Ну, наконец-то, добрались! Слава всем Богам! — подумал я, развалясь в стоящем у окна кресле, — однако покои тут еще те… На грани оскорбления. Чуть хуже — уже точно хлев, а так на грани. Похоже, Гессен совсем не в восторге от созерцания моей персоны, — припомнил я хмурую физиономию отца Фелии, мрачно разглядывавшего меня из — под своих кустистых бровей. Не нравлюсь видать ему я. Ну что ж, плакать по этому поводу я не собираюсь, скорее наоборот — повод для радости, поскольку шансы моей затеи повышаются… Нужно только делать небольшие провокации и реагировать на все как на потенциальное оскорбление… Вот, к примеру, моя комната! Интересно, князь ее специально приводил в такой вид для меня, или у него таких комнат полно, и они все живут тут как в сарае? — подумал я, снова оглядывая убогую обстановку, — м-да, нужно будет выяснить! Если мне выделили самые плохие — устрою скандал, а если нет… тогда придется как-то перекантоваться… Надеюсь это не на долго… Житье тут планировалось дней на десять, а если все пойдет не так, то я должен свалить отсюда раньше….

Последняя рифма к пришедшему в голову стишку никак не придумывалась. Слова моден и годен явно не подходили.

Да и ладно! — подумал я, стихи сочиняются, значит, настроение есть! А если есть настроение, то все у меня получится. Так, скоро вечер, а вечером у меня праздничный ужин и знакомство с невестой. А я еще не готов! Хотя оно мне вообщем — то и не сплющилось, могу и непричесанным прийти, но марку держать нужно… Где там мои тайлиш?

— Девочки! Мила! Лора! Вы где? — принялся я звать своих служанок.

— Что господин княжич желает? — в открывшуюся дверь заглянула Лора.

— Что желает? Через три часа я должен быть на ужине, а я еще не готов! И что желает господин княжич? — наклонив голову и вопрошающе смотря на нее из — под бровей спросил я.

— Сейчас мы вами займемся! — улыбнувшись, пообещала Лора, делая книксен.

— Это было бы очень мило. Скоро ужин, а я не готов. И вы ведь тоже как обычно не готовы? — спросил я Лору.

— Мы почти готовы! — снова присела та.

Знаем, плавали, как вы готовы! — подумал я, — избалуются скоро в конец. Ну ладно, пусть балуются, пока меня это не напрягает. Вот свалю отсюда, баловство их и закончится…

— Ладно, девочки! Давайте побыстрее! Побыстрее! — скомандовал я, несколько раз хлопая в ладоши. Следующие три часа пролетели в подготовке к торжественному мероприятию. Помывка, сушка, глажка, чистка, примерка ну и прочие заботы предшествующие выходу в общество. Сначала одели меня. Потом Мила и Лора убежали одеваться к себе, затем я проконтролировал, как они выглядят. За четверть часа до начала пришел почему-то мрачно настроенный Фестер, в серебряном парадном камзоле и в сопровождении наших солдат, тоже в парадном одеянии. Принес шкатулки с драгоценностями. Мой подарок невесте. Их Фестеру самолично, из рук в руки, вручил князь Аальст перед отбытием. Я туда заглянул, но не впечатлился. На Земле такое называется " ширпотреб".

Ну и ладно, сойдет! Я же не всерьез женится еду? Значит, сойдет! — подумал я тогда.

И вот, в назначенное время, в сопровождении людей Гессена, проведших нас по длинным коридорам замка, мы подошли к дверям зала, в котором было назначено торжество.

— Господин Эриадор Аальст с сопровождающими! — громогласно объявил пухленький мажордом, одетый в какую-то белую хламиду с претендующей на что-то вышивкой серебряными нитями, и стукнул посохом об пол.

Что-то как-то куцевато меня объявил этот толстячок, — подумал я, входя в зал, — схалтурил поди… или завуалированное оскорбление? Ладно, тоже запомним…

Переступив через порог двери, я, прищурясь, быстро бросил несколько взглядов по сторонам. В большом длинном зале с высокими стенами белого цвета, стояли рядами накрытые скатертями длинные столы с яствами, ярко горели масляные лампы, и было полно в пух и прах разодетого народу, который весь, как один, дружно пялился на меня.

Интересно, откуда Гессен их столько понабрал? Соседи и дальние родственники? Для того чтобы зафиксировать помолвку большим числом свидетелей, или свадьба тут единственное развлечение, доступное местным феодалам? — подумал я, делая неглубокий поклон обществу и, наблюдая, как мне кланяются в ответ.

— Прошу вас, господин княжич! — стоящий сбоку мажордом сделал с поклоном указующий жест рукой в направлении главного стола, на небольшом возвышении у дальней стены.

Кивнув головой, я двинулся вперед. Следом за мной вошли в зал стоявшие за дверью, и поэтому невидимые до этого момента публике, мои тайлиш. На Миле и Лоре были облегающие платья глубокого темно-синего цвета, резко отличающиеся по силуэту от широкоюбочных платьев присутствующих в зале дам. Высоко уложенные светлые волосы открывали красивые изящные девичьи шейки, красоту которых подчеркивали сережки, сделанные длинными "висюльками". На груди у девчонок, через расстегнутый ворот платья, красовались ожерелья, в форме слезы. Хитро граненое стекло на украшениях умудрялось пускать лучики даже в неярком свете масляных ламп зала, выдавая себя за крупные бриллианты. На руках Мила и Лора держали в цвет платьев синие подушечки с вышитыми золотыми нитками монограммами рода Аальстов, на которых стояли шкатулки с подарками.

— Аа-хх… - выдохнул зал, при появлении моих красавиц.

Вот вам и ах! — подумал я, вспомнив, как я одевал Милу и Лору. Превращение их в тайлиш случилось как-то постепенно и само собой. Наверное, это произошло из-за моей ностальгии по Земле и Эсферато. Сначала мне захотелось сделать им нормальные платья, чтобы они не мелькали вокруг меня черт — те в чем. Новые платья у них уже были, но появляться на публике с тайлиш, одетых в платья служанок было моветон. Поэтому как — то раз, я, повинуясь внезапно возникшему порыву, просто положил перед собой на стол лист бумаги и принялся рисовать. Затем я взял свои наброски и пошел к любимому моему портному, которому я уже остахренел своими капризами, а он мне своими примерками и у которого последнее время появилась забавная привычка прятаться при виде меня. Но как говорится — никто не спрячется, когда я лечу со своим большим сачком! Вытащив его из его убежища за занавеской, я подтащил его к столу, сунул ему под нос свои рисунки и принялся объяснять задачу.

Портной, как обычно с ходу, даже еще не вникнув, начал исполнять свою любимую песню — " Ой, не успею, не успею, не успею я пошить!", но разглядев мои эскизы, заткнулся.

— Но так ведь никто не шьет! — с удивлением сказал он, водя правым указательным пальцем по рисунку.

— Значит, ты будешь первым, — спокойно ответил я.

— Но это, же неприлично! — возразил он.

— Что неприлично? — спросил я.

— Ходить в таком платье неприлично для благородной леди! — с жаром сказал портной, прижимая левой рукой к груди кусок какой-то тряпки. Вполне возможно, что тряпка была частью моего будущего парадного костюма.

— Да ну? — сказал я, — ну, если тебя это волнует, то я тебя успокою. Эти платья не для благородных дам.

— А… могу я спросить, для кого эти платья? — полюбопытствовал портной.

— Для моих служанок, — ответил я.

— А! Тогда понятно, — кивнул портной.

— И что же тебе понятно, милейший? — грозно спросил я, придвигаясь к портному и приближая свое лицо к его лицу, — что ИМЕННО тебе понятно?

— Эээ… ваша светлость…понятно, что для вашего заказа потребуется дорогая ткань, а её у меня нет!

— Что, прямо — таки ни кусочка? — спросил я.

— Честное слово, ваша светлость, нету! Нужно покупать….

— Ну, так покупай! Что тебя сдерживает?

— Деньги ваша светлость! Вернее их отсутствие. Ваш отец… он будет очень недоволен, если я потрачу выделенные им деньги на что-то другое!

— Хм… что ж, мыслимое дело, — сказал я, — ладно, ты пока обдумывай мой заказ, а я пойду, решу вопрос с деньгами…

Вопрос с деньгами я пошел решать к князю, единственному человеку здесь, у которого они водились. Князь был у себя.

— Мне нужны деньги! — с порога взял я быка за рога, распахнув дверь его кабинета.

— Мне тоже, — лаконично ответил он мне, не отрывая голову от внимательно изучаемого им листа бумаги.

— Мне нужнее! — ответил я.

— Это почему? — удивился он, поднимая голову.

— Тебе на дело, а мне на развлечения! — ответил я, — значит мне нужнее!

— Кх..! — поперхнулся князь, — это как?

— Дело никуда не денется, его все равно придется делать, а вот желание развлекаться может пропасть. Поэтому на развлечения деньги нужно тратить в первую очередь! — с уверенным видом свещал я.

— Да ты меня так по миру пустишь! — возмутился князь, откидываясь на спинку кресла и бросая на стол листок.

— Не успею. У меня скоро будет свое княжество, так что если кого и пущу, так это только себя, — напомнил я ему о приятном.

— Ты что, намерен пустить по ветру своё княжество? — изумился Аальст.

— Отнюдь. Я думаю, с княжеством у меня все будет в порядке.

— И что же тебе помешает разорить его, с таким — то подходом? — прищурясь, спросил князь.

— Мой трезвый взгляд на вещи. Тогда уже будет не до гулянок! Тоже буду как ты — в дело вкладывать, — подольстился я.

— Хотелось мне, чтобы это было так. А зачем тебе деньги? — клюнул он на лесть.

— Да так, по мелочи. То да се… Служанок вот приодеть надо, а то ходят как оборванки! — небрежно ответил я.

— Служанок? — сделал стойку князь, — Да? Что, они настолько хороши, что ты опять решил их наградить? — ухмыльнувшись, он подмигнул мне.

— Нормально! — не стал уточнять я.

— Нормально… — с ноткой разочарования в голосе повторил князь. Видать он был не прочь более подробно узнать о том, с чего это я решил одарить Милу и Лору новыми платьями.

— Не слишком ли ты их балуешь?

— Да я вроде еще и не начинал! — ответил я.

— Не начинал? — удивился Аальст, — а те новые платья, в которых они ходят?

— Но это же мало! Нужно еще несколько. Не будут же они ходить все время в одном и том же! — ответил я.

— Несколько? — глаза у князя увеличились, — ты знаешь Эри, я, конечно, все понимаю, но где я тебе денег наберусь? Итак, с твоей свадьбой столько потрачено, что я просто не знаю!

Так, понятно, у князя, похоже, приступ жадности, — подумал я, — и денег он, кажется, не даст… Неприятно… Я наморщил нос.

— Хотя, если тебе очень нужно, я могу дать тебе в долг… — неожиданно предложил князь, глядя на меня.

— В долг? — удивленно переспросил я, — а с чего я тебе его верну?

— Сам же только говорил, что у тебя будет княжество! Да и потом у Фелии ведь есть приданное. — ответил он.

А ведь точно, я же действительно считай без пяти минут Князь! Под это ж дело можно и кредитов набрать! На Земле шустряки так и делали. А потом бац! Форс-мажор и деньги отдавать не надо! Главное вовремя смыться. А этот Аальст еще тот жук! Родному сыну в долг дает. Хотя, если так подумать — нормальная практика… По — деловому. Князь с князем, дела ведут. Но хотя… все-таки… как — то оно не так. Ну да ладно, этику отставим, мне это предложение очень даже подходит. Сам предложил, так что я тут не причем, если мне отдавать нечем будет. Отлично! — подумал я.

— Знаешь, я как-то об этом варианте не подумал… — подыграл я князю, — но это отличная идея! Сколько ты можешь дать мне в долг?

— А сколько тебе нужно? — осторожно спросил он.

— Ммм… я даже не знаю, сколько мне нужно. Может, сделаем так — если что-то буду покупать, буду отправлять торговцев к тебе? А ты потом назовешь мне итог, насколько я нагулял. Хорошо? — предложил я.

— Гм… хорошо! Только при условии, что это будут разумные суммы, — сказал князь.

— Все будет абсолютно разумно! — убедительным голосом сказал я.

Получив, таким образом, кредит доверия, я отправился обратно к портному, размышляя по дороге над тем, насколько будет потрясен Аальст, когда узнает, что отдавать мне нечем, поскольку помолвка не состоялась. Гнева его я особо не беспокоился, рассчитывая перевести стрелки на негодяя Гессена и его ненормальную дочку, не выполнивших взятых на себя обязательств.

Да и потом князь своего сына любит! — думал я, шагая к портному, — ну поорет малость, да и успокоится. Я же не виноват в том, что Гессен такой нехороший человек? Князь Аальст знает, что Гессен нехороший человек, убеждать его в этом не нужно… Он просто добавит эти деньги к своему счету на месть Гессену — и все дела! А мне это будет небольшой компенсацией, за мои моральные страдания тут…

Снова найдя портного за его любимой портьерой, я сообщил ему, что деньги есть, и он может начинать творить. На что портной мне ответил, что нужно поехать в город, поискать в лавках подходящих тканей.

Поскольку город был, как говориться — рукой подать, то я кликнул служанок и сообщил им куда и зачем мы едем. Девчата за время пребывания в замке малость пообжились, перестали шарахаться всего и вся и потихоньку начали наглеть. Взялись вступать со мной в длинные разговоры и даже пробовать строить мне глазки. Коротких фраз типа: "слушаюсь, господин Княжич", " будет исполнено, господин Эриадор" — я уже почти перестал слышать…

Услышав, что мы едем в город за новыми платьями, Мила и Лора попытались начать визжать и даже вроде дернулись броситься мне на шею. Но не бросились. То ли их остановила пропасть в нашем табели о рангах, то ли моя сестра, хмуро стоящая рядом и наблюдающая за нами.

— Тебе не кажется, что это уже чересчур? — нахмурив брови, спросила она меня.

— Что именно, сестренка? — прикинулся валенком я.

— Покупать служанкам дорогие платья, вот что! — сердито ответила Эда, — всем сразу ясно, в чем тут дело!

— Ну и что? — пожал плечами я, — что хочу, то и творю! Князь я или не князь?

— Ведешь себя, как… как… — сестра никак не могла подобрать подходящее слово.

— Как человек, любящий жизнь? — подсказал я ей, — слушай, Эда, а давай мы и тебе платье сошьем? Нет! Не платье, а охотничий костюм! Такой миленький зеленый брючный костюмчик, с зеленой береткой и зелененькими перчаточками! Он тебе должен очень пойти. Из тебя получиться очень милый мальчик — паж!

— Извращенец… — прошипела сестра и, развернувшись ко мне спиной, гордо удалилась.

— Не хочешь? Это ты зря… — крикнул я ей вслед, — девушкам идут мужские костюмы! Хотя… хотя у меня, пожалуй, есть, кого превратить в пажей, — я окинул оценивающим взглядом скромно стоящих рядышком Милу и Лору…

Поездка в город получилась довольно насыщенной. Мало того, что пришлось пошариться по лавкам, в поисках подходящего материала, так мне еще пришла в голову мысль о драгоценностях. Платья — платьями, но тайлиш должны были еще сверкать!

Мда, и как же заставить их сверкать? — подумал я, завалившись в лавку к ювелиру и ознакомившись с ценами, — Шарон де Аальст явно крякнет, когда получит счет на драгоценности…

— А не совсем драгоценные драгоценности ты сделать сможешь? — спросил я ювелира.

— Что Вы имеете в виду, ваша светлость? — осторожно поинтересовался тот.

— Фальшивки сделать сможешь? — прямо спросил я его.

— Ваша светлость, но вашего звания не достойно носить… — начал было тот.

— Не мне! Так что не беспокойся, моя гордость не пострадает! — перебил его я.

— А…да…аа… кому? Могу ли я узнать? — понизив голос, полюбопытствовал ювелир, с интересом наклоняясь ко мне.

Какие все любопытные!

— В своё время, — уклончиво ответил я, — а скажи мне, сможешь ли ты сделать украшения по моему рисунку? Бумага у тебя есть?

Полчаса я ему рисовал и объяснял, чего мне нужно. Форму украшений я срисовал с виденного мною на Земле. Раз приходится лепить из простых материалов, будем брать дизайном и хитростью огранки… — решил я. Ювелир понял, что ему делать, и взялся изготовить требуемое. Договорившись о сроках и об оплате, я откланялся.

Потом мы пошли к башмачнику, заказывать девчонкам туфли. Там тоже пришлось потратить массу времени, объясняя, чего мне нужно. Опять пришлось много и упорно рисовать, что бы до башмачника дошло. В процессе беготни, я мимоходом отметил странное выражение глаз Милы и Лоры, когда они смотрели на меня. В пойманных мною их взглядах появилось что-то такое… особенное… Как бы это сказать? Благосклонность, что ли? Вообщем, если бы мне это было нужно, я бы, пожалуй, решил, что мои шансы очень сильно возросли.

Вот ведь блин! — ругнулся я про себя, сообразив, что могут означать такие взгляды, — как бы им еще ума не хватило ко мне ночью припереться, благодарить. Комнаты-то рядом! Если я их выставлю, то это будет совсем не айс! По легенде я же с ними сплю… а если выставлю, то, растрепят по всему замку… с них станется. Будет смешно… только не мне. Мда, не было печали… И чего делать?

Да и Сихот с ними! Может не придут еще. А придут, буду решать на месте, не спать же мне с ними в конце — то концов! — решил я, так и ничего не придумав.

Выйдя от башмачника, я не спеша направился по улицам городка в сторону оставленных у таверны лошадей, рассеяно думая о костюмах пажей для тайлиш.

Ткани я купил, пряжки, пуговицы тоже… — перечислял я про себя покупки, однако меня не оставляла мысль, что не хватает какой-то детали и я никак не мог сообразить — какой.

Шпаги! Для пажа нужна короткая шпага или кинжал! Точно! — сообразил я, — значит нужно зайти, посмотреть, чем тут оружейник торгует, может у него есть что-то подходящее?

Расположение лавок в городке я знал, поскольку несколько раз уже успел обойти этот городок, за время моей жизни в замке. Можно было никуда не сворачивать, оружейная лавка была, как говорится, по дороге.

— Как удачно, господин Княжич, что вы ко мне сегодня зашли! — восторженно произнес хозяин лавки, завидев мою персону на своем пороге.

— У меня есть пара великолепнейших кинжалов из Серых Пустошей! — округлив глаза, с придыханием продолжил хозяин.

— Серых Пустошей? — переспросил я. Лично мне кинжалы были совершенно не нужны, но вот интонация, с которой были произнесены слова — Серые Пустоши, меня заинтересовала.

Интересно, что это такое, подумал я, — спросить? Хмм… а не попаду ли я в глупое положение? Может об этих пустошах знает и стар и млад, а я полезу расспрашивать, что это такое? Конфуз однако, может выйти…и не маленький. Это не замок, где меня все знают… Ладно, позадаю наводящие вопросы…

— Да ладо, не может быть, — недоверчиво махнул я рукою, — откуда тут такое!

— Это вы совершенно зря так говорите, господин княжич! — сделал вид, что обиделся, хозяин лавки, — У меня очень обширные связи, и я могу отыскать практически любой товар, стоит Вам только заказать! — продолжил он свою саморекламу.

— Охотно вам верю, уважаемый, — ответил я ему, — только вот из пустошей? Как-то сомнительно… Кто же их оттуда приволок?

— У меня есть знакомства среди охотников, — многозначительно ответил хозяин, — ставя на стол продолговатый ящик из покрытого лаком светлого дерева.

— Вот, взгляните! — сказал он, откидывая его крышку.

Я с интересом заглянул внутрь. Внутри, на черном бархате, в специальных гнездах лежали два светло — серебристых кинжала, совершенно необычного вида. Необычность их заключалась в том, что они состояли как бы из двух разных лезвий. Одно лезвие было плоское, с острой режущей кромкой по обеим сторонам и скошенным, тоже остро заточенным концом. Затем шла рукоять, набранная из каких-то темных колец, затем начиналось другое лезвие. В отличии от первого, оно было очень узким, с острым концом-иглой. Скорее это было шило, чем лезвие. По бокам рукояти, в обои стороны, были сделаны металлические вилки, для защиты рук и зажимания клинков вражеского оружия.

— Оружие Древних… — благоговейно прошептал хозяин.

Древних? — подумал я, — интересно, кто такие… нужно будет узнать… Серые Пустоши, Древние…интересно! А клинки у них достаточно длинные, выглядят как совсем короткий шагсс, а ну-ка!

— Вы позволите? — спросил я хозяина, протягивая руку.

— Да, да, конечно! — торопливо ответил тот, подвигая ящик ко мне.

Я сомкнул руку на руку на ручке одного из кинжалов и потянул его из ящика.

Кинжал оказался неожиданно легким, с отличной ухватистой рукоятью, удобно легшей в ладонь. Не взирая на то, что он имел с двух сторон совершенно разные клинки, он был отлично сбалансирован. Я немного покрутил его в руке, проверяя центровку и примериваясь, затем поднес к глазам и снова принялся рассматривать. Металл лезвий был голубоватого оттенка, с тонким узором из цветов, похожих на розы, по всей поверхности. Режущая кромка широкого клинка и кончик шила были невероятно острыми.

— Ого! — с невольным уважением сказал я, осторожно попробовав пальцем остроту кончика.

— Да, господин! Невероятное качество! — с жаром поддакнул мне хозяин.

— И много в пустошах таких вещиц? — небрежно спросил я, осторожно вытаскивая из ящика второй кинжал.

— Что вы, господин княжич! — всплеснул руками хозяин лавки, — оружие древних большая редкость, а найти его в таком прекрасном состоянии — вообще чудо!

Ну, понятно, сейчас будет драть за эксклюзив, — подумал я, неспешно выполняя небольшую связку для двух коротких шагсс, — почти как шагсс, но уж совсем короткие! Однако это не местные кованные железки, совершенно другой уровень…

— И сколько ты хочешь за них? — спросил я, разворачиваясь в боковую стойку.

— О! Господин Княжич! Это уникальнейшие клинки! Можно даже сказать — бесценные! — взвился хозяин лавки.

— То есть ты их не продаешь и хочешь преподнести мне в дар, в качестве подарка к свадьбе? — уточнил я, продолжая делать упражнения с кинжалами.

— Кх — кхр! — закашлялся в ответ тот.

— Так да или нет? — улыбаясь про себя, переспросил я хозяина.

— Господин Княжич! — изменив интонации на просительные, заныл он, — ну откуда у бедного хозяина лавки деньги на такие подарки? Я бы и рад сделать Вам подарок, но эти кинжалы мне даже не принадлежат! Я взял их на продажу… а то что я заработаю на этом, это такие пустяки…

— Вообщем я понял, что подарка мне не будет, — сказал я, делая печальную физиономию.

— Господин Княжич! Ну, вы ж поймите… это только из- за моей беспросветной бедности, а не по причине жадности, — снова заныл хозяин, — потом у меня семья…

— Тогда скажи сколько! — сказал я, — только без выкрутасов!

— Господин Княжич…

— Без выкрутасов! Ну!

— Пятьдесят золотых… — полузадушенно просипел хозяин оружейной лавки.

Я чуть кинжал не уронил на ногу!

— Скока, скока? — потрясенно переспросил я.

— Пятьдесят… золотых…. - с трудом вытолкнул из себя хозяин.

Сумма была невероятной. По моим прикидкам, на неё можно было лет этак десять, одному жить и горя не знать…

— Ну, ты даешь! — с уважением сказал я хозяину, — единственно непонятно, где ты тут рассчитываешь найти человека, которому жмут кошелек пятьдесят золотых монет?

— Э… Господин Княжич… хочет предложить свою цену? — ответил тот.

— Пять золотых! — ответил я, — и то, только по доброте своей душевной!

— Что Вы, что Вы, господин Эриадор, — возмущенно замахал руками хозяин, — это просто смешная цена! Вы шутите?

— Ничего я не шучу, — ответил я, — посмотри сам! Кинжалы редкой формы. Ты вот, например, знаешь, кто сейчас может научить, как с ними обращаться? Я лично не знаю… Значит их можно купить как редкую вещицу, не более. Скажем, для коллекции… Идем далее… Кто у тебя тут их купит за такую сумму? Выгляни за дверь! Неужели ты думаешь, что у людей, которых ты там увидишь, есть хотя бы один золотой в кошельке?

— И еще… Вот тут на эфесах что-то написано! — ткнул я пальцем в три хитро завитых друг вокруг друга иероглифа на эфесе кинжала, — что там написано, ты знаешь? Может это какое-то древнее проклятие! А? Отвечай! — наехал я на хозяина лавки. Вообще-то на них было написано — Чак.

Чак, — неожиданно всплыло в памяти, оружейная мастера Чака Алениума, Вечный город…

Спасибо, тебе память! Нафиг оно мне нужно сейчас это знать?

— Ээээ… растеряно промычал хозяин, — маги смотрели…Проклятий никаких нет!

— А то прям маги все знают! — воскликнул я, — любому понятно, что с Древними все не просто так. Если бы маги все знали, они бы сами стали Древними! Что, разве не так?

— Ну да… Древние это не просто… — неохотно согласился со мной хозяин, — но пять золотых за такие кинжалы… это… это невозможно!

Дальше начался банальный торг, в котором я использовал и силу своего логического убеждения, административный ресурс в лице князя и кое-какие приемчики, изученные мною на Земле. Вообщем, сошлись мы с ним на двадцати пяти золотых. Конечно, значительно меньше начальной суммы, но все равно очень дорого. Что подтвердил и князь, попытавшийся прочитать мне лекцию о вреде мотовства. Начало лекции я честно выслушал, затем, воспользовавшись подходящим моментом в разговоре, достал кинжалы. Внимание князя переключилось и последующая часть лекции оказалось скомканной и неубедительной. Князь принялся рассматривать оружие, а я под это дело попытался выяснить у него про пустоши и про древних. В итоге наводящих вопросов, как я понял, была тут то — ли раса, то ли какое-то государство, в которой было полно сильных магов. И жили они не тужили и правили, как считали нужным. А потом у них чего-то там бумкнуло. То ли за чем-то не уследили, то ли еще чего развалилось. И там где это произошло, теперь пустоши, по которым шарится предприимчивый народ, добывая всякие древности.

Понятненько, — подумал я, склеив общую картину из обрывков добытых сведений, — древние развалины, в которых можно пошарить… Ничего интересного. Хотя… Если маги были настолько могущественны, может там можно найти книги, в которых есть описания порталов в другие миры… Однако, сохранились ли эти книги? Книги это не кинжалы, которые сто лет пролежат и почти как новенькие…

Вот так, отправившись за покупками для служанок, я совершенно случайно обзавелся кинжалами, почти шагсс. Кинжалы были действительно хороши. Единственным их недостатком было неудобство транспортировки. Со всех сторон торчали острые лезвия, и носить их можно было только за ручку. Ни о каких там — "за поясом", в ножнах, речь даже и не шла. Зарезаться при таком ношении было плевым делом. Недолго думая, я поручил таскать за мной кинжалы своим тайлиш, сделав для каждого по небольшому чемоданчику, обитом снаружи черным бархатом, с вышитой на крышке золотыми нитками монограммой и хрусталиком в правом верхнем углу. Вышло все очень стильно. На тренировках теперь тайлиш подавали мне оружие, лили на меня воду из больших белых кувшинов после тренировки, растирали полотенцами. Бонусы высокородной жизни… Особенно это хорошо стало смотреться, когда я одел Милу и Лолу в черные костюмы мальчиков — пажей, с белыми перьями на черных беретах и белыми обтягивающими перчаточками на их ручках. Сестренка как увидела первый раз, так просто онемела.

Боже, какой разврат! — всплыла у меня в голове какая-то фраза с Земли, пока я ждал, пока Эда заговорит. Ждал я, оказывается зря, Эда не заговорила, а молча, повернулась и ушла.

Все эти воспоминания молнией пронеслись у меня в голове, после аха блестящего общества, собравшегося в зале. Не подавая вида, что я услышал, как на меня среагировали, я, не спеша продефилировал по коридору, образованному стоящей толпой, и сопровождаемый тайлиш, магистром и почетным эскортом, подошел к дальнему столу, возле которого меня ждал князь Гессен со своею свитой.

— Рад приветствовать вас в добром здравии, князь! — сделал я поклон.

— Я тоже рад видеть вас господин Эриадор… — поклонился мне в ответ Гессен.

А вот твоя физиономия говорит о том, что ты врешь, — подумал я, увидев, какая кислая физиономия у князя.

— Позвольте представить вам мою дочь Фелию, вашу будущую супругу, — продолжил между тем Гессен, поворачиваясь в пол оборота и делая указующий жест рукой на девушку, стоящую справа, чуть позади него.

Я взглянул в направлении его руки и наткнулся на взгляд двух внимательных карих глаз. Взгляд был прямой, открытый и в нем было возмущение. Фелия! Так вот ты какая…

Фелия была в платье зеленоватого оттенка с широкой юбкой, украшенным пришитыми сверху переливающимся перламутром камнями. Её не очень длинные каштанового оттенка волосы были убраны в серебряную сетку красивого плетения. Взглядом художника я отметил у девушки правильный овал лица, красивые губы и большие глаза. Подкачал, пожалуй, только нос. Точнее его некоторая курносость. На ушах и пальцах невесты сверкали драгоценные камни, на шее — колье.

— Я очарован! Наконец-то я имею счастье видеть вас вблизи, о, несравненная! — сделал я низкий поклон Фелии.

Хм, а Мила с Лорой блестят, пожалуй, не хуже невесты… — подумал я, разгибаясь.

— Я тоже рада видеть вас господин княжич, — сделав паузу, ответила Фелия, переводя взгляд с меня на моих служанок и обратно.

— Я несказанно счастлив, что разговоры о вашей красоте, оказались сильно преуменьшены, и я чувствую себя счастливейшим из людей, имея такую красавицу в женах! И что бы подчеркнуть вашу красоту, прошу принять в дар от меня эти украшения… — я сделал жест рукой Миле и Лоре. Те шагнули вперед и, открыв шкатулки, с поклоном, протянули их Фелии.

— Благодарю Вас господин Эриадор, за подарок… — нахмурившись, ответила Фелия, заглянув в шкатулки. От меня не укрылись взгляды, брошенные ею на украшения тайлиш и на подаренные украшения.

Сравнила…, подумал я, — хе-хе, не зря я ювелиру руки выкручивал, заставляя сделать, как мне нужно… Похоже мой первый взнос в срыв помолвки сделан…

— Уважаемые гости… — хмурый папа Фелии начал речь. Речь была не очень длинной, но политически выверенной. В ней рассказывалось для тех, кто не знает, зачем мы тут собрались, что будет дальше и какие обязательства кто на себя берет. Из речи я узнал, что помолвка состоится через четыре дня, на пятый, а до этого времени мы пить, есть и гулять.

Праздник обжорства во славу молодых — подумал я, — кульненько…ничего не скажешь. Ладно, будем есть, пить, гулять… На то что бы произвести неизгладимое впечатление на Фелию и ее родственников у меня есть четыре дня…

Все время, пока мой вероятный тесть говорил речь, я стоял сбоку и исподтишка разглядывал невесту. Она тоже, периодически бросала на меня внимательные взгляды. Судя по выражению ее лица, моя персона у неё восторга не вызывала.

Надеюсь, она не окажется пай — девочкой во всем слушающейся своего папу. Иначе у меня ничего не выйдет… — подумал я, внимательно следя за изменениями выражения лица Фелии.

— … союзом двух влюбленных сердец! — закончил свою речь князь Гессен.

Сборище местной знати хлопками и выкриками с одобрением встретило окончание его выступления.

— А теперь уважаемые гости — прошу вас отметить это событие за праздничным ужином! Прошу всех за столы! — сделал князь широкий жест рукой.

Загомонив, гости принялись рассаживаться, нас тоже стали усаживать за стол. Князь и дочь сели во главе стола, меня посадили рядом с невестой по правую руку от князя, магистра слева от князя.

Это чтоб я не мог совета у магистра спросить, что ли? — подумал я, заметив, как нас разделили.

Мила и Лора, передав шкатулки людям князя, заняли место за моим стулом.

— Первый тост за молодых! — провозгласил Гессен, встав за столом и держа в руке кубок с вином.

— За молодых! — подхватил зал, вздевая вверх кубки, и жорник начался.

После первого тоста и нескольких минут тишины, вызванной поеданием первой порцией закуси, накатили второй тост и ужин пошел выверенному годами пути.

Я сидел, ел, помалкивал и глазел по сторонам на убранство зала и наряды гостей.

— Надеюсь, путешествие было не обременительным? — неожиданно голос Фелии вывел меня из задумчивого созерцания гостей.

Так, Фелия хочет видно определить отношения… — подумал я, — ладно, поговорим!

— Увы, вынужден вас огорчить, но путешествие было ужасным, — ответил я, поворачиваясь к ней, — отвратительная еда, пыльные дороги и ужасные лошади.

— Лошади? — немного растерявшись, спросила она.

— Особенно лошади! — ответил я.

— И что же в них такого ужасного? Я видела как вы, улыбаясь, разговаривали со своим конем, когда приехали. Мне кажется, вы преувеличиваете ужасность лошадей… — с натянутой улыбкой ответила мне Фелия.

— Разговаривал со своим конем? — переспросил я, — аа. а, вы про это! Я просто пообещал этой скотине, что когда мы вернемся, то я его кастрирую! Представляете, перед самым въездом в ваш замок, ему попалась на глаза какая-то кобылица. И он решил, что это самый подходящий момент, что бы заделать пару жеребят! Я чуть не вылетел из седла и не свернул себе шею, когда этот урод, на полном скаку свернул в сторону! Подумать страшно, какая это была бы потеря, если бы я не доехал до вас какую-то сущую ерунду и умер, так и не взглянув в ваши прекрасные глаза! — с придыханием сказал я, наклоняясь к Фелии.

— А..да… — растеряно ответила Фелия и, отвернувшись от меня, уткнулась в свою тарелку.

— Скажите, Фелия, это, правда что вы увлекаетесь фехтованием? — решил я подхватить инициативу, видя, что девушка не собирается больше поддерживать разговор.

— Да, а что? — отклонившись в сторону, и насторожено глядя на меня через плечо, спросила она.

— Это же просто здорово! Давайте я прикажу для нашей первой свадебной ночи организовать большое количество пуховых подушек, а вы прихватите свой меч! — широко улыбнулся я невесте.

— Зачем? — с подозрением в голосе спросила та.

— Устроим бой на мечах! — бодро ответил я, — только представьте — облака белого пуха… словно метель… И вы среди этой метели… обнажённая… с мечом… — я мечтательно закатил глаза к потолку.

— Княжич, вы что, ненормальный? — ледяным голосом спросила Фелия.

— А вы что, заметили? — спросил я её, — я совсем потерял голову от вашей красоты!

Фелия обожгла меня взглядом и, дернув плечом, отвернулась.

Поговорили… — с удовлетворением подумал я, пригубляя кислое вино из своего кубка, — похоже, дело идет на лад.

Ужин между тем продолжался. Гости раскраснелись от вина, языки развязались и в зал наполнился шумом и гомоном. Слуги подтаскивали еду и оттаскивали объедки. Мои тайлиш перехватывали подносимые ими яства и ставили их на стол ко мне уже сами. Все мое обслуживание шло через их руки. Этот факт не остался не замеченным. Я заметил несколько быстрых взглядов, брошенных Фелией, на моих служанок. Однако Фелия молчала. Молчать не стал ее папа. Видать выпитое им вино повысило уровень агрессивности, сдерживаемый до этого доводами трезвого разума.

— А скажите, княжич, — высовываясь из-за дочери, начал он, — почему вас обслуживают ваши служанки? Вы что, не доверяете мне?

— Ну что вы, господин князь! — с удивлением в голосе ответил я ему, — как можно! И в мыслях даже не было подвергнуть сомнению открытость и чистоту ваших помыслов. Мы же уже почти родственники! Ваше здоровье, князь! — я поднял в его сторону бокал с вином, в который только что из кувшина Мила подлила вина, и затем сделал из него большой глоток.

Бррр, кислятина! — с трудом подавив гримасу отвращения, я поставил кубок на стол и попытался улыбнуться князю можно шире.

Князя тоже перекосило. Но только не от вина, а, похоже, от моей фразы про то, что мы родственники.

— И все же, — решил продолжить пьяные разборки князь, — объяснитесь, почему вы игнорируете моих слуг? Они что по — вашему, недостаточно хороши для вас?

— Да боги с вами, князь! Какое игнорирование! Просто вопрос эстетических предпочтений. Люблю окружать себя всем дорогим и красивым, особенно красивыми женщинами, — ответил я, — надеюсь, вы позволите мне эти небольшие чудачества? — я мило улыбнулся князю. Ну, или постарался сделать, что бы улыбка вышла милой.

— Даже еду вам должны подавать красавицы? — влезла в разговор молчавшая до этого Фелия.

— Еду — тем более! — без тени сомнения в голосе ответил я, — ничто так не радует в жизни как вкусная еда и красивые женщины! А если бы еду подвали бы мне вы, это было бы верхом моих мечтаний. Теперь я мило улыбнулся Фелии.

— Это что же, заменить служанок моей дочерью? — в голосе князя послышался пьяный гнев.

— Ну что вы, князь, как можно заменить моих служанок вашей дочерью! Ведь она звезда, сверкающая в черном бархате небес моей жизни! Что вы такое говорите, князь? — с возмущением в голосе сказал я, делая небольшое ударение на слове моих и вашей.

— Но вы сами только что сказали… — немного растеряно ответил тот, видно пропустив мимо своих подвыпивших ушей некую двусмысленность моей фразы о замене.

— Речь шла о небольшой шутке, игре, забаве… Ну, знаете, когда влюбленные играют… — сказал я и улыбаясь возмущенной Фелии и покрутил в воздухе пальцами правой кисти, — ничего более! Ну, вы же понимаете, Князь!

— Хм, ну да… — несколько растеряно произнес тот, немного помедлил и задвинулся обратно за Фелию.

Фелии задвигаться было не куда, и она пару секунд морозила меня своим взглядом, затем снова уткнулась в тарелку.

Ну вот, — с удовлетворением подумал я, — папа дочку в обиду давать не собирается! Это очень хорошо! Просто замечательно!

Между тем, праздничный ужин шел своим чередом. Гости пили, ели, произносили здравницы, опять пили, смотрели на нас и зубоскалили. Мужская половина набралась ударными темпами и взгляды, которыми они оглядывали невесту стали откровенно похотливыми. Фелия сидела, не поднимая глаз. На меня же смотрели по-разному. Мужики иногда с завистью, порой с насмешкой. Женщины отставали от своих кавалеров в скорости надираня, и поэтому вели себя более прилично. Они что — то таинственно шептали друг другу на ушко, глядя на меня своими блестящими глазами, и при этом, этак пьяно — загадочно улыбались. Я улыбался им в ответ, поднимал кубок в их сторону и кивал головой, стараясь делать это так, что бы это было видно Фелии. Из всей мешанины пьяных глаз и улыбок я выделил один взгляд. Юноша, лет двадцати, смотрел на меня с откровенной ненавистью. Когда же он переводил свой взгляд на Фелию, он становился полным тоски и печали. Гляделец глушил вино из кубка как воду и при этом на вид оставался совершенно трезвым.

Хм, что это так он на меня смотрит? — подумал я, поймав на себе его полный злобы взгляд в первый раз, — я ему что, денег должен?

Немного понаблюдав за этим типом, и за взглядами, которые он бросал на Фелию и на меня, я задумался.

А не влюблен ли этот молокосос в мою невесту? — пришла в мою голову мысль, — хм, а ведь это было бы не плохо! На крайняк можно и его привлечь для разрыва помолвки. Только нужны будут доказательства, а то без доказательств это будет выглядеть несерьезно….

— А скажите, Фелия, — наклонился я к девушке, — кто этот молодой человек?

— Который? — вздрогнула она, неожиданно услышав мой голос у своего уха.

— Вот тот! — я грубо ткнул в заинтересовавшего меня парня пальцам.

— Это наш дальний родственник, сэр Леронт, — приглядевшись, ответила она, — он живет у нас. Зачем он вам?

— Меня заинтересовала его удивительная способность… — ответил я.

— Какая?

— Он пьет как лошадь! За то время пока я за ним наблюдаю, он уже успел пол бочки вина вылакать в одиночку. Причем не закусывая! Просто удивительные способности у ваших родственников! — ответил я.

— Знаете, что Эриадор! — вспыхнула Фелия, — не смейте оскорблять моих родственников!

— И в мыслях не было, — ответил я, — я просто восхищен до глубины души его умением и намериваюсь подружиться с этим молодым человеком, что бы взять у него пару уроков.

— Вы что, еще и пьете? — расширив глаза, спросила Фелия.

— Что значит еще? И что значит, пью? — делано возмутился я, — вино утоляет печали. Вы слышали об этом?

— И много у вас печалей? — с раздражением в голосе спросила Фелия.

— Ну, бывают иногда, может чуть чаще, чем у других… Знаете, мир порой так скучен… — ответил я, делая вялый жест правой рукой.

Фелия пристально посмотрела на меня и резко отвернулась.

Я перевел взгляд на парня. Тот сидел с закаменевшей рожей, и сжатыми челюстями. Его пальцы, обхватившие ножку кубка побелели.

Увидел, что я на него пальцем показал, — подумал я, — ну не стоит так остро на все реагировать, малыш…

Больше ничего за вечер не произошло ничего особо интересного. Досидели до поздна и стали расползаться. Фелия ушла раньше, сославшись на усталость и головную боль. Я посочувствовал, покивал головой и остался за столом разглядывать пьяных гостей. Стойкие из которых продолжали веселиться, ослабевшие ослабевали лицом в салатницах или сползали спать под столы. Оттуда их выволакивали слуги и растаскивали по "нумерам". Некоторые ослабевшие от тряски просыпались, начинали упираться, требуя продолжения банкета и бузить, обещая поутру повесить наглых слуг. Тогда на сцене появлялись супруги бузунов и начинали их увещевать и упрашивать. При виде женского лица у пьяных супругов порой просыпалась нежность, которую они пытались тут же продемонстрировать. Некоторые с заваливанием супруги на стол или под стол. Это кому уж как повезло. Визги, крики, пьяные разборки…

Типичная земная корпоративная пьянка…. только в других декорациях, — подумал я, посидев за столом и понаблюдав всем этим действом — тоска…

Смотреть на это безобразие мне быстро надоело, и я решил откланяться, благо невеста уже свалила и у меня тоже был повод — голова с дороги болит! Вылезя из-за стола, я подозвал к себе своего командира охраны и дал ему указание обеспечить охрану моим тайлиш. Не хватало еще, что бы их тут кто нить под стол завалил… ни-ни! Моё!

— Выдели людей, и что бы не на минуту не оставляли одних! — грозно дал я указания командиру.

— А вы, — обращаюсь уже к Миле и Лоре, — узнаю, что одни шастаете, прикажу выпороть! Давно уже собираюсь, так вот на этот раз точно выпорю! Понятно?

— Да, господин княжич, — присели те.

— Смотрите, — сказал я и, погрозив им указательным пальцем, в сопровождении охраны и служанок потопал к себе, спать.