Сижу. Никого не трогаю. Примус, правда, не починяю, а разглядываю большую двухстворчатую дверь, ведущую в зал, где в данный момент заседает верховный совет магов. Думают – что со мной делать? А что со мной делать? Кормить, любить, холить и лелеять… И гладить по шерстке… А больше ничего со мной делать не надо. Итак я пострадамшийся и ободрамшийся… Сходил, называется на войнушку! Фургон про…шляпил! Очнулся в какой- то трясучей телеге, на жалком пучке сена. А где? – не понимая, интересуюсь я судьбой своего передвижного дома.

– Он разбился, – печально отвечает, склонившись надо мною Стефи.

– Как разбился?

Самолёт, что ли? – думаю про себя.

– Мертвые лошади понесли вниз по склону. А внизу большой камень. А они так разогнались. И налетели… Там только доски остались… Раненые, которые были в фургоне, разбились…

– А ты как? – поинтересовался я, – ты ведь в фургоне был?

– Мне стало лучше, и я вышла наружу. Раненым нужны были места…

Да, – подумал я, когда услышал эту скорбную весть, – вот уж не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Старался, чтобы крепче сделали. Достарался! Будь конструкция похлипче, глядишь бы там колесо бы отвалилось, или ось бы на скорости развалилась… перевернулся бы, да и все дела. Починил бы… а тут…

Перед внутренним взором картина стремительно несущегося под гору чёрного фургона, мельтешащего спицами огромных колёс… Приближающийся серый здоровенный камень с острыми краями… Первыми в него грудью врезаются мёртвые, механически переставляющие ноги лошади, сзади на них неотвратимо надвигается громада фургона. Удар! Треск! Грохот! Разлетающиеся во все стороны доски, колёса, вещи, куски тел лошадей и людей… Кровища во все стороны…

Пожалуй, чинить там нечего, – представив себе момент гибели моего детища, подумал я, – проще новый сделать. Где только денег взять? И колечек ведь не продашь. Все кристаллы, которые я получил у местного демона, остались в фургоне. Большой – как амулет облегчения его веса, два поменьше – бытовые амулеты сбора и нагрева воды. Вот кто-то поживится, когда найдёт… ладно, хоть гитара и чаки у меня в пространственном "мешке" были. Тоже ведь бы кто-нибудь нашёл. Но с хранилищем нюанс. Магия у меня пропала! Нету – и всё! Ничего не могу сделать! Ни в " мешок" залезть, ни элементарно щит поставить. По нулям!

Прээлестно, просто прээлестно, – прокомментировал я себе это открытие, – значит, вернулся к тому, с чего начал. Голая черепашка без панциря, в чужом, враждебном мире. Только вот со здоровьем у меня при старте было получше. Не то что, при нынешнем "камбэке".

Я банально "выключался", как барахлящий Терминатор. Пиииуууу…! – и мир вокруг меня стягивается в одну точку. Прихожу в себя и обнаруживаю лежащим то в своей комнате, то в университетской больничке… Куда ближе, туда и оттаскивают. Просто феерия… За ворота не выйти. Очнёшься потом голенький в канаве, вот смеха-то будет! Алистера точно посмеётся. Она тут, воспользовавшись моим недомоганием, попробовала было "зубки на мне поточить", красотка злопамятная. Так, ерунда. Небольшой "наезд", окрашенный желанием самоутвердиться и припомнить былое. Я это так квалифицировал. Но Стефания оценила его по-другому.

– А ну, убирайтесь отсюда!

Пока я прикидывал, какой завуалированной колкостью ответить на эскападу красавицы в красном, Стефи выскочила вперёд, загораживая меня собой. Прижав подбородок к груди, она смотрела на Алистку и её компанию из-под бровей, агрессивно набычившись. Та попыталась было перевести разговор в плоскость – "а ты во-още кто такая?", с этаким вселенским презрением, но тут у Стефи заструились на невидимом ветру волосы и почему-то стало как-то неуютно.

– Стефи, стой! – заорал я, вспомнив, где это я уже у неё видел, – успокойся!

Теперь я выскочил вперёд, загородив Стефанию спиной и расставивши руки в стороны.

– Исчезли отсюда! – рявкнул я на застывшую передо мной компанию, – если жить хотите! Не злите Повелительницу Тьмы!

Те, на удивление спорить не стали и смылись быстро – быстро. Словно вампиры, увидевшие восход солнца. Озадаченный такой сговорчивостью, я обернулся. Ба-а! У Стефи – абсолютно чёрные глаза! Ни зрачка, ни белка. Всё залито тьмой.

Ясно теперь, почему они были так быстры, – подумал я о сбежавших студентах, – а не последовать ли мне за ними? Это вообще Стефи, или… кто?

– Аллё! Ты дома?

– В смысле?

– Ага! Живые есть. Ладно… Что у тебя с глазами?

– А что у меня с глазами?

– Так. Понятно… Проехали. Ты чего так разволновалась?

– А что они… себе позволяют?! Пользоваться тем, что человек болен и не имеет сил постоять за себя!. Это подло, гадко, мерзко! Так благородные люди поступать не должны! Пусть только ещё попробуют! Я не позволю им оскорблять моего друга!

Тьма в глазах Стефи стала светлеть, кончики развевающихся волос опустились вниз и солнечный свет как – то стал поярче.

– Гм… спасибо конечно, но ты их только что чуть-чуть не убила…

– …Я?

– Угу. Ты, пожалуйста, не волнуйся. Обойдёмся без жертв. А университет оставим целым.

– …?

Стефания была, как говорится – "вся на нервах". Конечно, а что тут удивительного? Засунуть домашнюю девочку в сражение, где она за полчаса увидит смертей столько, сколько домашней девочке не увидеть и за тысячу лет, и при этом рассчитывать, что психика у неё никак не изменится – это верх оптимизма. А точнее – кретинизма. Плюс ещё – сама там убивала. Тогда, с покушением, на площади она ещё не знала, чем её заклинание закончится, а здесь – осознанное решение. Потом я всю дорогу пытался "дать дуба"… Очень боялась, что я у неё на руках умру. Вернулись в столицу – тут тоже напряг. Как я понял, Стефи всё же в тайне надеялась, что её ждёт письмо от принца. Обломс-с… Динию не до провинциальной баронессы.

А меня светила местной медицины записали в инвалиды магического труда. Даже Аканта посетила. Ой, что было! К встрече целительницы готовились… ну не знаю, с чем сравнить… Наверное, как к встрече императора. Бегали, суетились, драили, прихорашивались. Целители так вообще чуть ли не в мыле были. Только что пар со спин не валил. Энтузиазма было столько, что его количество стало переходить в качество. В идиотизм. Пиком, пожалуй, стало явление второкурсниц с охапками цветов, с целью украсить ими мою комнату и кровать. Они что думают, что я знаменитую врачевательницу у себя принимать буду? Чаем с плюшками поить? Ага, щас! Меньше, чем на главный бальный зал университета я не согласен! Я на ложе под балдахином, по центру, в окружении плотного кольца студентов и преподов. Пусть все видят! Да! И не забудьте включить оркестр!

– Это, конечно, всё очень мило, – сказал я тогда этим цветочницам, стоя на пороге своей комнаты и упершись ногой в косяк, дабы не ворвались, – только я предпочитаю живые "цветы". Но, к сожалению, кровать у меня недостаточно большая, чтобы разом вместить весь дивный розарий, возникший у моих дверей. Мой недочёт. Приходите позже, когда я её сменю хотя бы на двуспальную!

И дверь захлопнул, оставив их озадаченно думать – чего я это им такое сказал?

Великая целительница оказалась невысокой, чуть полноватой, жизнерадостной теткой. Отличная кожа, блестящие волосы, белые, ровные зубы. Яркие, живые глаза. Всё, словно ей двадцать лет. И характер такой же – с удовольствием похихикает. Магесса Элеона, сопровождавшая её – выглядела как чопорная английская старуха. Смотрели все на Аканту – как на богиню. Стефи, которой я организовал контрамарку на присутствие рядом со мной, так вообще, чуть ли не молитвенно руки на груди складывала. Ну, посмотрела Аканта меня, посмотрела, пальчиком потыкала… Констатировала – да, было, было! Правда…Но всё куда-то делось… Куда – не ясно. Однако это было и до неё всё известно. Порекомендовала – больше бывать на воздухе, больше двигаться и хорошо кушать. Очень милая тётка.

Как только целители ослабили свою хватку и дали добро на общение – косяком пошли дознаватели. Расспросы, допросы, подозрения, слухи и сплетни по всему университету… В общем, как и предполагал, мне "сшили" дело по некромантии. Я собственно не удивился. Всё было понятно с самого начала. Славно я там оторвался. Правда, концовку не помню толком. Но вот четвёртый пехотный… Жаль. На зубах, можно сказать, ползли, почти вылезли, почти выжили… И тут я всех внезапно замесил в одну кучу! Нехорошо получилось. Но что поделать? Жизнь есть жизнь… Не в себе был…

За решётку меня не посадили. Ограничили передвижение стенами университета да приставили охрану присматривать. Ну, а в принципе-то? Зачем меня в тюрьму? Зарядка сломана, батарейки разряжены – отжечь ничего не получится. С головой плохо – на ровном месте падаю. Угрозы окружающим – никакой. Поэтому – два охранника вполне достаточно для моей персоны. Тем более, что бежать мне, в моём состоянии – себе дороже. В общем, так я два с лишним месяца в обнимку с целителями и дознавателями и провёл. Можно готовиться к написанию сочинения о бездарно проведённом лете, ибо июль почти закончился… Все планы прахом…

Звук открывшейся двери прервал мои мысли. В комнату, где я коротал время на небольшом мягком диванчике синей парчовой обивки, вошёл молодой маг в красной мании.

– Господин Эриадор, прошу вас проследовать в зал совета, – сказал он и показал рукой направление в сторону открытой двери, – вас приглашают.

Ну, приглашают, так приглашают – подумал я, поднимаясь с дивана.

– Благодарю, – кивнул я магу и, подойдя к высокому зеркалу в стене, одернул камзол. Одежду я выбрал не "за", а "вопреки". Правильнее было прийти в зелёном, создавая образ белого и пушистого, но я был весь в чёрном. Костюм тёмного мага для официальных мероприятий: черный, блестящий серебряными нитками камзол с высоким воротником – стойкой, штаны, такие же – чёрные, с серебряной ниткой. Черные полусапожки мягкой кожи, чёрные ножны с чёрной рукояткой клинка на левом боку и глубоко синий пояс с большой серебряной пряжкой. Единственное светлое исключение – шейный платок ослепительного белого шёлка, заколотый заколкой с большим прозрачным камнем. Строго, стильно. На груди – знаки доблести: награда "За заслуги перед империей первой степени", значок – "Почётный студент ИМУ", значки тёмного и целительского факультетов. Не богато, но и не сирота.

Ровным, неспешным шагом вхожу в зал. Несколько десятков пар глаз внимательно и оценивающе смотрят на меня. Я тоже пробегаю глазами по составу совета.

Мда… Молодым совет, пожалуй, не назовёшь… Сколько благородной седины…

– Эриадор Аальст? – интересуется глава совета. Интересуется явно для проформы. Я уже имел с ним три пространных разговора. В университете.

– Имею честь быть им, – отвечаю, делая уважительный полупоклон, адресованный всему совету.

– Господин Аальст! Верховный совет магов, практически в полном составе, собрался здесь, чтобы обсудить степень вашей вины и определить вам наказание за нарушение законов гильдии… Вам есть, что сказать по этому поводу?

– Конечно! – ни секунды не раздумывая, громким голосом ответил я, – пользуясь моментом, в присутствии членов верховного совета, я заявляю – я невиновен по всем пунктам!

Над столом пронёсся легкий щепоток удивленных возгласов и звуков, которые издают вытянутыми губами: типа – пфуюуу…(ну, нахал!).

– Пункт в обвинении у вас только один… некромантия…- и хмурый взгляд на меня, – прошу вас уменьшить выражение эмоций… Давайте конкретно и по делу. Итак, у вас есть, что сказать в свою защиту?

– Есть, ваша светлость! Я невинная жертва чудовищного стечения обстоятельств, оказавшаяся в скверное время, в скверном месте. Только это и ничего другого вынудило меня нарушить высокочтимые законы гильдии…

Я сделал паузу, давая информации впитаться в мозг слушателей и смотря на их реакцию. Глава молчал, не торопя меня. В зале на несколько секунд стало тихо.

– И что же это были за обстоятельства, заставившие вас нарушить закон? – нарушил тишину один из магов совета, видимо, расценив её, как позволение задавать мне вопросы.

– Отряд вражеской конницы. Очень быстрый отряд с очень острыми пиками. Когда я увидел, что он несётся на нас, а у меня в руках нет даже подушки, чтобы в них кинуть, я швырнул в них первое, что пришло в голову. И это оказался совсем не свод законов поведения мага…

Над столом возникло оживление, сопровождаемое чуть слышными смешками и улыбками.

– Очень жить хотелось, – максимально честно, сказал я, улыбнувшись, как я надеялся, искренней улыбкой, – и мне, и шести девушкам – дворянкам за моей спиной. Раздумывать было некогда. Ну и вот… что вышло, то вышло…

Я сокрушённо развёл руками. В совете пробежал одобрительный шепоток.

– Вы сейчас говорите о другом, – раздался голос с другой стороны стола, – против конницы вы использовали одно из тёмных заклинаний, а не некромантию. Мы хотим услышать, что именно вас сподвигло на поднятие мертвецов. Тогда, судя по показаниям свидетелей, конница на вас не нападала!

– Ах, вы об этом случае… – я скорбно наморщил нос, – прошу простить меня, высокоуважаемый совет, но вот как раз о интересующих вас событиях, я сам узнал, как говориться, из "третьих рук". После атаки конницы я потерял сознание, и говорят, упал с крыши фургона на землю. Ввроде бы я несколько раз потом приходил в себя… Однако, что именно делал я в эти моменты… и почему…? рассказать я вам не могу. Просто не помню! Единственное, что всплывает в памяти – так это то, что кто-то сильно шумел… А так… Больше нечего…

Я опять развёл руками и ещё для комплекта пожал плечами.

– Откуда вам известны применённые вами заклинания?

– Меня научил им мой отец… (всё на него спишу!)

– У вас разрешена некромантия?

– Вы знаете, у нас вообще очень мало магов. Кроме нашей семьи, я больше никого не знаю. Только сейчас, попав к вам и увидев разом столько людей, владеющих магией, я понял, что гильдии магов у нас нет. Наверно потому, что магов просто мало. И никто не следит, кто из них что делает…

Над столом совета возник гул голосов. Совет обсуждал услышанное.

– Мда… ну хорошо…

Конечно, хорошо!

… Однако вы вполне могли использовать другое заклинание…

– Если бы я знал какое-нибудь другое массовое заклинание, то да! – честными глазами глядя на спросившего, ответил я, – если бы меня научили чему-нибудь перед тем как отправить на войну, то, конечно же – да! Вы можете поинтересоваться у присутствующего здесь господина Мотедиуса, моего преподавателя, о том, из чего состоит арсенал заклинаний первокурсника. Он вам подтвердит, что боевых заклинаний в нём нет!…

Мотедиус под взглядами совета, кивнул, подтверждая мои слова.

… Вполне возможно, что наше присутствие при подавлении мятежа, было продиктовано весьма вескими причинами, о которых я не знаю, но то, что мы не пошли на "смазку для мечей", это просто какое-то чудо… – непонимающе развёл я руками и продолжил, озвучивая совету встречную претензию, – вообще, посылать на войну тех, которые только стали магами, очень странная практика. Конечно, я, в общем-то недавно в вашей стране и вполне возможно, что что-то не понимаю, или не знаю,…но это очень и очень странно.

В зале вновь установилась тишина.

– Да! А собственно, почему их послали? – с удивлением спросил ветхий старичок-воздушник, нагибаясь к столу и выглядывая из-за своих соседей на главу совета, – Действительно, странная идея. Зачем это было нужно, отправить первый курс на войну?

Все завозились, заскрипели стульями и стали поворачиваться к своему главнокомандующему, не спешившего отвечать. Похоже, всем это было непонятно и всех действительно интересовал вопрос – кто придумал эту дурь?

Однако архимаг отвечать на поставленный вопрос не спешил. Нахмурившись, он сидел за столом, сцепив на нём пальцы. Пауза.

– На этот вопрос я отвечу позже, – наконец открыл рот он и тут же недовольно поджал губы.

В совете недовольно-недоумённо загудели голоса. Что значит позже?

– Так! – перебивая их, громко произнёс глава совета, – закончим с этим. Скажите, Эриадор, как вы сами думаете, заслуживаете вы наказания или нет?

– Конечно же, нет! За что меня наказывать? Послали на войну – поехал, как верный присяге дворянин. Приехал, стойко нес тяготы войны – мёрз, голодал, сидел в грязи под стрелами, выполняя долг. Пришлось вступить в бой – сражался, в меру сил и способностей. Ну напуделял… Так это от недостатка опыта, и ранен в голову был! Но с поля боя не бежал. Сражался до последнего, сколько мог. Говорят, даже очень неплохо сражался. Да и потом, как меня наказать? Самое страшное для мага – потерю способностей, я получил, сражаясь за императора. Теперь вот инвалид. Чем меня ещё можно наказать? Только голову отрубить или за решётку посадить. Ну не знаю… кому и чем это поможет…

В зале установилась продолжительная тишина. Архимаг сидел, скривившись, члены совета хмурились, обдумывая услышанное.

Если бы ректор сейчас вскочил и закричал, вытянув руку вперёд – "Свободу Эриадору Аальсту!", он был бы поддержан… – усмехнулся я про себя, представив картину.

– Хорошо, – наконец сказал глава совета, – я думаю, что у совета вопросов к вам больше нет. Вы можете идти. Единственно – есть ли у вас какие-нибудь просьбы, жалобы?

– Жалоб нет, есть просьба.

– Я вас слушаю.

– Очень хочется узнать, кому я обязан столь крутым поворотом в своей судьбе, лишившим меня способностей. Скажите, кто отправил меня на войну?

Гробовая тишина в зале. Влатий пристально смотрит мне в глаза.

– Что ж, вы имеете на это полное право, – наконец произносит он, – приказ о направлении первого курса целителей вместе с экспедиционным корпусом подписан императором…

– -

(некоторое время спустя в том же зале)

… Я считаю, что император, принимая решения за верховный совет магов империи, перешёл границы договорённостей… Это нарушает сложившийся порядок вещей, что при попустительстве этому, в дальнейшем, может привести к большим проблемам. Одно только то, что ректор университета без раздумий выполняет указания императора, не получив на это одобрение совета, является иллюстрацией этих возможных проблем…

– Я ещё раз повторяю, что на документе была подпись вашего секретаря! – зло сказал Мотедиус, стукнув костяшками сжатого в кулак пальцев по столу.

– А я вам ещё повторю – что, секретарь тут всем руководит? – не менее зло ответил ему Влатий, сощурив глаза, – Или может всё же избранный глава совета? Вы допустили преступную глупость, выпустив такие таланты из рук и отпустив их на какую-то мелкую войну. Это ваша вина! Да! Ваша вина! И вина всех окружающих, кто не пожелал хоть на минуту задуматься, чем это может закончиться!

– …Я выясняю происхождение этой подписи, и как это прошло мимо меня – после небольшой, но напряжённой паузы, произнес Влатий, уводя разговор в сторону от дальнейшей конфронтации с ректором и окружающими, – и пока получается, что похоже кто-то на себя слишком много берёт либо считает себя чересчур умным!

(Настороженная тишина в зале).

– Хорошо, давайте заканчивать, – выдохнув, сказал он, – лично моё предложение в отношении Аальста – делать вид, что ничего не произошло, что в прочем, так и есть. Парень действительно оказался в ненужное время в ненужном месте. Однако повёл себя достойно, и я не вижу ничего, что можно было бы поставить ему в вину…

– А некромантия? Белый орден будет возмущён, если Аальст будет оправдан… – произнёс кто-то сбоку.

– Меня меньше всего волнует мнение ордена по данному вопросу! – резко обернувшись к говорящему, яростно прошипел Влатий, – пусть они хоть все на дерьмо изойдут, но мы будем принимать решения нужные нам, а не им! Всем ясно?

Совет одобрительно закивал головами, поддерживая своего предводителя: Да, да! Так, мол, их!

– И вообще, мне последнее время кажется, что наша гильдия пребывает в каком-то излишне благодушном настроении. Хотя особых поводов к этому я не вижу! Одно только то, что отправленные с маршалом Шайву запросили помощи, не сумев ничего сделать против магов мятежников, заставляет задуматься – а так ли всё хорошо у нас, чтобы предаваться благостным настроениям. А? Я вас спрашиваю, уважаемый совет?!

Ответом послужило молчание.

– Значит так, – тяжело сказал Влатий, – никакой вины Аальста нет. Тут больше нашей вины. Не сумели организовать, не сумели защитить… защитить по сути детей! Хоть они и считаются взрослыми, но пока они ещё в душе – сущие дети… Вот вам – результат! Аальст потерял способности! А ведь это первый радужный, за Хель знает сколько лет! И мы его так бездарно "сожгли" в банальном мятеже, пойдя на поводу чьих-то интриг… И что, мы сильнее в результате стали? Или может мудрее? А? Что мы приобрели с того, что послали нашу молодежь на бойню?

Совет угрюмо молчал.

– Постановляю: все, кто там был, достойны награды! И награждены они будут вне зависимости от того, кто там и что там думает по этому поводу! Что касается Аальста… награды он достоин не меньше, а даже больше… Но! Наша гильдия является опорой и основой империи. И на нас лежит гораздо большая, чем на ком-либо другом ответственность за её покой, да впрочем и за само её существование… Появление магов, владеющих заклинанием порталов, наводит меня на мысль, что в ближайшее время у нас будут проблемы. Да, мы можем пойти наперекор всем и объявить Эриадора героем. И это будет справедливо! Однако, судя по всему, сейчас совсем не тот момент, когда стоит начинать выяснение отношений. Способность, перебросить через порталы войска в любое место, выглядит совсем не шуткой, а удар, под который попал корпус Шайву, сморится как проба сил. Считаю, что перед лицом возможной войны империи требуется единство. Нам нужно сосредоточиться на проблеме порталов, а не на конфронтации с орденом и императором… Но и "прогибаться" нам тоже не стоит. Поэтому: делаем вид, что ничего не произошло. Аальста не награждаем, но и не наказываем. Он по-прежнему член гильдии, и по её законам ему, как инвалиду, назначается пенсия. На все вопросы о произошедшем отвечаем молчанием или фразой, что это наше внутреннее дело. Если, к сожалению, я окажусь прав, то в ближайшее время всем станет не до Аальста… А с императором я поговорю…