Время действия: тот же день

Место действия: Чжу Вон разговаривает по телефону с Ю Чжин.

(Ю Чжин, возмущённо) — Оппа, как ты мог?!

(Чжу Вон) — Чего я мог? Что там у тебя опять случилось?

(Ю Чжин) — Оппа, ты повесил замочек на горе Намсан?!

(Чжу Вон) — Девчонка, совсем с ума сошла?

(Ю Чжин) — Я видела это по телевизору!

(Чжу Вон, иронично) — По телевизору много чего показывают…

(Ю Чжин) — Я ей глаза выцарапаю! Все волосы повыдёргиваю этой нищенке! Как она вообще посмела находиться рядом с тобою?

(Чжу Вон) — Успокойся, не нужно ничего делать. Это обычная сплетня. Затихни.

(Ю Чжин) — Правда? Оппа, ты меня не обманываешь?

(Чжу Вон) — Она у меня просто работает.

(Ю Чжин) — Ра-аботает?! У тебя?! Как такое может быть?!

(Чжу Вон) — Ю Чжин, не надоедай. Ещё раз говорю — это просто сплетня. Сейчас я как раз иду к бабушке, поговорить с ней на эту тему. Всё, давай, у меня нет времени на разговоры.

(Ю Чжин) — Да, оппа, хорошо, как скажешь.

(Чжу Вон) — Всё, пока.

(Ю Чжин, убирая телефон от уха). Я это ей так не оставлю! Работает? Кем она может работать? Она даже школу не закончила! Решила выйти замуж за моего оппу? Я тебе покажу, нищенка! Так покажу, на всю жизнь запомнишь!

Время действия: утро следующего дня.

Место действия: Отель «Golden Palace». Приёмная перед кабинетом Чжу Вона. Чжу Вон с удивлением рассматривает синяк на лице Юны.

— Что с твоим лицом? — с удивлением спрашивает меня Чжу Вон.

— Упала, — коротко отвечаю я, без добавления всяких нимов, кунчан-нимов, сомбеев и прочей словесной чепухи, и без поклона.

Чжу Вон ещё несколько секунд разглядывает меня, потом в его взгляде появляется понимание.

— Неужели твоя семья всё же решила заняться твоим воспитанием? — с насмешкой говорит он и пожимает плечами, — Что ж? Как говорится — лучше поздно, чем никогда.

— Я упала, — с нажимом повторяю я, настаивая на своей версии.

— Вижу, — говорит он и просит, — постарайся больше не падать. Синяки не украшают девушку. Особенно на лице.

— Больше не буду, кунчан-ним, — обещаю я.

— Уж постарайся, — улыбается в ответ он.

Пфффф… Ещё он прикалываться будет! Сегодня утром, в ванной комнате, я имел разговор с Сун Ок.

— Дай, посмотрю, — сказала она и, развернув меня за плечи к себе, принялась рассматривать синяк на моей скуле.

Я, честно говоря, малость «припух» от такого обращения. Как будто ничего вчера особенного не случилось! Но момент был подходящий, чтобы «обозначить границы». Только она и я.

— Онни, — сказал я, смотря в глаза Сун Ок, — не смей меня больше бить! Никогда. Ты меня поняла?

— Что? — оторопев от неожиданности, переспросила та.

— Не смей меня больше бить, — повторил я, — я тебе не девочка для битья!

— Ты моя младшая сестра, — сказала онни.

— И что с того? — не понял я её ответа.

— Я отвечаю за тебя.

— Если я твоя сестра, это что, даёт тебе право меня бить?

— Ты должна меня слушаться. Я старшая. Если ты не будешь слушать старших, то проживёшь никчёмную жизнь. Люди отвернуться от тебя, если ты не будешь соблюдать правила. Я твоя онни, я отвечаю за тебя и должна воспитать тебя так, чтобы этого не случилось. Иначе, я буду плохой сестрой.

— Но драться-то зачем? — снова задал я интересующий меня вопрос.

— Вчера я тебя отлупила за то, что ты врёшь своим близким, — объяснила случившееся онни, — этого делать нельзя. Семья — это самое важное, что есть у человека. Семья — это люди, которые всегда на твоей стороне. Люди, которые доверяют тебе. Нет доверия — нет семьи. А какое может быть доверие, если кто-то врёт?

Ну, в общем-то, вполне с этим согласен, — подумал я, обдумав сказанное онни, — только вот… У меня обстоятельства!

— Ты должна извиниться, — сказала онни, смотря мне в глаза, — перед мамой и передо мной. И пообещать, никогда больше так не делать.

— Онни, дело в том, что я не вру, а умалчиваю, — чуть вздохнув, ответил я, так же не отводя взгляд от глаз Сун Ок, — Врать и умалчивать, это две большие разницы. Врут — для того, что бы что-то получить. Умалчивают — чтобы не беспокоить близких. Я умалчиваю. Делаю это потому, что отвечаю за тебя и за унни. Что вам знать не нужно, я вам не скажу. Я выросла, онни. Той прежней Юн Ми, которая была до аварии, больше нет. Я скоро стану очень известной. Думаю, СМИ ещё не раз напишут про меня какую-нибудь ерунду, как сейчас. Поэтому, учись не обращать на их выдумки внимания. Ты же меня знаешь. Неужели твоя сестра так глупа, что побежала на гору Намсан повесить замочек? Что, правда, так думаешь?

Онни на несколько «зависла» видно осмысливая мой пассаж про «известность».

— Не бывает хорошей лжи, — нахмурившись, наконец, сказала она.

— Даже во благо семьи? — предложил я вполне допустимый для себя вариант.

— Да. Ложь рано или поздно откроется, — упрямо возразила Сун Ок.

— Я знаю, что я делаю, — тоже, с упрямством, возразил я.

— Ты слишком молода и совсем не знаешь жизни, — вглядываясь в моё лицо, сказала Сун Ок.

— Наши с тобою драки помогут мне стать старше или познать жизнь? — саркастически хмыкнул я и добавил, — Онни, запомни. Ещё раз начнёшь драться — получишь. Я больше не стану смотреть, что ты моя старшая сестра. Возраст совсем не означает, что он всегда прав!

В общем, надеюсь, что онни я немного приструнил. Пока она не в возбуждённом состоянии с ней вполне можно нормально разговаривать. По крайней мере, мне кажется, что мои слова до неё дошли. Озадачилась и задумалась. Долго, правда, раздумывать не получилось. Потому, что утро. «Цигиль, цигиль, ай-люлю!» Глаза продрали и поскакали. Кто на работу, кто на учёбу. Потом, всё потом! Уже на выходе, мама попыталась было налепить мне на скулу знаменитый корейский лечебный пластырь, помогающий от всего и сразу. В дорамах показывают, что если главного героя, которого полчаса била арматурой уличная банда человек эдак в десять, обклеить таким пластырем, то на следующий день после побоища он будет как огурчик. Даже следов от прутков не останется…

Но я в дорамные чудеса не верю, поэтому я отбился от заботы и поехал на работу так — «а-ля натурель, жёлто-фиолетовая форель». Вообще, я заметил, что хоть Юн Ми и девушка, но не любит, когда у неё что-то на лице есть. Краска, помада… Онни пыталась как-то «подкрасить», тогда, в салоне красоты меня намазали, сам провёл пару экспериментов, чтобы понять для себя — «как оно»? Короче — каждый раз неприятное ощущение на коже с постоянным желанием стереть, смыть, убрать. Поэтому, я не стал ничего замазывать, дабы потом не страдать. Что, разве не может девушка стукнуться о дверную ручку? Неужели ни с кем такого не бывало?

Доехал. В метро, правда, с интересом косились да сонбе глаза вытаращила. Теперь Чжу Вон прикалывается. А так больше ничего. Доехал.

— Зайди, — качнув головой в сторону кабинета приказал Чжу Вон и первым направился в него.

Вздохнув, иду следом, краем глаза засекая очень заинтересованный взгляд секретарши. Интересно, она уже в курсе событий произошедших на горе Намсан, или ещё нет? Мои акции в отеле выросли или упали? Об этом я узнаю несколько позже… Пффф, как же это всё сложно!

Время действия: тогда же

Место действия: кабинет Чжу Вона

— Ума не хватило дома остаться? Зачем с синяком пришла? — ворчливо осведомляется Чжу Вон поворачиваясь ко мне, — Впрочем, о чём это я? С твоей головою всё ясно. Сюжет в новостях видела?

Я молча киваю.

— Понимаешь, что это твоя вина?

Я удивлённо смотрю на кунчан-нима. С чего это вдруг?

— Твоя была идея поехать на телебашню, — видя вопрос в моих глазах, объясняет он своё виденье ситуации, — потом ты взялась хватать руками замочки. Зачем ты это делала? Замков в жизни не видела?

— Просто интересно было, — объясняю я свой поступок, — необычный попался…

— Интересно? Ну вот, наинтересовалась на целый скандал в СМИ.

— Но мы же его не вешали? Всё что сказали в репортаже — это ведь неправда!

— Кого это волнует? Есть «жареная» новость интересная всем. Журналисты усиленно будут стараться раздуть её в скандал. Это их деньги, их заработок. Они же тоже хитрые. В репортаже ничего конкретно не утверждали, лишь делали предположения и задавались вопросами. Да фотки показывали. Доказать, что они целенаправленно лгали, невозможно…

Мда… С журналистами, до сегодняшнего дня, я дела не имел. Знаком с этой братией и её поведением только по художественным кинолентам. Знаю, что они все абсолютно беспринципны и продажны, а редких из них, честных, убивают обычно к середине фильма. Выживают самые подлые. Так что палец им протягивать нельзя — откусят руку по плечо. Вполне себе ситуация которая может плохо сказаться на моей будущей карьере… Блин! Угораздило же меня связаться с ходячей знаменитостью!

— И что тогда делать? — спрашиваю я Чжу Вона.

— Пффф… — с лёгким презрением оглядев меня, выдыхает он и говорит, — ну, коль ты виновата, значит, тебе и выкручиваться. Справедливо? Как думаешь?

Вот зараза! А его это разве не касается?

— А разве вас эта ситуация не беспокоит, господин Чжу Вон? — спрашиваю я и напоминаю, — Ведь вы же тоже замешаны в этом скандале?

— Намекаешь на то, что именно я должен решить этот вопрос? Как интересно… — задумывается Чжу Вон, а потом поясняет, что именно ему интересно.

— Говоришь, что у тебя амнезия, — говорит он, — однако ведёшь себя как обычная девушка. Вечно натворят чего-нибудь, а потом бегут к оппе, чтобы он решил ими созданную проблему. И ты, точно так же себя ведёшь, хотя ничего не помнишь… Что из этого следует? А следует из этого то, что это у вас не приобретённое в процессе воспитания, а в крови. Вы с этим рождаетесь. Юн Ми, а ты отличный экземпляр для исследований! Я прямо профессором психологии себя почувствовал! Нужно будет за тобою понаблюдать, хе-хе…

Тю, придурок, — подумал я, смотря на скалящегося парня, — шовинист проклятый! Нашёл, над кем исследования проводить!

— Я могу сделать заявление для прессы, — предложил я, — рассказать, как было на самом деле.

Весёлость с Чжу Вона как рукой сняло!

— Не вздумай, — изменившись в лице, предупредил он, — представляю, что ты там наболтаешь! Одно уже начало впечатляет. «Заявление для прессы»! Дорам пересмотрела?! Кто ты такая, чтобы заявления делать? Да ещё про меня?

— А как тогда быть? — с удовольствием смотря на засуетившегося «исследователя» спросил я.

— Ладно, — сделав снисходительное лицо, сказал Чжу Вон, — выручу тебя ещё раз. Будешь ещё мне должна.

Не слишком ли у меня много к нему долгов? И как я их буду отдавать?

— Значит так, слушай меня внимательно, — скомандовал Чжу Вон присаживаясь на край стола и скрещивая руки на груди, — я дам интервью. Развею выдумки. Расскажу, что ты просто мой секретарь. Твоя задача, если тебя начнут спрашивать, отвечать на все вопросы одной фразой — «без комментариев». Поняла?

— Да, — кивнул я.

— Отлично. Что у тебя с прохождением тестов?

— Что у меня с прохождением тестов?

— Это я тебя спрашиваю — что у тебя с прохождением тестов?

— А! Японский через два дня. Остальные позже…

— И что можно от тебя ожидать?

— В смысле?

— Ты тупая? Сколько баллов ты собираешься по ним получить?

— Откуда я знаю? Что получу то и получу…

— Постарайся получить побольше.

— Зачем?

— Дурацкий вопрос. Действительно, с мозгами у тебя не всё в порядке…

Чжу Вон внимательно оглядел мою голову и продолжил.

— Уверен, журналисты обязательно спросят — почему я взял тебя на работу? Мой ответ — ты хорошо знаешь несколько языков. По английскому у тебя сертификат есть, по остальным, скажу, что ты как раз проходишь тесты. Будет хорошо, если ты получишь по ним нормальные баллы. Сплетня уже ушла в СМИ и они могут к ней легко вернуться, когда им вдруг будет не о чем писать. Не это агентство, так другое. Проверят твои результаты — а там… Получится, что я сказал неправду. И про тебя опять писать начнут. Зачем это нужно?

Согласен, нафиг надо…

— Поэтому, старайся, — сказал Чжу Вон и внимательно посмотрел на моё лицо, разглядывая, похоже, синяк.

— Хорошо, я постараюсь, — кивнул я, подумав, что вопрос о том, как мне сдавать тесты, похоже, решился сам собой. Коль всё так сложилось — придётся подойти к этому делу серьёзно. Да и как не крути, сертификат с хорошим балом всегда может пригодиться. Мало ли, что может в жизни приключиться? А документ уже на всякий случай есть. Достал, показал… Но а про то, откуда я знаю языки… Совру уж чего-нибудь, время есть ещё придумать! Главное — «своих» в известность не ставить. А посторонних людей я уж как-нибудь, «уболтаю»…

— Тебе разве не нужно позаниматься перед тестом? — спросил Чжу Вон, продолжая разглядывать моё лицо.

Чего это он такой заботливый? — не понял я, но кивнул и сказал — Надо!

— Тогда я сейчас с тобою спущусь к машине, отъедем, я тебе отдам свой комп и валика-ты домой, чтобы не мелькать тут своим синяком. Поняла? Твоей сонбе я скажу.

А-а, вот он чего такой заботливый, — понял я, — синяк его мой смущает. Боится, что в газетах напишут, что это он мне его поставил? Комп?!

— Ты мне комп привёз?! Что, правда?!

— Пфф… Ты что, считаешь, что я не держу своего слова? — презрительно пфыкнув спросил Чжу Вон.

Наклонив голову к плечу, я оценивающе поглядел на своего босса. Да не… нормальный он парень! И с американцем, тогда, выручил, и работу дал и комп, вот теперь, «подогнал»… Не стал припоминать историю с раздельным счётом. Нормальный он мужик внутри. Воспитание только своеобразное… Корейское. Но дело с ним иметь можно.

— Ну что вы, шеф, — улыбаясь, ответил я, — ни секунду не сомневалась в нерушимости вашего слова!

Время действия: чуть позже

Место действия: Улица. Ярко-красная феррари Чжу Вона припаркована у края тротуара. Юн Ми, стоя рядом с машиной, с недовольно выпяченной нижней губою, рассматривает стоящий на тротуаре у её ног здоровенный системный блок чёрного цвета.

— Что не так? — спрашивает у неё сидящий за рулём машины Чжу Вон.

— Уж больно он круто выглядит, — вздохнув, отвечает Юна, — вряд ли такое можно купить на распродаже за сто баксов…

— Распродажа? — не понимает Чжу Вон, — Сто баксов? Ты о чём?

— Понимаешь, — неспешно говорит Юн Ми продолжая разглядывать компьютер, — у меня дома, скажем так, обстановка несколько напряжённая…

Чжу Вон смотрит на синяк на лице девушки и ухмыляется.

— … внезапное появление так дорого выглядящего компьютера, вызовет наверняка ещё большее напряжение… — заканчивает свою мысль Юна и спрашивает: У тебя есть отвёртка?

— Зачем? — интересуется Чжу Вон.

— Сделаю ему косметическую операцию. Нужна отвёртка и изолента. Есть?

Чжу Вон пожимает плечами и суёт правую руку за спинку сидения, откуда вынимает небольшой пластмассовый чемоданчик с инструментами.

— На! — протягивая её Юн Ми, говорит он.

(некоторое время спустя. Стоя за спиной над сидящей на корточках перед системным блоком Юн Ми, Чжу Вон разглядывает то, во что она его превратила. Выкрутив крепёжные винты, девушка сняла крышку-кожух и переднюю лицевую панель. Ещё она перекусила кое-где пластиковые стяжки, стягивающие провода. Те «разошлись» и вместо красивых, плотно увязанных разноцветных жгутов получилась неопрятно смотрящаяся путаница. Для придания ещё большей «достоверности», в нескольких местах Юна обмотала провода синей изолентой, оставив висеть в воздухе её концы. Это так же ухудшило эстетическое восприятие внешнего вида системного блока.)

— Ну вот, — довольно говорит Юн Ми, поднимаясь на ноги и отряхивая руки, — жаль, конечно, но выглядит он теперь, как обычный бэушный компьютер… Можно будет сказать, что купила на распродаже…

— Ну ты и врать, — осуждающе качает головою Чжу Вон, — врёшь, как дышишь. И как тебе только такие мысли в голову приходят?

Юна недовольно поджимает губы.

— Я не вру, а умалчиваю подробности, — спустя секунду говорит она, — а это разные вещи.

— Конечно, кто бы в этом сомневался? — иронично хмыкнув, вопрошает Чжу Вон и добавляет, — ладно, раз он теперь твой, можешь делать с ним что хочешь. Давай, забирай из машины монитор с клавиатурой и иди домой, готовиться к тесту, а я поехал на работу.

— Хорошо, — кивает Юна, — спасибо, Чжу Вон.

— Крышки от компа не забудь выкинуть! — в ответ отдаёт распоряжение тот, направляясь вокруг машины к водительскому месту, — и приклей пластырь на синяк!

Время действия: два дня спустя

Место действия: Дом мамы Юн Ми. Юна смотрит видео на компьютере Сун Ок. Онни сидит рядом с хмурым видом.

Сижу, смотрю на ноуте онни, как Чжу Вон отбрехивается от журналистов. Сун Ок сделала запись и теперь показывает её мне одной, без мамы. Опять что ли скандал будет? Очень не хотелось бы. После этих скандалов устаёшь, словно машину с картошкой разгрузил. Надеюсь, обойдётся. Как с компьютером…

Появление в доме чжувоновского вычислительного монстра неожиданно прошло без эксцессов. Правда, я для этого немало постарался. Ободрал системный блок так, что от него осталась одна рама с внутренностями. Сделал это в надежде на то, что онни, как девушка, в первую очередь должна обращать внимание на внешний вид. А в таком виде, вид у него — не очень. В общем, так оно и получилось. Подвёл только монитор. Ну, тут уж, с его крутым дизайном, я ничего сделать не мог. Тоже — «ободрать»? Что тогда от него вообще останется? За что тогда его брать, при переноске? Плоскопанельный монитор — штука нежная. Проводочки внутри — тонюсенькие. Один раз «хряпнешь» и всё, можно выкидывать. А денег на новый нет. Ещё звуковую карту покупать… Поэтому, монитор я трогать не стал, хотя сразу видно, что вещь дорогая. Приготовился сказать, что он иногда сбоит, поэтому продали так дёшево. Но онни спросила о другом.

— А где ты его купила? — спросила она, имея в виду конкретное место.

И тут я чуть не срезался. Плохой из меня разведчик бы вышел! Что ответить по поводу неисправностей, я придумал, а вот что сказать, где я его купил, об этом я совсем не подумал! Пришлось на ходу судорожно сочинять, что купил по объявлению, с рук. Вышло неубедительно и я уж решил, что Сун Ок опять начнёт кричать, но онни лишь хмуро посмотрела на меня, на присутствующую при разговоре маму, недовольно поджала губы и неожиданно промолчала. Я этому факту порадовался, хотя несколько озадачился…

А на экране Чжу Вон, между тем, продолжает общаться с «акулами пера».

«… — Разве на двери ресторана есть надпись — „вход только влюблённым“? Есть, нет? Или, может, там требуют подтверждения, что вы — пара? Я этого не заметил. А если говорить без иронии, то это обычный ресторан, в который может зайти любой человек и поесть, если он голоден. Что, собственно я и сделал…»

А Чжу Вон хорош, да. Как в пинг-понг с журналистами играет. Те ему вопрос — бац, он им «отлуп» — бац! Не смущается, не мычит. Ну, наверное, специально обучен. Он же «принц», должен уметь общаться с журналистами. Хорошо, что он с ними разговаривает. Я бы так точно не смог. Ещё б чего-нибудь брякнул, совсем не то…

«… — Да, конечно, господин Чжу Вон, это, вне всякого сомнения, конечно так, но вы же не станете отрицать что подходили к „стене любви“?

— Да, походили. И что с того? Это запрещено?

— Хе-хе, конечно же нет, господин Чжу Вон, но вы же знаете, что значит посещение парня с девушкой этого места?…»

Чжу Вон пожимает плечами.

«… — Каждая пара, которая повесила там замочек — хочет выделиться. Поэтому, находят и приносит с собою экземпляры замков, которые нигде больше и не увидишь. Чистое любопытство. Моей секретарше попался на глаза очень большой замок, на который она обратила моё внимание. Я подошёл посмотреть. Если хотите, посмотрите, что на нём написано. Думаю, найти его будет достаточно легко. Уверяю, что моего имени вы на нём не найдёте…»

Кладёт, как по писанному…

«… — Спасибо, господин Чжу Вон, за столь подробные ответы на наши вопросы. Но всё же, что бы развеять все сомнения нашей женской аудитории. Эта девушка, которая была с вами… Кто она?

— Это моя вторая секретарша, стажёрка Пак Юн Ми.

— Правда? А в новостях сообщили, что она англичанка.

— Не знаю, кто там и что сообщил. Обращайтесь к тем, кто распространил эту информацию. Я же вам говорю, что это мой второй секретарь.

— Да, господин Чжу Вон, мы вам конечно верим. Но… Госпожа Юн Ми… Не слишком ли она молода для такой ответственной работы как быть вашим секретарём?

— Возраст — это не главное. Главное иметь необходимые для работы качества.

— И что же это за качества? Скажите, пожалуйста, господин Чжу Вон! Уверен, что всем нашим зрителям очень интересно — какими же качествами должен обладать человек, чтобы работать в такой замечательной компании как ваша?

— Юн Ми имеет золотой сертификат по английскому языку с результатом в 999 баллов. Кроме этого она говорит на французском, японском, немецком и ещё нескольких языках. Я занимаюсь туристическим бизнесом. Удобно иметь секретаря, знающего несколько языков…»

Сун Ок протягивает руку и ткнув пальцем в клавишу останавливает запись.

— Что это ещё за несколько языков? — повернувшись ко мне и заглядывая мне в лицо спрашивает она.

Пффф… ну я и дебил! Сам же недавно думал о том, чтобы не говорить семье о своём знании нескольких языков! Думать-то думал, а ничего Чжу Вону об этом не сказал! Чтобы он не говорил! Ежу же было понятно, что онни увидит это интервью! Ну, я и идиот! «Режусь» на таких мелочах. Мозгов у меня, что ли, не хватает, чтобы обо всём сразу подумать?

— Ты что? — наклоняясь ко мне и делая большие глаза, спрашивает Сун Ок, — Наврала на работе, что знаешь несколько языков? Что бы получить там место? Ты совсем с ума сошла?

Пфф… А что? Логичное и единственное предположение. Откуда сестра Сун Ок может знать несколько языков, когда совсем недавно едва мычала только на английском? Так и что теперь мне дальше врать? Тссс…

— Тебя же сразу выгонят, — испуганно говорит онни, — сразу, как только твой обман раскроется! И потом никуда на работу не возьмут! Как лгунью.

Ну, это малость перебор, хотя, если под словом «никуда» онни подразумевает солидные конторы, то вполне себе может так и быть, в этой Корее…

— Может, тебе нужно сходить к врачу? — предлагает онни, с сочувствием смотря на меня.

Не, к врачу мне не надо. Мне нужно как-то так сказать, что бы она от меня отстала, и мне не приходилось больше врать, а то уже это достало. Может, правду? Ну, хотя бы её часть? И подать это в драматическом аспекте…

— Понимаешь, онни, — неспешно говорю я, смотря на сестру, — после всего, что со мною случилось, всё стало как-то… как-то странно! Помнишь, когда дядя устроил меня на работу, я купила книгу — «Как сказать?».

Онни кивает, показывая, что помнит. Не зря я на неё тогда потратился! Вот, сейчас она мне и пригодиться! Не совсем я дурак!

— Я начала её читать, — продолжил я вешать лапшу на уши Сун Ок, — и вдруг поняла, что мне всё там понятно! Представляешь? Я сначала испугалась, решила никому не говорить, но потом случилось так, что в отеле мне пришлось показать свои знания. Кунчан-ним это заметил и решил отправить меня пройти тест, чтобы оценить уровень моих знаний…

Наклонив голову к плечу, онни смотрит на меня шестигранными глазами. Ну да, да. Понимаю, что мысль о том, что твоя тонсэн вдруг стала полиглотом, в голове так не сразу устроится. Но придётся как-то её туда впихнуть…

— Вот так… вот, — с лёгкой печалью в голосе говорю я замершей онни, закончив «каяться».

— Бррр! — приходит в себя Сун Ок, тряся головой и поводя плечами, — что опять ты такое рассказываешь?! Разве можно, не учась, знать несколько языков?! Как такое может быть?!

— Может, это всё из-за того, что всё перемешалось у меня в голове? — предполагаю я.

Придумай сама, онни, отчего так случилось! Почему только я должен постоянно фантазировать?

— Бррр! — опять трясёт головою онни, — никогда в такое не поверю! И сколько же ты знаешь языков?

— Ну-у, — протянул я, пересчитывая их в голове, — думаю, наверное, шесть.

— Шесть?! — подпрыгнула на месте от изумления онни, — ШЕСТЬ языков?!

— Ну, наверное, да, — скромно сказал я.

— Какие?

— Э-э, английский… японский… корейский не считаем, французский, испанский, итальянский и…и русский. Всего — шесть.

— Боже мой, — схватилась руками за голову Сун Ок, — не могу в это поверить! Просто в голове не укладывается!

— Наверняка этому есть какое-то научное объяснение, — предположил я, чтобы Сун Ок успокоилась.

— Английский и русский — очень сложные для изучения языки, — продолжила недоумевать онни, — И остальные, тоже, не просто выучить… Разве можно вот так вот легко и просто их знать? Ни за что в это не поверю!

— Вот и кунчан-ним не поверил, — поддакнул я ей, — отправил тесты сдавать.

— Я сама всё проверю! — возбудилась Сун Ок, — пока сама не убедюсь…

И как она собирается проверять? Она же даже английского толком не знает!

Сун Ок между тем решительно достала телефон и набрала номер. Я насторожился. Куда это она звонит? Надеюсь, не в дурдом, с просьбой срочно выслать бригаду?

— Оппа! — закричала в трубку Сун Ок, — оппа, ты мне очень нужен!

Оппа?! Оппа, а у сестры Юн Ми, оказывается, всё же есть оппа! Не такая уж она и скромница, какой прикидывается…

— Оппа, моя тонсэн решила изучать русский язык! Тебе ведь его преподают? Я хочу, чтобы ты оценил уровень моей сестры!

Вот, блин! Только экспресс-тестов мне не хватало! Ладно, прикинусь валенком, «намычу» на начальный уровень, чтобы Сун Ок не психовала…

— Да, прямо сейчас! Это очень срочно!.. Нет с собою учебников? А без них никак?… Хорошо, пусть будет твоя домашняя работа. Ты же сможешь по ней понять, какой у неё уровень?… Да, оппа, да. Очень срочно! Потом объясню… Давай в нашем кафе. Всё, еду. Спасибо, оппа, ты лучший!

— Всё, — сказала онни, разрывая соединение, — я договорилась с одним моим знакомым. Он студент, изучает русский язык уже три года и сможет оценить твой уровень. Поехали! Он будет ждать нас в кафе! Собирайся!

Покой мне только снится… Ну, как я понимаю, отказаться нельзя, не та ситуация. Что ж, поеду, посмотрю, что там, у онни за оппа?

Время действия: около часа спустя

Место действия: небольшое сеульское кафе. За небольшим квадратным столиком, на одной железной ножке, сидят Сун Ок, худощавый парень в больших очках в чёрной оправе и Юн Ми со скептическим выражением на лице.

— Юн Ми-ян, — говорит парень обращаясь к сестре Сун Ок, — твоя онни попросила, чтобы я оценил твой уровень знания русского языка. К сожалению, учебников у меня сейчас с собою нет, я их сегодня не брал в университет, потому, что русского сегодня нету, но у меня есть задание, которое дополнительно дал мне выполнить мой учитель…

Сун Ок с восхищением смотрит на парня. Видно, думает, что он очень умный, раз ему дают дополнительные задания.

— … Я дам его тебе, ты его прочитай, а я послушаю. Это мой перевод рекламного буклета о машинах. Ты давно занимаешься русским языком?

Юн Ми в ответ невежливо молчит, отрицательно качая головой.

— Совсем недавно, — вмешивается в разговор Сун Ок, — поэтому я попросила тебя оценить, чтобы понять — есть ей смысл заниматься дальше или нет?

Юн Ми с удивлением смотрит на сестру, словно не веря своим ушам. Парень расправляет плечи, принимает гордый вид и понимающе кивнув, протягивает Юн Ми листок.

— Прочти, пожалуйста, — просит он.

Та берёт его, секунду приглядывается и начинает читать вслух по-русски. По мере чтения её лицо всё больше и больше перекашивается, а в голосе становится слышен смех:

«Качественный автомобиль из Кореи! Усиленный гидрой колёсный руль, горючая экономка, вольер для перчаток, система мгновенное надувательство презерватива водитель и пассажир, удобная кушетка для затылка и головни. Роскошный покрой строгой линии вдоль себя, современны материалы хлопчатой кожи, загляденИе доброкачественной красотки. Новый самокатный автомобиль из Кореи — лучший выбор для тех, кто хочет в езду!»

Дочитав до конца, Юна, падает грудью на стол и заходится в припадке дикого смеха.

(то же кафе, несколько мгновений спустя)

Парень с лицом покрытым красными пятнами, возмущённая Сун Ок, стулья, стол. Под столом, за которым сидят парень и Сун Ок, со слезами на глазах, плачет от смеха Юн Ми. Туда она попала от того, что съехала со своего места, ослабев от смеха. Все посетители кафе, повернувшись, наблюдают за происходящим.

— Как ты себя ведёшь?! — негодующе шипит Сун Ок заглядывая под стол, — что ты себе позволяешь?! Немедленно вылезь оттуда!

— Ой, не могу! — в ответ, по-русски, стонет от смеха Юна, пытаясь выползти из-под стола, — Наконец-то придумали вольер для перчаток, а то они вечно бродят по салону, мешаются! Ой, ща подохну со смеха! Не, раз сказали в езду, значит — в езду! Вариант только один! Ха-ха-ха!

Парень Сун Ок вскакивает со своего места, хватает свою сумку и устремляется к выходу из кафе. Сун Ок тоже вскакивает из-за стола. Вначале она порывается бежать за ним, потом останавливается и дёргается в сторону выползающей из-под стола сестре, потом опять делает шаг за оппой, потом снова к сестре. Наконец, сделав выбор, с криком — «оппа, оппа!», Сун Ок убегает следом за парнем.

К этому моменту Юна выползает на карачках из-под стола и, сделав усилие, садится на пол.

— Доброкачественная красотка! — по-русски, продолжая смеяться и со слегка очумелым видом крутя головой из стороны в стороны, произносит она, — расскажи кому такое — не поверят!

Тут она замечает, что все присутствующие люди в кафе внимательно смотрят на неё. Юна немного смущается.

— Эээ… Guten abend… — продолжая сидеть на полу по-немецки произносит она, приветственно подняв правую руку ладонью вверх и пошевелив пальцами, — ээээ, точнее… («точнее» произносит по-русски)… Buenas noches!

В глазах, смотрящих на неё людей, появляется совсем уж неподдельный интерес.

Увидев это, Юн Ми замолкает и, наклонив голову к полу напряжённо задумывается.

— Konbanwa? — скорее вопросительно, чем утвердительно произносит она, поднимая голову.

— Добрый вечер! — вежливо отзывается по-японски один из посетителей и ещё раз повторяет, делая кивок головою, — Konbanwa!

Юна встаёт и, нагнувшись, начинает отряхивать на себе джинсы, продолжая размышлять. Все посетители и персонал с интересом наблюдают за ней, ожидая продолжения.

— Good evening! — закончив отряхиваться и выпрямившись, решительно произносит Юн Ми, и, секунду подумав, кланяется.

— Good evening! Good evening! Good evening! — доброжелательно, по-английски, раздаются пожелания доброго вечера со всех сторон, сопровождаемые вежливыми кивками.

Юна несколько напряжённо улыбается и торопливо устремляется к выходу.

— Эмигрантка, — разворачиваясь к соседу за столиком, говорит один посетитель кафе другому, перед этим проводив Юн Ми взглядом до закрывшейся за нею стеклянной двери кафе, — Едут, а их дети даже языка не знают. Ну и сидели бы там, в своей Америке… Места только занимают…

— Точно, — пьяненько кивает ему сосед, — понаехали, тут…

Время действия: около часа спустя

Место действия: дом мамы Юн Ми. Семья в полном составе сидит на полу перед маленьким столиком с чаем и «вкусняшками». Не смотря на то, что включённый телевизор показывает очередную серию очередной дорамы, на него никто не обращает внимания. В семье есть дела поважнее.

Сижу, никого не трогаю. Правой частью мозга размышляю над вопросом — «задушит ли меня сегодня ночью Сун Ок или не задушит?», левой частью мыслю о том, что наконец-то сработала моя «интернетовская ловушка» и сегодня появился первый заказ на перевод. Сумма небольшая, всего в двадцать пять баксов, но лиха беда начало, как говорится! Вернувшись после наших с онни «посиделок» в кафе, я заглянул в интернет, а там — оп-па, заказ! Я быстренько перевёл один лист для образца, благо текст оказался не сложным и «пульнул» его назад, заказчику, на предмет тому подумать — устроит его, или не устроит? Тут мама позвала ужинать, а едва мы с ней к нему приступили, как прилетела «энергичная» Сун Ок. Настолько «энергичная», что, наверное, если выключить бубнящий телек, то будет слышен треск электрических разрядов вокруг неё. Ну, вооще-то да. Подложил я онни свинью, унизив её парня на глазах общественности. Сун Ок уже пожаловалась маме, что я вёл себя недостойно и оскорбил своим поведением её знакомого, старшего по возрасту, мужчину, который сказал, что даже и не подозревал, что у Сун Ок такая невоспитанная сестра! И ей было от этого очень стыдно. И теперь вроде непонятно, будет ли он с онни теперь общаться или это всё, звиздец их знакомству?

Мама от этого опечалилась и «загрузилась», обдумывая случившееся, онни же, демонстративно со мною не разговаривает, общается только с мамой. Я же сижу и думаю оставшейся, центральной, частью мозга — что врать и как выкручиваться на этот раз? Хотел же, чтобы проверка «моего русского» прошла без эксцессов! Хотел, вот те истинный крест животворящий! Думал показать уровень начинающего, да и расстаться, но нет! Судьбе нужно было подкинуть мне именно этот перевод-анекдот! «Вольер для перчаток»! Я так хохотал, что даже потом забыл, на каком языке мне нужно говорить! От смеха буквально — мозги отшибло. Перебрал все, кроме нужного. Уж только когда на улицу вышел и услышал корейскую речь — «врубился», где я, что я и кто я. Начудил… Хохотал, прилюдно валяясь под столом, а потом не мог вспомнить — на каком же языке тут разговаривают? Думаю, посетителям и персоналу кафе будет, что обсудить на досуге… Никогда больше не пойду туда!

— Юна, дочка, как же ты так? — укоризненно смотря на меня, спрашивает мама.

Ну как как? Вот так. Как ворона из анекдота — птица сильная, но на голову слабая… Забываю уже, кому, когда и чего я конкретно наговорил. Впечатлений много, лица похожие, голова постоянно занята, на разведчика — не учился. Зачем-то сказал онни, что знаю русский, хотя нужно было сказать — немецкий. Про русский я вообще никому не говорил! Тупо перепутал. Эх, дела наши неважнецкие, попаданческие! А люди-то помнят, что я им сказал! У них, в отличие от меня, с головами дела обстоят не плохо. Что мне маме отвечать? А онни? Извиняться перед ней, или, может, разыграть сценку — «ревнивая сестра»? Взять за основу образ из дорамы, в котором младшая сестра гнобит всех женихов своей старшей. Но оно надо? Лишняя конфронтация, да и парень для корейской девушки — ценность большая, если судить опять же по дорамам… Онни от этого лучше не станет. Потом, я его не знаю, видел всего пять минут. Может, он и ничего… А то, что русского не знает… Ну так это не грех…

— Прости, мама, — киваю я, — я виновата. Мне стыдно. Прости.

Да ну его нафиг, эту конфронтацию!

— И ты меня, онни, прости, — обращаюсь я, к сестре Юн Ми, — это было некрасиво и невежливо. Хочешь, я попрошу прощения у твоего знакомого?

Онни в ответ поджимает губы и молчит, но ощущаю, что уровень звука от её невидимых «электрических разрядов» снижается.

— Не молчи, дочка, — обращается к ней мама, — давай, Юна, сходит и извинится? И всё будет хорошо. А?

— Не знаю, — недовольно отвечает ей Сун Ок, — простит ли он её? Не просто простить, когда над тобою так смеялись, да ещё на людях…

— Попроси, — говорит мама, — как Юна просила господина Ким Чжу Вона за тебя. И ты тоже попросил за неё. Если чёболь тебя простил, то неужели твой знакомый не сможет сделать так же?

Оп-па! Вот это мама подкинула! Сун Ок проверить знакомого на великодушие. Простит или не простит? Кто щедрее душой — нехороший богач Чжу Вон или хороший работяга-студент? Интересно, это она так случайно сказала или специально?

Услышав мамины слова, онни задумывается и опять начинает хмуриться.

— Ну… не знаю, — растягивая слова, говорит она, видно прикидывая, чем может закончиться её просьба, и тут же пытается объяснить свою неуверенность, — Юна ещё школьница и смеялась над ним, а он студент третьего курса…

Ну и что, что третьего? Если человек сделал глупость, так что теперь, и не улыбнись?

— Просто он неправильно перевёл. Неправильно и от этого очень смешно получилось, — поясняю я онни свой смех, — если бы ты знала русский, ты сама бы со мною от смеха под столом валялась.

— Ты валялась под столом? — поражается мама, которая ещё не в курсе всех подробностей. Сун Ок же, услышав что я сказал, вновь начинает «заводиться».

— Русский? — возмущённо спрашивает она, — Если бы я знала — русский? Откуда бы мне его знать, этот русский? И вообще! Да будет тебе известно, что русский язык — второй по сложности для изучения язык после английского! Люди годами учат его, а ты?! Школу ещё не закончила, а говоришь, что знаешь! Как такое может быть?!

Хм? С какого такого перепуга английский вдруг стал сложнее русского? Первый раз подобное слышу. А! Возможно это местные легенды. Раз английский язык тут фетиш нации, то автоматом, все остальные выстраиваются за ним. Ну, наверное, так можно объяснить высказывание онни. Понятно. Единственно абсолютно непонятно, так это то, как объяснить, откуда я знаю русский?

— Ты не можешь его знать, — убеждённым голосом произносит Сун Ок, — и значит, ты это устроила специально. Свою выходку в кафе. Вот только зачем?

Сун Ок пристально, с прищуром, смотрит на меня.

«Ок, гугл», ещё пару мозговых усилий и онни найдёт ответ — «завистливая маленькая сестра из дорамы». Мне и делать не придётся того, чего минуту назад хотел… Пффф… Как сложно жить!

Бульк-бульк-бульк!

Лежащий на полу рядом с Сун Ок телефон несколько раз булькнул, извещая о принятом смс. Отвернувшись от меня, онни схватила его и, проведя пальцем по экрану, принялась читать. Что там? Весточка от оппы?

— Ничего не понимаю, — пару секунд спустя удивлённо сказала онни, поднимая голову, — какие-то двадцать пять тысяч вон… заблокированы для оплаты по договору… Что это?

— А! — сообразил я, — это, наверное, заказчик согласился заплатить за мою работу. Мы же тогда указали твой телефон для смс.

— Какой заказчик? — не поняла Сун Ок.

— Ну, помнишь, я в интернете регистрировалась как переводчик-фрилансер? Вот, пришёл первый заказ на перевод! Двадцать пять баксов — сумма, конечно, небольшая, но и текста там не много.

— А что за текст? — спросила онни и попросила, чисто, как кореянка, готовая практиковаться в английском где угодно и когда угодно, — Покажешь?

— Там вообще-то с итальянского на французский… — ляпнул я, не подумав.

— С итальянского на французский? — растерялась онни, но… Но мы же тогда с тобой регистрировались только на перевод с английского! Я хорошо это помню! У тебя сертификат только по английскому! Откуда взялся итальянский и французский?

Чёрт! Язык мой — враг мой! Онни же не знает, что я зарегистрировался не только на официальном сайте, но и ещё в нескольких местах. Гадская смс! И вообще, почему сообщение пришло к ней? Я же на других сайтах указывал свой телефон! Стоп! Счёт-то для перевода денег я указал Сун Ок, у меня-то счёта нет! Вот её банк и шлёт ей сообщения. Я идиот. Опять нужно как-то выкручиваться!

— Просто я зарегистрировалась ещё на нескольких сайтах, — сказал я не вдаваясь в подробности и добавил, глядя на онни, — чтобы охват рынка был больше…

Надо же как-то с темы соскочить!

— У тебя же нет сертификатов! Как ты можешь браться за такую работу? — испугалась онни, — Ты совсем дура?!

— Сун Ок, не надо так называть свою младшую сестру, — вмешалась в моё общение с онни мама.

— Мама, ты что, не понимаешь, что она наделала?! Она выдаёт себя за переводчицу! Это мошенничество, подлог! У неё нет сертификатов!

— Сейчас сдам тесты, будут сертификаты, — пообещал я и добавил, — а регистрировался я там как аноним. Так что всё нормально. Если что — не найдут.

Онни посмотрела на меня как на ненормальную.

— Ты что, преступница? — спросила она меня.

— Почему я преступница? Просто произошла задержка с оформлением сертификатов. Поэтому, на сайте я зарегистрировалась раньше, чем получила документы. И всё. Что тут такого криминального? — смотря на неё честными глазами, предложил я возможный вариант ответа на этот вопрос и добавил, — Ну так получилось. Бывает в жизни… Чего тут?

— Ажжжж! — замотала головою онни, — Адджж! Какие сертификаты?! Ты же не сдашь тесты!

— Почему это? — не понял я.

— Ты же не готовилась! Ты не знаешь! Сколько баллов ты за них получишь?!

— Я хорошо знаю и французский, и итальянский, — сказал я.

— Как ты можешь их знать?!

Похоже у онни поехала крыша… Как же это надоело! Эти вздохи и ахи по одному и тому же поводу! Пфф… Нужно как-нибудь так сказать, чтобы родные Юн Ми раз и навсегда перестали меня доставать. Чтобы приняли мои языки это как данность, как воздух, как солнце, всходящее на востоке! Приняли и больше не спрашивали! Но как объяснить, откуда я их знаю?

Хотя, лично меня тоже несколько напрягает факт того, что я свободно говорю на разных языках и не испытываю с этим никаких затруднений. Ни акцента, ни проблем со словарным запасом. Прекрасно помню свой уровень знаний в предыдущей жизни. Не мог я тогда так, как сейчас! Не мог! Откуда это у меня вдруг взялось? Думал об этом и не раз. Ничего путного в голову не пришло, кроме одной идеи, хоть как-то обосновывающей имеющийся факт. Вот что такое душа? Не знаю, но знаю, что она есть. Стопроцентно, как говорится — на себе проверил. Исходя из опыта, вещь она явно не материального плана. Ибо перемещаться куском мяса по всяким измерениям, это вот как-то сложно представимо. Однако, при всём при том, душа есть личность конкретного индивидуума. А что такое личность? Личность, как я это понимаю, совокупность привычек, опыта, желаний, устремлений и прочего, что есть у каждого человека. Всё это по отдельности — сложно, вместе — вообще не осмысляемо, но подвергаемо обобщению. Это всё есть, это где-то находится и, по сути, легко представляемо как хранимая информация в каком-то виде. Например, вроде файлов разных форматов на жёстком диске компьютера. Однако, если на компе байты и битики потёрлись, то их уже больше нет. Не, есть, конечно, программы по восстановлению данных, но они не стопроцентная панацея. Если файла на диске нет, то тут хоть с бубном скачи, хоть без бубна — итог ноль. А вот с человеческой памятью это не так. Если сейчас что-то не помнишь, то совсем не значит, что это потеряно навсегда. Через неделю может запросто «всплыть». Или, через месяц. Получается, что всё, что хоть раз попавшее человеку в память — никуда не исчезает. Это всегда есть, всегда при нём, только порою у него нет к этому доступа. И это правильно и так и должно быть. Почему? А потому! Вот представим, что человек умер и является на суд божий. Как его будут там судить? «По деяниям его» — говорят церковники. Что такое «деяния»? А это как раз и есть память, память человека, со всеми мельчайшими подробностями. Почему мельчайшими? Да потому что любой нюанс в суде может повернуть дело либо в ту, либо в другую сторону. Об этом даже по телевизору в бандитских сериалах говорят, когда показывают.

Следующий момент. Где должна храниться память? В суде? Ну, это сложно. Тогда придётся организовывать какое-то хранилище, страшно представить каких размеров и плюс систему доставки информации в это хранилище, с шансом что-то потерять по дороге, или не передать самый последний кусочек информации, потому что курьер или кто-то там, где-то, ещё телепается, а подсудимый уже стоит перед судьёй. Не очень хорошее решение. Гораздо проще и надёжнее если душа будет приходит на суд со своей памятью. Тогда все проблемы с хранением отпадают и гарантировано вся жизнь — записана. Поэтому, логично предположить, что память находится у человека в душе.

Теперь, рассмотрим мой случай. Я умер. Вся моя память о прожитой жизни, до каждой секунды, со мною, в моей душе. Я отправляюсь с ней туда, где мои поступки и «деяния» должны взвесить и дать им оценку. Но тут мне дают новое тело! Что должна была сделать Гуань Инь, чтобы поместить в него мою душу? Ответ очевиден — переписать имеющуюся информацию на новый «носитель». Переписать всё до секунды, до битика. А раз это так, то значит, что всё, что я когда-то учил и слышал, я помню. Каждое слово, каждую интонацию. Поэтому, у меня с языками так и хорошо. Я помню все, что когда-то учил, читал и слышал. Правда, остаётся открытым вопрос, почему я раньше так не помнил как сейчас? Ну-у, стопроцентного ответа нет, могу лишь опять предположить, что, допустим, из-за замены тела имеется эффект «свежей записи». Типа как на виниловую пластинку. Сначала — качество отличное, потом появляются щелчки и потрескивания, а спустя ещё время, при прослушивании, целые слова в песнях пропадают…

Конечно, многое в моих умопостроениях притянуто, в теологии я вообще — профан, но из моего виденья событий можно сляпать не режущую слух теорию, которую можно озвучить людям. Что я сейчас и попробую сделать для Сун Ок.

— Знаешь, онни, — сказал я, — я много размышляла, почему у меня вдруг появились способности к языкам. Возможно, я ошибаюсь, но думаю, что это произошло из-за того, что я потеряла память, и в моём мозгу освободилось место. Ведь говорят, же, что дети быстро учатся? Говорят! А это от того, что у них голова ещё ничем не занята. Потом, когда дети становятся старше, учиться им становится всё труднее и труднее. Они уже много чего запомнили, и в их мозгу места становится всё меньше и меньше. Мозги не резиновые, онни! У меня они внезапно освободились. Отчистились. Стали как у маленького ребёнка. А на освободившееся место быстро запомнилась новая информация. Думаю, что если бы вместо языков я бы занялась математикой, то знала бы сейчас её. Но вышло так, что первыми в руки мне попали самоучители иностранного…

— Да? — сказала Сун Ок и задумалась над предложенной мною версией.

А что? — подумал я, наблюдая по выражению её лица за «ходом процесса», — вполне себе нормальное объяснение. Понятное любому обывателю, логичное, для бытового уровня. Сейчас и посмотрим, насколько оно жизнеспособно…

— Умница, дочка! — сказала мне мама, — как правильно всё объяснила! Да, пока детки маленькие, они быстро всему учатся. Потом становятся старше и им нужно больше усилий. А уж меня чему-то новому научить…

Мама махнула рукой, показывая безнадёжность затеи и продолжила:… Мои мозги уже все заполнены. Чтобы снова начать учиться, мне нужна новая голова!

Вот, один сторонник моей теории уже есть! Правильно воспринял.

— Ну-у, не знаю, — неуверенно протянула Сун Ок смотря на маму, — может ли такое быть? Нужно посмотреть в интернете, что про подобное пишут.

Вот и займись. Прекрасная идея! Посмотри, почитай, подумай. Только, Христа ради, не доставай меня вопросами! А то я ж уже не чётко помню, когда, чего, кому рассказывал. Окончательно запутаюсь.

— Ну, я тогда пошла? — сказал я, вставая, — пойду деньги зарабатывать. Спасибо за ужин, мама. Всё было очень вкусно!

Я поднялся с пола и поклонился маме.

— Иди дочка, — благословила она меня, — и хорошенько потрудись! Ты у меня молодец!

— Стой! — остановила меня уже в дверях гостиной онни, — ты когда сдаёшь тесты?

— Сегодня утром сдала японский, а что?

— Юна, почему не сказала? — огорчилась мама, — я бы за тебя помолилась.

— Да ладно, — махнул я рукой, — и так — нормально!

— Нормально? — заинтересованно подалась вперёд онни, — ты уже знаешь оценку?

— Не, — отрицательно помотал я головой, — не знаю. Сказали, результаты будут через три дня.

— А-а, — огорчилась Сун Ок, — а я думала, ты уже знаешь… ладно, иди. Удачи с переводом.

— Спасибо, — сказал я и направился к компьютеру.

Время действия: примерно то же время

Место действия: загородный дом семьи Чжу Вона. Бабушка разговаривает с Хё Бин.

— Хё Бин, — обращается бабушка к внучке, слегка морщась, — эта девушка Чжу Вона… Как бы его девушка…

Не договорив, госпожа Му Ран замолкает.

— Да, бабушка, — отзывается внучка, — что ты хочешь сказать?

— Ты знаешь, что у неё амнезия?

— Да. Я читала отчёт службы безопасности.

— Что ты намерена с ней делать?

— Я?

— Ты же отправила её сдавать тесты?

— А-а, ты об этом? Думаю, если у неё будут хорошие результаты взять её на работу. Люди со знанием стольких языков встречаются не часто.

— Избавься от неё! — требует бабушка.

— Избавиться?! — искренне удивляется Хё Бин, — но почему?

— Никогда не предугадаешь, в какую сторону изменится человек, — со скорбным выражением на лице качает головою старая женщина, — пока она молода и неопытна, всё выглядит безобидно. Но потом, когда она повзрослеет… всё может измениться.

— Бабушка, о чём ты говоришь? — непонимающе переспросила Хё Бин, — я тебя не понимаю, пожалуйста, объясни.

— Не хочу, чтобы говорили, что глупая девчонка, потерявшая память, была лишь игрушкой в его руках. История совсем получается уж странной, а теперь ещё и амнезия. Журналисты могут много чего понаписать…

— Ты боишься, что она будет нас шантажировать? Да?

— Нет. Просто предупреждаю возможные неприятности, которые твоему брату совершенно ни к чему. Лишние слухи и сплетни не нужны, тем более, что бороться против них не за что. Она не может быть Чжу Вону парой. Она больна.

— Э-ээ… — на несколько секунд «зависает» от услышанного Хё Бин и восклицает, придя в себя, — бабушка, ушам своим не верю! Неужели ты серьёзно думала их поженить?

— А ты думала, я шутки шучу, когда говорю, что этому бездельнику нужна жена, которая станет ему опорой в жизни?! — сердится бабушка, — Когда же вы научитесь слушать то, что я вам говорю!

— Прости, бабушка, — кланяется внучка, — просто я не думала, что ты это серьёзно. Юн Ми и Чжу Вон? Её семья совершенно не нашего уровня!

— Уровня, уровня… — недовольно повторяет Му Ран, — все просто помешались на этих уровнях. У нас что, чего-то не хватает? Мы бедствуем? Наша семья банкрот? Зачем тебе нужен этот уровень?

— Нет, но… — теряется Хё Бин, — просто принято…

— Вот именно, принято, — кивнула бабушка, — когда ты произносишь эти слова, неплохо бы хоть раз подумать, правильно ли тебе их произносить, Хё Бин!

— Бабушка, я не понимаю, — нахмуривает лоб внучка.

— Плохо, что не понимаешь. Правилам должны следовать те, у кого низкий уровень. А у тех, у кого он высок, нет необходимости уподобляться во всём простолюдинам. Они уже могут нарушать правила или создавать свои. Для этого они и добивались высокого места. Я немало вложила сил, чтобы эта семья поднялась так высоко. И я тоже поднялась вместе с ней. Поэтому, могу иногда нарушить принятые правила или заставить людей выполнять мои. Я не злоупотребляю этой возможностью, но в некоторых вопросах на это пойду. Хочу, чтобы мой младший внук был счастлив и жил долго. Это не такое уж невероятное желание для старой аджуммы. И для меня не важно, какого уровня будет его жена. Главное, что бы она подходила моему внуку. У меня сложилось мнение, что у этой девочки, у Юн Ми, есть в душе тот необходимый огонь, который мог бы освещать жизнь Чжу Вона. Но она оказалась больна. Лучше прекратить прямо это сейчас, чем потом, когда всё неожиданно многократно усложниться. Присутствие её рядом с нашей семьёй может создать проблемы.

— Бабушка, ты что, думаешь, что Чжу Вон может встречаться с Юн Ми? — снова искренне изумляется Хё Бин, — но она же некрасивая! И в школе ещё учится… Бабушка, ты что?

— Если бы мужчины женились только на красавицах, люди давно бы уже вымерли, — хмыкает в ответ бабушка и добавила, — Хё Бин! Мужчины, они странные и порою ведут себя совершенно неразумно. Ничего с этим не поделать, поскольку бог создал их такими. Они могут влюбиться в глаза, в голос, даже в походку женщины. А когда мужчина влюблён, его уже не остановить. Ни возрастом, ни отсутствием красоты. Я заметила, Чжу Вон уже несколько раз говорил о Юн Ми. Сам. Я не помню, чтобы он ещё что-то о какой-то девушке, что-то говорил. Пока не спросишь — сам никогда ничего не скажет. Поэтому, я решила понаблюдать за нею, но раз она больна, то теперь в этом нет смысла. Мне нужны здоровые правнуки, да и больная жена — обуза для мужа. Поэтому, я и говорю тебе — избавься от неё. Пока Чжу Вон не уйдёт в армию, пусть всё остаётся так, как я решила, а потом, пусть её не будет. Отправь её учиться или ещё чего придумай, но чтобы с Чжу Воном они больше не встречались, когда он вернётся. Незачем. Только расстанься с нею «по-хорошему», чтобы её семья осталась нам обязанной и не имела претензий. Ты меня поняла, внучка?

— Да, бабушка, — с озадаченным выражением на лице кивает Хё Бин, — я сделаю это.

Время действия: следующий день

Место действия: информационный центр, в котором Юн Ми сдавала тесты по японскому языку. Длинный коридор, освещённый лампами дневного света, на полу серое искусственное покрытие. В стенах — двери с имитацией под тёмную древесину и дверными ручками «под золото».

Одна из дверей открывается и в коридор выходит Юн Ми, держа в немного отставленной в сторону правой руке бланк жёлтого цвета. Вид у неё удивлённо-озадаченный.

Факен шит! — негромко, по-русски, произносит она себе под нос, закрыв за собою дверь и принявшись разглядывать только что полученный документ, — откуда столько? Девятьсот девяносто один, это же дофигища! Я что, гений, что ли? Или это компенсация? От богини? Нифига себе!

Юн Ми, аккуратно, убирает документ в свой розовый рюкзачок и задумчиво направляется по коридору, на выход.

Время действия: вечер

Место действия: дом мамы Юн Ми. Гостиная, телевизор, столик с едой. Мама, Сун Ок и Юн Ми. Сун Ок держит в руках полученный Юн Ми сертификат. Вид у неё растерянный. Мама — счастливо улыбается. Юн Ми выходит из комнаты и уже в дверях.

— Постой, дочка! — окликает её мама, — совсем забыла! Звонила твоя подружка, Дже Ын. Искала тебя. Удивлялась, почему ты не берёшь трубку. Волновалась. Спрашивала, как у тебя дела. Сказала, что видела тебя по телевизору. Я дала ей твой новый номер. Она обещала позвонить.

Лицо обернувшейся Юн Ми принимает озадаченное выражение.

— Да? — слегка растеряно говорит она и секунду спустя добавляет, — хорошо, мама, спасибо!

— Ну, иди, иди, — говорит мама, — занимайся!

— Да мама, спасибо.

Кивнув, Юн Ми уходит.

Мама, проводив дочь счастливым взглядом, качает головой, наливает себе ещё чаю из пузатенького керамического чайничка.

— С ума сойти, — продолжая держать в руках «золотой сертификат» произносит Сун Ок, — моя сестра — «необыкновенная девочка»! Просто с ума сойти!

Мама, поднося к губам чашку с чаем, кивает.

— Юночка у нас молодец, — сделав маленький глоток, говорит она.

— Мама, тебя это не беспокоит? — удивляется дочь.

— Почему это должно меня беспокоить? — удивляется в ответ мама.

— Ну… Юна ведь никогда не занималась языками. И вдруг — такие результаты. Откуда?

— Твоя сестра ведь объясняла, почему так может быть. Разве ты не поняла? Я вот — всё поняла.

— Мам, ну ведь Юн Ми не врач. Как она может знать, что у неё в голове?

— Врачи тоже не знают, что у людей в головах происходит! Врач Юны мне прямо так и сказал!

— Но всё равно… Так не бывает, чтобы позаниматься всего месяц и получить девятьсот девяносто один бал на первом же тесте! — упрямо возражает дочь.

— Сун Ок, дочка, — говорит мама ставя чашку на стол, — Талант может проявиться в любой момент. Бывает, что человек почти всю жизнь проживёт, не зная о нём, а потом попробует и у него так получится, что все просто ахнут! Мы ведь с тобою вместе смотрели шоу — «Корея ищет таланты». Помнишь, эту аджуму, которая заняла первое место? Ей шестьдесят один год, а как она поёт! Всю жизнь стеснялась, думала, у неё плохой голос, а потом переборола себя. И какой результат!

— Ну, ма-а, — возражает Сун Ок, — красивый голос и знание языков — это не одно и то же. Языки нужно знать. Там правила, слова нужно запомнить… Это совсем другое.

— Ничего и не другое! — возражает мама, — талант, он в любом деле талант! Уверена, что есть конкурсы талантливых переводчиков, их просто не показывают по телевизору. Мудан сказала, что Юна — талантлива! И я вижу, что это так. Ничего не хочу слышать, Сун Ок! Вместо того, чтобы возражать мне, лучше подумай какой есть талант у тебя! Не может быть, чтобы у одной матери, у одной дочери был талант, а у другой нет!

— Мне мудан ничего не говорила… — вздыхает в ответ Сун Ок, аккуратно откладывая в сторону сертификат.

— Так нужно спросить! — с готовностью «подхватывается» мама, — я схожу и спрошу её. Или, давай вместе сходим, а?

— Ты что, мама? — слегка пугается Сун Ок, — не надо!

— Почему, не надо? — удивляется мама, — очень даже надо! Хорошо знать, где прикладывать в жизни свои силы.

— Не верю я во всё это… — не очень уверенно говорит Сун Ок.

— Мудан разные бывают, — убедительно произносит мама, — та, к которой я ходила — настоящая! Сразу всё про Юну рассказала! И то, что она умирала, увидела, и то, что она изменилась. Она настоящая шаманка. Всё, решено! Пойдём с тобою к мудан и спросим её про твой талант!

— Зачем на это тратить деньги, ма?! — категорически возражает Сун Ок.

—

Сижу, в монитор гляжу. Собрался пойти поиграть «на клавишах», но решил сделать паузу после ужина. Минут десять «поболтаться» в интернете, «выдохнуть». Зачем я опять так «налопался»? Ведь мне, после шести, вообще есть нельзя! А я «отужинал»! Когда это прекратиться? Где моя сила воли? Если я не похудею, не видать мне сцены как своих собственных ушей! Что ж так всё время жрать-то хочется? Такое ощущение, что желудок прямо к спине прилипает! Может, у Юн Ми — глисты? Слышал, что когда они есть — человек постоянно испытывает чувство голода. А что? Если она ела сырую рыбу — вполне запросто! С ихних, шевелящихся корейских деликатесов раз плюнуть что-нибудь эдакое подцепить! Бррр! Гадость-то какая! Нужно срочно сходить, провериться! Ещё мне этого не хватало!.. Одни проблемы, а не жизнь! Так, куда меня занесло? «„Боги и богини“ Южной Кореи или как пластическая хирургия творит чудеса!» Пфф… пластика! Давно собирался прояснить вопрос с деньгами на операцию. Ежу понятно, что с таким фейсом как у Юн Ми только об «тейбл», а не на сцену лезть… Эх, опять расходы! Где денег на всё набраться? Ну и что нам тут пишут?

«…Южная Корея на сегодняшний день, является единственной страной в мире, где только за один год более 40 % женщин и около 15 % мужчин делают пластические операции и меняют внешность. Все дело в том, что южные корейцы всеми правдами и неправдами пытаются стать похожими на европейцев…»

Вполне возможно. У них какой-то комплекс, похоже, присутствует по отношению к белым людям…

«… пластическая операция — это далеко не наслаждение и удовольствие, наоборот. Это довольно-таки болезненная процедура, и не факт, что она пройдет удачно….»

То-то и оно. Заплатишь деньги, так за них, из тебя ещё кикимору сделают…

«…Однако девушек в Южной Корее это совсем не пугает. Напротив, они расценивают боль как плату за будущую красоту и счастье…»

Чем можно напугать девушек, когда речь идёт о красоте? Ради неё, они под поезд лягут, если потребуется…

«… в Южной Корее молодые люди чаще всего обсуждают не новинки моды и декоративной косметики, а количество сделанных пластических операций. Там вполне этично спросить, где вы сделали такой красивый разрез глаз или такую грудь, и никто на вас косо не посмотрит. А все потому, что изменились моральные нормы поведения, да и сама жизнь тоже. Так, например, лучшим подарком на выпускной для кореянки будет пластика на лицо. И родители будут не против. Наоборот, они поощряют делать подобные операции как можно раньше, чтобы в будущем становится красивее и красивее.

„Все вокруг становятся красивее и красивее, и родители не хотят, чтобы их дети были гадкими утятами“ — сказала она корейская женщина. В Южной Корее считается, что красивая девушка с идеальной внешностью имеет гораздо больше шансов хорошо устроиться в жизни, найти высокооплачиваемую работу и удачно выйти замуж…»

Замуж! Кодовое здесь слово — замуж! Понятно…

«…Одно из популярнейших в Корее реалити-шоу называется „Позвольте мне войти“. Участники рассказывают душещипательные истории о том, через какие унижения им пришлось пройти, пока пластические хирурги не подправили их внешность…»

Не видел. Нужно полюбопытствовать, что там за мазо-шоу, такое…

«… идеал для любой девушки из Южной Кореи — это лицо модели Ким Тай-Хе. Именно руководствуясь ее внешностью, девушки заказывают себе такой же нос, губы, скулы и подбородок. В Корее ее любят абсолютно все. Считается, что у нее природная красота, и она никогда не делала пластических операций…»

Корейская актриса и модель Ким Тай-Хе

Фабрика клонов? Интересно, кто бы мог подумать…

«… Хоть на бытовом уровне девушки без смущения рассказывают, что именно они себе подправили, однако в шоу-бизнесе и киноиндустрии до сих пор не принято откровенничать о сделанных операциях. Считается, что певцы и актёры красивы сами по себе, так называемой — „природной красотой“ и это выделяет их среди обычных людей. Но и сюда уже долетел ветер перемен. Клиники пластической хирургии предлагают известным актёрам и исполнителям баснословные суммы за рассказ о том, именно в какой из них началась их удачная карьера. Так, даже Мисс Корея 2012 года, призналась, что делала пластику. После этого признания многие решили, что её победа в конкурсе красоты была нечестной, но Ю Ми парировала: „Я и не говорила, что родилась красивой“. Корона осталась при ней…»

Бум! Вот это да! Так кто тогда там соревнуется на этом конкурсе? Пластические хирурги, что ли?

«…В корейской прессе много шутят относительно того, что многие участницы конкурса Мисс Корея 2013 выглядят как близнецы — нет сомнений, что некоторые из них стали красавицами не без помощи пластической хирургии…»

Мда, — подумал я, рассмотрев вставленную на этом месте в текст картинку участниц, — похоже, что все они оперировались в одной клинике, лежали в одной палате…

«… Один из известных пластических хирургов на просьбу прокомментировать данную ситуацию ответил, что вины врачей в этом нет. „…Мы делаем то, что просят нас наши клиенты“, — сказал он, „…вина тут не наша, а скорее общества, которое диктует правила и стандарты…“»

А что не так? Кто платит, тот музыку и заказывает…

«… В Корее все уверены, что успешность женщины напрямую связана с её внешностью. У красотки больше шансов на удачный брак, желаемую работу и хорошее отношение окружающих.

Мужчин это тоже касается — реклама пластических клиник уверяет, что внешняя привлекательность гарантирует им удачу и в личной жизни и в работе. В Корее есть даже специализированные мужские клиники пластической хирургии.

Корея заработала славу центра пластической хирургии. Корейские доктора хорошо обучены и владеют всеми последними методами. Существует даже специальный закон, позволяющий докторам других специализаций переквалифицироваться в пластических хирургов.

Пластическая хирургия — настолько выгодное дело, что в южной части Сеула образовался так называемый „пояс красоты“, где в самых дорогих кварталах сосредоточены клиники. У всех станций метро — огромное количество рекламы, обещающих фантастические результаты…»

И сколько же тут стоят эти «фантастические результаты»?

Я ввёл в поисковик запрос и ткнул курсором в первый его результат поиска.

«Цены на самые популярные операции в Южной Корее» гласила надпись вверху страницы. Я взялся читать.

«…Так как все девушки Южной Кореи поголовно хотят быть похожими на европейских красавиц, поэтому они зачастую делают стандартный набор пластики.

1. Разрез глаз

Пожалуй, это первое, что они делают. По мнению корейских девушек, глаза должны быть распахнутыми, сияющими и обязательно большими, обрамленными густыми темными ресничками, которые тоже, кстати, обычно наращены искусственным путем.

Стоимость операции на глазах, в зависимости от её вида и клиники где она проводится, составляет от 2,600 до 5000 долларов…»

Фига себе глазки стоят! Но без этой операции не обойтись. Юн Ми обязательно нужно «сделать глаза». Без этого, на эстраду даже соваться не стоит. Где взять хотя бы четыре тысячи баксов? Пффф…

«2. Ринопластика

Также идеальным считается маленький ровный носик, без горбинок, щербинок, впадинок. Если нос слишком большой — это катастрофа. Девушку с таким носом не принимают в компанию, с ней не дружат и всячески избегают. Именно поэтому данная операция — стоит на втором месте по значимости среди корейских девочек. Красивый нос считается удачей. Стоимость операции по изменению носа в среднем составляет 4,500 — 8, 500 долларов США…»

Ещё дороже! Что у Юн Ми с носом?

Я ощупал свой нос, потыкал пальцем в переносицу.

Да вроде ничего, — решил я, — вроде бы небольшой… Это действительно будет удачей, если не придётся платить за его переделку!

«3. Губы

С недавних пор в Южной Корее появилась новая тенденция — операция по изменению губ. То есть углы рта специально разрезаются, подтягиваются и складывается ощущение, что у человека на лице всегда легкая улыбка. К сожалению, от природы у корейцев уголки губ сходят вниз, что придает лицу некую унылость и усталость. Именно поэтому данный вид операции очень полюбился корейцам и сейчас также считается одним из самых популярных. Стоимость такой операции составляет от 1, 200 до 3000 долларов…»

Три тысячи? Это по-божески… Но тоже нужно сделать будет. У Юн Ми уголки губ как раз опущены. А я-то думаю, что у неё физиономия вечно кислая?! Вот оно в чём дело-то оказывается! Природа наградила типично корейским лицом!

«4. Идеальная кожа.

Здесь все просто. У европейцев кожа — белая, если не бледная, чистая, сияющая и ровная. А у корейцев она — смугловатая, щербинистая, порой даже с высыпаниями. Ну, конечно же, у каждого из нас был переходный возраст. Но проблема в том, что корейцы, как правило, имеют на лице толстую кожу с большим количеством жировых желёз. В условиях жаркого климата и привычки корейцев к острой пище, эти железы подвержены частым воспалениям и и высыпаниям, которые оставляют после себя легко различимые следы. Поэтому в Корее популярен как ультразвуковой, так и лазерный пилинг лица. Стоимость этой процедуры колеблется от 500 до 1500 тысяч долларов…»

Где денег на всё это набраться? Я слышал, что «пластика» это дорого, но не настолько же? Тшш…

«5. Узкий подбородок. Идеальная форма лица для корейцев — это овал. Но, опять же, к сожалению, у корейцев она либо круглая, либо квадратная, либо вообще какая-то непонятная, неравномерная. Операция очень дорогая и непростая, однако, весьма действенная, кардинально меняющая внешность человека. Стоимость такой коррекции обойдётся вам от 5,500 до 11, 500 долларов…»

Сколько?! Одиннадцать тысяч?! Да где ж их взять-то?! «На вскидку», на всю «пластику», Ю нужно тысяч тридцать баксов! Ничего себе! Ну, допустим нос оставить на потом, кожа у Юн Ми тоже, вроде не в прыщах… Первое, что нужно сделать — это глаза и подбородок. С таким подбородком как у неё, можно смело на роль Щелкунчика пробоваться. Стоимость глаз ещё как-то подъёмная. А вот подбородок… Пять, как я понимаю, это непонятно у кого и непонятно где, одиннадцать — в солидной конторе. Почему так дорого?

Я полез выяснять подробности. Нашёл страничку с названием — «Корея: борьба с луноликими». Читаю.

«…В Корее невероятную популярность приобрели пластические операции по выравниванию линии подбородка. Все дело в том, что у корейцев зачастую маленький подбородок, поэтому овал лица не четкий, а нижняя часть не выражена. Стремясь во всем походить на европейцев, жители страны устремляются в клиники пластической хирургии.

Нельзя сказать, что коррекция подбородка — дешевая и простая операция. Стоимость ее колеблется в районе 14 тысяч долларов. А риск неудачи и даже смертельного исхода довольно велик. Пластика подбородка сложна тем, что затрагивает не только челюстные кости, но и структуру зубов. Операции подобного рода проводятся только под общим наркозом и длятся от двух до восьми часов. Зачастую, для создания „сбалансированного лица“ следом за подбородком приходится делать пластику скул. В этом случае, лишняя костная ткань просто спиливается электроинструментом, похожим на ручную электропилу. Как в случае с нижней челюстью, так и со скулами, хирургическое вмешательство происходит в зоне роста зубов, что даёт впоследствии большое число осложнений.

Но, несмотря на возможные проблемы и материальные трудности, кореянки стремятся в клиники пластической хирургии за новыми подбородками…»

Я представил, как мне болгаркой спиливают скулы, и почувствовал, как моя попа сжалась и попыталась втянуться внутрь. Ужас какой! Живого человека, пилой! Не-е, что бы быть врачом нужно действительно быть садистом. Однозначно, они садисты, достаточно только на их цены посмотреть! Отдать десять тысяч баксов, чтобы тебе «болгаркой» кусок челюсти отпилили? А потом всю оставшуюся жизнь ходить и выпадающие зубы на болтики крепить? Обалдеть… А что нам пишут про осложнения?

«…Мировая статистика говорит о том, что сегодня в Южной Корее производится больше всего пластических операций на душу населения. Конкуренция между хирургами привела к тому, что многие из них ради уникального торгового предложения идут на рискованные эксперименты. Сколько всего операций на верхней и нижней челюстях проводится в нынешней Корее, неизвестно, т. к. нет официальной статистики. Если учитывать операции по медицинским показаниям, то в год получается около 5 тысяч. Цены падают, „звездный облик“ становится доступным для людей среднего достатка. При этом примерно 52 % прошедших изменение внешности после операции жалуются на онемение некоторых участков лица. Число таких жалоб за последние 2 с половиной года выросло в четыре раза. Адвокатам приходится заниматься делами людей, которые на операционном столе лишились возможности улыбаться. У одной из неудачных пациенток, напротив, челюсть постоянно съезжает влево и при этом теряет чувствительность, кореянка даже не чувствует, когда изо рта начинает течь слюна.

В августе прошлого года 23-летняя студентка колледжа, прошедшая челюстную операцию, покончила с собой, а в записке сообщила, что после пластики не может пережевывать пищу и не перестаёт плакать из-за того, что в слезном протоке поврежден нерв…»

Офигеть! Может, ну его, эту сцену? Лучше уж композитором заделаюсь. Повредят какой-нибудь не тот нерв, буду потом всю жизнь, со съехавшей на бок челюстью… Ещё и слюна капать будет! Запросто повесишься. Без вопросов… Вот девчонке-то не повезло!

Я ещё немного «потыкал» интернет, полюбовался на вид женщин, в послеоперационном периоде и задумался.

Денег у меня таких нет. Да, можно заработать. Но сколько на это понадобиться времени? И ещё не факт, что операция пройдёт успешно. А если нет, что тогда? Ну, Юн Ми станет страшной, мужики шугаться будут… Это плюс, однако уродом выглядеть тоже как-то не хочется… Тем более, что можно уехать из Кореи и никто тебя не будет понуждать вступить в брак… Но с такой рожей как у Юн Ми о сцене думать бессмысленно. Но не все же уродами становятся? Вон, полно в к-поп большеглазых «няшек» с красивыми носами и подбородками! Значит, удачно всё прошло? Или, до поры, «удачно»? Чёрт его знает…

— А я думала, ты занимаешься, — сказала онни, заходя в комнату и спросила, — что делаешь? Переводишь?

— Да нет, — ответил я, поворачивая к ней свой ноутбук экраном, — смотрю цены на пластические операции.

— Пластические операции? — ничуть не удивилась моему занятию онни, — да, если к твоим знаниям языков прибавить ещё внешность, ты можешь сделать отличную карьеру. И выйти замуж за мужчину не нашего уровня. Но тебе ещё рано об этом думать. Ты ещё растёшь. Нельзя делать операции пока человек не вырос.

— В смысле, растёшь? — не понял я, — о чём ты?

— Помнишь, ты анализ крови сдавала? — спросила Сун Ок.

Да, кивнул я, было такое.

— Доктор сказал маме, что у тебя повышенный гормональный фон, — сказала Сун Ок и добавила, — так бывает у подростков, которые быстро растут. У тебя могут измениться размеры твоего тела. Поэтому, операции тебе сейчас делать нельзя, пока не вырастешь.

Можно подумать, что на них есть деньги! А вот этот вот… анализ? Точнее, его результат. Почему мне никто ничего не сказал? Почему я об этом узнаю только сейчас, случайно?

Я спросил об этом онни.

— Не знаю, — пожала она в ответ плечами, — это мама с доктором разговаривала. Я думала, что она тебе рассказала.

Блин! Что за дела такие? Никто не удосужился поставить в известность! Из всех клещами слова нужно тащить! Как ерунду какую-то молоть, это, всегда, пожалуйста, а вот действительно важное сказать — это дудки! Что там, с этим анализом?

— Пойду, спрошу маму, — сказал я, поднимаясь на ноги.