Я сидел под крышей каменной террасы дворца на краю небольшого фонтана с несколькими слабо журчащими струйками. Рассеяно наблюдая за плавающими в прозрачной воде красными рыбками, я размышлял – должен ли я что-то Алатари, или нет? С одной стороны – бесплатно работать я не договаривался. С другой стороны – оплата была обещана. А то, что она мне передала знания – можно рассматривать как вручённое оружие наёмнику, для выполнения задания. Однако, в связи с "всплывшими" обстоятельствами, совершение "окончательного расчёта" находится под большим вопросом. И я не сказал, что – согласен! Не успел. Она "отключилась". Поэтому – я имею полное право считать себя ничем ей не обязанным и отказаться от предварительной договорённости. Но! Знания по медицине, которые она так варварски вбила мне в мозг – весьма интересны. Я ещё до конца всё не "просмотрел" и не во всём разобрался, но похоже, что это сублимированная информация, накопленная богиней за всё время существования этого мира. Плюс, похоже, что-то лично от неё. Капля "божественности". Вполне вероятно, что я воспользуюсь этими знаниями. Но! Если я это сделаю, получится, что я должен буду выполнять условия договора с Алатари. Я же пользуюсь! А раз пользуюсь – значит подписался… Но выполнять договор без оплаты… Так ли мне это надо?

Под сводами террасы раздались лёгкие шаги. Из коридора выбежала Амали в забавном кремовом платье, расходившемся внизу широким "колокольчиком" и побежала ко мне. Странно, но такое ощущение, что она всегда знает – где я.

– Ты плачешь? – удивился я, взглянув на её, – что случилось?

– Эриэлла… Алатари – умирает! Ей очень плохо! Мне её так жалко!

Слёзы буквально катились из глаз девочки.

Упс! И что с ней делать? Вытирать носы я не умею. Да и не собираюсь. Но такое искренние чувство сострадания и горя в ментале…

– Возьми платок! – строго приказал я, – кто тебе это сказал?

– Не сказал. Папа разговаривал с хранителями…(всхлип)

– А ты услышала? Или подслушала?

– Я не подслушиваю! – обиделась она. Даже слёзы перестала вытирать.

– О! Извини. Я забыла, что ты хорошая девочка.

– Да. Я хорошая. А если она умрёт?

– Не умрёт.

– Откуда ты знаешь? Ей ведь очень-очень плохо. Она даже говорит с трудом. Я слышала!

– Не умрёт, потому что есть я. Прекрати реветь, посмотри на меня и скажи – кто я такая?

– Вестница… Крылатая вестница… – прошептала она, прижав платок к груди и смотря на меня большущими, блестящими от слёз глазами.

– Вот видишь, вспомнила, – наклонив голову, усмехнулся я ей, – не плачь и ничего не бойся. Всё будет хорошо. Я же – здесь!

– Ты ведь поможешь? Ты её спасёшь? Правда?

Секунду я смотрел в детские глаза, светящиеся восхищением и надеждой. Затем лёгким движением руки вынул свою гитару из "потайного кармашка", закинул ногу за ногу и пробежал по струнам, слушая звук. Нормальный лад! Что хорошо в "кармашке" – как положил, так и взял. Струны не "тянутся" совершенно.

– Песня. Для маленькой плаксы, – сказал я, обращаясь к девочке, – слушай!

Рано или поздно… так произойдет

Все погаснут звезды… небо упадет

Грустная минута… горе через край

Ты захочешь чуда… ты захочешь чуда…

Так захочешь чуда… что поверишь в рай!

Знаешь… мне не важно, мне как-то все равно

Знаешь… мне не страшно, свято иль грешно

Ведь по небу птица… плавно, не спеша…

… медленно кружится… медленно кружиться…медленно кружиться…

певчая душа!

Не знай, не думай ни о чем таком…

Не верь, не бойся, не проси…

А когда я прилечу к тебе… на крыльях солнца

Ты смейся, смейся и ничего не бойся!

(За моей спиною распахнулись золотые крылья, показывая, у кого тут есть эти самые – крылья солнца.)

Все с тобой случится… то, что суждено…

Только в небе птица… в синем небе птица… рррраненная птица…

Будет все равно!

Не верь… не думай ни о чем таком

Не плач… не бойся, не проси

И тогда я прилечу к тебе… на крыльях солнца

Ты смейся, смейся… и ничего не бойся!

(для желающих послушать http://www.youtube.com/watch?v=Ks1Z3TflYHQ)

Песня закончилась.

– Ну и чего ты опять плачешь? – поинтересовался я, – ты же слышала: не плачь и не думой ни о чём таком! Слышала?

– Слышала, – кивнув, шмыгнула носом Амали, – просто… Это было так… красиво! У меня сердце просто остановилось! Эриэлла!

Девочка кинулась мне на грудь и, обхватив руками бурно зарыдала.

Так, – убирая гитару, подумал я, – этого ещё не хватало! Я думал её успокоить, а вышло всё наоборот! И…и? Как… теперь?

Секунду подумав, припоминая, что в таких ситуациях взрослые делали с детьми, я тихонько опустил правую ладонь на вздрагивающую макушку, и осторожно провёл рукой по волосам.

– Не плачь, – сказал я, стараясь произнести это помягче.

Та же в ответ зарыдала только сильнее и ещё плотнее прижалась ко мне.

Сихот! Как успокоить плачущую девочку? Не скажу, что у меня есть опыт в этом вопросе… Одну я, помнится, оглушил "шоком любви"… Но та уже здоровая была. А тут, пожалуй, явно не тот возраст для такого средства… О! Я же могу эмпатический транслировать чувство радости и спокойствия. Должно подействовать!

Подействовало. Рыдать Амали перестала, перешла на шмыганье носом.

– Ну чего ты так разревелась, глупышка? – поинтересовался я, двумя руками стараясь потихоньку отодвинуть её от себя. Девочка почувствовала это движение и вцепилась в меня сильнее.

– Мне так жалко её стало! Она такая красивая на картинах! Совсем как ты! Ты ведь её спасёшь, правда?

Задрав голову, снизу, она близко-близко смотрела мне в лицо.

– Если бы у меня были крылья! – расценив моё молчание как положительный ответ, сказала она, – я бы вместе с тобой полетела её спасать!

Я секунду смотрел ей в глаза.

А зачем мне ещё одни? Алатины подарки – это ж бомбы на взводе! "Бахают" – только прикоснись. Я один уже – "потрогал"! Если второй так же внезапно сработает – откуда у меня ещё крылья вырастут? Боюсь даже представить… И что я буду делать с двумя парами? Я же запутаюсь в них! Всю жизнь – одни были… А отдам-ка я их девочке… И мне спокойно и ей – радость! Её и так балуют, а так вообще – на руках носить будут…

– Хочешь, я подарю тебе крылья? А ты меня отпустишь.

– Крылья!! Мне??

Не веря своим ушам, Амали отскочила от меня на шаг и оттуда, смешно вытянув шею вперёд, принялась пристально-пристально разглядывать моё лицо, пытаясь понять – обманывают её или нет?

– Тебе. А ты пообещаешь, что больше не будешь плакать. По крайней мере – на мне…

– -

– Что? Что происходит?

Встав на носочки, Правитель Рассветного Леса выглядывал из-за спин охранников, вытянув шею. Сильный ветер, дующий навстречу, заставлял щурить глаза.

– Гу-гу-гу-гуу-гуууууу…

Низкий рокот прокатился по знанию, заставив задрожать стены и пол.

– Пропустите!

Эльфы обернулись на знакомый голос и, увидев, кто требует прохода, расступились в стороны.

– Что… Амали!

Посредине террасы, по разные стороны фонтана, друг напротив друга, в воздухе, висели два тела. Маленькая девочка и девушка с золотыми волосами.

– Гррррр…

В лицо толкнуло воздухом.

– Амалира! Эриэлла! Что случилось?

Внезапно тела пришли в движение, начав медленно кружиться вокруг фонтана, оставаясь друг напротив друга.

– Амалира!

Вращение начало ускоряться. Вновь раздался глухой рокот. Ветер, дующий от центра фонтана – усилился.

– Амалира!

Эриэлла и Амали всё быстрее и быстрее вращались вокруг невидимой оси.

– Фах!

Три толстые фиолетовые молнии, извиваясь, словно змеи вырвались из груди Эриэллы и вонзились Амли в лоб и плечи.

– Ааа-аа! – тонким голосом закричала девочка, выгибаясь спиной назад, – аааа!

Скорость вращения возросла ещё больше, а на террасе как-то потемнело.

– Ааа-ааа!

Что-то капнуло на лицо. Правитель, хлопнув, провёл ладонью по своей щеке.

Кровь! Он потрясённо уставился на красный след, размазанный по пальцам.

– Ааа-ааа!

Амалиру выгнуло назад ещё сильнее.

– Ааа-ааа!

Отец безумными глазами взглянул на её выгнутое дугой тело, потом на кровь на своей руке и на фиолетовые извивающиеся змеи, протянувшиеся к крылатой, кружащейся воздухе в облаке злотых волос.

– Ааа-ааа!

Непрекращающийся тонкий крик дочери сверлил мозг, требуя одного: Помоги! Защити!

– Дай! – правитель обеими руками вцепился в лук ближайшего эльфа, сдирая его с плеча.

– Стрелу!

Широко расставив ноги, он растянул тетиву и на мгновение, замер, ловя цель.

– ПаХхх! – с глубоким хлопком крылатая распахнула крылья.

– Паххх! – отозвавшись эхом, раскрылись крылья за спиной у Амалиры.

– Тынь! – тенькнула тетива, отправляя стрелу в полёт.

Мгновение – и она вонзилась Эриэлле в правое плечо. Удар стрелы пущенной из длинного эльфийского лука перекинул её через себя. Ноги взлетели выше головы и она, кувыркнувшись, отлетела назад, глухим мешком плюхнувшись в угол. Правое крыло накрыло её с головой, пряча под собой тело.

Тишина… Вновь стало светло.

– Папа!

Мелко трепеща небольшими крылышками, под потолком террасы висела Амали, – папа!

Правитель леса, с отвисшей челюсть и вытаращенными глазами несколько секунд смотрел на дочь. Затем он перевел взгляд на раскрытое крыло, без движения лежащее у стены. Затем вновь на дочь. Снова на крыло…

Тишина. Только частые звуки взмахов крыльев Амали.

Внезапно, золотое крыло, прикрывавшее вестницу, дрогнуло, и, приподнявшись, попыталось видно уйти в сторону. Раздался шипящий звук боли и крыло, хлопнув, упало обратно. Эриэлла, упираясь левой рукой в пол, начала вставать с каменного пола. С трудом поднявшись на подгибающихся ногах, она попыталась выпрямиться, но её мотнуло в сторону, ударив плечом о стену.

Снова зашипев от боли, она бросила взгляд на торчащую из правого плеча стрелу, и начала поднимать голову. Медленно и неотвратимо… Внезапно вокруг неё появилось разреженное облако мрака, которое начало сгущаться, превращаясь в чёрные ленты, змеями закружившиеся вокруг тела. Эриэлла подняла голову и молча уставилась на правителя с луком в руках. "Мертвое", без кровинки лицо. Залитые непроницаемой чернотой, смотрящие без всякого выражения глаза… "Всплывшие" облаком вверх волосы, ставшие абсолютно белыми. Тёмные ленты кружат вокруг Эриэллы, стремительно сжимаясь в полупрозрачный кокон.

– Нет!!

Амали срывается из-под потолка и, спикировав, замирает в воздухе перед Эриэллой, закрывая собой отца и эльфов-охранников. Из её носа, на губу, бегут две дорожки крови.

– Нет! Нет! Не надо!

Крылатая, похоже, не слышит. Она смотрит всё так же за Амалиру, не обращая внимания на её отчаянные крики.

– Эри! Нет! Не надо! Пожалуйста-аааа!!

Бездна чёрных глаз чуть поворачивается, фокусируясь на источнике шума. На мелко-мелко мельтешащих в воздухе крыльях… розовых крыльях!

Секунда, другая и по мёртвому лицу промелькивает что-то похожее на улыбку или усмешку. Глаза вновь смотрят за Амали, но через миг снова возвращаются к ней.

– Шахесссахаааа… – длинно выдыхает сквозь зубы Эриэлла, смеживая веки и опуская голову.

– АХ!

Солнечный свет обрушивается внутрь террасы. Крыши нет. Только облако мелких чёрных песчинок, клубясь, рассеивается в голубом небе, практически невидимое в лучах яркого солнца.

– Шшааллллла…!

Воздушный вихрь, выдирая кусты, корчуя деревья, проносится от террасы вглубь парка.

– Шшааа…

Ещё один вихрь, с треском ломая стволы, проносится по следу первого.

– Шшааа… Шшааа… Шшааа… Шшааа…

Вихрь за вихрем, ревя, несутся по парку, ломая и расшвыривая ветки и деревья, вздымая в воздух тучи пыли и комья земли.

– Шшааа…

Последний ураган проносится по красной перепаханной земле, на которой нет уже ни травинки, и тьма вокруг Эриэллы рассеивается. Краски вновь возвращаются ей на лицо, а в открывшиеся глаза – их прежняя яркая зелень. Упавшие на плечи волосы, висевшие до этого белой паутиной в воздухе, вновь наливаются золотом.

– Уйди! – делает она шаг к Амали, отодвигая её левой рукой в сторону, и качающейся походкой направляется к выходу. Правое крыло волочится по полу. Из-под стрелы, вонзившейся в плечо, на золотые перья течёт кровь, капая на пол.

– Проччччь! – со злостью в голосе шипит она на окаменевших эльфов, преграждающих ей путь. Те, выйдя из ступора, шарахаются в стороны, словно рыбки от сунутой в воду руки. Волоча за собой крыло, Эриэлла прошла мимо них и вышла за дверь.

– -

– Как ты мог!! Как ты мог!!

Таурэтари, вцепившись в отвороты камзола так, что побелели костяшки пальцев, трясла своего внука "за грудки".

– Как ты посмел поднять на неё руку!?

Правитель мотался в её руках так, словно у него в теле пропали все кости. Голова поочерёдно падала то на левое, то на правое плечо.

– Что ты наделал!!?

С полным горести криком, Таурэтари выпустила его одежду и шагнула назад.

Несколько мгновений тот, вихляясь, стоял на подогнутых ногах, свесив голову и безвольно упавших вдоль тела руках, а затем рухнул на колени, закрыв ладонями опущенное лицо.

– Отведите правителя в его покои, – скомандовала Таурэтари, с ужасом смотря на коленопреклонённую фигуру, – правителю леса плохо! Отправите ему целительниц! Быстро!

Правителя подхватили за руки, подняли и аккуратно потащили.

– Бабушка!

Амали бросилась к Таурэтари, обхватив её юбку руками и вжавшись в неё лицом. Небольшие крылья из розовых перьев за её спиной разошлись и снова сложились вместе.

Как у бабочки, – рассеяно подумала Таурэтари, успокаивающе кладя ладонь на макушку своей внучки.

– -

Большая чёрная капля на каменном полу. Рядом поменьше. Совсем маленькая. Пустое место. Снова – большая капля, средняя, маленькая… Кровь. Уже подсохшая, местами размазанная перьями, кровь, каплями ведущая к двери покоев Эриэллы. Перед дверью суетится небольшая толпа эльфов с растерянными и испуганными лицами. Целители, охрана, кто-то из сановников и духовенства. Они топчутся, стараясь не наступать на капли крови, которых перед дверью больше, чем по коридору.

– Госпожа вестница, – наконец робко стучит в двери один из набравшихся храбрости целителей, – вам нужна помощь! Откройте! Мы поможем унять кровь и залечить рану… Госпожа вестница!

– Прочччччччь… – змеиным шипением доносится из-за двери, – все проччччччь…!