Таверна, где-то в империи. За столом, невидимые никому из смертных, сидят двое.

– Слушай, Коин, мне тут мысль в голову пришла…

– Какая, Марсус?

– Ты знаешь, я как-то помогал мятежникам в надежде, что под шумок сражения нашего избранного убьют…

Бог войны задумчиво оттопырил губы, словно припоминая.

– И что? – терпеливо спросил бог торговли.

– Не вышло. Но зато появилась свежая идея насчёт того, как "привязать" его к нашему миру.

– И как?

– Если с любовью у Миры ничего не вышло, то может, тогда выйдет с дружбой? Боевой дружбой. Давай мы с тобой империю "завалим", а?

– В смысле – "завалим"?

– Устроим здоровенную "войнушку"! Смотри, что получится! Война… это война! От неё не сбежишь и не скроешься, если полыхает всё кругом. Придётся выживать. Как выживают в войну? Правильно, сбиваясь в кучу, в отряды. Одиночки долго не живут. А там сражения, битвы. Сегодня ты прикрыл чью-то спину, завтра её кто-то прикрыл тебе. И вот у тебя есть друзья. И не простые, а те, с кем ты вместе рисковал жизнью, сражаясь. Понимаешь? Это тебе не любовь. Это долг! Он может оказаться и посильнее её. Как думаешь, отдаст избранный жизнь за тех, кто рисковал своей ради него? Или нет?

– Хм… – задумался Коин, барабаня пальцами по столу, – интересная мысль…

– Я думаю, что рискнёт, – продолжил Марсус, – демон, похоже, парень нормальный. У них, у демонов, всегда заморочки с клятвами. Не любят они их приносить. Почему? Потому, что слово долг для них не пустой звук. И наш тоже такой же. Сразу стал обеими руками от себя грести, едва лишь заговорили об обязательствах и клятвах. Давай мы повесим на него долг крови? А? Пусть оплатит! Демон он или нет? Как тебе, моя идея?

– Ты знаешь, – с уважением посмотрел на него бог торговли, – я бы сказал, что это очень даже… даже, очень… очень!

Марсус расправил плечи и с гордостью выпятил грудь.

– А как ты собираешься всё это организовать? Ты ведь знаешь про наказание за вмешательство? – спросил Коин.

– Я, кажется, придумал, как сделать это без риска для себя. Нужно просто вооружить соседей. Особенно заклятых врагов. И всё. Империя ведь со всеми повоевала. Мир сейчас потому, что силы примерно равны. Но если кто-то станет сильнее… Ну, ты понимаешь?

Коин кивнул.

– А чтобы было безопасно, нужно не говорить им, что они должны делать. Пусть сами решат. И поэтому, когда они вдруг вздумают напасть на империю, то это решение будет их и только их! И ничье больше! Мы здесь будем – ну совершенно не причём! Абсолютно! Как тебе такая идея, а?

– Забавно, – хмыкнул Коин, – ну не то чтобы уж совсем не причём… Но вполне возможно, что это сработает… А если они вместо того, что нам нужно, начнут резать друг друга?

– Ну, тут уж, – развёл огромными руками Марсус, откидываясь назад, – судьба! Хотя, знаю я, этих соседей!

Бог войны пренебрежительно махнул рукой.

– Империя – самая большая. Шакалы сначала собьются в стаю, чтобы загрызть льва. А рвать друг друга они станут позже, когда его не станет. Вот увидишь!

– Что ж… идея выглядит очень перспективно, – немного подумав, сказал Коин, – очень интересно! Нужно только тщательно обдумать…

– Конечно! А Данае в Пустошах развести в огромных количествах каких-нибудь лютых хищников. В огромных количествах! Пусть они с другой стороны в империю лезут. За жратвой! Их даже и подгонять не нужно будет. Сами дорогу найдут. И мы тут опять не причём! Это они, сами!

– Да ты стратег, Марсус!

– А ты думал? Я же бог войны! Но только на это на всё, несколько лет понадобиться. "Завтра" – не получится.

– Был бы результат. Пара, тройка лет – это ничто. Прах…

– -

– Тук, тук, тук…

На улице идёт дождь… большие капли стучат по железному подоконнику…

– Тук, тук, тук…

Ветер качает мокрые ветки деревьев… промозглая и сырая темнота…

– Тук, тук, тук…

А под одеялом у меня тепло и сухо…

– Тук, тук, тук…

Так! Это не дождь. Это стучат мне в дверь. А сколько время? Где тут… этот счётчик времени? Пол-третьего… Охренеть можно! Это ж кого там принесло в такую рань?

– Тук, тук, тук…

– Щас!

Не желая вылезать из-под одеяла, заворачиваюсь в него, и так и не разлепив левый глаз, задев по пути бедром стул, шлёпаю ко входу в комнату.

– Тук, тук, тук…

– Кто? – привалившись левым плечом к двери, спрашиваю в щель между нею и косяком.

– Могу ли я увидеть Эриадора Аальста?

Мм…м? Знакомый голос… Агрессии и опасности за дверью не ощущается. Отодвигаю засов и как есть, в одеяле и с одним спящим глазом, прищурив бодрствующий, выглядываю на лестничную площадку. Ба-а! Какие люди!

За дверью стоит Диний, весь в чёрных одеждах и с растерянным лицом. Хм… Это сон? Ладно, сплю дальше…

– Ваше высочество! Вы ли это? Что случилось? Зачем вы здесь?

Принц втягивает полную грудь воздуха, силится что-то сказать, но… Слова явно не идут ему на язык.

– …Я заблудился! – наконец выдыхает он с какой-то ноткой отчаянья в голосе и сдувается, опуская плечи, словно проколотый воздушный шарик.

– Где? – не понял я, продолжая спать левым глазом и чуть качая головой.

– Здесь! Видите ли, князь, я шёл совсем не к вам… Но я был тут только один раз… А сейчас темно и дома так похожи…

– А к кому вы шли? – начиная, наконец, просыпаться, поинтересовался я.

– Я… Я хотел поговорить со Стефанией… – щёки принца начали розоветь, – Князь! Надеюсь, я могу рассчитывать на вашу порядочность?

В меня требовательно упёрлись два блестящих глаза.

– Пфф… – пожал я завёрнутыми в одеяло плечами и почесал, вынув из тапка, правой ступнёй левую икру, – не вопрос. Ваше высочество, вы пришли за порядочностью именно туда, куда нужно.

Стоп! Какие могут быть разговоры в такой время? – задалась вопросом, похоже, наиболее проснувшаяся моя часть мозга.

– Принц, позволю пригласить вас к себе в гости. В дверь зверски дует!

– Я не один. Со мной охрана.

– Ну, пусть она подождёт за дверью. Как я понимаю, разговор не для посторонних ушей?

– Да я собственно, просто хотел попросить помочь найти мне дом Стефании… И просить, чтобы это осталось между нами, князь.

– Конечно. Тогда, если позволите, я оденусь.

– Да, конечно! Я подожду.

– Я быстро.

Оставив открытой входную дверь, я вернулся в комнату, зажёг свет и принялся одеваться. Пока я это делал, голова окончательно проснулась и принялась генерить мысли.

Так, – думал я, пропихивая руки в рукава рубахи, – и что же это у нас получается? Ночные разговоры. О чём? О чём может посреди ночи юноша разговаривать с девушкой? На ум приходит только одно. То, что в приличном обществе называется неприличным… Уу-у! А принц-то какой шустрый! Стефи же вроде его послала? Мириться пришёл? Похоже. Итак: значит она его впускает, он кается, она тает (это не трудно представить, помня сколько золота в ней светится!), прощает… А потом? А потом эта "ромашка" берёт, и даёт себя "сорвать"! Да запросто! Ума хватит. Точнее – не хватит. Последний при виде принца отвалится. Как говорится – это к бабке не ходи! Диний, значит, затем сваливает, а мы, месяца эдак через два или три, узнаём, что у Стефании будет ребёнок… Феерия! В общем-то это дело её и его… Но! Принц тут, похоже, тайком. Думаю, что никто его не видел, кроме меня. И если Стефи начнёт потом что-то блеять на эту тему, то вряд ли кто ей поверит. Особенно, если Диний уйдёт в отказ… Зачем, спрашивается, его маме такая невестка? Наверняка у неё уже получше на примете есть, для сыночка-то! Мне, выступать свидетелем, тоже как-то тянет… Против императорской семьи? Ха! Ещё в сговоре обвинят. А могут и её бэби на меня повесить! Да запросто! Сразу вспомнят, кто её в фургоне катал. Сроки с тех пор, конечно, прошли, но если они и раньше вдвоём "катались", то почему бы им не "прокатиться" ещё разок? Так и подумают. Сихота с два потом докажешь, что ты не верблюд. Ещё и предложение сделают, от которого сложно будет отказаться: мол, бери всё на себя, а мы тебе… а если нет, то мы тебя… И эта будет – с расширенными глазами и с ребёнком на руках. Нагуляла! Здесь не Земля. Просто так такое тут "не прокатит". И что потом делать? Проще всего – просто не иметь этих проблем. И всё! Поэтому… поэтому принц сегодня к Стефи не попадает! А попадает… попадает в неприятную ситуацию! Какую? Ща придумаем! Будь спок!

Одевшись во всё чёрное, выхожу к принцу.

– Пойдёмте, – приглашаю его за собой и начинаю спускаться по лестнице. Я тоже, как и Стефи, живу на втором этаже.

Небрежно интересуюсь: А как же вы нашли меня?

– У вашего дома растёт приметное дерево. С развилкой.

А, да! Есть такой баобаб! Заметный. Что-то в принце меня напрягает… Что? Руки! Его пустые руки!

Выходим на улицу, которая встречает нас бархатной августовской темнотой, наполненной звуками цикад или сверчков. За дверью обнаружился ещё один охранник. Первый нашёлся под лестницей, на первом этаже. Оба мужика в чёрном, с чёрными масками на лицах. Мы с принцем вышли на дорожку, и охрана разделилась: один исчез в темноте впереди, второй где-то сзади, оставив нас вдвоём.

– Принц! Ваши пустые руки вызывают у меня когнитивный диссонанс! – поняв, что я могу с ним сделать, начал я загонять его на рельсы, под неизбежный трамвай.

– Что? – растерялся тот, – какой диссонанс?

– Страшный. Вы идёте к девушке, и в ваших руках нет цветов! Это против всех правил этикета! Это же кошмар!

– Ну…, – замялся тот, – я хотел… но не знаю, захочет ли она вообще говорить… потом… из дворца… с букетом… было бы невозможно выйти незаметно… а где теперь их взять?

Опс! Его высочество не уверен, пустят ли его вообще на порог? Забавно. А что, разве нельзя было заранее позаботиться о цветах в оговоренном месте? Сплоховал принц, сплоховал… Ладно, продолжаем разговор! Это сейчас мне только на руку.

– Цветы? Это же просто! Тут недалеко есть клумба с отличными розами! Сейчас накосим на ней вам охапочку…(главного агронома с утра удар хватит, как пить дать, но это его проблемы!) Не с пустыми же руками вам идти?

– Правда? – искренне обрадовался принц, – ой, я буду вам очень признателен!

– Пустяки ваше высочество, пустяки! А какая будет ваша тактика, вы уже думали?

– Тактика? В смысле? – озаботился моим вопросом тот.

– Ну, как вы будете действовать? Чего вы хотите добиться от этой встречи?

– Добиться? Я хотел… просто поговорить. Видите ли, всплыли некоторые обстоятельства… точнее, я узнал… В общем, я был несправедлив к Стефании. И хотел бы извиниться.

– Всё понятно. Рискну дать совет – в данной ситуации разговоры вещь совершенно лишняя!

– Да? А… что?

– Действие принц, действие! Смелость города берёт! Никаких унылых бесед!

– А как?

Диний смотрел на меня, как на вещающего пророка.

– Просто. Ночь, лестница, окно, букет, поцелуй!

– Ээээ…?

– Только представьте: тихий стук в окно, она открывает, перегнувшись через подоконник, смотрит, тревожно вглядываясь во тьму… а там, с огромным букетом одуряюще пахнущих роз – вы, принц! И вы её, всю такую изумлённую, тёплую и сонную, притягиваете к себе и целуете долгим и страстным поцелуем в нежные губы! Всё! Вуаля! Она вас тут же прощает и вся ваша навеки! Разговоры только всё испортят. Одно движение, один поцелуй! Он скажет и расскажет лучше тысячи слов!

– Дааа-аа… – ошеломлённо выдал принц, видно представляя сцену и забавно округляя глаза, – вы думаете?

– Чё тут думать? Чё думать? Действовать надо, а не думать!

– Да, действовать! Действовать! А она… не обидится?

– Ха! Сотни тысяч девушек только могут мечтать о такой романтической сцене! А у неё она случится! Да Стефи потом всю жизнь об этом вспоминать будет! Пошли за розами и лестницей!

– Пошли!

Мы накосили роз кинжалом, взяв его у одного из охранников. Принц исколол шипами все пальцы, пытаясь организовать букет-охапку. Я посоветовал использовать для их заворачивания его плащ (чем больше следов физического пребывания принца здесь останется, тем лучше).

– Она же исколет руки до крови! – аргументировал я.

Принц без звука расстегнул застёжку плаща и стянул его с себя.

Хм. Похоже, он ведь сам… влюблён! – хмыкнул я, присмотревшись к его ауре. Как есть, весь – золотинка. Ну да ладно, всё равно буду следовать возникшему плану! Хуже не будет.

Деревянную лестницу, как и розы, я тоже свистнул у агронома.

Хороший мужик, хозяйственный, – с благодарностью подумал я о нём, таща её на себе, – всё у него есть! И розы, и лестница… Полный набор для влюблённых!

"И лопата по хребту затейникам найдётся", – хмыкнул внутренний голос.

"До этого не дойдёт!"

Стараясь как можно меньше шуметь, я с лестницей, принц с букетом (охранники отказались что-либо тащить, ленивые уродцы!), мы добрались до домика Стефании. Я аккуратно прислонил верх лестницы к подоконнику окна её спальни и потряс, демонстрируя принцу – мол, всё "железно"! Лезь, не боись!

– Давайте принц, – прошептал я, – ваш выход!

Тот кивнул, выдохнул и решительно ступил на первую ступеньку. Лестница скрипнула и слегка прогнулась. Хлипковата…

Диний уверенно забрался наверх, пользуясь только одной рукой. Второй он прижимал к себе огромный букет роз.

Пожалуй, мы с ним оба пожадничали, – подумал я, глядя со стороны на его размеры, – ладно! Роз много не бывает.

– Тук-тук-тук…

Тихий стук в стекло.

– Тук-тук-тук…

– Звяк!

Звук распахиваемой фрамуги.

– Кто там? – сонный и немного встревоженный голос Стефании.

– ДиИи-ний? Ой! Ум-ум-ум…

Ага! Судя по жующим звукам, принц приступил к поцелую! Пора!

– Хрум!

Мои невидимые телекинетические руки переломили в самом низу правую боковину лестницы. Та дрогнула и поехала по стене.

– Чму-ук!

Звук разлепляющихся губ.

– Ай! Ой!

– А-я-яя-я-яяяяяйЙ!

Лестница с принцем, всё ускоряясь (с моей помощью!), заскользила вправо.

– Диний!

Стефи осталась висеть в окне, наполовину высунувшись и протягивая руки к " уезжающему".

– Я-яя-я-яяяяяйЙ! Ха!

Отшвырнув букет, взлетевший в небо фейверком роз, принц сиганул вниз.

– Бздыщ!

Направленная мною лестница со страшным звоном разбила окно на первом этаже и, громыхнув напоследок по подоконнику, упокоилась на земле.

Секунда тишины… вторая секунда… третья. Вокруг, в соседних домах стали зажигаться окна.

– Ви-ииии! – наконец раздался жданный мною женский визг со стороны разбитого окна.

Ну, всё! Спалился принц! Теперь незаметно ему не уйти! Придётся жениться… Хе-хе…

Из темноты выскочили какие-то варги и охрана принца…

– -

– Да, ваше величество! Ничего страшного, просто небольшое растяжение. Завтра он сможет уже ходить. Но я бы посоветовал поберечь ногу. Пусть полежит денёк.

– Да магистр, спасибо, – уважительно покивал головой император убелённому сединами целителю сына, – я ему это накажу. Пусть лежит!

– Всего вам доброго!

– Всего доброго!

Дождавшись, пока за ним закроется дверь, император прижал руки к лицу и затрясся от беззвучного хохота, который распирал его уже минут пять, не находя выхода при посторонних.

Боги, какой же он недотёпа! – смеясь в ладони, думал император, – пошёл по девкам и вернулся со сломанной ногой! В окна он сигал! Хорошо, что хоть главное уцелело! Не сломал! Ха-ха-ха! Герой любовник! Ха-ха-ха!

Нужно отсмеяться, перед тем как идти ругать этого увальня! Там мне будет нужно серьёзное лицо! Ха-ха-ха!

– -

– Ты предатель!

Принц перевернул, не закрывая, читаемую книгу и положил её листами вниз, на ворсистый зелёный плед, под которым он лежал.

– С чего это вдруг? – мрачно спросил он, хмуро глядя на возмущённую сестру, стремительно влетевшую в комнату.

– Ты мне ничего не сказал!

– А что я должен был тебе сказать?

– Что едешь в университет!

– На кой мне это было тебе говорить?

– Я бы поехала с тобой!

– Тебя мне ещё там только не хватало, – ворчливо ответил Диний, уползая поглубже под плед.

– Ах ты, эгоист!

– На себя посмотри… Зачем ты мне там сдалась?

– Да хоть бы лестницу подержала! Чтобы ты не упал!

– Знаешшшь… что, – зашипел Диний, – иди отсюда! Оттачивай своё остроумие на служанках! Поняла?

– Чё ты злишься?

– Да ничего!

– Но я же не виновата в том, что ты так неудачно выпал из окна?

– Ниоткуда я не выпадал! А ты, я вижу, пришла поиздеваться? Да?

– Диник, не злись.

– За Диника сейчас отдельно получишь!

– Ты его видел?

– Кого?

– Аальста.

– Видел, – вздохнул принц.

– Он… как?

– Нормально.

Принцесса прикусила губы. Пауза.

– Он… обо мне… спрашивал?

– Не-а, – с лёгким злорадством ответил Диний. Пауза.

Сюзанна резко развернулась и, не произнеся ни слова, вышла из комнаты.

Принц хмуро посмотрел ей вслед, снова вздохнул и поднял книгу…

– -

Быстрый взгляд блестящих глаз. Взлёт ресниц. Секунда. Глаза вниз. Ресницы вниз. Пауза…

Взгляд. Взлёт ресниц. Секунда. Глаза вниз. Ресницы вниз. Пауза…

Взгляд. Взлёт. Вниз. Вниз. Пауза…

Красивые у неё ресницы! Длинные, пушистые и загибаются на кончиках, – подумал я, с удовольствием наблюдая за сидящей напротив меня Стефанией, – и очень выразительный взгляд, когда она вот так смотрит вполоборота из-под бровей. Картинка! Прямо просится на бумагу! Но у меня уже есть несколько похожих рисунков…

– Ну и что означает это твоё "стреляние" глазками? Хочешь поговорить?

– А ты не хочешь? (страстное желание общения).

– На тему?

– Ну… похоже сейчас у всех одна тема для разговоров…

– А…! Это ты про то, что сегодняшней ночью под окном твоей спальни было обнаружено редкое блюдо – "принц в розах"? Или правильнее – "принц под розами"? Да. Это серьёзная заявка на титул лучшей поварихи империи. Все девушки просто ногти сгрызли, пытаясь понять, как же тебе удалось его – "правильно приготовить"? И что входит в рецепт? Не подходили ещё с предложением – рецептик-то продать? А?

– Ой, да ну тебя! (бархатное чувство удовольствия). Всё ты подшучиваешь. А рецепт – не продаётся!

– Я почему-то так и подумал. Что ж. Похоже Диний на тебя "запал". Говорят, он усыпал розами всю лужайку под твоим окном…

Стефания кошкой выгнула спину, закинула слегка назад голову и тряхнула волосами. Она была само довольство и самодовольство. И снаружи и в ментале. Плюс торжествующая улыбка. И соответствующий взгляд, которым она пробежала по всем присутствующим в Стекляшке, где мы с ней сидели за коффаем.

– Он нёс их на руках от самого дворца!

Да ну?! Во врёт, сказочница! И не краснеет! У меня до сих пор исколотые ладони и пальцы болят. Тоже накололся, помогая Динию с букетом. Вот так оно в жизни и бывает… Раны и безызвестность одним, слава и любовь – другим… А пахали вместе!

"Ты ещё заплачь", – посоветовал внутренний голос, – "что жалко стало Стефи принцу отдавать?"

"Ну… не то, чтобы… но вот ресницы у неё… да и глаза…"

"Отобьёшь? Сдаёшься?"

"Ни фига! Демоны не сдаются! Так… просто немного лирического настроения… от сегодняшнего недосыпа."

"Угу…"

– Розы и принц с вывихнутой ногой под окном, это конечно успех. Однако ты его только "приготовила". Однако не забывай – тебе нужно будет его ещё и "съесть"…

– В смысле?

Стефания перестала улыбаться и нахмурилась.

– В том самом. Советую не позволять ему слишком много. Пусть женится сначала.

Стефи покачала головой и чуть порозовела.

– Ты… ты такой бываешь порой… неприятный! Зачем ты мне это сказал?

– Чтобы ты не наделала глупостей.

– Ты не можешь мне так говорить! Ты не моя мама!

– Я твой друг. Я прикрывал тебя, ты спасала меня. Какие мне ещё нужны основания, чтобы сказать тебе то, что считаю нужным?

Стефи не ответила, опустив глаза.

– Это жизнь, детка… Лично мне хотелось бы однажды услышать – принцесса Стефания!

Стефи метнула в меня быстрый взгляд из-под бровей и снова, молча, уставилась в стол.

– Да и мама у него не подарок…

– Ты… действительно думаешь, что… он может попросить моей руки?

Требовательный взгляд прямо мне в глаза.

– Знаешь, к той, к которой по ночам лазают в окна с цветами… Скажу – её шанс весьма высок. Но он у неё только один. Второго не будет. Так что… не зевай!

– Эри… это… это так… так цинично!

– Ещё бы! Ты мне про любовь, а я тебе о… Но ты же хочешь быть счастливой? Ну, так и не дай счастью "смыться!" А титул и всё остальное будет приятной приправой к твоей любви…

– Я решила, что никогда не выйду замуж!

– Никогда не говори никогда. А как же он? Он, переживёт твой отказ? Хочешь сделать его несчастным на всю жизнь? Об этом ты думала?

– Ммм…? (удивление от взгляда на вопрос с иной точки зрения).

…

– Да он ненормальный! Бегает как дурак с лопатой наперевес и вопит, что если найдёт – убьёт!

За соседний столик, к студенту, подсаживаются двое его слегка возбуждённых друзей, только что вошедшие с улицы.

– Кто? – спросил он их.

– Да наш агроном. Кто-то ночью вырезал клумбу его лучших роз. Он сейчас там бегает, орёт, воров ищет. Обещает прибить лопатой, если поймает. К нам приставал! Представляешь? Спрашивал – не мы ли? Вот придурок!

Стефи медленно заклонила голову к плечу, смотря на меня всё более и более расширяющимися и округляющимися глазами.

– Это жизнь… детка! – широко усмехнулся я ей, – привыкай!

– -

За большим длинным столом в кабинете ректора университета, в присутствии совета преподавателей, шло совещание. Вопросами повестки дня были:

– подготовка к ежегодному испытанию;

– зачисление и размещение новых студентов;

– указ императора.

Если первые пункта были обыденны своей ежегодной повторяемостью, то последний пункт повестки был внезапен и неожиданен. На нем как раз сейчас совет и ломал копья, пытаясь найти решение. Главным препятствием поисков оказался университетский хранитель бюджета.

– И где мы на всё это наберёмся денег? – хмуро поинтересовался главный эконом, заслушав зачитанный вслух Мотедиусом указ,- не вписываются праздники. Ну ни как. Совершенно.

– У нас никогда ничего не вписывается, – ректор, наклонив голову, внимательно посмотрел на эконома, – и то, что мы дожили до сегодняшнего дня, иначе, как чудом не назовёшь.

– Конечно, – кисло улыбнулся в ответ тот, – пока кто-то творит чудеса, оно и не заметно. А вот когда они прекращаются, эти чудеса, так все сразу и замечают, что их нет! Ну не потянем мы!

Главный эконом начал возбуждаться.

– Месяц гулянок! Сами прикиньте, хоть приблизительно, во что это выливается! Где, откуда, я вам наберусь? Спустить всё за месяц? Можно. Но на что мы потом год жить будем? Милостыню просить пойдём? Или всем университетом танго-О будем на площадях танцевать? Словно бродячий цирк, за подаяние! Ну, нету их, денег! Нету-у! Не верите – можете проверить! Все приходно-расходные книги отдам! Ищите! А найдёте… Найдёте – носки свои съем!

– Гм…гм… – откашлялся ректор, – весьма серьёзное заявление. Похоже, что дела обстоят именно так, как… как они обстоят. Однако в указе императора написано без всяких двусмысленностей: "… в течение сентября месяца, осуществлять празднования. Поводить балы, приёмы, концерты и всяческие увеселительные выступления. Праздники должны проходить не реже, чем раз в три дня…". Мы должны это выполнить.

– Угу… минимум десять балов за месяц! Угу… – скептично покивал главный эконом, – выложь да положь! Если его величество так хочет, то пусть он подкрепит своё желание деньгами! А то – все только берут! Вот, даже его высочество принц! Сто сорок шесть роз сорта "кремовая Александра"! Раз – и нету! Ну, поехал по бабам, ну возьми ты цветы с собой! Нет! Нужно на месте надрать! Экономный! Букета не купит! А мы, между прочим, за каждый куст заплатили почти по…

– Не забывайтесь! – опомнившийся ректор громко постучал костяшками пальцев по столу, – кто вы такой, чтобы обсуждать императора и его семью?!

– Тот, с которого всё время требуют деньги… – буркнул себе под нос эконом, "затыкаясь" и вжимаясь в кресло.

Присутствующие преподаватели, ухмыляясь, смотрели во все стороны, стараясь не встретиться друг с другом взглядом, чтобы не рассмеяться в голос.

– Мне бы ещё хотелось понять, каким образом принц с охраной проник внутрь. У нас тут что, проходной двор? – ректор наклонил голову и посмотрел на эконома из-под бровей.

– А я – то тут причём? – недоумённо пожал в ответ тот правым плечом, – есть начальник охраны. Спрашивайте у него!

– Спросил. А он сказал, что на стенах стоят самые простые, то есть самые дешёвые охранные амулеты. Поэтому, совершенно неудивительно, что принц незамеченным оказался внутри.

– Был выбор: либо оранжерея, разгромленная свиньями, либо амулеты. Выбрали оранжерею.

– Разве именно в этом году планировалась замена амулетов?

– Замена их планировалась с самого первого дня. Тогда, как временно поставили самые простые, потому что денег не было, так они и стоят до сих пор! У меня каждый год средства на них планируются. Планируются, но не доходят. Вечно… что-нибудь случается!

– Ммм…да! – крякнул хозяин кабинета и откинулся на спинку кресла.

– Это ещё нужно посмотреть, что там, у принца с собой из амулетов было! – агрессивно продолжил эконом, – небось, какой-нибудь особый императорский "ключ", на который наш "стандарт" не реагирует. Может, ему его отец дал, чтобы принцу проще было по студенткам бегать!

За столом раздались смешки.

– Господин главный эконом! По количеству выпадов в сторону императорской семьи вы сегодня просто превзошли самого себя!

– … Прошу простить меня, господа! Я сегодня… как-то нервничаю.

Понимающее всеобщее молчание.

– Продолжим… – сказал ректор после паузы, во время которой он внимательно оглядел каждого присутствующего, на предмет улыбок,- деньги будут. В крайнем случае, обращусь прямо в совет. Я думаю, что без помощи они нас не оставят. Особенно после выступления Аальста и Терской на балу у императора. Нынче о нашем университете говорят, исключительно как об учебном заведении, в котором учится самая модная и талантливая молодёжь империи. Не скажу, что слово "модная" меня воодушевляет, но для молодых и для столичного общества в целом – это важно. Я рассматриваю такое признание ещё одним добавлением в гроздь наград и побед университета. Однако, на лаврах успокаиваться нельзя. Победы требуют подтверждения, дабы они не выглядели случайными… Поэтому, наши балы и праздники должны стать лучшими в столице! Надеюсь, присутствующие разделяют мою точку зрения?

Ректор дождался, чтобы каждый за столом согласно кивнул и принялся развивать свою мысль дальше.

– Нам нужно подумать о том, как это сделать. Сделать так, чтобы всё было ярким и запоминающимся. Нам нужен тот, кто художественно всё организует. Поэтому я предлагаю поручить организацию празднеств госпоже Элеоне…

– Мне? – искренне удивилась та, выпрямляя спину, – почему мне?

– Не сомневаюсь, что вы, неоспоримо, обладая женским вкусом к прекрасному, сможете всё организовать. Организовать, как никто другой.

Магесса и главный экономом встретилась взглядами. У обоих на лицах появилось скептическое выражение.

– Но я никогда подобным не занималась… – пожала она плечами, -боюсь, что это находится за гранью моих возможностей. Я не рискну взяться за столь ответственное и важное дело.

– Очень грустно это слышать… – со скорбью в голосе произнёс Мотедиус, – может, всё же попробуете?

– Нет. Это совершенно новая для меня область. Опасаюсь, что первый результат моих изысканий мало кому придётся по вкусу. А почему бы не привлечь тех, кто этим всегда занимается?

– Прошу меня простить, – произнёс Мотедиус, – похоже, я не совсем правильно сформулировал свою мысль, поэтому вы меня не поняли. У нас есть организатор. Но к сожалению, не самый лучший… Как бы мне не было неприятно это признать, но мы опоздали…

– Как обычно… – прошипел себе под нос эконом, комментируя, – раньше чесаться нужно было… Зато переплатили вчетверо…

– … Всех организаторов балов и праздников уже разобрали, – не услышав этого шипения, продолжил ректор, – сейчас на них невероятный спрос. Ведь этот указ императора не только для нас. Вся столица будет гулять и веселиться целый месяц, приветствуя представителей древнего народа. Так что, организаторов ныне просто не достать. Ни за какие деньги. Все куплены и перекуплены по три раза. И нам достался не самый… лучший. Как-то не внушает он мне доверия. Вот я и хочу, чтобы за ним кто-то проследил. Не пускать всё на самотёк. Богатство и разнообразие развлечений на празднике внезапно приобрели несколько иной смысловой оттенок.

– А у кого лучшие организаторы?

– Как это не странно, но самого лучшего прибрал к рукам Белый орден…

– Ничего себе! После того, что они натворили, после разбирательств – и лучший организатор! Как они смогли это сделать?

– Чесаться раньше нужно было…

– Вы что-то сказали, господин эконом? Я не расслышал.

– Денег, говорю, господин ректор, бухнули ему немерянно! Вот он и пошёл. Я просто боюсь представить сумму, которую ему заплатят.

– Зачем это им нужно?

– Похоже, хотят перед императором грехи замолить. Слышал, что к первым, к кому поедет его величество с эльфами, это будут они.

– От кого вы это слышали? – нахмурился Мотедиус.

– От нашего организатора. Они же друг друга знают, их тут наперечёт. Так вот: тот похвастался, что он будет первым, естественно, после императорского дворца, кто будет встречать эльфов.

– Ну нечего себе! – удивилась Элеона, – они значит тут такое творят, демонов призывают, а к ним – первыми! Почему не к нам? Куда наш совет смотрит?

– Я так понимаю, что ваш последний вопрос был риторическим, госпожа магесса? – с сарказмом поинтересовался главный эконом, – но я попробую ответить. Повторю ещё раз своё предположение, что для того, чтобы добиться такого решения, орденцы грохнули кучу денег. Просто кучу! А куда смотрит наш совет… Откуда я знаю, куда он смотрит? Он там, а я здесь!

– Хм… – хмуро барабаня пальцами по столу, хмыкнул ректор, – завтра я поговорю там об этом…

– Боюсь, что это мало что изменит… Вряд ли наш совет решит переплюнуть орден, завалив тут всё золотом. Никаких грехов, как за ним, за нами нет, так чего деньги тратить? Только ради престижа? Ну, не думаю… Я хорошо знаю, кто у нас сидит на деньгах. Они лучше нам эти деньги отдадут, чем будут перекупать лучших организаторов.

– А чем он лучший – то?

– Сложно сказать…- в задумчивости оттопырил губы господин эконом, – как-то всё интересно у него получается. Весело. Молодой, энергичный. Фантазия развита.

– Фантазия… молодой…? – задумчиво повторила Элеона, и резко опустив глаза от потолка, по которому шарила глазами в раздумье, – и у нас такой есть! Нашему Аальсту тоже фантазии не занимать! И тоже молодой! Дырку на месте вертит – не знает, куда себя деть, вместо учёбы.

– Да! Да! Точно! Аальст!

Присутствующие, переглядываясь, принялись кивать головами, соглашаясь.

– Думаю, что он получше того, лучшего будет! – с гордостью за своего ученика произнесла Элеона.

– Хм… – произнёс Мотедиус, – а ведь действительно! То, что он выкинул с Терской, тогда на балу… Ведь до сих пор об этом говорят. Танго-О… и наряды… Соглашусь, что Эриадор легко даст всем фору в фантазии. Я попрошу его принять участие в подготовке праздников. Хорошая идея.

– Так может, пусть он всё и организует?

Мотедиус задумался.

– Я бы не стал это делать, – наконец произнёс он, спустя несколько секунд, – одно дело что-то придумать для двоих, другое дело – на несколько сотен человек. Справится ли он с этим? Боюсь, что у него может просто не хватить опыта. Не стоит рисковать. Пусть он лучше пофантазирует, а фантазии воплотит наш организатор.

– Аальст самолюбив, – сказала Элеона, – его может это не устроить.

– Я поговорю с ним, – пообещал ректор.

– -

Ну и зачем мне это нужно? – спросил я себя, глядя на стоящего рядом ректора, – нет, забавно конечно. Можно что-то придумать, эдакое… весёлое. Но у меня нынче другие планы. Да и без магии будет трудно что-нибудь сделать. Я ведь для всех – покалеченный. Ко мне теперь, после возлежания на "камне слёз" с вопросом о ней даже не суются. Похоже, берегут моё душевное здоровье. Что ж, спасибо за чуткость. И ещё спасибо, что камень мне магию "вывернул". Никто её во мне не чувствует. Забавно получилось! Самое время исчезнуть. Без всяких душераздирающих воплей в след – "радужный, радужный! Мы потеряли его! Где ты, радужный? Вернись!". Или – "Тёмный. Тёмный! Куда ты, редкость?" Всё! Хватит с меня учёбы! Отучился. Но ректор просит… Не последняя ведь фигура на здешней доске. Может, мне с него удастся получить что-нибудь… нужное? Я бы, например не отказался от денег. И документов.

– Простите, господин ректор, но буду с вами откровенен, – сказал я, обращаясь к ждущему моего ответа Мотедиусу, – в данный момент я испытываю определённые душевные трудности. Мне нужно что-то решать со своей дальнейшей жизнью… Я не могу сидеть вечно в четырёх стенах. Вы меня понимаете?

Мотедиус, соглашаясь, кивнул.

– Жаль, что так вышло, – сказал он, – но не буду повторяться. Вы сильный юноша. Уверен, что бесконечное выражение сожалений и соболезнований вам ненужно. У вас уже есть план? Чем вы займётесь?

– Да, – кивнул я, – план есть. Я всё же хочу встретиться с магистрами, изучающих порталы.

– Но… Ведь ваши способности утеряны! Допустим, вы найдёте решение. И что дальше?

– Дальше? Дальше я с добытым вернусь к вам. В университет. Вы поможете мне открыть путь домой, а я вам оставлю в обмен знания. Вас это устроит?

– Но вы же даже не знаете, в какой стороне ваша родина… – с сильным сомнением глядя на меня, произнес ректор.

– Это моя проблема. Решу.

– Ну, допустим. А как вы себе это представляете?

– Поиск? Пока только в общих чертах. Языками я владею. Посмотрю, что есть у магистров из гримуаров. Может, что не так перевели? Может, им ерунды какой-то не хватает, чтобы понять. Потом, свежий взгляд со стороны тоже порю может помочь.

– Что ж, если хотите, попробуйте. Но может, вам лучше остаться здесь? Действительно, древними языками вы владеете прекрасно. Будете работать в архиве, потом, со временем, станете преподавателем языков. Как вам такое предложение?

Дра-асти, приплыли! Сколько долбился – и вот! Нате вам!

– Но ведь мне отказали в допуске в архив?!

– Я бы так не сказал… Не отказали. Просто рассмотрение вашего вопроса несколько затянулось… Но обстоятельства с тех пор, как вы знаете, изменились.

Ага! Затянулось! Три раза – ага!

– То есть, я завтра могу начать работу в архиве?

– Ну… не так сразу. Нужно сделать вам представление и отослать его в совет.

Угу. Месяца три – минимум. И где я буду в это время болтаться? Тут? Ну, уж нет!

– Знаете, господин ректор, у меня к вам такое предложение. Давайте, вы сделаете это представление, а пока оно будет рассматриваться, я съезжу, как планировал, к магистрам. Вернусь – а там, глядишь, и по архиву решение примут. Хочется развеяться. Столько всего произошло за последние время. Стены давят. Дорога – лучшее лекарство в таких случаях. Вы меня понимаете?

– Да, – кивнул он, – вполне.

– Тогда, я попрошу вас, господин ректор, легализовать мою экспедицию. Рекомендательные письма. Уверен, что вы наверняка знаете этих магистров, а они вас. Думаю, что с вашим письмом у меня быстрее получится найти с ними общий язык.

– Угу, – мотнул головой ректор, – разумно. Это не сложно. Я вам их напишу. Но я могу рассчитывать на вашу помощь в подготовке праздников?

– Конечно, господин ректор! Для родного университета! Сделаю лучшее, на что способен! (Ха! Меньше двух недель осталось! Что можно сделать за такое время?)

– Замечательно! Значит, мы договорились?

– Договорились, господин Мотедиус!

– Хорошо.

– Господин Мотедиус, у меня ещё один вопрос. С нашей договорённостью получается, что я еду не только по своим делам. Но в данный момент я… несколько стеснён в средствах. Не мог бы университет, хоть в какой-то мере, профинансировать экспедицию? Не хотелось бы бедствовать в дороге.

Да. С деньгами было грустно. Всё почти потрачено. А для заработка, пока магия моя отдыхала – вообще никаких вариантов не было. Плюс из университета ещё не выйти. Сейчас можно опять попробовать с камешками дельце провернуть… Однако это моё странное ощущение магии… Как там призыв пройдёт? И как маскировка ляжет? А за стенами – обиженный орден. Одно дело ходить по улице членом гильдии магов, другое дело – шастать по подворотням, неизвестно кем. Тот же раз меня отследили? И в этот раз могут. А я вроде – способности потерял. Шуму будет, если правда выплывет наружу! Так что, всё это время я сидел и "не дёргался", ожидая более благоприятного момента для зарабатывания денег. За мои моральные и физические страдания у орденцов, мне ничего не обломилось. Гильдия меня, как своего члена защитила, обязательства выполнила, и ничего мне оказалась не должна. Орден император приговорил к крупному денежному штрафу к себе в казну и к штрафу поменьше – в казну нашей гильдии. И тут я "не при делах" оказался. Я попытался было намекнуть, что готов принять компенсацию. Мол, смотрите – какие страшные раны от кандалов! А меня послали к целителю лечиться. Бесплатно. Спасибо вам, милые люди! (глубокий, земной поклон)

Кстати. Следы на руках и на ногах так и остались. По виду смотрящиеся, как наколки широких круговых браслетов, сделанные тонкими, перевивающимися между собой серыми линиями. Целитель посмотрел, посмотрел, потёр нос, почесал за ухом и собрал консилиум. Тот тоже посмотрел, посмотрел, в затылке почесал, губы повыпячивал и, поспорив между собой, вынес заключение – "… неизвестное воздействие магии на кожу. Лечению не поддаётся". Лучше бы деньгами дали, шарлатаны! Так теперь и хожу, как каторжник! Говорят, что если смотреть "взором целителя" – то кожа как кожа. Ничего в ней необычного нет. А если смотреть просто глазами – тату! И… и… – никто не знает, в чём тут дело! Такие вот дела.

– Вы знаете, Эриадор, ответил мне ректор на моё предложение -проспонсировать, – с деньгами сейчас просто какой-то ужас творится. Давайте, доживём до середины сентября. Может, к этому моменту что-то с ними и проясниться. Вы же всё равно будете здесь до этого времени? Ну, а если ничего не решиться, то я вам просто займу денег, а там, в следующем месяце деньги у университета уже должны будут быть. Рассчитаемся. Хорошо?

– Спасибо, господин ректор, – благодарно прижал я подбородок к груди.

– -

Вечером этого же дня я сидел в кабинете ректора и в его присутствии, в присутствии главного эконома, дирижёра оркестра университета и господина организатора обсуждал предложенный план "увеселительных мероприятий".

– Это всё банально. Будет как у всех. Не пойдёт. Нам нужен скандал! – сказал я, решительно откладывая в сторону белый листок с записанным на нём планом.

– Какой скандал? – не понял ректор, – зачем нам скандал?

– Скандал – не в смысле ругань, а скандальное событие. Желательно, с участием известных лиц. Самое лучшее – с участием членов императорской семьи.

Организатор, вытянул губы трубочкой и, округлив глаза, уставился на меня.

– Как вы себе это представляете? – поинтересовался ректор.

– Например, вся столица уже слышала про "миллион, миллион, алых роз" под окном одной студентки…

– Ну, они были не алые… – влез эконом.

– Это не имеет никакого значения, какого цвета они были. Главное, что они у неё были. Пригласите одновременно эту студентку и принца на один из праздников. Вот вам и скандал. Уверен, что толпа из желающих увидеть их вместе, будет ломать двери университета, борясь за право протиснуться в зал.

– Хм, – сказал ректор, задумчиво взявшись рукой за подбородок и подняв глаза к потолку.

– И никакой салют этого не переплюнет. Будь он хоть из тысячи залпов. Салют уже все видели. А вот возможную невесту принца – ещё толком никто не видел. Вы со мною согласны?

– Угу, – кивнул ректор, возвращаясь с потолка.

– Предлагаю, чтобы у нас ежедневно случался, пусть небольшой, но скандальчик. Можно начать потихоньку, наращивая силу и уровень. Например, на балу первокурсников, взять и выделить время для танца "тёмных магов". Для танго. Сейчас его мелодия звучит только в исполнении императорского оркестра, а танец, собственно, видели только единицы и только один раз. Если я со Стефанией выйду на центр нашего парадного зала, вы представляете – сколько потом разговоров будет? А ведь там будут не только студенты с преподавателями, но и приглашённые гости, родители. Многие из них вернуться в провинцию. Думаю, что о том, что им удалось увидеть то, что видел лишь император и горсть избранных из его ближайшего окружения, они будут рассказывать до самой смерти.

– Да-да-да! – зачастил дирижёр, – отличная идея! Музыка, она всегда остаётся в душе!

Особенно, если новый хит и на халяву,- прокомментировал я про себя его спич, – посмотрим, как ты ещё успеешь его разучить, за оставшееся-то время.

– Итак, два потенциальных скандала у нас уже есть! Потом… Помнится, господин главный эконом как-то рассказывал их высочествам о весёлой университетской традиции посвящения первокурсников. С помощью "невидимого поросёнка"…

Господин главный эконом сделал кислую гримасу.

… давайте организуем такое посвящение. Придумаем как, и сделаем! По столице ходят какие-то жуткие слухи о "боевых свиньях-убийцах". Такое "посвящение" их подогреет и послужит прекрасным поводом для новых разговоров. Опять выйдет небольшой скандальчик. И университет -вновь в его центре!

– Хм… – ну не знаю,- сказал ректор, – скандалы? Как-то не такого я от вас ожидал…

– У нас минимум времени на подготовку, – парировал я, – и дефицит средств. Лучшими вечерами в итоге окажутся те, о которых будут говорить больше всего. В сложившейся ситуации только скандалы вынесут нас на гребень славы. Да! Обязательно нужно пригласить эльфов! И обязательно сделать это первыми!

– Не выйдет, – глубоко вздохнул организатор, – первыми эльфы будут в ордене.

– Да ну! – не поверив, удивился я, – что, серьёзно?

– Угу,- подтверждая, кивнул эконом.

Это мы ещё посмотрим, у кого они будут первыми! – хмыкнул я про себя.