Возвращение в сознание было быстрым и ярким, подобно вспышке. Бац! И я стою посреди чего-то белого без верха, без низа, без стен. Ровный белый свет со всех сторон.

Недалеко, с высоты стоящего на возвышении кресла с высокой спинкой, меня с интересом разглядывает женщина с ослепительно белыми волосами и холодным красивым лицом. На ней какое-то непонятное платье из многочисленных чёрных и белых лент. Кто это? Низшая? Тут мои глаза встретились с взглядом её прозрачных глаз, и я вздрогнул. Низшая? Ну, уж дудки. Похожий взгляд я видел только у Повелителя!

— Приветствую тебя, прекраснейшая! — я, не раздумывая, преклонил колено.

— Прекраснейшая? Забавно… Хотя приятно видеть, что воспитание оно и невесть где воспитание.

Не понял… Невесть где, это где? Ладно, потом. Продолжаем разговор!

— Будет ли мне позволено узнать, с кем имею честь беседовать? — спрашиваю я.

— Хель. Богиня смерти.

— Богиня! — я низко нагибаюсь к полу, совершая поклон высшего уважения. Не разгибая спины, жду её реакции. Мысли в это время стремительно несутся в голове — Богиня! Сама Богиня! Причём смерти! Я что, умер? Если да, тогда почему у врат смерти меня встречает чужая богиня? А где Сатос? Странно… Умерших должен встречать Сатос. Откуда она вообще взялась эта Хель?

— Встань!

Я послушно разогнулся и взглянул на Хель. Богиня, чуть склонив голову, продолжала меня разглядывать. В уголках её губ была заметна лёгкая улыбка.

— Кто ты такой? — после небольшой паузы спросила она меня.

— Позвольте представиться! Бассо эль*Эгардо, младший сын князя де*Эгардо, Дома Изменчивых! — и я ловлю себя на том, что снова совершенно автоматически делаю церемониальный поклон. Мда, крепко же папочка вколотил в меня придворный этикет!

— Дом Изменчивых? Где это?

— Мир Эсферато, Богиня!

— Никогда не слышала о таком.

Мда? Если богиня смерти не слышала о Эсферато, то куда же меня занесло? — неприятное предчувствие кольнуло моё сердце. Молча таращусь на Хель, пытаясь понять, как такое может быть.

— Откуда ты здесь?

— Меня подло завлекли в пентаграмму призыва… — начинаю, было, я.

— О! Эту часть я знаю, — сделав отрицательный жест кистью руки, перебивает меня Хель. Меня интересует, откуда тебя в неё призвали? С Эсферато?

— Нет, Богиня… — я торопливо прикидываю, о чём можно трепаться, а о чём нужно держать язык за зубами. Не рассказывать же первой встречной богине все тайны Дома!

— Я путешествовал… Я был в другом мире… — осторожно отвечаю я.

— Как интересно! Твой Дом известен как Дом великих путешественников?

— Нет, Великая! У нас в основном другая известность… — Сихот, как бы это объяснить!?

— И какая же?

— Мы… мы известны в Эсферато своими шутками, Богиня!

— Чем вы известны? — с изумлением в голосе переспросила та.

— Шутками… — повторяю я, ощущая себя слегка кретином. Понимая, что услышав столь неожиданное признание, Хель от меня без подробностей не отстанет, начинаю объяснять ей нюансы нашей жизни, тщательно подбирая слова. Про то, что у нашего Повелителя порой бывают приступы черной ипохондрии, и тогда входить к нему осмеливается только мой отец — Темный Князь де*Эгардо, личный шут его Высочества. Что в Эсферато живут долго, некоторые до нескольких тысяч лет и всё что может вызвать эмоции в тысячелетней душе, ценится дороже кристаллов душ. Потом, ведь шутки тоже бывают разными… Прожить несколько тысяч лет для того, что бы твоя жизнь закончилась шуткой? Большего позора в Эсферато, пожалуй, не было. Некоторые просто из чешуи вон лезли, пытаясь не сдохнуть, когда до них доходило, что их смерть будет смешной… Некоторым это порой удавалось. Однако шутки нашего дома всегда славились безотказностью…

Поэтому, дом Изменчивых, был одним из могущественных в Эсферато. С нами конкурировали всего несколько домов — Разрушителей, Темных клинков, да и, пожалуй, дом Золотых. Но там была чистая сила и мощь. Никакого изящества. Всё это я как мог, постарался объяснить богине.

— Смерть — шутка? Однако…

— Дело в том, что у нас… — снова начал я.

— Не продолжай… Я тебя прекрасно поняла. Скажу, что твой дом — знатные умельцы, — усмехнулась Хель.

— Благодарю, Богиня, — делаю благодарственно — уважительный поклон.

— Только мне никогда и в голову не приходило, что существуют демоны, основной доблестью которых является удачная шутка.

— О, нет! Это не единственная наша доблесть. Скажем так — она одна из многих! — ответил я снова с полупоклоном, невольно копируя интонации отца.

— Не сомневаюсь, что подробности твоей жизни наверняка окажутся весьма занимательными, но, к сожалению, у нас с тобой сейчас мало времени. Впрочем, я рассчитываю услышать их при нашей следующей встрече! — после небольшой паузы с лёгкой улыбкой сказала Хель.

— Непременно, — кланяясь, ответил я, — но, к моему сожалению, наверное, это будет не скоро?

— Кто знает… — снова улыбнулась Хель.

Оптимистичненько…

— Видишь ли, Бассо, имеет место быть одна проблема… — Богиня пристально посмотрела на меня своими прозрачными глазами, — и проблема эта в том, что ты убил призвавшего тебя мага, а у него был долг…

Я молча смотрел на неё, ожидая продолжения.

— Не хочешь узнать, какой?

— О нет, Богиня! Это ведь не мой долг, а многие знания прибавляют печалей…

— Разумный подход. Однако, дело в том, что убитый тобой Эриадор должен был исполнить пророчество, от исполнения которого зависит судьба этого мира.

— Я только защищался. Он вынудил меня прибегнуть к крайним мерам! — быстро сказал я.

— Собственно по поводу смерти Эри у меня к тебе претензий нет. Это ваши смертные дела…

— Эри?

— Да, Эри — это сокращение от Эриадор. Честно говоря, Эри мне не нравился. Я долго откладывала разговор с ним, надеясь, что его неуравновешенность пройдёт… Но благодаря тебе, наш с ним разговор так и не состоялся.

Неуравновешенность? Да он был откровенной шизой! — подумал я, но вслух сказал совершенно другое: Я весь внимание, Богиня, — и поклонился.

Богиня не отрывала от меня взгляд своих прозрачно-холодных глаз.

— Видишь, ли, Бассо, — после паузы снова начала Хель, — устройство нашего мира таково, что в нём существуют пророчества. Пророчества появляются, когда возникает нужда в переменах. Они могут и не исполняться, если течение мировых потоков возвращается к норме. Однако существуют пророчества особого вида — Великие Пророчества. Это несколько иное. Великие Пророчества вплетены в структуру мира и являются собственно его путём движения. Такие пророчества выполняются всегда! Эри был избранным Великого Пророчества…

Я склонил голову, выражая почтительное внимание.

— Великое Пророчество не может, не исполнится. Для своего свершения оно выбирает себе избранного и если избранный погибает, то оно находит себе другого… — Хель не отрываясь, пристально смотрела на меня.

— Я весь внимание, Богиня! — внутренне напрягаясь, снова сказал я.

— В данный момент оно выбрало тебя… — спокойно произнесла Богиня.

Сихот меня побери! Похоже, у меня началась полоса неудач!

— И что теперь со мной будет? — стараясь оставаться спокойным, спросил я.

— Тебе придётся выполнить пророчество. Ты теперь избранный. Поздравляю! — широко улыбнувшись, произнесла Хель.

— Благодарю, Богиня, — я шаркнул ногой, — а нет ли кого-нибудь более достойного, быть избранным? Из этого мира?

— К твоему сожалению…, нет!

— Это очень печально, Богиня. У меня были другие планы…

— Я понимаю тебя, но Великое Пророчество, есть Великое Пророчество и ничего с ним не поделать… Даже мне.

— Я понял, Богиня. Могу ли я узнать о чем оно?

— Суть твоего пророчества проста. Это пророчество о конце света.

— Вау!! — от неожиданности выдал я.

— Я вижу, ты впечатлился, — усмехнулась Богиня.

— Прошу прощения, — поклонился я, — но судьба целого мира?

— Рассчитывал сходить, куда — ни будь, убить какую-нибудь тварь и развязаться с этим? — снова усмехнулась Хель.

— Такой размах!

— О да! Размах у нас любят. Но это к слову… Общий смысл пророчества понятен. Однако его текст, как и положено, достаточно невнятен и маловразумителен…

— А уточнить у пророка нельзя? — внёс я предложение.

Хель несколько секунд молча буравила меня своими прозрачными глазами.

— Не стоит казаться умнее, чем есть, Бассо, — наконец произнесла она, — Это было сделано первым делом, когда стала понятна ситуация.

Чего это она рассердилась? — подумал я, делая с виноватым видом поклон, — А кто её знает! Сихот этих богов разберёт. Никогда не знаешь, что придётся им по нраву, а за что они пообрывают тебе крылья. Лучше помалкивать. Как бы Хель не вспылила. Наши боги вообще пылят по любому поводу… Я снова поклонился, изображая глубокое раскаянье.

— Так вот, когда стало известно о пророчестве, мы, конечно, попытались найти пророка, дабы узнать подробности. Однако монахиня, которая его сделала, к этому времени уже успела умереть. Я призвала её к себе, но узнать мне ничего не удалось…

— А почему? — снова влез я и тут же принялся ругать себя за свой длинный язык.

— Почему? — прозрачный взгляд Богини был тяжёл, — потому, что она "погасла"! Души людей, проходя завесу, приходят ко мне разными, Бассо… Некоторые сохраняют свою сущность и память о прошлой жизни. Однако большинство забывают, кем они были, или проще говоря — гаснут. У них не остаётся ничего, кроме желания пить свет и тепло покинутой ими жизни. С прорицательницей произошла такая же история — она "погасла". Поэтому подробностей выяснить не удалось… Ещё вопросы? — резко спросила Хель.

— Нет, Богиня, — кланяюсь я.

— Это хорошо… Значит, идём дальше. В общем, в пророчестве говорится об избранном, который разрушит преграду между моим миром и миром живых. Снимет завесу, что неизбежно приведёт к концу света. Зачем он это сделает и как он это сделает — остаётся загадкой. Завеса является частью мирового устройства, и снять её в этом мире не по силам никому, в том числе и мне. Поэтому пророчество для меня казалось невыполнимым, и я особо не волновалась, надеясь на его невнятность и недопонятость. Но с появлением тебя — демона, пришедшего из другого мира, ситуация становиться неопределённой. Похоже, мы заблуждались насчёт Эри. Возможно, он был отнюдь не избранным, а только мостом или вратами к истинному избраннику. И мне это не нравится! Совсем не нравиться! Проще всего было бы избавиться от тебя, но, к сожалению, я на это пойти не могу. Боги не имеют права изменять судьбу мира. Это могут делать только смертные. Мы слишком сильны, и наша борьба за "правильный" путь неизбежно приведёт к потере равновесия и соответственно, к всеобщей гибели. Поэтому мы вынуждены действовать через смертных. Такое мироустройство заставляет нас нуждаться в смертных, а смертные нуждаются в нас. В итоге мир сохраняет равновесие и имеет шансы на выживание. Если же, кто-то из Богов напрямую попытается изменить пророчество "под себя", тем самым изменив мировой путь, то будет наказан за это самим миром. Он потеряет часть своей силы. Очень большую часть! Если же вдобавок к своей глупости этот Бог окажется ещё и слабым, то дело может дойти и до развоплощения. Он просто исчезнет! Поэтому заниматься скользкой темой пророчества приходится мне — самой сильной богине этого мира! Ты осознаёшь это? — голос Хель неожиданно приобрёл силу и мощь и стал подобен раскатам грома.

— Я потрясён, о Великая! — склонился я в поклоне, одновременно пытаясь быстро обдумать услышанное.

Вот это я попал! Съездил, называется в экспедицию. Отец будет рвать и метать! Верховному магу не отвертеться. Его наизнанку вывернут за меня! А что эта светлоглазка говорила про то, что от меня лучше избавиться? Избавиться — значит убить? Хм… Правда она потом сказала, что это ей не по зубам… Получается, что у меня есть надёжный защитник — Великое Пророчество и связываться со мной за просто так никто не захочет… Это плюс. Хоть тут повезло… Значит можно особо не гнуться перед высшими… Особо конечно наглеть не надо. У Богов наверняка найдётся масса способов сделать мою жизнь отвратительной и без моего умерщвления, но тут ко мне, похоже, есть какой-то особый интерес. Иначе к чему все эти длинные разговоры?

— Потрясён, говоришь? По тебе этого не скажешь…

— Не сомневайтесь, Богиня! Потрясён! Просто мне вдруг неожиданно показалось, что вы мне что-то хотели предложить… Или я ошибаюсь? — говорю я с лёгким поклоном.

— Хм… Ну что ж, перейдём тогда к делу.

— Слушаю, Богиня, — почтительно склоняю голову я.

— Хорошо! Хочу тебя предупредить, что этот разговор стоит мне много сил и боли. Поэтому будь внимательным, Бассо, и постарайся, попусту не раздражать меня и не отвлекаться на мелочи. Итак. Как понимаешь, речь пойдет о пророчестве. В его тексте есть указание на то, что перед избранным будет стоять выбор — снять завесу и погубить мир либо не снимать и умереть самому. Поэтому я здесь для того, что бы просить тебя… — при этих словах богиня поморщилась, — просить тебя сделать правильный выбор…

— Я польщен… Богиня!

— Будь ты из нашего мира, было бы всё гораздо проще…. Но ты чужак, Бассо, и я даже не знаю, как просить тебя умереть за этот мир!

— М..мм? — приподняв брови, в изумлении промычал я.

— Да, Бассо, да! Хоть я Богиня Смерти, но в этот раз я буду просить за жизнь! Мир не должен умереть!

— Хм… но тогда, получается…получается, что умереть должен я?

— Ты всё равно был обречён умереть. Ты же не собирался жить вечно? — лицо Хель исказила судорога.

— Но… Богиня! Променять тысячи лет жизни на какие-то жалкие… А когда срок исполнения пророчества?

Хель сделала неопределённый жест рукой.

— Что, он может наступить уже завтра? — изумился я.

— Вряд ли. Пока ничего такого необычного в мире не происходит. Я думаю, что тут можно говорить о сотне — другой ближайших лет… — Хель явно чувствовала себя неважно.

— Богиня, вы просите очень многого…

— Почему-то я так и думала! Самопожертвование — это не для демонов. Однако может, есть что-то, что изменит твоё решение? Чего бы ты желал, Бассо?

Хм… чего бы я желал? На ум приходит сразу масса всяких интересных вещей! Но только…. оно мне надо? Чужой мир, ни разу не виденный, ещё неизвестно что тут и как… Что мне тут делать? Дома же у меня всё понятно и планы есть… Да и потом, запросто так боги ничего не дают. Эта вон сразу требует в уплату жизнь! Еще неизвестно даже в обмен на что… Не, пусть такие подарки Сихот принимает, а мне, пожалуй, лучше домой!

— Пожалуй… пожалуй, я бы желал вернуться в Эсферато.

— Однако, — удивленно качнула головой Хель, — я думала, демон захочет силы и власти! А ты хочешь домой. Странный ты какой-то демон. Но я вынуждена тебя огорчить — помочь тебе вернуться я не могу. Я никогда не слышала о твоём мире и даже не представляю, откуда и из каких глубин Эри вытащил тебя сюда. Наверное, тут замешано пророчество… скорее всего так оно и было… так что я не могу выполнить твою просьбу. Проси что-нибудь другое!

— Гм… — сглотнул я внезапно пересохшим горлом, — а другие боги? Может они знают, как попасть в мой мир?

— Другие? Может и знают… Хочешь, что бы я разузнала?

— Постойте! А есть ли смысл? Если я сниму завесу, то награды мне не будет. А если не сниму, то умру… зачем мне тогда награда?

— А чем тебе плоха посмертная слава? — спросила Хель.

— Посмертностью…

— Понятно. Ммм… Послушай, Бассо! Тут есть ещё один тонкий момент…, которого ты, как чужак, похоже, не понимаешь… — делая паузы, медленно произнесла Хель,

— Короче говоря, если ты снимешь завесу, то в живых ты тоже не останешься. Дело в том, что у меня, за завесой, много подданных… Очень много! Мне неприятно признавать, но я просто не смогу удержать всех погасших, когда преграда на их пути в мир живых исчезнет. А потом ко мне хлынет поток умерших… Я не смогу ничего с ними со всеми сделать! Да и никто не сможет. Если падёт завеса, мир живых умрёт! А вместе с ним умрут все боги. Боги живут, пока в них верят… Ты понимаешь меня, демон?

Так вот оно в чем дело! Вот к чему весь этот длинный разговор. Боги просто не хотят умирать! Как просто…

— Понимаю, Богиня, — кивнул я, — но пророчество говорит о том, что снявший завесу останется в живых? Вы же сами сказали!

— Текст пророчества смутен и маловразумителен. Тебе об этом было сказано. Или ты уже забыл?

— Да… но всё же…

— Я тебе только что объяснила весь расклад. Надеешься остаться в живых, когда "погасшие" вырвутся на свободу? На твоем месте я бы не стала на это рассчитывать! Наверное, это потому, что ты их просто никогда их не видел. Хочешь, я тебе их покажу? Пойдём?

— Спасибо, Великая. Как-нибудь в другой раз! — торопливо сказал я, — просто вот так вдруг узнать, что твоя жизнь отменяется, и ты в ближайшее время умрёшь. Я просто в шоке!

— В чем ты? — недоуменно спросила Богиня.

— В шоке. В смысле потрясён… Так говорят в одном мире… Но что же мне теперь делать? Я совсем не хочу тут умирать!

— Я тебя понимаю, Бассо, — неожиданно мягко сказала Богиня, — я очень много общалась с умершими смертными и твои чувства и переживания для меня открыты и ясны. Я такое видела не раз. А на твой вопрос, что тебе делать, могу ответить — смириться и принять свою судьбу как есть. Спасти целый мир — разве это не подвиг, достойный жизни? Как ты думаешь?

— Да… только никто об этом подвиге не узнает… — вяло ответил я, лихорадочно соображая, как выкрутится из этой неприятной ситуации.

— Как не узнает?! Весь мир будет помнить своего героя! — с воодушевлением произнесла Хель.

— Да мне на этот мир… если он еще к тому же решил покончить с собой! Оно мне надо? Может тут просто пришла пора тушить свет? И пророчество появилось поэтому? Сами говорили — пророчества появляются, когда требуется корректировка! Может, конец света — это как раз то самое лекарство, которое ну просто необходимо вашему миру? — зло ответил я, начиная раздражаться. А нечего держать меня за идиота! Весь мир будет помнить своего героя! Ха! Мир низших! Тьфу! Как бы ни так! Два дня попомнят, на третий разбегутся по своим делам. Хорошо если за эти два дня успеют памятник сляпать. А то так и останешься — безымянным героем…

— Будем считать, что я этого не слышала… — после продолжительной паузы негромко сказала Хель, — а насчёт конца света — так это была не моя идея и не моё пророчество. Прорицательница была вообще из монастыря, который патронирует богиня Любви! Можешь при случае высказать ей свои претензии. Хотя она тоже, в общем — то не причём. Просто так устроен мир… Я тоже такая же заложница ситуации, как и ты. И сейчас испытываю давно забытое чувство — боль, потому что вмешиваюсь в пророчество. Вмешиваться куда мне совершенно бы не стоило! Мои силы тают… Но вместо того, что бы прибить нахального иномирца, я вынуждена его уговаривать! Ты понимаешь меня, Бассо!? Понимаешь!? — голос богини снова усилился до громовых раскатов.

— А вы меня понимаете?! Я демон! А это мир низших! Спасти мир низших, стать у них героем — спасителем, это худшая посмертная шутка, которую можно только себе вообразить! — не сдерживаясь, заорал я в ответ.

— Мир низших… — повторила Хель в наступившей тишине.

— Прошу прощения, Богиня…

— По крайней мере, твое упрямство становится понятным… — ответила Хель.

— И что теперь? — спросил я.

— Что теперь? Можно оставить всё как есть, и предоставить тебя пророчеству. Или попробовать договориться ещё раз… Иногда я бываю ужасно терпеливой, Бассо… Но сейчас не та ситуация, в которой можно проявлять бездну терпения.

— Понимаю, Богиня…

— А если понимаешь, то прекращай ломаться! Всё равно тебе никуда не деться. Пророчество на тебе и ты его осуществишь! Как бы ты этого не хотел. Разница будет только в твоей дальнейшей жизни. Либо ты живёшь до пророчества хорошо, жертвуешь собой ради мира и остаёшься героем в истории, либо ты живёшь до исполнения пророчества плохо, очень плохо. Плохо умираешь, и никто о тебе больше не вспомнит, потому что вспоминать будет некому! Я доходчиво объясняю?

— Очень доходчиво. Только вот вы, Богиня, кажется, тоже не понимаете, или не знаете одного момента. Мы, демоны, существа с очень тонкой душевной организацией. И очень не любим когда нас принуждают. Мы от этого очень страдаем и стараемся убить приносящего нам страдания как можно быстрее. Не нужно заставлять меня страдать. Это не ваших интересах. Надеюсь, Вы меня понимаете, Богиня?!

— О! Даже так! — с изумлением воскликнула Хель.

— Именно так, Богиня! — я слегка склонил голову и твердо уставился в её прозрачные глаза. Я был зол. А когда я зол, мне сам чёрт не брат, как говорят кое-где…

— Хм… А ты не пожалеешь, демон? — пристально смотря мне в глаза, спросила Хель.

— Нет, Богиня!

— Ну что ж, похоже, наш разговор окончательно зашёл в тупик. Или я ошибаюсь?

— Похоже да. Но мне бы не хотелось завершать его столь категорическим образом! Поэтому я хочу сказать, что обязательно рассмотрю ваше предложение, Богиня, — ответил я, не отрывая своего взгляда от её прозрачных глаз.

— РАССМОТРИШЬ МОЁ ПРЕДЛОЖЕНИЕ? Да ты просто НАГЛЕЦ…. - тихо прошептала Хель, наклонившись вперед в своем кресле и глядя на меня с нехорошим прищуром.

— Я очень сожалею, Великая, что у Вас сложилось обо мне такое мнение. Но в данной ситуации я намерен в первую очередь думать о своей судьбе, чем о судьбе вашего мира! Как вы правильно заметили, у меня нет никаких причин жертвовать своей шкурой ради его спасения. И поэтому я не собираюсь ничего обещать, не имея на то серьёзных причин. Демоны не принося клятвы за просто так!

После моей фразы воцарилась тишина. Хель молча, продолжала разглядывать меня из-под своих тонких бровей. Я, продолжал смотреть ей прямо в глаза, намереваясь сдохнуть, но не отвести взгляда.

— Скажи, Бассо, а враги у твоего дома есть? — после бездны тишины обратилась ко мне Хель с неожиданным вопросом

— Есть, и не мало! — не ожидавший резкой смены темы разговора, не задумываясь, ответил я.

— А как ты думаешь, твоё появление здесь — это случаем не шутка ваших врагов?

Шутка? Хм…шутка… Хм… нужно подумать… Может и шутка. Хотя это выглядит довольно невероятно, но невероятные вещи тоже случаются… Хм… Или это Хель играет со мной, пытаясь как-то поменять моё решение? Тоже может быть… С богами нужно держать ухо востро, они тоже любят пошутить…

— Не знаю, Богиня. Скорее всего, этого не может быть, но если это так, то это выглядит шуткой достойной богов, — ответил я.

— Да вся эта история выглядит одной большой шуткой! — в голосе Хель послышался гнев, — Великое Пророчество о конце света — уже дурная шутка, избранный — наглый демон из другого мира, из дома шутников — хороший повод улыбнуться, и Богиня Смерти — уговаривающая смертного… — Одна сплошная забава!

— Хм… мда, вы правы… В этом действительно, есть что-то есть забавное, — ответил я, обдумав слова Богини.

— Забавное? Решается судьба целого мира! Ты находишь это забавным?

— Ну, это же не мой мир. И потом, я ведь тоже участвую. Меня поймал в пентаграмму какой-то ненормальный пацан. Хи-хи, это правда, смешно?

Некоторое время Хель молчала, потом сказала: — Шутишь, демон?

— И в мыслях не было, Богиня!

— Не забывай, Бассо, что шутить можешь не только ты один… — Хель приподняла уголки губ, обозначая улыбку.

— Прошу прошения, если невольно позволил себе лишнего, — сделал я лёгкий полупоклон.

— Хм… наглый, но с воспитанием… Что ж, считаю свою миссию выполненной. Пусть теперь с тобой возятся другие. Посмотрю, как это у них получится… Или может быть ты всё-таки передумаешь?

— Прошу прощения Богиня, что приходится огорчать вас отказом, но поставьте себя на моё место. Попадаешь неизвестно куда, а там с тебя сразу требуют поклясться в том, что пожертвуешь собой ради того, чего ты ещё и в глаза-то не видел!

— Тебе всё равно придётся выполнить пророчество!

— Я постараюсь избежать этого!

— Избежать Великого пророчества? Не слишком ли ты самоуверен?

— Но это бы устроило всех. Мир остался бы цел, я остался бы жив. Как Вы думаете?

— Пустое! Никогда и никому не удавалось избежать неизбежного, — махнула рукой Хель, откидываясь нас спинку кресла.

— Всё когда-то случается в первый раз. Почему бы не попробовать? — продолжил настаивать я.

— И как ты себе это представляешь?

— Ну… Я думаю для начала мне нужно осмотреться…

— Ну что ж… осмотрись. Спешить тебе некуда. До исполнения пророчества всё время мира — твоё, — усмехнулась Хель.

— Спасибо, Великая, — поклонился я, и продолжил, — тогда рассчитывая на вашу щедрость и доброту, хочу просить вас о даре!

— О чём ты хочешь просить? — с удивлением в голосе и чуть наклонив голову набок, спросила Хель.

— О даре Богини! — снова кланяюсь я.

— Ну, ты наглец, Бассо! Значит, просьбу Богини ты исполнить не можешь, а дар просишь? Причем не молишь, а просишь! Или ты надеешься, что пророчество защитит тебя от моего гнева?

— Моя просьба продиктована только желанием скорейшего разрешения НАШИХ проблем, о, Великая! Ничего такого я и в мыслях не имел, — ответил я, делая акцент на слове наших.

— Наших проблем? Забавно… Вот уж никогда не думала, что у меня со смертными будут одни и те же проблемы… Хотя… — Хель призадумалась.

— И что же бы ты хотел получить в дар от Богини Смерти? — спустя некоторое время спросила она меня, — надеюсь, ты умеешь просить?

Умею ли я просить? О да! Извратить желание смертного было любимым развлечением высших.

Это как в анекдоте, услышанном мною на Земле. В нём один темнокожий житель, погибающий в пустыне от жажды, получил возможность загадать желания. Он пожелал стать белым и что бы вокруг было много воды. В результате он стал белым унитазом. Формально желания выполнены, а по сути — сплошное издевательство. Обращаясь с просьбой к богам, нужно было быть предельно осторожным и оговаривать все мелочи.

— Понимаю, Богиня, — ответил я.

— Отлично. Так что же ты хочешь?

— Я хочу уметь читать, писать, говорить и понимать на всех языках живших и живущих народов этого мира! — выкатил я своё желание.

— Однако! А ты не треснешь? — ответила мне Хель.

— Ээээ… Богиня? — сделал я непонимающий вид.

— Не прикидывайся, демон! Всё ты понимаешь. Читать и писать — это для отвода глаз. Главное в твоей просьбе слово — ПОНИМАТЬ! Что бы понимать, нужно знать про этот народ всё. Историю, культуру, обычая и все знания накопленные этим народом. Только тогда ты сможешь ПОНИМАТЬ. Ты только что попросил у меня не много ни мало, а знания всего мира! В том числе и знания Богов. Вот я и спрашиваю тебя — а ты не треснешь? Ты думаешь, что в тебя это всё влезет? А, Бассо?

— Ну… я как то не подумал…

— А мне вот почему-то кажется, что ты всё хорошо обдумал и просто пытаешься использовать меня. Знаешь, демон, я и не таких шустрых видала!

— Что вы, Богиня! И в мыслях не было! Я просто не успел обдумать формулировку просьбы! Поэтому такая двусмысленность и вышла…, - торопливо оправдывался я, ругаясь про себя на её догадливость, сразу понявшей подоплёку моей просьбы. А что было делать? Не изучать же потом полжизни местные диалекты…

— Прибить бы тебя за наглость, демон… — задумчиво сказала Хель, — ну да ладно! Коль у нас теперь с тобой общие проблемы… Выполню я твою просьбу. Только частично, чтобы ты не треснул, — она усмехнулась и продолжила, — думаешь найти способ открутиться от пророчества в мудрых книгах? Ну-ну, дерзай, смертный!

Неожиданно мою голову расколола дикая боль. Не удержавших на ногах, я со стоном упал на колени. Ощущения были просто непередаваемые! С колен я перешёл на карачки. Боль не прекращалась, а казалась, наоборот нарастала. Не выдержав, я плашмя рухнул на пол, распластавшись у ног Хель. Внезапно боль исчезла.

— Что ж, я выполнила твою просьбу… Надеюсь, что у тебя будет время подумать и о моей просьбе… — прошелестел в голове голос богини, — до встречи, демон — шутник!

Белый свет в моих глазах померк, стянувшись в одну чёрную точку, и я отрубился.

Пиуу! Сознание вернулось… Лежу… Очень неудобно лежу… Как — то наперекосяк. Ноги где-то навыворот сбоку и выше. Щекой плющу пол. Пол каменный, холодный и грязный. Вон что-то прилипло… Скашиваю глаза на комочек грязи, прилипший к полу. Интересно, что это было?

Сихот меня побери! Мне что, делать больше нечего как грязь на полу рассматривать? Это, наверное, последствия встречи с богиней… Интересно, она будет мне мстить или нет? Пожалуй, Хель до мести не опустится. Не ровня я ей. Прихлопнет по случаю, это да. А мстить не будет. Это было бы хорошо… если будет так. Иметь во врагах богиню смерти — брр!

Ладно, буду, надеется, что пронесёт… А что же мне делать с этим пророчеством? Вот ведь не повезло-то как! Причём совершенно неожиданно. Никуда не лез, никого не трогал, занимался своими делами и вдруг — бац, нате! Избранный! Пакость-то какая! Что же делать? Ммм…

Наверное, для начала нужно подняться, а то валяться на грязном полу как-то унизительно, — решил я.

Пытаюсь двинуть рукой. Рука никак не среагировала. Это ещё что такое? Пытаюсь ещё раз. Опять ничего не получается! Что со мной? Почему я не могу двигаться? Я ранен? Тогда почему ничего не болит? Или болит? Нет, не болит… Только слабость какая-то… Что тогда случилась?

Неожиданно в памяти всплыл хруст моих ломаемых костей. Ааа! У меня наверное сломан позвоночник и меня парализовало! Этого ещё только не хватало! И сколько мне придётся валяться тут, сращивая кости? А если кто придёт и наткнётся на беспомощного меня? Ещё неизвестно кто тут водится, могут ведь, и живём сожрать, костей срастить не успеешь…

Нужно срочно восстанавливаться! — я обратился взором внутрь себя, пытаясь определить разрушения своего тела.

— Сихот меня побери! — только и смог сказать я через несколько мгновений. Я ничего не определил. Как будто тела у меня не было. Как же это так? Что со мной случилось?

Я опять попытался пошевелить рукой. Вау! Получилось! Рука начала неуверенно, но слушаться. И вторая вроде шевелится… Шевелится! Так. А ноги? О! И ноги двигаются! Хорошо! Нужно попробовать сесть! И разз!

Сесть мне удалось с третьего раза. Но удалось. Сижу, дышу, держусь руками за пол, пытаюсь унять головокружение.

Пол скользкий какой-то… Когти скользят… — приходит в голову мысль. Перевожу взгляд на правую руку.

Это ещё что такое?! — вместо своей родной руки, наблюдаю какую-то тонкую бледную конечность с грязными человеческими ногтями. Человеческими? А мои где?! Отдираю руку от пола, подношу к лицу, шевелю пальцами. Шевелятся! Я ими шевелю! Значит, это — мои? Бред какой-то! Опускаю взгляд вниз. Это что, мои ноги? Шевелю. Шевелятся! Значит мои! Но как же так? Это же не моё! А где моё? Смотрю по сторонам. Где я?

Небольшое помещение с каменными стенами из серого булыжника, освещаемое многочисленными красными свечами. Свечи повсюду — на полу, на настенных полках. У дальней стены по центру вроде жертвенник. На нём кто-то лежит. Перед жертвенником на полу пентаграмма призыва со слабо мерцающими багровыми линиями. Внутри пентаграммы какое-то большое тёмное тело. Тело всё жутко перекручено и изломанно, под ним огромная чёрная лужа, похоже, кровь. Сразу даже не поймёшь что это не шмат мяса, а чьё-то тело. Из мяса торчат наружу острые осколки костей, кусок крыла. Вид просто ужасный.

Крыла?! — меня аж тряхнуло. Не может быть! Это… Это же моё крыло! Это же я был в пентаграмме, когда пацан шарахнул меня своим заклинанием! Так значит эта куча в пентаграмме — это всё что от меня осталось? А я тогда где? Оглядываю себя. Где-то я уже видел этот чёрный балахон… Точно! На придурке, который меня призвал! Но… тогда получается что… что…я в его теле! Как такое может быть?

Я что, сошёл с ума? Или… или это месть Хель за мою наглость? Бррр! Что же произошло? Как же меня угораздило попасть в такую ситуацию? Некоторое время занимаюсь тем, что ошарашено перевожу взгляд со своего тела в пентаграмме, на свои ноги в балахоне. Никаких мыслей. Одна растерянность.

— Господин Эриадор! Вы слышите меня? Что случилось, господин княжич? — неожиданно я улавливаю чей-то глухой голос. Это ещё кто?

— Господин княжич! Откройте дверь! Господин княжич! Мы очень беспокоимся за вас, господин! Бум! Бум, бум!

Стучат! Куда стучат? Похоже в дверь… А вон она где! Открыть или пусть ломают? Зачем её портить? Она же не виновата…Значит открыть… Кое-как встаю на ноги и с трудом делаю несколько шагов к двери. Взгляд снова упирается в неподвижное тело в пентаграмме. Какой кошмар… Как же мне досталось! Одно крыло, пожалуй, и уцелело…

Бум! Бум! — дверь, похоже, начали ломать. Ну и Сихот с ними! Пусть ломают. Я делаю ещё несколько шагов вперёд. Неожиданно под ноги что-то попадается и я чуть не падаю. Что ещё там? С трудом опускаю взгляд. Сердце! На полу, в луче пентаграммы, лежит сердце. Моё сердце? Как оно сюда попало? Выскочило? Приглядываюсь. Нет, пожалуй, не моё. Слишком маленькое. А чьё тогда? Смотрю на жертвенник. Теперь вижу, что к нему привязана молодая мёртвая девушка. Живот и грудь разрезаны, внутренностей нет. А… понятно! Это её Эри ухайдакал. Видать использовал для моего призыва… Придурок! Жаль, что его нельзя ещё раз убить! Я бы с удовольствием это сделал! Только на этот раз медленно…

Ба-бамс! Оборачиваюсь на звук выбитой двери. От резкого движения головой мир неожиданно перекашивается и наклоняется.

— Господин княжич! Что случилось?

Убью! Всех убью! — успел ещё подумать я, падая лицом вперед в пентаграмму, а потом, в который раз за сегодня, потерял сознание.