уже стала звездой! Вот и задирает нос, ездит отдельно от группы.

[+19. — 5] Это ты так считаешь. Меня больше интересует вопрос, состоится ли у наших девочек промоушен в Японии или нет?

[+29. — 0] Я думаю, это будет непатриотично, поехать в Японию, после того, как японцы подло подкупили комиссию ООН.

[+19. — 0] Я тоже так думаю.

[+34. — 0] И я за. Жалко, конечно, но я думаю будет правильнее отказаться. Нечего играть в поддавки. Как они себя ведут по отношению к нам, так и мы должны вести себя по отношению к ним.

[+12. — 0] Это правильно.

[+15. — 0] Согласна.

Время действия: следующий день, около десяти часов утра

Место действия: Сеул, район Апкучжон

Думал сегодня буду дрыхнуть без задних ног до самого обеда. Куда там! В половине восьмого глаза продрал и как огурчик. Спать не хочется от слова — совсем! Видя такое дело, буданул онни, сказал — погнали в город пока не жарко! Ну, с жарко не прокатило, припекать начало уже в девять часов, но всё равно, к обеду будет вообще пекло. Придётся перемещаться перебежками между зданиями, от кондиционера к кондиционеру. Пока терпимо.

Минивэн, данный мне семейством ЧжуВон я сегодня юзать не стал. Сказал вчера водителю и охране, что намереваюсь провести сегодняшний день в кругу семьи, под крышей дома своего. Просто хотелось побыть хоть день без присмотра. Чтобы не ходили следом, наступая на пятки, охрана, менеджер, группа… Хоть как-то расслабится. СунОк не считается, она постоянно перед глазами не мельтешит, она не раздражает.

Поэтому, приехали мы с ней в район Апкучжон, считающийся самым дорогим в Сеуле по-простому, на метро. Я ещё вчера сориентировал СунОк на то, что ни по каким зоопаркам мы бродить сегодня не будем. Только залитые неоновым светом Бродвей, только хардкор! На мне белый джинсовый костюм из очень тонкой, дышащей ткани, на голове для маскировки — кепка с длинным козырьком и тёмные очки с круглыми стёклами. Хожу неузнанный, прицениваюсь к райончику, что в нём можно купить к примеру, на пятьдесят тысяч долларов. К сожалению, подготовка у меня к этому путешествию была проведена не на высоте. Заранее не озаботился сбором информации, а СунОк понятное дело, здешних цен на недвижимость не знает, приходится пользоваться телефоном, чтобы узнать в сети хотя бы примерно, что по чём в этом районе. Меня, собственно недвижимость интересует. Дом, на Чеджу, квартира в Сеуле… Нормально для комфортной жизни. На острове хоть и лучше, но, как я понимаю, не налетаешься. Так что квартира будет нужна.

Пока район мне нравится. Зелёный, есть большой парк, называется Тосан, в парке есть памятник в память о видной исторической личности.

Как мне рассказала СунОк, когда мы вышли по аллеи к скульптуре, АнЧхан ХоТосан был борцом за независимость Кореи от японской колониальной оккупации. В его честь был разбит этот парк и установлен памятник. И район, тоже назвали в его честь. В общем, благодарные потомки, человеку, много сделавшему для своей страны.

Единственное пока огорчение, так это то, что цен на квартиры в домах вокруг парка узнать с помощью сети мне не удалось. Не продаются, что ли? Или, может нужно «глубже копать», к примеру, какие-нибудь элитные сайты продаж? Онни так вообще на меня руками замахала, когда я заикнулся о своём интересе. Миллиарды вон, сказала она, даже не думай! Квартира, считай, центре города, причём в самом центре самого дорогого района, окна выходят на зеленый и спокойный парк, выхлопными газами не воняет, место тихое и, похоже, хорошо охраняемое. Вполне возможно, несколько миллионов долларов она и стоит. Круто… Хотя с виду дома смахивают на «советскую панель». На моё разумение, не тянет внешний вид на миллионы долларов. Возможно я не в теме, бетон замешан с каким-нибудь умными нано-частицами, а квартиры площадью во весь этаж, двухуровневые и вообще, красота внутри неописуемая, но с улицы этого не видать, нужно вникать в тему.

Жилой комплекс "Апкучжон Хайтс Парк"

Крутя головами по сторонам, прогулялись с онни по парку, свернули на попавшуюся улицу, прошлись уже по ней, посмотрели на прилегающую обстановку. Поглазели на здания со всякими наворотами, пытающимися соответствовать своим внешним видом званию самого дорогого района.

Машинки всякие крутые, импортные, торчат мордами и задами на автостоянках из-под домов.

Совершенно не бедно выглядящие с виду кафешки и рестораны, даже попалось одно «Собачье кафе». Это в котором можно потискать собачку, в ожидании пока тебе принесут заказ. В Сеуле держать собаку дорого и проблематично, поэтому, корейцы придумали такие заведения, которые создают хотя бы иллюзию общения с братьями меньшими. Это я знаю, читал, когда занимался туризмом, по городу маршруты строил.

«Собачье кафе»

Чёрт, вроде недавно было, а кажется, времени прошло — вагон и маленькая тележка…

— А это, — говорит СунОк, указывая рукой на здание на противоположной стороне дороги, — универмаг «Галерея». Здесь самый дорогой шоппинг в Сеуле.

Несколько секунд рассматриваю торговую точку, претендующую на звание самой-самой. Честно говоря, не впечатляет. Снаружи — обычный торговый центр которых полно в Москве. Может, внутри в нём будет круче?

— Пошли, — предлагаю я онни, — посмотрим, так ли он крут, как о нём говорят?

— Ты чего? — пугается та, — С ума сошла? Откуда деньги?

— Ну уж на кофе нам хватит, — говорю я, — заодно и посмотрим, чего там продают. Может, действительно, какие-то «офигительные» вещи?

— Мне кажется ты сегодня настроена как-то… легкомысленно. — внимательно посмотрев на меня говорит онни.

— Так я же в отпуске, — вспомнив про звонок СанХёна бодро отвечаю ей я. — А в отпуске всегда, хочется варенья и пошалить!

— Чего тебе хочется? — не понимает СунОк.

— Чего-нибудь вкусного, — говорю я и предлагаю, — пошли в «Галерею», поедим!

— Это будет, точно, очень дорого, — сопротивляется онни.

— Деньги, не последние. — говорю я и чуть толкаю её плечом. — Пошли!

(несколько позже. Кафе в универмаге «Галерея»)

Сидим с СунОк, кушаем. Заказали много, онни по началу скромничала, но я настоял, чтобы она взяла то, что хочется. Уломал. Почти всё съели, дожимаем десерт и кофе. Ну, что сказать про еду? Вполне вкусно, блюда из европейского меню похожи на европейские, правда, к ним предлагают в отдельной чашке кимчхи. Но эта та беда, с которой я уже знаю, как бороться. Просто отставляешь плошку в сторону и всё. Пусть там пахнет. СунОк не поняла. Ориентируясь на меня, тоже взяла из «европейского», и теперь, похоже прибывает в раздумье. Вроде дорого, вроде Европа, а вот чтобы «ах!» было, такого нет. Зачем тогда платить дороже, спрашивается? Но, всё съели, сделали с онни положенные совместные фото на фоне поедаемого, всё нормально. Сейчас закончим, пойдём смотреть, какими ценами тут народ в бутиках пугают. А в кафе да, дороже примерно раз в шесть, чем в мамином «Весёлом цыплёнке».

— ЮнМи, я хотела спросить… — как-то неуверенно произносит онни, — Ты не можешь мне дать немного денег? Я хочу сделать блефаропластику…

Спросив, СунОк бросает на меня быстрый взгляд и вновь опускает его к вазочке с мороженным.

— Это же операция на глазах? — удивляюсь я и спрашиваю, — Зачем тебе?

— Не на глазах, а на веке. — поправляет меня та и объясняет, на кой ей это понадобилось. — Понимаешь, если я буду СЕО, в новом кафе… Мне надо соответствовать этому уровню. И ты. Ты стала известной. В комментариях пишут, что я не соответствую твоему уровню…

Смотря в вазочку, СунОк возит ложечкой по мороженому, которое, кстати, не очень сладкое. Я же в этот момент пытаюсь вспомнить подробности о корейских заморочках насчёт социальных уровней, кому чего можно, а кому чего нельзя.

— А это не опасно? — спрашиваю я. — Ведь потом будут отёки и всё такое, что бывает после операции?

— Швы снимают на третий-четвёртый день, а отёки проходят на седьмой-десятый. — подняв на меня глаза говорит СунОк. — Это очень простое вмешательство. Даже школьницы делают себе на выпускной. Никаких осложнений.

Онни смотрит на меня, я на неё. Через пару секунд я соображаю, что она меня уговаривает, а я вроде как кочевряжусь, деньги жму. Пфф… Эти девушки, со своею красотой.

— Конечно, раз ты хочешь… — говорю я и добавляю. — Только одна просьба, онни. Не экономь. Обратись в лучшую клинику. Из первой пятёрки рейтинга.

— Это же будет очень дорого! — удивлённо восклицает СунОк.

— Пусть дорого, — возражаю я, — но зато сделают как надо. Глаза потом обратно не пришьёшь.

— Это операция не на глазах, а на веке. — снова объясняет мне онни.

— Можно подумать, что с ними нельзя накосячить. — говорю я. — Вот прорежут в них дырки по случайке, будешь потом всё время на мир смотреть. Или, какой-нибудь нерв не тот перережут, открываться-закрываться перестанут. Придётся их пальцами в действие приводить…

— ЮнМи! Что ты такое говоришь?! — возмущённо восклицает СунОк. — Ты меня напугать хочешь?!

— Да нет, онни. — говорю я. — Просто беспокоюсь о тебе. Врачи, это такие люди, ого-го! Не успеешь оглянуться, как они тебе чего-нить не то отрежут, а потом будут утверждать, что так оно у тебя всегда и было.

— Откуда тебе об этом знать? — прищуривается на меня СунОк.

— А то я по больницам не валялась. Забыла, что ли? — напоминаю я о недавнем прошлом и говорю. — Лучше с врачами без надобности не связываться. А давай, сделаем так? Зная твою склонность к экономии, подключим к этому маму. Пусть она будет посредником. Ты находишь клинику, говоришь маме, она сообщает мне. Если клиника входит в топ пяти лучших, я даю маме разрешение на оплату. Окей?

— Ну зачем в топ пять? — недовольно говорит СунОк. — Это же будет дороже в несколько раз. Есть тоже хорошие клиники, но в них гораздо дешевле!

— Я просто спиной чувствовала, что так и будет. — говорю я, — Онни, мои условия я только что тебе сказала. Никаких «хороших», дешёвых клиник. Согласна?

— Ты высокомерно разговариваешь со старшей сестрой. — недовольно говорит СунОк опять начиная ковырять ложкой мороженное.

— Я разговариваю со старшей сестрой с терпением и любовью. — возражаю я. — Говорю так только потому, что твоё здоровье на первом месте. Да, кстати. Как там наша афера с «Кирин»? Что с акциями?

— Всё ещё меньше на пятьсот вон, чем мы купили. — всё так же недовольно отвечает онни.

— Понятно. — легко отношусь к этому я. — Ладно, пятьсот вон, это пятьдесят центов на акцию. Не страшно.

— Я ещё платила за брокерское обслуживание в течении года. — напоминает мне онни.

— Деньги не последние, — повторяю я недавно сказанную фразу.

В этот момент у меня тренькает телефон, сообщая об смс. Кто там? СанХён?

Достаю его из внутреннего кармана, смотрю на экран.

— Что там? — спрашивает СунОк и тоже высказывает сходное со мной предположение. — Просят срочно вернуться в агентство?

— Нет, — говорю я, читая сообщение. — Это АйЮ. Я же вчера ей отправил сообщение. Вот, она отвечает.

— Что она пишет? — заинтересованно подаётся вперёд СунОк.

— Благодарит за помощь и советы… — говорю я.

— АйЮ такая воспитанная девушка! — с удовольствием восклицает онни и советует. — Тебе нужно брать с неё пример.

— В итоге, она пишет, что не поняла, что я имела в виду… — сообщаю я, закончив читать и опуская телефон.

— Почему не поняла? — не понимает онни.

— Не знаю, — пожимаю я плечами.

— Может, ты путано объяснила? — предполагает онни.

Ну конечно, кто ещё виноват кроме меня?

Беру телефон и набираю ответное сообщение АйЮ: «Я могу сейчас тебе позвонить?»

— Что ты ей написала? — интересуется СунОк догадавшись, кому я отправил смс.

В этот момент у меня начиная звонить телефон, показывая на своём экране, что идёт входящий от АйЮ. Отвечаю на звонок, здороваюсь и перекинувшись парой фраз, начинаю объяснять, что я имел ввиду, когда предлагал сделать немного иначе.

— Лучше всего просто показать. Займёт пять минут. — заканчиваю я своё объяснение.

— Это будет сложно сделать, — говорит АйЮ. — Подобрать время, чтобы мы были обе свободны. Получить разрешений… Скорее всего получится только на выходных. Но мне не хочется тратить твоё свободное время.

— Я сейчас свободна. — говорю я. — Президент СанХён дал мне отпуск на один день.

— Оу! — прямо-таки восхищается в ответ АйЮ. — Президент СанХён так щедр к своим сотрудникам. Это впечатляет. А где ты сейчас?

— Мы с сестрой сейчас гуляем по Апкучжону. — говорю я смотря на СунОк. — Онни, главный офис твоего агентства находится ведь в этом районе, так? Если ты сейчас в главном офисе, то я могу в течении получаса подъехать.

— Буу… — озадаченно гудит в трубку АйЮ и спрашивает. — Но тебе будет нужно согласовать это с твоим менеджером?

— Я в отпуске, — напоминаю я. — Сингл не коммерческий, без денег, просто подарок. Почему я не могу заехать на пару минут в гости к подруге?

Несколько секунд АйЮ думает.

— Подожди, — говорит она, — я узнаю, возможно ли пригласить тебя в офис?

— Хорошо, я подожду, — отвечаю я.

АйЮ отключается.

— Что там? — спрашивает меня онни, всё это время усиленно прислушивавшаяся к разговору.

— АйЮ думает пригласить меня в гости. — отвечаю я и предлагаю. — Хочешь поехать в гости к АйЮ?

— Я?! — изумляется онни. — К АйЮ?! В гости?!

— Ну не могу же я тебя бросить, — говорю я. — Пошли вместе, потом у нас ещё с тобой есть планы на оставшуюся часть дня.

— Но…но…но… — растеряно повторяет СунОк не находя слов. — Но ведь для этого ведь нужно подготовиться! Разве можно вот так вот просто взять и поехать к АйЮ?!

Я непонимающе пожимаю в ответ плечами.

— Что в этом такого? — спрашиваю я.

— Нужно одеть другую одежду! — восклицает СунОк.

— Да ладно тебе. — говорю я. — Мы же не навоз тут месим. Тоже, пошли в город, себя показать, людей посмотреть. Нормальная у нас одежда.

— Но всё равно… — начинает возражать СунОк, но в этот момент у меня звонит телефон.

— Да, АйЮ. — ответив, говорю я.

— ЮнМи, — говорит АйЮ, — мне разрешили. Через час. Тебе будет удобно?

— Хорошо, онни. — говорю я и предупреждаю. — Только я с сестрой. Мы хотели с ней ещё потом погулять. Нечего, что нас будет двое?

АйЮ на несколько мгновений задумываете.

— Ничего страшного, — отвечает она на мой вопрос, — Приходите вдвоём. Я с удовольствием познакомлюсь с твоей онни.

— Спасибо, АйЮ, — благодарю я и обещаю. — Через час мы будем в офисе.

— Я буду ждать. — говорит АйЮ.

Отбиваюсь, убираю телефон.

— АйЮ приглашает нас в гости, — говорю я испуганно смотрящей на меня СунОк. — Обеих. Через час. Пойдёшь?

— А… — открыв рот произносит СунОк и замолкает.

— Поехали, а то из моей песни опять непонятно что сделают. — говорю ей я и спрашиваю. — У тебя случаем на телефоне навигатора нет? Сколько отсюда до офиса «SM Entertainment»?

(минут тридцать спустя. Универмаг «Галерея»)

По этажу торгового центра, со всех ног бегут СунОк и ЮнМи. СунОк с развевающимися по воздуху волосами, ЮнМи с зажатым в правой руке маленьким бумажным пакетом. Заметив справа примыкающий к основному коридору коридор поменьше, ЮнМи хватает чуть отставшую от неё СунОк за руку и тянет её за собой в него. Завернув в новом коридоре ещё раз направо, сёстры оказываются в маленьком тупике.

— Чёёёрт… — озираясь, выражает своё мнение по этому поводу ЮнМи.

Увидев дверь, пытающуюся слиться цветом со стеною, она, недолго думая, делает к ней шаг и повернув ручку, тянет на себя. Дверь открывается. Быстро оглядев малюсенькое подсобное помещение с электрическим щитком на стене и стопкой пластмассовых вёдер на полу, ЮнМи оборачивается к ошеломлённой происходящим СунОк.

— Онни, сюда! — восклицает она.

Снова схватив сестру за руку, она тянет её к себе, впихивает её в каморку и залезает следом, закрывая за собою дверь. Несколько мгновений сёстры стоят в тишине, тесно прижавшись друг к другу. СунОк часто дышит, переводя дыхание после бега.

— Зачем ты сняла очки? — переведя дыхание, шёпотом начинает ругаться она.

— Тсс-с… — шипит ей в ухо ЮнМи, почти касаясь его, — не шуми. Они где-то рядом.

Онни замирает, стараясь не дышать и так же, как ЮнМи, обращаясь в слух. Спустя немного времени, по большому коридору, с жизнерадостными детскими визгами и возгласами, пробегает группа подростков.

— Пфф… — выдыхает ЮнМи, расслабляясь, — пронесло…

— О чём ты вообще думаешь? — начинает вновь возмущаться затихшая былоСунОк. — Там же было полно школьников!

— Да я забыла, что у них сейчас каникулы, — оправдываясь, шепчет в ответ ЮнМи, — Вообще-то, это безобразие. Откуда у подростков деньги, чтобы шляться по таким дорогим магазинам? Ты заметила, что все были они с пакетиками для покупок? Тут, можно сказать, звезда мировой величины позволить ничего себе не может с такими ценами, а они все — с пакетиками…

— То же мне, звезда! — насмешливо хмыкает в ответ на это СунОк. — Которая не помнит, что очки ей нельзя снимать!

— А как я ещё могла рассмотреть? — возмущается в ответ ЮнМи. — Что, я должна была на ощупь выбирать, что ли?

СунОк ничего не успевает ответить, так как совсем рядом раздаются молодые и задорные голоса.

— Ищут… — шепчет на ухо сестре ЮнМи, — замри…

— Не шепчи мне в ухо! — тоже, шёпотом требует СунОк. — У меня от этого мурашки по коже!

— Тии-хоо, — опять прямо в ухо онни шепчет ЮнМи.

В этот момент раздаётся топот нескольких ног. Кто-то куда-то побежал по коридору.

— Что делать будем? — шёпотом спрашивает СунОк дослушав до конца этот затихший вдали топот. — Нам же нужно к АйЮ?

— Пфф… — вдыхает на это ЮнМи и задумывается.

— Придумала. — пару секунд спустя произносит она. — Онни, между дверью и её коробкой — есть щели? А то я к ней спиной стою. Свет видно?

— Да, вверху есть щель.

— Онни, я сейчас к тебе ещё больше прижмусь, не упади. Мне нужно дотянуться до стены за твоей спиной. На ней есть какой-то электрощиток. Может, им отключают свет? Я сейчас пощёлкаю выключателями и, если свет погаснет, мы быстро с тобой отсюда выскочим, пользуясь темнотой.

— Выключить свет? — удивляется СунОк, — В магазине? Но это же хулиганство! Так нельзя делать!

— Тихо. Это наш единственный шанс. Иначе мы не попадём к АйЮ. — шепчет ей в ухо ЮнМи и, наваливаясь на СунОк протягивает руку за её спиной к электрощиту.

Со щелчком, опускает вниз крайний правый переключатель.

Щёлк!

— Ну? Смотри! Погас? — спрашивает ЮнМи.

— Нет! — отвечает СунОк, смотря на щель в верху двери.

Щёлк! — щёлкает следующий переключатель.

— Погас?

— Нет!

— Онни, я буду выключать, а ты говори да, или нет. — просит ЮнМи.

Щёлк!

— Нет!

Щёлк!

— Нет!

…

— Нет!

…

— Нет!

….

— Нет…Нет…Нет… Нет… Да! Погас!

— Последний, — недовольным голосом произносит ЮнМи и констатирует. — Как обычно. Нужно было с другого конца начинать…

— Выходим! — командует она, отклоняясь назад и наваливаясь спиною на дверь.

Спиною вперёд ЮнМи вываливается в коридор и руками вытягивает за собою СунОк. В коридоре царит мрак.

— Ой! — испуганно вскрикивает СунОк, — Я ничего не вижу!

— Тихо! — шипит на неё ЮнМи. — Не демаскируй. Держись рукой за стенку и потихоньку ползём отсюда нафиг. Может глаза больше привыкнут к темноте, станет виднее… Не бойся, тут пол ровный, не упадём…

Время действия: примерно час спустя

Место действия: комната в здании головного офиса «SM Entertainment»

Сидим за небольшим столиком втроём — я, СунОк, АйЮ, пьём чай. Хозяйка предложила гостям выпить по чашечке и гости, в моём лице, не отказались. Не отказались в моём единственном лице потому, что второе лицо, СунОк, пребывает в прострации, похоже решая внутри себя вопрос — сон это или явь? Первый раз её основательно «торкнуло», когда я сказал, к кому мы с ней идём в гости. Второй раз её «накрыло» на проходной, когда АйЮ самолично вышла нас встречать в ярко-красном то ли комбинезоне, то ли платье.

Я причём до сих пор точно не определился, что это на ней такое. Впрочем, это не столь важно, важно то, какое впечатление это оказало на СунОк. Оно было — «отпад обалденнийший!». Из своего опыта знаю, что когда группа занимается в родном агентстве, то одеваются все просто — «без затей». Все предпочитают удобную и практичную одежду, которая зачастую выглядит почти совсем «по-домашнему». А тут внезапно на АйЮ такая непонятная, но шикарно смотрящаяся штуковина, что сразу ясно — вот, не абы кто, а звезда! Если она специально переоделась для нашей встречи, то респект ей за это и уважение. Это было для моей онни то, что нужно.

Ну и в третий раз СунОк «оглушило», когда «младшая сестрёнка нации» заботливо налила ей чай в кружку пару минут назад. Похоже, теперь АйЮ для неё — кумир навсегда.

Что касаемо меня, то из интересного, произошедшего со мой за последние полчаса это то, что на входе в главный офис «SM Entertainment» охранникине спросили у меня удостоверение личности.

«SM Entertainment»

СунОк попросили предъявить, а меня — нет. Вот и думаю, то ли охрана была проинструктирована, толи я настолько уже популярен, что без очков меня уже уверенно распознают. Очки я снял, когда вошёл в здание. После яркого солнечного света на улице, под крышей показалось темно, да ещё и в тёмных очках. Поэтому я их снял, убрав в нагрудный карман, не желая сослепу налететь на кого-нибудь. Охрана на меня посмотрела, посмотрела и стала приставать только к СунОк по поводу «пачпорта».

Думаю, что причина этому, всё же не инструктаж, а моя растущая популярность. Склоняюсь к этому выводу ещё потому, что перед охранниками «SM Entertainment» нас с СунОк гоняла толпа восторженных малолеток по «Галерее», опознав меня в тот момент, когда я снял очки, чтобы рассмотреть свою покупку. Еле-еле мы от них сбежали. Хорошо, что цель нашего путешествия находилась на расстоянии десятиминутной транспортной доступности от «Галереи». Успели и по торговому центру побегать и в гости приехать вовремя. Похоже, что мой и СунОк внешний вид после беготни наперегонки с молодёжью выглядел встрёпанным, хоть мы и постарались привести себя в порядок перед входом в знание «SM Entertainment», и поэтому АйЮ и предложила нам попить чайку, чтобы мы успокоились. А может, чисто из дипломатических соображений. Меня она видела до этого всего три раза, этот четвёртый. А СунОк, она так вообще первый раз в жизни наблюдает. Самый момент для снятия неловкости — предложить выпить чаю людям, с которыми не особо уверен, что знаешь о чём говорить.

Вот, сижу рассказываю хозяйке, как мы с СунОк от школьников бегали. Надеюсь, что у меня это получается увлекательно. Пока, по крайней мере, АйЮ слушает с интересом. Даже улыбается. Всё-таки неплохой я рассказчик! Умею привлечь внимание девушки!

В момент, когда я, растопырив руки, показываю, как мы с СунОк изображали неподвижных манекенов в случайно подвернувшейся витрине бутика, чтобы спастись, в кармане у меня начинает бешено звонить телефон. Телефон не может звонить «бешено». У него звонок на все случаи жизни — один и тот же. Но я слышу, что в данный момент, телефон звонит именно — «бешено».

Извинившись, быстро вытаскиваю из кармана прямо-таки вибрирующий от нетерпения в ожидании ответа девайс. Кто там? Смотрю на экран — президент СанХён. На мгновение задумываюсь, отвечать или нет? Замечаю взгляд АйЮ. Думаю, что, если я не отвечу на звонок, возможно, это покажется ей странным. Потом, президент же зачем-то названивает? Может, что-то случилось?

— Здравствуйте, господин президент, — поднеся телефон к уху, с улыбкой отвечаю я.

— ЮНМИ! — прямо мне в ухо орёт шеф. — Какого чёрта ты до сих пор не в агентстве?! Я что, должен один ехать в оркестр «Кёнсанбук-до»!?

От неожиданности я дёргаюсь и телефон выскальзывает у меня из ладони. Чтобы не дать ему грохнуться на пол, поддеваю его плечом, толкая вверх и руками пытаюсь поймать его в полёте. Правой рукой схватить тоже не выходит, лишь задеваю его запястьем, телефон опять подлетает, уверенно цапаю его уже левой. Пока на глазах, изумлённых АйЮ и СунОк я жонглирую девайсом, из его динамика несётся слышимый всем ор СанХёна: Почему ты не следишь за своим расписанием?! Где твой менеджер?! Каково чёрта вы с ней делаете, если я занимаюсь этим за вас?! ЮНМИ!!

— Да господин президент, — отвечаю я, поймав телефон и вновь поднеся его к уху. — Я здесь.

— Что, мне нужно извиняться за тебя перед руководством «Кёнсанбук-до»?! — вопрошает шеф. — Ты, что, не знаешь, что у тебя в расписании поездка?!

— Я решила, что не поеду. — объясняю я шефу, плотнее прижимая телефон к уху в надежде, что свидетелям разговора будет не так слышен его ор. — Я решила, что больше не буду заниматься классической музыкой.

— Куда ты будешь ездить и чем ты будешь заниматься, решаю я! — ледяным тоном, в котором слышится с трудом сдерживаемое бешенство, сообщает мне шеф и требует. — Чтобы немедленно была в агентстве!

— Но я сейчас не могу, — растерявшись от такого напора, возражаю я. — Я сейчас у АйЮ. Я только приехала, я не могу встать и уйти. Это будет невежливо.

На стороне СанХёна наступает тишина, такая же внезапная, как только что звучавший оттуда ор.

— Где ты сейчас? — спустя пару секунд нормальным голосом спрашивает шеф.

— У АйЮ-сонбе, сабоним, — отвечаю я. — Она пригласила меня к себе в гости.

— АйЮ пригласила тебя к себе домой? — недоверчиво уточняет СанХён.

— Нет. — говорю я и объясняю, где я нахожусь. — В своё агентство. Я в «SM Entertainment», сабоним.

— В «SM Entertainment»?? — переспрашивает сабоним.

Судя по интонации он сильно удивлён.

— Да, — подтверждаю я и уточняю. — Это офис, который на набережной.

— Какого хрена ты там делаешь?! — окончательно изумляясь восклицает шеф.

— Я же говорю, — несколько уязвлённый такой постановкой вопроса, объясняю я, — АйЮ пригласила меня в гости, обсудить пару моментов по песне «таксист Джо». Помните, я ей её подарила на день рождения?

Сабоним молчит.

— Господин президент, давайте я узнаю у ЁнЭ адрес оркестра и приеду прямо туда? — предлагаю я, — Здесь уже просто работа пошла. Не бросать же начав, а оркестр по расписанию аж в семнадцать ноль-ноль. Ещё пол дня почти. А, сабоним?

— Хорошо, — нейтральным тоном произносит президент, помолчав перед этим ещё секунды три, — в семнадцать ноль-ноль, в оркестре.

— Спасибо большое, сабоним, — благодарю я и обещаю, — обязательно буду!

Но, похоже, сабоним отключился, не став дослушивать до конца мои благодарности. Я тоже тыкаю пальцем в экран, подтверждая конец разговора и опускаю телефон. Поднимаю глаза и вижу круглые от удивления глаза СунОк. Перевожу взгляд на АйЮ. Та тоже, с удивлением смотрит на меня. Пожимаю в ответ плечами.

— Отпуск кончился внезапно, — говорю я, поясняя ситуацию. — Президент СанХён хочет взвалить на меня ещё и оркестр классической музыки.

— Оркестр классической музыки? — с удивлением переспрашивает АйЮ.

— Та, — дёргая плечом с неудовольствием отзываюсь я, — хочется ему.

— А тебе — не хочется? — вновь удивляется АйЮ.

— Мне спать хочется. — честно признаюсь я и предлагаю ей. — Онни, давай обсудим «таксиста», пока чего-нить опять не случилось. Прошу прощения за этот инцидент.

— Может, тебе всё же лучше поехать в агентство? — предлагает мне АйЮ. — Похоже, президент СанХён, недоволен…

Отмечаю, что АйЮ дипломатично опустила слово «тобою»: «президент СанХён тобою недоволен».

— Онни, поздно пить минеральную воду, когда почки уже отвалились, — отвечаю ей я. — Это мои проблемы, и я уже договорилась на пять часов. Давай, сделаем отличную работу. Мне хочется, чтобы моя песня в твоём исполнении прозвучала в самом лучшем варианте. От этого всем будет только хорошо. И президенту СанХёну тоже.

Наклонив к плечу голову АйЮ с интересом смотрит на меня.

Время действия: начало шестого вечера

Место действия: здание оркестра «Кёнсанбук-до»

(Генеральный директор большого симфонического оркестра Сеула «Кёнсанбук-до», улыбчивый и приятного вида господин Ли ДжунГи сделав небольшую экскурсию вдоль стеклянных шкафов с выставленными в них наградами и показав «доску славы» увешанную фотографиями известных исполнителей, с которыми довелось работать оркестру и концертных залов, в которых он выступал, приглашает гостей поприсутствовать на происходящей в данный момент репетиции. Гости, в составе господина СанХёна, ЮнМи и всё время стоящей сзади в полутора шагах менеджера ЁнЭ, проходят в зал и, заняв места в небольшом партере перед сценой, на которой репетирует оркестр, минут десять внимают звучащей музыки. При этом вид у ЮнМи слегка виноватый и она периодически бросает взгляды на президента своего агентства. Президент же агентства, господин СанХён, ни разу не повернув голову в её сторону, сосредоточенно смотрит только на сцену. Наконец решив, что музыки прозвучало уже достаточно, дирижёр останавливает её взмахом своей палочки. Далее у сцены происходит встреча и знакомство гостей и дирижёра. Господин Ли ДжунГи, представляя ЮнМи, лестно отзывается о музыке, которую она пишет, со скрытым намёком на плодотворное и успешное сотрудничество между ней и коллективом оркестра. Дирижёр, который в курсе того, кто такие гости, тем не менее с лёгким недоверием смотрит на потенциального делового партнёра. Похоже, её возраст и пол вызывают в нём достаточно сильные сомнения насчёт успеха планируемого предприятия.)

— Может быть мы сегодня что-нибудь услышим? — спрашивая предлагает он, смотря на ЮнМи, когда по ходу разговора наступает его очерёдность что-то сказать.

— Было бы интересно услышать, что-то из собственного сочинения, — увеличивает он размер притязаний и тут же предлагает собеседнику возможность сохранить лицо, — если, конечно, это возможно.

Трое взрослых мужчин смотрят на школьницу. Школьница, задумчиво смотрит на большой чёрный рояль, стоящий на сцене, затем переводит взгляд на президента СанХёна. Через пару секунд молчания она поводит плечом.

— Почему бы и нет? — отвечает она и задаёт вопрос, не обращаясь ни к кому конкретно. — Я могу воспользоваться роялем?

— Да, конечно. — с готовностью отвечает генеральный директор, опередив начавшего было открывать рот дирижёра.

— Спасибо, господин Ли ДжунГи, — кивнув, благодарит его ЮнМи и направляется ко входу на сцену.

СанХён с лёгким беспокойством смотрит ей вслед. ДжунГи, между тем предлагает всем присесть на кресла и послушать в более удобном положении чем стоя. Пока все вновь рассаживаются, ЮнМи поднимается на сцену и под любопытными взглядами оркестрантов проходит к роялю. Усаживается перед инструментом и задумывается. Все присутствующие терпеливо ждут. СанХён внутренне напрягается, не зная, чем закончится эта затянувшаяся пауза. Но, наконец, ЮнМи делает движение головой, как бы подтверждая самой себе сделанный выбор и, подняв обе руки, разом опускает пальцы на клавиши. Мгновение, и в зале звучит очень и очень энергичный Бетховен. Присутствующие, не ожидавшие столь сильной экспрессии и такого высокого уровня исполнения, замирают, внимая музыке. Дирижёр, повернув голову к плечу и выставив вперёд левое ухо, вообще превращается в один сплошной слух.

Beethoven "Moonlight" Sonata, III "Presto Agitato" Valentina Lisitsa

Наконец, из-под пальцев ЮнМи звучит последняя нота. На несколько мгновений в зале устанавливается тишина, которую нарушает дирижёр, первым начав аплодировать. Секундой позже к нему присоединяются все присутствующие. ЮнМи, встав, раскланивается у инструмента. Аплодисменты усиливаются.

— Господин СанХён, это невероятно, — наклонившись к президенту агентства восхищённо произносит дирижёр, продолжая аплодировать, — Где вы её нашли?

СанХён, уже с довольным видом молча пожимает в ответ плечами, показывая, что где взял, там уже нет и секретами фирмы он делится не намерен.

— Великолепная техника исполнения! — продолжает восхищаться дирижёр. — Где она училась, господин президент?

— Ммм… — мычит в ответ тот, пытаясь облечь в удобоваримую форму слова, которые он собирается сказать профессионалу.

— Вы знаете, — говорит он, — она, в общем-то, самоучка.

— Не может этого быть! — восклицает, не веря, дирижёр. — С такой техникой исполнения невозможно быть самоучкой!

— Тем не менее, это так. — настаивает на своём СанХён.

В этот момент к ним подходит спустившаяся со сцены ЮнМи. Генеральный директор и дирижёр выражают ей своё восхищение её великолепной игрой. Та, раскланиваясь благодарит их.

— А что это была за композиция? — как бы между делом интересуется дирижёр.

— Просто пришло в голову, господин, — отвечает ему ЮнМи.

— Пришло в голову? — не понимает тот. — Ты играла «из головы»? Без подготовки?

— Да, — после короткой паузы отвечает ЮнМи. — Вы же просили исполнить что-то новое? Я сделала, как вы просили.

Генеральный директор и дирижёр молча смотрят на ЮнМи, переваривая услышанное.

— Господин президент, — повернув голову к СанХёну произносит генеральный директор, — я готов предоставить госпоже Пак ЮнМи должность главного пианиста в оркестре, или любую другую должность, которое она захочет. Я уверен, что интересы нации требуют того, чтобы вы освободили её от контракта, дав возможность заниматься исключительно классической музыкой.

СанХён, выпятив вперёд челюсть озадаченно таращится на генерального директора, похоже никак не ожидав такого предложения.

— Я хочу заниматься эстрадой, — приходя на помощь шефу подаёт голос ЮнМи и объясняет почему, — Там больше известности и денег.

Теперь уже директор и дирижёр таращатся на мелкое недоразумение, пытаясь сообразить, какие нужны слова, чтобы вразумить его и поставить на путь истины.

— Но, если вы хотите, я могу попробовать предложить вам свои композиции для исполнения. — продолжает между тем говорить «недоразумение». — У меня много всяких идей, которые стоят воплощения в жизнь.

Генеральный директор и дирижёр молча смотрят на ЮнМи, ждущей ответа на своё предложение.

(чуть позже)

Место действия: Большой симфонический оркестр "Кёнсанбук-до". Репетиция завершена досрочно. Дирижёр только что ушёл вместе с гостями и генеральным директором, предварительно сказав, что на сегодня "всё" и можно расходится. Музыканты занимаются сбором нот с пюпитров и укладыванием инструментов в футляры.

— Дожили, — то ли недовольно, то ли с одобрением в голосе произносит сорокалетний скрипач, неспешно собирая листки с нотами, — в симфонический оркестр приходят играть из к-поп…

— И я бы не сказал, коллега, что это выглядело забавно. — наклонившись к нему отвечает сосед слева с открытым скрипичным футляром на коленях. — Скорее, совсем не забавно.

— Интересно, — вступит в разговор соседка справа, — где она научилась так играть?

— Госпожа ХёНу, ну что вы? — отвечает ей сорокалетней скрипач, — Это же девочка с синими глазами. Реинкарнация королевы Мён СонХва. Разве вы не знаете?

— Пф… — выдыхает в ответ госпожа ХёНу и интересуется, со скепсисом смотря на собеседника, — Вы что, действительно верите в эти оккультные штучки?

— Тогда прошу вас, — вежливо наклонив голову в ответ просит тот, — скажите ваш вариант, как она овладела такой высокой техникой игры в таком юном возрасте?

— … а вы заметили, — наклонившись вперёд и заговорщицким шёпотом спрашивает он у коллег, — какое выражение лица было у нашего ведущего пианиста?

— Его нетрудно понять, — говорит второй скрипач, уложив в футляр скрипку и защёлкивая на нём замочки, — десять лет музыкальной школы, шесть лет консерватории, три года стажировки в Англии и со всем этим, он потом ещё шесть лет шёл к месту главного пианиста. А тут пришла какая-то школьница, у которой даже диплома нет о среднем образовании и сыграла не хуже его. Какая потеря лица…

— И как вы это объясните, госпожа ХёНу, если не признаёте оккультную версию? — с иронией в голосе спрашивает сорокалетний скрипач, возвращаясь к своему вопросу.

Госпожа ХёНу задумывается.

— Я слышала, что у неё вроде бы была стажировка в Америке, — уклончиво произносит она, предлагая собеседникам самим додумать продолжение её слов.

— Не думаю, что американское образование столь сильно отличается от английского, — возражают ей. — Иначе о учёбе в Англии мы бы не слышали. И потом. Если мне не изменяет память, ЮнМи в Америке и года не провела. Для серьёзной наработки техники исполнения это совсем не срок.

— Меньше года? — удивляется ХёНу.

— Да, — кивает ей её собеседник, — если не полгода. Точно не помню, какие сроки установлены для межшкольного обмена, но, по-моему, больше чем на полгода детей из дома не отпускают.

— Даже так? — удивляется госпожа ХёНу.

— Да. И поэтому, всё выглядит очень и очень странно. — говорит ей сорокалетний.

— Значит, тогда она из тех людей, что рождаются раз в сто лет, — с уверенностью в голосе произносит приговор ХёНу. — Не стоит приплетать сверхъестественное. Она просто очень талантливая девочка. Мне кажется, что наш генеральный директор тоже так решил. Все заметил, как он был мил и предупредителен?

— Надеюсь, господин СанХён всё же не даст ему затащить её в наш оркестр, — с надеждой в голосе произносит второй скрипач, опуская футляр со скрипкой на сцену у своего стула.

— Почему? — удивляется ХёНу с вопросом во взгляде поворачиваясь к нему.

— У нас всё-таки солидный коллектив, — объясняет тот, — люди с высшем музыкальным образованием, многолетней практикой. И школьница, без диплома, на месте главного пианиста… Боюсь, это может придать нашим выступлениям дух, я бы сказал, некого циркачества, в худшем смысле этого слова. Как бы люди не стали приходить лишь затем, чтобы посмотреть на неё как на редкую зверушку. Плюс ещё её глаза. У нас всё-таки не шоу талантов и не эстрадные представления. Мы играем серьёзную музыку для взрослых людей.

Коллеги задумываются над его словами.

— Да, эта ситуация, в самом деле, порождает вопросы. — подумав, соглашается со сказанным госпожа ХёНу.

— Думаю, всё будет определяться денежной составляющей, — тоже высказывает своё мнение сорокалетний скрипач. — Слово "аншлаг" очень приятно звучит для руководства, впрочем, как и для всего остального оркестра. Впрочем, как и слово «гастроли». И потом, если я правильно понял, музыку, которую она исполняла, она написала сама. Если это и в правду так, то тогда девочка, похоже, действительно — гений.

— Гений? И гений — вот так вот просто взял и пришёл к нам в оркестр? — удивляется ХёНу.

— А что вас, собственно, смущает? — тоже удивляется её вопросу сорокалетний скрипач. — У всех гениев, как и у вас, есть ноги, они ими ходят по улицам, заходят в кафе, едят курочку, которую вы тоже любите…

— Нет, я понимаю, что все вокруг прежде всего — люди, — объясняет своё удивление ХёНу, — Просто, когда говорят "гений" мне сразу представляются длинные белые парики, оплывшие свечи и гусиные перья которыми пишут на рулонах бумаги. Трудно воспринять, что гениальные люди бывают живыми, а не умерли все уже двести лет назад…

— Не стоит этим восторгаться, — предупреждающе предостерегает второй скрипач, — Судя по фильмам и историческим биографиям, все гении — капризны и избалованы вниманием к своей персоне. У особо творческих людей весьма неустойчивая психика, что, вы собственно могли сами неоднократно наблюдать на примере сами знаете кого в нашем оркестре. Но они взрослые люди, которые потратили полжизни на то, чтобы достичь того, что они сейчас имеют и научились контролировать свои эмоции и поведение. А это ещё почти ребёнок, который уже сейчас имеет в профессиональном плане столько же, сколько добились они, если вдруг не больше. Существует мнение, что гениальность сродни сложному психологическому заболеванию. Не хочется быть вынужденным постоянно наблюдать истерики малолетки, вокруг которой с причитаниями будет кружить наше руководство. И ждать, пока она решит прийти в себя. Рано или поздно подобное поведение закончится срывом концерта или, ещё хуже, позорным провалом гастролей из-за её неспособности выйти на сцену.

— Мм-да, — без всякого энтузиазма в голосе произносит госпожа ХёНу, сморщившись и по-видимому в подробностях представляя себе рисуемую собеседником картину.

— Посмотрим. — неопределённо говорит сорокалетний скрипач. — Возможно, гении, совсем не подарок для окружающих их людей, но они компенсируют свой характер гениальностью. Музыка, которую я сегодня услышал, мне понравилась. Если она сможет постоянно сочинять что-то подобное, пожалуй, я соглашусь потерпеть какое-то время её капризы.

Место действия: агентство «FAN Entertainment»

Время действия: вечер. По агентству, в направлении своего кабинета, идёт президент СанХён. По дороге ему на встречу попадается его верный помощник — господин КиХо.

— Господин президент! — увидев своего начальника обращается к нему КиХо. — Есть новости, которые требуют вашего внимания. Сообщить вам их сейчас, или вместе с очередным докладом?

— Ну, что там опять случилось? — с ноткой недовольства в голосе, остановившись, ворчливо интересуется президент.

— Отдел по связям с общественностью сообщил… — начинает КиХо и читает, смотря в экран планшета, — … в часовых новостях по телеканалу «Новости столицы» прошло сообщение о происшествии в торговом центе «Галерея». В торговом центре были зафиксированы перебои с электропитанием…

СанХён терпеливо смотрит на КиХо ожидая продолжения.

— По предварительным данным, предполагается злой умысел, — наконец добирается до сути КиХо. — Свет был выключен умышленно. И по показаниям очевидцев, это, якобы, сделала ЮнМи.

— Угу, — почему-то не став как-то особо реагировать, глубокомысленно угукает СанХён качая вверх-вниз головою. — Замечательно! Теперь понятно, что она подразумевает под своим — «отдохнуть». Мелкое хулиганство в торговом центре.

— Сабоним, — смотря на начальника спрашивает КиХо, — как агентство будет реагировать на обвинения?

СанХён на секунду задумывается.

— КиХо, она гений. — говорит он, смотря на собеседника. — Если бы ты видел, как порхали её руки над клавишами и слышал, какую музыку она играла! Я всё забываю о том, что она гений, со своими повседневными делами. Думаю о ней, как о простой девочке…

СанХён, осуждая сам себя, качает головой и, задумавшись, смотрит в пол. КиХо с удивлением смотрит на шефа.

— Это для меня сейчас большее беспокойство, чем претензии торгового центра, — заканчивает свою мысль СанХён.

— А что такого было в "Кёнсанбук-до", сабоним? — осторожно спрашивает КиХо.

— Услышав, как она играет, дирижёр оркестра сразу предложил ей место главного пианиста. — Подняв глаза на своего главного помощника говорит СанХён.

— Главного пианиста? — недоверчиво удивляется КиХо.

— Да. — подтверждает президент. — А ты мне про пропавший свет.

— Но… — возражает КиХо. — Вы же сами сказали, что это хулиганство. За это можно понести наказание. И потом, количество фанатов…

— Так она и есть — агдан. — не дав договорить, перебивает СанХён. — А по поводу наказания… Что за безопасность обеспечивают в этом торговом центре? Там что, любой человек с улицы может просто взять и выключить свет? Если это так, пусть сначала докажут, что это сделала Агдан, а не кто-то ещё, раз у них такой свободный доступ к их электросети. Доказательства у них есть? Видео?

— В новостях видео не было. — отвечает КиХо. — Есть видео, где ЮнМи с сестрой убегают от фанатов, а потом стал выключаться свет. Есть предположение, что в этом виновата она.

— Пусть сначала докажут. — с ноткой пренебрежения говорит СанХён и переходит к другому вопросу. — ЮнМи приедет, пусть сразу идёт ко мне, проследи. Я ей сказал об этом, но мало ли что.

— Будет сделано, сабоним, — обещает КиХо и интересуется. — А где она сейчас?

— Где-то отстала, — поясняет президент, — я ехал на своей машине, она за мной, в минивэне, должна сейчас подъехать. Так что, проследи.

— Будет сделано, сабоним, — ещё раз обещает КиХо.

Место действия: кабинет президента СанХёна

Время действия: несколько позже

Сидим в кабинете у шефа одни. Шеф смотрит на меня, я на него. Пауза явно затягивается.

— Ну, — наконец нарушает молчание СанХён закончив меня разглядывать и предлагает. — Рассказывай.

— О чём, сабоним? — спрашиваю я, так как за последнее время много чего случилось.

— Действительно, — отвечает мне шеф, словно услышав мои мысли, — буквально за какой-то день случилось столько, что прямо и не знаешь, о чём хочешь услышать первым…

— … Начнём сначала, — решает он, — с твоего побега. Что это за внезапная идея с «отпуском»? Объясни, чем ты руководствовалась, когда устроила этот скандал?

— Я действовала в интересах агентства, — не задумываясь, тут же отвечаю я, так как обоснование своего поведения у меня уже заготовлено заранее.

— Да? — удивляется шеф и немного наклонив голову к плечу, интересуется. — И в чём же были интересы агентства?

— Господин президент, — отвечаю я, — если вы помните, вами мне была поручена непростая, но очень ответственная обязанность создания музыкальных хитов для артистов вашего агентства, чем я занималась со всей ответственностью, даже используя для этого личное время. Но, создание музыки — это не занятия в танцзале под руководством хореографа, где требуется лишь внимательно слушать и старательно повторять. Для музыки требуется вложение эмоциональных и душевных сил гораздо более высокого порядка, а их нужно где-то брать и пополнять, когда они заканчиваются. Я уже вам говорила, сабоним, что я не могу постоянно находится в четырёх стенах, без отсутствия воздуха и солнечного света, поскольку в этом случае мои творческие способности падают. Вы меня выслушали, сабоним, но, никаких последствий не последовало. Сроки, между тем, и количество композиций, которые вы желали получить, не изменились…

Сделав паузу, смотрю шефу в глаза. Шеф, ожидая продолжения, не моргая, смотрит в глаза мне.

— … Я старалась изо всех сил, — продолжаю я, — но в какой-то момент, я вдруг ощутила, что у меня нет ни одной мысли в голове, нет ни одной новой идеи. Нет даже желания что-то придумывать. Я поняла, что если я сейчас не сделаю паузу, то я ничего не сделаю. Не выполню то, что мне поручили. И от этого будет плохо всем. Агентству, группе, моим близким, моим поклонникам… У меня не было выбора, сабоним. Мне пришлось взять на себя всю полноту ответственности. Это оказалось оправданным. Я отдохнула, у меня появились свежие идеи и у меня есть новый сингл для СонЁн. Если он вам понравится, его будет можно представить в Японии.

Толкнув свою не маленькую «речугу», замолкаю, жду, что мне скажет СанХён. Не, ну а чего? Я предупреждал. Все покивали, но этим всё и закончилось. Я, конечно, понимаю, что кивать гораздо важнее чем думать, но если вы хотите результат, то нужно что-то для него делать, для результата, а не только кивать.

— Я тебе предлагал, — произносит СанХён уже слышимую мной несколько раз фразу, — быть композитором и не рваться на сцену.

— Я буду петь, сабоним. — отвечаю я. — Врачи обещали, что у меня будет серебряный голос. Нужно просто подождать.

— Скорее я лягу в гроб, чем дождусь его, с твоими выходками, — отвечает мне шеф и говорит. — Хорошо. Завтра у тебя будет прослушивание. Подготовь песню. Любую. Я хочу знать, как долго ещё ждать твоего серебряного голоса.

— Спасибо, сабоним, — с поклоном благодарю я и обещаю. — Я буду очень стараться.

— Старание, как энтузиазм не делают из тебя профессионала. — ворчливо отзывается СанХён и, сделав паузу, спрашивает. — Что за композиция для СонЁн?

— Мне кажется, получилась отличная вещь, сабоним, — начинаю я делать рекламу своей работе. — Она позволит СонЁн-сонбе раскрыться как певице, хорошо подчёркивает красоту её голоса. Эта песня для неё.

— На японском? — задаёт короткий вопрос шеф.

— Я подумала о будущем, сабоним. — скромно отвечаю я. — Конечно, при поездке в Японию, было бы правильнее использовать язык приглашающей стороны, но… песня для СонЁн на английском, хотя в ней есть слова-маркеры вроде «сайонара» и стилизованная японская мелодия.

— Прекрати разговаривать странным языком. — требует от меня СанХён. — Что это за «приглашающая сторона», «слова-маркеры»? Говори, как говорят девушки твоего возраста.

— Простите, сабоним, — кланяясь, извиняюсь я. — Это последствия моей работы в отделе переводчиков. В текстах было много подобных фраз. Вот они и застряли у меня в голове.

— Английский, это… — произносит шеф и делает паузу, смотря мимо меня и задумавшись качая головой вверх-вниз, — хорошо!

СанХён высказывает одобрение, почему-то не став в этот раз говорить, что для японцев, лучше на японском.

— Завтра с СонЁн тогда прямо с утра попробуете записать пробную версию, — переводя взгляд на меня принимает он решение. — Значит, завтра, твоё прослушивание, прослушивание СонЁн, а вечером у вас поздравление на дне рождения ТэСона.

— С поездкой в Японию — проблемы, — опять после паузы произносит СанХён. — Ты знаешь, что в ООН отказались удовлетворить запрос нашей страны на изменение названия Японского моря?

— Да, сабоним, — наклоняю я голову. — Я слышала об этом.

— Есть мнение, что промоушен группы в Японии будет выглядеть сейчас очень непатриотично. — недовольным тоном произносит СанХён.

— Да? — удивляюсь я. — А чьё это мнение?

— Общественное мнение, — отвечает мне СанХён. — Полученное по результатам анализа первичного опроса нетизенов. Понятно?

— Понятно, — киваю я, пытаясь при этом сообразить — агентство СанХёна само такой анализ «запилило», или «дёрнуло» натихаря результат у какой-то аналитической компании?

— И, что, группа теперь… в Японию не поедет? — спрашиваю я. — У нас же договорённость с японским лейблом? И мы немало вложили в эту поездку своим трудом и вашими деньгами, сабоним.

— Я знаю. — с ноткой агрессии в голосе отвечает мне СанХён.

Понятно теперь, почему шеф так орал на меня… У него наш промоушен накрывается, а тут я, со своим «отпуском».

— Окончательное решение пока не принято. Время ещё есть, возможно, настроение общества изменится. — говорит СанХён и предлагает. — Давай вернёмся к тебе. Что за история с машиной? Почему группа была вынуждена добираться на съёмки на такси?

— Я же говорю, у меня был нервный срыв. — опустив глаза, объясняю я.

— Причём тут группа? — интересуется шеф и видя, что я молчу, делает предположение. — Опять проблемы в коллективе?

— Нет. Никаких проблем. — мотая головой отрицаю я.

— Тогда почему ты уехала одна?

— Просто срыв произошёл именно утром, — говорю я. — Поэтому, я, одна и уехала.

— А вечером, что? У тебя был целый день чтобы справиться со своим срывом. Тем боле, что сьёмки ты отработала без замечаний. Почему вечером группа снова уехала на такси?

— Я весь день думала над решением проблемы, сабоним. Решила, что выход один — нарушить дисциплину, от этого расстроилась и уехала одна. — объясняю я.

— Угу, — понимающе кивает мне на это СанХён, — угу.

Ну, а чего? Нормальное объяснение. Вполне себе женское, я считаю…

— Что за бзик с оркестром? Что за заявление, что ты больше не будешь заниматься классикой?

М-да, этот вопрос самый… неприятный для меня.

— Понимаете, сабоним, — стараясь придать своему голосу как можно больше проникновенности, отвечаю я. — Я поняла, что у меня не хватает времени. А когда распыляешься сразу на несколько вещей, то ни в одной из них нельзя достичь превосходных результатов. Будут только хорошие. А я хочу — превосходных.

— Хорошие результаты тоже приносят деньги, — резонно возражает мне СанХён. — И если сегодня, это был хороший результат, то я не понимаю, что тебе ещё нужно.

— Спасибо, господин президент, — благодарю я. — Но я знаю, что можно лучше.

— Это, твоё решение… случаем, никак не связано с решением Ли ХеРин уйти из бизнеса? — внимательно смотря на меня спрашивает шеф.

— По правде говоря, я очень разочарована, — не став кривить душою, отвечаю я. — Я старалась делать для неё самое лучшее, на что была способна, а она взяла и променяла это всё, на какой-то брак.

Соглашаясь со мной, СанХён несколько раз кивает.

— Теперь ты понимаешь моё негодование, когда вкладываешь в людей силы и время, а они потом берут это и просто выкидывают, как никчёмную вещь? — спрашивает СанХён.

— Понимаю, сабоним. — вздыхаю я.

— Надеюсь, что ты никогда так не поступишь со мной. — говорит шеф.

— Я? С вами? Да никогда! — искренне восклицаю я.

— Буду на это надеется, — скупо улыбнувшись, обещает СанХён и добавляет. — Классикой будешь заниматься и дальше. Хоть рынок у неё меньше эстрадного, но деньги известность она тоже приносит. Тем более, раз у тебя это так легко получается. Ты меня поняла?

— Я буду стараться, сабоним. — наклонив голову, обещаю я, но, конкретно не ответив да, или нет.

— Хорошо. — говорит президент. — Вроде, мне всё стало понятно. Нервные срывы, это неприятно, но они бывают у всех, даже у опытных артистов. А ты ещё только начинаешь. Поэтому, ты должна посетить психоаналитика. Пусть он порекомендует тебе успокоительные. У агентства есть хороший психоаналитик, к которому мы обращаемся в подобных случаях. Я скажу, чтобы ЁнЭ узнала расписание его работы и записала тебя на приём. Ты поняла?

— Эээ… сабоним, но мне нельзя принимать лекарственные средства без согласования со своим лечащим врачом! Я ещё расту! — восклицаю я.

— Тогда я тебе назначаю штраф. — спокойно сообщает мне шеф. — Либо в агентстве все знают, что у тебя были проблемы, которые ты решала посещением врача, либо все знают, что ты оштрафована за нарушение дисциплины и неподобающе поведение.

Сказав, СанХён спокойно смотрит на меня ожидая ответа. Ну, что? Придётся тащится к этому психоаналитику. Не деньги же платить? Шеф ведь по сути предлагает вариант, устраивающий всех. Меня, его, коллектив агентства. Да, девочка психанула, бывает. Но, осознала, сходила к врачу и всё у неё теперь хорошо. Со всяким такое может приключиться, сплошь и рядом, как говорится. А таблетки есть и не обязательно. Скажу — принимал. Кто проверит?

— Хорошо, господин президент, — вздохнув, соглашаюсь я на такой вариант, — я схожу к врачу.

— Сходи, — кивая, по-отечески напутствует меня шеф, — хуже тебе не будет.

— Да! — вспоминает он. — Что это за история с торговым центром, в котором ты с сестрой бегала от фанатов? Это ты выключала там свет?

— Даже не знаю, о чём вы говорите, сабоним. — стараясь смотреть как можно более честным взглядом отвечаю я. — Нам с онни пришлось буквально спасаться от орды сумасшедших школьников с пакетиками в руках. Вообще, это не дело, когда родители балуют подростков, давая им деньги на покупки в таком дорогом магазине. Пришлось убегать, думала, поймают. А потом, вдруг пропал свет. Мы с СунОк так испугались! Зато школьники тоже испугались и разбежались.

СанХён испытующа смотрит на меня.

— А что ты там вообще делала? — спрашивает он.

— Подарок вам покупала, сабоним. — честно отвечаю я.

— Подарок? Мне? — удивляется шеф.

— Знаете, господин СанХён, — говорю я, доставая покупку, сделанную в «Галерее». — Во время моего короткого отпуска у меня было время подумать и сравнить. И я пришла к мнению, что вы весьма хороший человек и хороший руководитель, который много сил и времени отдаёт другим людям и делу, на себя же оставляя очень немного. Возможно я опять нарушаю какие-то правила, сабоним, возможно я не имею право говорить вам об этом, поскольку не ваша родственница, но меня в самом деле серьёзно беспокоит ваше здоровье. Кто будет заботится о всех нас, если у вас закончатся силы? Поэтому, прошу вас, пожалуйста, примите, господин СанХён…

Я, с поклоном, двумя руками, как положено, подаю небольшую закрытую коробочку из хорошего, качественно сделанного, картона «под дерево».

— Что это? — приняв подарок, озадаченно спрашивает СанХён.

— Это — «надоедливый браслет», — говорю я. — Я его так назвала. В нём нет никаких лечебных свойств, это просто цепочка с платиноиридиевым напылением. Единственно, что в нём есть — это размер. Я взяла самый большой, он должен всё время съезжать вам на кисть руки…

СанХён вопросительно смотрит на меня ожидая объяснения, зачем это надо.

— Господин президент, — прошу я, — пожалуйста носите его как постоянное напоминание о том, что вам нужно сходить к врачам и пройти обследование. Он будет всё время вас раздражать, сваливаясь вам на руку, напоминая о долге перед самим собой и другими людьми. Сходите к врачу — снимете. Договорились?

Смотрю на шефа, шеф молча смотрит на меня.

— А я буду стараться изо всех сил, — решаю добавить я своего обещания, типа — «баш на баш».

СанХён смотрит на меня, хмыкает и начинает негромко смеяться.

— «Надоедливый браслет», — качая головой, произносит он, — ну надо же, такое придумать!

— Вы согласны, сабоним? — спрашиваю я и тоже улыбаясь в ответ, видя, что человек доволен и ему понравился подарок. — Будите носить?

— Я подумаю, — обещает мне шеф и говорит. — Подумаю, пока ты будешь рассказывать мне, чем ты занималась с АйЮ…

С АйЮ? А чего я с ней занималась? Сначала — АйЮ знакомилась с СунОк. Вежливо и уважительно. Онни вообще растерялась. Возможно, именно из-за её волнения, нам предложили чаю, а не по тому, что мы «прискакали» в гости такими встрёпанными. За чашкой чая знакомство продолжили. СунОк, волнуясь, сообщила хозяйке после её вопроса, что она тоже, как и её тонсен, занимается творчеством. Рассказала о своём блоге и, старательно-церемониально, двумя руками, подала ей визитку, в которой значился адрес-интернет её блога. АйЮ вежливо приняла, одарив в ответ своей, вызвав у СунОк с трудом удержанный внутри себя приступ восторга.

Смотря на это действо, я подумал о двух вещах. Первое — что АйЮ чертовски вежливая девушка и это невольно внушает к ней уважение. Но у меня такая штука не получится. И второе. Надо будет в будущем, когда стану знаменитым, использовать в оформлении своей визитки минимализм. Просто, на белом глянце, одно короткое слово — «Агдан». Можно золотом. Без всяких там сотрудник такой-то фирмы, выпускник того-то того-то, профессия. Одно короткое слово по центру. Ну, можно будет ещё контактный телефон или электронную почту снизу пустить, мелким шрифтом. Мелким — это чтобы от главного не отвлекало.

Ну, а потом, после столь эффектного телефонного звонка от шефа, идиллия чайной церемонии знакомства была быстренько свернута, и мы взялись работать с композицией. То, ради чего, собственно, я и пришёл.

— С АйЮ мы работали, сабоним, — отвечаю я шефу не став рассказывать про чайную церемонию и как я вижу в будущем дизайн своей визитки. — Работали над композицией, которую я ей подарила.

— Что именно вы делали? — просит конкретики СанХён.

— Дело в том, сабоним, — объясняю я, — что в данный момент, со слов АйЮ, она не собирается её исполнять где-то, скажем так, публично. Язык для неё незнакомый и она никогда до этого не исполняла ничего на французском. Для неё это, она сказала, как бы эксперимент, проба своих возможностей. Поэтому, поскольку это эксперимент, то у неё было сделано несколько вариантов исполнения, кроме моего, который я ей предложил с самого начала. Варианты — есть написанные ей самой, есть чьи-то, наверное, каких-то хитмейкеров из её агентства, но дело в том, сабоним, что АйЮ понравился из всех имеющихся тот, который, на мой взгляд, ну, не очень…

— Угу, — угукает шеф, и уточняет, — и ты, значит, занималась тем, что учила АйЮ, как правильно петь?

— Отчасти выходит, что так. — поняв ироничную интонацию шефа, но, тем не менее, не став умалять своих трудов, киваю я. — АйЮ и сама петь может, но только делает это в корейской манере. А песня — французская. И исполнять её нужно, соответственно. Ну и произношение, понятное дело, требует для себя дополнительной работы…

Шеф несколько секунд меня молча внимательно рассматривает.

— И где вы этим занималась? — закончив молчать интересуется он.

— У них есть небольшая студия, в их здании, очень удобно, не надо никуда ездить. — поясняю я. — Там были музыкальные инструменты. Мне был нужен синтезатор.

— Угу, — ещё более глубокомысленно угукает шеф и спрашивает, — и вы там были с АйЮ одни?

— Нет, — говорю я, — там был звукооператор, мы записывали пробные версии. Был ещё человек, который помог мне разобраться синтезатором, модель была мне незнакомая. Продюсер АйЮ заходил, послушать. И так ещё, какие-то помощники мелькали.

Шеф молча смотрит на меня.

— Мне кажется, сабоним, — говорю я, — хоть АйЮ и сказала, что не собирается выставляться где-то с этим синглом, но её агентство размышляет над таким вариантом. Мне так кажется.

— И ты, понимая это, пошла в конкурирующее с моим агентство и занималась тем, что готовила к выступлению её артиста? Так? — пытливо смотря на меня вопрошает СанХён.

— То, что у них есть мысли выпустить «таксиста» в «большой мир» я поняла лишь придя туда, — отвечаю я, — хотя сама этого хотела, когда делала подарок. Но пошла я в «SM Entertainment» исключительно в интересах «FAN Entertainment», сабоним.

СанХён ничего не говоря, смотрит на меня, видимо ожидая от меня объяснения — «как это?».

— Сабоним, песня была подарена. — начинаю подробно объяснять я. — К сожалению, у меня уже есть негативный опыт, когда моя работа, после «доводки по месту» разными умельцами превращается в нечто, негативно действующее на психику и уши слушателей. Я не хочу, чтобы «Таксиста Джо» постигла подобная печальная судьба. Тем более, что у меня есть ещё две композиции, которые должны были попасть в топ топов, но никуда так и не попали. Добавить к ним ещё одну? Кому от этого будет лучше? Думаю, что ни мне, ни вашему агентству, господин СанХён. Наверняка найдутся идиоты, которые начнут выдумывать, что это было сделано умышленно, чтобы подставить АйЮ. Или, что это была попытка вылезти наверх на её славе. Жалкая. «Жалкая попытка» — так пишут в чатах.

СанХён продолжает молча смотреть на меня.

— И потом, такой вариант развития событий мог бы привести к ухудшению ваших отношений с руководством «SM Entertainment», которые, хоть вам и конкуренты, сабоним, но я думаю, что вы с ними нормально общаетесь на деловом уровне. — говорю я и добавляю. — Мои поступки продиктованы исключительно логической последовательностью событий, запущенной подарком на дне рождения АйЮ. Ничего лишнего, выходящего за её рамки я не совершила.

— ЮнМи, — закончив молчать, произносит СанХён, — когда не надо, ты умная, просто удивительно. Зато, когда надо, ты совершаешь просто удивительные глупости.

Смотрю на шефа, думая — обижаться мне или нет? Или считать это простой констатацией факта. В принципе, возразить что-то в ответ будет затруднительно. Шеф же продолжает рассуждать вслух.

— Участник агентства, готовящий к выступлению артиста из другого агентства? Даже не скажу, были ли раньше подобные прецеденты. — качая головой из стороны в сторону говорит он и сообщает своё решение. — Хорошо. Я ещё подумаю над всем тем, что ты сказала. И посмотрим, что выйдет из твоего пиара на АйЮ. Если что-то пойдёт не так…

Шеф выразительно смотрит на меня.

— … Её фанаты обвинят в этом исключительно тебя. Если же всё будет хорошо, все заслуги они припишут ей, а тебе… А тебе даже не знаю, что от них достанется в этом случае.

— Мне в этом случае интересно мнение профессионалов бизнеса, а не мнение толпы. — говорю я.

— Толпы! — хмыкает СанХён. — Всё же звёздная болезнь у тебя присутствует. Для трени у меня есть хорошее средство от неё? Знаешь, какое?

СанХён вопросительно смотрит на меня.

— Господин президент, я айдол. — вежливо напоминаю я.

— Ничего страшного, — успокаивает СанХён. — У айдолов, как и у трени есть руки. Что ты думаешь о мытье полов в этом здании? В рабочее время?

— Думаю, что для этого есть специально обученные люди, к котором я не отношусь, сабоним, — поняв намёк начальства отвечаю я.

— Девушка, не умеющая мыть пол, это очень плохо. — притворно вздыхает СанХён. — Это большое разочарование для своего мужа и грязь в доме. А айдол, называющих поклонников — «толпой», ещё большее разочарование для его президента агентства.

— Я всё поняла, — быстро говорю я. — Это была оговорка, сабоним. Прошу прощения.

— Жаль, — говорит сабоним, смотря на мой поклон из положения сидя. — Лишняя уборка в офисах совсем не помешает. Но раз так, то ладно. Только не забывай, что айдолы, проявляющие неуважение к поклонникам быстро остаются без поклонников, популярности и соответственно, денег…

— Это была оговорка, сабоним, — ещё раз повторяюсь я. — Прошу прощения.

— Хорошо, — говорит СанХён, кивком показывая, что этот вопрос закрыт и задаёт следующий. — Президент «SM Entertainment» заходил посмотреть, как вы работаете? Был там?

— Нет, господин президент, — отвечаю я. — Его я не видела. Не заходил.

СанХён многозначительно хмыкает.

— И с тобой никто не разговаривал о твоих планах, о возможных совместных проектах, например, с «SNSD»? — через секунду спрашивает он.

— Не было такого. — отвечаю я и говорю. — Если вы, сабоним, думаете, что я могу перебежать в «SM Entertainment», то вы совершенно напрасно так думаете. Я довольна работой и условиями вашего агентства и никуда перебегать не собираюсь…

… — Если только меня не заставят тут мыть пол… — сделав паузу, заканчиваю я свой ответ, смотря при этом в глаза президенту СанХёну.

— Ха! — хекает тот в ответ и откидывается на спинку своего кресла.

— У меня теперь есть ещё один способ воздействия на тебя, — с довольным видом смотря на меня говорит он. — Помни, что твой язык, это враг твой. И помни, что я хоть и хорошо отношусь к тебе, но однажды ты меня можешь разозлить так, что я отправлю тебя вылизывать этим твоим языком все полы во всём этом здании. Держи его за зубами. Ты поняла?

— Да, сабоним, — отвечаю я, одновременно думая, что шеф высказался довольно грубо. Мог быть бы и повежливей, в присутствии девушки…

— Хорошо, — произносит СанХён снова садясь в кресле ровно. — В «SM Entertainment» было что-то ещё, о чём можно рассказать? Или было что-то ещё вообще, о чём мне следует знать?

— Нет, сабоним, — подумав, отвечаю я. — Ничего интересного.

— Раз так, тогда давай закончим наш разговор. — предлагает СанХён. — Жду от тебя хорошей работы и примерного поведения.

— Я буду очень стараться, господин президент. — стандартной корейской фразой подчинённого, с поклоном, обещаю я.

— Очень надеюсь на это, — отвечает мне шеф.