Значит, примерно еще полтора-два… и это получается… это получается — еще плюс три дня пути к двадцати пяти. Я записал итоговую цифру двадцать восемь на лист бумаги. Короче говоря, месяц! Месяц верхом на лошади? Я же сдохну… Пусть даже будут перерывы на обед и сон. Сдохну, как Масяня, — на улице! И пусть мне не говорят, что привыкнуть можно ко всему. Не верю! Вот не верю, и все! К лошадям привыкнуть нельзя! Проклятый мир… Совсем быт и сервис не налажен. Как можно путешествовать в таких условиях?

Я раздосадованно поджал губы. Что за жизнь?

Я занимался планированием своих дальнейших действий. Книга о порталах, которую дал мне преподаватель древяза Эльвино, оказалась пустышкой. Куча формул, описывающих стабильность зоны перехода, и все! Ничего больше! Мрак!

Ну че ты тут понаписал? Че ты понаписал? Ну кто так пишет, с возмущением обратился я к давно почившему автору, отбросив от себя на край стола прочитанный фолиант. Ну разве нормальные люди так пишут? Сначала нужно описать предмет, о котором идет речь. Как это все работает. А уж потом лепи свои формулы куда и сколько хочешь! Похоже, это тот случай, когда за деревьями леса не видно. Ожидание того, что в процессе чтения этого набитого математикой гримуара у меня в голове всплывут сами собой нужные знания, не оправдалось. Ничегошеньки не всплыло! Ни-че-го! Как говорится, халявы не случилось. С архивами университета тоже было по нулям.

— Просьба рассматривается… — сделав рожу и растягивая слова, передразнил я Эльвино. — Хорошо бы еще знать, где и кем она рассматривается, и рассматривается ли вообще!

Короче, видя такую неспешность, я решил подстраховаться.

— Не университетом единым! — сказал я себе и принялся наводить справки о других архивах, существующих на этой планете. Не могло же их не быть? Предположение оказалось верным. Были. Во всех государствах, граничащих с империей, были аналоги университета. Может, побольше, может, поменьше, может, назывались по-другому, но это не так уж важно. Главное — суть! А суть была в том, что там тоже обучали магов и там тоже были книги. Осталось только туда добраться и придумать, как сделать так, чтобы мне их дали. Это на случай, если мне не удастся приобщиться к знаниям здесь. А то тут, похоже, могут рассматривать мой запрос до исполнения пророчества… Бюрократы проклятые! Гласности на вас нет! Короче, я начал готовить запасные варианты. Может, я, конечно, торопил события, но сидеть, ожидая, когда кто-то что-то там решит, надоело. Начал я с самого простого — взял карту и составил список городов-кандидатов для поездки. Вышло девять штук. Самый ближайший — две недели пути плюс школа, считающаяся одной из самых слабых. Одна из сильнейших школ — месяц пути.

— Просто праздник какой-то… — констатировал я, пробежав глазами цифры в составленной таблице. — Мало того что лошади и дороги, так еще постоялые дворы с комковатыми матрасами и живущими в них кусачими насекомыми. А еда? Это же ужас!

Я вспомнил свое путешествие на свадьбу, когда мы питались по дороге в придорожных трактирах. Правый бок сразу же заныл, вспоминая, что я тогда ел.

Это сколько же здоровья нужно иметь, чтобы так путешествовать? Будь я, конечно, в своем теле, то мне бы было — плюнуть и растереть, но я же не в своем теле! Да и дома я в общем-то не жрал что попало… Потерпеть можно. Ради свободы — тем более можно потерпеть. Но вот только бы знать, что наверняка. Что не зря будут эти мучения. А то получится, как тут. Приедешь и будешь сидеть в ожидании неизвестно чего…

— Ладно! Начну работать по ближайшим целям, — сказал я себе, закончив грезить о других странах. — По тем, что совсем рядом!

В моем списке имелись еще кандидаты на посещение. Это был архив в императорском дворце, библиотека Белого ордена и четыре мага, занимающихся вопросами порталов. Маги были доступнее всего. За исключением того, что они жили в других городах. Точнее, можно даже сказать, городках империи.

— И чего им не живется в большом городе? — озвучил я свое непонимание, найдя на карте названия их населенных пунктов. — Свежий воздух, что ли, любят?

В общем, к магам нужно было ехать лично. От идеи написать им письма я отказался. Первокурсник пишет академику. Ага. Пусть даже академик весьма демократичен и прочитает полученную писульку. Ну и что? Книги свои почтой он никому посылать не будет. Это совершенно ясно. Так что нужно будет ехать и при личной встрече, используя свои эмпатические способности, брать мага «за жабры». А поехать я смогу только на каникулах. За прогулы обещают отчислять… Не знаю, насколько это реально, но присутствие в университете мне сейчас нужно. Я ведь еще до его архива так и не добрался. Да и если выгонят, кем я тогда к магам приеду? Одно дело — собрат по профессии, пусть еще только студент. С ним можно поговорить, потому что свой. Другое дело — не пойми кто, праздно любопытствующий чужак. За соблюдением правил гильдии тут следят строго. М-да… Поэтому буду изображать из себя студента дальше и буду искать пути доступа к архивам во дворце императора и библиотеке Белого ордена. С орденом сложнее всего. Они объявили себя борцами за Свет, и мое появление у них в моей мантии весьма немаркого цвета вряд ли будет встречено с радостью. Ну если только как жертва для костра. Мне почему-то так кажется после краем уха подслушанных восторгов Алистеры, которая по выходным к ним бегает, и впечатления, сложившегося у меня от увиденного на улицах. Не то чтобы беспредел творят, но власть имеют. Императрица им покровительствует, да и деньги у них есть. Плюс вера в то, что они занимаются нужным и полезным делом. Конечно, это с их точки зрения, но если все суммировать — получается организация, к которой без нужды лучше не соваться…

С императорским дворцом, где, собственно, хранится архив, на первый взгляд проще. Нужно как-то попасть на прием или какую-нибудь аудиенцию и завести там знакомства… А потом постоянно туда наведываться. Хм… Просто-то просто, но вот хотя бы с чего начать? Выходов на дворец я вообще не имею. Неважно у меня тут со знакомствами…

Ладно! Как говорится, будет день, будет и пища. Поставлю себе галочку и буду ждать. Может, что и подвернется…

Я сложил карту и подпер руками подбородок. Задумался, вспоминая события, произошедшие с моей выходки в публичном доме. Пошла уже вторая неделя, но было тихо-тихо. Никто из магов-преподавателей не интересовался происшествием, никто меня ни о чем не расспрашивал. Как будто ничего не было. Весьма странно. Притом что университет гудел слухами и сплетнями по этому поводу, словно гнездо с осами. Кроме того, чем больше времени проходило с момента происшествия, тем разговоры становились все более удивительными. Если бы я там не был, то даже не знаю, что бы я подумал, когда бы мне рассказали столько занимательных историй. Если сложить все, то по грубым расчетам выходило, что я не только всех работниц окрестных «веселых домов» посетил, но и всех студенток университета — до кучи. И всех буквально в один день… Сразу… Свалившаяся на меня слава Казановы меня особо не напрягала. Девушки на меня не бросались, одежду с визгом на мне не рвали. Смотрели оценивающе, с интересом, но издали. Руками не трогали. Весьма приличные дворянки, помнящие, что есть такое словосочетание — девичья честь. Это хорошо. Вереницу же молодых самцов, желающих узнать секрет волшебных точек, я заворачивал рассказами о клятве неразглашения, данной моему отцу. Отроки не верили и пытались подкупить меня, озвучивая суммы. Некоторые из них звучали весьма неплохо. Весьма. Если девочки вели себя прилично, не приставали, то мальчики упорствовали и никак не желали сдаваться. Шли и шли, шли и шли. Паломники сексуального искусства… Сихот бы их побрал…

Что ж, слава имеет не только парадную сторону с шампанским и салютом, философски сказал я себе, отказывая очередному просителю. А то ты не знал!

Короче, все все знали. Тем более странно на этом фоне выглядело молчание преподавателей. Единственно, Элеона сразу на следующий день после моего посещения борделя попыталась узнать подробности.

— Эриадор, — без обиняков обратилась она ко мне при всех присутствующих на занятии, — про вас по университету ходят весьма интересные слухи!

Я не стал спрашивать какие и промолчал, лишь постарался улыбнуться ей как можно милее.

— Это правда? — поинтересовалась магесса, не дождавшись от меня никакой реакции, кроме улыбки.

— Что именно, госпожа магесса?

— Говорят, что вы… мм… осчастливили собой всех в салоне мадам Мари?

За моей спиной зашушукались целительницы.

Похоже, это мне за то, что я прогулял ее первое занятие, выбрав вместо него посещение темного факультета… Прилюдное обсуждение особенностей моей личной жизни — маленькая месть, так сказать… Ладно. Поговорим.

— Увы, госпожа, увы… — печальным голосом поручика Ржевского сказал я, разводя руками, — все врут! И причем врут самым беспардоннейшим образом! Не всех. Охранники сбежали!

Сзади захихикали.

— Охранники? — искренне удивилась Элеона. — Вы что, хотите сказать, что вы бы и… охранников?..

— Нет. Я сторонник естественности. И охранники меня не интересовали. Но они же об этом не знали! И когда в салоне все вдруг кончились, включая саму мадам, они решили исчезнуть, — похоже, в целях самосохранения. Поэтому, чтобы быть честным, я и говорю — не всех. Охранники сбежали! И мне совершенно не нужно, чтобы ко мне приплели охранников-мужчин! Я человек строгих моральных принципов, и такая сомнительная слава мне совершенно не нужна!

Все уже откровенно смеялись.

— Строгих моральных принципов? Вот как? — Элеона насмешливо приподняла правую бровь.

— Именно так, госпожа, — вздохнул я, — очень строгих принципов…

— М-да? Ну ладно. Об аспектах морали мы, возможно, поговорим несколько позже… Спрошу сейчас вас о другом. Вы в курсе о последствиях применения стимуляторов в больших количествах, молодой человек?

— Меня это не волнует, — покачал головой я. — Я натурал.

— Кто? — удивленно переспросила магесса.

— У меня все свое, натуральное, — пояснил я. — Стимуляторы не употребляю!

Сзади горячо зашептались.

— Да ну? — задумчиво произнесла магесса, рассматривая меня с кафедры, за которой стояла. — И вы хотите, чтобы после всех совершенных вами подвигов все поверили в то, что дело обошлось без них?

— Без, без, — отрицательно помотал я головой. — Просто, как говорится, уметь надо!

Сзади засмеялись.

— Особые точки? — насмешливо улыбаясь и с иронией в голосе поинтересовалась магесса.

Ага. Уже в курсе, подумал я и ответил:

— И они в том числе!

— Это что-то новенькое в моих знаниях человеческого тела, — произнесла Элеона. — Может, продемонстрируете?

— На вас? — улыбаясь во все свои тридцать два зуба, с энтузиазмом поинтересовался я.

В аудитории наступила настороженная тишина.

Магесса посмотрела на меня и задумалась, чуть наклонив голову к правому плечу. В ментале я услышал появившееся у нее чувство опаски и неуверенности.

Похоже, ей пришла в голову мысль: «А вдруг у него получится?» И как я тогда буду выглядеть? Тетя умная, не один год живет и наверняка уже в курсе, что если она чего-то не знает, то совсем не обязательно, что этого не существует…

— Или, может, на ком-нибудь другом попробуем? — предложил я, с энтузиазмом оборачиваясь назад. — Назначьте тогда кого-нибудь!

Аудитория ответила мне весьма недобрыми взглядами.

— Опыты будем ставить после того, как будет доказана их безопасность. Вы что, не ходили на лекции господина Мотэдиуса? Он должен был рассказать вам о правилах! — с холодными интонациями в голосе ответила на мое предложение Элеона.

— Я посещал лекции уважаемого господина ректора и знаю о существующих правилах. И не только знаю, но и не собираюсь их нарушать. Это была шутка. К сожалению, я ничего не смогу вам продемонстрировать…

— Почему? — поинтересовалась магесса.

— Дело в том, что я поклялся одной весьма умной и порядочной девушке, что больше этого делать не буду. Ей не понравилось, как все это выглядело.

— Могу ли я узнать имя этой девушки или это секрет? — чуть прищурив глаза, поинтересовалась магесса.

— Отчего же? — пожал плечами я. — Пожалуйте! Стефания Терская — весьма хорошо разбирающаяся в вопросах этики и морали.

Тишина, стоящая в аудитории, сменилась снова горячим шепотом.

Стефи зарабатывает очки, подумал я, прислушиваясь к шуму и играя в гляделки с магессой.

— Хорошо, — наконец сказала Элеона и обратилась к аудитории: — Закончим наше небольшое лирическое отступление и вернемся к теме нашего занятия…

Это было единственное проявление интереса к моей персоне со стороны педагогического коллектива. Больше я, приготовившийся к круговому отбрехиванию, внимания ни от кого не удосужился.

Весьма странно, подумал я, констатировав обнаруженный факт.

Странно и подозрительно весьма, понял я несколько позже, уловив в ментале настороженность и опаску, направленную от них в мою сторону. Такое ощущение, что они меня в чем-то подозревают и опасаются. Интересно чего? Непонятно. Может, мои действия имеют в глазах магов какую-то подоплеку, о которой я не подозреваю? Вполне вероятно. Этим тогда можно объяснить отсутствие интереса ко мне. Наблюдают! Ждут, чего я еще выкину? И вот тогда они хвост и прищемят! Наверное, в чем-то подозревают нехорошем, но до конца, похоже, не уверены. Поэтому сидим и не высовываемся! Очень удачно я Стефании клятву дал… А она, оказывается, довольно шустрая девушка! Честно говоря, не ожидал от нее. Удивила.

На следующий день после обсуждения с магессой Элеоной моих необычных способностей у целителей, как обычно, были ежедневные занятия. Едва они только начались, как дверь аудитории с шумом распахнулась и в ее проеме появилась запыхавшаяся Стефания в черной мантии, с ученической сумкой на боку и какой-то бумажкой в руке. Окрыленная. Все, находящиеся в аудитории, дружно развернулись к двери.

Стефания же, не обращая внимания на взгляды, устремилась к кафедре.

— Прошу прощения за опоздание, госпожа Элеона, — при этих словах Стефи сделала книксен, — но господин Мотэдиус только что выдал мне разрешение посещать ваши занятия! Я не успела добежать до начала занятий от деканата до вас. Прошу меня простить, госпожа магесса! Господин ректор велел предать вам. Это разрешение с его подписью. Вот, пожалуйста. — С этими словами Стефи протянула сложенный листок бумаги, который она держала в правой руке.

Она к ректору сходила, удивился я, наблюдая за тем, как Элеона не спешит взять листок из руки Стефании. Разрешение себе выбила? Ты глянь, какая молодчина! Она, оказывается, пробивная… Видать, наш разговор с ней на рынке запомнила и решила последовать моему совету… Молодец!

Пауза между тем затянулась. Магесса, поджав губы, сверху вниз неподвижно смотрела на Стефанию, которая стояла внизу, у кафедры, протянув к ней руку с листком. Все замерли в ожидании — что же будет дальше? Наконец Элеона неспешно протянула руку и, все так же безотрывно глядя в лицо Стефании, осторожно, двумя пальцами взяла разрешение.

— Постарайся больше не опаздывать, — произнесла она, даже не заглянув в него. — И еще… — Магесса обежала глазами фигуру Стефании. — Посторонние на мои занятия не ходят. Поэтому в следующий раз вижу тебя в зеленой мантии. Ты поняла?

— Но…

— Без «но». Если господин ректор решил, что тебе можно посещать мои занятия, то пусть он решит и проблему с мантией. У меня на занятиях присутствуют только целители. Можешь так и передать ему. Все! Иди садись!

— Спасибо! — вспыхнула румянцем Стефи и повернулась к аудитории, ища себе место. Я чуть приподнял над головой руку и легонько пошевелил пальцами, привлекая внимание. Заметив поданный сигнал, Стефи устремилась в мою сторону. На перемене я получил бурю восторгов, которую на меня вывалила новоиспеченная целительница. В ментале она излучала словно… ну не знаю. Маяк в темную ночь? Вспышки молнии? Ну… что-то вроде этого. Да, она думала над нашим разговором. Да, она сходила к ректору. Да, он ей разрешил!

Странно как-то, сделал я для себя вывод, выслушав ее. То Камень Судьбы, то решение ректора… Кто из них главнее?

Это был первый раз, когда она меня удивила. Второй раз случился, когда я купил гитару. Наконец-то я ее купил. Инструмент был по классу сопоставим с утерянным. Правда, не эльфийский, а выполненный одним из старых мастеров. Черный лакированный корпус, гриф темно-коричневого цвета. Звук — пожалуй, восемь из десяти. Не идеал, но лучше ничего не нашлось. Смотрелась шикарно. Как раз под цвет мантии. Единственно портили вид струны, сделанные из каких-то кишок, но с этой проблемой я справился. Пошел к гномам и заказал себе стальные струны. Мастер-гном, крепкий мужчина, на взгляд лет эдак пятидесяти, ростом мне по плечо, с курчавой бородой до пояса, долго молчал, разглядывая принесенный мной рисунок, объясняющий способ навивки струн.

— Металл хороший нужен, — наконец заговорил он низким голосом, — иначе вытягиваться будет.

— Ну так берите хороший.

Кто ж против-то? Зачем мне плохой металл? Плохой метал мне не нужен…

— Один золотой.

— Вяк! — издал звук я, открывая рот.

Короче. Гитара мне обошлась в одиннадцать золотых. Десять — инструмент и еще золотой за три комплекта металлических струн. Цена среднего клинка на местном рынке.

А гномы тут редкой породы. Вампиры-мозгососы. Я, конечно, свое из него выбил. Ну почти… выбил. Но ушел я от мастера с опухшей головой. Язык без костей нужно иметь, чтобы его уболтать. Зато гитара черная, с блестящими, словно посеребренными струнами, стала смотреться — ну просто блеск! В руки взять приятно. И звук — звонкий и чистый. Не то что это глуховатое — пум, пум, пум, на кошачьих кишках.

— Какая гитара! — восхитилась Стефания, когда я показал ей свое приобретение. — Ты играешь?

— Играю, пою и пляшу. Когда настроение есть.

— Здорово! Сыграешь?

— Запросто. Пошли!

Мы стояли на улице, недалеко от фонтана, вокруг которого приютилось много скамеечек, отделенных друг от друга стенами из живой изгороди. Множество уютных, зеленых закуточков. Я мотнул головой в сторону одного такого, задавая направление.

Что бы такое исполнить, подумал я, усевшись на скамейку и поставив инструмент на закинутую ногу. Что-нибудь легкое, шуточное… Про учебу или студентов…

Я поднял голову, глянул на безоблачное небо, освещенное лучами клонящегося к горизонту солнца, и на ум мне внезапно пришли подходящие строки:

— Подожди меня тут! — неожиданно сказала Стефи, с удовольствием прослушавшая мое выступление. — Я сейчас! Быстро. Не уходи!

С этими словами она вскочила со скамейки и с горящими глазами куда-то помчалась. С недоумением я проводил ее взглядом и вернулся к гитаре.

Подожду. А пока сыграю одну сложную вещичку… Джона Гилмора.

Я положил пальцы на гриф и аккуратно взял первые аккорды.

— Вот!

Запыхавшаяся Стефи стояла у входа в «зеленый уголок» и держала в руках… гитару!

Размером меньше моей, светленькую… но это, несомненно, была гитара.

— Ты… играешь? — удивился я, прервав свое упражнение.

— Да. И я хочу тебе тоже сыграть.

— Давай!

На мое удивление, Стефи оказалась весьма неплохим исполнителем. Легкая, лирическая мелодия звучала спокойно и уверенно. Девушка пела, не фальшивя даже в сложных местах. И главное, было видно, что гитаристка получает удовольствие от игры. Не сидит напряженно, боясь ошибиться, нет. Играет в удовольствие.

— Браво! — искренне похлопал я, когда она закончила. — Браво! Где ты так научилась?

— Отец нанимал учителей, чтобы нас учить музыке, но нас было много, а рояль один… и учитель один. Тогда он нас разделил. Старшие сестры учились играть на рояле, а меня с Лерой он стал учить играть на гитаре. И у нас получился небольшой оркестр. Мы иногда играли втроем.

— Очень хорошо играешь, — не кривя душой, сказал я, — мне понравилось.

— Спасибо, — слегка порозовела Стефи, — мне тоже понравилось, как ты играешь. Может, попробуем вдвоем?

— Интересная идея… Можно попробовать. Получится?

Получилось неплохо. Мы быстро подстроились друг под друга и после примерно получаса проб и ошибок сыграли одну местную мелодию от начала до конца. Мне понравилось. Стефи тоже была очень довольна. Были довольны и слушатели, которые сбежались на звуки наших гитар. Правда, увидев, кто это тут играет, они быстро выгребали назад, делая вид, что случайно не туда свернули. Но все равно. Прогулки их за кустами с праздным видом меня обмануть не могли. Ясно ведь — подслушивают. Музыку в этом мире любят… В общем, после того как мы открыли друг в друге таланты, мы со Стефанией по вечерам стали устраивать небольшие музыкальные посиделки. А если точнее — то чуть ли не каждый вечер. Тем более что недостатка в красивых мелодиях у меня не было. Стефи же схватывала их, как говорится, на лету. Все получалось настолько здорово, что у меня как-то даже проскочили пару раз мысли, что с такими талантами можно было бы и группу создать… Но это так, просто мысли. Без электронной музыки я уже не представлял, как можно что-то играть. Да и потом я же на днях убываю! Зачем мне тут что-то организовывать…

Но Стефи меня удивила. Целых два раза.

Приглашение на бал

— Дорогие друзья! — Облаченный в белую мантию с серебряным шитьем, ректор Имперского университета магии, великий маг Мотэдиус, выглядел весьма представительно. — Сегодня я собрал вас, для того чтобы сообщить вам приятную новость!

Парадный зал университета, заполненный по одну сторону рядами студентов в разноцветных мантиях, по другую — их преподавателями, внимательно внимал своему главному наставнику.

— Сегодня мне, по давней старой традиции, из дворца пришло письмо от нашего императора Альвеара Хайме! Письмо-приглашение на ежегодный бал, который он устраивает у себя во дворце. Обычно приглашение приходит на мое имя, но с пометкой — взять с собой двух лучших преподавателей и двух лучших учеников университета в качестве поощрения. Сейчас вам зачитают текст письма, а потом я назову имена счастливцев, которые отправятся со мной на этот незабываемый праздник!

По рядам присутствующих прошелестел легкий шепоток, и все стихли в ожидании.

— Читайте, — милостиво кивнул ректор, давая указание студенту старшего курса, который стоял со свитком на изготовку.

Тот, кивнув в ответ и с заметным волнением от возложенной на него миссии, потянул за концы двух нешироких ленточек, скрепленных большой круглой красной печатью, ломая ее.

— «Я, император Альвеар Хайме, имею честь пригласить на Зимний бал…»

Я стоял рядом со Стефанией и разглядывал потолок зала. Мне было неинтересно. Все действо с этим приглашением отдавало нарочитостью и показушностью.

Ну, я понимаю, традиции… все такое… Но я-то тут при чем? Зачем мне это слушать? Я бы лучше чем-нибудь более полезным занялся… На гитаре бы, например, поиграл…

Интересно, на чем она там висит, задался я вопросом, разглядывая уходящую в потолок толстую цепь, на которой чуть заметно глазу покачивалась огромная люстра. Солидная цепочка…

— «…прошу вас прихватить с собой студентов темного факультета — Эриадора Аальста и Стефанию Терскую. Ваш император Альвеар Хайме».

Неожиданно прозвучавшие знакомые имена оторвали меня от созерцания инженерной приспособы.

Че-э-эго, подумал я, опуская глаза вниз.

«Кого?» — удивился про себя ректор. Вслух он ничего не произнес, но по лицу было видно, что он поражен, пожалуй, не меньше моего. На его вопросительный взгляд, направленный на закончившего читать студента, тот в ответ слегка пожал плечами и протянул ему свиток: нате, мол, сами прочтите. Стоящие рядом с нами студенты принялись оборачиваться на нас. Секунда тишины после объявления имен сменилась гулом голосов, в которых слышалось недоумение.

— Позволь, — сказал ректор, протягивая руку.

Старшекурсник послушно отдал свиток.

— Да, действительно, — сказал Мотэдиус, быстро пробежав глазами короткий текст, — все верно. Приглашение для князя Аальста и баронессы Терской приписано самолично рукой императора… Хм… Что ж, коль он сам приглашает… Эриадор Аальст и Стефания Терская! Вы приглашены императором в его дворец, на Зимний бал! Прошу вас выйти ко мне!

Выйти? Что ж не выйти? Только вот чем я обязан такому щедрому приглашению?

Вместе со Стефи мы вылезли из строя студентов и, провожаемые взглядами десятков глаз, направились по центру зала к ректору. На мне и Стефании были в этот момент черные мантии.

— Встаньте сюда. — Ректор сделал жест рукой вправо, когда мы подошли к нему.

Мы послушно встали на указанное место. Весь зал смотрел только на нас.

— Кончай паркет разглядывать! — правым углом рта прошипел я Стефании, которая стояла, опустив глаза. — Улыбайся! Ты к императору едешь!

Та на мое шипение чуть слышно вздохнула, втянула живот и расправила плечи, подняв голову.

— Так, двое у нас есть, — громко сказал ректор, оборачиваясь от нас снова к залу. — Теперь я назову еще двоих, которые отправятся на императорский бал. Во дворец едут… — Мотэдиус сделал театральную паузу, слушая с удовольствием воцарившуюся тишину: — Едут… Господа магистры Голиот Сендаль и Жан Новин! Прошу их сюда!

Зал, услышав имена, загудел, однако в этот раз больший шум исходил с той стороны, где стояли преподаватели. Из их рядов вышли названные и с предовольными выражениями лиц направились к нам.

— Прошу! — сказал Мотэдиус, указывая рукой на этот раз слева от себя. — Итак, дорогие друзья! — снова заговорил ректор, обращаясь ко всем. — Вот эти люди, которые стоят рядом со мной, отправятся в императорский дворец на Зимний бал! Это великая честь, которой ежегодно удостаиваются самые лучшие и достойные представители нашего университета. Именно им мы доверяем представлять себя на этом празднике, где собирается цвет дворянства империи и на котором будет присутствовать императорская семья! Поздравим же их!

Мотэдиус принялся хлопать в ладоши, побуждая зал последовать его примеру. Несколькими мгновениями позже по залу прокатились жидкие аплодисменты.

Как-то без огонька… Без огонька вы бьете в ладоши, подумал я, сдержанно улыбаясь и так же сдержано раскланиваясь во все стороны. По вашим вытянутым лицам не скажешь, что вы рады за нас… Вон Алистерка вообще губу закусила. Хлопай, хлопай, Алисточка, ведь ректор хлопает, а ты вылезла в первый ряд, вся на виду. Хлопай! А я тебе улыбнусь… За темно-зеленого… Змеюка такая…

Наконец хлопки затихли и наше со Стефи купание в лучах славы закончилось.

— У меня все, — сказал ректор. — Торжественное собрание закончено! Избранников прошу готовиться. У вас есть еще почти два месяца. Все свободны! Можете расходиться!

Присутствующие двинулись в разные стороны. Кто пошел на выход, некоторые, окружив выбранных, начали их поздравлять. В основном поздравляли преподавателей. Нас же в основном разглядывали.

И у каждого на лице вопрос: «Почему это вдруг они?» Господа, мне тоже это странно, поверьте. Но я, кажется, знаю причину. Однако я вам не скажу… Впрочем, нас тоже поздравили. Аж целых три человека…

Это случилось, когда мы со Стефи неспешно двигались к выходу, выждав некоторое время после указания расходиться. Стефания так вообще собиралась рвануть из зала, но я ее поймал за локоть.

— Куда ты? — опять уголком рта прошипел я. — Не рвись. Несолидно!

Стефания послушалась и затормозила. Но в ментале я ощущал, что чувствует она себя очень неловко от такого всеобщего внимания.

Ничего, пусть привыкает, подумал я, придерживая ее за руку, в жизни может пригодиться…

Так вот, пока мы с ней неспешно дефилировали к дверям, нас поздравили два преподавателя и один старшекурсник.

Самые прозорливые люди университета, подумал я. Люди, которые понимают, что приглашение, подписанное рукой императора, это вам не просто так! Вполне возможно, что с такими персонами, как мы, стоит дружить. Ну если не дружить, то хотя бы быть в хороших отношениях. А остальные, видать, до этой мысли еще не дошли… Или, может, дошли, но не смогли принять…

— Эри, а как ты думаешь, почему император нас пригласил? — спросила Стефания, когда мы наконец выбрались из зала и, оставшись вдвоем, прогуливались по дорожкам университетского парка.

— Думаю, что по совершенно прозаической причине, — ответил я, успев за это время прокрутить в голове возможные варианты. — В качестве развлечения.

— Какого развлечения? — оборачиваясь ко мне и заглядывая в лицо, чтобы понять, шучу я или нет, спросила она.

— Обычного, — пожал плечами я. — Это для тебя бал — событие, потому что он у тебя — первый в жизни. А у знатнейшего дворянства он случается каждый год. Да еще несколько таких же сборищ. Ты только представь — по нескольку раз в год одни и те же лица, одни и те же разговоры… Кто как рот откроет, уже заранее известно, что он скажет… Скукота! А тут целых два темных мага, которых невесть сколько лет никто не видел. Это же развлекуха! Можно будет гостей занять и самому полюбопытствовать. Вот император нас и пригласил… Для развлечения…

— Да? — нахмурилась Стефи. — Это что, значит, все будут на меня смотреть как на какую-то диковинку?

— Естественно. Как на молодую, красивую диковинку в темной мантии. Ну и на меня — молодого красавца в черном!

Услышав слова про красавца, Стефания негромко хмыкнула, но не прокомментировала.

— Для полного успеха нам, как темным магам, нужно было бы притащить с собой парочку полуразложившихся зомби или скелетов… Но боюсь, что с такими попутчиками нас во дворец не пустят, — с улыбкой сказал я, глядя на изумленно распахнувшиеся глаза девушки. — Так что придется крутиться самим, без группы поддержки. Брать шармом и обаянием…

— Чем брать?

— А? А! Так. Не обращай внимания! Своей неповторимостью брать. Внешностью. Ум наш там вряд ли успеют оценить.

— Да-а… — задумалась Стефания. — В мантии целителя поразить кого-то будет сложно…

— Целителя? Какого еще целителя? Черные мантии. Без вариантов!

— Не хочу в черной! Я пойду в мантии целителя.

— Ты что, до сих пор так и не поняла? В приглашении было ясно написано — двух студентов темного факультета! Не целительского, а темного! Целителей тут хватает. Темный нужен. Диковинка. Но в одном ты права… — Я остановился и, сделав шаг назад от нахмурившейся Стефании, оглядел ее внимательным взглядом. — Хоть в мантии главное цвет, а не фасон, — произнес я, закончив осмотр, — однако она совершенно не та вещь, в которой стоит появляться на балу! Чтобы производить впечатление, нужно что-то другое…

— Ты сам себе противоречишь, — мрачно сказала Стефания. — Мы маги. Приглашены от университета. Разве мы не должны прийти в своих мантиях?

— М-да? — отозвался я. — Разве ректор что-то говорил про форму одежды? Я лично ничего не слышал!

— Нет, не говорил. Но это вроде как само собой разумеется…

— А раз не говорил, то не стоит усложнять самим себе жизнь. Я лично в этом черном балахоне на императорский бал идти не намерен! Если ты хочешь, то, пожалуйста, воля твоя. Но предупреждаю сразу, в этом случае я буду делать вид, что ты не со мной!

— Да? Но… а если ректор… И где мне взять платье?

— Появимся перед ректором в последний момент, предварительно сдав мантии в стирку. Куда ему будет деваться? Ты только не возьмись заранее у него выяснять, в чем тебе на бал идти. А то поскачешь в этом мешке. Одежды черного цвета и значков будет вполне достаточно для того, чтобы все поняли, кто мы такие. И, скорее всего, нас всем представят. Так что не перепутают, не волнуйся! А платье? Платье купишь готовое или сошьешь. Время еще есть.

— У меня нет денег, — покачала головой Стефания.

— Я тебе дам, — безмятежным голосом сказал я, задрав голову и глядя в небо.

— Я не возьму. Такие подарки девушка от постороннего мужчины принимать не должна.

— Не волнуйся, посторонняя девушка, — повернувшись и с улыбкой глядя ей в глаза, сказал я, — я тебе в долг дам. Как маг магу.

— В долг? А… как я его буду отдавать?

— Как будут деньги, так отдашь, — пожал плечами я. — Будут же когда-нибудь у тебя деньги? Получишь знак мага, начнешь зарабатывать…

— Но… это ведь долго?

— Ну и что? Это будет дружеская беспроцентная ссуда от постороннего мужчины. Дружеского в ней будет больше, чем постороннего… Как тебе такие условия?

— Ну… я не знаю.

— Слушай. Пойдешь на бал в новом платье. А там — молодых, богатых, красивых дворян видимо-невидимо. И все неженатые. А? А вдруг ты встретишь там свою судьбу? Встретишь, выйдешь замуж. А муж долг твой и вернет. И все сложится. Все останутся довольны — ты, я, твой муж…

Стефания крепко задумалась, наклонив голову.

— Я замуж как-то не собиралась, — наконец произнесла она, перестав смотреть в землю.

— Даже если и не собиралась, произвести впечатление на балу ты же не откажешься? А может, даже впечатлишь принца? Он ведь тоже там будет.

Стефания снова погрузилась в свои мысли на несколько секунд.

В ментале чувствовалось желание что-то получить, неуверенность и чувство вины.

Вот так и происходит грехопадение, подумал я, с интересом смотря на девушку, — желание быть лучшей… И получить награду в виде сказочного принца с империей в придачу. Грех гордыни. Наверное, именно так проходит испытание Стефи. Интересно, что она решит?

— Хорошо, я согласна, — наконец кивнула Стефания и подняла на меня заблестевшие глаза.

Похоже, Стефи подвергла свои нормы и принципы некой корректировке, дав себя уговорить. Вроде один раз — не считается! Однако это все лучше маньячки, с фанатизмом цепляющейся за свои догмы. Шире нужно быть во взглядах, шире! Тогда и мир заиграет новыми красками!

«Может быть, тогда заняться кувырканием в постели с местными красотками? Для широты-то взглядов?» — неожиданно поинтересовался внутренний голос.

Нет! Одно дело — я, другое дело — они! И потом. Широта не должна быть беспредельной!

— Только если платье не будет очень дорогое! Чтобы мне не пришлось занимать у тебя много денег. Они же тебе тоже нужны!

— Хорошо, — ответил я, подумав про себя: «Чудачка! В дешевом ты будешь смотреться так же простецки, как и в мантии».

— Нужно будет пройтись по салонам, — мечтательно произнесла Стефания, видно прикидывая в голове маршрут. — Ты пойдешь со мной?

— По салонам дамского платья с посторонним мужчиной? Как можно?

— Ну Эри, ну извини! Никакой ты не посторонний. Это я неправильно сказала.

— Ага. Значит, уже не посторонний? Ладно. Тогда как не посторонний я тебе скажу — ничего ты в них подходящего не найдешь.

— Почему? Все же покупают…

— Вот и будешь ты, как все. А тебе нужно что-то яркое, необычное. Иначе затеряешься на общем фоне.

Местную, широкоюбочную женскую моду я представлял. Причем чем выше социальный статус владелицы, тем юбки пышнее.

— Давай я тебе нарисую несколько фасонов платьев, в которых ходят у меня дома. Уверяю тебя — такого тут отродясь не видели! На балу все от зависти облезут. Нарисую, выберем, закажем, пошьешь. И может, даже дешево выйдет. Возьмешь с портного за приобщение его к новому.

— Да? — загорелись у нее глаза. — Ой, Эри, спасибо! Пойдем рисовать!

— Единственное условие. Мне нужно будет посмотреть на твои ноги.

— На что? — опешила Стефи.

— На ноги. Я их ни разу не видел и поэтому не очень представляю, какие они. Как я буду тебе фасон подбирать? Вдруг они у тебя кривые?

— Ну знаешь, Эри! — возмутилась Стефания. — Это уже слишком! Ничего они не кривые! Не буду я тебе их показывать!

— Ага, постороннему мужчине. Что ж, рад за тебя. Тогда дуй по магазинам и ройся в тряпье, что там висит. Будешь чучелом на императорском балу.

Услышав мою отповедь, девушка надулась.

— А что, без этого никак нельзя обойтись? Зачем тебе мои ноги?

— Платье должно показать всю красоту владелицы. Все нужное подчеркнуть, все ненужное, все, что не очень, — убрать с глаз. Если руки красивые — руки показать. Грудь есть — значит, ее подчеркнуть. Ноги есть — ноги, плечи красивые — значит, плечи нужно открыть. Кстати, с тебя еще и плечи.

— Может, тебе еще и грудь показать? — Стефанию переполняло возмущение.

— Не надо. Не в обиду скажу, что ее у тебя не так уж и много. Понятно, что ее придется зрительно увеличивать…

У Стефи, похоже, на несколько мгновений отнялся от негодования язык.

— Ты шштоо жее… голой меня на балу выставить решшшил? Как феечку? — зло прищурив глаза, прошипела она.

— Отнюдь. Красивой — да. Голой — нет. Голой — это неинтересно. И ты не фея. Ты темный маг. И поэтому ты можешь позволить себе гораздо больше, чем другие. Гораздо больше! Подумай об этом. Твое посещение бала может иметь в итоге всего два варианта. Хочешь узнать, каких?

— Ну и каких же? — сердито глядя на меня, недовольным тоном спросила Стефи.

— Вот представь — встречаются через год две девушки, бывшие на этом же балу. И одна другой говорит: — Помнишь, в прошлом году на балу была Стефания Терская? — Терская? Мм… Нет, не помню. А кто она? В чем была одета? — Темный маг. В черной мантии. — Ах… да, да… что-то припоминаю… Что-то такое темненькое, испуганное, жалось за колонной. Лица не помню, но вот балахон ее я запомнила… — И второй вариант, — сказал я, глядя в возмущенное лицо Стефании. — Помнишь Терскую? — Эту наглую? Которая приперлась в этом своем сумасшедшем платье? Конечно, помню! Все только на нее и смотрели. И танцевать к ней целая очередь была. Даже принц с ней танцевал, хотя на предыдущем балу он весь вечер простоял рядом с отцом. Вот ведь мерзавка бесстыжая! Теперь он ей букеты цветов посылает. И все лучшие женихи ей поздравления шлют ко всяким праздникам.

— Вот такие два варианта, так что выбирай… Решение за тобой.

Стефи нахмурилась, забавно сведя брови к переносице.

— А что, разве я не могу просто прийти в таком же платье, как и все? Обязательно нужно… что-то такое?

Она повертела в воздухе пальцами правой руки, изображая «что-то такое».

— Это будет первый вариант. И все. Ты же будешь не единственной девушкой там. Соперниц у тебя будет много. Нужно быть резко непохожей на них, чтобы выделиться на общем фоне. Вот скажи мне, когда ты ехала в столицу, неужели ты не хотела побывать на императорском балу и блеснуть на нем? Чтобы тебя заметили?

Стефания хмуро молчала.

— Я думаю, что хотела, — прокомментировал я ее молчание. — Пойми, тебе внезапно выпал шанс реализовать свою мечту. Бац! И он на тебя свалился! Вряд ли стоит ожидать, что тебя второй раз пригласят во дворец. Может быть, и пригласят, но это будет, как я подозреваю, не очень скоро. Так что смотри. Как хочешь. Желания нужно осуществлять. И я могу тебе в этом помочь.

Стефания продолжала молчать.

— А тебе… зачем это тебе? — наконец спросила она.

— Рядом с красивой и яркой девушкой меня тоже быстрее заметят и запомнят. Так что не переживай. Ничего ты мне будешь не должна. Чисто дружеские, деловые отношения, построенные на прагматичном расчете.

— Как могут быть дружеские отношения построены на расчете? — не поняла Стефания.

— Бывает. Решай быстрее. Случай редкий. Упускать нельзя.

— Ладно, я согласна, — спустя минуту глубоких раздумий приняла она наконец решение. Мне уже стало надоедать это бесконечное размышление. — Только…

— Если у тебя там, снизу, понадевано ношеное или с дырками, то я, конечно, подожду, пока ты переоденешься! — быстро сказал я.

— Щас как дам! — замахнулась на меня ладошкой Стефи. — Я с дырками не хожу! Пообещай мне, что все это останется между нами! Что ты никому не расскажешь!

— Даю слово, что никому, — сказал я, сделав вид, что испугался ее замаха. — И если мы договорились, то идем сейчас каждый к себе. Ты — переодеваться, а я за бумагой и грифелями. Через десять минут я у тебя. Согласна?

— Хорошо, — кивнула Стефи и внезапно покраснела.

Можешь не краснеть, ничего не будет, подумал я, направляясь к себе. А зачем лично мне это нужно? А в императорском дворце где-то свалены кое-какие архивы… И мне необходимо с кем-нибудь там познакомиться… С тем, кто постоянно ошивается в этом дворце рядом с архивами… Для этого желательно обратить на себя внимание… Стефи очень даже может мне в этом помочь. Я помогу ей, она мне. Нормально. Только нужно будет, наверное, что-то еще придумать. Одних нарядов, пожалуй, недостаточно…

Размышляя подобным образом, я зашел к себе, взял все для рисования и отправился к Стефи. Она жила через три домика от меня. Студенты в университете размещались в небольших двухэтажных домах, в которых была общая лестница и по четыре жилых помещения из двух комнат на каждом этаже. На территории университета был целый жилой городок. Домики в основном старались заселять либо целиком девочками, либо целиком мальчиками, но были и смешанные варианты. Ну еще группировались по факультетам. Воздушники с воздушниками, огневики с огневиками. Но опять же такое правило соблюдалось не всегда. Держа под мышкой папку с листами, я поднялся на второй этаж, где жила Стефи, и постучал.

— Заходи, — через пару мгновений распахнула дверь Стефи. С раскрасневшимися щеками и испуганно-восторженным взглядом.

Девочка собирается проказничать, понял я по ее виду. Нарушать запрет, делать то, что нельзя. Ай-я-яй. Как страшно… и как здорово, подумал я, прислушавшись в ментале к ее чувствам. Шалость, которую она, пожалуй, будет с удовольствием вспоминать и в старости…

— У тебя очень мило, — сказал я, проходя мимо пропустившей меня вперед хозяйки и оглядывая гостиную, в которую вошел. В принципе все стандарт, как у меня. Два кресла, большой стол у окна. Занавески… почти такие же. Единственно, букетик цветов на столе. А так все то же самое.

— Куда можно сесть? — поинтересовался я, направляясь к столу, возле которого стоял стул с высокой спинкой.

— Куда тебе будет удобно, — нервно переплетая пальцы, ответила Стефи.

— Тогда, пожалуй, вот сюда. — Я положил папку с бумагой на стол и, повернув стул боком к столу, сел лицом к Стефании.

— Все, к просмотру готов, — сообщил я.

— А… — И так не бледные щеки Стефании стали стремительно набирать цвет.

— Вот досюда, — поставил я ребро своей ладони выше середины своего бедра, туда, где, по моим прикидкам, должна начинаться резинка чулок.

— А… — снова сказала Стефи и не шелохнулась.

— Стефи! Надо! Надо, Стефи, надо! Красота требует жертв. Представь, что я принц, а ты его дразнишь своей ножкой. Ну давай! Раз-два, и все!

Отчаянно покраснев, хотя казалось, куда уж больше, Стефи приподняла юбку, показав мне свои коленки и ножки спереди, обтянутые чулком телесного цвета.

— Крутанись, — приказал я, изобразив указательным пальцем вращение.

Стефи, чуть прикусив губу, послушно повернулась вокруг своей оси.

— Хорошо, а теперь повернись боком и покажи мне бедро!

Стефи повернулась и подняла юбку выше, как раз до верха чулок.

— Отлично! А теперь поставь правую ногу на носочек. Замечательно! Колено подними вверх, ногу горизонтально полу. Отличная линия бедра! Ногу вниз. Держи юбку, как держишь, и повернись ко мне лицом, — командовал я, ощущая себя словно на кастинге девушек в данс-группу. Этап первый — проверка стройности ног. — Отлично! — подвел итог я. — Стефи, у тебя изумительно ровненькие и стройненькие ножки, которые можно смело показывать. Будь я девушкой и будь у меня такие же, мне бы было за них совершенно не стыдно! Все, — кивнул я головой красной как рак девушке. — Теперь плечи.

— Что… и все? — переспросила она.

— В твоем голосе я слышу разочарование или мне показалось? — с ехидцей поинтересовался я. — Хочешь еще пошалить? Хорошо, давай еще пошалим! Я с удовольствием посмотрю на твои ножки. Они у тебя красивые.

— Да ну тебя, — сказала Стефи, выпуская из пальцев упавшую вниз юбку. — Хватит глазеть! Только пусть у меня платье будет не лучше, чем у всех! Только попробуй!

— Ты будешь самой яркой, — уверенно пообещал. — Теперь плечи!

Плечи оказались тоже ничего. Когда Стефи вышла из спальни, где она переодевалась, с голыми руками и плечами, завернутая по самые подмышки в покрывало, я решил, что они хоть и малость костлявые, но вполне на уровне и показать их тоже можно. Накинуть какой-нибудь темный пушистый мех, подчеркивающий белизну кожи, и будет очень даже неплохо.

— Ну что? — поинтересовалась Стефи, выходя из спальни в каждодневном платье и поправляя съехавший набок поясок. — И где мое бальное платье? Нарисовал?

— Иди сюда, — приглашающе мотнул головой я, быстро черкая по листу бумаги грифелем. — Что ты скажешь вот на это?

Подготовка подарков

— Не волнуйтесь, госпожа Эстела, с вашей племянницей все совершенно в порядке! И уверяю вас, что родит она совершенно без всяких проблем. Молодая, здоровая. И детки будут здоровые. Вот увидите!

— Рада это слышать. Однако факт того, что вас рядом не будет, вызывает у меня некоторое беспокойство… Вам действительно так необходимо уехать?

— О-о! Да не переживайте вы так! Все будет хорошо! И я ведь не единственная целительница тут. Если что — сразу посылайте. Хотя я абсолютно уверена, что помощь не потребуется. А то, что мне нужно уехать… так это дела гильдии. Я ведь должна хоть когда-нибудь появляться в ее стенах? Тем более что меня приглашают. Не волнуйтесь. Я обязательно вернусь к Новому году! И вы получите подарок в виде двух хорошеньких внучек.

— Вы чем-то обеспокоены?

— Я? Да… Кое-какие вопросы. С меня просят отчет… В общем, не обращайте внимания! Это мои дела.

— Да… Слово «отчет» я тоже не люблю. Ну что ж, госпожа целительница, тогда удачи вам и хорошей дороги! Жду вас к Новому году.

— Спасибо, непременно буду! Не беспокойтесь. Все будет хорошо!

— Я тоже так думаю. Всего доброго!

— Значит, мы договорились?

— Да, господин Дарт. Две с половиной тысячи экземпляров к Новому году.

— Уверены, что справитесь?

— Привлеку еще людей. Будем работать круглые сутки. Текст не очень большой, так что справимся.

— Хорошо. Работайте. И еще. Не забывайте о моих условиях. Триста золотых монет вполне достаточная сумма, чтобы соблюдать тайну хотя бы в течение двух месяцев. Потом творите что хотите. Если же увижу хоть одну где-то в городе до срока — ни медяшки не получите! Все из вас вытрясу. Это понятно?

— Не беспокойтесь, господин! Все будет сделано в лучшем виде! А когда вы намерены расплатиться? Для начала работы нужны деньги…

— Вот половина суммы. Завтра остальное. Вот рукопись. Можете приступать прямо сейчас.

— Так и сделаем! Сразу и начнем!

— Тогда до завтра.

— Всего доброго, господин Дарт Вейдер!

— Всего доброго.

Ссутуленный старик с седыми волосами и глухим надтреснутым голосом направился к двери, чуть подшаркивая при ходьбе ногами. Выйдя на улицу, он неспешно пошел вдоль домов ковыляющей старческой походкой. В которой, если внимательно присмотреться, было что-то немножко странное… Неуловимо фальшивое, скажем так. Дойдя до узкого темного переулка между домами, старик свернул в него, потом еще в один и еще один. Похоже, он выбирал самые темные и узкие проходы из попадавшихся ему навстречу. Покружив с четверть часа по закоулкам и, видимо, убедившись, что за ним никто не следит, он остановился в темном углу. Внезапно по его телу прошла то ли рябь, то ли дрожь, и старик исчез! Вместо него стоял невысокий черноволосый парень с темными насмешливыми глазами.

— Империя наносит ответный удар! — ухмыльнувшись, с насмешкой произнес он. — Будет варгушам подарочек на Новый год! Ай да я!

— А вот скажи мне, Стефи, у вас принято дарить подарки на Новый год?

— Ты не знаешь?

— У нас дарят. У вас — не знаю.

— И у нас дарят! А почему ты спрашиваешь?

— Просто… Коль мы приглашены к императору на праздник, то тогда получается, что мы должны сделать ему подарок? Не с пустыми же мы руками придем?

— Э-э-э… не знаю… Я как-то не думала… А что, мы действительно должны что-то подарить?

— Если по логике вещей, то получается, что должны.

— Ну… не знаю. Не слышала, чтобы кто-то это делал. Хотя я в общем-то не очень знаю, как принято в столице… Да и что мы можем подарить императору?

— Без понятия. Я тут представил, что у меня есть…

— И… что?

— И пришел к выводу — что это у него наверняка уже есть. А если нет — то вряд ли это ему нужно…

— Да… непросто сделать подарок императору…

— И не говори. Но не хотелось бы опозориться. Знаешь… мне тут в голову идея пришла… насчет того, что мы можем сделать…

— Какая?

— Давай подарим ему зрелище!

— Какое?

— Танец! Который тут никто не видел! Жгучее аргентинское танго, которое танцуют у меня на родине!

— Что-о? Опять необычности? Я уже начинаю бояться твоих идей! Я до сих пор не уверена, что мое согласие на это платье не является ошибкой! И я не стану всеобщим посмешищем!

— Не волнуйся. Платье у тебя — то, что надо. А вот если ты в нем еще и станцуешь…

— Эри, я тебя прибью!

— Та ладно! Лучше глянь сюда. Я тебе сделал наброски фигур танго. Смотри!

— Мм… Это что? Ногу закидывать? Да ты с ума сошел! Даже и не думай о своем танн… го-о!

— Давай тогда переименуем его в «танец темных магов»? Станем родоначальниками новой моды? Как тебе?

— Уйди от меня! У меня ноги болят от твоих каблуков! Хочешь, чтобы я на них еще и танцевала? На них и ходить-то нельзя!

— Но ты же ходишь? Ноги поболят да перестанут. Боль пройдет, а слава останется. В общем, я арендую… Танец — класс?

— Ты невыносим!

И ходят слухи по домам…

Император Альвеар Хайме сидел за своим рабочим столом в большом удобном кожаном кресле с высокой спинкой и внимательно слушал Робэрто о Штольца, своего первого советника. Было время его ежедневного пятнадцатиминутного доклада. Советник, длинноволосый мужчина с слегка вытянутым бледным лицом, одетый во все черное, с зажатой под мышкой черной кожаной папкой с бумагами, заканчивал обзор экономических новостей.

— Подытоживая поступившие отчеты о количестве собранного зерна, хочу сообщить вашему величеству, что урожай больше, чем в прошлом году… почти на треть… Такой избыток, несомненно, приведет к падению цен на рынках и увеличению торговли с нашими соседями…

Император одобрительно кивнул услышанной новости.

— По состоянию экономики — все. Внешнеполитические новости… Со вчерашнего дня произошло только одно событие, которое, как мне кажется, заслуживает вашего внимания. Причем пристального…

Император вопросительно приподнял правую бровь, ожидая продолжения.

— Моими людьми была перехвачена депеша лазутчика Мине…

— Он у тебя все пишет? Когда же ты его наконец поймаешь? — иронично поинтересовался Хайме.

— Никуда он не денется. Как говорится, ваше величество, сколько веревочке не виться…

— Что-то уж больно длинная эта веревочка. Если память мне не изменяет, третий год она уже вьется…

— Конец близок, ваше величество, конец близок…

— Ладно. И что же он там пишет, наш неуловимый Мине?

— Весьма интересную новость, весьма. В своем донесении он утверждает, что в нашем магическом университете разрабатывается новый вид войск. А именно — боевые свиньи-убийцы!

Император два раза молча закрыл и открыл глаза.

— Повтори, — попросил он, наклонив голову к плечу. — Какие… свиньи?

— Боевые свиньи-убийцы. Неуязвимые для стрел из-за своей толстой щетины, растущей по всему телу, и с огромными клыками, легко пробивающими стальные доспехи панцирной пехоты. Кроме того, они могут становиться невидимыми…

— Это что, шутка такая? Или ты занялся дезинформацией, подсовывая Мине всякую чушь?

— Нет, ваше величество, я и мои люди к этому непричастны. Более того! Поверхностный сбор сплетен, произведенный в районе университета, показывает, что все осведомлены о случившемся за его стенами. О том, что в результате, по-видимому, допущенной халатности там на свободу вырвалось четверо измененных животных. Их пытались поймать, но поскольку они были сильно изменены, то это оказалось весьма непросто сделать. В результате их длительного сражения с магами оранжерея университета, в которой оказались эти животные, была разрушена, а сами они уничтожены. Однако одному из этих монстров удалось стать невидимым. Он не пойман до сих пор, и в университете его усиленно ищут…

— Они что, вконец там сдурели, что ли? — возмущенно спросил Хайме, обращаясь к Робэрто о и имея в виду магов. — Заниматься такими вещами в столице? Можно сказать, чуть ли не в центре города? А если бы они у них вырвались за стены? Что тогда?

— Не знаю, ваше величество, — развел руками первый советник. — К сожалению, у меня нет осведомителя внутри университета, и я могу делать заключения в этом вопросе, опираясь исключительно на косвенную информацию…

— Как это у тебя нет осведомителей в университете? Не может такого быть! Разве они у тебя не везде? И если нет, то почему я об этом узнаю только сейчас?

— Увы, ваше величество, увы… Вы просто не представляете, в каких неимоверно сложных условиях приходится порой работать. С магами очень сложно. Если с их советом я еще поддерживаю контакты, то с университетом… С университетом у меня таких контактов нет.

— Непорядок, — покачал головой император. — Это можно считать почти провалом. Маги — их нужно держать на коротком поводке. Знать о них все! А у тебя в университете, где, собственно, они начинают свой путь, никого нет… Робэрто о! Я разочарован. Крайне.

Император скорбно поджал губы.

— Все будет исправлено, ваше императорское величество! Уверяю, что в самое ближайшее время я буду получать самую исчерпывающую информацию из стен университета!

— Ладно, посмотрим. Так что там с этими свиньями? История выглядит совершенно безумно. Чтобы Мотэдиус вдруг, ни с того ни с сего, взял и проявил такое легкомыслие? В жизни не поверю! Тем более что это прямое нарушение запретов гильдии. Создавать измененных животных запрещено еще со времени падения Темного ордена. Ведь так?

— Да, ваше величество. Совершенно верно! Я тоже, как и вы, отнесся к этому весьма скептически. Если бы не одно «но»… А это «но» — сообщение Мине. Похоже, что он придал этой новости весьма большое значение, коль решил его отправить. Значит, в этом что-то есть. Что-то, что следует вам тоже знать.

— Хм… Мине… Да. Три года, которые ты его не можешь поймать… Пожалуй, его мнение не следует сбрасывать со счетов… А что сказал по этому поводу наш уважаемый ректор? Надеюсь, он знает, что там у него творится? Или не знает?

— Ваше величество, я не делал ему официальный запрос.

— Почему?

— Мне показалось, что вам лучше самому, напрямую, спросить его. В этом случае можно ожидать, что он не будет затягивать с ответом. Вы же знаете, как гильдия магов все «быстро» делает!

— М-да… знаю… Хорошо. Я его сам спрошу. Тут как раз бал на носу. А ты пока собери мне к этому времени все по этим свиньям… убийцам. Чтобы такое творить, нарушая все запреты, нужно иметь весьма важные причины. Весьма важные… Очень мне хочется знать какие… Я посмотрю твой доклад и решу, стоит ли мне вообще говорить с Мотэдиусом или, может, следует сразу за варговской пятеркой посылать? Дабы прочистить мозги кой-кому в магическом совете… Тебе все понятно?

— Будет исполнено, ваше величество… — согнулся в легком поклоне Робэрто о.

— Хорошо. Закончили с этим. Что у тебя с эльфами?

— Молчат, ваше величество, молчат! — сокрушенно покачал головой первый тайный советник.

— Ладно. Пусть молчат. Продолжай слать им приглашения.

— Как прикажете, ваше величество…