Непонятно… сказал я сам себе, размышляя и неспешно водя грифелем по бумаге, — весьма непонятно…

Вот уже прошла неделя с небольшим, как я тут ошиваюсь. Я бы конечно с удовольствием не ошивался, но обстоятельства, как говорится, сложились так, что ошиваться приходится. Устал я за эту неделю, как собака. От общения. Дина, кажется, специально придумывала всяческие предлоги, что бы побыть со мной. Эри то, Эри се… А давай это, а давай то… Утомила. Но я виду не показывал и улыбался и сиял как Джеймс Бонд на задании, так, же как он, собирая информацию, где только возможно и прикидывая варианты дальнейшего развития событий.

Первым делом я перетряс в доме все Динкины книжные полки, в надежде найти там что ни будь, что могло бы меня заинтересовать. Ага, Щас! На полках стояли в основном книги двух категорий — книги про любовь и сказки. Да, да. Прямо так и написано — сказки. Ну, еще редкими вкраплениями попадались сборники стихов любовного содержания.

Кто бы мог подумать, — сказал я сам себе, закончив рыться в этом барахле и окидывая взглядом торчащие с полок корешки книг, — зубастая, оказывается весьма романтичная натура!

Нужно это учесть…

С Диной у меня за неделю сложились довольно ровные отношения. Держались мы друг от друга на некотором расстоянии и попыток уменьшить это расстояние с ее стороны, я пока не замечал. Ну а про меня уж можно было не говорить. Вообще, у меня возникло ощущение, что Дина чего-то ждет.

Может активности с моей стороны? — пришла мне в голову мысль, когда я обдумывал сложившеюся ситуацию, — если так, то хе-хе… пусть ждет.

Разговаривали мы с ней на стандартные темы, принятые у малознакомых людей. Я ей травил байки про свою жизнь в замке у князя, широко пользуясь своей фантазией, рисовал ей рисунки и даже играл на гитаре.

Такое странное ощущение…., - подумал я, продолжая вспоминать прожитую у Дины неделю, — я словно стал состоять из двух половин. В одной клокочет гнев, ярость и жажда мести, а в другой — тишь да гладь, светит солнышко, зеленеет травка и есть красивая девушка Дина…. С которой мне даже приятно общаться….

Хм… — хмыкнул я про себя, — как-то все не понятно… Память меня не подводит, воспоминания на месте. Стоит только вспомнить про ошейник, как крышечка тут же подскакивает и хочется придушить Динку тут же, на месте, и голыми руками. Нормальная, адекватная реакция. С другой стороны, если об этом не вспоминать, то все уходит на второй план и становится как-то не столь остро. Вроде бы и ничего страшного и не случилось. Вот это явно не нормальная реакция, но она имеет место быть. И даже, я бы сказал, что это реакция у меня основная…

И почему это со мною так? — снова задал я себе вопрос на который я никак не мог найти ответа, — раньше я за собой двойственности не замечал… Всегда чувствовал себя одним, целым. Может это какая-нибудь магия? Или она мне в еду чего ни будь, сыпет? Каких ни будь там местных транквилизаторов или галлюциногенов? А? Вроде нет… Тонкие потоки магии я периодически отслеживаю и пока направленного на себя воздействия не ощущал. Еду за столом служанки накладывают из общих салатниц и гусятниц. Напитки наливают из одних графинов. Можно предположить, конечно, что Динка потом у себя в комнате пачками жрет противоядье, но, пожалуй, это чересчур сложно.

Может это мое тело опять дурит? — пришла мне в голову мысль, — но я тут вообще ничего алкогольного не принимаю. Тем более что это совсем не трудно. Местное вино — такая кислятина, бррр! Лучше морсика глушить….

Снова не сумев определить причину своего странного поведения, я решил, как и раньше, пока не заморачиваться, а продолжать наблюдать. А в качестве контрацептического средства против благодушия почаще вспоминать про ошейник на своей шее.

Отрезвляет… — подумал я, пытаясь правым указательным пальцем подцепить его край, — плотный какой, зараза…! Как же тебя снять, пакость ты такая!?

В магическом зрении ошейник выглядел как кольцо красного цвета, без стыков, швов и каких-либо узелков, рождающих мысль о застежке. Бублик и бублик. И как его стянуть, было совершенно не понятно. Может не будь у меня так провально с магией, я может быть еще чего бы и увидел, но… Как это по — русски? Абы да кабы, если бы во рту росли грибы… Тьфу!

И в реальном мире, на ошейнике не было никаких пряжке или замочков. Гладкая прочная лена вокруг шеи и все! Ногтем не зацепишь. Я его уже, наверное, тысячу раз ощупал…. Гадская вещь.

— Рисуешь?

Сихот! Как она подкрадываться умеет! — вздрогнул от неожиданности я, услышав за своей спиной голос Дины.

— Рисую, — оборачиваясь, подтвердил я, и, стараясь не показать вида, что испугался.

— А что ты рисуешь? Можно посмотреть?

Что рисую? Да чёрт его знает, что я тут нарисовал, рука сама бегала, пока я размышлял…

Я глянул на лист. Что — крылатое. Причем крупно крылатое.

— Кто это? — удивленно спросила Дина, нагибаясь через спинку дивана и заглядывая мне через плечо.

— Это? Это Бэтмен! — ответил я, стараясь не ухмыльнуться.

— Бэт…мэн? А он кто?

— Крупная летучая мышь…

— Как интересно! А где он живет?

— У нас. У нас их много, — ответил я, имея в виду Эсферато. Судя по рисунку, нарисовался у меня разрушитель. Их вообще-то не так уж много, если брать в количественном отношении, но вот в качественном, особенно когда они рядом с тобой, их МНОГО просто до нереальности!

— А где они у вас там живут?

Так! Никак она опять набивается на общение? Хватит! Я тоже человек! Ну, пока, почти человек…

— Леди, Вы что-то хотели? — обрезал я намечающийся треп.

Дина вздохнула и разочарованно поджала губы.

— Я хотела тебе сказать, что положенный мне после задания отпуск закончился, и я теперь буду ходить на службу.

Да ради бога, — подумал я, — ходи себе на здоровье, служи, солдатка! Отдохну хоть от тебя… — я индеферентно пожал плечами. Мол, твое дело! Но как оказалось, рано я радовался.

— Ты завтра пойдешь со мной! — заявила Дина.

— Куда это? — удивился я.

— В бараки.

Какие еще бараки? — оторопел я, — нафиг мне сдались какие-то бараки? Мне и тут хорошо!

— Зачем? — поинтересовался я.

— Я буду служить, ну а ты….ты…

Да, да, придумай давай, что я там буду делать? Опять что ли рядом с тобой бобиком бегать? — начиная раздражаться, подумал я.

— А ты посмотришь, как там у нас все здорово устроено! — радостно сказала Дина.

Придумала таки! — подумал я про себя, — сдается мне, зубастая, что ты ни на миг не хочешь оставлять меня одного! Похоже, для этого есть какая-то серьезная причина. Помимо твоих амурных переживаний… Интересно… Значит нужно как-то остаться одному. С другой стороны, поход с ней — это повод узнать что-то новое из жизни анклава.

Я же ДжеймсА БондА и ШтрирлицА в одном лице! — напомнил я себе, — поэтому нужно сходить! Добыть информации.

— Хорошо, я удовольствием схожу с тобой! — покладисто сказал я, добавляя в ментал соответствующего фона.

— Эри, ты такой милый! Можно я с тобой посижу?

Я пожал плечами, что должно было означать — Садись! Ты же тут хозяйка! Чего меня спрашивать?

— Спасибо, — сказала Дина, обходя диван и усаживаясь рядышком со мною.

Мы сегодня подозрительно вежливые…. Как она боком села! Весь длиннющий разрез на юбке сверху. А в нем — ножка в чулке…, почти вся на виду… С точки зрения художника — абсолютно правильных геометрических пропорций. И чулок такой, на вид — очень земного качества. Телесного цвета, плотный и гладкий… Наверное очень приятный на ощупь… прямо так и хочется потрогать! И начало ажурной резинки в разрезе виднеется… И черная туфелька на высоком каблуке… Все вместе это смотрится как… как-то… как-то так… смотрится. Волнующе, что ли?

— За что спасибо? — с трудом отдирая свои глаза от ее ноги, спросил я, — мне всегда приятно ходить с тобой куда-нибудь.

— Правда? — спросила Дина и неожиданно придвинулась ко мне, прижавшись боком, пользуясь тем, что я сижу в углу дивана и отодвигаться мне некуда.

Эй-эй-эй! Куда да это она?

— Правда, — с удивлением прислушиваясь к стуку своего зачастившего сердца, сказал я, стараясь не выбиваться из роли — ты такая красивая! С красивой девушкой приятно гулять…

— Мда? — кошкой промурлыкала Дина, выгибая спину и небрежно кладя левую руку на спинку дивана, аккурат за моей спиной.

— Но с девушками можно не только гулять, — шепотом сказала она, наклоняя голову в удобную для поцелуя позицию, — ты ведь знаешь?

Похоже, меня сейчас будут зажимать! — подумал я, ощущая левым боком врезавшуюся в него боковину дивана, а правой ногой бедро прильнувшей ко мне кошки.

Какие у зубастой беленькие зубки…! А какие у нее сладкие губы… — неожиданно вспомнил я, смотря на ее такое близкое лицо.

Словно уловив мои мысли, Дина еще больше наклонила голову на плечо и прикрыла глаза, подставляя мне губы.

Я её сейчас поцелую! Как тогда… — неожиданно понял я.

Сердце бухнуло и встало, замерев в ожидании. Моя голова стала медленно клониться к ее губам. Внезапно что-то уперлось мне в подбородок.

Ошейник!!! ОНА НАДЕЛА НА МЕНЯ ОШЕЙНИК! И что, она думает, что я после этого еще и целоваться с ней буду? Ну, уж нет!

Вспыхнувшая внутри меня злость мигом развеяла поцелуйное настроение.

— И что же именно с ними можно делать? — откидывая голову назад, громко поинтересовался я.

Дина резко открыла веки. В ее глазах я увидел мелькнувшее и ушедшее в их глубину разочарование. Отодвинувшись, она несколько секунд массировала свой правый висок указательным пальцем, внимательно разглядывая мое лицо, затем молча, поднялась, гибко качнув бедрами, и ушла, так и не сказав мне не слова.

И что это было? — спросил я себя, переводя дух и проводя рукою по своей шее.

Ошейник! Гадость моя! — подумал я, вновь ощутив под ладонью его гибкую ленту, — кто бы мог подумать, но в данный момент — как хорошо, что ты у меня есть!

— Ты готов? — спросила меня Дина, поворачиваясь от большого зеркала в прихожей, возле которого она красовалась.

— Всегда! — ответил я, вытягивая шею из своего воротника как можно дальше.

Дина без восторга посмотрела на меня.

Сегодня она была сама строгость. Черные волосы были плотно стянуты назад в тугой пучок, открывая лоб и зрительно делая ее глаза еще больше. Ее фигура, затянутая в черный камзол военного стиля со стоячим воротником и штанами в обтяг, заправленными в блестящие черные сапоги, выглядела очень гибкой и грациозной. Особенно этому способствовал пояс, с большой желтой бляхой. Бляха изображала голову оскалившейся пантеры или еще какого-то крупного кошачьего с большими клыками.

— Эри, я тебя очень попрошу, веди себя прилично! Там будет много моих сослуживцев и мне не хотелось бы, что бы из- за твоих шуток, я выглядела глупо…

— Может мне тогда лучше остаться? — предложил я, — а то ведь сослуживцы разные бывают… у всех свои понятия о шутках.

— И что ты будешь делать один, целый день? — чуть нахмурившись, спросила Дина.

— Ну… за целый день можно сделать много всяческих полезных вещей… Поиграть на гитаре, порисовать, познакомится с кухней ближайшей таверны…

— Нет! — категорическим тоном сказала Дина, — ты пойдешь со мной!

— Ну, нет, так нет, — спокойно сказал я, поправляя свой шейный платок перед зеркалом так, что бы он как можно больше прикрывал ошейник, и подумал, — посмотрим, что там за барак, в котором ты служишь…