— Лисса! Где твои бедра?

— Тут они…

— Я вижу что тут! Качать ими кто будет? Я?

— Я качаю!

— А что так неуверенно и слабо? Смотри еще раз!

Я вылез из-за барабанной установки, за которой сидел и подошел к Лиссе.

— Смотри! Шаг — прогиб, шаг — прогиб! И-раз, и раз! Колено вверх!

Надо мной уже не смеялись. Отхихикали. Первый раз, когда я показывал выход вместо Лиссы, у девчонок случилась маленькая хихикочная истерика. Но я меня это ничуть не зацепило. Помню, на Земле, на репетициях иногда так пробивало на хи-хи, что просто на пол падали. А тут они первый раз увидели парня, качающего бедрами.

— Ну что, отсмеялись? — спросил я тогда, терпеливо подождав пока все успокоятся, — а теперь работаем!

Занимались мы теперь в секретном месте, за закрытыми дверями. Когда я сказал девчонкам, что нам нужно место, где бы никто за нами не подглядывал, у них просто глаза загорелись. Может этому способствовало произнесенные мною слова — секретное место?

Уж очень они обожают все такое военно-загадочное. Нашлось нам помещение, и зеркала нашлись. Точнее я нашел, провернув еще раз фокус с ошейником. Взял в аренду шесть здоровущих зеркал. В стык в стык повесить их, правда, не получилось, но все равно, уже что-то было видно. И барабаны я организовал. О..о! Это было что-то! Бондарь, вытаращив глаза, смотрел за тем, как я натягивал поочередно кожу на все его бочки, а потом стучал по ним палкой, слушая звук. Хорошо, что я на Земле всем был! И на всех гитарах поиграл и на барабанах посидел и на клавишах побаловался. Осталось только вспомнить… Или научиться заново. Скорее, второе правильнее…

Короче, музыкальные инструменты я организовал, костюмы пошили, осталось совместить музыку и танцовщиц. Осталось самое главное. Сегодня я планировал еще сделать пробный макияж. Надеюсь, в этот раз меня никто по рукам бить не будет…

Казус произошел при первой примерке. Костюмчики получились то, что надо! Желтые юбочки с широкими, на четыре пальца черными вставками по бедрам и вокруг пояса. Короткие пиджачки тоже с широкой черной вставкой по их низу и блестящими металлическими цепочками вдоль вставок. Еще у пиджачков были блестящие черные воротники и черные вставки от плеч до самого низа по бокам. Все было Ооочень короткое! В том числе и рукава, которыми я заменил перчатки.

(кому интересно как это должно было выглядеть http://www.youtube.com/watch?v=fhseD2tRLUY&feature=related)

На первой примерке девчонки долго шуршали и шушукались за занавеской, примеряя наряды, пока я в конце концов не выдержал: Ну вы чё там, поумирали, что ли?

— Оно все короткое! — высунула голову из-за занавески Лисса, обматывая ее вокруг себя и шеи, что бы ни щелочки не было.

— Короткое? Оно и должно было быть таким. Вылезь, я посмотрю!

— Ну… вот…

Лисса осторожно вышла из-за шторки. На ней был желтый пиджачок сценического костюма, из под которого снизу пупок и светлая полоска живота. А все остальное, в чем она пришла, Лисса даже не сняла. Штаны и маленькие сапожки, в которых она пришла, были по-прежнему на ней.

— Не понял, — сказал я, — а остальное?

— Оно короткое!! — круглыми испуганными глазами вытаращилась на меня Лисса.

— Одевай!

— Ну…

— Боишься?

— Чего? — нахмурилась она.

— Нового. Стать не такой как была, — сказал я, — страшно?

— Ничего я не боюсь!

— Ну, так давай! Покажи мне, какая ты смелая.

Лисса закусила нижнюю губу, глянула на меня исподлобья, и резко крутанувшись через плечо, скрылась за занавеской.

Как хорошо, что они еще молодые, — подумал я, — так легко на "слабо" ведутся. А я и не думал, что в молодости варги такие скромницы. В коротком не выйдут. А те, что постарше, на мужиков без затей бросаются. Такая метаморфоза за каких-то несколько лет…

— Вот! — с вызовом уперев правую руку в бок, сказала Лисса, выходя из раздевалки.

— А ну-ка! У… у… какая ты прелесть! — разглядывая ее, я до максимума поднял трансляцию восхищения в ментал. Та, наклонив голову не отрываясь, смотрела мне в лицо. Из-за занавески высунулись четыре головы, внимательно отслеживая из своего укрытия обстановку снаружи.

— Повернись! В другую сторону!

— Ок! Просто чудесненько. А ну-ка давай попробуем, как ты будешь смотреться в движении. Пошли! — сказал я махнув рукою и, повернувшись к ней спиной, пошел к зеркалам. Готова? Делаем выход. На счет раз! И…

— Просто прелесть! — похвалил я, завершив серию движений, — нигде не тянет?

— Нет… вроде… — повела она плечами.

— Ладно, сейчас еще пару прогонов сделаем, поймешь.

Тут из-за занавески вышли остальные участницы, тоже в сценических костюмах.

— Вау! Какие вы красавицы! Глаз нельзя оторвать! Настоящие мегазезды эстрады!

— Чего… мы?

— Победительницы! А что бы побеждать, нужно много работать. Построились, построились! Посмотрим, как на вас костюмы держаться! — скомандовал я и полез за свои барабаны. У меня была мега установка из нескольких бочек, со стороны смотревшаяся совершенно отпадно.

— Готовы? И… раззз!

Прогнав их пару раз, я вылез и приступил к осмотру повреждений, причиненных костюмам.

Видимых разрушений не было.

Ну и славненько, — подумал я, одергивая одну за плечики, — вроде ничего по швам не полопалось. Молоток портной…

— Бац!

— Ты что дерешься, сдурела что ли? — возмущенно воскликнул я, тряся горящей от удара правой кистью в воздухе.

— А чего ты мне под юбку лезешь?

— Я?!

— Ты!

— У тебя чулок сполз!

— Сама поправлю!

— Да хоть обпоправляйся! Меня резинка интересует. Может она слабая или растянута?

— Сама посмотрю!

— И чего ты там увидишь? Мне же со стороны виднее!

— Нечего тебе туда смотреть!

— Да, боже мой, чего я там не видел?

— И чего ты видел? — с интересом наклонив голову, спросила меня Нелла.

— Все! — ответил я, вспомнив гиги эротики и не только, с которыми по незнанию ознакомился в свои первые месяцы на Земле.

— Ну надо же… ты оказывается еще и в этом мастер…

— Так! — сказал я, прерывая сваливающийся во фривольную тему разговор, — вы вообще представляете, кого сейчас видите перед собою? А?

— И кого же? — немного манерно растягивая слова, спросила Лисса.

— Вот это, — постучал я себе в грудь указательным пальцем, — это не мужчина! Это даже не человек. Это гораздо хуже. То, что вы сейчас видите, это помесь худрука с продюсером, пиар менеджером, руководителем балета и мастером спецэффектов. Еще, в это, скоро войдет рок группа, мастер по свету, макияжу, костюмер… впрочем, он уже там. Короче, я не человек. Я атас, который вам выкрутит руки, ноги, вскипятит мозги и проест плешь, но, в конце концов, он добьется того, что бы вы сделали как ему нужно! Понятно!?

— А кто они…эти? Друки… и дрюссеры?

— Все кто должен быть, но нету! Я за них, за всех — один! — тыкая себя пальцем в грудь, продолжил я, — вам ясно? И поэтому, когда я к вам прикасаюсь, то это совсем не я к вам прикасаюсь, а организатор! Организатор вашего выступления! Который хочет, что бы вы были лучшими. Понятно?

Некоторое время царила тишина. Народ обдумывал услышанное.

— Да мы собственно не против… что бы ты сделал с нами все что нужно… — подала голос Нелла.

Я наклонил голову и уставился на нее из-под бровей, расценив услышанное как начало подколки и продолжение начавшегося было разговора на фривольную тему.

— Что бы победить, — быстренько закончила Нелла, увидев мой взгляд.

— Не против? — обвел я их всех взглядом.

— Не… не против… — замотали они головами.

— Щас проверим, — зловеще сказал я, и, пошевелив пальцами правой руки, поманил к себе лупанувшую меня по руке Виреллу, — иди-ка сюда! Мы с тобой не закончили. У тебя что-то с чулком.

Девчонки радостно захихикали, а Вирелла начала краснеть.

— Считай это тренировкой… на невозмутимость, — сказал я, глядя ей в глаза, — невозмутимость Богини. Кто может смутить Богиню? А? Или тренировкой выступления перед людьми. Выбирай!

Верелла несколько секунд разглядывала меня, наклонив голову, потом видно что — то решила и решительно сделала шаг ко мне.

— Повернись, тот с чулок на другой ноге, — скомандовал я, приседая.

Она безропотно повернулась. Я спокойно, как будто ничего такого АААбсолютно не происходит, присев, приподнял край ее короткой юбки и принялся смотреть, чего там сползло.

— Слабая резинка, — констатировал я, пробуя пальцем как она ходит, — значит и эльфы халтурить умеют. Ладно, чуть ушьешь, и все будет нормально.

— Сможешь? — я поднял голову и взглянул на нее снизу.

Вирелла молча кивнула, сжав втянутые в рот губы.

— Ну и чудненько. А вы чего так смотрите? — это я уже обратился к остальным, с каким-то напряженным интересом следившим за нами.

— Да нет, ничего… — ответила за всех Лисса, слегка пожав плечом.

— А если ничего, давайте еще пару раз повторим, может еще, у кого чего отвалится….

После этого инцидента, я получил индульгенцию на прикосновения. Внимание, сегодня на арене цирка знаменитый укротитель варг, со своими укрощенными помощницами! — проиронизировал я про себя, вспоминая произошедшее.

А ведь могли запросто и по роже дать. И вся бы наша затея кончилась, не успев толком начаться. Вместе с моими разведданными… Опять я забылся, где я и что я. С этими танцами видно решил, что я на Земле. А там у нас с танцгруппой отношения были простые. Можно было и лямочку на плече поправить и юбку одернуть. Без проблем! У басиста вообще была своя развлекуха. Он подходил потихоньку к девчонкам сзади, и неожиданно оттянув резинку у них на юбке или штанах, резко отпускал её.

— Бяууу. у! — делала резинка, звонко шлепая жертву по заднице.

— Бац! Бац! — получал по спине и по груди шутник.

И все были такие довольные при этом. И басист и шлепнутая девчонка. Я тогда помнится, недавно был на Земле и этих приколов не понимал, но тоже решил попробовать, может в этом что-то есть?

— Бяууу. у! — сделала резинка.

— Бац! — получил я по морде звонкую оплеуху.

Как я тогда сдержался, не знаю. Пожалуй, это был первый случай моего снисходительного отношения к местным. Я это себе так тогда назвал и даже похвалил себя, за сдержанность. Ну а что еще было делать. С битой мордой-то? Не ругать же себя? Только вот почему я получил пощечину, когда других за те же шутки били по телу ладошками, я не понял. Басист потом долго объяснял, где я был не прав, но я из его длинного и невнятного объяснения я понял только одно — не на ту напал!

Ну и Сихот с ними, — подумал я тогда, — такие шутки у нас все равно не пойдут. Забудь!

Больше экспериментов с резинкой я не проводил. Но вот обычные отношения у меня были — нормальные. И тут тоже договорится получилось….

Так что теперь никто из варгуш больше не пытался скалился или махать конечностями, когда я прикасался к ним. Тем более, что прикасаться теперь приходилось часто. С женскими движениями у них был полный пролет. Врожденной грации и пластики — сколько хочешь, а вот идея, что при выходе нужно качать бедрами для них была сродни божественному откровению.

Или то, что когда поднимаешь колено, нужно носочек тянуть. Доходило до того, что приходилось браться за них обоими руками, и двигать их телом, или конечностью, показывая, как оно должно быть. Смех, да и только. Хорошо хоть быстро схватывали. Носочек научились тянуть уже к третьему занятию. А что все как-то на строевой шаг пытались сбиться. Палочная система у них что ли в казармах? Муштруют… Хотя не должны. Куда им, нафиг, строем ходить?

— Так, закончили! — захлопал я в ладоши отложив барабанные палочки, — итак, кто хочет превратиться сегодня в мега-кошку?

— Какую кошку?

— Боевую кошку! Кто хочет быть первой жертвой моего макияжа?

Девчонки переглянулись.

— Я хочу! — решительно сказала Лисса.

Командир впереди на лихом коне, — прокомментировал я про себя.

— Прошу, — сделал я приглашающий жест в сторону организованного мною гримировочного столика, на котором уже было все приготовлено, — садись!

Лисса прошла вперед и осторожно села на предложенную табуретку.

Так, значит, помыть руки… зажечь лампы… так и что мы тут имеем?

— Не сопротивляйся, — сказал я и, взяв ее за подбородок, осторожно повернул ее голову влево — вправо, осматривая предстоящий фронт работ.

— Лисса, тебе кто-нибудь говорил, что у тебя прекрасная кожа? — спросил я ее.

— Нет.

— Значит я буду первым. Лиса, у тебя чудесная кожа! И сейчас мы ее замажем…. Штукатуркой.

— Зачем? — испуганно спросила она.

— Доверься мне, о прекрасноглазая! Убить ты меня всегда успеешь… не так ли?

— Не собираюсь я тебя убивать, — нахмурилась Лисса.

— Мда? Вот и отличненько. А теперь ты сидишь смирно, не хмуришься, не улыбаешься и не разговариваешь. Поняла?

— Угу, — кивнула она.

— Замечательно. Тогда, как говорится — погнали!

Я завернул Лиссу в широкую белую тряпку, дабы — Сихот упаси, не испачкать концертный костюм и приступил. Основа… белый грим…. Как же неудобно без Земных салфеток! Правда грим неплохой. Ложится хорошо… ровненько.

— Киса, закрой глазки… ага.

Уголек… глаза подвел… так. Красим ресницы. Кисточка… тушь… готово!

— Ну-ка! Глянь на меня! Ммм… Молодец! Шикарно выглядишь. Потом посмотришь! Сиди спокойно.

Так, теперь рисунок. Глаза обводим густо черным, сверху и снизу, сильно удлиняя линии к вискам. Блин! Нужно веки закрашивать. Ладно, красим!

— Закрой глаза и не открывай!

Готово! Теперь тонкие линии по щекам… как усы…. И вот так! Есть! Теперь губы.

— Голову назад, — скомандовал я, — губы вытяни, как будто собираешься кого-то целовать.

Сзади захихикали девчонки, которые до этого не дыша смотрели на то что я делаю.

— Тихо! Будете мешать — выгоню! — обернувшись, пообещал им я.

— Какие у тебя красивые губы, — сказал я возвращаясь к Лиссе, и аккуратно нанося на них кисточкой красную краску, — сейчас мы сделаем их еще красивее… А где контурный карандаш?

Лисса только глаза повернула, пытаясь на мне сфокусироваться. Да-да, я очень близко наклоняюсь и глаза наши почти рядом… И дыхание наше смешивается… порой. Со стороны работа визажиста выглядит иногда очень интимно… Но только со стороны. А вблизи это просто работа… Вот так вот, киса!

Ну, вроде все, — сказал я себе, критически оглядывая, чего я там наделал, — кажется вышло не плохо…

— Прошу, — сказал я, театральным жестом скидывая с Лиссы простыню, — вставай!

Однако Лисса наклонилась вперед, пытаясь увидеть в зеркале, что там я с ней сделал.

— Вставай, вставай, в большом зеркале посмотришь!

Лисса нехотя оторвалась от своего разглядывания, гибким движением поднялась с табуретки и повернулась.

— Вау… — выдохнули научившиеся у меня этому слову девчонки.

Перед нами стояла самая настоящая кошка. С гибкими движениям, огромными кошачьими глазами, ярком желтом костюме и невероятно нездешняя.

Вау… — поддержал я про себя девчонок, разглядывая Лиссу, — похоже, я знаю, кто у меня теперь будет тайлиш…

— И мы хотим! И нам! — загомонили наперебой варгуши.

— А деньги у вас есть? — поинтересовался я.

— Деньги…? — притухли те.

— Ага. Знаете сколько краски и кисточки стоят? А?

— Ууу… — разочарованно замычали в ответ несчастные.

— Вот вам и уууу! Красота — она дорого стоит.

— Ну что, налюбовалась? — спросил я Лиссу, — давай тогда снимать.

— Что?

— Краску с лица снимать. Не будешь же ты так ходить?

— А… да… давай, — с легким сожалением в голосе ответила она.

— Садись, — я кивнул головой в сторону табуретки.

— Эри, а ты сегодня нам поиграешь? — спросила Вирелла, смотря как я стираю с лица Лиссы макияж.

— Вполне возможно и такое развитие событий… — неопределенно ответил я.

— Ну Эри! — надула та губы.

— Про любовь? Или что-то героическое? — поинтересовался я.

— И это и то! — радостно сказала Вирелла.

Ясно, — сказал я про себя, — короче снова:

Гитару я принес на второй день занятий. В попытке организовать хоть какое ни будь музыкальное сопровождение. Тогда у меня еще ни одной бочки не было. Акомпонимент однако вышел жидковатый, но девчонки внезапно попросили спеть. Я как-то не планировал, но посмотрев на горящие ожиданием лица, подумал — а почему бы и нет? Фонотека у меня богатая…. Для установления доверительных отношений, чего бы и не спеть-то?

Короче — гитара пошла на ура! Девчонки готовы были слушать как говориться — от заката и до рассвета. Они при этом излучали столько позитива в ментал, что я в общем — то был готов петь снова и снова, что бы ощущать волны удовольствия, исходящие от них. На Земле, на концертах, тоже чувствуешь, когда слушателям нравится, но тут было все гораздо сильнее, ярче и приятнее.

Наверное это потому, что они эмпатки, — решил я для себя, — не только слышат чувства, но и сильнее излучают их. В результате у нас получается что — то типа электродвигателя с внешним возбуждением. Я начинаю крутиться, раскручиваю их, они излучают удовольствие, под его действием я кручусь быстрее… Короче, динамо-машина в действии!

Репертуар у меня определился гораздо быстро. Решив не заморачиваться переводами, я пел так как есть. На французском, на английском, на русском. Песни можно и на незнакомом языке слушать. Хит как талант — не пропьешь. А исполнял я только хиты, которые пришлись по душе землянам. Как говорится — верняк, проверенный временем. И тут этот верняк не подкачал. Девчонкам очень нравилось. Я делал короткие переводы, что бы было понятнее о чем пою и все было прекрасно. Хотя были и шероховатости…

— Эри, ты столько языков знаешь, — с уважением как-то сказала мне Вирелла, — такие красивые! Где ты их выучил?

Вот, любопытная, — подумал я, — а действительно, а не слишком ли я увлекся изображая из себя полиглота? Ничего страшного в этом вопросе нет, отбрешусь, но это мне звоночек — не расслабляться!

— Где? Да собственно нигде… на одном языке говорит мой отец, другой — от мамы. Она из далека. Третий — обязательный для всех. Четвертый — от учителя. Так и набралось.

— Какой ты умный! — с восхищением глядя на меня сказала Вирелла.

Умный-то умный, только на голову слаб, — сказал я себе перефразируя концовку земного анекдота про ворону, — будь я умным, то не сидел бы сейчас тут в ошейнике, как глупый собак.

Давно бы уже назад, на Землю бы вернулся, или в Эсферато….

— А мама у тебя красивая? — задала следующий вопрос Вирелла.

Так, нужно уходить от этой темы, — подумал я, — заниматься придумками на тему — я и моя семья совершенно не хочется. Да и было бы перед кем и по какому поводу. Обойдутся!

— Давайте я вам лучше спою, — сказал я, подхватывая гитару, — я тут вам песню перевел.

— Нам? Ой как здорово! А что за песня?

— Песня называется — Я буду тебе щитом. Про любовь, дружбу, верность и долг — ответил я, прикасаясь пальцами к струнам.

Тишина…. Оглушающая тишина… Какие у них лица! Словно светятся изнутри. Благородством, смелостью и решимостью пожертвовать собой ради друга. Похоже, с переводом я угадал…. - подумал я, переводя взгляд с одного лица на другое.

— Какая песня! — первой пришла в себя Лисса, — прямо мурашки по спине! Это ты сам сочинил?

— Нет. Есть у нас одна девушка, Эрени Корали. Пишет стихи и песни. Это ее песня.

(действительно, есть такая девушка. поищите в инете Эрени Корали(Льдинка), замечательные у нее песни!)

— Да? Какая она молодец! А те, что ты пел раньше? Тоже ее?

— Нет. Те песни Джо Дассена, Пол Маккартни…

— Ммм… сколько у вас там хороших менестрелей! У нас такие песни не пишут.

— Кто чем богат, — пожал плечами я, — вот еще один перевод для вас… про Любовь.

Во дворец, где играют свирели!

Постепенно глаза у девчонок становились глубже и отрешенней, а на лицах появилось мечтательное выражение…