Стол. На столе, рядом со стеклянным кувшином с водой — пустая кружка с остатком на донышке чего-то зелёного. Тут же валяется на боку открытый пузырёк из тёмного стекла. На кровати, свернувшись калачиком под простынкой, тихо-тихо, мышкой, плачет Стефания…

Отец и сын

— Отец, можно с тобою поговорить?

— Конечно, сын, — спокойно ответил император, отодвигаясь от стола, — давай, пойдём, погуляем в саду. Там и поговорим. А то что-то у меня душновато в кабинете…

Они спустились вниз, и вышли в дворцовый сад. Император заложил руки за спину и с удовольствием, неспешно пошёл по дорожке. Диний шагал рядом. Минуты три они прогуливались молча.

— Я внимательно слушаю тебя, — наконец сказал Хайме, видя, что начало разговора затягивается.

Принц глубоко вздохнул, набирая полную грудь воздуха.

— Отец! Я люблю Стефанию и хочу, чтобы она стала моей женой! — решительно произнёс он.

Император неспешно кивнул, показывая, что услышал, но ничего не ответил и продолжил так же неспешно шагать по дорожке вдоль кустов.

Пауза. Звук шагов. Где-то, в кронах деревьев, пересвистывают птицы.

— Отец!

— Как я понимаю, ты просишь моего согласия?

— Да!

— Вот с этого и нужно было начинать, а не врываться в гостиную с невестой наперевес…

— Ну… так получилось, — вздохнул, поникнув плечами Диний.

— Получилось так, прежде всего потому, что ты думал только о себе. Поэтому так и получилось.

— Неправда! — запротестовал принц, — не только о себе!

— И о ком ты подумал? Я — удивился. Сестра твоя — испугалась. Мать вон чуть коффаем не захлебнулась… Ей дурно стало…

— Просто ей Стефания не нравится! Вот и всё!

— О ней ты тоже не подумал. Как это так — с бухты-барахты, привести девушку к ничего не подозревающим родителям и сказать — вот, женюсь! Ты попробовал представить себя на ёё месте, если родители откажут? А? Вижу, что такая мысль тебе даже не приходила в голову…

Принц поджал губы.

… и скажи мне, — продолжил император, — с чего это ты вдруг решил, что тебе это будет позволено? Разве ты не знаешь, как заключаются браки в семьях высокородных?

— Ну… мой брат ведь уже женат… — протянул Диний, — значит, мне теперь необязательно… следовать всем правилам.

— Ага! Значит, ты решил спрятаться за его спину. Он долг перед империей свой выполняет. А ты?

— Но он же твой наследник, — глядя в землю, ответил Диний, — он будет править. А я нет… Почему я тогда не могу жениться на той, которую люблю?

— Почему? Хм! Видишь ли, сын… Ничто не вечно под луной. Порою в жизни случаются совершенно необъяснимые вещи. Падают неприступные твердыни, ничтожные армии захватывают целые страны. Да, ты второй. Но ты принц правящей династии. И ты должен быть готов всегда встать рядом, подставить плечо, прикрыть спину. Ты одна из опор нашего рода, Диний! Ты меня понимаешь?

— Какое отношение это имеет к Стефании?

— Не упрямься в очевидном. Ты прекрасно понимаешь, что дочь графа Валуа для правителя более предпочтительна, чем дочь барона Терского. Валуа — древний род, имеющий большие возможности… Как денежные, так и военные. Если граф породнится с нами, то это, несомненно, усилит и нас и их и империю. А Терские… Ну не мне тебе объяснять… Единственно, что может предложить Стефания — это родить мне внука — мага. Однако, как ты понимаешь, с уверенностью обещать, что такое случиться — никто не может. Способность к магии — вещь весьма редкая. Поэтому, Валуа — это гарантированно «сейчас и завтра», а Терские — это «завтра и может быть». Плюс, Валуа могут счесть себя оскорблёнными, если их красавице предпочтут какую-то провинциальную баронессу… Да и не только они. Многие, очень многие, не прочь породниться с императорской семьёй…

— Так дочке графа ещё четырнадцати нет! Она маленькая ещё! — возмутился Диний.

— Маленькие девочки очень быстро растут, превращаясь в красавиц. Ты не замечал? Нет? Ясно. Ты ещё слишком молод, чтобы такое заметить. Тебе будет двадцать, ей семнадцать. Нормальный возраст для брака.

— Но я люблю Стефи!

— Сын. Ты открыл для себя женщин. Да, первый раз — это событие. Однако поверь мне — в твоей жизни Стефания будет не единственной. Женщины ищут блеска славы и звона монет. А твой титул — живое воплощение этого.

— Стефи не такая!

— Понятно. Похоже дальнейший разговор на данную тему особого смысла не имеет. Мозги у тебя сейчас заняты совершенно другим…

Редкий перестук каблуков по плиткам дорожки. Щебет птиц.

— Отец, так ты позволишь мне жениться на Стефании?

— Сын, — вздохнул император, — твои последние поступки показали, что ты ведёшь себя как глупый мальчишка, не думающий о будущем. Ну, вот как тебе можно доверить женщину, а? А у них ведь бывают дети. Тебе что, их можно доверить?

— Эээ… — озадачился вопросом сын.

— Семья — это ответственность. Не вижу её. Скорее вижу, что сын нашёл новую игрушку. Что с ней будет, если она тебе через полгода надоест?

— Не надоест, — упрямо сжав губы и глядя вниз, прошептал Диний.

— Это лишь слова, — слегка пожал плечами Хайме, — Пока твои поступки не позволяют относиться к ним серьёзно.

— А что… что мне нужно сделать? Чтоб слова перестали быть просто словами?

— Хочешь Стефанию? Заслужи. Докажи, что имеешь на неё право и право поступать отлично от традиций. Только не как самодур, а как сильный мужчина, отвечающий за свои поступки. Понимаешь?

— И как же я это докажу? — скептически фыркнул Диний, — На войну пойти? Так меня мама и отпустит!

— Ха! Война — это просто. Там всё понятно. Начни со сложного. С мамы. Пытайся понять, почему она так против твоей избранницы. Переубеди её, докажи, что Стефания совсем не такая, как она думает. Если ты намерен привести Стефи в нашу семью, тебе всё равно придётся это сделать. Без этого, разговора о твоей свадьбе не может быть и речи! Ты меня понимаешь?

Принц зябко передёрнул плечами.

— А как ты думал, — усмехнулся Хайме, — думал, я скажу маме и разом решу твои проблемы? Нет уж! Тебе нужно — ты и делай.

— Как я это сделаю? — угрюмо пробормотал себе под нос принц.

— Придумай, — легко сказал император, носком ноги отбрасывая упавшую на дорожку веточку, — как я вечно придумываю, как угодить тем и этим и себя ещё не забыть. Способность добиваться результатов на дипломатическом поприще — это как раз показатель умения думать о будущем. Очень важное для правителя качество…

— И с чего мне начать?

— С чего? Начни с извинений. Извинись перед сестрой, которая внезапно обнаружила в твоей постели голую девушку. Перед матерью, которую чуть удар не хватил…

Принц хмуро свёл брови и, сжав губы, уставился в землю.

— Ну-ну, сын, не хмурься так! Согласись, наделал ты делов!

Диний, молча, нехотя кивнул.

— Мне нужно будет извиниться и перед Стефанией, — сказал он, поднимая голову.

— Хорошая мысль, — одобрил Хайме, — рад, что она тебя посетила.

— А потом? Что мне делать потом?

— Потом? Потом начинай думать. Можешь к этому привлечь и её. Заодно узнаешь, годится она только для постели или может, годна на что-то большее?

— А если… только? То… что тогда?

— Да ничего, если тебя это устроит, — пожал плечами Хайме, — не она же будет в итоге принимать и отвечать за решения, а ты. Но умный совет вовремя — это хорошо. Тем более от кровно заинтересованного человека.

Принц вновь задумался. В разговоре возникла длинная пауза.

— Твоя мама меняет фрейлин… — так, словно к слову пришлось, произнёс император, задрав голову и глядя в кроны деревьев.

— Зачем? — не понял Диний.

— … на молодых девушек брачного возраста. Уверен, что среди них обязательно найдутся похожие на Стефанию… — не ответив, продолжил Хайме.

— Зачем она так поступает? Зачем?

— Может, хочет тебе добра?

— Я Стефи ни на кого не променяю!

— Может, она хочет в этом убедиться?

Принц повращал головой так, словно воротник начал его душить.

— Отец, ну это же… Это не соответствует номам приличия!

— Что не соответствует? Чего ты там себе подумал? Решил, что во фрейлинах будут фейки? Смотри… мама узнает о твоих мечтах, она тебе даст!

Император, шутя, погрозил сыну пальцем.

— Все дочери самых благородных дворян империи. Невесты. «Завалишь» кого, с той к алтарю и пойдёшь. Мама будет первой, кто объявит о браке. И я вмешивается не стану. Любая из них — хорошая партия, а их отцы — не мелкопоместные дворяне вроде Терского. Так что думай, что делаешь. Ты меня понял?

— Нужны они мне, — презрительно скривился Диний.

— Вот и посмотрим, нужны или не нужны…

Пауза.

— Прикажи, чтобы меня выпустили из дворца, — хмуро сказал Диний.

— Не боишься? — с некоторой ехидцей поинтересовался Хайме.

— Кого? — не понял его сын.

— Стефанию.

— Вот ещё! Чего мне её боятся?

— Говорят, она произвела на тебя впечатление своими глазами…

— Шептуны… — злобно прошипел принц.

— Ну, так что, не боишься?

— Я просто растерялся. Я никогда не видел у неё таких глаз! Это просто её сила так проявляется.

— Значит, не боишься… Хорошо. Давай тогда договоримся так: я тебе организую поездку, а ты не снимаешь с себя защитные амулеты. И не отказываешься от сопровождения магов.

— Что, я при всех должен разговаривать с нею?

— Оставишь их за дверью.

Принц вздохнул.

— Так мы договорились? — прищурившись, поинтересовался император.

— Да! — выдохнул принц, — договорились…

— Сын, я не против Стефи, — немного позже, уже на выходе из парка неспешно произнёс Хайме, — но у неё кроме симпатичного личика и неясных перспектив ничего нет. И ты… Только в жизнь вступаешь. Стремись. Доказывай. Добьёшься — получишь. Никак иначе. И ещё… На твоём месте я бы не стал ей ни в чём клясться. Боги карают клятвопреступников. Помни об этом.

Эста

Закинув на угол стола скрещённые ноги в высоких рыжих сапогах, начальница тайной стражи Этории сидела в своём кабинете, чуть покачиваясь в кресле.

На столе лежало вскрытое письмо и листок донесения.

Ни у одного мага, к которому мог отправиться Эриадор Аальст, он не обнаружен… — подвела итог Эста, присовокупив последнее сообщение к полученным ранее, — не обнаружен… Где его Дарг носит? Как бы случаем не убили бы по дороге… Ладно. Не будем о плохом. Появится. Появится — и к этому моменту мы должны быть готовы. К чему готовы — понятно, а вот как готовы… это загадка!

Эста бездумно уставилась на носки своих ботфортов, оттопырив плотно сжатые трубочкой губы.

Домой собирается, — спустя пару секунд вновь принялась она размышлять о неуловимом Аальсте, — порталы ищет. Порталы…

Порталы… — повторила она про себя, чувствуя, что в голове у неё крутится какая-то мысль, — ищет…

Внезапно перед её внутренним взором возникла картинка — юноша в чёрном, идущий куда-то в сопровождении варг.

Есть! — ухватила она за «хвост» крутящуюся в голове идею, — путешествие! Путешествие за порталом! Это сработает! Должно сработать!

Эста с удовлетворением откинулась ещё больше на спинку скрипнувшего кресла.

Значит так, — подумала она, — общий план! В архивах Цитадели…

Тут она поморщилась, вспомнив трёх архивариусов, всё ещё не потерявших надежду получить к ним доступ.

… в архивах цитадели обнаружен древний документ, в котором указано местоположение портала (работающего? неработающего?)… пятёрка варг, отправленная на его розыски (погибла? не вернулась?)… не смогла достичь цели, поскольку… поскольку встретила… (кого?). Хм… Встретила охраняющих путь (орков? эльфов? разбойников?) Ээ… Нет! Это всё для нас не проблема. Ммм… Встретила нежить! Точно! Он же тёмный маг! Значит, может с ней совладать! А мы не можем, поэтому и предлагаем поучаствовать в поиске. Хорошо. А почему бы нам тогда не пригласить мага огня, допустим? Мда… нужно будет, как следует, подумать над аргументацией. Итак — на пути к порталу нежить и умертвия! И нам нужен — «тёмный», чтобы расчистить путь. Ладно. Что он от этого получит? Получит он — действующий портал! Или возможность его исследовать. Но такого портала у нас нет… Что делать? Подыщем какую-нибудь арку, или что-то смахивающее на него. Пусть «исследует». Ха-ха! Будет возникать, скажем — сломался! Сколько времени-то прошло! Манускрипт старый, написан невнятно. Дарг! Он же древними языками владеет! Придётся делать «на уровне», иначе заметит. Ладно, дальше. Дальше — маршрут. Что-то длинное и опасное. Умеренно опасное. Куда-нибудь в серые пески на пару месяцев. Как бы их там не сожрали… Пару-тройку пятёрок впереди и следом, для прикрытия? А заметит? Не должен. Посмотрим. Так, теперь спутницы. Пятёрка (может две?). Красивые (разные? или все чем-то похожие на его подружку?). Молодые. Умные. Хм… может, лучше глупые? Нет, не глупые — бестолковые или неприспособленные неумёхи. Да, пожалуй, такие будут лучше. Он будет чувствовать своё превосходство и возьмёт их под своё покровительство… хороший повод для налаживания отношений! Нужно тут сыграть с позиции слабости. Главное, совсем дур не набрать. Дуры мужчин раздражают. Это нужно будет поискать среди троечниц, с трудом выполняющих нормативы. Вот кому-то повезёт! А отличницы останутся «на потом». Забавно жизнь «раскладывает». Ха-ха! Но по «боевым искусствам» у них должно быть «отлично»! Охранять Аальста нужно. Тем более что он теперь не маг! Дарг! А чего он тогда попрётся «исследовать» портал, если он ничего не может? Тьфу! И как он будет нежить разгонять (пусть её и нет)? Эх, какой план был! Проклятый Аальст! Вечно с ним всё через жо!.. Хм… но может всё же можно что-то сделать? Он же собирался к магам насчёт порталов ехать? Значит, он на что-то всё-таки рассчитывает?

Начальница тайной стражи глубоко задумалась, приложив к виску указательный палец…

Эри

Сижу на белом облачке-стульчике. Уперев локти в колени, а подбородок в ладони, хмуро слежу, как Амали гоняет с детьми на краю лужайки между кустов и невысоких деревьев. С другой стороны, в отдалении — толпа зрителей. Смотрят, как я сижу, сияю. Крылья я распахнул, выставив на яркое солнце в надежде — может, облезут? Не мой цвет…

Я был зол на Стефанию. Нет. Нет зол. Если зол — то нужно убить. Тогда не зол, а… как? Недоволен? Не, не то выражение эмоций. Звучит как-то по-отечески. Не-до-во-лён. Слово «отшлёпать» будет из той же оперы. А я её не «отшлёпать» хочу, а…

«Да-да, очень интересно, что же нужно с ней сделать?» — заинтересованно проснулся в голове внутренний голос.

«Хм…»

«Неужели это то самое нехорошее слово, которое ты не произнёс, но подумал?»

«Мммм…»

«А Стеф зажигает! И всё ему!»

«Да. Если бы не я, она бы до сих пор в мешке своём бегала! И какова благодарность, а? Она, значит, там развлекается, а я, значит — слушай это всё! Она что, меня за суккуба держит?»

«Что я слышу?! Неужели демон способен на ревность к низшей?»

«Причём тут ревность! Просто я для неё столько сделал, а она!..»

«Что, она? Не расплатилась «натурой»? Ты же только друг. Наставлял, советовал. И когда принц к ней в окно лез — кто лестницу держал?»

«Я просто не знал… Не думал, что это будет…»

«… Будет так здорово? А если бы знал, то уже бы все позы из Камасутры со Стефи пять раз пробежал?»

«Хм…»

«Что? Завязываем с воздержанием?»

«Прямо сейчас?»

«Да. Момент для начала — совсем неудачный. Я имею в виду тело. Раньше нужно было «разговляться». Хотя бы на Земле начать».

«Там много глаз было…» — вздохнул я.

«Ага! Значит — даёшь извращения! Хей-хау!»

«Стоит ли? У Стефи с принцем видно та самая любовь, которую все так ищут. Будет ли мне так же, если её нет? С фейками ничего подобного не было».

«Хочешь влюбиться?»

«Ещё чего! В кого?»

«Но ты же теперь знаешь — какова награда!»

«Смешно! Влюбиться! Мне даже не о чем будет с ними после поговорить!»

«А зачем с ними говорить?»

«А что? Раз, два — и за дверь её? Это — любовь?»

«Любовь — зверь невиданный. Может — стоит упростить начальные требования? А то — секс и чтобы умная была! Редкая комбинация. Чем больше начальных параметров, тем реже попадается требуемое. Зададим — только секс!»

«А куда торопится?»

«Понятно. Отмазка-оправдание бездеятельности. Для разговоров нужно что-то общее. А общее есть только со Стефи».

«Стефи занята».

«Прощёлкал…»

«Ну, значит — не с кем! Вопрос закрыт!»

«Помечтал об извращениях и свалил. Дитё. Понятно».

На границе лужайки появилась солидно передвигающаяся группа эльфов, в ярко-зелёных маниях и посохами в руках — служители храма. Они же хранители библиотеки. Библиотека у них смешная. И полусотни книг не наберётся. Сказали — всё, что смогли унести с собой при переселении. В основном книги по целительству. По медицине. Я их уже все пролистал, в робкой надежде найти внезапную «вклейку», как в книге Абасо. Но, надежды юношей питают, как говориться. Ничего там в них вклеено не было. Ничего не нашёл. Из всех книг непрочитанным остался только один большой фолиант — главная ценность библиотеки. Сочинение известного в древности мага-целителя. С подробным описанием энергетических оболочек тела, его органов, их взаимосвязи и как всё это «крутить» целителю. Мне, в общем-то, не надо, несмотря на то благоговенье, с которым мне его положили на стол. Но потом, я так прикинул… Когда буду менять дома тело, пожалуй, знания о моём исходном теле могут пригодиться. Будет понятно с чего начинать. И я взялся его подробно прочитывать. В голове, из глубин памяти, всплывали знания, подаренные Хель. Я всё «вспоминал», но только голова, после чтения, начинала болеть вдоль по черепу, и ломило в висках. Мозг, что ли, расширяется? Лопнет ещё… Поэтому я особо не спешил. Тем более что было понятно, что интересующего меня здесь нет. Когда я задал вопрос напрямую хранителю библиотеки о порталах, он мне сразу сказал — что такого у них нет. Много, похоже, они потеряли. Из зоны катастрофы (кто смог) эльфы выбрались несколькими группами, в разных местах и в разное время. Затем, куда вышли, там и осели. В результате, на месте будущей империи людей возникло четыре эльфийских анклава — Вечный Лес, Восточный Лес, Лес Утренней Зари и Рассветного Леса. Ещё ходили упорные слухи, о каких-то эльфах, тоже выбравшихся из ада апокалипсиса, но так и не «вышедших на связь» с соплеменниками. Как я понял, за всё время жизни тут эти слухи ни разу не подтвердились, но легенда продолжала жить. Ну… наверняка этому есть какое-то объяснение, однако я вникать не стал. Общались между поселениями эльфы редко, можно сказать — от случая к случаю. Но договор между анклавами об оказании помощи был. В том числе и военной. Хотя, чего там они могли оказать?.. Непонятно. Ну да ладно. Хранитель библиотеки предположил, что нужные мне книги могут быть в каком-то другом поселении, но с уверенностью утверждать он это не мог. Родственники родственниками, но вот кто, что «уволок», из прежней жизни, поселения не распространились. Плакаться, жаловаться на трудную жизнь — всегда, пожалуйста, и сколько угодно! А вот поделиться… Делиться — всегда трудно. А последним — особенно.

Короче говоря — я тут вытянул пустой номер. Нужно снова куда-то тащиться и кого-то опять искать. Это начинает уже надоедать… Единственно, что я тут приобрёл — это хорошую кормёжку, высококлассное обслуживание и кое-какие знания по медицине, ценность которых была мне, честно говоря, сомнительна. Это ещё вопрос — пригодятся, ли? Или так, впустую время потратил?

Узнал немножко нового о местном пантеоне богов. Эльфийские священники знаниями поделились… Если кратко, то когда-то, давным-давно (совсем давно) древние маги усиленно «грызли гранит науки», стремительно двигаясь по пути прогресса. И так у них всё хорошо и ладно получалось, такие были впечатляющие результаты, что в итоге они превратились в передовой отряд, светоч и несомненный пример для подражания. Итог — кризис веры. Орки, гномы, эльфы и люди стали больше верить в магический прогресс, вдохновляясь идеей, что им тоже по плечу деяния, сравнимые с деяниями богов. Наступление эры атеизма, так сказать. А Хель, помнится, говорила, что боги живут, пока в них верят… Уверенно предположу — тогдашние боги тогда изрядно «ослабели». А потом грянула война. Уж не знаю… Может, её целью было, как раз, прекращение прогресса и возврат к старым, добрым временам? Когда боги были сильны и могучи? Вполне возможно… Но, если прежние боги ту кашу и заварили, то с полезшем из-под крышки они не совладали. Народ, в результате начавшейся войны — «дох пачками» и процессу этому не было видно конца. Не знаю, вспоминали ли они тогда своих прежних богов, молились ли им… Думаю, что наверняка. Но то ли обиженные громовержцы и властители судеб в наказание хотели дать побольше «…почувствовать неблагодарным, что значит…», то ли ждали, пока маги наверняка перебьют друг друга… А может, им просто нужно было время, чтобы набрать сил… Сложно сказать, почему они тогда молчали. Это неизвестно. Зато известно, что стремительно сокращающееся население, не получая от них никакой помощи — взвыло и принялось искать спасения само. Решили просто — взяли и придумали… новых богов! А старые… куда-то и делись! Сами! В общем, новые боги, молодые и энергичные, воспользовавшись моментом, банально «запинали» бывших. Причём, поскольку людей по численности оказалось больше, чем остальных рас, то на пантеоне отказались именно их избранники. Эльфы уверяют, что от своей богини они не отрекались. Да и по их сведениям, гномы тоже, до сих пор ждут своих «кузнецов». Видать молодёжь на пантеоне, как говорится — «сгребла всех чохом». Ну, сгребла и сгребла. Мне бы и дела до этого никакого не было, если бы я «не отыгрывал» сейчас посланницу богини.

Не прошло и нескольких дней с моего появления в Рассветном Лесу, как высшее эльфийское духовенство имело со мной беседу, общий смысл которой можно было свести к одному искреннему пожеланию: «начать чего-нибудь делать!». Тогда я, им, ледяным тоном, сказал, что ещё не готов. Они ушли, понимающе — вежливо покивав и раскланявшись. Но ежу было понятно, что они вернутся. И вот, похоже, начался второй заход. Я не ошибся.

— Приветствую златокрылую посланницу богини!

Глава церкви всего леса, торжественно остановился рядом со мною, поднимая обе руки вверх. За его спиной, пять сопровождающих повторили жест.

Я, сидя на своём «облачке», милостиво наклонил голову к груди. Мол, слушаю. Получилось так, то я сижу выше их всех. Ненамного, но выше. Делегация просящих у трона. Нормальная диспозиция.

Не дождавшись от меня каких-либо слов (я старался много не говорить, чтобы придать своему образу загадочность) эльф перешёл к сути вопроса.

— Крылатая! Блеск золота на твоих крыльях вселяет в наши сердца надёжу. Несомненно, это знак, посланный нашей богиней, лучезарной Алатари!

Интересно, чтобы ты сказал, если бы узнал, что золото — это знак того, что студентка второго курса Стефания Терская потеряла свою невинность? — подумал я.

Медленно, я несколько раз покрутил головой влево — вправо, разрушая надежду спросившего.

— Прости, мудрый, — сказал я, — но мне нечего тебе ответить. Я не говорила с богиней. Золото на моих крыльях — загадка для меня.

Эльф нахмурился. Амали, заметив, что у меня гости, бросила бегать и помчалась ко мне. Пару мгновений спустя, дети, с которыми она играла, понеслись за ней следом. Добежав, Амали оглянулась, увидела своих бегущих друзей, остановилась, подождала, построила их в линию, приказав с неё не сходить, и неспешно подошла ко мне, важно став справа.

— Очень жаль… — после долгой паузы произнёс глава церкви, поднимая на меня глаза — мы надеялись.

Я чуть приподнял брови и лёгко кивнул: понимаю.

— Вестница! В главном храме хранится священная реликвия — нефритовая колонна из древнего храма нашей великой богини. Её пронесли через горы и пустыни, порою выкладывая из телег последнюю еду и одежду, чтобы освободить для неё место…

Эльф скорбно помолчал. Я ждал, не перебивая.

… Когда-то, через такие колонны можно было мысленно обратиться к богине, — продолжил он, — обратиться и получить ответ. Их было много, в храме. Уцелела только одна. Храм разрушен. Крылатая, просим тебя — обратись через неё к богине! Она должна услышать тебя!

— Почему вы так уверены? — поинтересовался я, — разве вы раньше не пробовали использовать реликвию?

— Пробовали… — скорбно поджал губы в ответ тот, — но ничего не получилось. Богиня не услышала нас.

Я вопросительно приподнял брови. Мол, чего ж вы от меня хотите?

— Но ты — крылатая вестница! Если ты действительно воплощение наших древних героев, богиня не сможет тебя не услышать! Твоя магия и магия святыни донесут твой голос до слуха лучезарной! Я уверен, что смена цвета твоих крыльев — знак, который она нам послала!

Слово «действительно» мне не нравится. Что, начинаются сомнения? Похоже, пора паковать чемоданы… как хорошо, что у меня их нет! Недолго музыка играла.

Задумавшись, я опустил глаза и наткнулся на взгляд Амалиры. Лицо девочки пылало восторгом, восхищением и в нём была надежда. Сейчас её подруга сделает чудо!

Я несколько секунд вглядывался ей в лицо. Детские глаза… Я не то чтобы люблю детей, но… В Эсферато тоже, детей мало.

А что я скажу богине, если вдруг «дозвонюсь» до неё? — подумал я, прикидывая возможный вариант дальнейшего развития событий, — и если она поймёт, что я «самозванец»? Будет скандал. Но «мудрейший» сказал — «мысленно обратиться к богине». То есть, разговор, если он будет — будет тет-а-тет. Без свидетелей. Значит, если богиня начнёт кричать, что я не тот, за кого себя выдаю, никто этого не услышит. Меня это вполне устраивает… И если она до этого не появлялась, несмотря на все призывы, то вполне вероятно, что и сейчас она не материализуется из воздуха, чтобы проломить мне голову… Что ей сказать про эльфов, это я у «мудрейшего» спрошу… А вот лично мне, что с этого будет?

Я задумался.

Можно не прикидываться посланницей (тем более что она знает, что никого не посылала!), а сразу потребовать оплату за услуги связи, — начал выстраивать я свою линию интереса, — знания или действующий портал куда-нибудь отсюда. Думаю, что богиню это не затруднит. Главное, чтобы она каким-либо образом не прослышала бы о пророчестве. Тогда нужной мне оплаты не будет. Она же не захочет погубить мир с последними остатками своего народа? Но не должна она знать! Если Элли где-то в заключении или ссылке — то откуда? Вряд ли тюремщики будут пичкать узницу новостями… Отлично! Разговор выглядит вполне перспективным. Даже если ничего не получится — покажу всем, что я уже что-то делаю. Можно будет прилично уйти отсюда… без скандала.

Приняв решение, я ещё раз глянул в лицо Амали, улыбнулся и поднял глаза на ожидавшего ответа священника.

— Проводи меня к реликвии, мудрейший. И посоветуй, что мне спросить у богини?

* * *

Комната, в которой хранилась древняя реликвия — была круглой и небольшой. По сути, маленький зал, стены которого богато отделаны редкими сортами дерева и украшены золотыми украшениями в виде переплетения листьев и цветов. Из-под крыши-купола, сквозь узкие окна льётся вниз яркий дневной свет. В центре зала — узкий квадратный постамент серого камня, в который вставлена невысокая круглая колонна. Примерно около метра высотой и диаметром, ну сантиметров где-то двадцать-тридцать. Короче не колонна, а узкий стержень, верхний край которой был чуть выше уровня моей головы. Войдя в зал, священники сделали жест почитания — сложили перед собой ладони и склонили головы. Ну, сущие японцы! Я не стал ничего изображать. Подождал пока они разогнуться и прошёл прямо к реликвии. Неспешно сделал вокруг неё круг, внимательно осматривая её сверху донизу. Кое-где, бледно-зелёная полированная каменная поверхность была в мелких трещинах. Две большие щербины и скол края на верхнем торце. Да… вид боевой. И что мне делать?

Я глянул на эльфов, расположившихся равномерно по кругу вдоль стен и напряжённо смотрящих на меня. Увязавшуюся за нами Амали в зал не пустили, хоть она и попробовала попротестовать. Ладно. Делаем!

Чуть усмехнувшись уголком губ, я закрыл глаза и ткнулся лбом в колонну. Тишина… темнота… холод камня, холодящий кожу. Ау! Есть кто дома? А? Похоже, никого…

Я представил себе богиню Алатари такой, какой бы я хотел её увидеть — красивой девушкой, с золотыми вьющимися волосами. Она, улыбаясь, сидит за рулём серебристого кабриолета, небрежно положив правую руку на руль, а левой — поправляя воткнутые в волосы солнцезащитные очки. Такая она мне больше нравилась. Те картинки, с её изображением, на мой взгляд, были слишком… тусклые.

— Кто-о ты-ы?

Далёкий-далёкий голос оторвал меня от мыслей о форме серёжек, которые бы ей подошли. Голос был тих и странно растягивал концы слов. В нём чувствовалась огромная усталость и бесконечная печаль.

Сихот меня раздери! Неужели богиня?

— Меня зовут Эриэлла! — ответил я, придерживаясь своего плана.

— Как ты-ы смогла-а позва-ать меня-я?

— Не знаю, богиня…

— Помнят ли обо мне-е?

— Твой народ ждёт твоего возвращения, светозарная!

(Внезапное ощущение надежды и радость «с той стороны». Слова больше не растягиваются)

— Я не могу… Нет сил вернуться… Перейти границу…

Пауза.

— Твой народ нуждается в тебе, — уверенно транслировал я мысли в наступившую тишину, — он рассеян и вымирает. Ему нужна твоя помощь! Вернись!

Тишина.

— Ты не из моего народа… — наконец шелестит далёкий шёпот-вопрос.

— Да. Я магесса из другого мира.

— Вот как…

Вновь тишина.

— Магесса… Ты можешь помочь… моим детям?

— Если заплатишь — да!

Пауза.

— Что?..

— Портал в другой мир! Я хочу вернуться домой!

— Я заплачу… Возьми… крылья. Ты — моя посланница… И знания… Ты маг. Ты разберёшься… Побывай у всех… не дай им умереть… молю… Я заплачу… клянусь.

Внезапно я ощутил у себя в сознании что-то постороннее.

— Когда, когда заплатишь!?

Долгая пауза.

— Я устала… — наконец пришёл далёкий ответ, — … капли сил… заплачу… клянусь… помоги… помоги… помоги-ии…

Голос смолк. Тишина.

— Богиня?

Тишина… темнота… холод камня.

Я открываю глаза и отнимаю лоб от колонны. Вокруг неё и моей головы, медленно вращаясь, тает облачко из светящихся белых песчинок. Оглядываюсь по сторонам. Все присутствующие — на коленях. Один только «мудрейший» на ногах.

— Свершилось! — ликующе кричит он во весь голос, задрав вверх голову и руки, — богиня снова с нами! Слава Алатари!!!

И когда же она — заплатит? — рассеяно думаю я, глядя на его восторг, — похоже, пока она оттуда «не вылезет», ничего она мне не заплатит! А в долг я не работаю! Мы так не договаривались!

О боги!

— Вот тварь! — прокомментировал Марсус светящееся облачко вокруг колонны, — тараканам у прежних поучиться надо! Во все щели лезут… **@%$$!

— А если без выражений? — хмуро поинтересовалась Мирана.

— А если без выражений, то — молотом по башке!

— Ну, так в чём дело?

Марсус поморщился.

— Сама за Границу лезь. Я не полезу.

— А как же тогда — по башке?

— По башке?

В правой руке бога войны появился небольшой боевой молот, богато украшенный золотом. Марсус несколько раз, вращая, подкинул его вверх и поймал.

— По башке значит? — усмехнулся он, покачивая зажатым в руке молотом, словно взвешивая, — по башке можно и отсюда!

* * *

В дверях зала появилась долгожданная процессия из правителя и первых лиц Рассветного Леса (как понимаю, тех, кто подвернулся под руку). Мне уже откровенно надоело отвечать на вопросы эльфов. После того, как я поговорил с богиней, срочно послали за правителем, приглашая того посетить место «чуда». С одной стороны — да! Нечего крылатой бегать — докладывать, а с другой стороны — стоишь у стены, ждёшь — пока придут. Чувствуешь себя при этом — шкаф, шкафом…

Правитель леса, Таурэтари и прочие «официальные лица» втянулись через двери, заполнив собой и своими просветлёнными лицами почти половину зала. Но едва «мудрейший», дождавшись, пока все втиснутся, открыл рот, чтобы сообщить о «радостном событии», как случилось неожиданное.

Из воздуха, рядом с постаментом, на котором стояла колонна, материализовалась фигура огромного воина в сияющих золотых доспехах. В правой руке он держал молот, аляписто украшенный золотом. Со зверским выражением на лице, воин замахнулся и обрушил страшный удар на колонну.

— Дзды-щ-щ-щь! — содрогнулся храм сверху донизу.

Осколки зелёного камня брызнули во все стороны, глухим горохом пробарабанив по стенам, и звонкими щелчками, попадав на каменный пол. Эльфам, в зале, досталось. Мне не «попало», поскольку я, едва заметив появление нежданного гостя, поставил вокруг себя щит.

Разбив колонну, воин повернулся ко мне и несколько секунд пристально смотрел мне в глаза. Затем он презрительно ухмыльнулся и качнул своё оружие в руке весьма красноречивым жестом — хлопнув молотом по левой ладони. Секунда — и он исчез. Нет его!

Пустой треснувший постамент. Пыльно пахнет каменной крошкой. Вокруг растеряно молчат. Слышны звуки хлопков по одежде. Кто-то, видно в шоковом состоянии, решил, что главное сейчас — это почиститься. Первым в себя приходит «мудрейший». Сгибая колени так, словно из него выдернули какой-то стержень, он опускается ими на пол. Тонкие, длинные пальцы дрожат над зелёными осколками, не касаясь.

— Как же это… что же это?

Его тихий шёпот в тишине зала звучит так, словно он кричит во весь голос.

— Как же… так?

* * *

— Что нам теперь следует делать?

Для собравшихся в тронном зале, вопрос его хозяина прозвучал, пожалуй, несколько растеряно.

Что делать, что — делать… Сухари сушить! Бог войны — это вам не бешеный кролик на прогулке…

Я на секунду вернулся в прошлое, вспоминая ощущение мощи исходящее от его фигуры. Хоть я и не особо долго «наблюдал», но этого времени мне хватило понять, что шансов против воителя — никаких! Ну… меня — то он не тронет (надеюсь). А вот остальных — запросто! Вот уж не ожидал, что проклятое пророчество может выглядеть не так уж и плохо…

— Может быть, госпожа Эриэлла что-то скажет?

А чё сразу — Эриэлла? Чуть что — сразу Эриэлла! Почему я вам должен что-то делать?

Сидя в кресле с выпрямленной до хруста спиной, я высокомерно приподнял подбородок и заскользил взглядом по присутствующим, неспешно поворачивая голову. Рот открывать я не торопился.

В принципе, мою миссию тут можно считать законченной. Ничего они мне предложить не могут. Я им — тоже. Тут ещё бог войны вылез… не знаю, какие у него личные претензии к Алатари и насколько они оправданны, но соваться в их разборки я совершенно не желаю. Впрочем, даже если бы я и захотел — не моя эта, весовая категория! Что я смогу сделать? Каким-то неизвестным мне способом притащить богиню сюда, чтобы она открыла мне портал? Мдя?.. Судя по энтузиазму, с которым крушилось «средство связи», будь на её месте Алатари, её постигла бы та же участь. Что она сможет противопоставить Марсусу — слабая и измотанная, только что «вытащенная» из какого-то весьма «нехорошего места»? Думаю, что только улыбнуться ему сможет. Поэтому, скорее всего, портала от светозарной мне не видать, а значит — и суетиться смысла нет. Если она только не «воткнула» знания о нём в zip…

Я мысленно прикоснулся в своём сознании к… к zip! Так я назвал по аналогии с земными компьютерными архивными файлами, эти штуковины. Никогда прежде такого не видел! Какие-то… энерго-капсулы(?). Или… скрученные сгустки энергии (?). Мысленно прикасаешься к одному — слышишь голос: «Знания. Направить на себя и влить энергию». К другому — «Крылья. Направить на себя и влить энергию». Прямо как выскакивающие из-под курсора подсказки! Как она так сделала? Что ж… Богиня! Умеет. Но крылья у меня-то уже есть, а вот знания… Если там есть то, что мне нужно… Тогда придётся остаться и «поразводить» эльфов… Договор есть договор!

На секунду задумался, представляя как «распаковываю» архив, затем разбираюсь в том, что там понасованно… И тут в голове что-то ахнуло, накренилось, наклонилось и поползло в разные стороны. Пол поехал к правой стене. А потолок к полу. Под ощущение падения с кресла, свет померк в моих глазах…

* * *

— Лежи! Сейчас я буду тебя лечить!

Оттопырив губки, с самым серьёзным видом, Амали двумя руками принялась отжимать многослойную тряпку в неглубокой серебряной миске, готовясь делать мне компресс. Местные светила медицины меня уже осмотрели и по моей просьбе покинули помещение, оставив только одну целительницу и опять же, по моей просьбе — Амали. Эльфы покидали меня в подавленном настроении. Конечно, чего радоваться-то? Сначала — колонну им разбили, потом богиня, за какой-то границей вот-вот помрёт (я успел рассказать), а теперь и вестница грохнулась с кресла, потеряв сознание. Причём, причины её падения для них остались неизвестными.

Дура, она, эта Алатари! Как есть — дура, — подумал я, лёжа в кровати в состоянии «а-ля амёба» и полузакрытыми глазами наблюдая за хлопотами Амали, — кто ж так делает? Не архив вышел, а граната с разогнутыми усиками! Чуть тряхнули — она и рванула! Обидно. Ни чё ж не сделал! Только потрогал!

— Так! Лежи и не двигайся!

Амали, расправив, потащила тряпку от миски на мой лоб. С тряпки полетели вниз капли.

— Пусть делает! — негромким голосом остановил я сунувшуюся помогать целительницу. Компресс удачно плюхнули на лоб, а лицо аккуратно вытерли платочком. Ладно, поболеем. От прохладной тряпки на лбу действительно легчает. Голова — как колокол. Хорошо — мозги из ушей не вытекли. Ой, крылатая! А у вас мозги вытекли! Ха-ха! Смешно! Не, от богов нужно держаться подальше. Силы у них много — а ума мало… Думают, что все такие «здоровые» как они…

Амали поправила мне компресс. Мои вялотекущие мысли переключились на неё.

Не знаю, почему мне нравиться смотреть на Амалиру? Как она возится, старательно что-то делает. Смеётся. И чувства у неё в ментале — чистые-чистые. Без всяких примесей. Обожает меня, восхищается — и никакого корыстного интереса, каких-то других чувств. Странно это. Раньше я на детей внимания не обращал. Хотя, детёныши — они, вообще, всегда забавные…

Вот и сейчас, с внутренней улыбкой смотрю сквозь полуприкрытые веки, как она важно сидит на табуретке рядом с кроватью, согнав с него эльфийку. Сложила ручки на коленях, внимательно смотрит на песочные часы — когда тряпку менять? Вся в процессе.

Внезапно лицо Амалиры распалась, став раздельными слоями «слоями». Кожа: Энергия, текущая в этом слое; Плотность, по участкам; Направление движения. Десятки тысяч в унисон мерцающих точек — клетки. Следующий слой — мышцы. Энергия, потоки, плотность. Всё как в предыдущем. Мерцание самых маленьких составных частей. Ещё — движение крови. Затем — кости. Потом…

В затылок резко кольнуло, отдавшись сильной болью в левый глаз. Я невольно дёрнулся, зашипев сквозь зубы.

— Тебе плохо? — большие детские глаза, полные неподдельного сочувствия, перекрыли мне весь обзор, заглядывая в мои глаза, — я сейчас тебе тряпочку поменяю…

Алатари — Дура!!

Дура!! Дура!! Дура!! Что она со мной сделала, проклятая идиотка?!!

Стефания.

Я дура. Я дура. Я тупая и бестолковая дура. Я неприспособленная. У меня ничего не получается. Я глупая. Я не умею разбираться в людях. Я не умею заботиться о будущем. Я идиотка. Дура и идиотка! Просто дура… дура — и всё!

Стефи стояла в холле учебного корпуса, всматриваясь в своё отражение в зеркале, перед которым она несколько мгновений задержалась, идя после лекций к себе. Она теперь ходила так: учёба — комната, комната — учёба. И больше никуда. Ну, если только поесть. Но и это — по возможности не со всеми и можно пропустить. И всегда — в чёрной мантии. И всегда одна.

Было бы необъяснимым чудом, если бы никто ничего бы не узнал, — подумала она, глядя в отражении на девушек, остановившихся у границы невидимого круга, который последнее время окружал её. Они стояли и глазели, не пытаясь приблизиться.

А ещё — у меня нет друзей! — добавила Стефания к своему списку самобичевания ещё одно утверждение, — как же мне не хватает Эри! Он один смог бы меня понять и… может, посочувствовать… Хоть чуть-чуть! Все только злорадствуют… а он — добрый. Вот бы он вернулся!

Стефи чуть слышно вздохнула, поправила на плече кожаный ремешок сумки с тетрадями и пошла по коридору к двери.

Ну почему, почему, почему? Почему, всё — вот так! — мысли девушки вновь соскочили на дорогу, по которой они бесконечно блуждали последнее время, не находя выхода, — Я же ни о чём «таком» не думала! Просто жила. Любила. Вот, наверное, потому, что не думала, так и вышло. Поэтому…

«… Это жизнь, детка! Не позволяй ему много, пока не женится» — вспомнила она слова Эри.

А он меня предупреждал! А я не слушала. Не слушала, потому что… Дура! А дурам — счастья не бывает!

«… Ты с ума сошла! Тебе срочно нужен от него ребёнок!» — тут же, как назло, вспомнились слова матери.

Он молчал, — вспомнила она Диния, испуганными глазами смотрящего на неё, — молчал, пока она кричала на меня. Молчал, когда она выгоняла меня прочь. Я ему не нужна. И ребёнок мой ему не нужен. Ему нужна его мама. И развлечения. И всё. Я ему — не нужна! Я — развлечение на один раз!

Стефи вспомнила, как она — опустив глаза, вцепившись ледяными пальцами в прилавок, бледнея, краснея, идя пятнами и заикаясь, лепетала о подруге, которая… сделала легкомысленный шаг… она не может купить сама… Просила меня, её хорошую подругу…

Травница — пожилая женщина со стянутыми на затылке в пучок седыми волосами, молча, выслушала, смотря умными, понимающими глазами, и не сказав ни слова, повернулась от прилавка к шкафчикам.

— Вот, — сказала она, с лёгким стуком ставя на деревянный прилавок пузырёк, — лучшее, что делают в империи. С усиливающим магическим заклинанием. Никаких побочных эффектов. Один золотой.

Не раздумывая о столь высокой цене, Стефания выложила деньги.

Ребёнок мне обошёлся бы гораздо дороже, — подумала Стефи, проходя, не замечая мимо магов и людей с оружием возле её дома на дорожке, — ему он не нужен. А мне — не нужен ребёнок от… предателя! И не было у меня его… Это просто так… В профилактических целях… Просто так… в целях…

Погруженная в свои мысли девушка поднялась по лестнице на второй этаж и, открыв дверь, шагнула внутрь своей комнаты.

— Диний!! Что ты тут делаешь?!

— Пожалуйста, прости меня. Я повёл себя недостойно… я растерялся. И не защитил тебя… — произнёс принц, опустившись перед Стефи на колено и повинно склонив голову, — прости…

— Эээ…

— Стефания! Ты свет моей жизни! Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Клянусь — всегда, всю жизнь любить только тебя! Это кольцо, символ моей любви…

Вскинув голову и глядя снизу вверх в растерянное лицо Стефи, принц протянул ей открытую чёрную бархатную коробочку с тонким золотым колечком внутри.

— … Я хотел подарить тебе его сразу, ещё в то утро… но всё пошло как-то… неожиданно. Прости меня. Я — дурак!

— … Прошу тебя — прими его и будь моей женой!

— … Эээ… (почему, когда нужно, все умные слова и мысли куда-то исчезают?!)

Эри

Я сидел под крышей каменной террасы дворца на краю небольшого фонтана с несколькими слабо журчащими струйками. Рассеяно наблюдая за плавающими в прозрачной воде красными рыбками, я размышлял — должен я что-то Алатари, или нет? С одной стороны — я вроде бесплатно работать не договаривался. С другой стороны — оплата была обещана. А то, что она мне передала знания — можно рассматривать как вручённое оружие наёмнику, для выполнения работы. Однако, в связи с «всплывшими» обстоятельствами, совершение «окончательного расчёта» находится под большим вопросом. И я не сказал — согласен! Не успел. Она «отключилась». Поэтому — я имею полное право считать себя ничем ей не обязанным и отказаться от предварительной договорённости. Но! Знания по медицине, которые она так варварски вбила мне в мозг — весьма интересны. Я ещё до конца всё не «просмотрел» и не во всём разобрался, но похоже, что это сублимированная информация, накопленная богиней за всё время существования этого мира. Плюс, похоже, что-то лично от неё. Капля «божественности». Вполне вероятно, что я воспользуюсь этими знаниями. Но! Если я это сделаю, получится, что я должен буду выполнять условия договора с Алатари. Я же пользуюсь! А раз пользуюсь — значит подписался… Но выполнять договор без оплаты… Так ли мне это надо?

Под сводами террасы раздались лёгкие шаги. Из коридора выбежала Амали в забавном кремовом платье, расходившемся внизу широким «колокольчиком» и побежала ко мне. Удивительно, но такое ощущение, что она всегда знает — где я.

— Ты плачешь? — удивился я, взглянув на её, — что случилось?

— Эриэлла… Алатари — умирает! Ей очень плохо! Мне её так жалко!

Слёзы покатились из глаз девочки.

Упс! И что с ней делать? Вытирать носы я не умею. Да и не собираюсь. Такое искренние чувство сострадания и горя в ментале…

— Возьми платок! — строго приказал я, — кто тебе это сказал?

— Не сказал. Папа разговаривал с хранителями…

— А ты услышала? Или подслушала?

— Я не подслушиваю! — обиделась она. Даже слёзы перестала вытирать.

— О! Извини. Я забыла, что ты хорошая девочка.

— Да. Я хорошая. А если она умрёт?

— Не умрёт.

— Откуда ты знаешь? Ей ведь очень-очень плохо. Она даже говорит с трудом. Я слышала!

— Не умрёт, потому что есть я. Прекрати реветь, посмотри на меня и скажи — кто я такая?

— Вестница… Крылатая вестница… — прошептала она, прижав платок к груди и смотря на меня с восторгом большущими, блестящими от слёз глазами.

— Вот видишь, вспомнила, — наклонив голову, усмехнулся я ей, — не плачь и ничего не бойся. Всё будет хорошо. Я же — здесь!

— Ты ведь поможешь? Ты её спасёшь? Правда?

Секунду я смотрел в детские глаза, светящиеся восхищением и надеждой. Затем лёгким движением руки вынул свою гитару из «потайного кармашка», закинул ногу за ногу и пробежал по струнам, слушая звук. Нормальный лад! Что хорошо в «кармашке» — как положил, так и взял. Струны не «тянутся» совершенно.

— Песня. Для маленькой плаксы, — сказал я, обращаясь к девочке, — слушай!

За моей спиною распахнулись золотые крылья, показывая, у кого тут есть эти самые — крылья солнца.

Песня закончилась.

— Ну и чего ты опять плачешь? — поинтересовался я, — ты же слышала: не плачь и не думой ни о чём таком! Слышала?

— Слышала, — кивнув, шмыгнула носом Амали, — просто… Это было так… красиво! У меня сердце просто остановилось! Эриэлла!

Девочка кинулась мне на грудь и, обхватив руками бурно зарыдала.

Так, — убирая гитару, подумал я, — этого ещё не хватало! Я думал её успокоить, а вышло всё наоборот! И… И? Как… теперь?

Секунду подумав, припоминая, что в таких ситуациях взрослые делали с детьми, я тихонько опустил правую ладонь на вздрагивающую макушку, и осторожно провёл рукой по волосам.

— Не плачь, — сказал я, стараясь произнести это помягче.

Та же в ответ зарыдала только сильнее и ещё плотнее прижалась ко мне.

Сихот! Как успокоить плачущую девочку? Не скажу, что у меня есть опыт в этом вопросе… Одну я, помнится, оглушил «шоком любви»… Но та уже здоровая была. А тут, пожалуй, явно не тот возраст для такого средства… О! Я же могу эмпатический транслировать чувство радости и спокойствия. Должно подействовать!

Подействовало. Рыдать Амали перестала, перешла на шмыганье носом.

— Ну чего ты так разревелась, глупышка? — поинтересовался я, двумя руками стараясь потихоньку отодвинуть её от себя. Девочка почувствовала это движение и вцепилась в меня сильнее.

— Мне так жалко её стало! Она такая красивая на картинах! Совсем как ты! Ты ведь её спасёшь, правда?

Задрав голову, снизу, она близко-близко смотрела мне в лицо.

— Если бы у меня были крылья! — расценив моё молчание как положительный ответ, сказала она, — я бы вместе с тобой полетела её спасать!

Я секунду смотрел ей в глаза.

А зачем мне ещё одни? Алатины подарки — это ж бомбы на взводе! «Бахают» — только прикоснись. Я один уже — «потрогал»! Если второй так же внезапно сработает — откуда у меня ещё крылья вырастут? Боюсь даже представить… И что я буду делать с двумя парами? Я же запутаюсь в них! Всю жизнь — одни были… А отдам-ка я их девочке… И мне спокойно и ей — радость! Её и так балуют, а так вообще — на руках носить будут…

— Хочешь, я дам тебе крылья? А ты меня отпустишь.

— Крылья!! Мне??

Не веря своим ушам, Амали отскочила от меня на шаг и оттуда, смешно вытянув шею вперёд, принялась пристально-пристально разглядывать моё лицо, пытаясь понять — обманывают её или нет?

— Тебе. А ты пообещаешь, что больше не будешь плакать. По крайней мере — на мне…

* * *

— Что? Что происходит?

Встав на носочки, Правитель Рассветного Леса выглядывал из-за спин охранников, вытянув шею. Сильный ветер, дующий навстречу, заставлял щурить глаза.

— Гу-гу-гу-гуу-гуууууу…

Низкий рокот прокатился по знанию, заставив задрожать стены и пол.

— Пропустите!

Эльфы обернулись на знакомый голос и, увидев, кто требует прохода, расступились в стороны.

— Что… Амали!

Посредине террасы, по разные стороны фонтана, друг напротив друга, в воздухе, висели два тела. Маленькая девочка и девушка с золотыми волосами.

— Гррррр…

В лицо толкнуло воздухом.

— Амалира! Эриэлла! Что случилось?

Внезапно тела пришли в движение, начав медленно кружиться вокруг фонтана, оставаясь друг напротив друга.

— Амалира!

Вращение начало ускоряться. Вновь раздался глухой рокот. Ветер, дующий от центра фонтана — усилился.

— Амалира!

Эриэлла и Амали всё быстрее и быстрее вращались вокруг невидимой оси.

— Фах!

Три толстые фиолетовые молнии, извиваясь, словно змеи вырвались из груди Эриэллы и вонзились Амали в лоб и плечи.

— Ааа-аа! — тонким голосом закричала девочка, выгибаясь спиной назад, — аааа!

Скорость вращения возросла ещё больше, а на террасе как-то потемнело.

— Ааа-ааа!

Что-то капнуло на лицо. Правитель, хлопнув, провёл ладонью по своей щеке.

Кровь! Он потрясённо уставился на красный след, размазанный по пальцам.

— Ааа-ааа!

Амалиру выгнуло назад ещё сильнее.

— Ааа-ааа!

Отец безумными глазами взглянул на её выгнутое дугой тело, потом на кровь на своей руке и на фиолетовые извивающиеся змеи, протянувшиеся к крылатой, кружащейся воздухе в облаке злотых волос.

— Ааа-ааа!

Непрекращающийся тонкий крик дочери сверлил мозг, требуя одного: Помоги! Защити!

— Дай! — правитель обеими руками вцепился в лук ближайшего эльфа, сдирая его с плеча.

— Стрелу!

Широко расставив ноги, он растянул тетиву и на мгновение, замер, ловя цель.

— ПаХхх! — с глубоким хлопком крылатая распахнула крылья.

— Паххх! — отозвавшись эхом, раскрылись крылья за спиной у Амалиры.

— Тынь! — тенькнула тетива, отправляя стрелу в полёт.

Мгновение — и она вонзилась Эриэлле в правое плечо. Удар стрелы пущенной из длинного эльфийского лука перекинул её через себя. Ноги взлетели выше головы и та, кувыркнувшись, отлетела назад, глухим мешком плюхнувшись в угол. Правое крыло накрыло её с головой, пряча под собой тело.

Тишина… Вновь стало светло.

— Папа!

Мелко трепеща небольшими крылышками, под потолком террасы висела Амали, — папа!

Правитель леса, с отвисшей челюсть и вытаращенными глазами несколько секунд смотрел на дочь. Затем он перевёл взгляд на раскрытое крыло, без движения лежащее у стены. Затем вновь на дочь. Снова на крыло…

Тишина. Только частые звуки взмахов крыльев Амали.

Внезапно, золотое крыло, прикрывавшее вестницу, дрогнуло, и, приподнявшись, попыталось видно уйти в сторону. Раздался шипящий звук боли и крыло, хлопнув, упало обратно. Эриэлла, упираясь левой рукой в пол, начала вставать с каменного пола. С трудом поднявшись на подгибающихся ногах, она попыталась выпрямиться, но её мотнуло в сторону, ударив плечом о стену.

Снова зашипев от боли, она бросила взгляд на торчащую из правого плеча стрелу, и начала поднимать голову. Медленно и неотвратимо… Внезапно вокруг неё появилось разреженное облако мрака, которое начало вращаться, превращаясь в чёрные ленты, окружающие тело. Эриэлла подняла голову и молча уставилась на правителя с луком в руках. «Мёртвое», без кровинки лицо. Залитые непроницаемой чернотой, смотрящие без всякого выражения глаза… «Всплывшие» облаком вверх волосы, ставшие абсолютно белыми. Тёмные ленты кружат вокруг Эриэллы, стремительно сжимаясь в полупрозрачный кокон.

— Нет!

Амали срывается из-под потолка и, спикировав, замирает в воздухе перед Эриэллой, закрывая собой отца и эльфов-охранников. Из её носа, на губу, бегут две дорожки крови.

— Нет! Нет! Не надо!

Крылатая, похоже, не слышит. Она смотрит всё так же за Амалиру, не обращая внимания на её отчаянные крики.

— Эри! Нет! Не надо! Пожалуйста-аааа!!

Бездна чёрных глаз чуть поворачивается, фокусируясь на источнике шума. На мелко-мелко мельтешащих в воздухе крыльях… розовых крыльях!

Секунда, другая и по мёртвому лицу промелькивает что-то похожее на улыбку или усмешку. Глаза вновь смотрят за Амали, но через миг снова возвращаются к ней.

— Шахесссахаааа… — длинно выдыхает сквозь зубы Эриэлла, смеживая веки и опуская голову.

— АХ!

Солнечный свет обрушивается внутрь террасы. Крыши нет. Только облако мелких чёрных песчинок, клубясь, рассеивается в голубом небе, практически невидимое в лучах яркого солнца.

— Шшааллллла!..

Воздушный вихрь, выдирая кусты, корчуя деревья, проносится от террасы вглубь парка.

— Шшааа…

Ещё один вихрь, с треском ломая стволы, проносится по следу первого.

— Шшааа… Шшааа… Шшааа… Шшааа…

Вихрь за вихрем, ревя, несутся по парку, ломая и расшвыривая ветки и деревья, вздымая в воздух тучи пыли и комья земли.

— Шшааа…

Последний ураган проносится по красной перепаханной земле, на которой нет уже ни травинки, и тьма вокруг Эриэллы рассеивается. Краски вновь возвращаются ей на лицо, а в открывшиеся глаза — их прежняя яркая зелень. Упавшие на плечи волосы, висевшие до этого белой паутиной в воздухе, вновь наливаются золотом.

— Уйди! — делает она шаг к Амали, отодвигая её левой рукой в сторону, и качающейся походкой направляется к выходу. Правое крыло волочится по полу. Из-под стрелы, вонзившейся в плечо, на золотые перья течёт кровь, капая на пол.

— Проччччь! — со злостью в голосе шипит она на окаменевших эльфов, преграждающих ей путь. Те, выйдя из ступора, шарахаются в стороны, словно рыбки от сунутой в воду руки. Волоча за собой крыло, Эриэлла прошла мимо них и вышла за дверь.

* * *

— Как ты мог!! Как ты мог!!

Таурэтари, вцепившись в отвороты камзола так, что побелели костяшки пальцев, трясла своего внука «за грудки».

— Как ты посмел поднять на неё руку!?

Правитель мотался в её руках так, словно у него в теле пропали все кости. Голова поочерёдно падала то на левое, то на правое плечо.

— Что ты наделал!!?

С полным горести криком, Таурэтари выпустила его одежду и шагнула назад.

Несколько мгновений тот, вихляясь, стоял на подогнутых ногах, свесив голову и безвольно упавших вдоль тела руках, а затем рухнул на колени, закрыв ладонями опущенное лицо.

— Отведите правителя в его покои, — скомандовала Таурэтари, с ужасом смотря на коленопреклонённую фигуру, — правителю леса плохо! Отправите ему целительниц! Быстро!

Правителя подхватили за руки, подняли и аккуратно потащили.

— Бабушка!

Амали бросилась к Таурэтари, обхватив её юбку руками и вжавшись в неё лицом. Небольшие крылья из розовых перьев за её спиной разошлись и снова сложились вместе.

Как у бабочки, — рассеяно подумала Таурэтари, успокаивающе кладя ладонь на макушку своей внучки.

* * *

Большая чёрная капля на каменном полу. Рядом поменьше. Совсем маленькая. Пустое место. Снова — большая капля, средняя, маленькая… Кровь. Уже подсохшая, местами размазанная перьями кровь, каплями ведущая к двери покоев Эриэллы. Перед дверью суетится небольшая толпа эльфов с растерянными и испуганными лицами. Целители, охрана, кто-то из сановников и духовенства. Они топчутся, стараясь не наступать на капли крови, которых перед дверью больше, чем по коридору.

— Госпожа вестница, — наконец робко стучит в двери один из набравшихся храбрости целителей, — вам нужна помощь! Откройте! Мы поможем унять кровь и залечить рану… Госпожа вестница!

— Прочччччччь… — змеиным шипением доносится из-за двери, — все проччччччь!..

Эри

— Диббилллыы… Лесные дауны… Тупые животные…

Я злобно шипел себе под нос, разглядывая торчащую из моего плеча стрелу. Хорошо, что я боль умею блокировать. Если бы не это — на стенку бы сейчас лез… Из-под древка по-прежнему текла кровь, пропитывая одежду.

Я достал левой рукой из «потайного кармашка» чак и матюкаясь сквозь зубы разрезал ткань, полностью оголив предплечье. Торчащая из ключицы хрупкого девичьего плеча длинная стрела смотрелась «феерично». Ещё кровища и посиневшая кожа в месте попадания…

— Уу-у! Бесполезные тряпки! Тут в стальной броне ходить нужно! Или в чешуе… как дома, — высказался я на тему своей одежды и приступил к поверхностному осмотру.

Задет крупный сосуд, — через секунду констатировал я, — что делать? Звать целителей? Ушёл я конечно гордо, захлопнув за собой дверь, но вот что дальше будет, я как-то не подумал… А точнее — вообще не думал.

Я прищурился, приглядываясь к ране и соображая — стоит ли мне самому вытаскивать стрелу или харе валять дурака, демонстрируя гордость? Видно придётся «идти сдаваться» целителям… пока кровь не кончилась.

Шии-х! «Изображение» вновь пошло слоями: кожа, мышцы, сосуды, кости… Это ещё что? А! Знания Алатари в действии! Хорошо. Посмотрю, насколько они ценны. Смотрю. Вот — инородное тело — тёмный наконечник стрелы, уткнувшиеся в кость. Кость под ним треснула и «разошлась» краями. А я — то думал, что так больно было поначалу! Вот — разрезанная артерия. Это с неё так течёт. Хорошо, не крупная. А то бы я уже тут на «дрожащих полусогнутых» был бы. Крупная — ниже. Что ж мне так с плечами не везёт-то? Тогда в левое «засадили» и теперь в правое. Хотя… Плечи всё же лучше, чем попадание «в корпус». В «корпусе»… там много всяких органов! Так. Что-то срочно нужно делать с кровотечением. Пусть артерия и небольшая, но кровит усиленно.

Внезапно мне в голову пришло знание. Я знал, что нужно делать! И совершенно точно знал! Не отвлекаясь на осмысление и анализ «пришедшего откровения», я начал действовать.

Чувствую слабый укол в районе солнечного сплетения. Опускаю глаза, чтобы посмотреть. Перед моим взором — тонкий, длиной примерно с руку, извивающий усик. Толщиной где-то с треть или четверть мизинца, дымчато-полупрозрачный, он извивается, выделывая своим свободным кончиком замысловатые петли. Второй его конец уходит мне в грудь. Хм!..

Я озадаченно посмотрел на своё новое приобретение, где-то в затылке понимая, что всё идёт нормально, и ничего в этом страшного нет. Так. И что дальше?

Кончик усика замер, неспешно развернулся ко мне, помедлил и броском ринулся в моё многострадальное плечо. Хоп! Я вижу, как он проходит сквозь кожу, мышцы и упирается разорванный сосуд. Мгновение — и он обвился, сжавшись вокруг него, перекрывая утечку моей драгоценной крови.

Микроманипулятор! — приходит мне в голову земное слово, — хирургический микроманипулятор! Просто реализованный на другой технологии! Это что, значит, что я могу «поковыряться» в себе без посторонней помощи? Здорово! Живём! Ковыряем!

Укол в груди. Ещё один жгутик задрожал, извиваясь кончиком перед моим лицом. Так. Отлично. Я понял, как их следует «выращивать». Теперь нужен план. Что именно я собираюсь сделать? Я собираюсь вытащить эту Сихотскую стрелу! С чего начать? Для этого нужно расширить рану…

Я внимательно «осмотрел» наконечник и его положение в тканях. Он был трёхгранным, здоровым, с широко растопыренными зубцами, не позволяющими извлечь его «по-хорошему». Только с «куском мяса» или — резать.

— Вот суккубы лесные! — ругнулся я, закончив осмотр, — чем стреляют! Браконьеры…

— Госпожа вестница! — от входа до меня донёсся стук и голос, приглушённый дверью — вам нужна помощь! Откройте! Мы поможем унять кровь и залечить рану… Госпожа вестница!

— Прочччччччь… — пригнувшись, змеёй зашипел я в сторону двери, — все проччччччь!..

Без вас обойдусь! Неблагодарные…

За дверью упорствовать в навязывании помощи не стали. Замечательно.

Так. Не отвлекаемся на низших, работаем дальше! Значит, вынуть наконечник…

Второй «усик» скользнул к ране, проникнув в пространство между наконечником и телом. Я аккуратно попробовал отжать в сторону фрагмент рассечённой мышцы. Получилось! Но тут одним «усом» не справиться… Укол! Укол! Укол! Ещё три извиваются передо мной. Так. По одному. Управлять сразу тремя… Думаю, с непривычки это будет непросто. А если потребуется сразу несколько?… Вот доживём до такого, будем думать…

Я поочерёдно расположил «манипуляторы» в нужные места. Двигаем первый… О! Оказывается кончик «усика» можно превратить в плоскую «лопаточку» и «подогнуть». Так цеплять мышцы удобнее… Второй… двигаю. Та-ак… Двинулось. Хорошо. Третий. Отодвигаю. Всё нормально…

Сихот! Я прям как Терминатор за самопочинкой! — вспомнился мне фрагмент фильма, где Шварценегер, в роли робота, ковырял себе повреждённый глаз, — вот только таких крутых, как у него, очков у меня нет… Чееетвёртый! Всё! Вроде всё.

Я внимательно оглядел наконечник — нигде не цепляет? Нет. Ход свободен, можно вытягивать. Чем тянуть? Ещё усик сделать? Стоп! У меня же рука есть! Как же быстро я перешёл на «новые технологии»!

Взявшись за тонкое деревянное древко, я осторожно потянул.

— Чпок…

С негромким чавкающим звуком стрела вышла из раны. Следом обильно потекла кровь.

— Вот гад, — вслух сказал я, оглядев залитый кровью наконечник, — специально, что ли выбрал? Им же, наверное, латный доспех пробить можно! Здоровущий какой…

Ладно, — отшвырнул я стрелу в сторону входной двери, — дрянь эту я вынул, теперь — «вторая часть марлизонского балета»! Нужно унять кровь и как-то всё срастить обратно… Я в задумчивости уставился на «дырку в мясе», края которой были растянуты в стороны и немного «вывернуты» наружу. Перекрыть кровотечение… Но сосуды совсем мелкие…

Внезапно, кончики «усиков» держащие края, превратились в густую бахрому, каждая «ниточка» которой была совсем тонким «усиком». Они «метёлками» растопырились в стороны, обвивая и перетягивая мелкие сосуды. Раз-два и кровотечение прекратилось! Класс! Вот только мышцы они перестали держать и края раны вновь сошлись. Хм… ясно, что придётся тренироваться. А то — заодно ухватился, другое упало… Может, вначале нужно кость восстановить? И уж по ней наращивать мясо? Нда… практики операций у меня нет. Ладно. Будем нарабатывать практику!

Я сделал ещё два «усика» и «стянул» повреждённую кость, сложив её края.

Нужно, чтобы она зажила… — озвучил я желание куда-то внутрь черепа. Отклик не замедлил придти. Я знал, что нужно делать. Не понимал, но знал. Забавное состояние.

Клетки кости стремительно делились, срастаясь между собой. Нормально. Ускоренная регенерация — это для меня не откровение, до попадания сюда — сам умел. Но в этом теле — это весьма полезная опция. Жизненно необходимая, скажем так.

Захотелось есть и появилась лёгкая усталость. Ага! Процесс восстановления расходует силы организма. Нормальный эффект, подтверждающий, что всё идёт в нужном направлении. Ещё, есть чувство, что у меня поубавилось маги…