На следующее утро Мик выскочил из дома на полчаса раньше, чем нужно. Он не мог заставить себя пробыть дольше в одной квартире с отцом. В каждом обычном слове ему чудился подвох, в каждом вопросе – ловушка. Отец старался вести себя как всегда. Шутил, строил планы, напевал себе под нос. Но Мик чувствовал, что он тайком присматривается к нему, оценивает, ждет. Понять бы еще, чего…

Когда Мик пришел в школу, из его класса еще никого не было. Он уселся на подоконнике и со вздохом вытащил учебник по физике. В последнюю неделю Мик совсем забросил уроки, но это было неправильно. Если на него кто-нибудь пожалуется Тимошке, он и пяти минут в школе не задержится. А если его выгонят, отец тут же увезет его в Питер или еще куда-нибудь. Поэтому в ближайшее время Мик Репин должен стать самым прилежным учеником класса.

Десять минут он прилежно читал параграф, не понимая ни строчки. Школа потихоньку наполнялась учениками. Мимо шли старшеклассники, проносились малыши. Мик ждал Настю, а она все не приходила. Как, впрочем, и другие одноклассники. Ни одного человека. Более чем странно.

За пять минут до звонка Мик сунул учебник в рюкзак, подошел к кабинету физики и дернул за ручку. Кабинет был закрыт. Коридор пустел, все расходились по классам. Лишь Мик в одиночестве торчал под дверью.

Удивленный, он спустился к расписанию. Нашел свой класс и тут же все понял. Сбоку на расписании висело объявление, что преподаватель физики заболел, и что сегодня их класс должен прийти ко второму уроку. На прошлой неделе физичка была вполне здорова. Значит, она заболела вчера, и Настя вполне могла его предупредить. Хотя кто бы на ее месте вспомнил о физике, обсуждая дела Наблюдателей?

Было обидно вдвойне. Из-за того, что он притащился в школу вместо прогулки, а еще из-за того, что сидел и учил физику, когда о ней можно было спокойно забыть. Куда теперь деваться? Охранник просто так не выпустит его на улицу, а идти и просить разрешения у Тимошки не хотелось. Хотя, с другой стороны, будет гораздо хуже, если его застукают бродящим по школе. С его-то испытательным сроком.

Когда Мик подошел к кабинету русского, туда бойкой толпой вливались пятиклашки. Тимошки в классе не оказалось, и Мик остановился в дверях, поджидая ее. От нечего делать он рассматривал малышей. Красные от беготни, мелкие. Хотя пара девчонок, отметил Мик с неудовольствием, были уже выше его. Вдруг он выхватил в группе девчонок знакомое личико. Узенькое, бледное, с большими перепуганными глазами. Девчонка остановилась и таращилась на него. «Ксюша, – вспомнил Мик. – И чего она на меня уставилась?»

Он нехотя кивнул Ксюше, но та не ответила на приветствие. И вдруг попятилась, по-прежнему не сводя с него глаз. «Она меня боится, – догадался Мик. – Но почему?»

– Шипова, ты куда? – прогремел голос Тимошки. – Заходи в класс.

За спиной Ксюши выросла Тимошка. Девчонка съежилась и, опустив глаза, прошмыгнула мимо Мика в кабинет.

– Как вы ее назвали? – спросил Мик ошарашенно.

– Доброе утро, Репин, – сухо сказала Тимошка. – Что ты здесь делаешь? У вас нет первого урока.

– Как ее фамилия? – повторил Мик. – Вот этой девчонки.

– Ксюша Шипова, – сказала Тимошка. – Я не услышала, чтобы ты со мной поздоровался.

– Здрасте, – пробормотал Мик. – Она случайно не родственница нашему Феде Шипову?

– Какая тебе разница? – нахмурилась Тимошка. – Да, она его сестра. Ты не ответил на мой вопрос. Ты куда сейчас?

– Не знаю, – сказал Мик. – Я вчера болел и не знал, что физики не будет.

– Значит, болел. – По голосу Тимошки было ясно, что она не верит ни единому слову.

– Болел, – повторил Мик с вызовом и протянул ей записку от отца.

Он заранее ее подготовил и даже написал несколько вариантов, стараясь точно скопировать почерк отца. Это было нетрудно. Отец, привыкший работать на компьютере, писал как курица лапой.

Тимошка развернула записку и стала ее читать, не обращая внимания на звонок. «Сейчас она все поймет, – мелькнуло в голове Мика. – Посмотрит на меня и поймет, что я вру. Мама всегда говорил, что у меня на лице написано, когда я вру».

Чтобы не выдать себя, он уставился на бусы Тимошки. Сегодня они показались Мику еще нелепее, чем обычно. Кто захочет носить такое украшение, да еще каждый день? Грубые, кривые бусины из непонятного темно-серого камня. Не бусы, а нитка с булыжниками на шее. А эта, крупная, в центре, вообще ни на что не похожа. Мик раз посмотрел на нее и уже не мог оторвать глаз. Бусина была темной, но в ее глубине вдруг что-то засверкало…

Хотя нет, как такое возможно? Мик тряхнул головой, отгоняя наваждение. Но бусина продолжала сверкать, будто свет, заключенный в ее середине, пытался вырваться наружу. Тимошка ничего не замечала. На глазах изумленного Мика бусина распадалась на части. Она треснула, и трещины становились сильнее и глубже, пока наконец куски камня не поползли в сторону, обнажая сердцевину.

Сердцевина оказалась квадратной, а кусочки образовали вокруг нее ряды лепестков. Они горели пламенем, но не красно-желтым, а серебряным. Сверкали так, что глазам было больно.

– Бальсиор, – прошептал пораженный Мик.

– Что? – Неприветливый голос Тимошки грубо вернул Мика в школьный коридор. Мик заморгал. Звонок еще звенел, значит, прошло не больше секунды. Серебряный цветок на бусах Тимошки исчез. В центре по-прежнему висела уродливая бусина.

– Что ты сказал? – повторила Тимошка, сворачивая записку Мика.

– Я… ничего… – пробормотал Мик. – У вас красивые бусы, Мария Тимофеевна.

– Спасибо, – сухо сказала Тимошка и показала на кабинет: – Проходи, пожалуйста.

– Зачем? – опешил Мик.

– Посидишь у меня. Не по школе же тебе шататься. Почитаешь что-нибудь.

Мик даже не возмутился. Сейчас ему было все равно, где сидеть. Главное, чтобы его оставили в покое и дали возможность подумать.

Ксюша сидела за третьей партой на втором ряду. Сзади как раз осталось свободное место, и Мик пошел к нему, несмотря на то что ему было гораздо удобнее выбрать последнюю парту четвертого ряда. Тимошка ничего ему не сказала, зато Ксюша сразу поняла, что он хочет сесть к ней поближе. Она проводила Мика испуганным взглядом, а когда он уселся, подвинула свой стул вперед, насколько возможно.

Весь урок Ксюша заметно нервничала. Она ерзала на стуле, поправляла волосы, отвечала невпопад. Мик рассматривал цветные резинки на ее косичках и размышлял, как могло получиться, что из всей школы именно сестра Феди Шипова видела, как он выходил из учительской.

Это нужно обсудить с Настей. Цветок на бусах Тимошки тоже. Мик присматривался к ним весь урок, но больше ничего не увидел. Можно было списать это на игру воображения или света, но, с тех пор как Мик увидел летающего над школьным стадионом дракона, он стал больше доверять своему воображению. Цветок, который он увидел вместо бусины, полностью соответствовал описанию Бальсиора в дневниках Наблюдателей. В этом Мик не сомневался. Понять бы еще, что это значит.

«Надеюсь, не то, что мы должны украсть эти бусы у Тимошки», – подумал Мик. Уж лучше дракона ловить голыми руками или даже в подземный ход спуститься, чем посягнуть на что-то, принадлежащее их классной.

Как только раздался звонок, Мик сорвался с места. Ксюша Шипова нырнула под парту, когда он пробегал мимо, и Мик снова поразился тому, как странно она на него реагирует. Ну видела она его и видела. Не съест же он ее из-за того, что она все рассказала учителям. На ее месте он поступил бы точно так же.

Настю Мик нашел в кабинете английского. Она сидела на своей парте, уткнувшись носом в раскрытую папку, – что-то читала. Мик сразу понял, что именно. Дневники Наблюдателей, конечно. Как будто, перечитывая их в десятый раз, можно получить больше информации, чем в первый.

В кабинете было шумно. Сашка Кондратьев что-то рассказывал, и его верные друзья заливались хохотом. Среди них были и Даша с Ленкой Роговой. Время от времени девчонки хихикали, поглядывая на Настю. Наверняка остроумие Кондратьева было направлено в ее адрес. Однако с таким же успехом они могли потешаться над каменной колонной. Настя не просто делала вид, что не замечает их. Она их действительно не замечала.

– Привет. – Мик подошел и плюхнул свой рюкзак на стул. – Надо поговорить.

Настя закрыла папку:

– Давай.

– Не здесь. – Мик выразительно посмотрел на Кондратьевых.

Они вышли, сопровождаемые взрывами хохота. В коридоре Мик быстро рассказал Насте о том, что узнал о Ксюше. О сверкающем камне решил пока промолчать. Чем больше он об этом думал, тем сильнее был уверен, что ему все показалось. В самом деле, какое отношение могут иметь бусы Тимошки к Бальсиору?

– Ксюша – сестра Шипова? Очень странно. – Настя нахмурилась.

– Совпадение, – сказал Мик. – Но ведет она себя как-то не так. Как будто боится меня. Почему?

– У нее есть всего одна причина тебя бояться, – сказала Настя. – Если она соврала.

– Зачем Ксюше врать?

– Угадай с трех раз, – хмыкнула Настя. – Брат заставил.

– Что ты говоришь! – скривился Мик. – Откуда Шипов знал, что я в учительской? Он был на географии вместе со всеми. И, даже если бы знал, зачем ему заставлять сестру врать? Он мог бы и сам сказать.

– Кто бы ему поверил? – усмехнулась Настя. – Все знают, что Кондратьевы спят и видят, как бы тебя подставить. А Шипов делает все, что они скажут.

– Все равно не сходится, – не соглашался Мик. – Допустим, они решили меня заложить. Но то, что я был в учительской, – не преступление. А про украденный ноутбук тогда никто еще не знал, даже сама Катя. Только вор…

Конец предложения Мик произнес совсем тихо. Настя смотрела на него со снисходительной улыбкой.

– Дошло наконец? – спросила она. – Все сходится. Если предположить, что ноутбук стащил кто-то из тусовки Кондратьевых! Пошли.

Она схватила Мика за руку и потянула по коридору.

– Куда?

– Скоро узнаешь.

Настя привела его к кабинету географии. Анна Андреевна была внутри, командовала долговязым рыжим парнем, который пытался повесить на стену карту полушарий.

– Звонок через две минуты, – предупредил Мик, но Настя махнула рукой:

– Отстань.

Она подождала, пока Анна Андреевна обратит на них внимание.

– Настя, Дима, вы ко мне?

– Здрасте, Анна Андревна, – затараторила Настя. – У нас к вам очень важный вопрос.

– Урок скоро, не опоздаете? – улыбнулась географичка. – Ладно, шучу. Выкладывай побыстрее.

– Я насчет того урока, когда Мику стало плохо… В прошлую среду, когда я болела…

– Подожди, ты о чем? Какой Мик?

– Это она обо мне, – вмешался Мик. – Помните, у меня живот заболел, и я отпросился в медпункт?

– Конечно, помню. – На пухлом лице географички появилась озабоченность: – Сейчас с тобой все в порядке?

Мик кивнул, чувствуя себя неловко. Обманывать Анну Андреевну было стыдно и недостойно, ведь она всему верила.

– Анна Андреевна, скажите, Шипов был на уроке? – спросила Настя. – Он никуда не выходил?

Тут Мику стал понятен ход мыслей Насти. «Соображает», – подумал он с одобрением.

Географичка покачала головой.

– Нет. Я его даже спрашивала. Тройку поставила. Совсем не хочет работать ваш Шипов. Владик! – гаркнула она рыжему. – Ты что, не видишь, у тебя одно полушарие на метр выше другого!

Рыжий Володя, покрасневший до корней волос, снова полез на стул.

Настя посмотрела на Мика и развела руками. Не вышло.

– Спасибо, Анна Андреевна, – сказала она тихо и пошла к выходу.

– Зачем вам это нужно? – рассеянно спросила географичка. – Шипов не отпрашивался. Отпрашивался Петя Володин. У него тоже живот заболел. В нашей столовой кормят неизвестно чем. Я еще подниму этот вопрос у директора. Володя, у тебя что, глаз нет?

Анна Андреевна подошла к рыжему и дернула край карты.

– Вот так, теперь прикрепляй.

Мик и Настя выскочили в коридор.

– Я так и знала, – торжествовала Настя. – Кондратьевы сперли ноут и стали за тобой следить. Когда ты отпросился с географии, они послали Володина. А ты подставился как последний дурак, когда пошел в учительскую.

– Я искал твой адрес, помнишь? – обиделся Мик.

– Помню, – рассмеялась Настя. – Теперь я могу тебя отблагодарить. Больше никто не посмеет тебя обвинять. Мы все расскажем Тимошке, она разберется и с Шиповым, и с Володиным, и со всей их компашкой.

Мик не был уверен, что Настина версия убедит Тимошку. Но попробовать стоило.

Когда они подошли к кабинету, урок уже начался. Мик услышал голос Гингемы, с обычными стервозными нотками вещающий что-то о Present Tenses.

– Может, не пойдем совсем? – прошептала Настя.

– Там наши сумки, – напомнил Мик. – И остальные ей скажут, что мы в школе.

– Но она Тимошке нажалуется про опоздание.

«Если бы тебе не приспичило мчаться к географичке именно сейчас, проблем не было бы», – подумал Мик.

– Пусть жалуется, – сказал он. – Пошли.

Но Гингема, вопреки ожиданиям, не стала устраивать скандал.

– Где вы ходите? – спросила она ледяным тоном. – Садитесь быстрее.

Мик и Настя прошмыгнули к своей парте. Гингема продолжала говорить, не обращая на них внимания. Мик вытащил тетрадь с учебником и стал слушать. Но у него не получалось сосредоточиться. История с ноутбуком становилась все запутаннее, да и серебристый цветок не выходил у него из головы. Мик машинально водил ручкой по чистому листу, не замечая, что рисует.

– Что это? – шепотом поинтересовалась Настя.

В тетради Мика был нарисован цветок с квадратной сердцевиной.

– Volkova, quiet, please. Pay attention to what I am saying, – сказала Гингема.

Мик поспешно захлопнул тетрадь. Совсем не похоже на Гингему делать замечание Насте и игнорировать его. Да и за опоздание на урок она должна, как минимум, прочесть им лекцию, а как максимум – пожаловаться Тимошке. Ее неожиданная мягкость могла означать только одно.

– Она не хочет с тобой ссориться, – прошептала Настя. – Из-за твоего папы.

Мик стиснул зубы. Как будто он сам не в состоянии догадаться. Похоже, проблем с Гингемой у него больше не будет. Только он бы предпочел, чтобы она по-прежнему придиралась к нему.

Когда прозвенел звонок и Гингема отпустила всех с урока, Настя предложила пойти к Тимошке.

– Чем быстрее мы ей все расскажем, тем скорее она с ними разберется.

– Сначала мы сами должны во всем разобраться, – возразил Мик, вставая.

– Эй, Репин, украл что-нибудь новенькое? – Лешка Кондратьев, проходя мимо, задел Мика плечом.

Мик стиснул кулаки и шагнул за ним, но Настя вцепилась ему в локоть.

– Не надо, – сказала она.

– Слушайся подружку, Репин, – ухмыльнулся Лешка. – Веди себя прилично. А то тебя из школы в два счета выпрут.

«Они знают про испытательный срок», – догадался Мик. Кто бы сомневался. Ленка Рогова со своей мамашей не умеют держать язык за зубами.

– Я бы на твоем месте не стал никому угрожать, Кондратьев, – бросил Мик, запихивая учебник и тетрадь в рюкзак, не глядя. – Насчет ноутбука есть вопросы. В первую очередь, к Шипову с Володиным.

Мик ничего не планировал. Слова вырвались сами собой, но было достаточно взглянуть на физиономию Лешки, чтобы понять: они попали в цель.

– Чего ты несешь, Репин? – забормотал Лешка, но его глаза выдавали беспокойство.

– Выходите, урок закончен, – скомандовала Гингема. – Репин…

Мик замер.

– Больше не опаздывай, пожалуйста.

Краем глаза Мик увидел, как Настя улыбнулась. Он подхватил рюкзак и быстро вышел из кабинета, не дожидаясь ее. Кондратьевы, Гингема с отцом, а еще тайны Наблюдателей. Не слишком много для одного человека?

Настя догнала его в коридоре.

– Держи. Ты забыл на английском. – Она протянула Мику его ручку. – Ты молодец, отлично справился с Кондратьевым. Так с ними и надо! Они тебя провоцируют, а ты не реагируешь…

– Настя, – позвал Мик.

– Иначе они тебя заживо съедят… Что? – встрепенулась она.

– Смотри.

Мик раскрыл рюкзак пошире и подвинул его к Насте. Среди тетрадей и учебников блестел глянцевый бок ноутбука.

Настя вытаращила глаза:

– Это что? Ноут?

Мик кивнул. Он сам не поверил собственным глазам, когда открыл рюкзак, чтобы положить ручку. На английском ноута еще не было. Или был? Мик вспомнил, как ни на что не обращал внимания, вытаскивая учебник на уроке. И тем более не смотрел, что лежит внутри, пока ругался с Кондратьевым после урока.

– Они подсунули его, пока мы ходили к географичке! – сообразила Настя. – Мик, мы должны срочно…

– Ой, что тут у нас? – раздалось над головой Мика. – Украденный ноут? Ну ты даешь, Репин. Принес похвастаться?

Мик обернулся. Тусовка Кондратьевых в полном составе. Только Лешка держался позади, а вперед вышел Сашка. Тут же стояли девчонки – Даша, рыжая Савушкина, длинная Брагина – и вытягивали шеи, стараясь заглянуть в рюкзак Мика. На их лицах читалась смесь любопытства с отвращением. Ленка Рогова растерянно хлопала накрашенными ресницами.

– Я сейчас за Марией Тимофеевной сбегаю, – сказала она громко. – Держите его, ребята.

– Кондратьев, ты прекрасно знаешь, что Мик не брал этот ноутбук! – воскликнула Настя.

Сашка ухмыльнулся:

– Как тогда он попал к нему в рюкзак? Сам прилетел?

– Вы подкинули! – выпалил Мик. – Как же вы меня достали!

Настя что-то сказала, кто-то из девчонок завизжал, но Мик ничего не видел и не слышал. Он забыл обо всем на свете. Только ухмыляющееся лицо Сашки Кондратьева маячило перед ним.

Сжимая кулаки, Мик налетел на него, но Сашка был готов и увернулся, ударив Мика в живот. Мик согнулся пополам от боли и тут же, не теряя ни секунды, врезался головой в Сашку. Тот грохнулся на пол, Мик прыгнул на него, но тут его кто-то схватил сзади и стащил с Сашки. Его шею взяли в захват. Мик впился в чужую руку ногтями, стал молотить ногами, но невидимый противник крепко его держал.

– Так, Петька, не отпускай его, – проговорил Сашка, поднимаясь.

Он размахнулся, но Мик вцепился в руку Володина и, взмахнув обеими ногами, со всей силы ударил Сашку в бок.

– Ах ты гад. – Володин стиснул руки, и Мик захрипел.

– Отпусти его немедленно, Володин, – произнес кто-то, и хватка на горле Мика сразу ослабла.

Он схватился за горло и жадно задышал. Перед глазами все кружилось, но в голове потихоньку прояснялось. «Я позволил им себя спровоцировать, – подумал Мик. – Я не должен был…»

Он выпрямился и увидел, что рядом собралась группа учителей. Краснолицая мать Ленки Роговой что-то возмущенно говорила. Из-за ее плеча выглядывала бледная Гингема. Математичка Лидия Сергеевна осуждающе качала головой.

Но страшнее всех была Тимошка. Она стояла в середине, и ее лицо не выражало абсолютно ничего. Лучше бы она заорала и заохала, как остальные. От ее спокойствия веяло ледяным холодом, и Мик с первого взгляда понял, что пощады не будет. Что бы он ни сказал и ни сделал, она уже осудила его и вынесла приговор.

– Смотрите, Мария Тимофеевна, что у Репина в рюкзаке было. – Вездесущая Ленка Рогова подскочила к Тимошке с ноутбуком Кати в руках. – Мы все видели.

Тимошка взяла ноутбук, не глядя на Ленку:

– Репин, ко мне. Немедленно!

Она пропустила Мика первым в кабинет русского и закрыла дверь на ключ изнутри. Положила ноутбук на первую парту и прошла к своему столу.

– Садись. – Она показала на парту напротив. – Как себя чувствуешь?

Мик снова потрогал горло. Немного саднило после ручищ Володина, но в остальном все было нормально.

Он сел за парту, не сводя с Тимошки глаз. В прошлый раз она вызвала их с Сашкой вместе. Значит, сейчас наказание ждет его одного. У Мика защипало в глазах. Как все несправедливо!

– Мария Тимофеевна, мне подбросили ноутбук, – сказал Мик через силу. – Настя подтвердит. Это все Кондратьевы… Володин тогда тоже отпросился с географии, а Шипов заставил сестру…

Мик замолчал, понимая, насколько бессвязно это прозвучало. Тут и сыщик не разобрался бы.

– Забудь ты про этот ноутбук, – сказала Тимошка с раздражением. – Я знаю, что из Катиной сумки его вытащил Володин. И Ксюша на прошлой перемене призналась мне, что брат заставил ее соврать насчет тебя.

Если бы Мик не сидел, он бы точно свалился.

– Ч-что я тогда тут делаю? – пробормотал он, заикаясь. – Зачем вы меня позвали?

– Чтобы передать тебе это.

Тимошка крутанула свои нелепые бусы, расстегнула замочек и положила их перед Миком на парту. Он завороженно уставился на них – самая крупная бусина вновь серебристо мерцала.

– Зачем?

– Что-то ты плохо соображаешь для Наблюдателя, – сказала Тимошка с непривычной иронией. – Это Бальсиор, Ключ, Запирающий Двери. Я обязана передать его Наблюдателям, когда ход между мирами будет снова открыт.

Мик был настолько ошарашен, что не мог произнести ни слова. Тимошка знает о Наблюдателях? Даже дракон казался мелочью по сравнению с этим.

– Почему? – наконец выдохнул Мик. – Откуда он у вас?

Впервые на памяти Мика Тимошка улыбнулась.

– Потому что я Страж, Дима.