Вот это поворот! Я снова в "Golden Palace"! Тут оказывается совсем недалеко от штаб-квартиры FAN Entertainment. На машине недалеко. Вжик, вжик, вжик! По трёхуровневой развязке — вжик, с неё на мост — вжик, через мост — вжик, прямо по улице — вжик, потом направо — вжик и, здравствуй, Золотой Сарай!

В первый момент я, честно говоря, не понял, где это я, ибо заезжали с одной стороны, а я смотрел в это время в боковое окно в другую, думая о деньгах, а потом, когда машина остановилась перед главным входом, говорить что-то против этого места стало уже поздно. Капризничать тоже нужно в меру. Отказаться прямо перед дверьми ресторана, — это уже чересчур. Да и perché no ? Марко весьма себе недурно готовит, и просто интересно посмотреть — изменилось ли тут что за прошедшее время? Короче, не став возникать, я, со спокойным видом проследовал через холл до входа в ресторан. Уже в конце, заметил внимательный взгляд, брошенный на меня господином СанХён-сии. Пока шли до столика, думал — что он может значить? Уже когда уселись, до меня вроде дошло. Наверное, шефу была любопытна моя реакция на фешенебельный отель. Но, похоже, я опять не так себя повёл, как ожидалось. А как я должен был вести? Рот открыть и голову задрать? Или, упасть на колени и пол поцеловать в благоговении? Он что, думает, что раз ЮнМи из небогатой семьи, то ничего в жизни и не видела? Пфф… Это он зря.

Официантка подошла сразу и, пока господин СанХён послушно открыл и листал поданное ею с улыбкой меню, я сразу, на память, не открывая список блюд, перечислил ей то, чего хочу. А именно: итальянский салат "Карпезе" из жареных томатов, пенне с лисичками в сливочно-грибном соусе, "Жёлтый суп", медальоны из говядины с зерновой горчицей в коньячном соусе, апельсиновый сок и кофе.

Официантка только и успевала записывать, а господин Ли СанХён-сии, бросив листать меню в поисках чего бы ему вкусного там найти, выставился на меня в изумлении.

— Господин Ли СанХён-сии, — предложил я ему, — позвольте я помогу вам с выбором блюд? Если вы желаете отведать итальянскую кухню, то могу вам посоветовать выбрать из списка шеф-повара, из французских блюд тут вкусно готовят киш, луковый суп и касуле. Касуле, правда, долго готовится, но очень вкусно. Великолепны так же немецкий баварский пивной суп с копчёными колбасками, рулет из бюргерской кухни, рулька по-Мюнхенски и ещё тут пекут очень вкусные немецкие булочки.

Очень уж мне хотелось быстрее приступить к решению финансового вопроса. Ответом мне послужил ошарашенный взгляд президента и вопрос: Откуда ты это знаешь?!

Хм, действительно, откуда? А он что, не знаком с моим послужным списком? Странно…

— Я работала в этом ресторане, господин Ли СанХён-сии, — секунду подумав, отвечаю я.

— А, вот оно что, — облегчённо выдыхает он, — а то я удивился, решив, что ты знаток европейской кухни. А где ты здесь работала?

— … На кухне…

— А кем?

— … Мусор выносила…

— … Понятно…

Что ему — понятно? Стоп! А он случайно не подумал о том, что я разбираюсь в импортной еде потому, что объедки за посетителями доедал?!

Внезапно чувствую, как к моим щекам приливает кровь и понимаю, что краснею.

Вот чёрт, опять я вляпался на пустом месте! Ну, кто меня за язык тянул, а? Сидел бы себе тихо! Нет, влез! Так, молчать нельзя.

— Если вы думаете, что я доедала за кем-то объедки, то вы ошибаетесь, СанХён-сии, — как можно более холодно произношу я.

— Ну что ты! — разуверил меня он, — Совершенно не думал подобного!

Но, по мелькнувшему в его глазах, я понял, что именно об этом он и подумал. Как же глупо я себя подставил!

— Я просто слышала, как люди, иностранцы отзываются о приготовленных здесь блюдах, — решил я всё же расставить все точки над i до конца, — а некоторыми меня Марко сам угощал.

— Марко, это…? — вопросительно приподнял брови СанХён.

— Марко Бендетто — шеф-повар этого ресторана, — объяснил я, и для придания большей убедительности добавил, — итальянец.

— Ты лично знакома с шеф-поваром? — удивился мой собеседник, и уточнил, — С итальянцем?

— Ну да, — и, сообразив, что опять сболтнув лишнего и между шеф-поваром иностранцем и уборщиком мусора, по корейским понятиям, лежит пропасть размером в расстояние от Земли до Марса, я выдал жалко прозвучавшую "отмазку".

— Знаете, господин Ли СанХён-сии, — сказал я, — когда люди работают вместе, то между ними волей-неволей устанавливаются отношения. Даже если эти люди разного уровня. Понимаете?

— Да, понимаю, — кивнув, ответил тот и переключился на меню.

Похоже, не очень-то он мне и поверил. Ну и ладно, переживу. Серёга, хватит болтать!

Ли СанХён сделал заказ, выбрав несколько блюд тоже из фирменного списка шеф-повара, и, отпустив, наконец, с немалым любопытством поглядывающую на меня молодую девушку-официантку, обратился ко мне.

— Давай поговорим о тебе, — предложил он.

— Перейдём ко второму вопросу? — удивился я, — А как же первый?

— Помнишь начало нашего разговора? Это хорошо. Первый вопрос мы обсудим за десертом. А пока поговорим о тебе. Скажи, ты никогда не жила за границей?

— Нет, не жила, — отрицательно покачал я головою и спросил, — а почему вы задали такой вопрос господин Ли СанХён-сии?

— Твоё поведение. Оно отличается от корейских девушек, — ответил СанХён и добавил, — можешь обращаться ко мне — сабоним.

— Спасибо господин президент, — сделал я поклон, не вставая с кресла, и уточнил, — Чем же оно отличается, сабоним?

— Ты похожа на иностранку, — ответил он, — в тебе много… какой-то уверенности.

— Это хорошо или плохо?

— По-разному, — уклончиво ответил г-н президент, — в одних случаях это хорошо, в других, плохо…

— Будущее покажет, — поддакнул я и философски добавил, — у всего есть свои плюсы и минусы, сабоним.

СанХён согласно кивнул и продолжил.

— Я пока немного знаю о тебе, — сказал он, — поэтому и хочу поговорить с тобою, чтобы узнать больше. Мой заместитель рассказал, что ты смотрела у него контракт с исполнителем. Что ты хотела узнать?

— Я решила стать звездой мировой эстрады, — спокойно отвечаю я, — И просто хотела узнать, какие расценки в отрасли, условия контракта и стоит ли связываться с агентством.

— Расценки в отрасли? — переспрашивает СанХен, по-видимому, удивлённый построением фразы.

— Ну да, — соображаю я, что девочка возраста ЮнМи, вряд ли бы стала говорить языком с канцелярским уклоном, и перефразирую, — хотела оценить размер заработка звёзд, сабоним.

— И что? — любопытствует сонбе-ним, — Какие ты сделала выводы?

— Выводы простые. Соваться в корейские агентства никак нельзя.

— В корейские? А в некорейские — можно?

— Не знаю. Я пока ещё их контракты не видела. Но у них всё лучше будет.

— Чем же, лучше?

— У них рынок больше, а не как у нас, сорок миллионов населения, и, пожалуй, только треть из которого готово платить за музыку. И вот за деньги этих жалких тринадцати миллионов людей бьются насмерть сотня, с лишним, агентств, выпуская по две новые группы каждый месяц. Это просто безумие какое-то.

— Если ты думаешь, что в Европе или Америке конкуренция меньше, то ты сильно ошибаешься.

— Думаю, что не меньше, — согласно киваю я ему, — но там исполнителям хоть понятно за что они борются. А тут можно рассчитывать максимум на пять процентов при абсолютно рабских условиях работы. Это просто самопродажа в рабство какое-то, а не контракт. У меня совершенно нет никакого желания оказаться в ситуации, в которой сейчас находится группа "АОА".

— "АОА"? — удивляется сабоним, — А что у них за ситуация?

Коротко пересказываю ему вычитанную в интернете историю о том, как их агентство поставило себе в заслугу впервые за три года выплаченную им зарплату.

— ЮнМи, ты делаешь быстрые выводы, не владея информацией, — немного помолчав, произносит СанХён, — насколько известно мне, "АОА" получили свою первую награду на музыкальном шоу только через полтора года после своего дебюта. А до этого времени им похвастать было нечем. Агентство FNC Entertainment достаточно известное, но с деньгами у них не очень. Однако, все эти трудные полтора года они верили в своих мемберов, оплачивали им тренинги, еду, тратили деньги на костюмы и участия их в шоу. Это совсем не маленькие расходы, а ведь группа ничего не зарабатывала. После первого успеха "АОА", наконец, заметили, они начали подниматься в рейтингах. Доходы их стали расти, и группа стала окупаться. Наконец, настал момент, когда FNC с гордостью объявили, что их девушки получили свои первые крупные доходы. Три года кропотливого труда и вложений в проект, который всё-таки достиг цели. Есть повод для гордости. К сожалению, как это обычно бывает, хейтеры облили грязью FNC, даже не сделав попытки разобраться в ситуации…

СанХён внимательно смотрит на меня, видимо ожидая моей реакции. Неудобно, блин! Опять я глупо выгляжу. Что-то с самого начала этот разговор для меня не заладился. Постоянно выставляю себя не с лучшей стороны. Ну да, три года верить в успех, это не просто… Могли бы через год разогнать, да набрать себе новых девчонок, а они старых вытянули. Мда-с… Молодцы, что тут скажешь?

В этот момент я замечаю краем глазом движение чего-то белого. Поворачиваю голову — Марко Бенндетто! В белом поварском прикиде с колпаком на голове и двумя девушками-официантками, почтительно следующими за ним сзади с подносами на руках, величественно, словно необъятный линкор с двумя тощими миноносками сопровождения, Марко движется в нашу сторону.

Бли-иин, ну а его-то чего сюда принесло? Что он тут забыл? Как всё вовремя…

СанХён поворачивает голову в ту же сторону, что и я. Вместе наблюдаем пришествие Бендетто. Оказывается, итальянец направлялся именно к нашему столику. Подойдя, он раскланивается с СанХён и, вежливо, на английском языке, благодарит за то, что выбрали итальянскую кухню, оказав ему большую честь, позволив приготовить лучшие блюда его родины.

СанХён благодарит в ответ, говоря, что с большим удовольствием попробует эти яства, приготовленные руками искусного повара.

Мужики раскланиваются, один сидя, другой стоя, потом Марко поворачивает голову ко мне, видно собираясь сказать уже что-то мне, поворачивает и замирает. Моргает раз, другой.

— Сеньорита ЮнМи?! — по-итальянски темпераментно громко восклицает он, взмахнув руками.

Узнал. А чего так долго приглядывался? Встаю из-за стола и, отступив на шаг в сторону, кланяюсь по всем правилам, подумав, что это весьма подходящий момент для того, что бы показать СанХён свои хорошие манеры.

— Сеньорита ЮнМи! — на итальянском снова восклицает Марко, — Вас просто не узнать! Вы дивно похорошели с последнего раза, как я вас видел!

— Грациас, синьор, — благодарно делаю я лёгкий полупоклон в ответ и тоже, перейдя на итальянский, говорю: Я тоже рада вас видеть, маэстро Бендетто. А вот вы совсем не изменились. Вы всё такой же пышущий жизнью и вкусно пахнущий.

— Вкусно пахнущий? Ха-ха-ха! — уперев руки в бока, громко хохочет Марко, став при этом чем-то похожим на Санта-Клауса, и, просмеявшись, говорит, — Это хороший комплимент для повара.

Повернувшись к СанХёну, прибывающему, похоже, в некотором напряжении от размеров Бендето и производимого им уровня шума, он говорит ему на английском: Это девушка умеет говорить комплименты. Один раз она уговорила меня приготовить простые сосиски, использовав своё умение.

Мне кажется, что у СанХён-сии, малость округляются глаза. Подумал, глядя на него, что раз уж "пошла такая пьянка", то можно попробовать выправить не очень хорошее впечатление о себе у сабонима, познакомив его с Бендетто. Решив, что это нормальная идея, приступаю к действию.

— Господин Ли СанХён, это Марко Бендетто, шеф-повар ресторана "Golden Palace", имеющий множество сертификатов и призов различных конкурсов мирового уровня. Он из Италии, мы знакомы, — на английском языке представляю я шеф-повара.

— Господин Марко Бендетто, — это господин Ли СанХён, президент известного в Корее музыкального агентства FAN Entertainment. Его компания занимает больше, чем двадцать пять процентов корейского рынка музыки.

СанХён-сии, отодвинув стул, встаёт из-за стола и мужчины ещё раз кланяются друг другу, говоря, что им очень приятно.

— Господин СанХён-сии и я, — поясняю я Марко, — обсуждаем сейчас вопрос взаимного сотрудничества.

— О-о! Так у вас тут деловые переговоры? — соображает Марко и принялся извиняться, — Прошу прощения, что нарушил вашу приватную беседу, но я не мог не засвидетельствовать уважение людям, проявившим интерес к моей родине. Когда находишься вдали от неё, хочется благодарить за каждое упоминание о ней.

СанХён-сии говорит, что прекрасно понимает чувство Марко. Марко ещё раз благодарит его в ответ и сообщает, что пришёл не только сказать спасибо, но ещё хотел уточнить у таких тонких ценителей кухни как мы, какую приправу они желают, чтобы он положил в соус. Возможны четыре варианта. Минуты две, я, с Марко и СанХёном, на итальяно-корейском, пытались определить, на какие корейские травы похожи эти итальянские травки для соуса, поняли с СанХёном, что первый раз слышим о существовании таких растений, плюнули и попросили Марко сделать "классический вариант", подразумевая под этим, что что он туда насыплет, то то мы и съедим.

— Это — хорошая девочка, — имея в виду меня, сказал на прощание Марко СанХёну, порешав с нами все свои вопросы и, направляясь к себе на кухню, творить, — она не боится ответственности и умеет решать проблемы. Думаю, вы не пожалеете, господин Ли СанХён, если будете с ней работать.

— Ну, надо же, — покачал головою СанХён, когда Марко ушёл, — я бы не поверил, если бы не видел собственными глазами и не слышал своими ушами…

Я, потягивая апельсиновый сок, довольно про себя решил, что Марко даже очень удачно пришёл. Воистину не знаешь, где найдёшь, где потеряешь!

— Ты прекрасно владеешь иностранными языками, — сказал мне СанХён и поинтересовался, — и я знаю, что у тебя есть золотые сертификаты. Где ты этому научилась?

— Господин СанХён-сабоним, — ожидавший этого вопроса, отвечаю я, — я думаю, что я могу вам рассказать… Об одном происшествии, случившемся со мною. Раз мы собираемся работать вместе, то вы должны знать, что бы для вас впоследствии это не стало неожиданностью. Только я убедительно прошу вас, эту информацию не распространять…

Коротко я рассказываю о своей амнезии.

— Ничего не помнишь? — не верит мне СанХён,

— Все, что было до аварии — ничего, — отрицательно качаю я головой, — вот почему я себя порою неправильно веду, сонбе. Я только приступила к изучению правил, которые мои сверстники уже давно знают. А способность к языкам появилась у меня после аварии. Врачи предполагают, что часть моего мозга освободилась от информации и сейчас она как у ребёнка — всё в ней очень быстро запоминается и учится. Дети ведь быстро учатся, сонбе.

— Вот оно что… — озадаченно произнёс сонбе, глядя на меня, — а я-то гадаю, почему ты такая…

— Странная? — пришёл я ему на помощь, видя, что сонбе затруднился с последним словом, — Я не странная, я — особенная!

Показав кивком, что соглашается с этим, сонбе спросил: А что это за история с сосисками, которые варил Марко по твоей просьбе?

Я, немного подумав, решил рассказать ему историю отеля "Лесной приют". Никто мне её не запрещал рассказывать, а то, что я молчал до этого, это была исключительно моя инициатива. А выгляжу я в ней крутым организатором, что может добавить плюсов в мою пользу. Тут как раз принесли салат и под него я её и поведал, но, правда, тоже, попросив на всякий случай — "не распространяться".

— И что потом? — очень заинтересованно спросил СанХён, когда история подошла к концу вместе с салатом.

— А потом меня выгнали из "Golden Palace", — сказал я, деловито отставляя в сторону пустую салатную миску.

— Выгнали? — искренне удивился сабоним, — Почему выгнали?

— Сказали — слишком умная, — ответил я, — если бы сидела на попе ровно, то руководству не пришлось бы доказывать свою компетентность и отбиваться от жаждущих их крови журналистов.

— На попе ровно… Хех! Забавно. А потом?

— А потом меня взяли обратно, я немного поработала переводчиком-полиглотом на конференции, что была на острове Чеджу, потом посидела в офисе, переводя всякие скучные бумажки, а потом меня опять выгнали.

— А на этот раз — почему? — уже улыбаясь, спросил СанХён.

— Управляющая и владелица сетью отелей "Golden Palace", госпожа Ким ХёБин, хотела, чтобы я работала у неё, а пред этим поехала на учёбу в Европу или Америку. Я три раза отказалась, госпожа сильно огорчилась, что я такая дура, и выгнала меня во второй раз.

— Ха-ха-ха! — засмеялся СанХён, запрокидывая голову назад, — Не верю! Отказаться от учёбы за границей и работы в "Golden Palace"? Не верю!

— Я решила заняться музыкой, — не став убеждать, что это правда, пояснил я свой отказ, — написала песню, нашла группу, организовала всё и вот, пядьдесят седьмое место в Ноt 100 Billboard.

Тут принесли суп.

— А вот с этого места — поподробнее, — попросил сабоним, берясь за ложку, — про то, как ты написала и организовала.

Под вкуснющий суп я рассказал короткую историю группы "FreeStyle". Выслушав её, СанХён опять недоверчиво, с сомнением на лице покачал головой, но ничего не сказал и задумался, оценивающе смотря на меня. Принесли горячие.

— Вкусно, — попробовав, и задумчиво пожевав, сказал СанХён, — но мне кажется, что на гарнир тут лучше была бы кимхчи… ЮнМи, скажи мне, а как ты сама видишь своё будущее на эстраде?

— Я хочу стать известной во всём мире исполнительницей, буду исполнять свои песни и музыку.

— Ммм… ты умеешь петь?

— Нет.

— Танцевать?

— Я сейчас умею сочинять тексты и музыку на разных языках, исполнять её на синтезаторе KingKorg и занимать места в Billboard. Петь и танцевать я планирую научиться, сонбе.

— Один раз, ещё не означает, что ты умеешь… А ты не хочешь стать композитором? Знаешь, людей способных петь и танцевать — много, а вот тех, кто может написать хит — мало. Ты сможешь зарабатывать очень неплохие деньги, создавая музыку.

— Я хочу стать известной, сонбе. Композитор хитов — человек известный, но известность исполнителя хитов гораздо больше.

— Понятно. Значит, хочешь славы. Ты до этого вообще не занималась танцами и пением?

— Вообще не занималась.

— Видишь ли, конкуренция в индустрии постоянно растёт, а вместе с ней и требования к претендентам. Сейчас родители отправляют своих детей учиться танцам и пению уже с восьми-десяти лет. Тебе семнадцать и ты никогда этим не занималась. Тебе будет очень трудно соперничать с теми, у кого уже есть семи-восьми летний опыт…

— Сабоним, я не обычная девочка с улицы, мечтающая попасть в агентство, — напоминаю я о текущем состоянии дел, — я композитор с хитом, уверенно движущимся в направлении первого места мирового хит-парада и права на который я сейчас могу продать, кому захочу. А на вырученные от продажи деньги — нанять себе в индивидуальное обучение учителей танца и пения. Так что, думаю, мне не стоит особо бояться конкуренции от молодёжи, сонбе.

Сабоним выпятил челюсть и подвигал ею туда-сюда, став слегка похожим на размышляющего мультяшного ослика.

— Тем более, что мелодия и текст — это главное. Дрыганье ногами денег много не приносит. С музыкой же у меня проблем не будет никогда.

Президент развлекательной компании осуждающе покачал головой, услышав такое смелое заявление.

— Ты так уверена, что сможешь постоянно писать хиты? Творчество — тонкая материя.

— Я написала для "FreeStyle" ещё две композиции. Вы их слушали?

— Да, хорошая работа.

— У меня есть ещё песни.

— Не откажусь послушать.

— Давайте для начала решим наши денежные вопросы, сабоним. Как понимаю, проблема в том, что никто из нас не хочет прогадать. Поэтому, предлагаю вам оплату по факту. Вы же подаёте в налоговую информацию о том, сколько и чего именно было продано? Вот. Я хочу с каждой своей проданной композиции получать фиксированную сумму. Скажем, девяносто центов? А я вам за это передам права на сбор денег, сабоним, а?

Услышав сумму, сабоним хекнул.

— Максимум — пол цента, — откидываясь на спинку стула и кладя на стол руки ладонями вниз, сказал он.

— Это не серьёзно, — в который раз уже повторяю я и напоминаю, — сонбе, я не хочу выкручивать вам руки, поскольку считаю, что сотрудничество с такой крупной и известной компанией, как ваша, будет для меня весьма полезным. Однако и работать бесплатно не собираюсь. В данный момент вы сейчас имеете группу, автором исполняемого хита которой являюсь я. Если мы с вами не договоримся, то думаю, что вы окажетесь в весьма сложном положении, сонбе.

— Уверен, что мы договоримся, — кивнув, обещает сонбе, — Пять центов.

— Десять, — предлагаю я.

— Три.

— Десять.

— Четыре, — добавляет цент сабоним.

— Десять, — настаиваю я.

— Пять, — ещё накидывает сабоним.

— Десять.

— Четыре, — откатывает назад мой собеседник.

— Ну, хорошо, пусть будет шесть, — решаю скинуть я цену.

— Пять., - не уступает сабоним.

— Ладно, пять, — вздохнув, уступаю вместо него я.

— Договорились! Пять центов за композицию "Bye Bye Bye" проданную в любых форматах. Видео, диски, сборники, реклама…

— Согласна!

— Но, только учти. Деньги появятся не завтра. Скорее всего, первые выплаты можно ожидать через несколько месяцев.

— Тоже согласна.

— Что с двумя песнями?

— Раз деньги появятся с задержкой, давайте я обменяю их на моё обучение? Чтобы не терять время даром, вы подберёте мне преподавателей, а я передам вам права на песни. Вы же наверняка знаете всех лучших специалистов в Сеуле.

— Можно поступить проще. Давай заключим трени-контракт между тобой и моей компанией? Уверяю тебя, что преподаватели в FAN Entertainment — одни из лучших в Корее. Будешь учиться прямо в компании, а потом и дебютируешь у меня.

— Прошу прощения, господин СанХён, но я отказываюсь.

— Почему?

— Я читала в интернете о том, что программы обучения трени очень жёсткие. Много работы, мало сна и там требуют полного подчинения. Мне кажется, такое не для меня. Мне больше подойдёт обучение в европейском стиле. Потом, это обучение ещё очень дорогое. А если ещё и дебютировать в агентстве, то это автоматически означает контракт на пять процентов. Меня это не устраивает, спасибо, я лучше сама.

Сабоним озадаченно смотрит на меня некоторое время, потом говорит: ЮнМи-ян, ты опять делаешь выводы, не зная истинного положения вещей. Я тебе сейчас расскажу, как есть на самом деле, а не какие-то там выдумки, которые ты где-то прочитала. Во-первых, в Корее, в агентствах, никто не держит платных трени. Конечно, исключения бывают, но они очень редки и никто не даёт гарантий, что занимающийся платно когда-либо дебютирует. Настоящие агентства заботятся о своей репутации, поэтому, берут к себе только действительно перспективных молодых людей, которые подходят для их целей. Например — для новой группы или на замену кого-то из уже популярных, которые захотели уйти по каким-либо причинам. Иногда берут и совсем детей, так сказать "на вырост", если ребёнок очень талантливый. Если брать только за деньги, то в конце-концов это приведёт к банкротству компании, поскольку люди приходят смотреть на талантливого исполнителя, а не на деньги.

В агентстве у каждого трени есть персональный менеджер, который следит за соблюдением им распорядка дня, его усердием на занятиях, за получаемыми результатами. По мере продвижения процесса учёбы, трени набирают балы по изучаемым предметам и формируют о себе мнение у учителей, которые с ними занимаются. Совокупность оценки результатов обучения и мнения преподавателей решает — готов ли исполнитель к дебюту, либо нет? Если готов, то трени передают продюсеру, для определения концепта, в котором он будет работать.

Концепт — это то, что будет петь исполнитель, его повседневный и сценический стиль одежды, его поведение на сцене и даже то, что он будет должен говорить журналистам. Когда это всё определено и подготовлено, наступает момент дебюта. Вот именно в этот момент и подписывается контракт, который ты читала. Контракт между агентством и трени, становящимся айдолом. И именно с этого момента начинаются денежные расчёты между ними. До дебюта, обучение для трени — бесплатное. Поэтому, агентства и ищут таланты, чтобы потом наверняка вернуть свои деньги, вложенные в их обучение. В зависимости от того, сколько денег ушло на подготовку трейни, на его дебют и промоушен, столько времени айдол и будет находиться на положении бедного родственника, отрабатывая потраченные на него средства. Как только средства возвращаются, актёр начинает получать прибыль. Поэтому, никто, ни агентство, ни исполнитель, не заинтересованы в затягивании срока обучения. Чем ты талантливее, чем быстрее ты дебютируешь, тем меньше тебе нужно возвращать денег, тем быстрее ты начинаешь зарабатывать вместе с агентством. Это понятно?

— Понятно, сабоним, — киваю я, — но, согласитесь, трудно что-то ощутимое заработать, имея всего пять процентов отчислений…

— ЮнМи, кроме музыкальной деятельности, популярный айдол имеет ещё рекламные контракты, доходы от участия в шоу и телепередачах, а так же может быть приглашён на съёмки в дорамах или кинофильмах. Всё это в итоге складывается в очень неплохие суммы и размеры отчислений там уже оговариваются отдельно. А ты хочешь всего и сразу! Так не бывает. Ты ещё никто, чтобы тебе платили по восемьдесят процентов. Вот станешь кем-то, пересмотрим контракт…

Мм-да? Ну, где-то в чём-то он и прав… Я пока только подаю надежды… Которые хорошо было бы подтвердить делами. Одна песня вполне может быть случайностью в его глазах. Президент осторожничает и я вполне могу понять его светлое чувство — не просадить впустую свои деньги. Но, если вспомнить про сумму доходов IU, то, вполне себе может быть так, как он только что рассказал…

— И почему ты всё время говоришь о пяти процентах? — спрашивает меня СанХён, — При зарубежной деятельности артиста прибыль распределяется иначе.

Зарубежная деятельность? Мммм… Чёт не помню такого…

— ЮнМи, — с подозрением смотря на меня, интересуется сабоним, — скажи мне правду. Ты вообще, до конца, контракт — дочитала?

— Видите ли, сабоним, — делаю я "длинный заход" на ответ, чтобы сообразить, что говорить, — я дочитала до параграфа распределения прибыли. Он мне не понравился, и я не стала читать дальше. Но там были ещё листы, сабоним…

— Ах ЮнМи-ян, — качает головою СанХён, — ты ещё такая девочка, а берёшься читать контракты. Может быть этим лучше заняться твоей маме?

Сижу, чувствую, что краснею. Вот, блин, опять я сам себя идиотом выставил…

— От зарубежной деятельности исполнитель получает от семидесяти до восьмидесяти процентов дохода, — нравоучительно произносит СанХён.

— И что, агентство готово… платить такие проценты? — не верю я.

— Да, — кивает СанХён, — причина тут проста. Потому, что этой зарубежной деятельности по большому счёту, пока ни у кого и нет. Всё, в основном, сводится к разовым выступлениям…

Нд-а? Правда?! Тогда это совсем другое дело!

— Эти проценты, они как бы для мотивации исполнителей, — продолжает объяснять мне СанХён, — но ты ведь… говорила, что пишешь песни на разных языках? Так? Тогда тебя это должно устроить.

Медленно киваю, показывая, что да, такое меня устраивает. Пусть не восемьдесят, пусть семьдесят процентов отчислений с продаж дисков за границей, плюс доход от рекламы, может, в кино сниматься начну… Проживу! И плюс работа с солидным агентством…

— Устраивает! — решительно киваю я и спрашиваю, — Сабоним, вы случаем не захватили с собою контракт? Хочу его ещё раз перечитать.

Сабоним довольно смеётся.

— Нет — говорит, — не захватил. Сейчас поедим, поедем в офис, и ты там его ещё раз перечитаешь. Заодно я тебе дам контракт трени, отвезёшь домой, покажешь маме. И мы его с тобою подпишем.

— Контракт трени? Но, я хотела сама…

— ЮнМи, — со вздохом произносит СанХён, — хватит говорить глупости. Ты должна его подписать, потому что, во-первых: Я заинтересовался тобою как перспективным и талантливым исполнителем и композитором, и не хочу, чтобы тебя переманило другое агентство, пока ты будешь чудить со своим обучением. Во-вторых, хочу лично контролировать твой творческий рост. Ну и последнее. Школа трени тяжела, но она нужна и тебе и мне для определения твоих физических и психологических возможностей. Эстрада это не только тяжёлый физический труд, но и жизнь в постоянном состоянии стресса. Думаю, что ни ты, ни я, не будем рады, если на третий месяц после твоего дебюта ты сядешь на пол, вытянешь ножки и скажешь — "всё, я больше не могу, отвезите меня к маме!". Лучше ещё до этого понять, что ты можешь, а что нет, чем потом ломать голову, думая, что же делать со срываемыми контрактами? Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Понимаю, — вздохнув, говорю я.

Ну да, дядечка прав, подходя исключительно прагматично к вопросу. А может и действительно — я не потяну? СанХён, допустим, не знает и не узнает никогда, но я-то в курсе о проблеме моей души в совмещении с нервной системой ЮнМи. Были ведь пару раз уже "звоночки"? Были! А ну как "звонить" под нагрузкой начнёт постоянно?! Что я тогда стану делать? С персональными учителями подобного теста в плане эмоций не получишь…

— Я подумаю, — обещаю я.

— Нечего тут думать, — говорит СанХён, — нужно делать. Подписывай, и начнём работать. И ещё. Не знаю, что именно там приключилось у тебя с парнями, но я бы хотел, чтобы вы помирились. Подумай, что для этого нужно.

— Мммм… — без всякого оптимизма мычу я на это.

— Ты же не откажешься поучаствовать в тв-шоу вместе с группой "FreeStyle"? Как композитор и автор песни. Известность, слава и деньги за участие. Ты собираешься зарабатывать или нет?

— Хорошо, — говорю я, — тогда отдайте мне их на один вечер, сабоним.

— Зачем?

— Моя старшая сестра ведёт интернет-блог — "Ужин с СунОк". У её скоро день рождения, хочу сделать ей подарок. Пусть к ней "на ужин" придёт группа "FreeStyle".

— А что у вас за условия для съёмки? — подумав и внимательно смотря на меня, интересуется СанХён.

— Да, собственно, никаких, — честно признаюсь я, — вот, камеру ей в подарок купить хотела…

— Понятно, — кивает головою сонбе, — хорошо. После премьеры "FreeStyle", снимем для твоей онни "вечер". В павильоне, с нормальным светом и профессиональными камерами. А ты миришься с парнями. Договорились?

— Договорились, — вздыхаю я.

— Что-то ещё?

— У меня клип есть, — говорю я, — первый клип "FreeStyle"…

— Ерунда, — отмахивается СанХён, — что вы там могли снять? Уже идёт подготовка к съёмкам. За два дня отснимем. Забудь.

— Я там людям обещала показать их в титрах, тех, кто участвовал… Это было одним из условий работы съёмочной группы. И я деньги на клип потратила…

— Деньги, как я понимаю, вы тратили по совместному уговору с группой? Вот с ними этот вопрос и решай. Ещё один хороший повод наладить отношения. А титры… Я подумаю. Можно будет потом снять фильм-историю о том, как всё начиналось, туда этот клип и вставить. Кстати, тебе там будет роль, в этом фильме, имей в виду. Или можно будет выложить этот клип позже, после дебюта, как фанкам… Нужно подумать. Но до дебюта группы ничего выкладывать не смей, поняла?

— Да, сабоним…

— И ещё. Что это у тебя за кольцо на правой руке? Ты случаем не помолвлена?

Отставляю правую кисть в сторону, растопырив пальцы, смотрю на печатку. Так её хозяин и не нашёлся, хоть я потом ещё раз сообщил присутствующим о находке, взяв у режиссёра мегафон. А писать объявление с номером своего телефона для связи или именем почтового ящика, и вешать его в неиспользуемом здании, я посчитал лишним. Так и ношу печатку с тех пор, как нашёл. А интересную мысль сабоним подкинул… Вообще очень странно, откуда, на ярко освещённой и тщательно выметенной площадке, вдруг взялось кольцо. Мистическое что-то в этом есть. Если я буду звездой-легендой всех времён и народов, то у меня должны быть в загашнике труднообъяснимые и таинственные истории. Сами собою они вряд ли откуда возьмутся, поэтому, наверное, стоит их придумать самому, что бы потом чем проезжать по ушам поклонникам на каком-либо шоу. И потом, помолвка — это ведь никаких больше женихов, не так ли?

— Да, сабоним, — отвечаю я, любуясь тусклыми отсветами света на печатке, — я помолвлена. Со сценой. Я нашла это кольцо когда снимала первый клип. Нашла на ярко освещённой, тщательно выметенной съёмочной площадке, на которой до этого потоптались с не один десяток людей. Думаю, что это знак свыше, сабоним.

Сабоним на меня вытаращился как нечто непонятное.

— И вам же лучше, сабоним. Мужики посмотрят на руку, увидят — место занято, и приставать не будут. Я слышала, что постоянно беременеющие исполнительницы — бич современной развлекательной индустрии! А тут — защита.

Президент на две секунды подвис, обдумывая услышанное, а потом зашёлся в приступе смеха.

— Вряд ли она сработает, — отсмеявшись, сказал он, вытирая указательным пальцем правый заслезившийся глаз, — поверь мне, это очень слабая защита. Лучшая защита — это неустойка размером в один миллион долларов, записанная в контракте!

— Да хоть десять! — щедро предложил я.

— Хорошо, десять, — согласился сабоним и скривился.

Чего это он?

СанХён полез во внутренний карман пиджака и достал оттуда громыхнувшую чем-то твёрдым и рассыпным внутри себя бутылочку. Открыл крышку, достал белую пилюлю, оказалось — пластиковый бутылёк с таблетками.

— Изжога, — коротко ответил он на мой молчаливый вопрос, после того как закинул в рот таблетку и запил её водой.

А что тут странного? Постоянно есть такую острую пищу и не иметь проблем с желудком? Это из серии невероятного.

— Хорошо, — посидев и подождав пока у него пройдут болевые ощущения, сказал СанХён, — раз мы всё решили, давай быстро заканчивать есть и поехали в офис, оформлять бумаги. Упущенное время — это упущенная возможность заработать.

— Да, время — деньги, — поддакнул я, заработав удивлённый взгляд, видимо столь лаконичной формулировкой.

Время действия: вечер этого дня

Место действия: дом мамы ЮнМи, большая гостиная. Вечерний просмотр телевизора.

— У тебя завтра день рожденья, — говорю я, с удовольствием кладя на пол рядом с онни, токую полупрозрачную пластиковую папку с белыми листами бумаги внутри, — это мой подарок.

— Что это? — удивлённо спрашивает СунОк, забавно округляя глаза.

— Посмотри, — предлагаю ей я и протягиваю другую папку маме, — а это маме.

Мама и онни достают бумаги и приступают к чтению.

— Что это? — повторяясь, снова спрашивает онни, поднимая голову от листа, — это что, шутка такая?

— Почему шутка? — спрашиваю я с деланно-удивлённым видом, — компания FAN Entertainment прослышала о твоей замечательной программе и настолько была восхищена идеей и ей воплощением, что решила направить известнейшую в Корее группу "FreeStyle", поужинать с тобою в съёмочном павильоне компании. Это предварительный контракт. Там нет пока конкретной даты сьёмок. Но они будут, это стопроцентно.

— Но, но, но как же так? Я и FAN Entertainment? Откуда они обо мне узнали?

— Я рассказала, — улыбаюсь в ответ я.

— Ты-ыы?

— Я же написала им песню, — и спрашиваю, — забыла?

— Нет, я помню, но мне казалось, что это всё так… — СунОк делает неопределённый жест правой рукой, держа при этом договор в левой, — как-то так…

— Несерьёзно? — спрашиваю я, переводя язык жеста в слова.

— Что-то вроде этого, — встряхивает головою онни.

— Ну вот, — говорю я, — виртуальное превращается в реальное. Пока только в листки бумаги с контрактами и договорами, затем контракты и договора превратятся в деньги, а деньги — в хорошую жизнь. Всё, как задумывалось.

Онни озадаченно смотрит на меня, зажав в руке договор и видно силясь представить, как это будет.

— Я раздумываю над сотрудничеством с FAN Entertainment, — с удовольствием смотря на слегка встревоженную новостями сестру, говорю я, — они хотят, чтобы я стала их трени, а после обучения — их айдолом. Я принесла вам показать контракт с их условиями, он сейчас у мамы.

— Ты же говорила, что в агентстве платят маленький процент? — удивляется онни.

Мама, услышав про деньги, прерывает чтение и поднимает голову. Читает она не так быстро, как СунОк и ещё ей пришлось надевать очки, поэтому, как я понимаю, от начала текста она далеко не удалилась.

— Там выяснились нюансы, — говорю я онни и, имея в виду условия сотрудничества, — от деятельности за рубежом исполнитель получает до восьмидесяти процентов дохода. Если я буду работать на зарубежный рынок, то заработок будет неплохим.

— А как же военная академия? — спрашивает СунОк.

— Забудь, — говорю я, — я никогда не буду служить в армии. Музыка принесёт в разы больше денег и свободы.

— Дядя будет очень недоволен, — покачав головой, предупреждает онни.

— Это моя жизнь, а не его, — чуть пожимая плечами, говорю я и обещаю, — я поговорю с ним. Сама. А ты пока лучше подумай над сценарием своего ужина с "FreeStyle". Сколько у тебя сейчас подписчиков на канале?

— Триста семьдесят пять…

— А после будет — за тридцать тысяч.

Онни вытаращивает на меня глаза.

— Магия популярности, — говорю я ей, — сможешь начать зарабатывать на рекламе. И завтра мы с тобою едем в FAN Entertainment. Завтра у нас с тобою пробы.

— Пробы?!

— Да. Продюсер должен знать, насколько мы ужасно будем выглядеть на экране и что нужно сделать, что бы это исправить.

— Ужасно?!

— Это шутка. Просто сделают пробную съёмку и нащёлкают фотографий, чтобы понять, насколько мы фотогеничны. Ничего страшного.

— А, так бы и сказала. Шутки у тебя, странные…

Мама, так ничего и, не сказав, возвращается к чтению условий контракта.

Время действия: утро

Место действия: компания FAN Entertainment. Небольшой коридор с высокими зелёными растениями в квадратных ящиках с листьями вида а-ля пальма. У стены стоит длинный диван из светлой искусственной кожи. В коридорчике, с задумчивым видом неспешно прогуливается туда-сюда ЮнМи ожидая ушедшую в туалет СунОк. Внезапно в коридоре появляется ХёнШи.

— ЮнМи! — обращается он к девушке, — Нам нужно поговорить!

ЮнМи возвращается из своих мыслей и вытаращивается на парня так, словно пытаясь понять — откуда он взялся?

— Нам нужно поговорить о том вечере, — торопливо говорит ХёнШи, видно опасаясь, что разговор может закончиться, не успев начаться, — понимаешь, я ничего не помню…

Выражение глаз ЮнМи меняется. Чуть наклонив голову к плечу, она смотрит на парня взглядом опытного вивисектора так, словно прикидывая с чего ей начать.

— Подожди, ЮнМи, не спеши, — выставив вперёд руки с открытыми ладонями, просит ХёнШи, правильно поняв обращённый на него взгляд, — давай поговорим как взрослые люди. Понимаешь, я тогда сильно напился. Правда, сильно. И ничего не помню.

Потемневшими глазами ЮнМи смотрит ему прямо в глаза, ничего не говоря.

— Правда, не помню, — говорит ХёнШи, не пряча взгляд, — честно. Мамой клянусь…

У ЮнМи по лицу мелькает какая-то непонятная гримаса, и выражение её глаз несколько смягчается.

— Скажи, — просит ХёнШи, — за что ты меня била? Что я сделал?

ЮнМи в ответ молчит, чуть прикусив зубами нижнюю губу и смотря на парня слегка из-под бровей.

Пауза.

— ЮнМи, — явно волнуясь, произносит ХёнШи, нарушая тишину, — ты мне очень нравишься… как девушка. И совсем не хотел сделать что-то такое… неправильное. Просто я сильно напился. Не нужно было мне этого делать. ЮнМи, не беспокойся, я возьму на себя всю ответственность и позабочусь о тебе.

— Что ты имеешь в виду? — удивлённо раскрывая глаза, спрашивает ЮнМи у парня.

— Если что, то я возьму тебя замуж! — твёрдым голосом произносит ХёнШи, — И буду заботиться о тебе и о нашем ребёнке!

— ЧЕГО?! — искренне и неподдельно изумляется ЮнМи.

Бац! — что есть силы, она пинает парня по правой ноге ниже колена.

— Уйй! — взвывает тот, сгибаясь и хватаясь обеими руками за повреждённое место, — Больно же!

— А мне как было, когда я тут бегала как ненормальная?! Ещё прикидывается, что ничего не помнит, скотина такая!

— Да что ещё может случиться между парнем и девушкой когда они вместе напиваются до бесчувствия? Дура, что ли?! — кричит в ответ снизу согнувшийся ХёнШи.

В этот момент в коридорчике появляется СунОк, выйдя из-за угла. Появляется и видит, как ЮнМи, закусив губу, старательно, с выражением непередаваемого удовольствия на лице пинает стоящего перед ней на одной ноге незнакомого парня. Тот, взвыв, валится на диван, задирая в потолок ноги.

— ЮнМи, что ты делаешь?! — ахнув, подлетает СунОк к сестре и хватая её за руку.

— Ничего, ему полезно, — отвечает та, со злорадством глядя на несколько театрально стонущего ХёнШи, — будет знать…

— Он что, приставал к тебе? Он — извращенец?

— Хуже, — отвечает ЮнМи, — он придурок.

(чуть позже)

— Голову чуть правей… Подбородок ниже… Выше! Стоп! Стой так…

Чик, чик, чик, чик…

Замерев, слушаю, как быстро щёлкает фотокамера. Моя первая фотосессия. Сзади белый экран, впереди — слепящий свет, но глаза закрывать нельзя. Думаю о будущем, вспоминаю фотографии фотомоделей со своей Земли, пытаюсь представить ЮнМи в чём-то подобном из одежды как у них и в таких же позах. Как-то вот с трудом, представляется. Но, придётся всё же как-то представить. Представить — в смысле, научиться сниматься. Рекламные контракты — это жирный кусок для бедного "исполнителя". Хоть я пытаюсь сосредоточиться на съёмке, но мысли всё уползают то на ХёнШи, то на FAN Entertainment. После того как я немного попинал этого придурка настроение резко пошло вверх. Анализируя всплеск положительных эмоций, неожиданно понял, что имеется в нём некий, скажем так, дуализм. Я по-прежнему чертовски зол на этого придурка но, вместе с тем… Мне понравилось то, что он мне сказал!

Поняв этот момент, я, грубо говоря — охренел.

Как так может быть? — подумал я, — Да он вощщще @@@@@@(нехороший человек)! Убить его мало! Но, вместе с тем… что за тёплое чувство благодарности? Я что, ненормальный? Или у меня Стокгольмский синдром?

Короче говоря, прокрутив в голове возможные варианты, я нашёл среди них один, разом объясняющий всё. ЮнМи! Это ей понравилось — и про замуж, и про детей. Чисто женское-бессознательное, зуб даю! Она его уже, похоже, даже простила. Уу-ууу! Как же я жить буду со всем этим? Я же свихнусь! Вот чёрта с два, я ему это забуду! Буду гнобить этого ХёнШи, до гробовой доски! То же мне, порядочный тут выискался! Он всё возьмёт на себя, видите ли! Бог тебе подаст, юродивый! Не унесёшь…

Думать о своей "двойственности" и понимать, что у тебя лёгкая шизофрения — не то, что неприятно, а даже страшновато, я бы так сказал. Страшновато от того, что понимаешь, что никто тебе не поможет, ибо нужно будет рассказать всё, а это невозможно. Значит, придётся как-то решать эту проблему самостоятельно. А КАК?? Никогда я с подобным не сталкивался! Ладно, для начала можно книжек умных купить… Почитаю, может и полегчает…

С господином СанХёном касательно группы "FreeStyle" мы договорились. Делегировал ему права на распространение и сбор денег за "Bye Bye Bye", а сам буду получать теперь по пять центов с каждой проданной композиции.

— Всего пятьдесят вон? — неприятно удивилась СунОк, когда услышала размер отчислений.

— Магия больших чисел, — ответил я ей на это и предложил, — посмотри, какими тиражами продаются альбомы звёзд. Сотни тысяч. За несколько лет может продаться миллион альбомов. Миллион умножить на пятьдесят вон — это пятьдесят миллионов вон, или, пятьдесят тысяч долларов. Кроме альбомов, композиция ещё будет продаваться через телевидение, интернет, радиостанции. Можно смело прибавить ещё три раза по пятьдесят, хотя я думаю, что там число продаж будет больше. Но даже если и так, то всё вместе получается — двести тысяч долларов. Пусть это сумма будет собрана, скажем, за четыре года. Двести тысяч делим на четыре, получаем пятьдесят тысяч в год, или, на корейские, это четыре миллиона вон в месяц. Да, возможно это не так уж и много, но пять миллионов получают люди, получившие высшее образование и проработавшие не меньше пятнадцати лет на предприятии. А я получать буду их так, ничего для этого не делая. Понимаешь?

— Но это же не правильно! — возмутилась онни, проведя за мною расчёты и даже использовав в них свои пальцы, настолько она была растеряна размером цифр, — Получать деньги ничего не делая, это не правильно!

— Почему, ничего не делая? — удивился я, — Я буду в это время писать другую песню. Она тоже станет хитом, но отчислений за неё я потребую уже больше. Скажем, семь центов. Сейчас я пока просто удачливый новичок, а написав несколько хитов — стану успешно-стабильным композитором, который может требовать более высокой оплаты твоего труда. Ещё один хит — это ещё плюс минимум четыре тысячи долларов в месяц к уже имеющимся. Сама говорила, что на пять миллионов вон в Сеуле можно хорошо жить, а это будет не пять, а восемь миллионов! Значит, жить можно будет уже не хорошо, а очень хорошо. Потом ещё один хит и можно будет подумать о своём жилье…

— Но всё равно, — упёрлась онни, принявшись отрицать очевидное, — ты же ничего не будешь делать! Просто будешь получать деньги и всё. Это неправильно!

— Онни, — сказал ей я, то, что думаю, — я, честно говоря, удивляюсь тому, чему вас там, студентов, учат в этих ваших институтах! Как это я — ничего не буду делать? Я буду давать людям работу. Ди-джеи, звукооператоры, режиссёры, механики, электрики и вообще, много всякого неизвестного мне народа, будут получать зарплату, в которой будет частичка денег от продаж моих песен. Даже энергетики в этом поучаствуют, продавая электричество теле и радиостанциям. Им же всем платят от дохода с продаж? Так? А хиты продаются лучше всего, это самый ходовой товар. Люди принесут домой зарплату, купят детям одежду и еду, заплатят за их учёбу. Как это я ничего не делаю? Очень даже много чего делаю…

— У тебя какая-то извращённая логика, — ответила мне онни, подумав, но не найдя аргументов, что бы возразить.

Я с неё, порой, дурею, если говорить по-простому. Живёт при капитализме, а в голове какая-то смесь из него и марксизма с социализмом. Может, даже махновщины есть чуток. Вот как такое может быть? Впрочем, откуда-то же брались на земле коммунисты, хотя до этого кругом был один сплошной капитализм? Наверное, это устройство головы такое…

— Так, повернись ко мне правым боком! — командует мне фотограф.

Послушно поворачиваюсь, отмечая, что тело затекло. Тяжело, оказывается, неподвижно стоять…

— Подбородок выше… Ещё… ещё… Правей… Стой так!

Видно решив, что будет быстрее, фотограф подходит ко мне и разворачивает меня в нужное ему положение, двигая при этом меня так, словно я манекен.

Эх, дерево я дерево, — думаю я, послушно замирая, — посидеть бы… Когда ж это кончится?

Время действия: следующий день

Место действия: компания FAN Entertainment. Группа "FreeStyle" расположившись на диванах вокруг невысокого стола со стеклянной столешницей, слушает переводимую ЮнМи трансляцию из радиоприёмника, стоящего на нём. По радио два ди-джея, весело болтая между собой на английском, представляют радиослушателям музыкальные новинки Billboard.

— Вау, Джон, что ты знаешь про Корею?

— Стив, ты же знаешь, что я провожу свой отпуск на Мальдивах.! Корея, где это?

— Джо, это в Азии,

— Азия? Я про неё знаю. Они там все ходят с большими кривыми мечами. Стив, ты не поверишь, но я даже знаю, как они называются — катаны, вот!

— Джо, ты опять всё перепутал! Это Япония, там, где катаны.

— Да? А где же тогда Корея?

— Придётся тебе расширить свою географию, дружище! Похоже, эти парни из "FreeStyle" настроены решительно. Всего вторая неделя как их композиция появилась в чарте, а они уже добрались до середины чарта! Итак, наше сегодняшнее пятидесятое место — композиция "Bye Bye Bye" группы "FreeStyle"! Юхххе!

— Юххее! — орут парни, вскакивая с мест и торжествующе вытягивая руки вверх.

— Юххее! — присоединяется к ним ЮнМи.

Дверь в комнату открывается и в комнату входит президент компании FAN Entertainment, господин СанХён, в сопровождении менеджера. Парни встречают его ликующими криками и поклонами, сообщая, что они на половине.

— Так, парни, — произносит СанХён, кивнув и окинув всех довольным взглядом, — слушайте меня внимательно. Пятидесятое место — это несомненный успех. Завтра — генеральная репетиция. Послезавтра — шоу, на котором вас увидит вся Корея и весь мир. Обещаю, что после этого вы долго-долго не увидите никаких праздников, будете работать у меня круглые сутки!

— Да, господин СанХён! — радостно орут парни.

— Поэтому, сегодняшний вечер я объявляю вашим последним выходным днём в FAN Entertainment! Поезжайте в город и хорошенько там оттянитесь перед работой. Это последний раз, когда вы сможете быть никем не узнанными. Послезавтра вас будут преследовать толпы поклонниц. Поезжайте. Я дал менеджеру Хо представительскую карточку FAN Entertainment. Он заплатит с неё за всё и за всем проследит.

Парни разражаются ликующими криками. СанХён стоит, довольно улыбаясь.

— ЮнМи! — восклицает ХёнШи, обращаясь к девушке, — поедем с нами?! У нас теперь есть своя машина! Настоящий "звёздный" фургончик, в котором ездят настоящие звёзды! Посмотришь, как там здорово внутри!

— Нет, спасибо, — вежливо отказывается ЮнМи, — мне нужно домой.

— Да ладно тебе! Ты же тоже из "FreeStyle"! Поехали!

— Что я там буду делать? — возражает девушка, начиная сердится, — Вы же не в молочный бар с коктейлями едете? Сначала меня на входе не пропустят, поскольку я несовершеннолетняя, потом вы напьётесь, и вас потащит смотреть стриптиз, я что, должна буду вместе с вами смотреть эту развлекательную программу?

— ЮнМи, — ошарашено говорит ХёнШи, — Какой стриптиз, ты чего?

— А то я не знаю, по какому маршруты передвигаются выпившие мужики! — огрызается на него ЮнМи.

— ХёнШи, — хлопает друга по плечу КванРи, — слушай мудрую ЮнМи, и всё будет хорошо. Правильно она говорит. Ночные бары это не место для школьниц. Мы потом с ней отдельно в молочный бар съездим на своём фургончике. И про стриптиз — очень правильная мысль. Ты же слышал, что сказал господин президент — потом будет не до этого.

КванРи вопросительно смотрит на президента СанХёна. Тот молча кивает ему в ответ, мол, разрешаю.

— Давайте, тогда поедем, — предлагает друзьям КванРи, — время на праздниках быстро идёт.

— Тогда — прощаемся, — говорит ЮнМи, — До завтра!

— Не будем прощаться! — взмахнув рукой, возражает излучающий энергию КванРи, — это будет один длинный день — сегодняшнее завтра, быстрее переходящее в послезавтрашнее будущее!

— Ну, ты и сказал, хён, — качает головой ХиБом и соглашается, поняв мысль друга, — ладно, пусть будет один день до нашего триумфа, а не два.

— Хорошо, — говорит ЮнМи, и сообщает, — я тогда приду вчера.

Секунды две подумав, парни громко смеются над её шуткой.

Время действия: следующий день, утро.

Место действия: дом мамы ЮнМи.

Стою, чищу зубы, думая о начавшемся дне, о делах, которые предстоит сегодня сделать. Завтра у парней дебют. Интересно, в каком они состоянии будут сегодня на генеральной репетиции? Впрочем, она запланирована на три часа, уж очухаются к этому времени-то? Менеджер, надеюсь, следил за ними? Не дал дойти до состояния свинячьего визга…

Внезапно дверь распахивается и в ванную врывается СунОк с перепуганным видом.

— ЮнМи, смотри! — кричит она, — "FreeStyle"…

Онни разворачивает ко мне экран раскрытого ноутбука, который она принесла с собой. Вглядываюсь.

"Трагедия на переезде в Ахон-донг! Известная во всём мире группа "FreeStyle" погибла, попав под поезд!"

Зубная щётка выпадает из моей руки, по подбородку течёт зубная паста из открытого рта. Стою, окаменев, смотрю на фотографии улыбающихся парней под заголовком, а в голове никак не может уместиться вопрос:

КАК ЖЕ ТАК, ПАРНИ? НУ КАК ЖЕ ВЫ ТАК?!