– Нет, госпожа маг! Пощадите! Молю всеми богами! Не-ет! Нет! А-а!

Распятый на дыбе заключённый забился, дёргая руками настолько, насколько позволяли ему верёвки. Его бледное лицо с вытаращенными глазами было перекошено страхом, а открытый рот, с гнилыми зубами, исторгал вой ужаса, эхом отражавшийся от низкого каменного потолка и стен, резко отдаваясь в ушах.

Перед дыбой, в длинном чёрном плаще до пят, с откинутым на спину капюшоном стоит Стефания. В её правой, поднятой и развёрнутой ладонью вверх руке, клубится небольшое тёмное облачко. Залитые тьмой глаза поблёскивают, отражая свет масляных ламп на стенах. Позади и немного сбоку от Стефании стоит её учитель – магистр Николас, тоже, в чёрном плаще до пола. Он контролирует процесс.

– И долго мы будем ещё слушать его вопли? – поинтересовался он, видя, что его подопечная замерла и не двигается. В интонации вопроса было слышно недовольство.

Стефи не ответила. Темное шарообразное облачко проклятия всё так же неспешно вращалось над её неподвижной ладонью. В этот миг она размышляла о том – как всё "цепляется" одно за другое, создавая цепь вроде случайных событий, но которые, в итоге, становятся жизнью. И изменить в этой цепи уже ничего нельзя. Ничего… Письмо, обнаруженное под дверью, вызвало желание отомстить. Желание превратилось в просьбу – обучить проклятиям. Но обучение невозможно без практики. И вот она стоит в пытошной городской тюрьмы, а перед ней визжит от страха выделенный "на опыты" заключённый.

"Если я ошибусь, то, вполне возможно, я его убью, – подумала Стефи, глядя на извивающегося на дыбе человека, – убью, смотря ему прямо в глаза. Не в бою, не защищая свою жизнь, а так… ради опыта. Ради того, что бы стать магом… Это бесчеловечно! Я ведь не убийца! Но если я сейчас этого не сделаю, то я так и останусь – никем!"

Перед внутренним взором девушки замелькали картинки: ухмыляющаяся Алистера, кричащая на неё императрица, внимательный взгляд Хайме, болтающие за кустом сплетницы…

"Я не могу быть – никем!" – с отчаянием выкрикнула про себя Стефания, – "со мною должны считаться, я должна иметь что-то, с чем могу бороться за себя, защищать тех, кого люблю! Это правильно. Но… получается, что для этого я должна стать… палачом"

Стефи обернулась на магистра. Николас, наклонив к плечу голову, ответил ей заинтересованным взглядом. Похоже, он понял, какие мысли обуревают его студентку, и чем вызвана задержка. Магистр ничего не сказал в ответ на её взгляд.

"Нет! Он в своё время сделал выбор. Свой выбор. А я должна решить за себя! Сама!"

Стефания вновь обернулась к воющему заключённому. Выгнувшись дугой, насколько получилось, тот выл на одной ноте, задрав подбородок. Изо рта текла слюна, и от него пахло мочой, помоями и давным-давно немытым телом. Окинув его взглядом, девушка вновь заговорила сама с собой:

"Разве он стоит моего будущего?"

"Ему больно и страшно."

"Он вор. Он воровал."

"Он страдает. Он живой."

"Всё равно его казнят. Или отправят на рудники. Оттуда не возвращаются"

"Но его смерть будет не на твоей совести. Палач не может быть целителем."

"…"

"Палач не может быть целителем"

"Наверное, мне придётся отказаться от мечты стать целителем. У меня всё равно ничего не получается…"

"Отказаться от мечты помогать людям? Вместо этого – убивать их?"

"Я должна хоть кем-то стать! У меня нет выбора!"

"Выбор есть всегда!"

Секундная пауза. Закончив спорить сама с собой, Стефания глубоко вздохнула, закрыла глаза и приняла решение.

Тёмное облачко стремительно метнулось из разжавшихся пальцев к телу заключённого, ударив его в грудь. Дикий крик резанул по ушам и оборвался, замерев на высокой ноте. Выгнутое дугой тело обмякло, косо повиснув на удерживающих его верёвках.

"Убила!"

– Слишком много силы вложила, – спокойно произнёс Николас, глядя на труп, – твоя обычная ошибка – неумение контролировать силу. Ещё не стоит думать о посторонних вещах, когда творишь заклинание. Концентрация и ещё раз – концентрация! Вот твой путь к успеху!

Магистр нравоучительно поднял вверх указательный палец. Стефи, закусив нижнюю губу, расширенными глазами смотрела на тело.

"Убила, убила, убила…" – уколами пульсировала в её мозгу единственная мысль.

– Нужно будет поработать ещё, – повернулся к своей студентке магистр, – чтобы в следующий раз, проклятие немоты вызывало немоту. А не смерть…

"Следующий…раз? Ещё раз? Ой, мамочка! Я больше не смогу! Не смогу!"

Стефи почувствовала, что ещё мгновение и у неё начнётся истерика.

– Бум! – стукнула о стену открывшаяся дверь в пыточную, звякнув металлическими кольцами.

Николас и Стефания оглянулись на звук. В дверном проёме стояла фигура в белом.

– Исчадья тьмы, – после секундного взаимного разглядывания произнесла она обвинительно – уничижительным тоном, – коверкаете и губите невинные души?

– Не преувеличивайте, отец, – с иронией в голосе ответил Николас, – не такие уж они тут и невинные.

– Всякая душа может получить покаяние!

– О, несомненно. И после покаяния, загубленные этими душами, тут же восстанут из могил живые и здоровые…

Голос магистра переполняла ирония.

– Я не буду говорить с тобой о душе, некромант. Ты уже давно умер и проклят навек. Ты сам знаешь это. Но всё равно тащишь за собою в бездну других. Ты погубил невинное дитя, толкнув её на путь соблазна повелевать жизнями людей…

Голос, идущий от двери, был ровен и спокоен.

– Увольте меня от ваших проповедей! – пренебрежительно усмехнулся магистр, махнув рукой, – всякий раз, когда я слышу подобное, мне кажется, что говорящий – бредит!

– Твой разум закрыт для сокровенного знания.

– Мои мозги на месте. И прекрасно понимают, что им рассказывают сказки, которыми вы кормите всех уже несколько сотен лет. Так что, можете, не затруднятся повторять. Я их знаю уже наизусть.

– А документы у вас есть? Разрешение… – вкрадчиво прозвучало от двери.

– А как вы думаете? – с иронией ответил вопросом на вопрос магистр.

– Покажите.

– С каких это пор орден требует документы у магов? Я что, что-то не знаю?

– У вас нет документов.

– Посетите начальника тюрьмы и спросите их у него. Его можно найти: длинная лестницу наверх, потом справа длинный-длинный коридор, перейдёте большой двор, серое здание и на второй этаж. Думаю, что немного подвигаться вам не повредит. Движение – это жизнь. Вы же боретесь за жизнь, не так ли? – в голосе магистра была неприкрытая издевка.

– Да, мы боремся за жизнь, в отличии от вас… Я знаю где кабинет начальника тюрьмы. Обязательно посещу его.

– Ни секунды в этом не сомневаюсь, отец.

Стукнув, дверь закрылась. Маги вновь остались одни.

– А… что тут делают орденцы? – непонимающе спросила Стефания, поворачиваясь к магистру, – в тюрьме?

– Облегчают путь к Хель всякой мрази, – презрительно усмехнулся Николас, – душа и всё такое… Заодно всякие секреты, пожертвования и места кладов от приговорённых воров и разбойников, в обмен на обещание лёгкого пути. Ладно, пойдём! А то тут воняет.